Текст книги "Джихад. Экспансия и закат исламизма"

Автор книги: Жиль Кепель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

Глава 2
Сдерживание Исламской революции: джихад в Афганистане

У американских руководителей и их консервативных арабских союзников, в первую очередь у Саудовской Аравии, исламская революция в Иране вызывала растущие опасения: в первые месяцы яростная тональность антизападных и революционных лозунгов внушала тревогу, но США поддерживали контакт с правительством Мехди Базаргана. Однако события конца 1979 года ознаменовали резкое изменение в восприятии революции: за захватом американского посольства в Тегеране и пленением дипломатов последовало вступление Красной Армии в Афганистан в конце декабря. В тогда еще биполярном мире, где всё, что ослабляло Вашингтон, было хорошо для Москвы, стремительная последовательность этих двух событий вписала пертурбации в регионе в контекст важнейших – после Ялтинских соглашений – геополитических ставок планеты. Исламская революция породила озабоченность у Запада и его союзников в мусульманском мире своей непредсказуемостью и приводящими в замешательство религиозными лозунгами. Захват Большой мечети в Мекке 20 ноября внес еще большую путаницу в оценку происходивших событий. Более того, дестабилизация одного из основных военных союзников США в важнейшем нефтеносном районе планеты облегчала доступ сюда Советского Союза, который уже начал свое опасное продвижение, устремившись на выручку коммунистическому режиму в Афганистане. Казалось, что в сентябре 1979 года Советы поймали попутный ветер: Красная Армия вступила в Кабул, а американцы претерпели никогда ими прежде не испытываемое унижение в Тегеране. Через десять лет последует крах коммунистической системы. Одной из основных причин, ускорившей ее падение, станет поражение в Афганистане.

Стратегия сдерживания,принятая правительством США для «заманивания медведя в западню», заключалась в оказании широкомасштабной помощи афганскому сопротивлению, значительная часть которого принадлежала к исламистскому движению: поначалу все моджахеды подчеркивали свою мусульманскую идентичность в самом широком смысле слова. Саудовская Аравия и богатые консервативные монархии Залива очень активно участвовали в финансировании афганского джихада. Эти государства, стоявшие за спиной США, принимали участие в предприятии, которое должно было отдалить Советский Союз от их границ, и предоставляли «отдушину» столь же радикальную, как и исламская революция, но отличную от нее всем активистам суннитского исламизма, которые, будучи вдохновлены примером Хомейни, мечтали расправиться с безбожниками. Превратив джихад в Афганистане в главную задачу воинствующего исламизма 80-х годов, саудовские власти защищали великого американского союзника – не меньшего сторонника этой борьбы – от мести суннитских активистов, подставляя вместо него Советский Союз в качестве козла отпущения.

Саудовская Аравия и монархические режимы Персидского залива рассчитывали восстановить свой престиж и религиозную легитимность в ответ на филиппики Ирана. Но они имели дело с непредсказуемыми союзниками: сначала с афганскими моджахедами, из которых лишь некоторые группы принадлежали к ваххабитскому течению, затем – с наиболее экстремистским крылом мирового исламского движения – сторонниками вооруженного джихада. В лагерях и на тренировочных базах в окрестностях Пешавара, столицы северо-западной пограничной провинции Пакистана, где расположилась большая часть из трехмиллионной массы беженцев, [600]600
  К 3 млн афганцев, бежавших в Пакистан, добавились около 2 млн их соотечественников, оказавшихся в Иране. В основном это были шииты, компактно проживавшие на западе Афганистана.


[Закрыть]образовался «культурный бульон» международного исламизма, в котором афганцы смешались с арабами и мусульманами со всего мира. Здесь, в одном месте, завязывали отношения носители различных концепций и традиций. Этот маленький мир был открыт всем ветрам. Расположенный на пересечении потоков арабских денег, американского оружия и трафика героина, он буквально кишел агентами спецслужб, в первую очередь пакистанской ISI [601]601
  Inter-Services Intelligence


[Закрыть]и американского ЦРУ. Он находился в контакте с крупными пакистанскими исламистскими организациями, в основном с «Джамаат-и ислами», основанной Маудуди, и сетью деобандских медресе. Последние по такому случаю вышли из своей локальной ниши, чтобы влиться в мировой ислам. Здесь происходили странные оплодотворения и прививки, появлялись самые неожиданные гибриды. Эта среда оправдала ожидания государств, ставших ее «крестниками», – США, Саудовской Аравии с ее соседями из стран Залива и Пакистана. Она сыграла ключевую роль в нанесении поражения СССР, затянула в себя, словно магнитом, «джихадистов» [96]96
  В дальнейшем термином «джихадист» мы будем называть иностранцев – добровольцев джихада. В 90-е годы радикальные сторонники джихада станут сами себя называть «салафитами-джихадистами» («салафийюн джихадийюн»).


[Закрыть]со всего мира и дала альтернативу иранской революции. В то же время она имела собственную логику развития, которая в начале 90-х годов неизбежно обратилась против ее же крестных отцов.

В декабре 1979 года Красная Армия вступила в Афганистан для оказания поддержки испытывавшему трудности союзному режиму. Всё происходило по сценарию августа 1968 года, когда она также вошла в Прагу, чтобы положить конец «Пражской весне». Афганские коммунисты захватили власть 27 апреля 1978 года в результате государственного переворота, совершенного группой офицеров, разделявших их взгляды. [97]97
  Коммунистический переворот, свергнувший режим принца Дауда (захватившего власть в 1973 г. и заставившего своего двоюродного брата, короля Захира, отречься от престола), был назван новыми правителями «революцией Саура» по названию месяца («Бык») мусульманского солнечного календаря, в который он был совершен. Подробнее см.: Akram A. Histoire de la guerre d'Afghanistan. P.: Balland, 1996.


[Закрыть]В коммунистическом движении существовали две группировки – фракция «Народ» («Хальк») и фракция «Знамя» («Парчам»). Коммунисты, как и их заклятые враги – исламисты, принадлежали к первому поколению, получившему образование в городе, в современных учебных заведениях западного типа. [98]98
  См.: Rubin h.R. The fragmentation of Afganistan: State Formation & Collapse in the International System. L.; N. Y.: Yale University Press, 1995. P. 81–105. Ch. 4. Автор этого авторитетного исследования по афганскому вопросу проводит параллель между социальным происхождением и культурной эволюцией коммунистов и исламистов. Особенностью Афганистана в этом плане являлся тот факт, что оба эти движения возникли одновременно, тогда как в остальном мусульманском мире исламистское движение сменяло на политической сцене коммунистов, пик активности которых пришелся на два предшествовавших десятилетия. Народно-демократическая партия Афганистана (коммунистическая) была основана в 1965 г., а первое исламистское движение – «Джамият-е джаванан-е муссульман» («Ассоциация молодых мусульман»), – созданное афганскими студентами, выпускниками университета Аль-Азхар, где они были подвержены влиянию подпольных групп египетских «Братьев-мусульман», впервые заявило о себе в 1968 г. в Кабульском университете.


[Закрыть]Пользуясь благосклонностью советского руководства, обеспокоенного сближением афганского режима, с которым Москва имела свои связи, с двумя союзниками США – шахским Ираном и Пакистаном под руководством Зия-уль-Хака, в декабре 1978 года путчисты подписали Договор о дружбе между Афганистаном и Советским Союзом. Они начали проводить максималистскую политику аграрной реформы, ликвидации неграмотности и строительства социализма. Эта политика, сопровождавшаяся арестами тысяч людей и казнями, оттолкнула от них массы населения. Фракция «Хальк», отличавшаяся наибольшим экстремизмом, устранила фракцию «Парчам», руководители которой нашли убежище в Москве. Это произошло в ходе массированной чистки, затронувшей лидеров самой «Хальк». [99]99
  Фракция «Парчам», руководимая Бабраком Кармалем, была отстранена от власти в июле 1978 г. Исторический лидер фракции «Хальк» Hyp Мохаммед Тараки был задушен подушкой по приказу своего первого заместителя Хафизуллы Амина, захватившего власть 15 сентября 1979 г.


[Закрыть]С апреля 1979 года восстания шли по всей стране, и уже в декабре партия контролировала только города. Нараставшее массовое сопротивление сопровождалось эмиграцией кадров, спасавшихся от террора и чисток. Советская интервенция 27 декабря имела своей целью прежде всего положить конец самоубийственному «бегству вперед» правящего режима, которое угрожало самим устоям «строительства социализма»: [100]100
  О мотивах советской интервенции и спорах по этому поводу среди советских руководителей отсылаем к свидетельствам непосредственных участников принятия данного решения (откровения которых стали возможными после исчезновения коммунистической системы) (см.: Akram A. Op. cit. P. 145, 582–601).


[Закрыть]лидер «Хальк» был уничтожен, а его место занял лидер «Парчам» Бабрак Кармаль, прибывший в советском военном грузовике. Однако на международной арене это событие было воспринято под совсем иным углом зрения: в геополитическом плане вступление русских в Кабул рассматривалось как продолжение русско-британской «большой игры» XIX века, с помощью которой царь рассчитывал получить выход к теплым морям. В контексте системы, сложившейся после 1945 года, это означало явное нарушение мирового равновесия сил, закрепленного Ялтинскими соглашениями, и угрозу для безопасности Запада, особенно с учетом близости нефтяных месторождений Персидского залива и хаоса в Иране. Что же касается руководителей мусульманского мира, то они не были едины в оценке происходившего и в своей реакции на него. В 1979 году СССР еще имел много партнеров в арабском мире (Сирия, Южный Йемен, ООП и Алжир зависели от советской поддержки), которые не хотели ставить Москву в трудное положение. Так, прошедший в январе 1981 года саммит Организации Исламской конференции в Таифе (Саудовская Аравия), объявивший джихад за освобождение Иерусалима и Палестины – по этой формулировке мог быть достигнут консенсус, [101]101
  Египет, подписавший мирный договор с Израилем, по этой причине был исключен из ОИК. Он вновь станет ее членом лишь в 1984 г.


[Закрыть]– отказался объявить джихад для освобождения Афганистана. Саммит ограничился призывом к исламским государствам сотрудничать с Генеральным секретарем ООН, чтобы положить конец ситуации, трагичной для афганского народа. [102]102
  Тексты декларации, резолюций и рекомендаций третьей конференции ОИК в верхах см. в: MECS. 1980–1981. Vol. 5. Р. 137–145.


[Закрыть]

Пропаганда джихада в Афганистане и его ведение были делом рук не мусульманских государств как таковых, а транснациональных исламских структур. Эти структуры сложились вокруг некоторых улемов и были связаны друг с другом через организации, уже давно существовавшие (такие, как Лига исламского мира) или созданные ad hoc.Эти организации принадлежали к консервативному (в широком смысле слова) «салафитскому» движению, объединявшему разные течения – от саудовских ваххабитов до «Братьев-мусульман». Афганский джихад претендовал на то, чтобы выражать волю обществ, вызывать народную поддержку и конкурировать с пропагандой Хомейни, апеллировавшего к народному исламу. Вначале нужно было, чтобы наиболее авторитетные местные улемы издали фетвы, интерпретировавшие советскую интервенцию как захват территории ислама (дар алыюшм)неверными: согласно традиционной правовой доктрине, это позволяло объявить джихад от имени общины правоверных, то есть всей уммы. В данном случае речь шла об оборонительном джихаде, [103]103
  Исламское право (шариат) различает оборонительный и наступательный джихад. Первый объявляется, когда территория уммы подверглась нападению неверных и само существование ислама находится под угрозой. Вот почему улемы полагают, что с момента появления на сей счет фетвы (юридического заключения, основанного на священных текстах) все мусульмане обязаны принять участие в священной войне: взять в руки оружие или тем или иным способом помогать благословенному делу – денежными пожертвованиями, благотворительной деятельностью, молитвой и пр. Но если джихад объявляется в целях нападения на «территорию неверных» (кдар аль-куфр»), ее завоевания и подчинения местных жителей закону ислама, он является лишь коллективной обязанностью («форд кифайя»), лежащей на военачальнике и ег, р людях: остальные мусульмане освобождены от нее. На эту тему имеется лишь ряд относительно старых работ. О классических текстах, освещающих данный вопрос, см.: Moraha A. Le gihad dans l'islam medieval: Le combat sacre des origines au douzieme siecle. P.: Albin Michel, 1993. По поводу интерпретации доктрины джихада в современную эпоху см.: Peters R Islam and Colonialism: The Doctrine of Jihad in Modern History. La Haye: Mouton, 1979. См. также: Al-Bouti R Le jihad en islam: Comment le comprendre? Comment le pratiquer? Damas: Dar el-Fikr, 1996. Книга представляет взгляд на джихад одного из ведущих сирийских улемов, а также полемику, ведущуюся вокруг этой проблемы..


[Закрыть]который, по законам шариата, является индивидуальной обязанностью (фард айн)каждого мусульманина. Этот замысел содержал в себе весьма деликатные моменты: подобные транснациональные фетвы, призывавшие правоверных присоединиться к такому делу, как афганский джихад, против которого не могло выступать их правительство (в силу его дружбы с СССР), [104]104
  Так, в Алжире 80-х годов, связанном с Советским Союзом многочисленными соглашениями и договорами, за джихадом в Афганистане с интересом наблюдали первые исламистские группы, усматривавшие в нем законное оправдание борьбы против социалистического государства и идеологии, которой еще придерживалось в то время алжирское руководство. См.: Le-verrierl. Le Front Islamique du Salut entre la hate et la patience // Les politiques de Dieu / Sous la dir. de G. Kepel. P.: Seuil, 1993. P. 34.


[Закрыть]таили в себе угрозу дестабилизации общественного строя. Кроме того, размытость, характерная для исламского религиозного пространства, отсутствие в нем иерархии власти (в отличие от католицизма, например) были чреваты созданием нежелательных прецедентов. Самые непримиримые улемы могли извлечь из этой ситуации аргумент в пользу вынесения фетв, объявлявших джихад в любом другом месте, раскручивая тем самым неконтролируемую спираль (что и случилось в конце 80-х годов, как мы это увидим ниже). Таким образом, было важно, чтобы этот призыв к мусульманам всего мира встать на джихад в Афганистане был, с одной стороны, достаточно широко распространен (дабы составить достойную конкуренцию Ирану), а с другой – тщательно организован, чтобы в один прекрасный день не обернуться против своих же инициаторов. Саудовские дирижеры вступали здесь на очень скользкий путь.

В первое время – до середины 80-х годов – международная исламская солидарность с афганскими моджахедами выражалась в основном в финансовой поддержке, дополнявшей военную помощь со стороны США, и в сотрудничестве с пакистанскими организациями, занимавшимися адресным распределением помощи. С 1984–1985 годов она приняла форму постоянно возраставшего присутствия иностранных (в основном арабских) джихадистов, сначала в районе Пешавара, а затем и на самой афганской территории.

Афганские моджахеды принадлежали к разнородным движениям. Их общая апелляция к исламу, выражавшаяся прежде всего в неприятии коммунизма, навязывавшегося «сверху» после апрельского переворота 1978 года, охватывала широкий спектр течений – от мистических (суфийских) братств и «Братьев-мусульман» до групп, связанных с саудовским ваххабизмом. В социальном, этническом, политическом и военном плане эти течения представляли собой различные составляющие. Первая линия водораздела проходила между исламистскими ассоциациями, преимущественно городскими и студенческими по составу, и традиционными религиозными группами, более уверенно себя чувствовавшими в сельской местности и среди племен. Первые следовали линии, начертанной египетскими «Братьями-мусульманами» – под их влиянием выросло первое поколение афганских исламистов, обучавшихся в Каире в университете Аль-Азхар. Возникшее в 1958 году на богословском факультете Кабульского университета, это движение переживало в 60-е годы длительный период вызревания, в течение которого были переведены труды Кутба и Маудуди. В 1968 году была создана Организация исламской молодежи, которая одержала победу на студенческих выборах в 1970 году. [105]105
  Об истории становления и развития афганского исламистского движения см.: Roy О. Afghanistan: Islam et modemite politique. P.: Seuil, 1985. P. 95. Из этой работы почерпнута большая часть приводимых здесь данных.


[Закрыть]Как и везде, студенты факультетов прикладных наук (политехнического, инженерного и др.) составляли значительную часть молодежи, вливавшейся в ряды движения. В отличие от исламистской интеллигенции Египта и Ирана, перед которой стояла задача мобилизации неимущей городской молодежи, их афганские коллеги жили в стране, население которой в середине 70-х годов на 85 % состояло из сельских жителей. Здесь отсутствовал широкомасштабный отток населения в города: именно в селах проживали массы молодежи, организованной суфийскими братствами и – в значительной мере – племенными структурами. Как и коммунисты, выходцы из той же городской и студенческой среды, регулярно пополнявшие армейские ряды вплоть до апрельского путча 1978 года, исламистские активисты пытались компенсировать недостаток народной поддержки силовым захватом власти. Восстание, вспыхнувшее летом 1975 года, было быстро подавлено, а его оставшиеся в живых участники укрылись в Пешаваре, где в рядах движения произошел первый серьезный раскол. [106]106
  Примерно в то же время «путчистская» тенденция в исламистском движении дала о себе знать и в Египте, где в апреле 1974 г. в военной академии Гелиополиса была предпринята попытка мятежа. Ее связывали со стратегией захвата власти, которой придерживалась Партия исламского освобождения. Последняя была основана в 1948 г. в Палестине Таки ад-Дином ан-Наба-хани, выступавшим за силовой захват власти в государстве. Он считал неудачной стратегию «врастания» в общество, которой придерживались «Братья-мусульмане», следуя рекомендациям Хасана аль-Банны. О Партии исламского освобождения см.: Taji-Faruki S. A Fundamental Quest: Hizb-al T ahrir and the Search for the Islamic Caliphate. L.: Grey Seal Books, 1996.


[Закрыть]

Раскол этот имел этнический и политический аспекты. «Джамият-е ислами» («Исламская ассоциация») во главе с выпускником Аль-Азхара Б. Раббани, ориентировавшаяся в основном на персоязычное население, [107]107
  Афганистан населяют различные этносы, говорящие на многих наречиях и диалектах. По приблизительным оценкам, шиитская община составляет 15 % населения страны. К самым многочисленным группам относятся пуштуны (или патаны), проживающие также в провинции Пешавар Пакистана. В 1979 г. община пуштунов, родным языком которых является пушту, насчитывала около 7 млн человек. Пуштуны традиционно находились у руководства страной. Второй по численности группой населения являются таджики (3,5 млн), которые говорят на местном диалекте персидского, или дари (как и таджики советского Таджикистана, они придерживаются суннитского направления в исламе). В Афганистане проживают также хазарейцы (ираноязычные шииты, 1,5 млн человек) и узбеки (сунниты, говорящие на узбекском, который принадлежит к тюркской группе языков). См.: Rubin В. Op. cit. P. 26.


[Закрыть]стремилась найти общий язык с племенами и неисламистской антикоммунистической интеллигенцией. Она перейдет на позиции умеренного исламизма, который обеспечит ей популярность среди западных друзей афганского сопротивления, но затруднит доступ к саудовской системе. Напротив, «Хезб-е йогами» во главе с Г. Хекматьяром (бывшим активистом инженерного факультета Кабульского университета) действовала в первую очередь среди пуштунов. Она враждебно относилась к политическим компромиссам и выступала с позиций строгой исламской ортодоксии, делавшей ее главным партнером «Братьев-мусульман», пакистанской «Джамаат-и ислами», основанной Маудуди, и саудовских структур.

В момент коммунистического переворота (апрель 1978 года) афганские интеллектуалы-исламисты находились в изоляции: они не могли закрепиться в обществе и выбрали путь изгнанников. Однако политика новых кабульских властей, желавших ускоренными темпами привести общество к социализму, породила массовое восстание, апеллировавшее к религии, [108]108
  Немногочисленные секуляризованные средние классы Афганистана стали основной мишенью коммунистических репрессий. Некоммунистическая и неисламистская интеллигенция, сумевшая сохранить жизнь и свободу, эмигрировала из страны, как только представилась такая возможность, и не участвовала в сопротивлении, что сделало религию единственно доступной политической идеологией.


[Закрыть]которая рассматривалась прежде всего как средство защиты самобытности от декультурации, предпринятой коммунистами. Это позволит исламистам, когда они встанут во главе повстанцев, найти социальную опору, которой им недоставало. Однако за год до советской интервенции большинство восстаний инициировалось всё еще племенами или традиционными религиозными партиями. Из исламистских партий лишь «Джамият-е ислами» Б. Раббани заявляла о себе – в частности, благодаря военным успехам полевого командира Масуда. [109]109
  Таджик, бывший ученик франко-афганского лицея в Кабуле и студент политехнического факультета, командир Масуд будет пользоваться большой популярностью во Франции благодаря симпатиям, которые будут питать к нему журналисты и ученые.


[Закрыть]

Вторжение Красной Армии радикально изменило ситуацию. В движение сопротивления влились массы афганцев, одни – спонтанно, другие – потому что советские бомбардировки, разрушение сел, гибель урожаев и стад вынуждали их покидать страну. Они станут моджахедами, которые будут проводить свои операции с баз, расположенных возле границы. С другой стороны, массированная финансовая подпитка, получателями которой стали те, кого на Западе считали «борцами за свободу» («Freedom Fighters»),а в Эр-Рияде – авангардом уммы и джихада, давала движению огромные средства. Эта помощь частично повлияет и на саму его природу.

В Пешаваре сопротивление было представлено коалицией из семи партий, «признанных» пакистанскими властями. Именно эта коалиция являлась основным получателем вооружений, боеприпасов и различных субсидий, которые распределялись по принципу, отдававшему предпочтение группам, наиболее близким к ваххабизму и «Братьям-мусульманам». [110]110
  В защиту этой политики выступал один из тех, кто был ее проводником – бригадный генерал Мохаммед Юсаф, автор книги «Молчаливый солдат: Человек, стоявший за афганским джихадом» (см.: Yousaf M. Silent Soldier: The Man behind the Afghan Jihad. Lahore: Jang Publishers, 1991), как и ранее упомянутой книги «The Bear Trap». Автор, возглавлявший афганское бюро пакистанской разведки Inter-Services Intelligence (ISI) в 1983–1987 гг., защищал в ней дело своего шефа, генерала Ахтара – генерального директора ISI в 1979–1987 гг. и в этом качестве – одного из основных архитекторов афганского джихада. Ахтар погиб в авиакатастрофе, унесшей жизнь президента Пакистана Зия-уль-Хака в августе 1988 г. В момент выхода в свет книги Юсафа в Афганистане уже не было советских войск, но Кабул по-прежнему оставался в руках коммунистического режима Наджибуллы. На афганских моджахедов уже смотрели с подозрением и опаской не только в американских, но и саудовских кругах: партия Хекматьяра, получавшая щедрую поддержку от нефтяных монархий Залива, выступила в защиту Саддама Хусейна во время войны 1990–1991 гг. Даже в самом Пакистане правительство Беназир Бхутто перестало оказывать исключительную поддержку афганским исламистским партиям, как это делало прежнее руководство страны. Книгу следует рассматривать как оправдание aposteriory политики, подвергавшейся критике со всех сторон. В поддержку своей адвокатской речи Юсаф приводит многочисленные факты о взаимоотношениях между ЦРУ, ISI и моджахедами. Он подчеркивает, что 70 % оружия, полученного от американцев, было распределено между исламистскими «фундаменталистскими партиями» (с. 19), что, по его мнению, было оправдано с точки зрения эффективности его применения.


[Закрыть]Такая политика была инициирована правительством генерала Зия-уль-Хака, который в 1979 году установил в Пакистане шариат и опирался на партию «Джамаат-и ислами», основанную Маудуди. К тому же эта партия стала главным распределителем арабской финансовой помощи сопротивлению. При этом она отдавала предпочтение наиболее близкой к себе группе – «Хезб» во главе с Г. Хекматьяром. [111]111
  Из беседы «с заместителем амира» (вице-президентом) «Джамаат-и ислами» Мансурой (Лахор, апрель 1998 г.). По мнению этого деятеля, страны Аравийского полуострова, не разбиравшиеся в различиях между афганскими партиями, контактировали с «Джамаат-и ислами», которая, в свою очередь, финансировала известные ей движения, отдавая предпочтение «Хезб».


[Закрыть]Доступ к саудовской денежной манне станет главной причиной появления в 1980 году еще одной исламистской партии. Она почти не имела опоры в Афганистане, но ее лидер, Абд ар-Рабб Сайяф, [112]112
  При рождении он получил имя Гулам Расул (патроним, указывающий на Пророка: арабское слово «расул» означает «посланник», то есть Пророк Мухаммад). Это не могло понравиться ваххабитам, для которых обожание Пророка является признаком безбожия, поэтому позже Гулам Расул принял имя Абд ар-Рабб («раб Господа») Сайяф («меченосец» или «палач») В 1984 г. он был удостоен премии короля Фейсала за выдающиеся заслуги перед исламом. Премия присуждается ежегодно видным деятелям мусульманского мира и составляет 350 тыс. саудовских риалов.


[Закрыть]прекрасный оратор и знаток арабского языка, исповедовавший стопроцентный ваххабизм, станет получателем соответствующих субсидий. Итак, семь партий, три из которых являлись «традиционными», а четыре – «исламистскими», [113]113
  Наряду с образованием в Пешаваре коалиции из 7 суннитских партий, в Кветте – столице пакист анского Белуджистана – возник альянс из 3 шиитских партий. Среди 7 партий выделялись «традиционалистские» – Исламский национальный фронт Афганистана, Фронт национального освобождения Афганистана (возглавлявшиеся лидерами суфийских братств) и Движение исламского освобождения (руководимое одним из улемов). Они имели лишь очень ограниченную поддержку извне. Четырьмя «исламистскими» партиями являлись. «Хезб» под руководством Хекматьяра, «Хезб» под руководством Ю. Халиса (отколовшаяся от предыдущей по родоплеменным и идеологическим соображениям), Исламский союз за свободу Афганистана во главе с Сайяфом – главные получат ели саудовской помощи – и «Джамият» профессора Раббани, считавшаяся более умеренной, нежели три предыдущие. См.: Rubin В. Op. cit. P. 208–209.


[Закрыть]получали средства на свою деятельность согласно идеологическим критериям. При этом предпочтением пользовался Хекматьяр и Сайяф, тогда как «Джамият» профессора Раббани, находившаяся в меньшем фаворе, была всем обязана военным успехам полевого командира Масуда в борьбе против Советов, преподносимым как победы в джихаде.

«Пересадка» партий на пакистанскую территорию, в трехмиллионную массу беженцев, также способствовала проникновению исламистских идей, в отличие от традиционного ислама, более привязанного к местам-символам, земельным ритуалам и социальной иерархии сельского и племенного миров. Именно в этой среде пешаварских беженцев формировалось первое поколение урбанизированных и в массе своей грамотных афганцев. Школьное обучение проводилось, в частности, через структуры, контролировавшиеся хекматьяровской «Хезб». Партия использовала немалые финансовые средства, поступавшие в рамках арабской помощи, для создания базы для своего пополнения за счет молодого поколения, отныне «лишенного племенной принадлежности» и превращенного переселением на чужбину в «неимущую городскую молодежь», восприимчивую к идеологии исламизма. Но обучение осуществлялось также, и в широких масштабах, в деобандских медресе, разбросанных по всей территории Пакистана. Жившие в них дети афганских беженцев, оторванные от своих семей и традиционного окружения, каума [114]114
  Арабский термин «каум» (в офранцуженном варианте – «гум» в колониальной Северной Африке) обозначает первичную традиционную «групп) солидарности», через которую афганцы были связаны с внешним окружением (государством, другими людьми и т. д.).


[Закрыть],смешивались здесь с молодыми пакистанцами – представителями разных этносов (таких же пуштунов, как они, но также пенджабцев, синдхов и белуджей). Преподавание, которое велось на арабском и урду, способствовало становлению «универсальной исламской личности», в духе деобандской идеологии. Эта идеология была хорошо приспособлена к жизни молодых беженцев, уже не имевших государства, которому они могли бы довериться, воплощая в жизнь шариат (исламские законы). Их учили претворять в жизнь эти законы, подчиняясь фетвам – правовым решениям, выносимым в строгом и консервативном духе деобандских медресе. Присутствие в этих школах молодых афганцев, впитавших, в отличие от их предшественников, идеи джихада, привело к появлению своего рода гибридного движения. В следующее десятилетие, когда эти юноши вступят в зрелый возраст, оно породит афганских талибов и пакистанских суннитских экстремистов из «Сипах-и Сахаба» («Армии сподвижников [Пророка]»), которые будут убивать шиитов, а затем перенесут джихад в Кашмир. В отличие от исламистов из хекматьяровской «Хезб», стремившихся «исламизировать современность», то есть освоить западные технику и знания, чтобы поставить их на службу исламскому государству, «фундаменталисты» деобандского направления отвергали этот путь. Однако с момента создания Пакистана в 1947 году и до заражения духом джихада в 80-е годы их социальный проект был чужд всякого политического насилия. [115]115
  Впрочем, и до 1947 г деобандцы поддерживали связи с различными радикальными движениями, пытавшимися поколебать британское господство. Одним из них было халифатистское движение («Хилафат»), привлекшее в свои ряды многочисленных мусульман Индийского субконтинента после упразднения Ататюрком в 1924 г. османского халифата.


[Закрыть]Его принятие станет одним из неожиданных эффектов исламистского культурного брожения, происходившего в Юго-Западной Азии в течение этого десятилетия.

В Пакистане эпохи генерала Зия-уль-Хака, плохо воспринимаемом на Западе после того, как в марте 1979 года он отправил на виселицу Али Бхутто, афганские события пришлись для правящего режима как нельзя кстати. В регионе, взбудораженном иранским хаосом, «страна чистых» становилась главным стратегическим оплотом США [116]116
  Оказание американцами помощи Афганистану приведет к отмене большинства ограничений на развитие пакистанской ядерной программы, по крайней мере, вплоть до 1987 г. В 1982 г. Пакистан станет четвертым по значимости получателем американской военной помощи – после Израиля, Египта и Турции, см.: Beyond Afghanistan: The Emerging U.S – Pakistan Relations / Ed. Leo E. Rose and Kamal Matinuddin. Berkeley: University of California, 1989. Большинство авторов сборника выступают за сохранение привилегированных отношений между двумя странами, несмотря на вывод советских войск из Афганистана. Книга открывается панегириком генерал) Зия со стороны американского дипломата. В 80-е годы Пакистан также получает значительные доходы от переводов денег своих граждан, работающих в арабских странах Залива.


[Закрыть]и, в соответствии с решением конгресса, четвертым получателем иностранной помощи. Более того, Пакистан являлся необходимым трансферным посредником в получении этой помощи афганским сопротивлением. В 1982 году она оценивалась в 600 млн долларов в год, выделявшихся США, и в такую же сумму от арабских стран Залива. [117]117
  Точные цифры и механизмы помощи приводятся в: Rubin В, Op. cit. Общая сумма помощи от ЦРУ оценивается в 3 млрд долларов. По словам Мильтона Бирдена, бывшего ответственного сотрудника ЦРУ по афганским делам, «the Saudi dollar for dollar match with the US taxpayer was fundamental to the success [ofthe ten year engagement in Afghanistan] «к. См.: http://www.pbs.org/ wgbh/pages/frontline/shows/binladen/interviews/bearden/html.


[Закрыть]Эти значительные финансовые потоки оживят экономическую активность и обеспечат режиму Зия прочную базу. Как следствие, произошел взрыв преступности, паразитировавшей на иностранной помощи. Все закрывали на нее глаза, пока русские находились в Афганистане, но ее разрушительные последствия обернутся многими бедами в конце десятилетия. Так, часть легких вооружений, в огромных объемах направлявшихся ЦРУ через порт Карачи, будет оседать на местном рынке (что превратит город в один из самых криминальных в мире), прежде чем поставки попадут в руки официальных получателей. В обратный путь грузовики будут отправляться заполненными героином, экстрагированным из опия, производимого в Афганистане или в «зоне племен» [118]118
  Пакистанские районы, граничащие с Афганистаном, были разделены на «зоны племен» и пользовались внутренней автономией. Это позволяло им, в частности, ввозить не облагавшиеся пошлиной товары, что создавало предпосылки для широкомасштабной контрабанды. Здесь практически беспрепятственно выращивался мак, а оружие всех видов находилось в свободной продаже по весьма умеренным ценам из-за огромного предложения – следствия хищений, связанных с войной в Афганистане (из личных наблюдений автора, апрель 1998 г.).


[Закрыть]на пакистанской границе. Затем героин будет экспортирован через тот же порт Карачи. Гигантские доходы криминального мира, наживавшегося на американской и арабской помощи афганскому движению сопротивления, станут головной болью США, а затем и арабских государств после ухода советских войск из Афганистана, когда неконтролируемые этими странами группировки, вооруженные до зубов и финансируемые за счет местной контрабанды, начнут переносить джихад в любой уголок планеты, куда им только это заблагорассудится.

Арабская помощь, обусловленная иными государственными и юридическими соображениями, нежели помощь со стороны США, шла из многих источников, как государственных, так и частных. Призванная противодействовать усилению хомейнистского Ирана в исламском мире, она требовала решения деликатных проблем координации и извлечения искомого эффекта. Три саудовские инстанции – службы безопасности, возглавляемые принцем Турки аль-Фей-салом, комитет поддержки ad hoc,руководимый губернатором Эр-Рияда принцем Салманом, и Лига исламского мира – были главными каналами передачи помощи. [119]119
  В 1988 г. отделение Лиги исламского мира в Пешаваре объявило об открытии 150 центров по изучению Корана и 85 исламских школ для афганцев – в дополнение к саудовской гуманитарной помощи, которую она оценивала в 445 млн риалов. В свою очередь, коми гет поддержки во главе с принцем Салманом израсходовал на гуманитарную помощь 539 млн пакистанских рупий. См: MECS. 1986. Р. 133; MECS. 1988. Р. 197.


[Закрыть]Однако, чтобы она достигала получателя в условиях столкновения интересов спонсоров в регионе, открытом для хищений и контрабанды, и принимая во внимание размеры сумм, необходимо было располагать надежными людьми на местах. Такова была обстановка, в которой первые арабские добровольцы отправились в пакистано-афганский мир, прежде совершенно им незнакомый. Сначала они выступали в качестве помощников саудовской Организации Красного Полумесяца и исламских гуманитарных миссий, возникших тогда как аналог западных гуманитарных неправительственных институтов. Затем и начиная с середины 80-х во всё возраставших масштабах они стали приезжать в качестве воинов джихада, как минимум, чтобы обучиться обращению с оружием, если не для того, чтобы пострелять по советским солдатам.

В 80-е годы ключевой фигурой среди тех, кого позднее будут называть «афганскими арабами», стал палестинский профессор Абдаллах Аззам. Принадлежа к «Братьям-мусульманам», он стал связующим звеном между этим движением и саудовско-ваххабитскими кругами и обеспечил идеологическую взаимосвязь между афганской и палестинской проблемами. Его интеллектуальные усилия помогли вписать дело Палестины в исламскую перспективу, когда в декабре 1987 года вспыхнуло восстание на оккупированных территориях – интифада. Наконец, он был главным современным глашатаем джихада, популяризировавшим концепцию вооруженной борьбы, которую в 90-е годы разовьют самые радикальные активисты, в том числе крайние из них – алжирская Вооруженная исламская группа (ВИГ).

Родившийся в 1941 году на севере Палестины, близ города Дженина, Абдаллах Аззам [120]120
  Биография (житийного характера) Абдаллаха Аззама опубликована на сайте «Azzam Brigades», http.//www.a7zam.com/hlml/body-sheikh-abdullah-Fazzam.html. Несмотря на значимость этой фигуры, она, насколько нам известно, почти не привлекала внимания исследователей, и мы не располагаем объективным жизнеописанием этого человека. Здесь мы приводим сведения, которые показались нам достоверными и которые могли быть подтверждены людьми, встречавшимися с ним Я благодарен, в частности, Ибрахиму аль-Гарайбе из Аммана, который вместе со мной проследил жизненный путь Абдаллаха Аззама.


[Закрыть]изучал шариат в Дамаске в 1959–1966 годах. Там он в восемнадцатилетнем возрасте примкнул к «Братьям-мусульманам» и в 1960 году стал их представителем в Сирийском университете. Участник арабо-израильской войны 1967 года, он был одним из немногих исламистов, ввязавшихся в вооруженную борьбу против еврейского государства, в то время как палестинские «Братья» предпочитали политической активности благотворительную и социальную деятельность. В 1970 году, в год «черного сентября» ООП в Иордании, Аззам порвал с руководством этой организации, [121]121
  Некоторые «Братья-мусульмане» из иорданского филиала сотрудничали с ООП в борьбе против Израиля (см. ч 3, гл. 10). Во время событий «Черного сентября» 1970 г. генерал Зия-уль-Хак находился в Иордании, что позволило ему осознать, насколько опасно принимать на своей территории беженцев, представленных одной организацией Этим можно объяснить, почему ISI настояла на том, чтобы в Пешаваре разместились 7 различных афганских партий, лидеры которых порознь контактировали с генералом Ахтаром.


[Закрыть]поставив ей в вину, что все силы она направила на борьбу с королем Хусейном, вместо того чтобы обратить их против Израиля. Продолжая учебу в Аль-Азхаре, где в 1973 году он получил степень доктора наук, Аззам становится преподавателем шариата в Иорданском университете, занимаясь молодежным сектором «Братьев-мусульман». Через несколько лет, изгнанный из университета, [122]122
  Наши источники не позволяют выяснить, чем Абдаллах Аззам навлек на себя гнев иорданских властей, поддерживавших хорошие отношения с «Братьями-мусульманами». Впрочем, хашимитская монархия с подозрением относилась к тем из «Братьев», кто находился в слишком тесных отношениях с саудовской династией (вытеснившей Хашимитов из Мекки в 1928 г.), так как отстаивала менее строгую – по сравнению с ваххабизмом – концепцию ислама.


[Закрыть]он перебрался на жительство в саудовский город Джидда, где получил должность преподавателя в местном университете имени короля Абд аль-Азиза. Среди его учеников был юный Усама бен Ладен, которому судьба сулила большое будущее. В то же время Аззам установил контакты с Всемирной исламской лигой, в которой возглавил образовательный сектор. Если верить «житию» Аззама, составленному после его убийства, в 1980 году в Мекке он встретил афганских паломников и, взволнованный их рассказами, «почувствовал, что делом, которое он так долго искал, должно стать дело афганского народа» – эта формулировка тем более примечательна, что, будучи палестинцем, наш герой оказался привержен тому, что считалось главным общеарабским делом. На рубеже 80-х годов последнее утратило свою привлекательность, особенно в глазах исламистского активиста: именно участие в благочестивом джихаде на стороне афганцев позволило ему переосмыслить борьбу палестинцев с точки зрения этой перспективы. По другим сведениям, Аззам был направлен в Исламабад Всемирной исламской лигой для преподавания в частично финансировавшемся ею Международном исламском университете, [123]123
  О Международном исламском университете в Исламабаде см. с. 98.


[Закрыть]открытом в 1980 году и находившемся под контролем «Братьев-мусульман». В 1984 году он поселился в Пешаваре, а в 1985 году принял участие в создании Исламского координационного совета, который объединил десятка два арабских «исламских гуманитарных» организаций, [124]124
  Исламские гуманитарные организации, на сегодняшний день малоизученные из-за труднодоступности источников, возникли в начале 80-х годов – примерно тогда же, когда начался джихад в Афганистане, явившийся одной из главных причин их появления. В финансовом плане этот феномен был тесно связан с возникновением исламского банковского сектора (см. след. гл), отчисляющего под контролем улемов – членов шариатских отделов (chart'a boards) этих банков – на нужды благотворительности нехалялъныедо-ходы (полученные в результате взимания ссудного процента). На международной арене гуманитарная деятельность являлась проявлением щедрости богатых исламских активистов (в основном уроженцев Аравийского полуострова) в ситуации, когда они не могли позволить западным гуманитарным организациям сохранять монополию на благотворительность – в частности, в Африке, где благотворительная деятельность рассматривалась как проводник религиозного прозелитизма. Западная пресса подозревала, что многие из этих благотворительных фондов служат лишь прикрытием для радикальных движений, членам и руководителям которых они предоставляли должности, средства и придавали ореол респектабельности. О зарождении этого явления и его развитии в Судане см.: Belkon-Jourdan J. L'humanitaire et l'islamisme souda-nais: Les organisations Da 'wa Islamiyya et Islamic African Relief.'Agency//Politique africaine. 1997. № 66. P. 61.


[Закрыть]помогавших афганскому сопротивлению под эгидой саудовской и кувейтской Организаций Красного Полумесяца – главных источников арабской помощи сопротивлению, достигавшей 600 млн долларов в год. Аззам являлся доверенным партнером для саудовского истеблишмента и, в силу своего авторитета, оказывал сильное влияние на не слишком предсказуемых «джихадистов», которые начали прибывать из стран Ближнего Востока в середине 80-х годов. Для приема, обучения и организации этих людей он создал в 1984 году Бюро обслуживания моджахедов. [125]125
  Брошюра, опубликованная под заголовком «Ильхак би ль-кафиля» («Присоединись к каравану [джихада]»), заканчивалась практическими советами иностранным волонтерам-джихадистам», прибывавшим в Пешавар: как получить паспорт и визу, по какому телефону звонить, где ждать машину, которая доставит их из аэропорта в соответствующее место, и т. д.; см.: Аззам А. Ильхак би ль-кафиля. Бейрут: Дар Ибн Хазм, 1992. Сайт «Azzam Brigades» (на котором можно было заказать эту брошюру) называл ее «источником вдохновения для многих мусульман во всем мире, отправлявшихся сражаться в Афганистан и Боснию».


[Закрыть]В декабре того же года появился первый номер возглавлявшегося им журнала «Аль-Джихад». Выходивший на арабском языке, он продавался за доллары и за саудовские реалы, воспевая поддержку афганского дела в арабском мире. Наряду с новостями с фронтов, в журнале публиковались идеологические тексты и передовицы Абдаллаха Аз-зама. Эти статьи будут объединены в сборники для распространения по всему арабоязычному миру, затем часть материалов появится на английском и местных языках и составит основу для интернет-сайта, который будет популяризировать идеи их автора в международном исламистском движении. [126]126
  См.: http://www.azzam.com. Этот сайт, поддерживаемый из Лондона, был запущен после смерти Абдаллаха Аззама и в основном сообщал информацию о джихадах 90-х годов, в частности Боснии и Чечне. Подробнее об этом будет рассказано в третьей части книги.


[Закрыть]

Для Абдаллаха Аззама в первую очередь было важно показать, что джихад в Афганистане является обязанностью (фард айн)каждого мусульманина. Эта тема была даже вынесена в заголовок самой известной его брошюры под названием «Защищать землю мусульман – важнейший долг каждого». В ней автор ссылался на авторитет восьми улемов, вынесших фетвы на сей счет, среди которых – будущий муфтий Саудовской Аравии шейх Бен Баз и другие ваххабиты, а также «Братья-мусульмане», такие как сириец Сайд Хавва или египтянин Салах Абу Исмаил. Все они считали, что каждый мусульманин обязан принять в джихаде моральное (би н-нафс)и финансовое (би ль-маль)участие. [127]127
  См.: Аззам А. Джихад шааб муслим [Джихад мусульманского народа]. Бейрут: Дар Ибн Хазм, 1992. С. 24.


[Закрыть]«Если враг вступил на земли мусульман, джихад, по согласному мнению докторов права, комментаторов [священных текстов] и хранителей традиции [тех, кто собирал высказывания и сведения о деяниях Пророка], становится личной обязанностью». [128]128
  Он же. Ильхак биль-кафиля. С. 44.


[Закрыть]В этом Абдаллах Аззам выступил против тех, кто считал джихад лишь «коллективной обязанностью» мусульман («фард кифайя»),перекладывая ответственность на политическое руководство, отговаривая мусульман от отправки в Афганистан и заявляя, что «сегодня лучше учиться, чем делать джихад». [129]129
  Он же. Башаир ан-наср [Знамения победы]. Бейрут: Дар Ибн Хазм, 1992. С. 28. Текст клятвы, произнесенной в 1988 г. в Пешаваре во время молитвы на празднике жертвоприношения Ид аль-Адха (Ид аль-Кебир).


[Закрыть]

Итак, все правоверные были обязаны морально или финансово участвовать в афганском джихаде, чтобы не впасть в великий грех, [130]130
  А. Аззам пояснял, что не участвовать в джихаде с того момента, как он стал «личной обязанностью», – такой же грех, как не молиться и не поститься в месяц Рамадан. Таково общее мнение богословов, за исключением некоторых ханбалитов, считающих, что молитва имеет приоритет (см.: Аззам А. Джихад шааб… С. 25).


[Закрыть]и каждый мусульманин, чувствовавший себя способным сделать это, имел право участвовать в джихаде с оружием в руках, не испрашивая на то разрешения ни у кого, «даже у повелителя правоверных, если таковой имеется». [131]131
  Там же.


[Закрыть]Тем более, afortiori,«безбожные» правители некоторых мусульманских стран не имели никакого права препятствовать этому. И Афганистан – это лишь первый пример исламской территории, узурпированной неверными, отвоевать которую с помощью джихада было священным долгом: «Эта обязанность не исчезнет вместе с победой в Афганистане, джихад будет оставаться личным долгом каждого мусульманина, пока мы не вернем все земли, ранее бывшие мусульманскими, чтобы ислам воцарился там вновь: перед нами – Палестина, Бухара, Ливан, Чад, Эритрея, Сомали, Филиппины, Бирма, Южный Йемен, Ташкент, Андалусия…». [132]132
  Он же. Башаир… С. 26.


[Закрыть]«Наше сегодняшнее присутствие в Афганистане, которое есть не что иное, как исполнение долга джихада и проявление нашей любви к сражениям, не означает, что мы забыли о Палестине. Палестина – это наше бьющееся сердце, она важнее Афганистана в нашей душе, в нашем сердце, в наших чувствах, нашей вере». [133]133
  Он же. Джихад шааб… С. 59.


[Закрыть]

Эти слова Абдаллаха Аззама вписывались в традицию исламского учения о джихаде в том виде, в каком она была разработана в Средневековье, в частности, авторами ханбалитской школы, особенно Ибн Таймийей, которого Аззам цитировал очень часто. Высказывания Аззама были новы не по своему содержанию, но по контексту, в котором звучали. Многие современные исламистские авторы и до него призывали к джихаду, но то была всего лишь риторика, поскольку не существовало организованной массы правоверных, чтобы претворить этот лозунг в жизнь. Джихад за освобождение Иерусалима, например, служил лишь религиозным прикрытием состояния войны с Израилем. Арабские государства региона и ООП в еще меньшей степени использовали джихад в зависимости от национальных или политических императивов времени, не сопровождавшихся, вплоть до начала интифады в декабре 1987 года, каким-либо народным восстанием. Напротив, деятельность Аззама разворачивалась в совершенно другом контексте, поскольку за тем, что он проповедовал, непременно следовало практическое воплощение. Он непосредственно обращался к участникам добровольческого движения, прибывавшим со всех концов исламского мира, в основном из арабских стран (их численность, по разным оценкам, составляла от 8 до 25 тысяч человек). [134]134
  Первая оценка приводится в: Akram A. Op. cit. P. 268. Относительно второй оценки см.: Raufer X. VSD. 3.09.1998. Р. 20. Автор ссылается на данные британских разведслужб. По утверждению Мильтона Бирдена, бывшего резидента ЦРУ в Афганистане, на самой афганской территории никогда не находилось более 2 тыс. арабов одновременно, а их участие в боях было минимальным.


[Закрыть]Все они действовали по собственной воле, получали оружие и проходили военную подготовку в тренировочных лагерях. Аззам пользовался большой популярностью: был постоянно окружен людьми, его часто видели в компании шейха Омара Абдель Рахмана, который с 1985 года часто наведывался в Пешавар. Шейх произносил зажигательные речи перед арабскими добровольцами, проповедовал джихад с поощрения ЦРУ и саудовских дипломатов. [135]135
  О поездках шейха Омара Абдель Рахмана в Пешавар см.: WeaverM.А. A Portrait of Egypt. N.Y.: Farrar, Strauss & Giroux, 1999. P. 169.


[Закрыть]