Текст книги "Вечность по имени Любовь (СИ)"

Автор книги: Жанна Даниленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Валера молчал.

–Да, ребята, вам надо поработать над общением, вы как будто на разных языках говорите.

–Нет, мама, все нормально, просто представляешь, сколько я пережил за последний час? А Инна так вообще! Мама, она у меня хорошая, ты не думай. И мы работаем над отношениями, просто мы немножко разные, и я все время хочу в ней видеть тебя. А она совсем другая, но я ее люблю, и Данила люблю, и вот этих двоих тоже уже люблю. Так что, женщины, не волнуйтесь. Мама, я не знаю, почему, но именно ты всегда была моим идеалом. Может, я не прав, так нельзя, но я так хочу, чтобы Инна брала с тебя пример.

–Сын, а у нас с ней правда много общего. И ее, и меня воспитывали отцы, мы обе вышли замуж за Борисовых, и мы с ней родственницы по материнской линии. И, наверное, в характере тоже что-то есть, раз ты выбрал именно ее.

–Мама, понимаешь, она интеллигентная и порядочная. Ты, как всегда, права. Ну вот, меня вызывают, все, пока, до вечера.

Он ушел.

–Мама, какое вам спасибо! Вы мне жизнь вернули.

–Девочка, видишь, с ним просто надо спокойно разговаривать, без загадок, додумок, просто говорить, что думаешь, чувствуешь, и все будет хорошо.

–Да, я пытаюсь. У меня, наверное, скоро получится. Хорошо, что дети здоровы и их двое. Неужели все наладится? Если бы вы знали, как я хочу, чтобы все было спокойно, чтобы он любил меня, как ваш муж любит вас. Я завидую вам. Не сердитесь, но это так.

–Просто будь ему другом. Посмотри на Владу. Она не такая способная, как ты, но она просто милая девочка, и она надежна. Не ищи смысла там, где его просто не надо искать, отключи мозг и открой сердце и все, больше ничего не надо. Радуйся, у тебя здоровые дети, их просто двое, и Валера тебя любит.

Часть 45

Настасья Павловна сидела на набережной. Катенька спала в своей коляске. Настасья никак не могла привыкнуть к Москве. Все спешат, торопятся и, самое главное, всем на всех плевать. Она не хотела жить здесь, но куда деваться, Влада уже никогда не вернется в их поселок. Первые два месяца она жила вместе с Борисовыми, но затем по случаю подвернулась квартира в соседнем доме. И Борисов-старший недолго думая ее купил. Квартира небольшая, полуторка, но много ли одному человеку надо? Главное, что рядом с дочерью. Он все говорил, что хотел бы купить что-то приличное для Вани с семьей, но Люба при этом так на него смотрела, что он умолкал. Не могла она отпустить Ванечку, умом все понимала, а душа не отпускала сына. А Ваня тоже не хотел уходить от родителей. Настасья Павловна спрашивала у дочери, почему они все живут вместе, можно же найти что-то, снять пока, но дочь считала, что будет жить там, где комфортней мужу, и ее все устраивает. Влада легко вошла в семью и сразу стала своей. С Борисом они были давними друзьями, еще с первого курса института, Маша ее просто боготворила, Валеру она сначала стеснялась и немного побаивалась, но и с ним, в конце концов, отношения сложились, особенно после рождения дочки. Влада окончила третий курс института. Ваня первый год аспирантуры. Сейчас у Влады была практика, конечно, Ваня посчитал, что она должна работать с ним в одном отделении.

–Настя? Это ты? В Москве?

Она посмотрела на солидного, слегка полноватого мужчину. Сразу узнала его, хотя не видела так давно.

–Да, я. Владислав, как ты изменился. Надо же, ты меня узнал?

–Да я тут случайно, иду в офис, сейчас такие пробки, что пешком быстрее. Смотрю, ты не ты? Я тебя сколько, лет двадцать не видел? Твой ребенок?

–Внучка. Да, мы давно расстались. Я только семь месяцев, как в городе, а так все в деревне своей жила.

–Когда ты успела стать бабушкой? Ты что, тогда сразу замуж вышла?

–Тебе-то что? Влад, у нас дороги разные.

–Подожди, давай на чистоту. Я надеюсь, ты тогда не оставила ребенка? И это не моя внучка?

–Еще раз скажу, дело не твое. Внучка не твоя и дочка у меня тоже не твоя. Я встреч с тобой не искала, тебя не беспокоила, ты мимо шел, мог и не узнать.

Он сел рядом с ней на лавочку и стал разглядывать малышку. Он думал о себе, о тех прошедших двадцати годах. О своей жизни. Может, его жизнь и прошла не так, как он рассчитывал. Но Настя была ее ярким пятном на сером фоне. Он вспомнил, как встретил ее в кино, как вместе с друзьями решил подшутить над деревенской дурочкой. Как не мог простить себя, что бросил ее через два года. Как его мать не хотела даже подумать о том, что в их дом может войти эта деревенщина. Как он дал ей денег на аборт и еще, чтобы откупиться. Как женился на дочери известного врача Самойлова. Он думал о сыне, студенте-медике, о жене, с которой не был счастлив, которую никогда не любил. И опять мыслями возвращался к очаровательной маленькой девочке в коляске.

–Как ее фамилия?

–Кого? Дочки или внучки? Они обе Борисовы, тебе это что-то говорит?

–Борисовы – известная фамилия. Их много, много среди них неординарных людей, можно даже сказать великих.

–Ну, вот и мои девочки теперь Борисовы. Ты зачем тут сидишь? У тебя же дела, иди.

Он ушел. Дома уже, лежа в постели, спросил у жены, есть ли у врача Борисова дети. Жена рассмеялась, сообщив, что пятеро, а сколько уже внуков, она не знает. Он ничего не сказал дома. Только вот дорога в офис и по делам стала проходить около той набережной.

Лето было в разгаре, сын гулял с друзьями по барам, чем сильно напрягал жену, да и его самого. Он считал, что поработать отпрыску бы не помешало. Жена, как ни странно, с ним согласилась, но мальчика решили пристроить в приличное место. Тут Лиля Самойлова и вспомнила про академика Борисова. Она ему позвонила, и они пошли в Институт экспериментальной медицины договариваться. В приемной пришлось подождать. Но встретил их директор радушно.

–Лиля Самойлова, я учился у вашего отца, конечно, чем смогу, помогу.

Они рассказали про сына, что хотелось бы видеть более серьезное отношение к профессии, что хотели бы, чтобы работал под присмотром.

–Хорошо, проблемы не вижу, приводите его завтра. У меня сын дежурит, он врач, а жена его с ним, она студентка, но сейчас медсестрой подрабатывает. Думаю, они за ним присмотрят и работать научат.

Максим приступил к работе. Жизнь стала казаться ему другой, она обрела иной, понятный только работникам больницы, смысл. Друзья отпали, бары, девочки тоже. Он прожужжал все уши родителям об Иване Александровиче и его жене Владе. Перед началом занятий Самойлова с мужем снова пришли к директору.

–Александр Борисович, вы совершили чудо. Макс все время говорит только о своих наставниках. Ну, от вашего сына мы иного и не ожидали, но он говорит, что у вас очаровательная сноха.

–Да, очень милая девочка, у них дочка, почти восемь месяцев. А Влада и человек замечательный, и мать хорошая.

–А когда они на работе? Ребенок с кем?

–Мы с Любой ее мать перевезли в Москву, она с внучкой возится. Родная бабушка лучше любой няни.

Они долго разговаривали о детях, Борисов говорил о внуках, о Любе. Максим остался работать санитаром и в учебном году. Лиля Самойлова иногда звонила.

Десятого января Катюшке исполнялся год. Отмечать решили на даче. Места там много, всем есть где погулять – и старшим с компанией, и молодежи. Ваня с Владой пригласили Макса с родителями.

На празднике были все члены семьи с женами и детьми, Егоровы полным составом вместе с внуками, Тельман с Беллой, Евой и Артуром, Федор с Натальей и двумя детьми.

На улице разожгли мангал, молодежь играла в снежки. Младшие дети строили снежный город под руководством дедушек, а женщины болтали у камина. Вскоре подъехали и Владислав с Лилей и Максимом. Максим сразу присоединился к молодежи, а родители прошли в дом. Люба познакомила присутствующих, и новенькие влились в компанию.

Катенька проснулась. Настасья Павловна накормила внучку кашей, умыла, надела нарядное платье. И спустилась в гостиную на первый этаж.

–А вот и наша внучка! – Люба подошла к ней и взяла на руки девочку. – Знакомьтесь, Настя, ее бабушка, мама нашей Влады.

Настасья с улыбкой оглядела всех присутствующих, но улыбка у нее пропала, когда она взглядом встретилась с Владиславом. Все поздравляли с днем рождения малышку. Настя отошла к стене и не знала, что ей делать дальше. Люба взяла ее за руку.

–Настя, что случилось? Ты как будто призрак увидела.

–Люба, это и правда призрак. Ты мне не чужая, ты Владу любишь, я знаю. Вон, видишь, того мужчину?

–Владислава Грановского?

–Да. Он отец Влады.

–Настя, а он знает?

–Нет. Я никогда не говорила, ни о чем не рассказывала. Влада тоже не знает. Я не думала, что могу встретить его снова. Люба, что мне делать?

–Ничего, он с женой. Но его сын дружит с Владой и Ваней. Это они их пригласили. Настя, я не думаю, что он сейчас будет искать объяснения, но потом, видимо, будет, он глаз с тебя не спускает. Возьми себя в руки. Ты вырастила хорошую дочь. Тебе есть чем гордиться. Все образуется.

–Спасибо, Люба. Ты все понимаешь. А мать Маши не появлялась?

–Пока нет. Но она появится, она просто выжидает. Я ее изучила.

Гости остались ночевать, наутро стали разъезжаться.

Через пару дней Владислав стоял у квартиры Борисовых. Утро, все на работе и в школе. Дверь открыла Настя.

–Здравствуй. Я пришел за ответами.

–Я ждала.

Он прошел в комнату, огляделся. На полу сидела малышка с машинками и пирамидкой. Владислав не мог оторвать глаз от девочки.

–И что ты смотришь? Пришел за ответами, задавай вопросы.

–Значит, эта девочка – моя внучка?

–Да, ты же все посчитал. Владе скоро двадцать. Я люблю мою дочь, я не могла убить ее. А деньги мне были нужны, извини, что взяла.

–О чем ты говоришь? Какие деньги? Я ее отец, я видел ее, она… Как ты не понимаешь? Я должен был бороться тогда, за тебя, за нее. Я слабый, я не смог, я сглупил и расхлебываю свою ошибку всю жизнь. Но она моя дочь!

–И что? Ты думаешь, она радостно кинется к тебе на шею? Или тебе очень нравится ее муж?

–Ты не понимаешь! Ты просто не можешь понять! Она моя дочь, я хочу, я должен познакомиться с ней. Она должна знать, что я ее отец. Я хочу общаться со своей дочерью. Не смотри волком, я не знал, что ты родила. Я был молод, не думал об этом. Можешь думать обо мне все что угодно, но она моя дочь. Я не стремлюсь занять место в твоей жизни, но она имеет право знать того, кого она, скорее всего, ненавидит.

–Да, думаю, ненавидит. Влад, ты помнишь, что ты мне сказал тогда? Ты сказал, что мой уровень и мое социальное положение неприемлемы для твоей семьи. Ты сказал, что, несмотря на чувства, ты понимаешь обреченность наших отношений. Ты сказал, что я обязана избавиться от нежелательной беременности, дабы не портить тебе жизнь. Ты выражался четко и однозначно. Давай смотреть правде в глаза. Ты женат на женщине своего круга, у тебя есть сын, которому ты тоже должен все рассказать. Тебе не жалко свою жизнь? Свою семью? Может быть, легче и правильней сделать вид, что мы только познакомились? И ты забудешь свои расчеты возможного возраста неродившегося ребенка?

Согласись, Влада моя дочь, только моя. Она тебя не знает и знать не хочет. У нее своя семья, замечательный муж, дочь. Она счастлива. Твое появление не принесет ей счастья. И твое признание, возможно, сильно подорвет твой авторитет в глазах твоего сына. Я не говорю тебе нет. Но ты подумай, взвесь и делай как хочешь.

–Спасибо, Надя, я подумаю. Можно я немного поиграю с нашей внучкой?

–Играй.

Максим пришел на дежурство пораньше. Он был в замешательстве. Вчера отец рассказал ему и матери, что у него есть дочь. Что она родилась до его женитьбы, и он ничего не знал о ней. Но теперь он знает и считает, что все должны тоже знать. Мама плакала, кричала, обзывала его. Он рассказал свою историю, говорил, что сожалеет, что, наверное, надо было рассказать раньше. Мама ушла, сказала, что поживет у родителей, что ей надо все обдумать. А он остался с отцом. Они говорили все ночь. Максим осуждал отца, но он его понял. Отец был безмерно благодарен Максу, что тот не ушел, не отвернулся. Страшно было другое. Его сестрой оказалась Влада. Его самый близкий друг. Он не знал, как отреагирует девушка на эту правду. Но ничего хорошего не ждал. Максим решил, что Ваня сможет помочь сохранить их теплые отношения, если поймет…

Он вошел в ординаторскую и отозвал Ивана на улицу.

–Иван Александрович, у меня в жизни произошли большие перемены. Я должен поделиться с вами, так как они затрагивают и вашу жену тоже. Выслушайте меня спокойно, давайте договоримся, сначала говорю я, потом вы.

–Можешь не говорить. Значит, это правда, у вас с Владой возникли отношения, и она уходит к тебе. Но почему бы ей самой не сказать мне?

–Вы о чем?

–Макс, вы очень много времени проводите вместе, она восхищается тобой, и я вижу, как она на тебя смотрит. Я не дурак, я понимаю.

–Нет, не понимаете. Вы ревнуете? Между нами ничего нет, я друг ей и вам. Так было всегда. Я всегда относился к вашей жене только как к сестре, ни у нее, ни у меня в мыслях не было чего-то большего. Иван Александрович, ваша жена действительно моя сестра по отцу. Именно об этом я и хотел поговорить.

–И все? У вас действительно один отец? Здорово! Значит, она не уходит?

–Она любит вас. Только это не здорово. Не то, что она любит вас, а то, что моя мама ушла, я остался с отцом, мне его жаль, он неплохой человек, и мы близки. Я запутался! Я не думал, что вы можете ревновать. Давайте по порядку.

–Макс, у вас с Владой действительно ничего нет?

–Мы просто друзья. Я и вас считал другом, не думал, что вы ревнуете.

–Хорошо, что я ошибался. Я боюсь ее потерять.

–Она вас действительно любит, я бы очень хотел, чтобы моя жена меня любила так же.

–Спасибо. Ладно, рассказывай. Я кажется уже начинаю соображать. А вот и Влада. Будешь нам обоим рассказывать.

–Всем привет. Вы чего как два петуха? Ваня, тут холодно, пойдем в помещение. Ванюша, что с тобой?

–Да так. Тут у Макса новости, он боится твоей реакции, но мы его все равно выслушаем, правда, родная?

–Ванечка, мы его выслушаем. С тобой что?

–Я немного приревновал, думал, что ты к нему уходишь.

Она поцеловала его, посмотрела в глаза и произнесла:

–Ванюша, я так тебя люблю, что ты, если бы знал, никогда ничего не подумал. Макс мне просто приятель.

–Нет Влада, я тебе брат. Вот что я хотел сказать. У меня дома из-за этого большие неприятности, и я не знаю, как мне жить дальше.

–Подожди, ты хочешь сказать, что твой отец?..

–Да. Он вчера признался. Сказал, что не знал о тебе, что бросил твою мать из-за конфликта в семье. Что потом сразу женился по настоянию родителей, что я родился через год. Что он раскаивается и хочет наладить с тобой отношения. Мама ушла к бабушке. Отец переживает, но считает, что должен все исправить.

–Макс, как можно исправить то, чего никогда не было? Подожди, ты расстроился за него или за себя?

–За него, потому что он мой отец, и я люблю его. А за себя потому, что я теряю друзей, настоящих, хороших друзей.

–Ваня, я думаю, что друзей он не теряет? Ревнивец ты мой. Мы же любим Макса?

–Конечно. Я действительно думаю, что в наших отношениях ничего не меняется. Знаешь, Владуся, нам в свое время пришлось принять Машу, и не просто принять, а стать ей семьей. А она родилась гораздо позже нас всех. Но мы ее действительно искренне любим. А ты теперь имеешь брата, еще одну родную душу. Это хорошо, согласна?

–Я еще не осознала, но не беспокойся, Максим, ты нам друг. Моя мама знает?

–Да, он сказал, что приходил к вам, когда она была одна с Катенькой. Сказал, что она позволила ему повозиться с внучкой. Он плакал, когда говорил это. Влада, видимо, твоя мама была сильно к нему привязана, она ведь назвала тебя в честь него. Мы же не знаем всего, что было. Нам нельзя их судить за ошибки. Наши дети тоже будут судить нас. Разве ты не хочешь, чтобы они были снисходительны?

–Я поняла. Макс, ты должен наладить отношения отца с матерью. Ты остался с ним, а маме твоей как несладко, ты себе не представляешь.

–Я позвоню ей. Попробую их примирить. Кто мирил твоих родителей, Иван?

–Я, у меня тогда было на них наибольшее влияние. Я болел, а они волновались. Но твой отец не изменял твоей матери. Ваша ситуация проще.

Они успокоились, перешли на обыденную болтовню, попили чай, когда в ординаторскую вошла мама Максима.

–Максим, я хотела узнать…

–Ваня, пойдем, оставим их наедине.

–Да, конечно.

–Нет, останьтесь. Влада, мне тяжело даже смотреть на тебя. Я и предположить не могла…

–Лиля Генриховна, я тоже не могла предположить. Я до сих пор не могу поверить в то, что рассказал Максим. Простите меня, если сможете, но я не виновата. Я жила и жила, и мне было хорошо, я была счастлива. Понимаете? То, что мой отец становится реальным человеком, мне счастья не прибавляет. Скорее, наоборот. Я принимала все факты, как есть, и не задавала вопросы. Все, что я знала, так это то, что отец нас бросил, а значит, он плохой и все, потому что моя мама очень хороший человек. Я не пыталась с ним познакомиться, разыскать его, увидеть. Я никогда не интересовалась, кто он. Теперь он стал конкретной личностью, и он отец моего друга. Макс хороший, очень хороший. Это факт. А его вырастили вы с мужем, значит, вы тоже хорошие, он любит вас. А теперь выясняется, что у нас один отец. Но он же не может быть хорошим для Макса и плохим для меня? Вы меня понимаете?

–Теперь понимаю. Я сердилась, и на тебя Влада в том числе. Но ты, действительно, ни при чем. Ты жертва, как и я. Твоя мама тоже жертва, больше, чем мы с тобой. Да, поглумилась над нами моя свекровь. Хотя о мертвых либо хорошо, либо ничего. Настя его любила, она тебя назвала его именем. Но она не подходила семье потомственных адвокатов, ее просто уничтожили. А потом в жертву принесли меня. Я всю жизнь задавалась вопросом, почему он меня не любит? Влад всегда был вежлив, терпим, порядочен, но никогда не любил. Сына боготворил, но больше детей не хотел. А может , хотел, но не от меня.

–Мама, возвращайся домой. Нам с отцом без тебя плохо. И я тебя точно люблю. Я боялся, что наша дружба с Владой кончится, когда она узнает, но ты видишь, что она чудесная. Я рад, что она мне сестра. Хочешь, я пойду с тобой. Меня Иван Александрович отпустит.

–Да, Максим, пойдем.

–Иван Александрович, я вернусь позже. Хорошо?

–Оставайся дома, мы справимся. Выйдешь в следующий раз.

Часть 46

Маша вышла из школы, ее ждал Артур. Она радостно подбежала к нему, взяла за руку, и они пошли в парк. Об их завязавшемся романе не знал еще никто. Маше было тринадцать, Артуру двадцать. Все случилось как-то неожиданно, вроде и знакомы они были с самого детства, с того времени, как он с родителями переехал в Москву. С этого момента прошло так много времени и все так изменилось в его жизни! Во-первых, он переосмыслил свою семью. У него появился брат, и не просто брат, а старший брат. Он был умнее, логичнее и стабильней их общего отца. Он принял Артура, стал ему примером, наставником, другом. Артур обожал его детей даже больше, чем собственную сестру, которая появилась, вообще-то, не к месту. Без нее с одной стороны было лучше, отец был ближе, как-то роднее. С другой стороны, мать перестала его доставать музыкой, учебой, порядком и традициями в семье. Она переключилась на Еву, да и отец тоже. Во-вторых, у него появились друзья. И это было круто. Друзья были, как у отца, верные, неразлучные, готовые за друга в огонь и в воду. У отца на полке стояла фотография трех друзей – Тельмана, Борисова и Егорова. И у него тоже, только детей Тельмана, Борисова и Егорова. Лет в тринадцать он начал заглядываться на девочек, но ему очень нравилась жена брата Сережи. Он хотел такую же. И он нашел. Они всей семьей были на дне рождения Маши, и он увидел именинницу в совершенно другом свете. Она стала другой, не маленькой девочкой, а почти взрослой, но не совсем. Она выросла, но была какой-то неуклюжей, с длинными руками и ногами, очень милым лицом, светлыми вьющимися волосами и синими огромными глазами, как у Марины. Он весь вечер не мог отвести от не взгляд. А утром решил, что надо с ней поговорить и забить место, пока оно не занято. Сережа тоже любил Марину с самого детства, так чем он хуже? Артур встретил Машу после школы и вот так с ходу ей все и выложил. Сказал, что нравится она ему, что он хочет, как и старший брат, женится на ней, когда ей будет восемнадцать. Маша его выслушала и решила, что ей надо подумать. Думала она неделю. Через неделю позвонила Артуру и сообщила, что он ей тоже нравится, но встречаться они будут тайно, потому что она не знает, как на эти отношения отреагируют братья и родители. Он с ней согласился. С тех пор они почти каждый день гуляли вместе после школы. Артур все больше и больше привязывался к девочке, он боготворил ее, писал ей стихи. А у Маши случилась первая любовь. Как она хотела поделиться своим счастьем, но дома надо было молчать, ведь одно неосторожное слово, намек, и братья узнают, а они все трое так стараются ее оберегать, защищать. Она даже подумывала рассказать Любе, но Артур говорил, что родители слишком трепетно относятся к младшим детям, и то, что сходит с рук старшим, не всегда проходит у младших.

Валентина сидела на лавочке в парке и наблюдала за молодой парочкой. Она следила за ними не первый день, фотографировала, снимала на камеру. Она не знала парня, который был с Машей, но по их поведению понимала, что они близки и что он намного старше девочки. Валентина не могла скрыть восхищения, все, теперь она прижмет Борисова, отсудит дочь и раздавит Любу. Последние три года она снова жила в Москве. Муж ее бросил, потому что она не рожала. Она обследовалась, но поняла, что надежды нет. И вот тогда она вспомнила о дочери. Она сожалела о своем поступке, не могла простить себя за то, что отдала ребенка. В ней вдруг проснулась мать. Она стала искать Машу, как только вернулась из Германии. И нашла достаточно быстро. Она пыталась установить контакт с девочкой, познакомиться, но у нее ничего не получалось. Валентина думала, что как только Маша узнает, что Люба ей чужая, она переметнется на ее сторону. Но ничего не получилось. После тщетных попыток в течение двух месяцев начались каникулы, и Маша куда-то уехала из города. Все лето Валентина караулила ее во дворе. Она видела всех детей Борисова, внуков, Любу и его самого. Они все были счастливы. Он дрожал над своей Любой. Каждый раз, когда Валентина видела их вместе, сердце обливалось кровью. К своему ужасу, она осознала, что Борисов был не очередным мужчиной, с кем у нее был роман, а был ее единственной настоящей любовью. Она поняла, почему не смогла избавиться от его ребенка, поняла, почему отдала ему девочку. Она все больше и больше винила в своих бедах Любу. Она ненавидела, презирала ее. Считала ее разлучницей. А как было больно видеть Любу с Машей! Валентина, слышала, как девочка называет ее мамой, как она льнет к ней, как любит ее.

Осенью, когда начались занятия в школе, она снова попыталась поговорить с Машей. Девочка ее выслушала, но потом заявила, что она все знает, но единственная мать, которую она признает, это Люба, что она очень любит отца, братьев и сестру, что это ее семья, другой ей не нужно. Что Валентина зря тратит силы и время, она для нее не существует и никогда не будет существовать. А еще она сказала, что не станет рассказывать о встрече с Валентиной родителям, потому что не хочет волновать их. Больше Валентина с ней не говорила, но ждала. И вот теперь она увидела Машу с парнем.

Валентина собрала все материалы, фотографии, диски с видео. Она хотела пойти в милицию, но побоялась, что Саша быстро решит эту проблему и ничего хорошего, кроме озлобленности со стороны девочки, не будет. Потом она захотела столкнуть Любу с Машей, приготовила фотографии и хотела положить в почтовый ящик. Но тут она вспомнила, как Люба восторгалась собственным зятем, а ведь роман развивался под носом у родителей, и они не возражали дружбе взрослого парня и несовершеннолетней дочери. Валентина набрала сотовый номер Борисова.

–Борисов, – раздалось в трубке, – говорите.

–Александр, нам надо встретиться и поговорить. – Она заикалась, говоря с ним.

Нахлынули воспоминания: его улыбка, его глаза...

–О чем? – голос звучал сухо и немного раздраженно.

–О Маше, о тебе.

–Все давно решено. Не буди во мне зверя.

–Я просто беспокоюсь, у меня есть факты, которые надо обсудить.

–Хорошо, приходи ко мне в кабинет через час. Я предупрежу Татьяну.

Все, началось. Валентина села на лавочку и предалась воспоминаниям. Она вспомнила, как увидела его на собеседовании. Она обомлела, он стал ее единственной мечтой. Но была Люба. Профессор Корецкая – не та женщина, которую можно было с легкостью заменить. Она была красива, невероятно умна, но ей было под сорок. Валентина стала одеваться, как она, и краситься, как она. И получилось. Борисов улыбался при каждой встрече с Валентиной, но вот говорил он с ней, как с Любой. Пришлось много заниматься, учить, пытаться соответствовать. Полтора года упорного труда и упорного соблазнения, и он сдался. Люба была в Америке. Она засиделась с ним допоздна. Борисов был джентльменом и отвез ее домой. Перед тем как выйти, она бросилась ему на шею. Поцелуй был долгим. Она пригласила его домой, и он остался. Наутро он сказал, что продолжения не будет, что у него семья, он любит жену, что скучает по жене, а Валентина сильно на нее похожа. Но он ошибся, это была не последняя их ночь. Они прятались от Любы, и это щекотало нервы. Вскоре она поняла, что надо бы порвать с молодым любовником – интерном Корецким. Тем более, что он, вроде, брат Любы. Мальчик был хорош, темпераментный, напористый, умелый, но слишком молодой. А вот Борисов – мечта. И она начинала сбываться. Секс с Борисовым стал регулярным. Люба вела себя, как обычно, она, видимо, не догадывалась. Но Валентина стала ловить себя на том, что она ревнует к жене. Ревность достигала апогея, когда он ее, как бы невзначай, называл Любой. Тогда она решила, что если она забеременеет, то сможет заполучить его совсем. Она смогла, но решила приберечь эту новость на крайний случай. Как-то она завела с ним разговор о более серьезных отношениях. Он вспылил, напомнил ей, что женат. Она расплакалась. Он сказал, что никогда, ни при каких обстоятельствах не оставит жену. Пришлось снова занять выжидательную позицию. Только вот ребенок в животе рос. А потом их застала его дочь… Это был шок. В один момент она поняла всю абсурдность своего положения. У него с Корецкой четверо детей. А Валера, с которым она спала больше года, его сын. Ей пришлось отступить. Она ушла с работы, но с ним не встретилась, ни объяснений не сожалений, ни даже простого звонка по телефону, только ребенок в животе. Ей было очень тяжело. Мама только усугубляла ее депрессию. Она все время пилила, ругала, требовала, чтобы Валентина прервала беременность. Только вот срок уже был большой. А она все надеялась, что Борисов позвонит, и она ему скажет, что сохранила его ребенка, что любит его и ждет. Но он не позвонил, никогда. Она родила Машу. Чувств к девочке у нее не возникло, мать настаивала на передаче ребенка в детский дом, но Валентина еще верила в возможность возобновления отношений с Борисовым. Она оставила дочь у матери и уехала в Европу. Там она встретила своего будущего мужа. Она снова жила и была счастлива. Через несколько месяцев они поженились, год счастья пролетел незаметно. Она решила перевезти в Германию маму, но встал вопрос о девочке, тогда она действительно мешала. Валентина вернулась в Москву, но дальше была авария… Первым человеком, которого она увидела, когда очнулась, была Люба. Кроме дикой физической боли, пришла душевная, и по шкале от одного до десяти она была на пятнадцать. Она поговорила с Любой на следующий день, сердце разрывалось на части. Корецкая не развелась с Борисовым, кроме того, по всей видимости, все плохое осталось позади, и они были счастливы. По крайней мере, Люба выглядела счастливой. И тогда она сообщила ей о ребенке. «Вот, получи, – думала Валентина, – никогда ты не сможешь жить спокойно, зная, что в детском доме у него ребенок». Но Борисов забрал ребенка, явно с одобрения Любы. Это был очередной удар. Любу она больше не видела, Борисова тоже. После выписки она вернулась к мужу, через пару лет он начал настаивать на рождении ребенка, но, видимо, авария и травмы сделали свое дело и все кончилось. Она вернулась в Москву. Работала в больнице. Иногда издали видела Борисова. Пару раз ходила на его лекции, но он ее не заметил. А потом пришла тоска, одиночество навалилось и стало невыносимым, скоро ей будет сорок. Все чаще и чаще она вспоминала о дочери…

Все, время пришло, она достала круглое маленькое зеркало, посмотрела на свое лицо. Она себе понравилась, а значит, и ему она понравится тоже.

В приемной Валентина столкнулась с секретарем Татьяной. Женщина оценивающе и как-то с презрением посмотрела на нее и сразу произнесла:

–Директор вас ждет.

Валентина открыла дверь и вошла в кабинет, но вслед услышала «Сука».

Борисов поднял на нее глаза, встал и, не сказав никакого приветствия, указал на стул.

Валентина присела. Он выжидательно смотрел на нее. Она не увидела в его глазах нисколько тепла. Он был напряжен, внимателен и сосредоточен.

–Саша, я не хочу ничего плохого, я просто беспокоюсь.

–О чем? И не надо фамильярности.

–Прекрати, ты спал со мной и у нас общая дочь! – она кричала от обиды и бессилия.

–Я много с кем спал, но ни с кем на ты не общаюсь. Я женат, у меня есть дети с моей женой, других детей у меня нет. Ясно? Ваше заявление неуместно. Что еще?

–Я беспокоюсь за Машу. Ты можешь думать, что угодно, но она мне не чужая, я слежу за ней. То, что происходит с ней сейчас, мне, как матери, не нравится. А ты, как отец, обязан знать, с кем она встречается и как далеко зашли у них отношения.

–Стоп, вы к Маше не имеете никакого отношения. Если данный факт вы пытаетесь оспорить, то дальше разговор мы продолжим в суде.

–Не надо надо мной издеваться. Саша, я не хочу ничего плохого, я еще раз говорю, она ребенок. Я понимаю, что у тебя нет на нее времени. Но она дружит с неправильным парнем!

–У меня есть время на воспитание моей дочери. Я ее вырастил, да, она еще ребенок, но она хороший ребенок. Она близка с матерью и практически всем с ней делится, и друзья у нее все приличные. Если это все, то я думаю, что вам пора. Не надо преследовать мою дочь. И следить за ней тоже не надо.

–Посмотри, сам посмотри.

Валентина достала фотографии. На одной из них Маша целовалась с Артуром. Саша вздрогнул, но очень быстро взял себя в руки. Но Валентина заметила.

–И что? Я его знаю и полностью доверяю. Валентина, у меня нет времени на глупости. Я еще раз повторяю, что я не хочу вас больше видеть, и не приближайтесь к моему ребенку.