Текст книги "Вечность по имени Любовь (СИ)"
Автор книги: Жанна Даниленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
Часть 1
В ординаторскую вбежала взъерошенная Ольга, новый ординатор в хирургии.
– Что я вам сейчас расскажу! Представляете, сижу у Борисова, он читает мою статью, делает кучу замечаний. Тут заходит Корецкая и так просто говорит: «А, ты занят, зайду потом». Борисов вскакивает с места, кричит: «Люба, не уходи», подбегает к ней. Если бы вы видели, как он ее обнял! Бандерас отдыхает, и самое интересное, что наш синий чулок прильнула к нему, запустила пальцы в волосы и так сексуально ответила на поцелуй! Он ей что-то шепнул, она ответила «Да» одними ресницами. А Борисов ей и говорит: «Я сниму номер в отеле прямо сейчас, ты свободна?», а она отвечает: «Дела подождут», и ушла. Он действительно снял люкс в гостинице, закончил с моей статьей и ушел. Нет, вы представляете, она его любовница!
– Ну, почему сразу любовница? Дома дети, они хотят побыть одни, что в этом такого? – спросил Валера Корецкий.
– Валера, я не знаю, кто ты Корецкой, но фамилия у вас одна. Не надо ее защищать.
– Я никого не защищаю, просто я не вижу криминала в том, что родители решили заняться сексом в гостинице. Когда у тебя будут дети, ты поймешь, что спрятаться негде. А они нормальные люди. Кстати, после того, как я за ними подглядывал, ни одна женщина мне не нравится, потому что такую, как мама, я не встретил.
– Подожди, ты хочешь сказать, что она его жена?
– Последние двадцать шесть лет.
– Валера, ты подглядывал за родителями? Совести у тебя нет. Надо рассказать отцу, а то у него еще двое мальчишек. Тоже, небось, интересуются. Они что, спальню не закрывают? – сказал нейрохирург дядя Коля.
– Закрывают, но, дядя Коля, в спальню у них два входа: один из коридора, другой из кабинета отца. Дверь из кабинета как раз напротив кровати. В кабинет нам вход воспрещен, поэтому дверь туда папа на ключ не закрывает. Я лет в четырнадцать пробрался в кабинет и ждал, пока лягут. Потом все видел. Потом заснуть не мог. Бандерас и правда отдыхает. Я на них смотрел и понял, что такое любовь. А мама никогда синим чулком не была. И внешне она ничуть не хуже отца. Не знаю, почему все им восторгаются, а ее не замечают.
– Валера, я хочу сказать, что красоту твоей матери увидел первым твой отец. Я познакомился с ней после их регистрации. Он почему-то ее никому не показывал и с нами не знакомил. Первое впечатление – шок. Невероятно худая, талия – двумя пальцами обхватить можно. Цыпленок. И это, не забывай, четыре месяца беременности, а что было до? Я ее увидел – сдурел. Сашка невероятный красавец, это даже мужики понимали. А тут она. Ну, думаю, связался с несовершеннолетней, вот результат. Потом за столом сидим, стал я к ней присматриваться. Ловлю себя на мысли, что глаз от нее отвести не могу. Волосы черные, вьющиеся, до талии, по плечам волнами рассыпаны, шея длинная, чувственная. Лицо правильное, кожа мраморная, немного бледная, а глаза! Я понимаю, что это омут, и Сашку оттуда уже не вытянуть. Он на меня уже с подозрением поглядывает и говорит: «Пойдем на балкон, поговорим». Ну, я пошел. «Ну и что ты на нее смотришь? Хороша?» – «Саша, я сначала не понял, а теперь вижу – чудо как хороша. Как ты ее разглядел?» – «А ты поговори с ней, поймешь. Она хирургом будет, тебе с ней работать. Ты за ней приглядывай, а то ваши мужики тоже разглядят, что хороша». Вот так, Валерка. Это теперь она гранд-дама, а тогда ей только восемнадцать стукнуло.
– Николай Семенович, так Корецкая правда его жена?
– Что, девки, завидно? Да, жена, она ему четверых родила. Я всю жизнь мечтал о такой жене.
– Дядя Коля, а ваша жена хуже что ли? – искренне удивился Валера.
– Нет, не хуже, она другая, простая, земная женщина. Такой, как Люба, больше нет. Я и посмотрел на свою Татьяну только потому, что она с Любой дружила. А Новый год мы тогда все вместе встречали, через три дня после регистрации. Готовила Люба. Я отойти от стола не мог. А какой был Новый год, как она на рояле играла...
– Подождите, – Ольга раскрыла рот от удивления, – Корецкая играет на рояле?
– Да, ее отец с трех лет играть учил, может, ты еще чего не знаешь?
– Валера, хорошо, если ты старший ребенок, то сколько младшему?
– Борьке одиннадцать, они с сыном дяди Коли ровесники.
– И большие друзья. Кстати, хулиганят они тоже вместе.
Часть 2
Люба показывала Белле ее новый кабинет. Белла теперь работала врачом-физиотерапевтом в институте, в отделении реабилитации. Ей еще предстояло освоить работу. А самое главное, после месяца учебы ей предстояло сдать экзамен на профпригодность самому Борисову. Белла чуть не плакала, она совсем не хотела работать в институте, но Володя решил переехать в Москву. Его решение было непреклонно. После грандиозного скандала и угрозы развода Белла начала собирать вещи. И вот уже неделю они живут в новой московской квартире. Квартиру в Питере продали довольно быстро и внесли половину стоимости за эту новую. Всю неделю Белла ходила по магазинам, подбирала мебель и другую хозяйственную утварь. Новое жилье ей очень нравилось, у нее теперь были три огромные комнаты, кухня-студия и джакузи в ванной. Белла, которая всю жизнь до Володи прожила в коммуналке, такого и представить себе не могла. Когда они сошлись с Володей, она считала раем его маленькую однокомнатную квартиру. А тут в Москве…
Беллу, конечно, настораживало, что Володе предстоит работать в одном отделении с сыном. Она ревновала, боялась, что их родной сын будет теперь обделен, но больше всего она боялась Борисова. Там, в Питере, Володя постоянно о нем говорил. Он следил за его карьерой, смотрел все выступления по телевизору, записывал эти выступления и интервью и потом показывал Белле. «Он гений, понимаешь, он гений, таких, как Сашка, нет, он самородок, я буду счастлив работать под его руководством. Да, это будет непросто, но я хочу этого». Каждый раз, когда муж собирался позвонить или даже поехать в Москву к друзьям, Белла его отговаривала, придумывала что угодно, только бы он держался подальше от столицы. Белле было комфортно в районной поликлинике, в отделении физиотерапии, от нее особо никто ничего не требовал, а тут в институте ей предстоял экзамен. Саша произвел на нее впечатление тирана. А тирану сдать экзамен? Конечно, Володе хорошо, ему ничего не надо сдавать, Саша прекрасно знает его возможности. Он не зря пригласил его на работу и сразу поставил завотделением.
Отделение патологии было достаточно большое. Кроме обычного секционного зала и лаборатории морфологии к нему относился виварий, лаборатория гистохимии и биохимии. Лаборатории были закрытого типа и выполняли исключительно исследовательскую работу. Владимир Тельман являлся кандидатом наук, но Саша настаивал на утверждении темы докторской диссертации. Короче, Володя был счастлив, рядом были друзья, Саша и Коля, и, самое главное, сын Сережа. Белле же пришлось смириться. С Любой у нее сложились достаточно натянутые отношения, а с женой Коли Татьяной пока вообще никаких. Старшим детям Коли было уже по двадцать два года, а младшему двенадцать, он учился в одном классе с Борькой Борисовым, и они дружили. Люба предложила определить в этот же класс Володиного Артура, но Белла еще не решила.
После того как Люба показала Белле ее новое рабочее место, она повела ее знакомить с сотрудниками; они прошли терапию и гинекологию и вошли в ординаторскую хирургии. К удивлению Любы, кроме всех врачей-хирургов там был Саша.
– Ну наконец-то, а то днем с огнем не найдешь. Только не падай в обморок, Борька сломал руку.
Борька встал с дивана, подошел к матери, уткнулся ей в грудь и взвыл. Люба обняла мальчика, поцеловала в маковку и спросила:
– Тебе так больно или обидно?
– И то, и другое. Видишь? Теперь гипс, как я купаться буду?
– Боря, ну, с этим мы что-нибудь придумаем, – Саша почти смеялся. – Представляешь, он с лестницы упал, Ваня его привел, я Ваньку отправил в школу, перелом без смещения, в типичном месте, рука левая, писать сможет, так что завтра тоже в школу пойдет. Боря, все потому, что ты увалень, из всей семьи один увалень получился.
В кабинет вошла аспирантка Ольга.
– Александр Борисович, это ваш сын? Как интересно.
– И что тебе, Оленька, интересно? – Борисов ехидно глянул на Ольгу, которая никак не могла поверить, что он женат на Любе.
– Он очень на вас похож, черты лица прямо точь-в-точь, а вот волосы и глаза черные.
– Это в маму. Вот моя дочь наоборот – копия Люба, а глаза синие. Детей надо уметь делать.
В дверь ординаторской постучали, потом дверь отворилась и в помещение вошла Марина.
Все врачи заулыбались, а у Борисова глаза полезли на лоб. Марина была одета в черную кожаную куртку до талии, черную водолазку, черные драповые обтягивающие шорты, чуть прикрывающие попу, черные плотные колготки и высокие сапоги. Черные кудри были рассыпаны по плечам. Макияж был умеренный, но весь облик потрясающе стройной девушки с длинными стройными ногами был достаточно вызывающий. Марина окинула всех взглядом, поздоровалась. Затем обратилась к отцу:
– Здравствуй, папа, ты чего? И что у нас с Борькой?
– Борька сломал руку, а ты куда собралась?
– Мы с Сережей идем по магазинам, и мне надо было сдать анализы. Анализы я уже сдала, подождать результат Сережа просил здесь, у Валеры, не идти же мне в прозектуру.
– Конечно, там тебе делать нечего, а то от твоего внешнего вида все покойники оживут. Ты на себя в зеркало смотрела?
– Да, и что? Папа, тебе не нравится, что я в черном?
– Да нет, ты мне скажи: ты шла по улице, на тебя прохожие мужчины все оборачивались?
– Да, и женщины тоже.
– И тебе это нравится?
– А что в этом плохого?
– Марина, ты ведешь себя провокационно, неужели нельзя быть скромнее? Почему ты всегда выглядишь вызывающе? И как к этому относится Сергей?
– Нормально, он меня так видел, ему нравится, мы с ним вместе мне одежду покупали.
– Это потому, что он тебе во всем подчиняется. Я не понимаю, как можно жену в таком виде на улицу выпустить. Я с ним еще поговорю. Твоя мать себе такого никогда не позволяла. Я ее вообще не представляю в таком прикиде.
– Просто вы с дедушкой держали ее в черном теле, она даже курила от вас тайком. А если вспомнить ее зеленое вечернее платье, с вырезом до талии на спине… Ничего, тебе очень даже нравилось. Папа, не будь ханжой. Просто тебе не нравится, когда на меня смотрят. Это потому, что ты собственник.
– Нет, ходить в таком виде по улице – нарываться на неприятности. Тебе нужны неприятности, в твоем положении?
– Саша, я, конечно, понимаю, что меня никто не спрашивает, но я думаю, что ты не прав. Одета она красиво. Если ее муж не возражает, то пусть ходит как угодно. Это уже не твое дело, девочка выросла и ушла в другую семью, отпусти ее.
– Люба, она моя дочь!
– Моя, между прочим, тоже. Только я смогла ее отпустить, а ты нет.
– Люба, я так не могу, они вырастают, уходят. А мы с чем остаемся?
– Пока с младшими, скоро внуки пойдут. Саша, ты уже старый, пока можно – вон, Борькой занимайся, Ваня, по-моему, тоже с кем-то дружит. Лучше выясни с кем, насколько это серьезно. А Марина все – отрезанный ломоть. Саша, давай эту тему перенесем домой, а то у Ольги уже уши как локаторы.
– Любовь Александровна, ну что вы так? Просто вы с Александром Борисовичем, по-моему, не совместимы. А вы всю жизнь вместе прожили. Вот вам сколько было, когда вы замуж вышли?
– Восемнадцать, ты все пытаешься выяснить? Если тебе так интересна моя семья, можешь зайти ко мне в кабинет, я отвечу на все твои вопросы.
– Люба, так вам, правда, было восемнадцать? – Белла попала на свой конек, кого-нибудь осуждать. – Володя говорил, что вы были уже беременны.
– Представьте, Белла, не устояла перед красивым мужчиной, молодая была, глупая, а может, и не глупая.
– А как же ваш отец?
– Как всегда, перед фактом.
– Он был против?
– Нет, не против, а потом – какое это имело значение?
В кабинет пришел Сережа.
– Всем доброго дня. Маруся, а ты, как всегда, красавица.
Раздался дружный смех. Марина поцеловала мужа. Саша смотрел исподлобья. Борька, радостный, подошел к Сереже.
– Сережа, вы меня с собой заберете? Я могу с вами по магазинам пойти, потом домой. Я ничего просить не буду, и мешать не буду. Я буду тихий, послушный и молчаливый.
– А пирожки? Как ты без пирожков? Боря, у тебя в жизни главное – поесть, неужели откажешься?
– Я кушать просить не буду, что ты тоже дразнишься? Я толстый, но добрый. Ты вон тоже не Аполлон. Тебя никто не прикалывает.
– Маруся, мы Борьку заберем?
– Да, можно. Мама, ему что-нибудь купить надо?
– Да, я сейчас принесу деньги.
– Мама, не ходи, скажи сколько, я дам. – Валера достал кошелек.
Люба попросила купить Борьке школьные рубашки. И две курицы на ужин.
– Сережа, вы приготовите ужин, ладно?
– Без вопросов, на сколько человек?
– На семь, как всегда.
– Люба, мы с Володей и Артуром к вам сегодня собирались, можно?
– Значит, на десять, три курицы, – подытожил Саша.
– Если рука будет болеть, дашь Борису кетонал, Сережа, только по пятьдесят, он еще маленький.
– Какая у вас красивая дочь, – не выдержала Ольга. – Александр Борисович, а ей сколько лет?
– Восемнадцать, у нас, видно, все женщины замуж в восемнадцать выходят.
– А женятся мужчины в двадцать пять, да, папа? – Валера ехидничал.
– Не возражаю.
– Странно, что Тельман женился, с виду ни рыба ни мясо. Любимцем женщин он никогда не был. Странный он, молчаливый, – Ольга не умолкала. – Как вы ему такую красотку отдали?
– Это выбор моей дочери, и потом, мне он нравится. Хватит, давайте работать. А у нас что, сегодня операций нет?
– Нет, Саша, у нас сегодня открыта одна экстренная операционная, остальные генералят. Завтра санэпидстанция.
Часть 3
Белла зашла в кабинет Любы.
– Люба, вы меня очень извините, мне нужно с вами поговорить как с подругой, понимаете? У меня в Москве, кроме вас, никого нет.
– Белла, пожалуйста, в любое время.
– Люба, я хочу поговорить о Жене. Понимаете, Володя любит ее. Я знаю, я вижу, он ко мне никогда так не относился. Когда он ее видит, он меняется в лице. Сережа замечательный мальчик, он пытается пресечь эти отношения. Кстати, он сильно переживает. Я не знаю, за кого больше, за мать или за Артура. Он боится, что брат останется без отца. Люба, поймите, когда мы с Володей стали встречаться, я не знала всей правды. Он просто сказал, что разведен, что все в прошлом, что не хочет даже вспоминать о прошлом браке. А оно и сейчас в настоящем. Я понимаю, что он хочет наладить контакт с сыном, я тоже в свое время внесла раздор в их отношения и очень жалею об этом. Но с Женей все непросто.
– Белла, Сережа мне ничего не говорил. В разводе была виновата Женя. Она не могла, да и не хотела сохранять семью, ей семья была не нужна. Она хороший друг, она всегда была другом Саше и Коле, и она была бы другом Володе, но на каком-то этапе они решили, что их отношения гораздо больше, чем дружба. Но, понимаете, у Жени есть свои слабости, свои особенности, которые неприемлемы в семье, поэтому у них ничего не получилось. Почему Володя уехал – не понял тогда никто, он как бы решил просто со всем порвать. Мы виделись через полгода после развода. Мы тогда с Сашей приехали в Питер в отпуск. Оставили ему детей на неделю. В отличие от Жени, ему можно доверить детей. Но после этого он даже ни разу не позвонил. Насколько я поняла, он сейчас с радостью переехал в Москву. Я думаю, что это больше связано с работой, с друзьями, чем с Женей. Белла, то, что я скажу, может быть абсурдом, но вы не хотите второго ребенка?
– Я не говорила об этом с Володей, и мне уже сорок лет.
– Сорок лет – не так много, а говорить с Володей и не надо, вы поставите его перед фактом. Он не откажется от вас с двумя детьми.
– Люба, вы, наверное, правы. Как я об этом сама не подумала? И кстати, можно Артура перевести в один класс с Борей и Андреем? Может, они подружатся.
– Думаю, что да. Я завтра схожу в школу.
ЖЕНИТЬБА ВАЛЕРКИ
Люба вышла из операционной и подумала, что уже совсем темно. В операционную она вошла в двенадцать ноль ноль, а покинула её в двадцать три двадцать. Надо поговорить с родственниками и записать историю. Еще надо позвонить на сотку Саше, может, он за ней приедет.
Идти домой пешком не хотелось. Сил совсем не было. Люба прислонилась к стенке, чтобы перевести дух. К ней подошла испуганная женщина.
–Скажите мне правду, что случилось?
–Операция прошла успешно, сейчас его будят. Ваш сын стабилен. Приходите завтра.
–Почему у вас такой вид?
–Я просто очень устала, понимаете?
– Вы от меня ничего не скрываете?
–Нет, все в порядке, давайте сядем, я не могу стоять.
Они присели в зале ожиданий. Женщина еще что-то говорила и вдруг поняла, что Люба спит. Поглядела, пожала плечами и ушла.
Люба проснулась оттого, что падает. «Ничего себе, нашла, где спать», – подумала она и направилась в свой кабинет, нет, домой она уже не поедет, сейчас ляжет на кушетке в своем кабинете, и до утра. Утро вечера мудренее. Люба шла по темному коридору галереи и на кого-то наткнулась. Отступила, засветила зажигалкой. Перед ней стоял Валерка в обнимку с какой-то девушкой. Девушку Люба не разглядела, только то, что светленькая, вроде симпатичная. В душе что-то шевельнулось, слишком бережно держал сын за талию свою подругу.
– Мам ты чего?
– Иду к себе в кабинет. Спать буду. Я очень устала, тяжелая, длинная операция.
– Мама, познакомься. Это Инна. Она интерн реаниматолог в приемном. Инна, это моя мама, Любовь Александровна.
У Любы сон как рукой сняло. Если сын знакомит ее с девушкой, значит, это серьезно, не зря заговорил ее внутренний голос.
– Валера, ты меня, конечно, извини, но более светлого места для знакомства ты не нашел?
– Мама, завтра я познакомлю ее с папой.
– Хорошо, может быть, вы пройдете в мой кабинет?
–Ты же собиралась спать? Кстати, папа у себя.
Они все пошли в приемную. Из кабинета директора пробивался свет. Люба открыла дверь в Сашин кабинет.
– Саш, ты что тут делаешь?
– Тебя жду. Операция давно закончилась, тебя все нет, ты где ходишь?
–Я уснула в зале ожидания. Тут Валера нас хочет с девушкой познакомить.
– Я ее знаю, это Инна Викторовна, интерн из приемного покоя.
– Папа я знаю, что ты ее знаешь. Я ей сделал предложение. Она согласилась. Вот я вам представляю свою невесту.
– Очень приятно, мы с мамой рады познакомится с твоей невестой в три часа ночи. До утра ты дотерпеть не мог? Или утром свадьба?
– Нет, но я хочу, чтобы вы в выходные поехали знакомиться с ее родителями.
– Валера, она иногородняя, а вот где живут родители, я не помню.
– В Саратове. Это не так далеко, можно съездить на машине, если хочешь, я поведу.
– Всего восемьсот сорок километров. Десять часов как минимум. Когда выезжаем? Валера, завтра, то есть сегодня в семь часов вечера вы с твоей невестой придете к нам домой, и за ужином мы все обсудим. А сейчас, извини, мы с матерью едем спать, она устала, вон еле на ногах держится.
Утром, после планерки, Саша попросил Любу задержаться и вызвал к себе сына.
–Валера, что за спешка? Она беременна?
–Нет, с чего вы взяли? Между нами ничего не было, хотя мы давно встречаемся. Я сделал ей предложение вчера ночью. Она согласилась. Тут подвернулась мама, потом рассказали тебе. Вечером в семь мы придем. Папа, ты чего?
– Нет, тогда ничего. Кстати, ты бы сдал анализы на половые инфекции.
– Хорошо, ты прав. Мама, ты что молчишь? Тебе Инна не нравится?
– Внешне нравится, а так я ее не знаю. Я с ней даже не сталкивалась. Не видела ее никогда. Кто ее родители?
– Отец – доцент на кафедре биохимии Саратовского меда, а мать – врач-терапевт в поликлинике.
–Пока нормально, ты с ними знаком?
– Нет, но мы им сегодня звонили. Они удивились, но ничего. Кстати, ваши звания и регалии мы им не сообщали, они думают, что вы простые врачи. Инна сама не ожидала, что я ваш сын. Родители, она замечательная, у нас все серьезно, я не совершаю легкомысленный поступок, это хорошо обдуманное решение.
Вечером Люба накрыла на стол в гостиной. В семь раздался звонок в дверь. Саша открыл.
– Входите, пожалуйста, Валера, закрой дверь. Инна, обувь не снимай. Тебе как, ничего, что я без галстука? Могу переодеться.
Инна напряглась и испуганно посмотрела на Борисова. Он продолжал:
–Разреши представить тебе всех членов моей семьи, а потом ты решишь, оставаться тебе или нет. Я – Александр Борисович, дома хожу в джинсах и без галстука. Моя жена Люба. Дома, как ты понимаешь, она просто Люба. Со временем можешь называть ее мама, как тебе нравится. Вообще я люблю полных женщин, и последние двадцать шесть лет пытался ее откормить. Безрезультатно. Пришлось смириться. Мы семья непростая, поэтому размножаемся почкованием. Первым в нашей семье появился зять. Он на четыре с половиной месяца старше того, кто решил на тебе жениться. Он сын наших лучших друзей, Жени и Володи. Зять, иди сюда. Сергей. Я его как увидел, понял – зять, и забрал, зятя надо воспитывать самому. Второй – Валера. Если честно, это лучшее, что было в моей жизни. Но! Вырос длинный, тощий и собрался жениться. Дочь Марина. Красавица. Копия Люба, но глаза мои. Родилась кило четыреста и с тех пор пьет кровь, много, часто. Восемнадцать лет пила, я больше не выдержал, отдал зятю, пусть у него пьет. Ваня – дипломат, умница, надежда родителей. Борис – этот точно почкованием. И, что интересно, если почкованием от Любы, то кровопийца. Это ее жажда крови всем передалась. Ну, как тебе семейка Адамс?
Все смеялись, Инна расслабилась. Борисов продолжал:
–Если ты не очень испугалась, проходи, будем ужинать.
Они сели за стол. Инна чувствовала себя свободно, родители Валеры были добродушные и какие-то очень домашние, простые.
– Мама с папой спрашивали, можете ли вы приехать в субботу к обеду.
– Люба, что у нас в пятницу после четырех? Принеси мой ежедневник. Кстати, Марина. Ты с братьями останешься, самочувствие позволяет?
– Папа, все нормально, не в первый раз. А потом, я не одна, мы с Сережей справимся.
Ужин прошел весело, Борисов был в ударе. В десять Валера отвез Инну в общежитие.
–Мне она понравилась,– заявила Марина.
– Она старательная девочка, достаточно способная, в других аспектах я ее не рассматривал.
–А в каких других? Саша, я могу и рассердится. Нет, я не знаю, между прочим, это мне с ней жить на одной кухне. Ладно, посмотрим на ее родителей. Еще надо подарки купить. До субботы осталось три дня.
***
В Саратов приехали к двенадцати. Родители Инны жили в частном доме на окраине города. Они были крайне удивлены, когда к дому подкатил рендж ровер. Валера попросил открыть ворота, и машина въехала во двор. Родители Инны казались приветливыми и милыми.
– Виктор,– представился отец,– как добрались?
– Александр, спасибо, нормально, мы с Валеркой вели по очереди.
Женщины уже познакомились и вошли в дом.
– К обеду подойдут мои коллеги,– сказал Виктор,– нас москвичи не жалуют, ни на одну конференцию или семинар не приглашают, так что хоть так с вами пообщаются. Вы где работаете?
–В институте экспериментальной медицины вместе с вашей дочерью, я терапевт. Моя жена – хирург, Валера пошел по ее стопам.
–Так вы работаете с Борисовым? Я большой поклонник его работ, вы читали?
–Да, кое-что читал.
–У вас в институте скоро конференция биохимиков, нас, правда, опять не пригласили.
–А вы заявку на участие присылали?
–Нет, но про нас можно было бы и вспомнить.
Вскоре подошли коллеги Виктора, и мужчины разговорились о работе, об устаревшем оборудовании, о недостатке финансирования. Саша их внимательно слушал и думал, что в глубинке тоже есть потенциал мозгов, но он совершенно не используется. Что, если поставлять им оборудование и материалы, они могли бы решать конкретные задачи и разгрузить сотрудников института.
Один из коллег поинтересовался:
–У вас хорошая зарплата, если вы имеете такую машину?
–Иногда я подрабатываю по спецзаказам фармацевтических фирм. Они хорошо платят.
–Говорят, деятельность всего института основана на апробации новых технологий и медицинских препаратов. С одной стороны, интересно, но это ведь эксперименты над людьми. Как вы к такому относитесь? Конечно, деньги, новшества, прибыль – это хорошо, но люди? Вам не страшно?
– Достаточно иметь голову на плечах и внимательно изучать предлагаемые проекты, чтобы не навредить. Я думаю, что наша администрация достаточно квалифицированна для этого. А потом, мы называемся институт экспериментальной медицины. Экспериментальной! Люди знают все за и против, и благодаря экспериментам мы можем себе позволить отделение скорой помощи и бесплатные койки.
–Да, Борисов гений. Конечно, и учитель у него был что надо, академик Корецкий. Но институт уже сделал сам Борисов. А как он красиво пишет, просто, доступно и умно! Молодец. Он там у вас сильно лютует? Говорят, характер у него не сахар?
–По-всякому, но требует от всех полной отдачи,– сказал Саша. Разговор о Борисове ему явно надоел, и он предложил пройти в дом.
***
Женщины уже накрыли на стол. Саша подарил будущей снохе серьги с бриллиантами, тестю «Паркер», а его жене золотую цепочку.
Обед был домашний и очень вкусный. Родители быстро сумели подружиться. Ехать в Москву Саша решил утром, заночевали в доме Инны.
Люба, Лена и Инна обсуждали, что необходимо купить до свадьбы, где и как будут жить молодые, когда в комнату вошла явно сумасшедшая женщина лет шестидесяти пяти-семидесяти. Лена стала ее уговаривать уйти к себе, а Инна объяснила Любе, что это троюродная сестра ее бабушки, что она немного не в себе, причем с молодости, после смерти сестры. Она одинокая и живет у них, она совсем не агрессивная и даже бывает доброй.
Вдруг старуха взглянула на Любу, кинулась к ней и запричитала.
–Тома, прости меня! Прости, сестренка, я из зависти, черт попутал, прости, Тамара! Я не сберегла твою девочку, у меня денег не было, да и он не разрешил малышку оставить, я ее в церкви положила, отдала. Ходила потом, но ее уже забрали. Не знаю кто. Мне не сказали. Я искала ее, зря, твой муж меня близко к себе не подпустил. Когда меня из тюрьмы выпустили, я ходила к нему, думала найти девочку. Он кричал, что вызовет милицию, что я преступница. А я осталась одна, и без тебя, и без мужа. Я запуталась. Ты за мной пришла? Все такая же красивая, только постарше, а муж твой, я слышала, умер. Царство ему небесное. Где ты была все время, Тамара? Ты дочку-то нашла?
Лена принялась оттягивать старуху, но та сильно сопротивлялась.
–Лена, не трогайте ее, пусть она говорит.
–Что говорит? По ее словам, она сестру убила и новорожденного ребенка зимой в церкви оставила. Она на этом и сошла с ума.
–Я знаю. – Люба подошла к старухе, взяла ее за руку.– Все нормально, Надя, пойдем к тебе в комнату. Ложись спать. Утром мы поговорим. Теперь все хорошо, будь спокойна.
–Ты не сердишься, Тома. Ты стала доброй. Ты нашла девочку?
–Нашла. Надя, ее отец ее нашел.
В комнату вошел Валера.
–Мама, я хотел спросить...
–Это тоже твой сын? У тебя еще сын есть? Как тебя зовут мальчик?
–Корецкий Валерий Александрович. Я не понимаю, мама...
Люба показывала ему, что надо замолчать, но Валера растерялся.
–Видишь, у вас еще сын. А тогда в тюрьме муж твой на меня кричал,– она заплакала. – Что я сделала с ребенком? Вот так кричал. Потом сказал, что я сука продажная. А ты жива, ты тогда у меня на руках умирала, я тебе глаза закрыла. Ты помнишь. Ты все просила отдать дочь отцу. Крови вокруг столько! Мне страшно было! Я столько крови сразу никогда не видела. А я не отдала девочку твоему мужу, сначала хотела себе оставить, а потом на крыльце в церкви положила. Он мне так сказал, а я любила его, хоть он с тобой мне изменял, я его все равно любила. Мало тебе одного мужа было, так ты и моего хотела, я ненавидела тебя, потому ему помогала, а он меня все равно бросил. Ему ни я, ни ты не нужны были, ему только бумаги Корецкого были нужны и все, а мы с тобой пешки для него разменные. За что мне все это, Тома?! Зачем мне такая жизнь?! Я ведь не живу, я отбываю срок на земле. Кому я нужна? Кто у меня есть? И сколько на мне греха? Но ты пришла, значит, простила. Забери меня, сколько я могу мучиться?
–Мама, она о чем?
Люба показала кулак сыну.
–Пойдем, Надя, я отведу тебя в твою комнату. Тебе надо поспать. – Она обняла старуху, и та послушно пошла с ней. Люба уложила ее в постель, накрыла пледом и поцеловала в лоб, затем она вернулась в гостиную.
–Лена, так кем Надя вам приходится?
–Люба, что это было? Откуда вы знаете, как ее зовут? Вы что, с ней знакомы?
–Лена, вы же знаете, что у нее была сестра Тамара?
–Да, она после ее смерти сошла с ума. Все твердила о девочке, которую она бросила, ну вы же слышали. А вы как узнали?
–Видите ли, Лена, Тамара Иванова – моя мать. Она действительно умерла при родах, и мой отец меня искал около двух месяцев. Но это давно в прошлом. Меня интересует, насколько мы с вами близкие родственники, наши дети собираются пожениться.
–Люба, так вы дочь академика Корецкого? Я-то все смотрю, не очень вы похожи на рядового врача. Вы кандидат наук?
–Доктор. Но меня больше волнует, кто вам Надя?
–Троюродная сестра моей матери, нет, тут все в порядке мы с вами очень дальние родственники. И кто вы в институте?
–Я замдиректора по лечебной работе. Лена, какое это имеет значение?
–А кто директор?
–Академик Борисов.
–А он вам кто?
–Мама, прекрати. Александр Борисович – отец Валеры. Зачем ты ставишь Любовь Александровну в неловкое положение? Мы что, должны были по телефону сказать « К вам едут академик Борисов и профессор Корецкая»? Так?
– А отец знает?
–Лена, я не могу понять, что вы переполошились? Какая разница, какую должность кто из нас занимает и как это отражается на детях? Что особенного случилось, кроме того что я встретила родную тетку? Да еще сумасшедшую?
–Нет, все, Люба, извините. Вы знаете, я всю жизнь считала, что ее рассказ – бред. Мы жалели ее. У нее, кроме меня, никого не осталось, раньше она жила с моей матерью. Но мама тоже не верила в эту историю. Как можно было бросить ребенка в Новый год на пороге церкви?
– Отец говорил, что там был замешан какой-то мужчина. Он женился на Наде, и они похитили Тамару. Это было связано с научной деятельностью моего отца. Лена, не надо об этом, пожалуйста.
–И что мы теперь будем делать?
–Будем договариваться о свадьбе, только не говорите вашему мужу, что он весь вечер обсуждает Борисова с самим Борисовым.
–Вы знаете, Люба, он так мечтал о встрече с академиком Борисовым! Он перечитал все его статьи, книги. Я не представляю, что с ним будет, когда он узнает.
–Кстати, мама я шел сюда сказать, что отец пьет водку, много, кажется, первый раз в жизни. И что с ним будет?
–Машину поведем мы с тобой. А отцом я сейчас займусь.
–Ты умеешь водить?
