Текст книги "Вечность по имени Любовь (СИ)"

Автор книги: Жанна Даниленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

–Нет, на работу я приду завтра, у меня УЗИ. Все в полном порядке.

Марина приготовила ужин и пошла гулять с ребенком. Она шла по набережной и рассказывала Димке про корабли, когда увидела Бекетова. Он стоял и смотрел на воду.

–Вы здесь?

–Марина? Не ожидал. Я часто сюда прихожу. Это печальная для меня история. Но я все равно сюда прихожу.

–Расскажете?

–Если хотите, это не тайна, так, воспоминания. Это было много лет назад. Вас тогда не было и в помине. Я учился на четвертом курсе института иностранных языков. Был сентябрь, тепло, ни одного дождя. Я увидел девушку, черноволосую, как вы. Стройную, даже наверно, слишком худую. Она была какая-то особенная, очень серьезная, красивая и молодая. Я пытался познакомиться, но она не захотела со мной разговаривать. Я о ней ничего не знал, но она мне запомнилась. Потом я ее увидел с парнем, очень красивым парнем, безумно красивым. Они гуляли по набережной каждый день, разговаривали. Они приходили после четырех и до шести были здесь. Я следил за ними. Я наблюдал, как развиваются их отношения, как она смотрит на него огромными, черными, грустными глазами. Как влюбляется, как готова на все ради него. А он любовался ею. Я завидовал. Потом наступила ночь, когда они расстались. Было очень поздно, но я сидел вон на той лавочке, учил, читал и вдруг увидел ее одну. Она подошла к перилам и смотрела на воду. Она плакала, рыдала, она думала, что рядом никого нет, и не стеснялась своих слез. Периодически она поворачивалась и вглядывалась в темноту, как будто ждала, что он сейчас появится. Но он не появился. Она долго ждала. Я не выдержал, подошел к ней и предложил помощь, но я говорил на английском. Тогда мало кто знал язык. У меня это получилось случайно, просто я читал книгу на английском. Она ответила с американским акцентом, что в помощи не нуждается. Она не заметила меня, пустила фоном. Она даже не поняла, что мы говорим на английском в Москве. Я отошел, но подождал, пока она пошла домой. Я шел за ней и думал, чем он ее так обидел и за что? Я видел их потом, весной, она была беременна, он обнимал ее. С тех пор я часто сюда прихожу. Я больше их не видел, иногда я придумываю, как сложилась их жизнь, вместе ли они или давно разбежались. Вы напомнили мне ее. Вы удивительно на нее похожи. Рост, фигура, волосы, даже черты лица, но у вас другие глаза. Марина, я увлекся вами или воплощением ее, той девушки, я строил планы, я почти влюбился в вас, но ваш брат вернул меня на землю. Простите, если я позволил себе что-то лишнее. Вы действительно замечательная девушка. Вы умница, талантливый человек. Я думаю, что ваш брак не ошибка, а я бессовестно влез, и я виню себя за это.

–Интересная история. Так вы так и не знаете ее имени?

–Нет. Я пытался подслушать, как он ее называет, но он говорил ей «родная» и при мне не называл ее по имени.

–Сколько лет прошло? И вы говорите, что ее мужчина был необыкновенно красив? Блондин?

–Да, блондин, его звали Саша, она так его называла. Прошло двадцать восемь лет. Марина, я женат, у меня сын. Я не клеюсь к вам, как говорят студенты.

–Саша, Александр Борисов, мой отец. Мою мать он всю жизнь называет «родная». Я действительно очень похожа на маму, кроме глаз. У меня отцовские глаза. Я не знаю, чем он мог ее обидеть тогда. Я думаю, что не мог. Они прожили вместе всю жизнь. Он всегда был и есть ее единственный мужчина. Ее зовут Любовь Александровна Корецкая. Я вам уже говорила, что мама профессор-хирург. У них пятеро детей, и они самые лучшие родители в мире.

–Марина, вы говорите правду?

–Да, если хотите, я вас с ней познакомлю. Кстати, насчет американского акцента, она жила в Бостоне и училась в Гарварде. Пойдемте, здесь недалеко.

–Я не знаю...

–Пойдемте, я вас с мужем познакомлю.

Они вошли в холл. Марина позвонила. Через пять минут появился Сергей. Димка побежал к отцу с криком «Папа!». Сережа поднял его на руки.

–Добрый день, вы и есть профессор Бекетов?

–Да, Сергей как ваше отчество?

–Владимирович, фамилия Тельман. Я много слышал о вас.

–Я тоже. Сергей Владимирович, я тут выяснил одну интересную деталь. Марина оказалась дочерью…

–Любови Александровны. Да, они очень похожи, только не глазами, а фактура одна. Вы хотите видеть Корецкую?

–Да, но издали. Это возможно?

–Уже нет, она за вашей спиной.

Он обернулся и обомлел, Люба шла прямо к ним.

–Марина, Сережа, что у вас случилось? Почему отец в панике?

–Мама познакомься, мой преподаватель профессор Бекетов.

–Который любит читать Шекспира?

–Вам я бы читал Блока.

–Увы, поэзия не является составляющей моей жизни. У меня более суровые будни. Так что вы хотите от моей дочери?

–Я предложил ей место на кафедре.

–Нет. Я против, даже не стоит говорить.

–Вы так категоричны?

–Да. Зачем вы пришли сюда?

–Увидеть вас.

–Меня?!

–Она очень похожа на вас, а я не видел вас больше двадцати семи лет.

–Мы никогда не встречались. У меня хорошая память.

–В сентябре. Вы любили гулять по набережной, и вы были не одна.

–А где были вы?

–На набережной. Простите, ваша дочь напомнила мне о вас. У меня нет никаких дурных мыслей. Просто неизгладимые воспоминания. Мне не давали покоя ваши слезы той ночью. А Марина... Просто вы действительно очень похожи.

–Так это снова вы? – Саша появился рядом, как будто из ниоткуда. – Как вы раздражали меня тогда!

–Саша, так ты его видел?

–Конечно, я всегда вижу всех мужчин, которые на тебя бессовестно смотрят. Родная, я их чувствую, даже если ты этого не замечаешь. Так что, господин Бекетов, у вас нет шансов. А Марина не будет работать в институте. Она по складу переводчик, не учитель. Дети, вы со мной согласны?

–Да, папа! – Марина смеялась. -Кстати, ужин я приготовила, и вы сегодня с мамой мои гости.

–Люба, пойдем собираться в гости к детям.

Часть 31

От лица Марины.

Я опаздывала. Я опаздывала домой, бежала, задыхаясь, по лестнице и смотрела на часы с ужасом. Три пятнадцать. Сережа звонил в три. Он не станет звонить на сотку, он проверит, во сколько я пришла домой. А я задержалась у витрины магазина, разглядывала девчачьи платьица. Еле-еле заставила себя не войти в магазин и не купить что-нибудь моей дочке. Говорят, заранее нельзя. Но была бы моя воля, я ей бы уже все купила до подросткового возраста. А теперь нарвусь на неприятности. Не понимаю, почему выйдя замуж и живя с любимым человеком, сказка все равно не получается. И кто виноват, что нет сказки? Я? Он? Будни? Почему вместе с любимым человеком я так одинока? С жиру бешусь, скажут люди. Может, и так, но разве так должно быть? Вот сегодня опять Бекетов оставил после пары и говорил о возвышенном, о любви, верности, мечтах, поэзии. Я сначала слушала, открыв рот, а потом поймала его взгляд. Только смотрел он не мне в глаза, а на мою грудь, которая сильно увеличилась за время беременности. Я невольно вспомнила слова мужа "похотливый мудак". И сразу вся поэзия и возвышенность пропали. Я решила выяснить все сегодня и сейчас.

–Профессор, неужели вы действительно помнили мою маму двадцать восемь лет?

–Помнил, она для меня стала эталоном женщины. Она – мой типаж, моя муза. Марина, ваш муж патологоанатом?

–Да, а что?

–Нет, просто вы и он – как небо и земля. Вы созданы для чего-то возвышенного, вами должны восхищаться.

–Моей бабушкой восхищались, так восхищались, что она окончила свои дни, когда ей еще и тридцати не было, в подвале, в луже крови. Это известный мне вариант, к чему может привести восхищение. С некоторых пор предпочитаю уважение и надежность.

–Марина, я вам могу дать больше, много больше, чем вы имеете.

–То есть я могу быть вашей любовницей?

–Зачем так грубо? Вы можете быть моей музой. Я бы мог подарить вам неповторимые ощущения, только согласитесь.

–Нет, простите, нет, ищите другую дурочку. Меня жизнь слишком сильно потрепала, чтобы я прельстилась на дешевый блеск.

–Марина, я к вам со всей душой.

–Хорошо, я верю, но, извините, я себя неважно чувствую, увидимся на зачете.

Я сбежала и застряла у магазина. Пыталась успокоиться. Вот сущность профессора Бекетова и вылезла. Неужели все так? Неужели красота только снаружи, а внутри мрак и мерзость? Я вспомнила, как разочаровалась в поэзии Есенина. Я ведь знала его всего наизусть. Я бредила им. А потом прочла воспоминания о нем. И все. Наваждение пропало. Остался только Черный человек. Неужели, если приглядеться к каждому, то вся внутренняя мразь лезет наружу? Как же жить тогда? С чем идти к людям?

Я выпила чай, съела бутерброд. В замке заскрипел ключ, и в кухню вошел мой муж.

–Я так волновался.

Он подошел ко мне и обнял, погладил мой внушительный живот и поцеловал сначала меня в губы, а затем нашу дочь в мой выпирающий пупок. Он смотрел мне в глаза, и я оттаяла. Вот из него же не лезет грязь, хотя занимается он не самым чистым ремеслом. И поэзии никакой мне рядом с ним не надо.

–Сережа, что такое счастье?

–Для меня – ты, Димка и она.

Он не задумался ни на секунду. Так чего же мне в жизни не хватает? Приключений? Чтобы было что расхлебывать и над чем лить слезы?

Часть 32

Боря решил прогулять школу, у него все получилось. Из дома он ушел в половине восьмого утра, около универсама встретился с Андрюшкой. Они зашли в универсам, купили новую игру для ПК. Потом погуляли до девяти и пошли домой к Борьке. У Борьки комп новый, последняя модель, навороченный, видеокарта супер и очень хотелось пройти игру. Конечно, можно было подождать выходных, но до субботы еще три дня, а играть-то хочется, да и что эта дурацкая школа, убежит что ли?

За игрой время перестало существовать, они хрустели чипсами, запивали колой и забыли обо всем на свете. Они даже не поняли, что звонит телефон. А он звонил не один раз. Вдруг Андрюшка спросил:

–Боря, а трубка где? Чего у вас телефон разрывается?

–Да ну его, – ответил Борька. -Если это наша классная, то пусть звонит дальше, больше никого дома нет. Родителям звонят на мобильные. Валерка с Инной на работе. Ванька в институте, так что у нас все о'кей.

Но телефон продолжал звонить. Андрюшка не выдержал, побежал в коридор и взял трубку.

–Это квартира Борисовых?

–Да, но дома никого нет.

–А ты кто?

–Я друг Борьки. Я просто зашел, уже ухожу.

–Родители где?

–Не знаю, на работе, наверное, а может, в командировке, они у них часто ездят.

–Короче, передай старшим, что звонила воспитательница Маши, девочка обожгла руку, ее увезли в больницу, пусть они со мной свяжутся. Не забудешь?

–Нет, когда придут, передам.

Он вернулся к компьютеру, сказал все Борьке, и они продолжили игру.

Маша дико кричала. Как она оказалась на кухне детского сада, не понял никто. Но она сбежала из группы с двумя мальчишками, они пробрались на кухню и поспорили, что поверхность плиты холодная, просто красного цвета. Маша и положила на нее руку. Дальше она зашлась в крике и ни объяснить, ни что-либо сказать уже не могла. Ее на руках отнесли в медпункт, на руку лили новокаин, но ничего не помогало, вместо ладони была открытая рана. Заведующая пыталась дозвониться домой, но там никого не было, тогда она несколько раз набрала сотку матери, но и та была отключена. Пришлось вызвать скорую помощь и ехать в больницу. Их привезли в институт экспериментальной медицины. Осматривал девочку молоденький врач, добиться от нее он ничего не смог, сделал ей обезболивающий и успокаивающий укол, и девочка уснула. Он вызвал хирурга и дальше пошло все по протоколу. На консультацию пришла интерн Светлана, сделала первичную хирургическую обработку, рентген и рекомендовала положить ребенка в ожоговое отделение. Но тут возникла сложность, нужно было согласие родителей, но сотка матери не отвечала. Приехала воспитательница, сказала, что домой дозвонилась, но разговаривала с ребенком, который даже не знает, где родители – на работе или в командировке. Мало этого, она не смогла объяснить, кто приводит ребенка в детский сад, а приводят ее два молодых человека по очереди, друг на друга они не похожи, оба мило улыбаются, вежливы и тактичны, но кто они ребенку – неизвестно, а воспитатель не спрашивала. Забирала Машу всегда одна и та же молодая женщина, но воспитательница считала ее няней, так как та была слишком молода для матери, да и девочка называла ее просто по имени.

Воспитательница с заведующей сидели в приемном отделении и уже достаточно сильно злились, потому что родители не объявлялись, а рабочий день у обеих закончился. Что касается самой Маши, то она спала под действием лекарств. Вячеслав со Светой болтали в палате о чем-то своем, в пятницу у них должна быть аттестация и это занимало все мысли.

Инна вернулась домой с работы, зашла к Марине. Они поболтали, обсудили мужей, собрали детей и пошли в детский сад забирать Машу. Инна осталась с двумя колясками на улице, а Марина прошла в группу. Минут через десять Марина вернулась, бледная и испуганная.

–Инна, воспитательницы нет, нянечка говорит, что они с заведующей увезли Машу в больницу, и у нее сильный ожог. Инна, что делать?

–Подожди, не паникуй. Сейчас я позвоню в приемный.

Она набрала сотку Славы.

–Инна Викторовна, что вы? У нас все в порядке, тяжелых нет.

–К вам поступала девочка шести лет с ожогом?

–Да, есть такая, Света ей обработку сделала. Мы ее родителям дозвониться не можем.

–Как ее зовут?

–Маша, вот воспитательница говорит: фамилия – Борисова. Инна Викторовна, скажите, что это не правда? Она дочь Борисова? – голос у парня задрожал, чувствовалось, что он напуган и совершенно не знает, что делать. – Она спит. Боже, я не догадался, она же блондинка, с синими глазами, он меня… У меня аттестация в пятницу. Я не думал, что у них такая маленькая дочь. Инна Викторовна, помогите!

–Да замолчи ты про свою аттестацию, расскажи про ожог.

–Правая ладонь, третьей степени, ее в ожоговое отделение надо, ладно, сейчас позвоню вашему мужу.

–Нет, звони родителям, покажи, что ты врач, а не тряпка.

Она набрала номер мужа, рассказала о случившемся. Он велел ей возвращаться домой и рванул в приемный покой. Вызвал лифт, вошел в кабинку и столкнулся с отцом.

–Ты знаешь?

–Да, мать на операции с утра. У нас бардак в приемном отделении, придется их строить. Ребенок поступил больше двух часов назад, а они родителей найти не могут в этом же здании.

–Отец, не шуми, там интерны сдохнут со страха.

–А заведующий где? Речь идет о ребенке. И вообще, получается, что я узнаю о плохой работе, только если что-то с моими детьми. А как они работают с остальными? Вот где вопрос!

–Все, пошли.

У дверей детской палаты их встречал заведующий приемным покоем:

–Александр Борисович, я не знал, мне Слава не доложил про родителей.

Они вошли в палату, поздоровались.

–Вот! Вот этот мужчина приводит ребенка, – сказала воспитатель, показав на Валеру.

– И ты ни разу не спросила, кем он ей приходится? – заведующая выражала возмущение, глядя на бейджик Борисова.

–Извините, он всегда торопится, а мне надо принять не одного ребенка.

–Давайте вы продолжите ваш разговор в детском саду, – вступил Саша, – лучше скажите, каким образом она получила ожог? Где вы были, если трое детей ушли из группы и их никто не заметил?

–Вы знаете, у вас очень избалованная девочка, она страшная непоседа. За ней невозможно уследить, а вас, между прочим, я вижу впервые, вы вообще ребенком не интересуетесь.

–Ее приводят мои сыновья, а забирает дочь. Все они взрослые люди. Никто ни разу не передавал мне, что с Машей что-то не так.

Услышав голос отца, Маша проснулась.

–Папа, ты пришел? Я взялась за плиту, у меня рука сгорела, – Маша снова стала плакать, – мне очень больно, позови маму и возьми меня на ручки.

–Машенька, мама на операции, сейчас освободится и придет к тебе. Когда мама придет, мы с ней вместе посмотрим твою ручку. Хорошо?

–Не больно?

–Больно. Но тебе придется потерпеть.

–А вы заберете меня домой? Я не хочу лежать в больнице.

–Заберем, но утром мы тебя снова приведем в больницу, когда пойдем на работу.

–Папа, я больше не буду. Мы поспорили с ребятами, я хотела доказать, что я смелая.

–Маша, это не так надо доказывать. А что вы ждете? – обратился он к воспитателям, – идите по домам. С вами мы будем потом разговаривать.

–Нет, мы лучше подождем. Я правда не заметила, как они ушли. Вроде все играли перед глазами, я повела двоих в туалет, с остальными была нянечка, она им воду наливала, и тут крик из кухни. Она умненькая девочка, но большая непоседа и заводила. И всегда она должна быть первой, самой красивой, самой смелой, самой сильной. Она всегда пытается всем доказать, что она лучше. Понимаете, это хорошо, но иногда вот так оборачивается. Мне правда очень жаль, что все так случилось, я очень надеюсь, что она поправится и все обойдется. Я действительно не понимала и сердилась, что вы безразличны к ребенку, но вижу, что это не так. Просто вы заняты.

–Идите домой, с ней все будет нормально. Сейчас ее мама освободится, и мы ее посмотрим. Я не думаю, что у нее что-то очень серьезное.

–А мама у нее кто?

–Хирург, она на операции уже часов десять, я позвоню, узнаю, скоро конец или нет, а лучше вы, Светлана, сходите, узнайте, когда Любовь Александровна освободится, и сразу ее сюда ведите.

Минут через двадцать в палату вошла Люба. Маша увидела ее и расплакалась. Люба посадила ее на руки и спросила Светлану:

–Ты после обработки антибиотики местно дала?

–Нет, только фурацилиновую мазь.

–Ладно, Машенька, давай мы с папой твою ручку посмотрим. И на нее порошочек посыплем, а потом завяжем. Хорошо?

–Надо?

–Надо!

–Делай.

Люба осмотрела руку, насыпала на рану смесь антибиотиков и снова забинтовала.

–Валера, принеси, пожалуйста, двойной кофе. Так, скажите мне, – обратилась она к воспитателям, – где были сотрудники и почему у вас дети гуляют по кухне без присмотра?

–Да я уже вашему мужу объясняла. Она непоседа. И поймите, у меня же она не одна.

–Вы знаете, у меня тоже. Я понимаю, когда дети дерутся, толкаются, падают, но никогда никто не попадал на кухню и не получал ожоги. Я оставляю с вами ребенка, потому что вы должны за ней следить и отвечать, а если вы не в состоянии уследить за ней, я найму няню.

–Извините, это не повторится.

Часть 33

Ваня купил орхидею. Настроения не было. В обед он должен встретиться с Валерой и Сергеем, они обещали купить золотую подвеску для его Ани. Ее отец сказал, что на день рождения он должен подарить ей золотую цепочку или кольцо. Он экономил на обедах целых три месяца, но деньги все равно уходили, то на кино, то ей хотелось перекусить в кафе, то еще чего-нибудь. У отца он просить не стал, он вообще старался у отца лишних денег не просить. Нет, ему, конечно, давали, причем сразу на неделю. Но отец попросил расписать, на что и сколько ему денег нужно. Он расписал, потом объяснял, какие расходы более приоритетны, какие менее. Затем они определились в необходимой сумме. Ее ему и давали раз в неделю. И в принципе, ему одному вполне бы хватало, но у него была подруга, а на эти расходы отец не рассчитывал.

Сэкономленных денег хватило только на орхидею. Он поговорил с Валерой, объяснил ситуацию, и они с Сережей решили ему помочь с подарком. Вариант с кольцом Валера исключил сразу. Кольца дарят невестам, а жениться Ваня пока не собирался. На цепочку у них не было, а вот подвеску решили взять. Ване было стыдно. Он поднялся в ординаторскую хирургии и ждал Валеру. Валера делал перевязку пациенту. Сережа поднялся в ординаторскую и тоже ждал.

–Вань, ты чего такой угрюмый?

Тебе девушку поздравлять, а ты как в воду опущенный, – Сережа улыбался.

–Ничего смешного, не ехидничай. Я туда, как на гильотину, иду. Они будут обсуждать подарок, говорить, что я должен был лучше постараться. А как мне стараться? Я хотел работать, отец не разрешил, сказал – со следующего года. Сережа, где ты брал деньги, когда ухаживал за Мариной?

–Я работал, уже врачом.

В кабинет вошел Валера.

–Ну что, готовы? Пойдем что ли?

–Валера, а ты где брал деньги на своих баб?

–Я работал с первого курса. Ваня, я своим «бабам» золотые украшения не дарил. Кольцо я купил Инне к помолвке, понимаешь? Выбирать мне помогали мама и Марина. Они не имеют права тебе указывать, что нужно дарить. Она еще не твоя невеста, и вообще мне ее семья не нравится: то эта история с дракой, то с поступлением. Вот учится она как?

–Ну, у нее четверки, химии все она сдала на тройки. Она не доучивает, ей гулять охота. С подружками поболтать. Ее предки на меня наезжают, говорят, что я должен за нее просить. Я устал от них. В школе было проще. А теперь ей то на косметику не хватает, то на тряпки, и все «Ваня, дай». Я в прошлом месяце к отцу в кошелек залез, но не смог взять деньги. Слава Богу, не смог. Я теперь родителям говорю, что хочу себе что-нибудь купить, беру подешевле, а остальное ей отдаю. Я не такой, понимаешь, Валера, мне противно то, что я делаю.

–Так не делай.

–Я люблю ее.

–А она тебя любит или просто пользуется?

–Не знаю.

–Ваня, только не говори, что это не мое дело, ты с ней спишь?

–Нет, мне только семнадцать. И я боюсь, что когда это случиться, я вообще должен буду ей все покупать, а мне не на что.

–Ванюша, ты прав, чем позже, тем лучше. Вон Сережка до двадцати пяти терпел. И ничего не потерял. Зато никаких инфекций и простатитов.

–Ваня, брат дело говорит, – Сережа взял слово. – А если честно, может, тебе от нее отдохнуть? Ваня, они тебя держат неизвестно за кого. Ты красивый, видный парень, а они вместе с отцом и братом из тебя веревки вьют. Ты ей ничего не должен, она тебе никто. Ты сам пойми, что тебе надо. И насколько она тебе нужна. Может, поговорить с родителями, и они тебя отправят учиться за границу. Ты самый толковый в семье, а тратишь себя на проблемы типа украсть у отца деньги или нет.

–Ты не понимаешь? Я ее люблю.

–Мне не нравится такая любовь.

–Мне тоже, но я ее все равно люблю. Вы идете со мной в магазин? Или уже раздумали?

–Идем, братец, идем.

В десять часов в дверь квартиры Марины раздался звонок. Сережа что-то писал, Марина открыла. На пороге стоял Ваня.

–Мариша, можно я у вас посижу, не помешаю?

–Заходи, Ванюша. Ты голодный? Кушать будешь?

–Буду, давай сначала родителям позвоню, скажу, что у друга ночую.

–Ты заврался совсем. Ванюша, скажи правду, что ты у меня.

–Они прибегут, а я не хочу с отцом объясняться.

–Хочешь, я позвоню, скажу, чтобы не приходили.

–Все равно надо будет объясняться.

–Ваня, отец не зверь, он нас любит.

–Ты не понимаешь! Он будет прав, я буду понимать, что он прав, а от этого только противно. Я запутался, я знаю, что делаю плохо, но все равно делаю. Мне стыдно смотреть на отца. Я стараюсь избегать его, потому что мне стыдно. Я с мамой не разговариваю. «Привет» и все. Борька школу прогуливает регулярно, я знаю. Раньше я бы сам ему все высказал и родителям бы сказал. А теперь я мразь и потому молчу. Ладно, корми мня, что ты там приготовила?

Марина положила ему жаркое, налила сок. Села рядом и смотрела, как брат ест.

–А ты готовить научилась. Или стряпал Сережа?

–Да нет, я. Спасибо за комплимент. Ваня, я живу с Сережей почти три года. Конечно, я научилась готовить. Ты мне лучше скажи, почему ты голодный из гостей пришел?

–Ее подружки надо мной смеются. Они меня называют «Дохлик». Ее отец сказал, что я плохо старался с подарком. Потом пришел какой-то парень и подарил ей цепочку, он ее в губы поцеловал. Она надела подвеску на цепочку, потом попросила меня застегнуть на шее и сказала, что теперь мы оба всегда с ней. Я застегнул и ушел. Ходил по улицам, потом пришел к тебе. Это все? Марина, нашим отношениям конец?

–Не знаю. Ваня, она слишком молодая и глупая. Я, знаешь, что творила в ее возрасте? А как я над Сережей измывалась, мне до сих пор стыдно. Но при этом я всегда его любила. Просто он мне не дал того, что я хотела, вот я и мстила. Ты с ней не говорил, чего она от тебя хочет?

–А чего он тебе не дал? Золота, украшений?

–Нет, я этих мелочей никогда не просила. Он мне купил кольцо, когда официально попросил выйти замуж, при папе. А вообще это я ему предложение сделала, потому что понимала, что после всех моих гадостей он вряд ли захочет со мной жить. Ванюша, я ее не знаю, если бы я с ней хоть чуть-чуть пообщалась, то я бы сказала тебе, что я о ней думаю. Но ты ее совсем не показываешь. Но зато я знаю тебя, и, честное слово, будь я на ее месте, я смогла бы тебя оценить.

Раздался телефонный звонок. Марина взяла трубку.

–Ваня, мама тебя просит.

–Не надо.

Марина положила трубку, но тут раздался звонок в дверь. Марина открыла. На пороге стояла Люба.

–Дай зайти, я только посмотрю на него и уйду.

–Мам, он в порядке. Мама, он же не зря пришел ко мне, а не домой.

–Я знаю. Марина, ты мать в свой дом не пускаешь?

Ваня вышел из комнаты, обнял Любу и расплакался. Она прижала его покрепче, и они так и стояли посреди коридора.

–Ванюша, пойдем домой, ты спать ляжешь, а я с тобой посижу. Хочешь?

–Хочу. Ты ругаться не будешь?

–Нет, и папа не будет. Пойдем, сынок.

Они сидела рядом с ним на кровати и гладила его по голове, пока он не уснул. Потом вошла в кабинет мужа.

–Саша, он уснул.

–Понимаешь, Любушка, сколько бы я ему денег не давал, ей все будет мало. Она не понимает, что делает, а семейка у нее ужас. Надо было его в Америку отправить.

–Насильно? Ну как ты себе это представляешь? Я была в институте, говорила с преподавателями. Они от него тащатся, выражаясь языком молодежи.

–А то ты не догадывалась? А от нее?

–Ее терпят, он за нее все время заступается. Она учится слабо, но учится. Саша, все это мелочи. Крутит она им, и не в деньгах дело. Я не могу понять ее цель. Логике она не подчиняется. Если ей нужен он, то зачем она его выставляет идиотом перед подружками? Она его не любит.

–И слава Богу, тебе она нужна? Пусть помучается, и пройдет.

–Саша, пока наступит твое пройдет, он будет страдать, а он очень эмоциональный. Можешь смеяться надо мной, но я его одного в институт завтра не пущу.

–Будешь водить дядю за ручку? Да он сам с тобой не пойдет.

–Тогда он не пойдет в институт, а я не пойду на работу.

–Все, успокойся, тебя вообще заносит неизвестно куда. Люба думать надо, а у тебя сейчас одни эмоции. Я понимаю, что он твой самый любимый сын, я понимаю, что ты не готова к тому, что он взрослый. Но у тебя сейчас все мысли, как его спрятать, причем от него самого. Ну, ты же умная женщина, а ведешь себя, как кошка. Люба, ну не плачь. Ты же знаешь, что я не выношу твоих слез. Я поговорю с ним утром, как мужчина. Ну, хочешь, я с ней поговорю?

–Я не знаю, Саша. Я хочу, чтобы было правильно и чтобы мой мальчик не переживал и не делал глупости.

–Пойдем спать, утром будет проще.

–Я пойду с ним посижу. Прости.

–Иди, ложись к себе в кровать и не раздражай меня. Люба, я не прошу, я говорю, а ты выполняешь!

Она легла в постель, он лег рядом, как-то сгреб ее всю к себе и нежно поцеловал. Они не спали, прислушивались к тишине в квартире, но и не разговаривали до утра. В шесть Люба встала и пошла на кухню готовить завтрак. Саша вошел в Ванину комнату.

–Доброе утро, сын. Вставай, пойдем завтракать.

–А чего ты меня будить пришел? Раньше я всегда сам вставал. Одеваться помогать будешь? Или я старше, чем трехлетний?

–Ты знаешь, я только что понял, что делать вас было гораздо приятней, чем с вами взрослыми общаться.

Саша прошел на кухню. Люба налила кофе, поставила бутерброды. К столу подошли Валера с Инной, потом Борька и Маша. Люба дала им хлопья с молоком.

–Люба, сколько тебе предлагали за работу в Бостоне?

–Три миллиона долларов в год. А что ты уже хочешь согласиться?

–У нас ты столько не получаешь.

–А ты поедешь?

–Я поторгуюсь, если дадут столько же, то почему бы и нет?

–Борю и Машу с собой?

–Конечно, но это все.

–Хорошо, торгуйся. Федора оставим за главного.

–Мы вас так сильно достали? – Валера вступил в разговор.

–Валера, ты не понимаешь, просто самое приятное в нас – это был процесс производства, но он кончился, теперь можно валить, – Ваня сел за стол. – Мамуль, налей кофе покрепче.

Инна беззвучно рассмеялась. Валера с укоризной посмотрел на брата. Отец выпил кофе, доел бутерброд и со словами «Мне пора» ушел.

–Ты хочешь сказать, что он заслужил твое хамство? – Люба с укором смотрела на сына.

–Я просто его процитировал. Я теряю любимую девушку из-за отсутствия денег, а он сидит и считает миллионы.

–Сколько же тебе надо?

Она пошла в комнату и вынесла две пачки стодолларовых купюр. Протянула сыну.

–Хватит?

–Мама, ну почему вы все переворачиваете вверх ногами?

Она ушла.

–Ваня, мама за операцию в Европе получает десятки тысяч долларов. Я за аналогичную операцию не получаю в институте ничего, я сижу на голой зарплате. Так вот, догадайся, в чем между нами разница? Ты достигни уровня и положения отца, тогда и считай миллионы. Совсем тебе крышу снесло, братец. А с родителями так не смей. Все, Маша одевайся, Инна, собирай Данила и пойдем, время не ждет.

Люба зашла в Сашин кабинет. Он смотрел в компьютер.

–Сколько ты ему дала?

–Две.

–Сдурела баба. Люба, я за него боюсь и его боюсь, понимаешь?

–А то! Я работать не могу, я только о нем и думаю. Что он будет делать?

–Он с ней спит?

–Ты у меня спрашиваешь? А ты с ним не говорил? Почему она свалилась на наши головы? И что за глупость ты сказанул ему утром?

–Он меня довел. Понимаешь, типа, я виноват в его неприятностях, потому что не даю

ему деньги. Уже дали, теперь она его пошлет вместе с деньгами.

–Дай Бог. Может, перебесится. Валерка так не переживал.

–Валерка перетрахал пол-института, пока не женился. Он давал выход гормонам, и нас не трогал.

–Хорошо, а Сережа?

–Сережа другой. Это наши дети головы теряют после пятнадцати. И интересно, в кого это?

–Кстати, звонила Борькина классная, спрашивала, чем он так долго болеет?

–Он прогуливает?

–Ну да. Вместе с Егоровым. Тельман от них не заразился?

–Час от часу не легче. Ты Коле сказал?

–Не успел еще.

–И что будешь делать?

–У Коли операция, когда закончит, мы с ним съездим к нам домой и посмотрим, чем так ужасно болеют наши дети, потом в школу. Короче, день пропал.

Часть 34

Ваня не ходил в институт три дня. Он был с Мариной. Димка находился в детском саду, и он проводил время только с сестрой. Помогал ей по дому, ходил за продуктами. Ночевать он оставался у нее. Родителей видеть не хотелось, с ними надо было объясниться, а он не мог. Он заметил, что Марина себя не очень хорошо чувствует, что у нее отеки на ногах, но она сказала, что все в порядке, просто скоро рожать. Он беспокоился. Ваня любил сестру. Он и братьев любил, но как-то по-другому, не так нежно. А Марину он любил почти как маму, безотчетно и инстинктивно. За эти три дня, он немного остыл. Аня не звонила. От нее не было никаких вестей. Вчера вечером Сережа предложил ему поговорить об Ане, попробовать пересмотреть их отношения как бы со стороны. Но Ваня решил, что еще не готов, и Сережа не стал настаивать. Зато Ваня стал думать о Сереже. Он совсем не такой, как Валера. Валера импульсивный, вспыльчивый, немного поверхностный. А Сережа стабильный, умный, спокойный, уравновешенный, рассудительный и логичный. Он и внешне совсем не плох. Раньше Ване почему-то казалось, что Сережа не пара сестре. Зато прожив с ним эти три дня он понял, что все не так, его есть за что любить и уважать. Ваня ловил себя на мысли, что семья сестры, как и семья родителей, это именно то, чего он хочет. У Валеры все как-то не так, а может, он не присматривался, воспринимал в штыки всех новых членов их семьи, а возможно, просто ревновал. Он вдруг понял, что когда он был маленьким, Валера и Сережа были уже большими, недостижимо большими и взрослыми, а Марина была с ними, в основном, с ними. Нет, с ним она тоже была, но чуть-чуть, не как с ровней, а как с малышом. Но она его всегда очень любила. А вот Борьку он почти не любит и не общается с ним, для него он просто неудобный человек. И Ваня понял, что ошибается, что так нельзя с братом, что он родной и, наверное, очень одинокий. Он дружит только с Андрюшкой Егоровым, а с братьями нет. Ваня подумал, что как только вернется домой, обязательно наладит отношения с Борисом, и с Валерой поговорит на эту тему, а то Борька какой-то неприкаянный. И с отцом надо поговорить, он тоже уделяет Борису недостаточно внимания, а вот Машу он совсем почти не любит. И вот так, думая обо всех членах своей немаленькой семьи, Ваня все расставил по местам. И поняв все переплетения чувств и отношений, он вдруг осознал, что его отношения с Аней тоже ошибка. Он вдруг понял, что между ними, по большому счету, нет ничего общего. Они любят разные вещи, у них разные интересы, у них разный вкус и совершенно не совпадают взгляды на жизнь. У них даже цели в жизни разные. Тогда что в ней он любит? Ее внешность? Наверное, но она не красавица. Ему нравилось с ней целоваться? Да, но с другими он просто не пробовал. Он понял, что не знает, за что он ее любит, да и любовь ли это? Он осознал, что его чувства к Ане есть средство самоутверждения в своей семье, средство доказать свою взрослость, независимость, самостоятельность и способность к самоопределению. Он решил завтра пойти в институт. Во-первых, пора заниматься, прогулы откидывают его назад, во-вторых, надо объясниться с Аней, прояснить все для себя и для нее и продолжать жить. А после института он пойдет на работу к отцу и поговорит с ним. Именно в разговоре с отцом он постарается доказать, что он взрослый и с ним пора считаться. А еще он должен поговорить о Борисе и Маше. От размышлений его оторвал голос сестры: