Уверенность в обмане (ЛП)

Текст добавлен: 24 сентября 2018, 10:00

Текст книги "Уверенность в обмане (ЛП)"

Автор книги: Жан МакДональд

Жанр:

Современные любовные романы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Все, что вам нужно, здесь. Ваш рейс в пятницу утром с короткой остановкой в Далласе. Вы прибудете в Амарилло чуть позже двух.

– И Бостон?

– Также позаботился.

– Превосходно, – я откидываюсь в кресле, наблюдая за движением тяжелых туч. Мой пульс постепенно приходит в норму.

– Ваш отец достал вас? Не так ли?

– Что ты имеешь в виду? – я поворачиваюсь к Итану со всем вниманием. Он наклоняет голову, скрещивая руки на груди.

– Каждый раз, как вы разговариваете с ним, вы нервничаете.

– Я не нервничаю.

Итан кивает головой в сторону моей руки, в которой я держу ручку, нервно постукивая по столешнице.

– Это адреналин после судебного заседания.

– Ну... если вы так говорите, – он наклоняется вперед и поворачивает к себе фотографию в серебряной рамке. На этом снимке мы с Маккензи стоим в обнимку, и мои руки покоятся на ее талии, а голова лежит на ее предплечье, она мой ветер. Ее кожа золотится от смеха. Я люблю смотреть, как солнечные лучики пляшут в ее волосах на снимке.

– Она красивая.

Я улыбаюсь, взяв свою ручку, и начинаю нежно водить ею по столешнице.

– Так и есть.

Губы Итана искривляются в ухмылке, пока он возвращает снимок на место.

– Я бы хотел познакомиться с Маккензи.

– Если все пойдет по плану, познакомишься. У меня нет желания возвращаться без нее.

– Возвращается ее неандерталец, верно?

Ручка выпадает из моих пальцев, когда я вскакиваю со своего места.

– От кого ты услышал об этом? Кто рассказал тебе?

– Рассказал мне что?

– Кто рассказал тебе, что Микки называет меня неандертальцем? – губы Итана дергаются, в темных глазах пляшут искорки.

– Я серьезно, Итан. Кто сказал, Энди? Или это Гэвин рассказал? Кто сказал тебе об этом, блять?

Не в состоянии скрыть своего смеха, Итан лишь крепче прижимает руки к животу, заливаясь хохотом до такой степени, что перехватывает дыхание. Это может показаться смешным, но в течение нескольких секунд я готов был взгреть этого ублюдка.

– Никто ничего не говорил мне, босс, – он хохочет снова. – Вы сказали, что притащите ее с собой. Когда вы говорили это, я представил себе, как вы тащите ее за волосы, ударяя дубинкой. Вот и все, но судя по всему, ваша девушка обладает неплохой интуицией. Она мне уже нравится.

Я действительно думаю так. Но он прав, Микки знает меня лучше, чем кто-либо, лучше, чем я знаю себя сам.

Я опускаюсь в свое кресло, снимаю очки и бросаю их на стол. Сжимаю пальцами переносицу и выдыхаю.

– Извини. Ты прав. Моему отцу удается взбесить меня.

Итан махнул пренебрежительно.

– Не волнуйтесь об этом, – Итан встает, поправляя пиджак. – Вы все еще хотите, чтобы я пришел сегодня вечером.

– Да. Сегодня мы с Гэвином прячемся от Морган и Оливии.

Итан вздрогнул при звуках имени Оливии.

– Боже, какая страшная женщина. Я понимаю.

Я поднимаю руку, останавливая его на полуслове.

– Вы не должны ничего говорить.

– Я знаю, что она красавица, но, мужчина, что заставило вас сунуть в нее ваш член?

Я пожимаю плечами. Я не могу сосчитать, сколько раз я задавал себе тот же самый вопрос: «Как долго ты будешь ее трахать и думать, что она тебе совсем не нужна?».

Итан кивает, соглашаясь.

– Очень много работы, мой друг. Итак, в какое время я должен прибыть?

Я откидываюсь на спинку кресла, закинув руки за голову.

– Около восьми.

– Ну что же, в восемь.

Итан покидает мой кабинет, закрыв за собой дверь. Я тянусь к снимку Маккензи со мной, которая улыбается своими голубыми глазами, лучащимися счастьем. Просто еще четыре дня, и я увижу мою девочку снова. Я могу потерпеть четыре дня. Я терпел гораздо больше времени, четыре дня меня не убьют.

Глава 3

Я бегу вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Дверной звонок звенит снова.

– Иду!

Обычно Руби или Уайатт опережают меня уже у двери, но ввиду моей предстоящей поездки я отпустил их, чтобы они смогли слетать в Бостон и повидаться со своими семьями.

– Сколько же времени вы до нас добирались. Мы чуть с голоду не подохли, – ворчу я, с грохотом приземляясь на нижней ступеньке лестницы. Я распахиваю дверь. За дверью оказывается прыщавый доставщик пиццы, совсем еще мальчишка, озирающийся на мой пляжный домик. Его длинные, светлые волосы заправлены под несуразную бейсболку, похожую на ту, что носит Джаред. Татуировки ползут вверх вдоль его левой руки, исчезая под замызганным рукавом рубашки. Такое чувство, что ее никогда не стирают. В руках у него коробки с пиццей. И он отцепил липучки, когда я открыл дверь.

– Добрый вечер, – его смешной голос убаюкивает. – Я доставил три пиццы: одна с пепперони, одна с сыром и одна с ветчиной, беконом и халапеньо, – декларирует он, выглядывая из-за коробок.

Я киваю, вытаскивая бумажник из заднего кармана. Специальный заказ только для меня. Последнюю пиццу я ел вместе с Маккензи, это она заказывала с холопеньо. Я раньше никогда не горел желанием есть холопеньо, пока она не вошла в мою жизнь, но сейчас, я ел их практически со всем.

– Это все стоит двадцать девять долларов и восемь центов, – говорит он, доставая счет из коробки и протягивая мне. Мы производим обмен: ему деньги, мне – пиццу.

– Сдачу оставь.

Его глаза расширяются при виде стодолларовой купюры. Это единственное выражением, появившееся на его лице.

– Спасибо, мужик. Приятного вечера.

Я улыбаюсь, кивая ему.

– Тебе тоже.

Закрыв дверь, я бросаюсь обратно по лестнице, коробки с горячей пиццей балансируют у меня в руках. К тому времени как я достигаю площадки на четвертом этаже, ладони уже потеют. Их прожигает сквозь коробки.

Гортанные звуки разносятся по лестничному пролету. Слышно, как мужчины смеются и разговаривают, пока я захожу в комнату.

– Чувак, ты бы видел его лицо после его разговора с отцом. У призрака больше красок на лице, чем было у Дрю тогда, – комментирует Итан. Он отхлебывает из янтарной бутылки в руке. Так как алкоголь стал категорически запрещен в моем доме, я держу бутылки с газировкой в холодильнике на мансарде позади бара.

– Ты преувеличиваешь, – возражаю я, бросая коробки посреди стола.

– Я очень сомневаюсь, – отвечает Гэвин, открывая одну из коробок и доставая кусочек пиццы.

Я оглядываю комнату. Джареда не было.

– А куда подевался Джаред?

Итан показывает в сторону балкона.

Когда я появился здесь, я превратил чердак в одну большую комнату для мальчиков. Изготовленный на заказ из алюминия стол для бильярда стоит в углу, еще и подсвеченный, несмотря на освещение комнаты. Угловой столик, подпертый барными стульями, возвышается над биллиардным столом и размещается в углу. Французские двери, такие же как те, что ведут в спальню, открывают вид на балкон, выходящий на залив. На противоположной стене комнаты висит семидесяти двухдюймовый телевизор, окруженный выложенными кожей секциями. Идеальное место для видеоигр или просмотра футбольных матчей.

Джаред облокачивается на перила балкона. Я ожидаю увидеть телефон в его руке, потому что он был в ней, когда я начал стремительный спуск по лестнице, но, к моему великому удивлению, телефона уже нет. Я прохожу к двери, чтобы мой голос был слышен на балконе.

– Джаред, заходи внутрь. Пицца прибыла.

Он оглянулся через плечо, но не выпрямился.

– Я присоединюсь к вам через секунду.

Я выхожу в дверь, прихватив с собой тепло летнего вечера. Тяжелые облака плывут по небу, создавая тени луне. Вода внизу вздувается от прилива, раздавая грохот разбивающихся о берег волн как будто в ответ на притяжение небесного светила, что пытается восстановить контроль на небе. В воздухе чувствуется запах дождя, что еще упадет, оставляя нашу кожу влажной.

– Мы очень нуждаемся в дожде, – говорю я.

Джаред мямлит.

– Да.

В глубине души я всегда знал, что Джаред неплохой парень. Я раздраженно на него реагировал, потому что он имел возможность общаться с моей девушкой, тогда как я не мог присутствовать в ее жизни. Не было возможности так легко признать его другом, когда я так завидовал ему.

Мы стоим в тишине, глядя на воду. Через некоторое время я выпрямляюсь.

– Пицца остывает.

Джаред кивает в ответ, не говоря ни слова. Я хлопаю его по спине и возвращаюсь в комнату.

– Там все нормально? – спрашивает Гэвин полным ртом пиццы.

– Да, – я двигаю к себе мою коробку с пиццей и открываю. Запах расплавленного сыра и начинки наполняет мой рот слюной. Я беру кусочек из коробки и вонзаю зубы в эту смесь.

– Итак, сегодня ты разговаривал с отцом. Почему не сказал мне? – Гэвин потягивается к моей коробке, доставая кусок.

– Эй, не смей есть халапеньо, – восклицаю я.

Гэвин закатывает глаза, вгрызаясь зубами в кусок.

– Отец. Тебе. Звонил. Что случилось? – он выталкивает слова через набитый пиццей рот.

Я пожимаю плечами.

– Все свое обычное дерьмо. Отец звонил. Навесил мне оплеух. От злости я раздолбал рабочий телефон. Конец.

– Все настолько плохо?

– Ужасно.

– Вы, ребята, говорите о своем отце, как будто он форменный злодей, – замечает Джаред, вернувшийся в комнату. Он садится к нам за стол и тянется к моей коробке с пиццей, чтобы достать себе кусок. Со злости я таращу глаза. Я заказывал себе специальную пиццу. В следующий раз закажу побольше.

– Он больше похож на Антихриста, – бормочет Итан, потягивая свое пиво.

– Разве это не одно и то же? – спрашиваю я.

Гэвин глотает свой кусок, не жуя.

– Он не Люцифер, и не Антихрист. Он просто привык делать все идеально и требует от других того же.

– Ну конечно, – Итан протягивает первое слово. – В тот единственный раз, когда я его встретил, я мог бы поклясться, что он пытался сделать более доброжелательное выражение лица. Он ужасный засранец. Я даже не могу представить себе, как можно иметь такого человека в качестве отца, – выражение лица Итана становится отражением лица любого сотрудника, что встречался с моим отцом. Ужас. Абсолютный страх. Но прежде всего уважение.

– Ну, – начинаю я, откусывая кусок пиццы, засовывая остатки в коробку и швыряя ее на стол. – Мы пытались провести обряд экзорцизма, но он не сработал, – я прищелкиваю языком, пробуя на вкус пиво.

– Потом были «Охотники за привидениями», следом шли ребята из «Похождений призрака» и под конец «Винчестеры», но ничто не принесло результата, – я сохраняю невозмутимость, попивая пивко.

Итан хохочет, Джаред кривится в улыбке, один Гэвин не оценивает мои потуги.

– О, мужик! Кажется, я узнал чувака, которого ты описываешь. Аль Пачино сыграл его в «Адвокате дьявола», – хохочет Итан.

Я прикусываю нижнюю губу в глубокой задумчивости.

– Нет, мой отец ничем не напоминает Аль Пачино.

Джаред застывает на месте, виноватое выражение проскальзывает по лицу. Он швыряет недоеденный кусок пиццы в коробку, приподнимается в кресле и достает сотовый из кармана. Я отвожу глаза, делая глубокий вздох, чтобы успокоиться.

– Почему нет? – спрашивает Итан, отвлекая мое внимание от Джареда, направляющегося прочь с телефоном.

– Хмм? – моментально смутившись, я моргаю, прогоняя наваждение. – Нет. Отец не может быть Аль Пачино, потому что это автоматически означает, что я Киану Ривз, – губы растягиваются в озорной ухмылке. – И я гораздо лучше выгляжу в этой роли.

– Эй, – протестует Гэвин. – Я первый сын, поэтому я должен быть Киану.

Джаред бросает телефон на стол, снова принимаясь за недоеденный кусок пиццы.

– Не приставляли ли его к своей сестре или что-то вроде этого?

В комнате раздается дружный взрыв смеха. Гэвин машет руками, судорожно тряся головой.

– О, черт, нет. Это отвратительно!

– Я буду вашей сестрой, – произносит Итан.

Я встаю, направляясь к стене, где находились мои игровые принадлежности.

– Ты можешь трахнуть кого-нибудь. Это пунктик. Сегодня ты трахнул Холли.

– Серьезно? – Гэвин откровенно шокирован.

Итан встал, бросает пустую бутылку в мусорное ведро, прежде чем достать новую из холодильника.

– Что на это скажешь? Я хотел посмотреть, правда ли все, что о ней говорят. Поверьте мне, она вовсе не такая хорошая.

– Ты рассердился, Дрю?

Взяв кубик мела с края игрового стола, я принимаюсь натирать кончик кия.

– Вы спрашиваете не того человека. Я смутно помню, что спал с ней. Все, что я помню, так это что она стонала как кошка в период течки, когда пришла, – я опускаю мел в углубление, задумчиво потирая его по краю большим, указательным и средним пальцами.

Итан хлопает в ладоши и указывает на меня.

– Да! Вот оно! Я не мог подобрать точного определения ее стонам. Это была самая непривлекательная музыка, которую я когда-либо слушал.

– Я уверен, Чеви и Викет любили ее, – произношу я. Я убираю треугольник для шаров подальше от стола, прислонив его к стене. В игре в биллиард я всегда преуспевал. Я наслаждаюсь высчитыванием идеального соотношения ума и тела при каждом ходе. Тело наклонено вперед, левая рука отведена назад с зажатым в ней кием при подготовке удара правой в центр для идеального выстрела. Точность, согласованность и рассчитанная сила – вот постоянные спутники хорошего удара.

Большинство людей напрягается перед выпадом, но я знаю, как лучше. Держа руку на весу, я толкаю кий вперед. Удар кия по шару, и шар летит навстречу другим пятнадцати шарам, создавая эффект домино при столь точном выстреле. Несколько шаров закатываются в лузы, что свидетельствует об определенном навыке с моей стороны.

– Вот это удар! – восклицаю я.

– Где еще кий? – спрашивает Гэвин. Он видит кий на стене и хватает его, пока я обхожу стол и примериваюсь для нанесения следующего удара.

Из своего нового положения я ловлю взгляд Джареда, спокойно сидевшего за столом, уставившись на телефон. Я качаю головой, отчаянно пытаясь утихомирить разошедшуюся некстати ревность. Мое тело висит над столом, примериваясь к следующему удару.

– Они ушли с Руби и Уайттом, – говорю я, не подумав.

Гэвин опирается на свой кий, рассматривая мои баллы в таблице.

– Действительно? Зачем же ты отправил их вперед?

Я вскидываю голову. И цепенею. Так вот почему они притащились сюда. Они забирают кошек, чтобы я не беспокоился о них, пока буду в Амарилло. Никакой другой причины для их совместного появления у меня в квартире я не нахожу. Я раскрываю рот, но требуется немного времени, прежде чем я могу что-то сказать.

– Я, ммм, хотел дать им шанс акклиматизироваться. Это довольно долгое путешествие, – выкручиваюсь я.

Итан выпрямляется в кресле. Джаред перестает писать свое смс и смотрит на реакцию Гэвина.

Потрясенная улыбка играет на его лице.

– Вот так дела!

Я вздыхаю с облегчением. Пронесло. Итан тоже выдыхает, Джаред возвращается к своему телефону, с которым ни на минуту не расстается на протяжении всего вечера.

– Третий мяч, левая угловая луза, – я объявляю свой удар. Рука выпрямляется и посылает кий ударить по шару, который, покатившись, выводит другой шар из мертвой точки. Превосходный удар, как я и планировал.

– Ты знаешь, – начинаю я, двигаясь вокруг стола навстречу своему следующему удару. – Игра начинается здесь. Ты думаешь, что можешь уткнуть свой нос в телефон на целых десять минут, и никто ничего не заметит? – раздражение прорывается в моем голосе.

Светло-карие глаза удивленно отрываются от телефона, и он смотрит на меня:

– Я выйду победителем.

– Как ты собираешься узнать, кто победил, если не обращаешь внимания на игру?

– Дрю! – голос Гэвина звучит предупреждающе.

Я поднимаю руку, направляясь к Джареду.

– Это помогает узнать ходы победителя, чтобы обыграть его.

– Не каждый чувствует необходимость побеждать, Дрю, не то, что ты, – рычит Джаред.

– Я не чувствую необходимости побеждать. Я и есть победитель.

– Это же не возможность померяться пиписьками. Если бы это было так, Итан достал бы уже свой хер.

Итан смеется в знак согласия.

– Я не стыжусь того, чем мать природа так щедро одарила меня.

– Дрю, вернись назад и нанеси еще удар, – просит Гэвин.

– Шестой шар, правый боковой карман, – начинаю я, делая шаг назад к столу. Я не стал отводить глаз от Джареда, потому что знаю, его игра сейчас слишком хороша.

– Серьезно, младший брат. Давай.

– Что за черт, – ругаюсь я, возвращаясь в исходную позицию. К сожалению, мой гнев затапливает мой разум, и удар кием по шару выходит так себе. Шар врезается в спинку и отправляется в противоположном от лузы направлении. – Черт! – снова ругаюсь я, пожимая руку Гэвину для передачи хода. Я отхожу от биллиардного стола, чтобы взять свое пиво, и подхожу к Джареду, который так и сидит в кресле.

Гэвин совершает обход вокруг стола, анализируя каждый удар. Наконец он выбирает наиболее выгодную для себя позицию и встает в стойку.

– Двенадцатый шар, правая угловая луза, – произносит он, за этим следует безупречный удар.

– И чем заняты девчонки сегодня, чего бы ты не хотел, Гэв? – спрашиваю я. Мои глаза смотрят на Джареда, в то время как он строчит смску, пытаясь сделать это незаметно. Как я жалею, что нет очков на моем носу в этот момент.

– Упаковывают рисовые зернышки для птиц или что-нибудь в этом духе, – отвечает Гэвин, готовясь нанести следующий удар.

– Я думал, Морган предпочтет лепестки роз.

– Да на хуй, чтоб ты знал. Я там только как выставка. Никто ничего не спрашивает у меня, что я хочу. Да и плевать. Если она от этого счастлива, пусть делает, я тоже счастлив, пока она счастлива.

– Она тебя уже выдрессировала, – Итан расплывается в улыбке, уткнувшись в свою бутылку.

– Ты просто мне завидуешь, потому что не можешь заарканить какую-нибудь цыпочку, как это сделал я, – гордость просто распирает грудь Гэвина.

Джаред бросает телефон на стол и хитро глядит на меня.

– Я побуду доктором Картером до тех пор, пока не узнаю, кого ты назвал горячей цыпочкой, – ухмыляется он.

– Морган знает, что я ее так зову, – Гэвин приподнимает брови. Широкая улыбка расползается по его лицу.

– Нет в этом никаких сомнений. А чтобы убедиться в ее горячности, я проэкзаменую ее, – шутит Итан.

– Это моя будущая невеста, вот о ком ты говоришь! Кроме того, она гинеколог, больной ублюдок.

– Какая разница, – настаивает Джаред. – Мы знаем, что ты любишь, когда она играет с тобой в доктора.

– Видите? Ты просто доказал мою точку зрения. Я просто сексуальнее вас троих, вместе взятых, – понукает Гэвин.

– Почему это? – я откидываюсь на спинку кресла, наблюдая за Джаредом, который вновь уставился в свой телефон.

– Потому что у меня шикарнейшая женщина, которая собирается выйти за меня замуж. Но она также и займется со мной сексом, как только я попрошу. Все! Достаточно сказал.

Джаред глядя в сторону, притворно закатывает глаза.

Я ставлю бутылку на стол и подхожу к моему брату, обнимая его за плечи.

– Сдавайся, большой брат. Мы оба знаем, что после года брака она не станет заниматься с тобой сексом.

Джаред вскидывает голову, отрываясь от телефона. Его губы складываются в издевку.

– Из-за того, что ты адвокат по разводам, ты не становишься автоматически экспертом в браке.

– Извини, что? – требую я.

– Нет оправданий для тебя, – продолжает Джаред. – Ты ведешь себя как король мира, имея лишь великолепное тело и кубики пресса, но ты не становишься лучше любого другого. Гэвину повезло. Он женится на потрясающей женщине, которая нашла в нем что-то.

Мое сердце останавливается. Джаред ничего не знает обо мне. Не он один эксперт по семье. Мой отец чертовски уверен, что моя ошибка заключается в моем поведении. Я знаю гораздо больше об отношениях внутри семьи, чем кто-либо предполагает. Гораздо больше, чем полагается адвокату по разводам.

Гэвин чувствует мое напряжение. Моя рука поднимается, упираясь в него. Я смотрю на него в полной брезгливости.

– Ты и понятия не имеешь, о чем говоришь.

– Так просвети меня. Что делает великим Эндрю Вайза, что недоступно простым смертным вроде нас? Может, твое богатство? Идеальный загар и потрясающая улыбка? Расскажи мне, о, великий. Пожалуйста, позволь коснуться твоего величия, – сарказм так и капает с его языка.

– Я знал это, – рычу я, сталкиваясь, нос к носу с Джаредом.

– Знал что? – спрашивает он, подаваясь мне навстречу.

– Ребята, – Итан пытается отвлечь нас.

– Да ладно, эй, вы, двое. В этом нет необходимости, – произносит Гэвин.

– Ты очень обрадовался в тот день, когда Маккензи ушла от меня. Ты говоришь, что нет необходимости быть победителем во всем, но ты хочешь победить, не так ли? Ты ведь ничего не выиграл с тех пор, как я позволил ей уехать. Ты держал ее в своей вытянутой руке, но это тебе не помогло. Ты не смог завоевать ее сердце. И у меня нет никого, кто смог бы конкурировать с ней, – я тыкаю Джареда в грудь. – Ты думал, тебе поможет, если меня не будет рядом с ней. Не помогло тебе? Она скучает по мне. Она любит только меня. И это съедает тебя изнутри.

– Да ты всего лишь высокомерный сукин сын. Твое эго настолько раздуто, что ты не видишь дальше своего собственного носа. Маккензи нуждалась в отдыхе не только от тебя, но и от Оливии тоже. От того, что эта психованная сучка призналась в своей беременности ей в лицо, и ты слетел с катушек. Я знаю, что Маккензи никогда не полюбит меня так, как тебя, но также я знаю и то, что ей нужно быть подальше от вас обоих.

– Джаред. Дрю. Успокойтесь оба, – Гэвин шагает между нами.

Я обхожу Гэвина, чтобы оказаться лицом к лицу с Джаредом.

– И это очень удобно получилось, да, Джаред? Вмешаться и дать себе время?

Джаред открывает рот, чтобы ответить, но тут раздается звук зазвонившего телефона. Четыре пары глаз уставились на телефон, чтобы увидеть загоревшийся экран, а на нем фотографию моей девушки. Мой желудок сжимается при виде ее светлых волос и ослепительной улыбки.

Джаред быстро сжимает телефон в руке. Он сильно ударяет пальцем по индикаторной панели и отходит от нас в сторону балкона.

– Привет.

Я взмахиваю руками в воздухе в сильнейшем раздражении.

– И меня он называет высокомерным. Этот говнюк красуется передо мной, разговаривая с ней, и даже не скрывает этого. Если бы не он...

– То что? – прерывает Гэвин. – Ты и Маккензи были бы счастливы и любили друг друга?

– Да!

– Нет! – Гэвин мотает головой. – Джаред был прав насчет нее. Ей нужно время и пространство, и ты знаешь это. Ты был раздавлен после объявления беременности Оливией, да и изрядно запутался. И мы оба знаем, почему ты сорвался, – он обнимет меня за плечи. Его голубые глаза впиваются в мои. Отэм, моя маленькая девочка, всегда будет в моем сердце. Да и с беременностью Оливии все становится для меня лишь сложнее.

– Я знаю, – шепчу я.

– Тебе тоже нужна передышка. Признай же это.

Я киваю, не желая признаваться вслух.

– Теперь, когда ты протрезвел, я соглашусь с тобой, это продолжается достаточно долго.

Мои брови приподнялись.

– Согласишься со мной?

– Да. Ты всерьез полагаешь, что я не знаю о твоем плане?

Повернувшись на пятках, я зыркаю взглядом в Итана, который размещает на стене кии. Поймав мой взгляд, он обалдевает от моей реакции.

– Я ничего ему не говорил.

Гэвин весело смеется. Я откидываю голову, наблюдая за двумя мужчинами. Я могу только представить, как я выгляжу, но ведь невозможно представить, чтобы Гэвин знал о моих планах, если ни я, ни Итан ему ничего не говорили.

– Я сложил два и два вместе, когда из отдела кадров мне принесли твое заявление на отпуск. Ты можешь быть старшим партнером, Дрю, но я по-прежнему управляю филиалом.

Я опускаюсь в кресло Джареда.

– И ты согласен с моим решением?

– Абсолютно. Но ты не поедешь один.

– Поедешь снова?

– Вот что она сказала, – передает Итан.

– Я клянусь, он – твой близнец, – стонет Гэвин.

– К сожалению, я – один из них.

Гэвин садится в кресло напротив меня. Он опирается на локти, подавшись ко мне, и кивает в сторону Джареда.

– Да, я знаю. Я также знаю, что ты не едешь один в Амарилло. Джаред и я поедем с тобой.

Я засмеялся. Что еще мне было делать? Это хорошая шутка. Но после всего произошедшего я не могу позволить Джареду лететь со мной.

– Я так не думаю. Я отказываю ему, – я указал в сторону Джареда, – лететь со мной.

– Думаю, именно этого ты и хочешь, но мы летим с тобой.

Я тщательно взвешиваю его слова. Гэвин надел на себя профессиональное лицо. Он серьезен.

– Нет. Категорическое нет. Я лечу туда, чтобы вернуть ее, и будь я проклят, если позволю Джареду все испортить.

– Джаред ничего не испортит. Он знает, что Маккензи не любит его. Я верю ему, Дрю, и ты должен поверить.

– Я не вчера родился. У меня нет причин верить ему.

– Почему нет? – спрашивает Гэвин.

Я наклоняю голову вбок. Джаред сует сотовый в карман джинсов, опершись на перила напротив двери.

– Потому что он любит ее.

Джаред оттолкнувшись от перил, возвращается обратно в комнату.

– Это потому, что я люблю ее, я присматриваю за ней. Я не собираюсь занять твое место. Поверь мне, я знаю о ее чувствах ко мне и к тебе. Каждый понедельник она звонит мне, и я вынужден слушать ее рассказы о жизни и о том, что некоторые присылают ей цветы и подарки. И насчет сегодня, мне пришлось позвонить ей на работу, чтобы проверить твою реакцию на мои звонки ей. И ты правильно среагировал.

Мой желудок сжимается. Он знает. Все это время Джаред знает мою маленькую тайну.

– Это разбивает мне сердце, видеть, как она страдает. Она должна быть здесь. Она скучает по своему дому. Неважно, что она говорит, будто в Техасе ее корни. Здесь живет ее сердце, и я согласен с Гэвином. Пришло время вернуть ее домой.

– Тогда позволь мне ехать одному.

Джаред качает головой, делая еще один шаг.

– Это плохая идея. Маккензи будет чувствовать себя оккупированной тобой. Она отвернется от тебя. Она снова сбежит. В глубине души ты знаешь, что я прав. Если мы приедем все вместе, она воспримет это как дружеский визит.

– Ну, а я поеду, чтобы подтвердить ваше алиби.

– Алиби? – спрашиваю я. – Зачем нам алиби.

– Потому что некая беременная женщина воспримет это как отдых трех холостяков, – намек на самодовольство чуть подкрашивает суровость его тона.

Я закатываю глаза к потолку и прекращаю сопротивление. Нечего возразить ему. Гэвин и Джаред были силой, с которой стоит считаться. И я буду большим дураком, если попытаюсь возражать.

– Ну и ладно. Если мы сможем купить на вас билеты, тогда летим вместе.

– Уже купил, – Итан поворачивается к нам.

– Вау! – я зажмуриваюсь, отгораживаясь от лучащегося самодовольством Итана.

– Вы ведете себя, как женщины во время ПМС. Я делаю свою работу и всего лишь зарезервировал билеты, – он поворачивает телефон, чтобы мы могли видеть на экране сайт американских авиалиний для бронирования билетов. Джаред и Гэвин официально присоединятся ко мне в Амарилло. И хотя моя интуиция кричит, что взять Джареда с собой – это изначально плохая идея, я ничего не могу поделать сейчас. Приходится согласиться.

Я поднимаю руки, сдаваясь.

– Я думаю, мы едем все вместе.

– Как будто у тебя есть выбор, – произносит Гэвин, похлопав меня по плечу.

Джаред опускается в кресло напротив меня, протягивая мне свой телефон.

– Ты должен прочитать это.

Я гляжу на телефон. Джаред открывает переписку между ним и Микки, предлагая мне прочитать смс.

Маккензи Эванс

Понедельник, шестое декабря две тысячи двенадцатого года.

Девять часов четырнадцать минут. Вечер.

Все время я говорю себе, что поступила правильно, покинув его. Но каждый раз находится какой-нибудь довод в пользу идиотизма моего поступка. Все напоминает мне о нем. Я не могу спать, я не могу есть. Я уговариваю себя, что время и расстояние сгладят наши чувства, но каждый понедельник мне приходят цветы от него и подарки, или какое-нибудь пожелание. И я понимаю, что, только зря обманываю себя.

Джаред Кристофер