Текст книги "Авторская энциклопедия фильмов. Том I"

Автор книги: Жак Лурселль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 82 (всего у книги 137 страниц)

The File on Thelma Jordan
Досье на Телму Джордан

1949 – США (100 мин)

· Произв. PAR (Хэл Б. Уоллис)

· Реж. РОБЕРТ СИОДМАК

· Сцен. Кетти Фрингз по одноименному рассказу Марти (= Мэри) Холлацд

· Опер. Джордж Барнз

· Муз. Виктор Янг

· В ролях Барбара Стэнуик (Телма Джордан), Уэнделл Кори (Клив Маршалл), Пол Келли (Майлз Скотт), Джоан Тетцел (Памела Маршалл), Стэнли Риджес (Кингзли Уиллис), Ричард Робер (Тони Ларедо), Майнор Уотсон (судья Калвин Блэкуэлл).

Молодой адвокат, не ладящий с женой и слегка склонный к алкоголизму, влюбляется в авантюристку по имени Телма Джордан, тетя которой была как-то ночью убита. Телма проходит 1-й подозреваемой по этому делу, поскольку ей досталось наследство убитой. По ее наущению адвокат становится прокурором, и именно его назначают ее обвинителем в суде. Различными ухищрениями и намеренными оплошностями он добивается для нее оправдания. После этого Телма признается ему, что действительно убила тетку. Появляется муж Телмы (выясняется, что она замужем) и заставляет ее поехать с ним. Он садится за руль, но она на полном ходу бьет его в глаз зажигалкой. Оба разбиваются насмерть. Перед смертью Телма успевает сказать адвокату, что всегда любила его. Адвоката лишают лицензии, и он пытается наладить свою жизнь в другом месте.

♦ Мастерский образец нуара. переосмысленного и видоизмененного одним из самых блестящих специалистов по этому жанру. В самом деле, Сиодмак делает акцент на психологии и сложных взаимоотношениях между главными героями. В этой картине нуар предстает интимистским жанром, и детективная интрига отходит на задний план, уступая место исследованию характеров и отношений между ними. Барбара Стэнуик выходит за рамки образа роковой женщины, а Уэнделл Кори – за рамки образа нелепой и покорной жертвы; и оба создают настоящий трагический дуэт, за движениями которого Сиодмак следит внимательно, но отстраненно. Барбара Стэнуик незабываема в облике женщины-хищницы, которая все сильнее привязывается к своей жертве. Сцена перед автокатастрофой и признание умирающей – чуть ли не самые сильные, когда-либо снятые Сиодмаком.

N.В. В «Paramount» долго не могли выбрать не только название фильма (колебались между Досье на Телму Джордан и просто Телма Джордан), но и фамилию героини: Джордон или Джордан.

Un fils unique
Единственный сын

1969 – Франция (80 мин)

· Произв. ORTF

· Реж. МИШЕЛЬ ПОЛАК

· Сцен. Мишель Полак

· Опер. Эрик Дальма

· Муз. Жан-Пьер Друэ, Мишель Порталь и Бетховен, Деода де Северак

· В ролях Эрик Ансиан (Эрик), Серж Юро (Серж), Элеанор Фаруэль (Флоранс, мать Эрика), Франсис Буве (отец), Ги Шёллер (художник Ги), Поль Ванье-Болье (друг Ги).

Сын торговца хочет подружиться с художником, бывшим любовником его матери; он подозревает, что художник – его настоящий отец.

♦ При всей нарочитой беззаботности, фильм рисует аккуратный портрет городского подростка и его круга общения. Бегство от обыденности, недовольство, философские размышления, отсутствие крепкой связи с реальностью, застенчивость, смелость: все эти характерные черты подросткового возраста собираются вместе и воплощаются в необычном рассказе о поисках отца и новых взаимоотношений между отцом и сыном – в 70-е гг. эта тема станет ключевой во французском кино (см. Лакомб, Люсьен, Lacombe Lucien*; Часовщик из Сен-Поля, L'horloger de Saint-Paul* и т. д.). Ограниченность в средствах не стесняет Полака; она вынуждает его максимально очистить сюжет, и надо отметить, что от непрофессиональных актеров он добивается выдающихся результатов. Его авторская манера изложения – литературная в лучшем смысле слова – остается типично французской. У него все – понимание людей, сатира, ностальгия, жестокость – проходит через психологический анализ. И этот проницательный анализ еще больше привязывает нас к персонажам, поскольку раскрывает нам их недостатки и демонстрирует их внутренний мир. Полак-кинорежиссер оказывается в каком-то смысле далеким потомком писателя и философа Бенжамена Констана.

БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scène», № 99 (1970).

La fin du jour
Конец дня

1938 – Франция (108 мин)

· Произв. Régina

· Реж. ЖЮЛЬЕН ДЮВИВЬЕ

· Сцен. Шарль Спак, Жюльен Дювивье

· Опер. Кристиан Матра, Арман Тирар, Робер Жюйар, Эрнест Бурро

· Муз. Морис Жобер

· В ролях Луи Жуве (Сен-Клер), Виктор Франсен (Марни), Мишель Симон (Кабриссад), Мадлен Озрэ (Жаннетт), Габриэль Дорзиа (мадам Шабер), Сильви (мадам Филемон), Франсуа Перье (журналист), Гастон Модо (хозяин бистро), Габриэль Фонтан (мадам Жамбаж), Жан Жоффр (мсье Филемон), Габи Андрё (Даниэль), Мари-Элен Дасте (Адель), Артюр Девер (режиссер), Пьер Манье (мсье Ларош).

В аббатстве Сен-Жан-Ля-Ривьер, приюте для престарелых актеров (не знающих, что их общему дому грозит закрытие), изводят друг друга 3 пожилых жильца: Рафаэль Сен-Клер, старый красавец, когда-то обласканный славой и женщинами, а ныне растративший состояние на азартные игры и любовные похождения; Жиль Марни, актер амбициозный и уважаемый собратьями, но никогда не знавший успеха (его жена ушла от него к Сен-Клеру и погибла на охоте; ее смерть была похожа на самоубийство, и эта тайна до сих пор преследует Марни); и, наконец, Кабриссад, затейник и шутник, любящий при случае приврать, всю жизнь просидевший в дублерах. Марни – его главный мучитель – презирает Кабриссада. В отместку Кабриссад каждый день изобретает новые каверзы и однажды зачитывает вслух некролог Марни, по ошибке напечатанный в местной газете.

Сен-Клер уезжает из приюта, получив в наследство кольцо, когда-то подаренное им очередной даме сердца; вскоре он возвращается, проигравшись в пух и прах в Монте-Карло. Желая всем доказать, что он по-прежнему знатный сердцеед (одна особенно ядовитая пансионерка оглашает публично, что он сам шлет на свое имя старые любовные письма), Сен-Клер с дьявольской жестокостью толкает на самоубийство романтичную официантку из соседнего кафе, влюбившуюся в него. Марни не дает девушке покончить с собой, а Сен-Клер сходит с ума, возомнив себя Дон Жуаном.

Незадолго до этого знаменитые парижские актеры дают в стенах приюта спектакль по пьесе Эдмона Ростана «Орленок» в пользу аббатства. Выручка от представления позволит руководству спасти учреждение. Один актер не успевает приехать вовремя, и Марни упрашивают выйти на сцену в роли Фламбо. Этой роли Кабриссад тщетно ждал всю свою жизнь. Он умоляет Марни уступить роль ему. Марни отказывается и снова повторяет Кабриссаду, что тот лишен даже капли таланта. Старики обмениваются оскорблениями и переходят к рукоприкладству. Марни падает. Кабриссад надевает его костюм и выходит на сцену. Но он слишком взволнован встречей с публикой и новостью о помолвке и отъезде юного скаута, заменявшего ему сына. Кабриссад не может вымолвить ни слова. Занавес опускают. Кабриссад повторяет только одно: «Я стар». В своей комнате он падает и умирает. Выясняется, что он сам написал свою надгробную речь, в которой осыпал себя дифирамбами. Марни приглашают прочесть эту речь. Он прерывает чтение над могилой, отказываясь поручиться за текст, который считает чересчур лживым. Тем не менее, он воздает должное любви к театру, которую всегда испытывал старый актер.

♦ Шедевр, характерный для того довольно короткого периода в истории французского кино в конце 1930-х гг., когда оно было, возможно, лучшим в мире. «Литература ожесточает», написал как-то Сент-Бёв про писателей. По мнению Дювивье, то же происходит и с профессией актера. В этот конец дня, пугающий и мучительный, несколько персонажей, чудовищные в своем эгоизме (Жуве), непримиримости (Франсен), фальшивом добродушии (Симон), продолжают враждовать даже за порогом смерти. Их борьба выражает одновременно 2 темы: жестокий эгоцентризм актеров, старение – еще более невыносимое для этих вечных избалованных детей. Где люди, обуреваемые страстной злобой, текущей у них в крови, ведут схватку между собой и с пьянящей усладой разрушают себя и других – там начинается территория фильмов Дювивье.

Мастерский сценарий Шарля Спака оживляет полусотню персонажей; каждый за несколько кадров становится узнаваем и незабываем, и дает режиссеру возможность снять выдающуюся серию коротких актерских бенефисов. Корни успеха фильма – в том щемящем чувстве, которое остается от этого нагромождения злобных и низменных чувств. Частично оно вызвано силой и прямотой этих чувств; мрачность Дювивье, в отличие от мрачности Клузо, не имеет ни беспокойной, ни двойственной природы; в ней есть нечто абсолютное. В равной степени это ощущение связано с тем, что в основной теме фильма сохраняется позитив. Эта тема ясно выражена в последней сцене; страстная любовь к театру, ради которой каждый присутствующий готов навлечь на себя проклятие.

La fin du monde
Конец света

1930 – Франция (91 мин)

· Произв. L'Écran d'Art

· Реж. АБЕЛЬ ГАНС

· Сцен. Абель Ганс по мотивам одноименного романа Камилля Фламмариона

· Опер. Жюль Крюжер, Николя Рудакофф

· Муз. (аранжировка) Мишель Левин, Р. Сиохан, Владимир Зедербаум

· В ролях Абель Ганс (Жан Новалик), Виктор Франсен (Марсиаль Новалик), Самсон Фенсильбер (Шомбург), Жорж Колен (Верстер), Жан д'Ид (Мюрси), Колетт Дарфёй (Женевьева де Мюрси), Мажор Эйтнер (врач), Сильви Гренад (Изабель).

Распинают Христа. Это лишь театральное представление, дающееся в церкви. Роль Христа играет Жан Новалик – писатель, поэт, провидец, чей брат Марсиаль, лауреат Нобелевской премии, отправляется в обсерваторию Пик-дю-Миди продолжать астрономические исследования. Оба влюблены в Женевьеву де Мюрси, но Жан убежден, что его удел – страдания, и хочет пожертвовать собой ради брата и уступить ему женщину. Марсиаль отказывается от этой жертвы. Отец Женевьевы, ученый и соперник Марсиаля, хочет выдать дочь за Шомбурга, карьериста, разбогатевшего на биржевых играх. Шомбург устраивает вечеринку в честь Женевьевы и под занавес овладевает ею силой.

Жан пытается защитить девочку от побоев родителей, но те несправедливо обвиняют его, и за ним гонится толпа. Брошенный кем-то камень попадает ему в лоб; несколько дней Жан находится на грани безумия. Марсиаль узнает, что комета, размерами в 7 раз превышающая диаметр Земли, неотвратимо столкнется с нашей планетой через 114 дней. Он говорит об этом брату, который восклицает: «Я знал!». Жан составляет завещание и перед смертью просит Марсиаля и Женевьеву, вернувшуюся к нему, воспользоваться этим бедствием, чтобы научить людей лучше понимать и любить друг друга.

Планете грозит война, и Марсиаль просит главного редактора крупной газеты опубликовать новость о неотвратимом приближении кометы. Он вступает в союз с биржевиком Верстером и договаривается, что тот будет играть на понижение и бороться со спекуляциями Шомбурга, делающего ставки на войну. Женевьева, быстро устав от борьбы за благо человечества, хочет просто жить. Она возвращается к Шомбургу, который готовит покушение на Марсиаля и хочет помешать ему обратиться к народу по радио с Эйфелевой башни с призывом против мобилизации. Он погибает в кабине лифта, кабель которого Марсиаль подрезал газовой горелкой. Марсиаль не знал, что в этой кабине была и Женевьева.

Марсиаль созывает Всемирные Генеральные Штаты. В это время люди всей Земли дрожат от страха или молятся. За 32 часа до столкновения с кометой многие стараются забыть о ней, пьют, танцуют и устраивают гигантские оргии. Марсиаль провозглашает Вселенскую Республику для тех, кому удастся выжить.

♦ 1-й звуковой фильм Ганса, увы, смотрится лишь забавным курьезом и входит в огромное «Бюро потерянных мечтаний», к которому принадлежит немалая часть творчества создателя Наполеона, Napoleon*. Если большинство кинорежиссеров осторожно прячутся в рамки какой-нибудь театральной пьесы, написанной в начале века, провидец Ганс увлеченно набрасывает полотно планетарных масштабов, где стремится выразить мессианскую роль поэта и ученого, воплотить универсалистскую утопию, основанную на трудах Лиги Наций. «Современный мир принял все меры предосторожности против прекрасного», ― говорит Марсиаль Новалик. Но, к несчастью для нас, прекрасное у Ганса часто выглядит смешным. Игра самого Ганса, Франсена, Колетт Дарфёй, плохо приспособленная к новым требованиям звукового кино, превращается в экзальтированное кривляние, словно в худшем провинциальном театре. Фабула, одновременно и схематичная, и запутанная, не дает раскрыться фантазиям автора. Тем не менее, следует уточнить, что первоначальная продолжительность фильма (3 часа) была сокращена на треть перед торжественным показом в «Опере» в январе 1931 г., и в наши дни от Конца света осталась только 91-мин версия. Только в последние четверть часа, наконец, пробуждается свойственный Гансу поток лирического вдохновения.

Самым строгим критиком фильма выступил сам автор. В 1964 г. он произнес после показа: «Это катастрофа. Весь фильм мне кажется отвратительным, игра актеров, включая мою, чудовищна, сюжет неправдоподобен. Можно оставить только несколько сцен, чтобы они хранились в синематеках в виде отрывков, да и только!» (цит. по Роже Икар: «Абель Ганс» [Roger Icart, Abel Gance. L'àge d'Homme, 1983]). Добавим, что как бы ни огорчал этот фильм, его обязательно надо посмотреть, чтобы правильно представлять себе амбиции автора и их контраст с реальностью кинематографа тех лет.

First Love
Первая любовь[71]71
  В советском прокате – Первый бал.


[Закрыть]

1939 – США (78 мин)

· Произв. U (Джо Пастернак)

· Реж. ГЕНРИ КОСТЕР

· Сцен. Брюс Мэннинг и Лайонел Хаузер

· Опер. Джозеф Валентайн

· Муз. арии Иоганна Штрауса, Пуччини и т. д.

· В ролях Диэнна Дёрбин (Конни Хардинг), Хелен Пэрриш (Барбара Клинтон), Роберт Стэк (Тед Дрейк), Юджин Паллетт (Джеймс Клинтон), Льюис Хауард (Уолтер Клинтон), Литрис Джой (миссис Клинтон), Джун Стори (Уилма ван Эверетт), Чарлз Коулмен (Джордж), Марша Мей Джоунз (Марша Паркер), Сэмюэл С. Хайндз (мистер Паркер).

Юная сирота Конни Хардинг покидает пансион; ей предстоит жить у дяди в Нью-Йорке. Ее дядя – молчаливый миллионер; имя его дочери Барбары не сходит со страниц светской хроники. Конни ходит на уроки пения. У нее великолепный голос, «один на миллион» (по словам директрисы пансиона), и она одинаково блестяще исполняет и оперные арии, и романсы. Конни предоставлена самой себе в большом доме, где, по большому счету, никому до нее нет дела. Своим чудным голосом, дружелюбным и непритворным поведением она радует слуг, и те скидываются, чтобы купить ей роскошное платье для грядущего грандиозного бала. Но в последний момент Барбара и ее мать, глупая женщина, помешанная на астрологии, запрещают Конни идти на бал: кому-то нужно дождаться дядю Джейсона и достойно встретить его в доме. Узнав, что дядя Джейсон придет только к полуночи. Конни немедленно спешит на бал под эскортом полиции – друзей слуг миллионера. Полицейский останавливает на дороге машину Барбары и ее матери, во избежание непредвиденных инцидентов. На балу Конни очаровывает всех своим волшебным голосом и снова встречает молодого Теда Дрейка, с которым познакомилась на конном состязании, вызвав жгучую ревность Барбары, которая тоже была одной из участниц. Но в полночь Конни должна исчезнуть. В спешке, убегая, она теряет сандалию. На следующее утро Барбара мстит, выставляя всю прислугу на улицу. Для отца это последняя капля в чаше терпения. Он вновь берет семейные бразды в свои руки, разрывает астрологические книги жены и дает пинок под зад сыну, который дни напролет сидит в кресле и размышляет над собственными теориями релаксации. Тем временем Конни, доведенная до слез злой Барбарой, возвращается в пансион и хочет посвятить жизнь преподаванию вокального мастерства. Но Тед находит ее по сандалии и уговаривает передумать. Ее ждет большая карьера.

♦ Диэнна Дёрбин дебютировала в кино в 15 лет фильмом Три умницы, Three Smart Girls, 1937 того же Костера и пользовалась бешеной популярностью – такой, что в конце 30-х гг. спасла от разорения фирму «Universal». Специально под нее был выработан определенный тип благонравной и стерильной комедии, построенной на довольно приторной, но динамичной смеси фантазии и мелодрамы, ныне в значительной степени устаревшей. Первая любовь – одна из лучших картин в этом узком жанре. Сценарий – симпатичная вариация на тему Золушки, только лишенный всякой жестокости, – подарил ей 1-й поцелуй (с дебютантом Робертом Стэком, которому в ту пору было 19 лет) и наполнил ее героиню хоть каким-то содержанием. Здесь она яростно выступает против снобизма и фальши, воплощением которых, по контрасту с ней, становится ее кузина (великолепная роль Хелен Пэрриш).

Five Fingers
Пять пальцев

1952 – США (108 мин)

· Произв. Fox (Отто Ланг)

· Реж. ДЖОЗЕФ Л. МАНКИВИЦ

· Сцен. Майкл Уилсон по книге Людвига Мойзиша «Операция „Цицерон“» (Operation Cicero)

· Опер. Норберт Бродин

· Муз. Бернард Херрманн

· В ролях Джеймс Мейсон (Цицерон / Улисс Дьелло), Даниэль Даррьё (графиня Анна), Майкл Ренни (Джордж Трэверз), Уолтер Хэмден (сэр Фредерик), Оскар Карлвайс (Мойзиш), Герберт Бергхоф (полковник фон Рихтер), Джон Венграф (фон Папен).

Март 1944 г., Анкара, столица нейтральной Турции, Шпион албанского происхождения по фамилии Дьелло, ныне прислуживающий в британском посольстве, заодно со своей бывшей хозяйкой графиней Слависка, вдовой поддерживавшего немцев польского генерала, за большие деньги предоставляет немцам сверхсекретные документы. Фон Риббентроп дает ему псевдоним «Цицерон». Агенты британской разведки прибывают в посольство, чтобы установить каналы утечки. Графиня и Дьелло собираются уехать вместе. Но графиня бросает напарника и тайком бежит в Швейцарию вместе со своими богатствами. В Стамбуле за вознаграждение в 10 000 английских фунтов, Дьелло вручает немцам последнюю пленку на которой содержатся сведения о высадке союзников. Он поселяется в Рио, где всегда мечтал жить в богатстве и праздности, но с удивлением понимает, что ему заплатили фальшивыми купюрами. Однако самолюбию Цицерона находится немалое утешение: графиню в Швейцарии постигло то же несчастье. Он разражается неудержимым мстительным хохотом.

♦ Вольный, однако документально подтвержденный пересказ жизненного пути одного из самых знаменитых шпионов Второй мировой войны, все тайны которого не раскрыты и по сей день (и, возможно, не будут раскрыты никогда). Шпион, сыгранный Джеймсом Мейсоном (эта роль – одна из прекраснейших в его карьере), становится типичным героем Манкивица. Элегантный, высокомерный, самовлюбленный, он с наслаждением готовит махинации как спектакль, игру ума и инструмент власти над другими людьми. В конце концов он проигрывает схватку с Судьбой или Историей, которые, по мнению Манкивица, даже самого блистательного человека возвращают с небес на землю; сам Цицерон оказывается марионеткой, к концу пути едва ли продвинувшись дальше тех, кого считал жертвами своих манипуляций. Такая картина мира пессимистична, однако бесконечно соблазнительна, поскольку Манкивиц находится под обаянием (хотя, возможно, сам же разумом осуждает) этих выдающихся людей, способных на какое-то время подарить себе и другим иллюзию собственного превосходства. Пытаясь передать ту же зачарованность зрителю, Манкивиц демонстрирует немалую сноровку в использовании приемов реализма (7 недель съемок в Турции) и создании саспенса (обратите внимание на сцену последней фотосъемки, проводимой Цицероном). Он также умело устраняет все элементы, могущие повредить пленительности изложения (кровь, физическое насилие, банальность).

Как и Преминджеру, только, несомненно, с меньшей глубиной, Манкивицу превосходно удается вызвать у нас сочувствие и даже пронзительную жалость к героям, которые должны быть нам неприятны (как Лидекер в Лоре, Laura*, Корво в Водовороте, Whirlpool*, Ван Рин в Замке дракона, Dragomwyck*). Все они – «люди, слишком обычные люди», и так используют свои достоинства, что те превращаются в пороки. Они слишком полагаются на собственный ум или собственную гордость, но в итоге именно эти качества их и губят. Кроме того, они – прирожденные одиночки, не удовлетворенные жизнью и тонко чувствующие иронию во всем, что их окружает. Пять пальцев – не просто ироничный фильм; это фильм о самой иронии (что не могла бы существовать без идиотов, не способных понять ее и даже догадаться о ее существовании). Главная ирония судьбы Цицерона очевидна и заключается в том, что фашисты так и не сумеют воспользоваться важнейшими документами, которые он им доставлял (впрочем, сам Цицерон сомневался в этом и верил в поражение Германии). Более тонкая ирония заложена в том, что этого демонического шпиона «обвела вокруг пальца» маленькая графиня с птичьими мозгами, но такая же алчная и расчетливая, как и он, и, по сути, представляющая собой уродливую карикатуру на него самого. Ирония приятная – в том, что и графиня, в свою очередь, лишится всего, что заполучила и похитила дважды. Наконец, ирония высшая – в том, что в этой аморальной истории, где каждый герой считает себя выше закона, государства и других людей, во всех отношениях торжествует мораль.

N.В. «Это бессмысленное название, Пять пальцев, – говорил Манкивиц, – придумал Зэнак». В рекламной кампании фильма оно должно было символизировать алчность и жажду наживы.