Текст книги "Авторская энциклопедия фильмов. Том I"

Автор книги: Жак Лурселль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 137 страниц)

La chambre verte
Зеленая комната

1978 – Франция (94 мин)

· Произв. Les Films du Carrosse, Artistes Associés

· Реж. ФРАНСУА ТРЮФФО

· Сцен. Франсуа Трюффо, Жан Грюо по мотивам произведений Генри Джеймса

· Опер. Нестор Альмендрос (Eastmancolor)

· Муз. Морис Жобер

· В ролях Франсуа Трюффо (Жюльен Давенн), Натали Бай (Сесилия Мандель), Жан Дасте (Бернар Юмбер), Жан-Пьер Мулен (Жерар Мазе), Антуан Витез (секретарь епископа), Джейн (Жанна), Лобр (мадам Рамбо), Жан-Пьер Дюко (священник).

Городок на востоке Франции. 1924 г. Жюльен Давенн, редактор старой газеты «Глобус», подписчики которой также весьма стары и умирают один за другим, чудом выжил в окопах Первой мировой. На войне погибли большинство его друзей, и в глубине души он почти что винит себя, что пережил их. Его молодая супруга, 22-летняя Жюли, также погибла вскоре после свадьбы. После этой трагедии он начинает поклоняться мертвецам и, в частности, Жюли. Утешая друга, так же потерявшего близкого человека, он делится с ним самым сокровенным убеждением: «Наши мертвецы принадлежат нам, если мы согласны принадлежать им». Его возмущает поведение друга, когда тот женится снова, едва сняв траур. Давенн знакомится с Сесилией Мандель, секретаршей аукционного эксперта-оценщика, которую, как и он, тянет к мертвецам – но в ином ключе, нежели Давенна: он, по словам Сесилии, любит мертвых «в ущерб живым». По работе Давенн вынужден составить некролог Поля Массиньи, известного политика. Когда-то, в детстве, Давенн дружил с Массиньи, но потом его возненавидел. Поведение Массиньи навсегда привило Давенну отвращение к амбициям и общественному соревнованию.

После пожара в комнате Давенна, уничтожившего большую часть его талисманов и фотографий Жюли, Давенн заказывает скульптору восковую статую Жюли. Однако результатом он недоволен и требует, чтобы скульптор уничтожил статую. Затем он получает у епископа разрешение на реставрацию заброшенной часовни, которую превращает в храм своих мертвецов – всех, кого любил и кем восхищался. В этом храме постоянно горит множество свеч, в сиянии которых, словно на алтаре, возвышается на почетном месте портрет Жюли. Давенн просит Сесилию стать хранительницей храма, как и он сам. Теперь она сможет чтить в храме память своих мертвецов – вернее, одного-единственного дорогого ей человека, покинувшего этот мир. Впервые попав в дом Сесилии, Давенн понимает, что она была любовницей Массиньи. Хотя она, как и Давенн, пострадала из-за Массиньи, она по-прежнему его обожает. Давенн не может допустить появления Массиньи в своем храме. Он порывает с Сесилией и запирается в комнате, потеряв всякое желание жить. Сесилия не может вынести разлуки и пишет Давенну, что любит его. Он возвращается в часовню и встречает там Сесилию. Он простил Массиньи и теперь хочет, чтобы тот занял место среди его мертвецов. Он умирает, сообщая Сесилии о своем решении. Она зажигает свечу, произнося имя Жюльена Давенна.

♦ Это, несомненно, самый оригинальный и притягательный фильм Франсуа Трюффо. Удивительна зрелость затронутых тем и стиля – редкое явление в творчестве Трюффо и вообще в современном французском кино. 3 новеллы Генри Джеймса – «Алтарь мертвецов», «Друзья друзей», «Зверь в чаще» – помогли Трюффо точнее выразить мысли о смерти и найти им драматургическое воплощение. Фильм – интимное отражение этих размышлений, и, конечно же, он говорит об авторе даже больше, чем полуавтобиографическая сага о Дуанеле[39]39
  Имеется в виду цикл фильмов с Жан-Пьером Лео в главной роли: 400 ударов, Les quatre cents coups*; Любовь в 20 лет, Lamour à 20 ans, 1962; Украденные поцелуи, Baisers volés*; Семейный очаг, Domicile conjugal, 1970; Сбежавшая любовь, L'amour en fuite, 1979.


[Закрыть]. Патологичность Давенна изначально показана как нечто положительное, и это – 1-я оригинальная черта фильма. Давенн изо всех сил борется со столь распространенными среди живых неблагодарностью и безразличием к мертвым. То, что в итоге Давенн начинает любить их больше, чем живых людей (в чем его упрекает героиня), придает фильму фантастическую окраску, а образу персонажа – чудовищные черты. Но тут почерк Трюффо не теряет легкости и остроты – еще одна оригинальная черта. Хотя это ни разу не произносится вслух, корни патологии уходят в детство; частично она отражает инфантильное бегство от необходимости действовать, от общества и жизни. Жюли олицетворяет для Давенна нечто вроде идеальной и, во всяком случае, незаменимой матери. Наконец, как говорит Жан Мамбрино (в предисловии к публикации сценария в журнале «L'Avant-Scène»), фильм «болезненно материалистичен», поскольку в представлении Давенна присутствие мертвецов обязательно связано с каким-либо осязаемым талисманом, напоминающим об их существовании (предмет, фотография и т. д.), с материальным культом их памяти (храм, свеча и т. д.). Из сухого классицизма режиссуры Трюффо, очень сдержанного лиризма диалогов и актерской игры (Трюффо поначалу представлял в главной роли Шарля Деннера), прекрасной, сумрачной операторской работы Альмендроса (возможно, чуть слишком вычурной и искусственно красивой) рождается картина, которая сама по себе не является ни магической, ни сверхъестественной – и даже не стремится к этому. Тем не менее, вопреки намерениям автора, она направляет чувства и размышления зрителя к сверхъестественному.

N.В. В коммерческом провале фильма нет ничего удивительного, поскольку смерть и, тем более, культ мертвецов, наряду с неизлечимой болезнью, являются во Франции табуированными темами, одно лишь появление которых на экране почти автоматически вызывает у публики отторжение.

БИБЛИОГРАФИЯ: сценарии и диалоги в журнале «L'Avant-Scène», № 215 (1978).

Un chapeau de paille d'Italie
Шляпка из итальянской соломки[40]40
  Другой вариант названия – Соломенная шляпка.


[Закрыть]

1927 – Франция (110 мин)

· Произв. Films Albatros (Александр Каменка)

· Реж. РЕНЕ КЛЕР

· Сцен. Рене Клер по одноименной комедии Эжена Лабиша и Марка Мишеля

· Опер. Морис Дефассио, Николя Рудаков

· Дек. Лазар Меерсон

· Кост. Сепле

· В ролях Альбер Прежан (Фадинар), Жеймон-Виталь (лейтенант Тавернье), Ольга Чехова (Анаис де Бопертюи), Жим Жеральд (Бопертюи), Ивоннек (Нопанкур), Луи Пре-сын (Бобен), Мариз Майа (Элен), Алис Тиссо (кузина), Валентина Тессье (клиентка модистки), Поль Оливье (дядюшка Везине), Шукетт (Клара).

Париж, конец XIX в. В день своей свадьбы Фадинар спокойно едет по Венсанскому лесу на свидание с невестой, назначенное в их будущем семейном гнездышке. По дороге его лошадь съедает соломенную шляпку молодой женщины, проводящей этот погожий денек в обществе офицера, горячего и вспыльчивого лейтенанта Тавернье. Дальше Фадинара ждут одни неприятности. Выясняется, что красавица замужем, и Тавернье, ее любовник, требует, чтобы Фадинар раздобыл точно такую же шляпку, иначе муж может раскрыть их тайну. Фадинар вынужден немедленно броситься на поиски дурацкой шляпы. Для этого ему приходится весь день задерживать, останавливать, сбивать с пути кортеж приглашенных на свадьбу гостей, весьма озадаченных этим ожиданием и бесконечными разворотами.

Заполучив от модистки адрес мадам Бопертюи, которой был недавно продан такой же головной убор, Фадинар направляется к упомянутой даме. Но застает дома лишь мужа и понимает, что Бопертюи – супруг той самой неверной красавицы и что именно эту шляпку съела его лошадь. Но провидение не дремлет, и Фадинар находит среди свадебных подарков соломенную шляпку, подаренную глухим как тетерев дядюшкой: точную копию той, что он искал. Остается только передать ее мадам Бопертюи – и дело в шляпе.

♦ «Шляпка из итальянской соломки» (1851), весьма нетипичная пьеса Лабиша и вершина его творчества, считается 1-й пьесой, основанной на гонке за каким-либо предметом. Решение взять этот материал за основу комедийного фильма (пусть даже в период немого кино) было бы вполне закономерным для французского режиссера. Сами ситуации могли бы загладить отсутствие диалогов. Увы, взялся за эту задачу Рене Клер. Не обладая ни одним из достоинств Лабиша, он иллюстрирует – и уродует – его сюжет последовательностью совершенно статичных сцен, ужасно повторяющихся и лишенных мало-мальской изобретательности в движениях и работе с актерами. Ни следа юмора или сатиры; ни единого намека на забавную, безумную и слегка абсурдную суматоху. Тщательно выполненные декорации (Лазара Меерсона) и костюмы, с едва уловимым привкусом сатиры, временами придают фильму облик симпатичной гравюры из журнала мод – и в этом его основное достоинство. С другой стороны, удивляет полная неспособность Рене Клера придать персонажам хоть какие-то индивидуальные черты. Приходится признать, что этот дутый шедевр так скучен, что сводит скулы.

N.В. В 2 маленьких эпизодах, сновидческих и субъективных, в Рене Клере проглядывают некая смутная авторская оригинальность и стремление к сюрреализму. Эти сцены выбиваются из общей стилистики фильма. В 1-й Фадинар, находясь далеко от своей квартиры, воображает, какой погром в этот момент устраивает в ней Тавернье. То в замедленной, то в ускоренной съемке предметы мебели вылетают из окон или парадной двери. Затем обрушивается часть здания (этот кадр почти напоминает фильмы Бунюэля). Позднее, во флэшбеке, Фадинар пересказывает Бопертюи свои злоключения (те, что мы наблюдали в реальном времени в 1-й части фильма). Теперь он ведет рассказ, стоя на сцене перед расписанным холстом, в стиле набивших оскомину комедий того времени. Это – лучшая придумка во всем фильме. Подобные находки встречаются то и дело в фильмах Париж уснул, Paris qui dort, снят в 1923-м и вышел на экраны в 1925 г.; Призраке Мулен-Ружа, Le fantôme du Moulin-Rouge, 1925 и Воображаемом путешествии, Le voyage imaginaire, 1926 и позволяют рассматривать немой период Рене Клера как самый интересный во всем его творчестве. Точно так же в картине Двое робких, Les deux timides, 1929 единственным художественным ходом стало изобретательное использование полиэкрана (когда экран делится на несколько участков пространства). В остальном же Двое робких– очень дурная экранизация Лабиша, превратившая великолепный жанровый этюд в немощную и пошлую комедию, к которой добавлены бурлескные и детективные повороты и ситуации, в лучшем случае – избыточные, в худшем – откровенно бредовые.

В эпоху звукового кино «Шляпка из итальянской соломки» экранизировалась дважды: в Германии – Вольфгангом Либенаймером (Соломенная шляпка, Der Florentiner Hut, 1939), и во Франции – в чудовищной одноименной картине Мориса Каммажа (Un chapeau de paille d'Italie, 1940, выход на экраны – 1944). Двое робких были вновь без всякой фантазии экранизированы в 1941 г. Ивом Аллегре (под псевдонимом Ив Шамплен). Картина вышла на экраны в 1943 г. Существует также аргентинская версия: Парижская модель (Un modelo de Paris, 1946, Луис Байон Херрера – действие перенесено в современный Буэнос-Айрес, а шляпка – парижского фасона)[41]41
  Русскому зрителю известна советская версия: Соломенная шляпка, Леонид Квинихидзе, 1975.


[Закрыть].

БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка опубликована в томе 55 серии «Классические киносценарии» (Classic Film Scripts, London, Lorrimer), а также в книге «Шедевры французского кинематографа» (Mastenworks of French Cinema, New York, Harper and Row, 1974) вместе с Великой иллюзией, La grande illusion*; Каруселью, La ronde*; Платой за страх, Le salaire de la peur*.

Charles mort ou vif
Шарль, живой или мертвый

1969 – Швейцария (92 мин)

· Произв. Groupe 5, SSR (Ален Таннер)

· Реж. АЛЕН ТАННЕР

· Сцен. Ален Таннер

· Опер. Ренато Берта

· Муз. Жак Оливье

· В ролях Франсуа Симон (Шарль Де), Марсель Робер (Поль), Мари-Клер Дюфур (Аделина), Андре Шмидт (Пьер Де, сын Шарля), Майя Симон (Марианна Де, дочь Шарля), Мишель Мартель, Жо Экскофье.

Шарль Де празднует столетний юбилей женевского часового завода, основанного его дедом, рабочим-анархистом. Он дает интервью телевидению, но вместо обычных для подобных случаев пустых слов о духе предприятия говорит о том, что находится в полном смятении чувств. Шарль полагает, что по уши погряз в том, чего в молодости больше всего сторонился: в конформизме, излишнем стремлении к безопасности. Переживая серьезный душевный кризис. Шарль исчезает и под чужим именем селится в небольшом отеле. Он знакомится в кафе с независимым художником Полем и с его подружкой, дочерью судьи. Шарль одалживает им свою машину и едет с ними в их дом в окрестностях Женевы. Он излагает причины, по которым ненавидит автомобиль, и Поль пускает машину прямиком в кювет. Шарля это очень забавляет. Его новые знакомые предлагают погостить у них. Шарль помогает Полю рисовать вывески и готовить еду. В свободное время он читает, размышляет, пьет, фантазирует, в общем – совершенно сознательно пускает свою жизнь под откос. Однажды он знакомит хозяев дома со своей дочерью, студенткой филфака, недовольной положением в стране. Чтобы Поль не погряз в невежестве, она заставляет его каждый день заучивать наизусть новую цитату, афоризм или пословицу. Без известий о судьбе Шарля его сын не может взять управление заводом в свои руки, поэтому отправляет по следам сестры частного детектива. Художник поранил себе руку и не может больше работать. Шарль оставляет на столе пачку банкнот, «украденных» им на собственном заводе, и прощальную записку. Но Поль находит его в соседнем кафе. Шарль говорит ему, что нужно смотреть в настоящее глазами будущего. Частный детектив отчитывается перед сыном Шарля. За Шарлем приезжают санитары из психиатрической лечебницы. Он не оказывает сопротивления.

♦ Дебютный полнометражный художественный фильм Алена Таннера знаменует собою громкое пробуждение швейцарского кинематографа. Фильм выпущен при помощи «Groupe 5», основанной в 1968 г. Таннером, Гореттой, Жаном-Луи Руа, Мишелем Суттером и Жан-Жаком Лагранжем. Как напоминает Фредди Бюаш в книге «Швейцарский кинематограф» (Freddy Buache, Le cinéma suisse), эта группа – «не производственная фирма», а «полезный инструмент для координации действий», который в данном случае позволил добиться от швейцарского телевидения субсидии на создание 5 фильмов, поставленных каждым членом группы, при условии, что авторы самостоятельно или при государственной поддержке возьмут на себя прочие риски, связанные с производством. Фильм Шарль, живой или мертвый можно определить как бунтарскую поэму, злую и едкую, но с оттенком нежности, грустную почти до отчаяния. Главная удачная находка фильма в том, что его герой – не подросток и не молодой человек, а 60-летний старик, который подводит итог жизни, без снисхождения задает себе вопросы о себе самом и желает начать все с нуля. Но этого самого нуля, разумеется, достичь совсем не просто. Таннер показывает бунт 1968 г. как депрессию, внезапно возникшую посреди благополучия, как недовольство, порожденное сытостью: вполне логично, что подобная трактовка нашла наиболее убедительное воплощение в Швейцарии. Талант Таннера уже присутствует тут в полной мере: в развитии фильма чувствуется фантазия, обостренное чутье на внезапность и правдоподобие; эпизоды картины рождаются словно из пустоты, похожей на чистый холст художника. Искусная и хитроумная изобретательность автора избегает серьезного тона и, если нужно, ищет правду за пределами реализма. Иногда пустота, из которой родился фильм, притягивает, поглощает, словно пропасть, и тогда фильм превосходно отражает притягательность небытия: это ощущение усиливается в более поздних фильмах Таннера, особенно в Мессидоре, Messidor, 1979. Кроме того, Шарль, живой или мертвый открыл зрителям великолепного актера Франсуа Симона, достойного сына своего отца Мишеля, но никому не известного за пределами Швейцарии. Его неспокойный, вычурный, жалкий, забавный и неизменно необычный стиль игры придает фильму необходимую приземленность и объем.

БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scène», № 108 (1970).

Le charme discret de la bourgeoisie
Скромное обаяние буржуазии

1972 – Франция (105 мин)

· Произв. Greenwich Film (Серж Зильберман), прокат Fox

· Реж. ЛУИС БУНЮЭЛЬ

· Сцен. Луче Бунюэль, Жан-Клод Каррьер

· Опер. Эдмон Ришар (Eastmancolor)

· В ролях Фернандо Рей (посол), Поль Франкёр (мсье Тевено), Дельфин Сейриг (мадам Тевено), Бюлль Ожье (Флоранс), Стефан Одран (мадам Сенешаль), Жан-Пьер Кассель (мсье Сенешаль), Жюльен Берто (епископ), Клод Пьеплю (полковник), Мишель Пикколи (министр), Мюни (крестьянка), Франсуа Мэстр (комиссар), Пьер Магелон (Кровавый Майор), Милена Вукотич (служанка).

Посол южноамериканского государства Миранда с группой друзей, представителей французской буржуазии, зарабатывает торговлей наркотиками. Но каждый раз, как они все вместе соберутся пообедать или поужинать, новое непредвиденное обстоятельство нарушает их планы.

♦ Шедевр последнего, французского периода творчества Бунюэля; периода, позволившего нам увидеть режиссера совершенно обновленным с точки зрения формы, и в то же время верным самому себе и своим противоречиям: анархиста, но адепта строгого классического искусства (особенно в монтаже и работе с актерами), антиклерикала, но одержимого религией, и т. д. Вместе с Жан-Клодом Каррьером он написал то, что можно назвать фантастическим и метафизическим водевилем, набором разрозненных эпизодов, где воображение персонажей пересекается с реалиями их общественной жизни таким образом, что постоянно вызывает у зрителя недоумение, смех и сочувствие. В этом сочувствии – последний триумф Бунюэля, и помутнение рассудка в фильме неизменно показано с юмором. Скромное, но сильное обаяние фильма связано с тем, что под гладкой поверхностью комедии «во французском стиле», чье действие разворачивается в салоне, кишит целый подземный клубок из снов, фантазий, навязчивых идей, галлюцинаций, постепенно проникающих на поверхность. Для Бунюэля социальная комедия – театр, но подсознание человека, столь густозаселенное, столь странное и порой смешное – еще один театр, и эти театры стоят вплотную друг к другу, постоянно перемешиваются, придавая фильму причудливую и уникальную структуру. Бунюэль вновь использует эту структуру в своем следующем фильме, Призрак свободы, Le fantôme de la liberté? 1974; этот фильм в целом чуть менее удачен, по содержит ряд удивительных находок (напр., образ девочки, лично наблюдающей за тем, как полиция расследует ее похищение).

БИБЛИОГРАФИЯ: сценарии и диалоги в журнале «L'Avant-Scène», № 135 (1973).

La Chartreuse de Parme
Пармская обитель

1917 – Франция-Италия (170 мин)

· Произв. Андре Польве, Scalera Films

· Реж. КРИСТИАН-ЖАК

· Сцен. Пьер Вери, Пьер Жанн, Кристиан-Жак по одноименному роману Стендаля

· Опер. Николя Айер, Ромоло Гарроне

· Муз. Ренцо Росселлини

· В ролях Жерар Филип (Фабрицио дель Донго), Рене Фор (Клелия Конти), Мария Казарес (Сансеверина), Люсьен Коэдель (Расси), Мария Мичи (Мариетта), Луи Салу (Эрнесто VI), Луи Сенье (Грилло), Туллио Карминати (граф Моска), Энрико Глори (Джилетти), Аттилио Доттезио (Ферранте Палла).

Парма живет под тиранией князя Эрнесто. Фабрицио дель Донго, племянник Сансеверины – любовницы первого министра графа Моски, – арестован и заключен в башню Фарнезе. Поводом для ареста послужило случайное убийство импресарио актерской труппы, а Фабрицио ухаживал за одной артисткой. Действительные же мотивы его ареста связаны с политикой и личными счетами. Фабрицио – либерал, выступающий против царящей в Парме диктатуры. К тому же князь, с некоторых пор навещающий Сансеверину, недоволен той пламенной заботой, с которой она относится к племяннику. Князь видит в этом аресте средство для шантажа, чтобы добиться ее расположения.

Фабрицио приговорен к 20 годам заключения. Из камеры он замечает дочь коменданта крепости Клелию, и впервые в жизни чувствует, что влюбился по-настоящему. Начальник полиции Расси приказывает тюремщику, жертве гнусного шантажа, потихоньку отравить заключенного. По его расчетам, после смерти Фабрицио Сансеверина покинет Парму, а вслед за ней – и граф Моска, и Расси, таким образом, сможет стать 1-м министром. Клелия, любящая Фабрицио, узнает, что его готовятся убить. Вместе с Сансевериной и пламенным анархистом Ферранте Паллой она готовит для Фабрицио побег. Но, оказавшись вдали от Клелии, Фабрицио тоскует. Он начинает бродить вокруг крепости и вновь попадает под арест. Между тем, Клелия, поклявшись Мадонне никогда больше не видеться с Фабрицио, если его побег удастся, уже согласилась на брак по расчету предложенный ей отцом.

Сансеверина отдается принцу, чтобы добиться освобождения племянника. Затем, смирившись с тем, что придется жить без него, выходит замуж за Moску и уезжает из Пармы. В княжестве разгорается революция. Палла убивает князя. Расси, назначенный 1-м министром, восстанавливает порядок. Фабрицио наносит последний визит Клелии. Они любят друг друга в 1-й и последний раз в жизни. После этого Фабрицио на всю оставшуюся жизнь удаляется в монастырь.

♦ Амбициозная, но максимально сокращенная экранизация романа Стендаля. Пьер Вери в одной из своих самых неудачных работ занял (или был вынужден занять) странную позицию. Он отбросил все, что предшествует прибытию Фабрицио в Парму (Ватерлоо и пр.), чтобы относительно подробно, но с большой небрежностью по отношению к тексту романа развить эпизоды, следующие за его побегом, – т. е. ту часть романа, которая единодушно признается наименее увлекательной. Это решение привело к театрализации интриги, которая оказывается привязана к Парме и башне Фарнезе, но при этом – как ни парадоксально – не придает никакой силы очень бесцветным эпизодам заточения и побега. Ограничив пространство сюжета, Кристиан-Жак запер сам себя в тесные рамки, помешавшие ему проявить природный динамизм. В этом фильме не осталось ничего ни от мечтательного обаяния книги, ни от сложности описанных в ней политических интриг: он не тянет даже на хорошее приключенческое повествование. Большинство актеров и ролей сильно уступают персонажам первоисточника, кроме Жерара Филипа и Марии Казарес, которая могла бы стать идеальной Сансевериной, если бы не упиралась постоянно в рамки, поставленные перед ней ролью. Можно смириться с незначительностью Рене Фор (Клелия), хотя и не без сожалений; можно смириться с тем, что Луи Салу (Эрнесто) и Люсьен Коэдель (Расси) превращают своих героев в марионеточных персонажей (в этом частично заключалось намерение самого Стендаля); но то, что Моска в исполнении Туллио Карминати низведен до ранга тусклого и безликого статиста – это уже непростительная ошибка. Впрочем, все итальянские актеры работают очень плохо, и дубляж делу не помогает.

Этот фильм, подделку под крупнобюджетную постановку, не стоило бы упоминать вовсе, если бы декорации, операторская работа и, в общем смысле, изобразительный ряд не придавали знаменитому сюжету вполне приемлемое визуальное и образное воплощение (даже несмотря на то, что Парма снималась в Риме). Наконец, участие Жерара Филипа, который за свою недолгую карьеру воплотил 2 главных героев Стендаля, затмевает все недостатки фильма и дарит нам сильный и оригинальный образ Фабрицио. Фабрицио, сыгранный Филипом, – почти фантастический персонаж, одержимый любовью. Актер незаметно переводит своего героя из слегка слащавого контекста французского романтического фильма, чем-то напоминающего гравюру из журнала мод, в некое призрачное, сумрачное измерение, близкое немецкому романтизму. Его тонкий силуэт, худое лицо полностью оправдывают черно-белое изображение – единственный по-настоящему прекрасный элемент фильма. И камера Николя Айера наслаждается, выводя из тени это наполовину изглоданное смертью лицо, которое вскоре станет незабываемым.

N.В. В 1981 г. Мауро Болоньини снял по роману Стендаля вполне удачный 6-серийный телефильм итало-германо-французского производства с Мартой Келлер (Сансеверина), Джаном-Мариа Волонте (Моска) и Андреа Оккипинти (Фабрицио).

БИБЛИОГРАФИЯ: Pierre Véry. La Chartreuse de Parme. Editions Self, 1948. Курьезный эпизод в истории «новеллизаций». Пьер Вери переписал роман Стендаля, предварив его предисловием в виде открытого письма Жоржу Шарансолю, где довольно сбивчиво оправдывается за проделанную им адаптацию. Книга не совпадает с романом Стендаля (а как же иначе? Можно было разве что воссоздать его заново слово в слово, как сделал герой Борхеса Пьер Менар с «Дон Кихотом»). Она не совпадает также и с фильмом Кристиан-Жака, поскольку содержит множество сцен, не фигурирующих в картине.