Текст книги "Авторская энциклопедия фильмов. Том I"

Автор книги: Жак Лурселль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 112 (всего у книги 137 страниц)

Les inconnus dans la maison
Чужие в доме

1942 – Франция (100 мин)

· Произв. Continental Films

· Реж. АНРИ ДЕКУЭН

· Сцен. Анри-Жорж Клузо по одноименному роману Жоржа Сименона

· Опер. Жюль Крюгер

· Муз. Ролан Манюэль

· В ролях Рэмю (Лурса), Жюльетт Фабер (Николь), Жан Тиссье (Дюкюп), Жак Бомер (Рожиссар), Андре Рейбас (Эмиль Маню), Жак Гретийа (председатель суда), Таня Федор (мадам Доссен), Марк Дольниц (Эдмон Доссен), Марсель Мулуджи (Эфраим Люска), Габриэль Фонтан (Фин), Элена Мансон (мадам Маню), Ноэль Роквер (комиссар Бине), Люсьен Коэдель (Жо). Текст за кадром читает Пьер Френэ.

Эктор Лурса, некогда успешный адвокат, живет в провинциальном городке и потихоньку спивается после того, как много лет назад от него ушла жена. Однажды он слышит выстрел и обнаруживает в своем доме труп. Начинается расследование. Лурса узнает, что его дочь Николь связана с бандой молодых людей, часто нарушающих закон, – в основном, чтобы побороть скуку. Новый член банды Эмиль Маню, выходец из очень бедных кругов, сбил на краденом автомобиле рецидивиста по прозвищу Большой Луи, и после этого Большой Луи вымогал из членов банды деньги. Эмиль, ставший любовником Николь, теперь идет под суд по обвинению в убийстве Большого Луи, чей труп найден в доме Лурса. Лурса вновь примеряет адвокатскую тогу и встает на защиту Эмиля, веря в его невиновность. Перед большой аудиторией он осуждает общество, пришедшее в упадок и безразличное к молодежи. Он находит подлинного виновного: другого члена банды по фамилии Люска, тайно влюбленного в Николь и ревнующего к Маню.

♦ 1-я из 3 экранизаций Сименона, выполненных Декуэном (до Человека из Лондона, L'homme de Londres, 1942, и Правды о Бебе Донж, La vérité sur Bébé Donge, 1951). To, что было лучшим в романе, стало лучшим и в фильме; а именно – тщательно прописанный портрет достойного человека, погрязшего в отчаянии и пьянстве, замкнутого в собственных воспоминаниях и горечи, при этом ничуть не утратившего ясности ума. Напротив, собственное несчастье и запустение оживили в нем сознание лицемерия и упадка буржуазии – класса, к которому он принадлежит и сам.

Сценарий Клузо во многом театрален. Сила и вольность диалогов направляют актерскую игру Рэмю в русло виртуозности и дерзости, близких кино 30-х гг. Таким образом, фильм балансирует на грани между блестящим и едким цинизмом, свойственным этому кинематографу, и более глубоким, более внутренним, но и более догматичным пессимизмом, который заполнит собою французское кино, начиная с последних военных лет, и перерастет в карикатурный нигилизм фильмов Ива Аллегре. Неизменное свойство фильма, возникшее, несомненно, благодаря Клузо, – отказ от малейшей сентиментальности (в отношениях отца с дочерью, в замешательстве среди молодых героев), хотя ее появление было вполне возможно. Это помогает фильму на нравственную тему сохранить свою жестокость и правдивость.

Реймон Шира в своей статье о Декуэне в журнале «Anthologie du cinéma» (№ 75, 1973) оценивает фильм скорее как иллюстрацию эпохи: «Своим успехом все предприятие, – пишет он, – опять обязано главному достоинству Декуэна: он, в 1-ю очередь – репортер, который раз и навсегда фиксирует колорит эпохи. Начало фильма совершенно справедливо стало знаменитым. В полной темноте, с редкими проблесками света, камера проводит зрителя по окутанному ночным мраком провинциальному городку: сырому, унылому, беспросветному… Идет дождь, всюду царит темнота. Пронзительный образ, объединяющий в себе четыре года нескончаемых вечеров». Однако Шира, в отличие от Роже Режана в книге «Кинематограф Франции» (Cinéma de France, 1948), отказывается видеть в фильме элементы национал-социалистической и антисемитской пропаганды. «Несомненно, – пишет Шира, – только сильное раздражение от условий жизни тех лет, обостренное поверхностным патриотизмом, могло привести к тому, что в этой защитной речи [финальном монологе Рэмю] разглядели социалистические (возможно) и даже национал-социалистические акценты. Нужно было быть придирчивым до крайности, чтобы разглядеть коварный умысел в том факте, что молодой убийца, завистливый и лицемерный, отзывался на имя, созвучное еврейскому». Тем не менее отметим, что в романе Сименона этого персонажа звали Жюстен, а в фильме его имя было изменено на Эфраим, и Чужие в доме – чуть ли не единственный французский фильм периода оккупации, который дает повод к подобным полемикам.

N.В. Весьма посредственный английский ремейк Пьера Рува Чужой в доме, Stranger in the House, 1967 с Джеймсом Мейсоном в главной роли.

The Incredible Shrinking Man
Невероятный мельчающий человек

1957 – США (81 мин)

· Произв. UI (Алберт Загсмит)

· Реж. ДЖЕК АРНОЛД

· Сцен. Ричард Мэтисони и Ричард Алан Симмонз по роману Ричарда Мэтисона «Мельчающий человек» (The Shrinking Man)

· Опер. Эллис У. Картер (Cinemascope)

· Спецэфф. Клиффорд Стайн, Росуэлл Хоффмен, Эверетт Бруссард

· Муз. Фред Карлинг, Эд Лоуренс

· В ролях Грэнт Уильямз (Роберт Скотт Кэри), Рэнди Стюарт (Луиза Кэри), Пол Лэнгтон (Чарли Кэри), Эйприл Кент (Клэрис), Реймонд Бейли (доктор Томас Силвер), Уильям Шаллерт (доктор Артур Брэмсон), Фрэнк Скэннелл (Баркер), Хелен Маршалл, Дайана Дэррин (медсестры), Билли Кёртис, Люс Поттер (карлики).

В тихоокеанском круизе человек попадает в облако радиоактивных инсектицидов, после чего постепенно уменьшается до микроскопических размеров,

♦ Превосходная экранизация романа «Мельчающий человек», чей сценарий написан самим Мэтисоном. 2-я часть повествования, практически лишенная диалогов, весьма впечатляет. Убегая от кота, герой падает в погреб. Его жена решает, что он съеден, и уходит из дома. Отныне он вынужден в одиночку вести непрерывную борьбу за выживание: добывать еду из крысиных ловушек, сражаться с пауками и т. д. Текст закадрового комментария отличается большим мастерством; в нем распознается дьявольский талант Мэтисона. Подойдя к концу рассказа, герой утверждает, что больше не боится; инстинкт заменил все в его жизни, и у него теперь все хорошо. На самом же деле он ужасно подавлен. Джек Арнолд использует огромные пустые пространства черно-белого экрана, чтобы передать последовательное нарастание подавленности героя. Сдержанная и точная работа режиссера, лишенная излишней виртуозности, стремится очень удачными комбинированными съемками выразить тот кошмар, в который попадает главный герой, а вслед за ним ― и зритель. И тот, и другой оказываются в другой реальности, где удивление и красочность, присутствующие поначалу, постепенно уступают место волнующему и трагическому взгляду на само человечество, над которым нависла смертельная угроза со стороны слепой и всемогущей науки. Этот фильм – серьезный без пафоса и зрелищный без детской наивности – один из лучших образцов гуманистического направления голливудской научной фантастики, которое было очень популярно в 50-е гг.

N.В. Судя по всему, в США прокат фильма на широкоэкранных копиях (формат «Cinernascope») был очень ограничен и даже практически сведен к нулю. Тем не менее, именно в таком виде фильм вышел во Франции и именно так его и надо смотреть, чтобы оценить все его достоинства. Частичный ремейк: Невероятная мельчающая женщина, The Incredible Shrinking Woman, Джоэл Шумакер,1961.

Indiana Jones and the Temple of Doom
Индиана Джоунз и Храм Судьбы

1984 – США (117 мин)

· Произв. PAR, Lucasfilm

· Реж. СТИВЕН СПИЛБЕРГ

· Сцен. Уиллард Хайк, Глория Кац по сюжету Джорджа Лукаса

· Опер. Даглас Слокум (DeLuxe, 70 mm)

· Муз. Джон Уильямз

· В ролях Хэррисон Форд (Индиана Джоунз), Кейт Кэпшоу (Уилли Скотт), Ке Хуй Куан (Коротышка), Амриш Пури (Мола Рам), Рошан Сет (Чаттар Лал), Филип Стоун (капитан Бламбёрт), Рой Чао (Лао Че), Дэйвид Йип (By Хан), Рик Янг (Као Кан), Чуа Ка Джу (Чен), Дэн Эйкройд (Уэбер).

1935 г. После неудачных переговоров с мошенниками в шанхайском кабаре археолог Индиана Джоунз, певичка из этого кабаре и китайчонок оказываются в индийской глубинке – в деревне, где жители оплакивают исчезновение своих детей. Детей похитил махараджа соседней провинции, прихватив заодно священный камень, оберегающий деревню от напастей. Индиана Джоунз и его товарищи обнаруживают, что во владениях махараджи (одурманенного ребенка, которым манипулирует его министр) процветает кровожадный религиозный культ, печально известный человеческими жертвоприношениями богине Кали. Индиана Джоунз освобождает детей и возвращает в деревню камень-оберег.

♦ Можно сказать, что приквел Грабителей потерянного ковчега, Raiders of the Lost Ark, 1981 превосходит предшествующий фильм: не по каким-либо личным предпочтениям, но по внутренним критериям, которым подчиняются обе картины. Здесь все эпизоды находятся более-менее на 1 уровне качества, приключения более изобретательны (если вообще можно говорить об изобретательности), ускоренный ритм оказывает большее воздействие на публику. (В Грабителях потерянного ковчега вся энергия была растрачена в первые 10 мин – своеобразный синтетический и взрывной рекламный ролик: но остальная часть действия смотрелась немного блекло.)

Опять-таки, этот фильм – часть суперсериала. Большинство зрелищных идей украдено из более ранних американских сериалов, если не позаимствовано из экзотических приключенческих фильмов или фильмов для детей, которые когда-то были популярны в Голливуде. Спилберг всего лишь добавляет к ним несколько собственных элементов: огромный набор средств, предназначенных для оживления старых идей; точность в постановке трюков и спецэффектов; более разнообразный юмор. Этот юмор, по большей части, традиционен и использует гэги, старые как мир, но в более широких масштабах (напр., гэг с отвратительной экзотической пищей фигурирует в сотнях приключенческих фильмов, здесь же он раздвинут до масштабов целого эпизода). Юмор чаще всего связан с женщиной: она постоянно добавляет в действие то, что раньше называли «comic relief» («разрядка смехом»).

Более новаторский юмор направлен на то, чтобы сделать зрителя соучастником в высшей степени надуманных приключений, которые разворачиваются у него на глазах. Это пресловутый «подтекст», служащий в наши дни характеристикой самых примитивных фильмов: отметим, что он почти неизбежно возникает вследствие полного отрыва от реальности и бешеного ускорения ритма, навязанного действию. Еще одно последствие такого ритма – почти абсолютная пассивность главных героев.

Поскольку единственный смысл их существования в рамках действия фильма – 1001 раз избежать, смертельной опасности, где же они найдут время на что-то еще – напр., приобрести хоть малую толику индивидуальной выразительности, без чего ни один выдуманный герой не сможет стать живым человеком? В этой картине больше всего заметен главный недостаток Спилберга – редкостная неспособность вдохнуть жизнь в своих героев; режиссер даже делает ее непременным условием успеха, и этот механический фильм действительно популярен. При этом режиссер оставляет за бортом весь «авторский» дух, присутствовавший в большей – и самой драгоценной – части тех голливудских картин прошлых лет, на которые он не прекращает ссылаться.

Однако не все плохо в этом фильме. С точки зрения технического исполнения механическое развлечение, представленное таким образом зрителю, демонстрирует сплав потраченных усилий, профессиональной добросовестности и ремесленного совершенства, которым не стоит пренебрегать. Даже хотелось бы, чтобы этот фильм вдохновил прочих авторов на создание других, не столь амбициозных картин. Однако в 80-е гг. еще больше расширится пропасть между аккуратными и обезличенными «блокбастерами». находящимися в явном меньшинстве, и огромным количеством так называемого «авторского» кино, все более доверительного и все реже достигающего цели. Сталкиваясь с гигантскими машинами нового Голливуда, авторское кино дойдет до того, что начнет культивировать халтуру как доказательство своей самобытности.

L'inévitable Monsieur Dubois
Неизбежный мсье Дюбуа

1942 – Франция (99 мин)

· Произв. Р.А.С.

· Реж. ПЬЕР БИЙОН

· Сцен. Марк-Жильбер Соважон, Жак Комнанэз, Пьер Бийон по пьесе Андре-Поля Антлана «Женское дело» (Métier de femme)

· Опер. Поль Котре

· Муз. Жан Марион

· В ролях Анни Дюко (Элен Марей), Андре Люге (Клод Орли), Мони Дальмес (Жаклин Марей), Фелисьен Трамель (мсье Муш), Ришар Франкёр (Вердье), Жермен Рёвер (Софи), Жан Синоэль (Оноре).

На дороге неподалеку от Грасса автомобилистка сбивает мотоциклиста Клода Дюбуа. Тот, галантный джентльмен, тронут красотой автомобилистки и не держит на нее зла за это незначительное происшествие. Он просит ее попозировать ему немного, поскольку он – художник и хочет запечатлеть ее черты на холсте. Она увиливает от встречи, оставив ему незаполненный чек в компенсацию за ущерб. Дюбуа узнает, что его новая знакомая – глава парфюмерного дома Мартей. Эта холодная и властная деловая женщина не собирается тратить время на Дюбуа. Но Дюбуа так настойчив, что в итоге нанимается на ее предприятие художником-плакатистом. Вместе с ним в дом Мартей врывается фантазия и беззаботность, но очень быстро Дюбуа теряет работу.

Вскоре Элен Мартей видит Дюбуа в собственном доме: ее младшая сестра Жаклин представляет Дюбуа Элен как своего партнера по теннису. Так Элен узнает, что Дюбуа – известный пейзажист. По всей видимости, Жаклин и Дюбуа – 2 сапога пара. Элен, не желая себе в этом признаться, сходит с ума от ревности и пытается их разлучить. Она даже прогоняет Дюбуа из дома, но затем бежит к нему – искать сестру, которая якобы там укрылась. Элен напивается шампанским и признается Дюбуа, что любит его.

На следующий день она узнает, что все произошедшее было ловко разыграно Дюбуа и Жаклин, чтобы заставить Элен признаться в любви. Тогда Элен притворяется, что ничего не помнит, и готовится преподать обоим урок. Она запускает дела своего предприятия до такой степени, что над домом Мартей нависает серьезная опасность, а затем назначает Дюбуа управляющим – восстанавливать порядок. Дюбуа относится к задаче крайне серьезно и уничтожает в подчиненных всякие ростки фантазии. Элен, которая ни на минуту не прекращала заниматься своим делом, возвращается к Дюбуа и выходит за него замуж.

♦ Эта симпатичная комедия, талантливо написанная Андре-Полем Антуаном, Марком-Жильбером Соважоном и Жаком Компанэзом (не указанным в титрах), ловко использует особенности и даже недостатки своих главных актеров. В самом деле, сухая жесткость и холодность Анни Дюко, элегантная обольстительность, джентльменская учтивость и некоторое самодовольство Андре Люге никогда еще не находили более достойного применения. Ритм картины великолепен, а неожиданные повороты, выполненные без натяжки, оправданы характерами персонажей. Эта коммерчески весьма успешная картина вышла на экраны через несколько месяцев после Добродетельной Катрин Марселя Л'Эрбье, L'honorable Catherine, 1942 – фильма, который в наше время очень устарел, – возродила во Франции любовь к динамичной комедии на американский манер и к любезному жеманству отдаленно вдохновленному фильмами Лубича. Год спустя была даже сделана попытка скопировать ее в фильме Флоранс сошла с ума, Florence est folle, Жорж Лакомб, 1944, где снова встретились Анни Дюко и Андре Люге. Этот абсолютно провальный фильм лишь подчеркивает достоинства Неизбежного мсье. Дюбуа: легкость и уравновешенность игры, непринужденный юмор диалогов, действенная и незаметная строгость работы Пьера Бийона.

БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «Paris-Théâtre», № 23 (1919). В том же номере – Бал Купидона, Bal Cupidon, 1949 Марка-Жильбера Соважона.

Infanzia, vocazione e prime esperienze di Giacomo Casanova, veneziano
Детство, призвание и первые опыты Джакомо Казановы, венецианца

1969 – Италия (125 мин)

· Произв. Mega Film (Уго Санталучия)

· Реж. ЛУИДЖИ КОМЕНЧИНИ

· Сцен. Луиджи Коменчини, Сузо Чекки д'Амико по «Мемуарам» Казановы

· Опер. Аяче Паролин (Technicolor)

· Муз. Фьоренцо Карпи

· В ролях Леонард Уайтинг (Казанова), Клаудио Де Кунерт (Казанова в детстве), Мария Грациа Бучелла (Дзанетта), Сента Бергер (Джульетта Кавамаккья), Лайонел Стэндер (дон Тозелло), Тина Омон (Марчелла), Кристина Коменчини (Анжела), Марио Перон (отец Казановы), Уилфрид Брэмбелл (Малипьеро), София Дионисио (Беттина).

Юный венецианец Джакомо Казанова, сын актерской четы, доверен заботам бабушки, поскольку у родителей нет на него времени. Джакомо – довольно хрупкий, замкнутый 8-летний мальчик, у которого часто течет кровь из носа (от этих приступов его лечит знакомая колдунья). Он видится с матерью, когда та возвращается из Лондона. Она завела 3 детей от разных мужей в 3 странах. Гаэтано, отец Джакомо, устав от унизительных измен жены, которая намного моложе его, не хочет больше слышать о театре. Чуть было не утонув, он ложится на операционный стол; ему удаляют опухоль из уха. Операцию проводит знаменитый хирург, гордый тем, что при трепанации может показать новый инвентарь – дрели, молотки, пилы и т. д. Операция превращается в спектакль перед многочисленной публикой из родственников, друзей, соседей и просто любопытных из высшего общества. Она завершается смертью пациента. Гаэтано не исключал подобной развязки и успел перед операцией рекомендовать своего старшего сына Джакомо братьям Гримани.

Те отправляют мальчика в Падую, где он проводит дни в жалкой школе, где не знают элементарной гигиены; он плохо питается, спит в коридоре, у него заводятся вши, и его стригут наголо. Священник дон Гоцци замечает способности мальчика к учебе и приглашает его к себе. Там юная сестра священника Беттина заботится о Джакомо, моет его, и это становится для мальчика первым эротическим переживанием. Джакомо ревнует к сопернику, который проводит ночь в комнате Беттины, и грозится обо всем рассказать. Чтобы отвлечь внимание, Беттина закатывает истерику и притворяется бесноватой. За изгнание бесов берется молодой и соблазнительный священник дон Манча; он запирается с Беттиной в одной комнате. Джакомо, повзрослевший раньше времени, легко догадывается, чем они там могут заниматься. И когда дон Гоцци начинает расхваливать при нем преимущества церковной карьеры, единственного прибежища для молодого и толкового простолюдина, Джакомо полностью разделяет его мнение.

10 лет спустя, в 1742 г. Казанова возвращается в Венецию в сутане аббата. Он становится протеже старого маркиза Малипьеро, который до отставки несколько десятков лет входил в правительство Венеции. Казанова ест за его столом, пользуется его огромной библиотекой и, в общем и целом, служит ему духовником. Малипьеро, большой любитель молоденьких девочек, рассчитывает на помощь Казановы в их бесперебойной доставке и, в частности, в знакомстве с девушкой-подростком, которую маркиз недавно заметил на религиозной процессии. В приемной монастыря (месте для встреч и светских бесед) молодой аббат встречается с послушницами и разговаривает на латыни с дочерью княгини Контарини Лучией. В него влюбляется послушница Анжела. Казанова читает проповедь о Великом посте и вызывает восторг и восхищение у всех венецианок. В чаше для пожертвований он обнаруживает любовную записку и думает, что она написана Анжелой. На самом деле, это знаменитая и неотразимая куртизанка Миллескуди («Тысяча монет») хочет посмотреть на него вблизи и показать, что такое настоящая грешница. Юноша еще не успел принести обет безбрачия, и этот опыт пригодится ему на всю жизнь. Позднее он присутствует при повешении дона Манчи, предварительно раздетого догола и лишенного всех церковных регалий: он задушил свою любовницу. Так Казанова открывает для себя минусы священного сана. Анжела не хочет возвращаться в монастырь и торопит его под венец. Но она так же бедна, как и он. Он выставляет ее и находит утешение от этой «жертвы» у 2 хорошеньких кузин Анжелы. После этого он приказывает слуге сжечь сутану. Она ему больше не нужна: он встает на путь вольнодумца.

♦ Этот фильм, снятый по 5 первым главам «Мемуаров Казановы» и трудам других мемуаристов того времени, – наполовину удавшаяся хроника детства и юности Казановы, а также повседневной жизни Венеции и Падуи в первой половине XVIII в. В кинематографе историческая хроника, чтобы оправдать развязный тон и частое использование анекдотов, нуждается в оси, крепкой сюжетной линии. Этот урок можно вынести, в частности, из двух восхитительных примеров исторической хроники, созданных Паскуале Фестой Кампаниле: Белые голоса, Le voci bianche* и Девственница для принца, Una vergine per il principe, 1965. Казанове этой ведущей линии недостает. Разумеется, в 1-й части Коменчини раскрывает свою излюбленную тему – рассказывает историю, заброшенного и предоставленного самому себе ребенка, в данном случае растущего в поверхностной театральной среде, где не хватает эмоциональных и нравственных ценностей. Но тема эта не придает 1-й части ни цельности, ни динамичности. Во 2-й части юный Казанова (роль которого очень плохо играет красивая и сонная биомасса по имени Леонард Уайтинг) переживает ряд приключений, толкающих его на путь вольнодумца, который останется за кадром. 2-я часть кажется лишней, но при этом требует появления 3-й. Этот фильм должен был состоять либо из 1 части, либо из 3, поэтому сильно страдает от половинчатой и неоправданной конструкции. Зато в длинной череде эпизодов и анекдотов, подобранных довольно удачно и рассказанных иронично и жестко, чувствуется утонченность Коменчини, аристократа цвета и композиции. Эта утонченность, а также красота Сенты Бергер, Тины Омон и других актрис, снятых весьма выигрышно, способны доставить зрителю наслаждение. Отметим также, что сотрудничество с Пьеро Герарди, художником по декорациям и костюмам, иногда толкало режиссера к томности, беспорядочности, показушности, которые лучше подходят миру снов и фантазий Феллини, нежели реалистическому анализу, привычному для Коменчини. Именно эта тяга к реалистичности (здесь порождающая удивительные сюрпризы в социальных и исторических деталях действия) привела к тому, что Коменчини подпал под влияние художника Пьетро Лонги, чья картина «Носорог» вдохновила одну из сцен фильма.

БИБЛИОГРАФИЯ: оригинальный сценарий (режиссерский) опубликован издательством «Casa del Mantegna» (Province de Mantoue, 1987).