Текст книги "Ассы в деле (СИ)"

Автор книги: Зейналов Магеррам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Он был здесь?!

– И не раз. И там где ты стоишь тоже. Тут прошла его инициация.

– Мой мир, все во что я верил разрушено.

– Еще нет. Выполни волю своего отца.

– Чью?..

– Пррредназначение! – каркнул ворон, – Да. Именно так, с большой буквы.

Нью-Анджелес. Контора АССа

– ... я просто подумал, если к нашим покойникам попало «что-то», то с этим самым... – Воннел еще раз взглянул в коммуникатор, – Блюнком мог связаться «кто-то», раз уж произошла такая сложная штука как трансляция иной логики через местного носителя(?). Ну и сказал мол письмо от хозяина.

– Но как ты догадался, что письмо не убьет нашего уборщика.

– А тут все очень просто. Все жертвы писем – люди.

– И всё?

– Всё.

– Большинство жителей этой части города – люди. Согласись, ты сильно рисковал.

– Ну, если б я не рискнул, мы все бы умерли. "Все" в самом широком смысле. А так, проблема решена.

Он кивнул в сторону лежавшего на диване до смерти счастливого Блюнка. Рядом с наручниками за спиной стояли приспешники. Один из них смотрел на АССовцев невидящим взором и мечтательно улыбался.

– Да, пожалуй, всё действительно кончено, – заключил Воннел, и ошибся.

Глава седьмая

Мышь

Потом в дверь постучали.

– Открыто, – сказал Воннел, он как раз ждал лейтенанта Хинича.

Доктор сидел спиной, и вместо человеческих шагов услышал цоканье птичьих лап. Он обернулся и увидел большого ворона. Очень большого. Судя по мутациям, существо это не в первом и даже не в десятом поколении обитало на Горе Мусора. Ворон подошел к столику перед диваном, бросив мимолетный взгляд на покойника. Воннел увидел на спине у птицы еще с полдюжины мутантов.

Тут проснулся Капитан. Он резко поднял голову, уставился на доктора пронзительным взглядом, потом посмотрел на ворона и сильным, молодым голосом продекламировал:

– Дездемона! В суфлерской мышь!

Мортимер опустил крыло и позволил Майклу скатиться вниз.

– Теперь твой черед действовать, сынок.

– Я не знаю что делать.

– Знаешь. Отец сам готовил тебя к этому. Сейчас ты все вспомнишь.

Ворон наклонил голову и его колокольчик оказался прямо перед носом Майкла.

Майкл протянул дрожащие руки к колокольчику, развязал непослушный шнурок, потом оторвал язычок и прикрепил с обратной стороны – туда где ему было место.

Когда он подносил мегафон ко рту, он явственно вспомнил запах радиоактивной пыли. Совсем как много месяцев назад, когда он был совсем юным, и когда что-то взорвалось в нескольких километрах от их дома. Небо потом светилось несколько дней, так что ночью было светло как ранним вечером.

В тот день отец кое-чему его научил.

– Он знал, что так все и будет, – полуспросил Майкл.

– Конечно. Только напоминаю, говорить надо медленно, растягивая все звуки, даже согласные. Люди очень медлительны.

Майкл поднял к губам мегафон, и произнес все, что помнил:

– Не, убивайте, меня, пожалуйста, я, разумный, спасибо.

– Что он сказал? – спросил Боузер, опуская бластер.

– Он разумный, – сказала Нина.

– Зачем ты пришел, разумный? – спросил Боузер.

Мышь ничего не ответила.

– Это какой-то фокус, – сказала Нина.

Но тут мышь отвернулась от них и стала о чем-то переговариваться с вороном.

– Ну и что будем делать дальше? – спросил Майкл.

– Ты уже все сделал – привлек к нам внимание, заставил выслушать. А теперь отдай мегафон людям.

Мышь подошла к краю стола и протянула вверх мегафон.

– Кажется, она хочет, чтобы мы это взяли, – сказал Воннел.

Нина бережно подняла крохотное устройство. На нем крупными (для мышей) красными буквами было написано: "Читай внутри".

– Вот сейчас и прочитаем, – сказала Нина, обладавшая способностью читать буквы даже высотой в шестнадцать атомов.

– Итак, – сказала она минутой позже, – тут утверждается, будто в Горе Мусора находится некий эпицентр разрыва ткани пространства, и что он в определённый момент сдетонирует, если вступит во взаимодействие с... Чем бы вы думали?

– Генератором, – неожиданно для себя сказал Боузер.

– Именно.

Воннел наклонился и стал внимательно разглядывать мышей.

– Только я не понимаю при чём тут Гора Мусора, – сказал он, – Может это какое-то мышинное суеверие. Гора – их дом, и не удивительно, что они считают её эпицентром всего, пупом Земли. И чего они хотят?

– Написано, что мы должны немедленно уничтожить генератор, пока нечто из иного мира не добралось до города.

– Вот я и говорю, суеверие.

– Да, и еще тут сказано, если мы не верим, мы должны задаться вопросом...

– Ага.

– Сколько будет два плюс три.

– Четыре.

– А вот тут написано, что пять.

– Четыре... черт, – Воннел испугался, в тайне он считал себя умнейшим человеком на планете, – Я не знаю. Вернее, не уверен.

Тут подал голос Тоддд, которого не было ни слышно ни видно последние часа три:

– Что с вами, ребята? Это же мнимое число!

Воннел сел и посмотрел на Нину испуганно щенячьим взглядом. Его охватил ужас, какой бывает у тех, кто в один прекрасный день понимает, что голоса слышит только он, а люди в белом вовсе не ангелы.

– Надо это остановить.

Он достал коммуникатор и связался с Министерством обороны и нападения.

Чужое приближалось к городу, превращая все на своем пути в пепел бессмысленности. Начала термодинамики оканчивались, принципы неопределенности определялись.

Впереди, длинными ржавыми трубами уходящими за облака высился завод компании "Галактик Воядж". До него оставалось не больше трех бывших километров. Еще немного и гость, Мастер, прикоснется к инсточнику второго Разрыва, и от старого мира не останется даже руин. Но тут с неба что-то упало и завод поглатило сине-белое марево нового солнца.

Нью-Анджелес, окрестности завода «Галактик Воядж».

Мастер умер.

Нью-Анджелес, контора АССа следующим вечером.

Никто из тех, кто работал в конторе, за все годы так и не додумался обойти здание и задаться вопросом – если с той стороны дверь в чулан, то, черт побери, куда она ведет, коли здесь сплошная бетонная стена? Там же просто нет места!

Доктор Воннел стоял у этой стены и задавался именно этим вопросом.

Он услышал шаги за спиной и, оборачиваясь, уже знал, кого увидит.

– Сегодня наредкость приятная погода, – сказал Чен, – Не находите?

– Без сомнения, – ответил Воннел.

– И вам сегодня гораздо лучше чем обычно.

– Ты о чем?

– Если жизнь проста и предсказуема, то некоторые из нас задаются вопросом – а зачем нам продолжать смотреть этот спектакль, если мы знаем наперед каждую реплику. И уж тем более, финал.

– Я никогда не думал об этом.

– Мне очень жаль, доктор Воннел, но вы говорите неправду. Сожалею, что говорю об этом, но вы делаете это уже второй раз за сутки. Я не имею в виду вашу ложь господину Блюнку. То была ложь во благо.

– И когда я это сделал в первый раз?

– Вы скрыли от госпожи Нины истиный ход ваших мыслей касательно моей скромной персоны.

– Такой уж и скромной?

– Моя работа накладывает некоторые обязательства, доктор Воннел.

– Поддерживать чистоту?

– Да, – Чен улыбнулся, – В самом широком смысле этого слова.

– Смотрю, мы быстро переходим к делу. Я хочу знать, что произошло.

– Полагаю, вы хотите знать ПОЧЕМУ произошло.

– Можно и так.

– Как ни прискорбно это говорить, но разум создал большие проблемы для... можно назвать это мирозданием.

– Проблемы.

– Вы знаете, что энтропия может только увеличиваться. И, тем не менее, вносите своим существованием существенный порядок. Порой даже слишком существенный. Я говорю не только о цивилизации, вы начали это делать еще когда стали дублировать цепочки аминокислот. Конечно, я вас ни в чем не упрекаю, вы не виноваты, до мозга вам оставалось тогда еще три миллиарда лет.

– Но почему это случилось сейчас?

– Это была высшая точка упорядоченности.

– Где? На Горе Мусора? Это же хаос в чистом виде?

– Для вас хаос, а для отца четверых детей Майкла – дом, стабильность и порядок.

– Чем же мы там сделали такой порядок.

– Да хотя бы тем что сбрасывали двери отдельно, а холодильники отдельно.

Мимо, даже не взглянув в их сторону, прошла Нина.

– Ден...

– Чен.

– Чен, я хотел бы тебе... Вам сказать, я знал, что не рискую вами ради нашего спасения. Это чтобы вы не думали обо мне плохо. Я стал подозревать, что с вами что-то не так, что вы... необъяснимы, как и та дверь в чулан. Я даже не буду спрашивать, куда она ведет. Просто чтобы вы знали, я понимал, что письмо вас не убъет. Ведь оно было порождением иной реальности, – Воннел набрался мужества, и посмотрел уборщику в глаза, – Как и вы. И вообще, я думал что вы знаете больше чем кажется, и, в случае опасности, просто не стали бы раскрывать письмо. И еще я сильно подозреваю, что именно вы позволили мне это знать. Хотя в обычных обстоятельствах, как я понимаю, вы предпочли бы хранить инкогнито.

– В чем-то вы правы.

– И последнее. Для меня это важно. Что в письмах?

– Вы сами видели – счастье. Это был побочный эффект разрыва Информационной Горы и генератора.

– Почему тогда они умерли?

– Потому что счастье иного мира не вписывается в наш чисто по калибру, не той оно системы. Просто случается сбой. Оно попало сюда оттуда где счастье – продолжительный процесс, вроде биения сердца.

– А тут...

– Тут вы уже два дня не думаете о смерти. Тут нет счастья, тут есть любимая работа, – он кивнул на швабру.

– Черт!

– Вам нужны вопросы и ответы, тайны и настоящее чудо. Вы ведь за таким счастьем пришли в АСС. В детстве его было больше, годам к двадцати... в вашем случае, к двадцати пяти, оно сморщилось до состояния робкой надежды. И тогда вам понадобился допинг, это то, на чем вы живете.

Нина прошла в обратном направлении, и, на этот раз, сквозь Воннела.

– Ладно. Хватит обо мне. Теперь уже самое последнее – вы говорили про порядок, энтропию и все такое. Но тогда это может повториться вновь, причем где угодно. Как мы об этом узнаем? Что мы долны делать?

– Оставьте это мне. Я ведь уборщик. В широком смысле, конечно.

– Но это повторится?

– Непременно, и не один раз, но по-другому. К чему пересказывать ту же историю по многу раз. Вон, даже Иоанн постарался как-то выделиться.

– Кто?

Чен махнул рукой.

– Да так, старый знакомый.

Он отвернулся и зашагал прочь из переулка. Воннел хотел пойти за ним, окликнуть, задать последний самый важный вопрос. Потому что работа, тайна, расследование – это счастье нужного калибра для этой вселенной и для него, доктора Воннела. Но ноги и язык стали каменными, и только когда уборщик Чен скрылся за углом, Воннел крикнул:

– Кто ты, лодочник?!

Часть вторая

Самый древний детектив

═

═

Когда все нормальные варианты исчерпаны, нормальным

считается наименее бредовый из оставшихся.

До тех пор пока нечто более невменяемое все не объяснит.

═

Бритва АССа

═

═

═

═

Глава первая

В которой происходит загадочное убийство и появляется единорог.

═

Рональд ибн Рональд был самым богатым жителем Земли. Он был настолько богат, что стоимость акций любой планеты повышалась, стоило ему только изъявить желание там отдохнуть. А одна планета была переименована в "Здесь Отдыхал Рональд".

Он был так богат, что чудовищная гравитация его денег уже сама притягивала неосторожно пролетавшие мимо капиталы.

Однако Рональд ибн Рональд не стал бы богатейшим землянином если бы отдыхал в жизни больше пяти минут кряду. Последний раз когда он отдыхал целых шесть минут, он встал с горшка и сказал "мама, я закончил".

Когда-то давным давно Рональд начал свой бизнес с того, что продал свою первую бутылку воды первому клиенту. Дело было так.

Человек одетый чуть лучше других шел через район Нью-Анджелесских трущоб. Стояла невыносимая жара. К человеку подошел мальчик и протянул ему сомнительного вида пластиковый контейнер.

– Сэр, хотите купить воду? Всего за пять центов. Это настоящая чистая вода.

– И у меня после нее не отрастут большие и зеленные уши? – пошутил человек, и потрепал мальчугана по голове.

– Нет сэр, это взаправдашняя, чистейшая фильтрованная вода. Холодненькая. – Мальчик для пущей убедительности потряс плечами.

– Ну хорошо, – ответил человек, добродушно улыбнулся и бросил парню пять центов.

Уши у человека не отросли, зато вскоре отросли крылья. Большие и перепончатые.

А мальчик вошел во вкус, он пошел на Гору Мусора[1] и нашел там еще несколько бутылок. Жара, запах пластика, ускоряющийся треск счетчика Гейгера – все это осталось в прошлом.

Да, хорошие были деньки, думал он выходя из кабинета. Рональду ибн Рональду было за восемьдесят, но он был высоким, стройным, подтянутым, и потому выглядил на пятьдесят.

– С вами хотели связаться представители системы Батлар, – сказала выскочившая ему на встречу киберсекретарша.

– Завтра, всё завтра. – пробубнил ибн Рональд и быстро направился к выходу. Там он прыгнул в шахту лифта и полетел вниз во тьму. Падая он в очередной раз подумал о том что можно было бы сделать исключение и один раз в жизни отдохнуть более пяти минут. Например, на десять секунд больше.

Он знал, что придет домой, примет таблетки для быстрого сна (сон проходил у Рональна по пункту "аварийное отключение"), проснется бодрым и свои сегодняшние мысли будет считать "преступным проявлением слабости". Так и раньше было. Так было всегда, когда ибн Рональд излишне зарабатывался. Единственное чего падающий, видевший стремительно приближающийся пол Рональд не знал, так это то что очень скоро умрет.

А потом включилась реверс-гравитация и Рональд благополучно приземлился.

═

Говард Стилвотер, был не только основателем Агентства по странным ситуациям, но и старейшим ее членом. Собственно, говорили, что он был едва ли не старейшим жителем Земли. Ходили слухи, будто он успел повоевать аж в седьмой мировой войне, и был зачат на последнем концерте Пинк Флойд.

Какова была истинная биография Говарда никто не знал, но о том, что была она интересной говорили просветы памяти возникавшие в Говарде с завидной для его лет регулярностью. Просветы были весьма специфичными.

Дело в том, что большую часть рабочего и нерабочего дня Говард Стилвотер спал, и просыпался время от времени лишь для того чтобы спросить который на дворе год, удивиться, сказать "как быстро летит время" и поведать занимательную историю из жизни. Истории как правило начинались с середины и финалы им заменял мирный храп.

– ... А потом я вдруг все понял. Это компьютер смоделировал агента компании, догадываясь, что дело в нем самом и вовремя отделил часть памяти под так называемого Пола Вертена, который сам не знал, что его на самом деле нет. Так что когда он вошел в зону поражения система не распознала его как врага. Она не распознала его вообще. И потому Мортону удалось проникнуть на базу и его нейрошунт не замкнуло, когда он вставил его в блок распределителя управления внешним кольцом. И именно поэтому оранжевый кролик добрался до яйца трицератопса. Дело было разгадано! – восторженно резюмировал капитан и захрапел.

Через минуту снова проснулся, сощурился, осматривая комнату, и тут обнаружил, что слушателей нет. Впрочем вдалеке, на кресле для клиентов сидел смутный силуэт.

– Ларс, прости что так получилось. Мне стыдно, Ларс. Но там воздуха было всего на четырнадцать минут, – сказал капитан, откинулся на спинку кресла и снова уснул.

Существо, сидевшее в кресле для клиентов, не смотря на то что было инопланетянином, по человеческим критериям могло считаться красивым. Это был представитель, пожалуй, единственной расы, по отношению к которой люди почти не испытывали ксеноксенофобии. "Гиппокампусапиенс юникорнус" был высок, строен, обладал героической грудью, а также длинной тонкой шеей завершавшейся головой прекрасного коня. Пышная золотистая грива намекала на некое мифическое происхождение, окончательным аргументом в пользу чего был торчащий из переносицы рифленый рог, похожий на длинный золотой шуруп ввинченный изнутри.

Гость был одет в простой без излишеств серый плащ, впрочем, особенно выгодно подчеркивавший его красоту.

В простонародье═ "гиппокампусапиенс юникорнус" носил незатейливое имя псевдоэкзоединорог, ну а самые простые люди первые четыре слога игнорировали.

– Ого, у нас в гостях единорог, – сказал Боузер, проходя мимо.

Специалист по оружию по обыкновению лег на диван, закинул ноги на подлокотник и, до прихода всех остальных, подключился к кино.

Следом вошел Воннел. Он посмотрел на гостя заинтересованно.

– Здравствуйте. Вы к нам по делу? – спросил Воннел.

Гость слегка приподнялся, коснувшись рогом потолка.

– Да я к вам по очень серьезному делу. И дело это в том, что я влюблен. Если вы мне не поможете – я умру.

Воннел стоял у самых истоков АССа, и давно научился ничему не удивляться.

– Вы влюблены? Какая прелесть, – сказал он, улыбаясь, потому что с психами надо быть дружелюбными, – Хотите поговорить об этом?

Воннел сел в кресло и стал слушать.

– Во всем виновата ваша земная культура, – начал гость, – Несколько лет назад я прибыл на эту планету, так сказать, с целью изучения культуры. Это было что-то вроде включенного наблюдения. Я читал ваши книги, слушал вашу музыку, смотрел ваше кино и театр.

– Театр? Что это?

– О. Театр – это нечто. Если коротко, это вроде кинематографа, только подключаться никуда не надо. А надо смотреть.

– В смысле? – Удивился Воннел. – Глазами?

– Ими.

– Итак, все дело в этом самом вашем театре?

– Почему, нашем. Театр как раз таки ваш, человеческий. Дело не только в нем, а во всей земной культуре. Она почти вся о любви. Собственно, я решил изучать вашу культуру именно из-за этого феномена.

– Любовь есть и у других рас.

– Не у всех. У нашей, например, ее нет вовсе. Мы не занимаемся любовью. Но вы, люди, занимаетесь больше чем кто-либо. У вас что ни фильм, что ни песня, что ни поэма – всё о любви.

– Прекрасно. Итак, вы изучали нашу любовь и настолько вошли во вкус, что сами влюбились. Так?

– Именно. О горе мне! – единорог закрыл красивое лицо столь же красивыми руками, и зарыдал. Плечи его задергались в такт всхлипываниям, а у Воннела возникло стойкое чувство что гость переигрывает. Тем не менее, он дождался пока тот успокоится.

– Понимаете в чем дело, – продолжил единорог, – Наша физиология, она не приспособлена для любви. Любовь нас убивает.

═

Дом Рональда ибн Рональда был самым охраняемым местом в Нью-Анджелесе. Он был настолько хорошо охраняем, что весь квартал вокруг него давно оброс центральными офисами всех самых уважаемых банков. А инкассаторы беззаботно прогуливались по улице с ведрами, набитыми наличностью. Он был настолько хорошо охраняем, что любая фотография из космоса показывала на этом месте водный мир и остров с единственной пальмой, на которой сидела одинокая чайка. Лишь лучшая в галактике оптика позволяла угадать в хитром взгляде птицы алчный прищур ибн Рональда.

И, наконец, дом ибн Рональда был настолько хорошо охраняем, что в охране этой не участвовало ни одного человека. Вместо ненадежной протоплазмы, работу выполняли электричество, лазеры, плазменные шары, гравитационные ловушки и подавители психики.

Единственными обитателями особняка самого богатого землянина, и даже не обитателями, а слугами, и даже не слугами, а рабами были двое неудачливых воров, попавших под действие подавителей.

Рональд ибн Рональд заботился о своей безопасности, но еще больше о собственной дисциплине. Потому он всегда исправно ходил на работу, вместо того чтобы работать дома.

Он шел по коридору, а многочисленные датчики постоянно сканировали его на тот невероятный случай если вдруг их хозяин внезапно превратится в грабителя. Дула плазмометов со скрытых ниш в потолке провожали его беспристрастными взглядами стволов. Гравитационная ловушка признала и пропустила хозяина. Растение-убийца с Фомальгаута приподняла свою похожую на колючую проволоку лиану, посмотрело на Рональда, повернулось на другой бок и продолжило спать, уткнув ядовитый глазорог в мохнатые подбрюшья шумно сопевших кактусов-извращенцев.

Рональд преодолел еще несколько дверей и безумных ловушек, пока не оказался в библиотеке.

Библиотека была гордостью ибн Рональда. Она занимала самую большую из его комнат. Исполненные мрачной красоты книжные полки поднимались в высоту, и там терялись в полумраке. Туда же уходили и лестницы. Их в комнате было шесть штук. Да и не комната это была вовсе, а большой зал. И в центре этого зала стоял деревянный столик, а рядом глубокое кресло.

Столик и кресло были освещены пятном сияния, источником которого были наносветлячки. Выглядело так, будто свет в помещении возникает из ниоткуда.

Рональд ибн Рональд неспешно вошел, и стал медленно обходить полки. Наконец, он нашел нужную книгу, взял ее и подошел к креслу.

Рональд сел, и принялся отдыхать.

Позади были плотные багровые гардины наглухо отгораживавшие внутренний мир библиотеки от остальной вселенной. И за этим гардинами, за спиной у Рональда что-то шевельнулось.

Что-то темное, неровное, похожее на сбежавшую от хозяина тень, отделилось от остальной тьмы и приблизилось к креслу. Оно встало чуть за пределами сияющего круга, подняло руку, и в световом пятне у самого затылка сидящего блеснуло длинное дуло.

Рональд, перестал читать, закрыл книгу и бережно положил ее на стол.

– Я думал, у меня есть еще почти минута на отдых. – Сказал он.

– У тебя будет много больше минуты. – Ответил стоявший за спиной.

– У меня есть последняя просьба.

– Не обещаю что выполню ее.

– Ничего особенного. К черту правила. Я хотел бы еще две минуты отдохнуть. А потом ты... всё сделаешь.

– Это нетрудно. Отдохни.

Рональд ибн Рональд взял книгу, и стал читать.

Убийца был щедр, он дал Рональду четыре минуты, и дал бы еще больше, но Рональд ибн Рональд сам закрыл книгу и произнес:

– Всё, мама. Я закончил.

═

═

Глава вторая

В которой мы узнаем немного об АССе и человеческой любви

═

Не все важные дела мог решить Галактический Совет – слишком много было болтливых языков, антенн и инфопотовых желез. Даже у стен порой действительно появлялись уши. В таких случаях проблема поручалась какой-нибудь отдельной, желательно, малочисленной расе.

Были случаи поделикатнее. Тогда за работу брались специалисты вроде Пиратского Профсоюза Фомальгаута. Но когда и их языки оказывались слишком длинными, на сцену ввходил ЧКУЧС.

В АССе работало, как правило от одного до двадцати человек и нечеловек, в зависимости от того насколько хорошо у конторы шли дела. Как правило, дела шли плохо. Но не до такой степени чтобы совсем закрыть дело.

В крайнем случае – экономили на аренде, и тогда сотрудники АССа перебирались на борт "Бегемота". "Бегемот" был гордостью и любовью конторы. Контора ухаживала за ним как если бы это был старый, любимый и сильно больной родственник. Поднимаясь над космодромом для малоимущих, он натужно сопел соплами и скрежетал суставами шасси, а сворачивая пространство, отчаянно ревел раскрасневшимся и потеющим радоном реактором.

"Бегемот" был так стар, что по слухам, имел юношеский опыт стыковки с последним аппаратом серии "Шаттл". Не исключено, что где-то под слоем ржавчины, герметика, еще ржавчины, еще герметика и сомнительного вещества (купленного одним из сотен предыдущих владельцев у хитрого шамана на отдаленно планете уверявшего, что это тоже герметик) оставались микроскопические следы того давнишнего, исторического, почти былинного контакта.

В АССе работали прекрасные люди. И прекрасные нелюди. Взять, например, Нину. Нина был киборгом и киберинженером АССа. Это благодаря ей "Бегемот" чудесным образом не разваливался едва войдя в предел Роша массивной планеты.

Когда-то она работала в антитеррористическом отделе полиции Нью-Анджелеса. Это было в те далекие времена, когда права киборгов не уважались, и где угодно можно было столкнуться с сегрегацией. По традиции, как и многие другие киборги, Нина занималась разминированием. И вот когда проповедник Маркус Линус Киб развернул компании против киберапартеида, полиция пошла навстречу политику и уволила с самых опасных работ всех киборгов.

Уже упомянутый специалист по оружию Боузер был высоким мускулистым героической внешности афроземлянином, из тех что ближе к концу фильма останавливаются и подняв грозный квазаромет, говорят остальным "Идите, я задержу эту тварь".

Боузеру действительно приходилось не раз произносить эту фразу, и, не смотря на цвет кожи, оставаться живым.

Он действительно разбирался в любом оружии и мог любое оружие разобрать. Оружия у Боузера имелось много, и самого экзотического. А гордостью его был вездеход-амфибия. Каким образом все это счастье привалило, Боузер не рассказывал. Он вообще не любил о себе рассказывать, только иногда исчезал на несколько месяцев и возвращался с новыми экземплярами и свежими ранами.

Последним его нововведением был микролучевик, оружие которое он ввел себе под кожу под указательным пальцем правой руки.

Воннел же стоял, что называется, у самых истоков. Это он познакомился со старым Говардом, когда тот еще был вменяем, и выполнил для Миннапа[2] пару важных дел в котором Миннап напрямую участвовать не решался. Воннел имел в своем шкафу еще больше скелетов чем Говард или Боузер. Эти скелеты могли рассказать о Долине Счастья, эволюции расы изолоидов, Сетевой Эпидемии потрясшей галактику несколько лет назад и многом другом. Но об этом в АССе никто даже не догадывался.

В АССе время от времени подвязалось еще несколько в разной степени разумных и полезных существ. Бывала тут и наделенная умом гравитация и миллиард нанороботов, объединенных общим разумом и самый обычный уборщик, приходивший чтобы самой обычной тряпкой стереть со стены слизь, пульсирующую и матерящуюся на староарамейском.

═

═

***

═

Бент-Уган-Шаир – крохотная планета скромной одноименно желтой звезды. Когда-то очень давно сюда прибыли первые и последние переселенцы. И это было первым и последним важным событием на Бент-Уган-Шаире. За пятисотленюю историю тут проездом, мимолетом, второпях побывало чуть более сотни звездных путников. Заштатный рыбацкий мирок почти никого не интересовал. Сюда чаще попадали случайно, неверно рассчитав курс. Еще реже удачливый беглец от правосудия замечал невзрачную планетенку, опускал свой корабль на ней, чтобы пересидеть неделю другую, и тут уже, о ужас, обзаводился семьей, собственной рыбацкой лодкой, и уже стариком рассказывал правнукам о том, как лихо грабил караваны на своем черном быстроходном корабле, за которым не мог угнаться ни один звездный патруль. Прохладными весенними вечерами, он сидел с правнуком на берегу моря, показывал сухим как старая виноградная лоза пальцем на звезды делая вид что еще помнит их имена.

Словом, гости на Бент-Уган-Шаире появлялись не так часто, чтобы соединить планету с цивилизацией хотя бы тонкой нитью, но и не так редко, чтобы пришедший к власти шаман-диктатор, убедил бентуганшаирцев, что все они вышли из моря. И вот, одной прекрасной ночью с черного неба спустился корабль. Аборигены жили своей жизнью, и потому не обратили особого внимания на это событие. Несколько особо любопытных детей, сбежавших со школьных уроков, да местный алкоголик подошли к звездолету и стали с любопытством ждать, кто же из него выйдет.

А вышел из него человек в белом костюме, белой широкополой шляпе и белых же туфлях. Человек улыбнулся белозубой улыбкой и поприветствовал детей на незнакомом языке. Он принес кино.

═

***

═

Воннел любил загадки. Загадки помогали ему лечиться от депрессий, и несколько скрашивали одинокую жизнь. Он слушал историю единорога с искренним интересом. А было что слушать.

Единорога, как оказалось, звали Питер, что было лишь совпадением.

– У нас на планете когда мужчины и женщины выбирают друг друга, мать-природа перестраивает их организмы. Делает их синхронными. А все потому, что потомство частично вынашивают самцы.

– Это как?

– Сначала мы занимаемся сексом, потом жена передает икринки мужу для вынашивания, потом, через четыре месяца он возвращает их ей, а еще через три месяца она возвращает их ему для донашивания.

– Боже, как всё сложно.

– Это у вас всё сложно! – вспылил Питер, но быстро взял себя в руки.

– Продолжайте.

– Продолжаю. Так вот, если жена вдруг внезапно погибает, муж ищет другого партнера. В противном случае он может погибнуть так как его организм рас... расс...

– Рассинхронируется.

– Именно. Но такого у нас почти никогда не происходит.

– И что же произошло у нас.

– У вас я влюбился. Я не могу настроиться ни на кого, кроме нее. Но наши чувства не взаимны. И мне осталось жить всего семь дней.

– Семь дней, – повторил Воннел, задумчиво.

– Я всегда знал, что не следует излишне интегрироваться в изучаемую группу. Иначе рискуешь стать субъективным. Но такого побочного эффекта я совсем не ожидал. Мы этого не проходили.

Воннел посмотрел в окно. Там стоял очередной апрель. Воздух, наверно, был свеж, точнее более свеж чем обычно. Он был почти безвредным, и, если повезет, не очень сильно способствовал хроническим, быстро развивающимся и смертельным болезням.

Обычно в апреле, когда расцветала жизнь, Воннел чаще обычного думал о том, как ее завершить. Подобные мысли всегда посещали его, когда не происходило ничего интересного.

Но не сегодня.

– Вы действительно хотите чтобы мы вам помогли?

– Да, у вас, насколько я знаю, отличная репутация в деле решения разного рода странных проблем. И даже вот смотря на вас я вижу, что вы человек, разбирающийся в любви.

– Наверно, вы в чем-то правы, – признался Воннел. – Мы постараемся вам помочь. Но вопрос в том, исчерпали ли вы все прочие ресурсы.

– Полиция сказала, что это не их дело, наше посольство, ха-ха... посольство!.. предложило вернуться домой и там попробовать во всем разобраться.

– Чего смешного в посольстве?

– Не важно.

– Ладно. Итак, вы не поехали?

– Как видите. До Тау Скульптура четыре дня лету, а если там мне не помогут, то времени на обратный путь и на... нее вообще не останется.

– Неё?

– Да. Мне, честно сказать, даже имя ее произносить больно. Какой странный эффект. С вами такое бывало?

– Нет, – соврал Воннел.

═

═

═

Глава третья

═

У нас был свой театр. Мы собирались на чердаке здания муниципалитета. Это было большое, немного мрачное помещение, с кучей старого хлама и пепельного цвета летучими мышами висевшими вниз головой в самом углу. Такое место могло заставить работать любое, самое слабое воображение.

Там мы разыгрывали сцены из любимых книг. Но, в основном, честно сказать, махали мечами. Знаете, когда вам одиннадцать, вам кажется, что самое главное в любой книге это мечи и любовь. К любви мы не прикасались, ведь в одиннадцать лет каждый мальчик уже и еще знает, что любовь – это для девочек. Девочкам балл у Ростовых, мальчикам Аустерлиц... Ну так вот. Потом у нас появился профессор Гаус. И мы спрятали палки и знаете что стали делать? Мы ходили. Он так и сказал:

– Бросайте палки и ходите.

И мы стали наворачивать круги по чердаку. У профессора был когда-то свой очень известный театр, но что-то не понравилось губернатору, и его перевели в нашу школу. Он преподавал географию, но все знали, что в Антере он был настоящей знаменитостью. И потому мы беспрекословно подчинялись профессору.