Текст книги "Ребята нашего двора. Вот это было лето!"

Автор книги: Зента Эргле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 5. Первая агрессия чилкутов

Назавтра утром Майгонис проснулся чуть свет. Он твердо решил закаляться и, тихонько натянув трусы, никого не разбудив, побежал на реку умываться.

Но что это? К лодке был прислонен кусок фанеры, и надпись на нем гласила:

Благодарим за краски. Мы израсходовали немного. Кисть у вас неважнецкая. Советуем купить новую. В нашем сельмаге есть.

Меткий Гарпун.

Возле лодки стояли пропавшие банки с краской.

– Ах ты, жалкий головастик! – в сердцах сплюнул Майгонис. – Из-за тебя у нас вчера вся работа расклеилась.

Когда Майгонис возвратился с речки, ребята уже встали.

Он показал им послание Меткого Гарпуна на куске фанеры.

– Ну не говорил ли я вам, что это типы из рыбачьего поселка, – хвастался Гунтис. – Надо головой думать!

– Собирайтесь! Сразу же после завтрака пойдем загорать! – совершенно неожиданно объявила Янкина мать.

Мальчики растерянно переглянулись.

– Тетя Аусма, а нельзя ли отложить это на после обеда? Тогда будет теплее. Сегодня что-то свежо, – передернулся, будто от холода, Алька.

– Ничего, наденете тренировочные костюмы, – успокоила Янкина мать. – Утром самый хороший загар, потому что в воздухе больше всего ультрафиолетовых лучей.

– А как же наша лодка? – не сдавался Тонис.

– Мы уговорились сегодня ее красить, – поддержал его Тедис.

– Дядя Криш уехал в Ригу и велел передать, чтобы без него пока ничего не делали, – сообщила Вовкина мать.

Раз такое дело, в конце концов можно и позагорать: по крайней мере набегаешься, мяч погоняешь. И потом интересно, как Янкина мать будет ими командовать? Потому что Янка на вопросы любопытных отвечал неопределенно:

– Скоро на своей шкуре испытаете, каково загорать и купаться по часам…

Надев тренировочные костюмы, ребята выбежали во двор.

– Встаньте парами, друг за другом в затылочек и пойдем на пляж, – распорядилась Янкина мать. – А того, кто будет шалить, сразу отправим в Ригу.

– Шагом – марш! – скомандовал Алька, и бригада под предводительством Янкиной матери выступила из лагеря.

– Как в детском саду, – вслух ворчал Майгонис, в единственном числе замыкавший шествие. – Как это она еще за руки не велела взяться!

Дорога шла лесом.

– Смотрите, смотрите, что там! – Глазастый Вовка первый сбежал с дороги. И остальные ребята, привлеченные его криком, бросились за ним. К сосне был прикреплен фанерный щит.

– О-хот-ни-чьи вла-де-ния, – по складам читал Вовка, – пле-ме-ни чил-ку-тов. Враж-деб-ным пле-ме-нам и блед-но-ли-цым всту-пать о-пас-но. Мет-кий Гар-пун, вождь чил-ку-тов.

– Чилкуты… Чилкуты? – подивился Янка. – Вот и поди узнай, что это за доисторические животные. Надо же придумать такое названьице – просто язык сломаешь.

Гунтис, наморщив лоб, копался в своей памяти и наконец вспомнил:

– Если не ошибаюсь, есть такое племя индейцев на севере Канады. Оно упоминается в рассказах Джека Лондона об Аляске.

– А намалевано это, провалиться мне на месте, нашей краской. Ловко придумали!

– А что такое бледнолицые? – не понял Вовка.

– Да видишь ли, сейчас у тебя рожица чумазая, а когда ты отмоешь ее в море, станешь бледнолицым, – напустив на себя серьезность, объяснял Алька.

– Не запутывай малыша, – вмешался Гунтис. – Бледнолицыми индейцы называют белых людей.

– Значит, мы все бледнолицые?

– Выходит так.

– А почему нам нельзя ходить по лесу?

– Это «индейцы» выдумали. Рассчитывают, что мы испугаемся. Пускай вывешивают хоть сто объявлений! – рассердился Майгонис.

– Ну, где вы там застряли? – начала терять терпение Янкина мать.

Ребята продолжали путь.

– А тебе слабо́ вон на ту залезть! – Мара показала Майгонису на высокую сосну чуть поодаль от дороги.

– На эту? Раз плюнуть. Я еще не на такие лазил, – похвастался Майгонис.

Наконец показалось море. Облюбовав в дюнах местечко, защищенное от ветра, Янкина мать велела всем снять тренировочные костюмы.

– Ну, начинается! – шепнул Янка близнецам.

– Ложитесь на спину, живо! – скомандовала Янкина мать, усевшись на бугорок и поглядывая на часы.

В течение пяти минут стояла мертвая тишина.

– А теперь переворачивайтесь на живот! – послышалась новая команда.

– А как поворачиваться: в левую сторону или в правую? – прикинулся простачком Майгонис.

Ребята засмеялись.

– Теть, а вы всегда так будете сидеть над нами и смотреть на часы? – Вовка подполз на животе к Янкиной матери.

– Ну, разумеется! Чего доброго еще обгорите. А теперь давайте на левый бок!

Ребята стали валяться, перекатываться друг через друга. Янкина мать беспомощно смотрела на Альку. Тот напустил на себя строгость:

– А ну, прекратить безобразие! Гунтис, дай-ка свои часы. Разрешите мне командовать, – обратился он к Янкиной матери. – Ложись на спину! – Все повернулись на спину и, едва сдерживая смех, ждали, что будет дальше.

– Ноги кверху поднять! – скомандовал Алька. – А то на ступни вовсе не попадает солнце, – объяснил он Янкиной матери.

– Ой, щекотно! – прыснула Мара. – Товарищ командир, Тедис мне щекочет пятки.

– Тедис Анцан, на пятнадцать секунд в угол!

– А здесь нет угла! – захихикал Вовка. – Поставь его под сосну.

– Простите, пожалуйста, товарищ командир, я больше никогда не буду…

Янкина мать махнула рукой.

– Аля, – сказала она, – я буду загорать и книжку почитаю. А вы можете поиграть в мяч. Только не бегайте как угорелые, а то вспотеете и простудитесь. Ну и лето нынче выдалось – хоть пальто надевай.

Морские волны утрамбовали пляж, как асфальт. Лучшего футбольного поля и не придумаешь.

– Вот бы сейчас срезаться – с мальчишками из поселка, что ли! – мечтательно сказал Тонис. – А самим с собой играть какой интерес.

Устав от беготни, ребята расселись на песке у самой воды. Перед ними, сверкая на солнце, огромным зеркалом лежало море. Сквозь прозрачную зеленоватую воду были хорошо видны первая и вторая мель. Маленькие рыбешки шастали взад-вперед по мелководью. Вовка швырнул в море щепку, и сразу же на нее кинулась стая рыбок, окружила, приняв деревяшку за съестное.

– А что, если попробовать? – Майгонис пощупал ногой воду.

– Где уж там, все равно Янкина мама не позволит.

– Мама спит, – доложил Янка, сбегав к пригорку и обратно.

– А если проснется, тогда что? – еще колебалась Мара.

– Раньше чем через полчаса не проснется, – поклялся Янка. – Это я точно знаю.

– Ну тогда пошли, – решил Алька. – В конце концов нам запретили только бегать, о купанье речи не было.

– Смотри, Вовка, не проболтайся! – наказал малышу Майгонис. – Мы только окунемся и сразу обратно. Это называется закалка. Настоящие спортсмены купаются даже зимой, но мамы этого не понимают.

– Я тоже хочу закаляться, – прицепился Вовка.

– Ты еще маленький.

– Никакой я не маленький.

– Ладно уж, иди, но только до колен.

Янке вода показалась до того холодной, что захотелось немедленно выскочить на берег. Но тут кто-то окатил его целым фонтаном, и Янка с перепугу плюхнулся в море. Сзади смеялись девчонки. Так этого оставить было нельзя, и Янка отплатил им тем же.

– С меня довольно, – Гунтис выскочил из воды и побежал на дюны одеваться. Остальные побежали за ним. Но на вершине дюны растерянно остановились – на том месте, где они раздевались, одежды не было.

– Наверно, Янкина мама убрала, – дрожа, проговорила Лара. – Вот уж теперь влетит нам!

Янка тихонько подкрался к маме.

Она спала спокойным сном. Ребячьих вещей рядом не было. Ясно, что их унесли и спрятали.

«Отчаянное положение», – лихорадочно думал Алька, стараясь представить себе, как поступили бы в подобном случае герои знакомых книг.

– Надо искать следы, – наконец сообразил он. – Наши идут от дюн к морю, а ихние, наверное, в обратном направлении.

Ребята стали внимательно осматривать песок. Гунтис первый заметил чужие следы.

– Те же самые, что и вчера возле лодки, – осмотрев следы, установил Алька. – Надо искать дальше.

Вскоре на придорожном кусте Лара заметила Марину косынку. Значит, они напали на правильный след. А еще чуть подальше, как раз к той сосне, которую по дороге на пляж Мара показывала Майгонису, был приколот лист бумаги с надписью:

БЛЕДНОЛИЦЫЕ!

Чтобы ваши вещи не украли, мы убрали их в надежное место. Добраться до них вам, конечно, пара пустяков!

Меткий Гарпун.

На самой макушке сосны болтался узелок с одеждой. Положение было незавидное. К тому же каждую минуту могла проснуться Янкина мать, и тогда шуму не оберешься.

– Лезьте быстрее, мы замерзли! – прыгали с ноги на ногу девочки.

Мальчишки молча переглянулись. Хоть бы ветки были, за что ухватиться, а тут – голый ствол.

– Кто-то недавно хвалился, что влезть на такое дерево для него плевое дело. – Мара с ехидцей посмотрела на Майгониса.

– А думаешь, не сумею? – обиделся Майгонис.

– Не сумеешь!

– А спорим!

– На что?

– На пять щелчков.

– Ладно, – согласилась Мара.

Майгонис обошел вокруг сосны, задрав голову, поглядел наверх, поплевал на ладони и полез. Остальные молча следили за ним взглядом.

– Молодчина, уже до веток добрался, – с облегчением вздохнул Алька.

– Вот это дерево! – крикнул сверху Майгонис. – Выше всех! А как далеко отсюда видно!

– Речи будешь потом произносить, бросай наши вещи! – ребята теряли терпение. Майгонис бросил узел и стал спускаться.

– Все-таки ты герой, Майгонис, – с благодарностью сказал Алька. – У меня, наверно, не хватило бы смелости.

– Я же сказал, для меня это раз плюнуть, – небрежно махнул рукой Майгонис. – Ну, Мара, подставляй свой лоб!

– Только не изо всей силы, – попросила она и закрыла глаза от страха.

– Раз, – отсчитывал Майгонис, – два…

Девочка охнула.

В эту секунду у самого Алькиного уха просвистела стрела. Алька круто повернулся и бросился вдогонку за какой-то фигурой, исчезнувшей в молодом сосняке.

– Алька, куда ты? – крикнул Гунтис, но тот уже скрылся из виду.

– За мной! – скомандовал Майгонис и тоже бегом припустился к сосняку. Где-то справа раздался пронзительный свист. Алька! Вся бригада бросилась на зов. Но сигнал уже раздавался дальше.

«Интересно, кто в нас стрелял? Наверно, эти проклятые индейцы», – на бегу строил догадки Майгонис.

Когда Янкина мать проснулась, на пляже было пусто и тихо, а ребят и след простыл. Из лагеря доносился голос хозяйки, она звала обедать. Янкина мать все горло надорвала, окликая детей, – но безуспешно. Рассерженная, она пошла в лагерь.

Возле самой дачи ее нагнал Алька. Вид у него был очень довольный, на голове – пышное украшение из перьев, какие бывают на картинках у индейцев, а на шее – необыкновенные бусы из рыбьих зубов.

– Где вы околачиваетесь? Разве не было вам сказано – играть на пляже! – налетела Янкина мать на Альку.

Но Алька знать ничего не знал. Он был совершенно уверен, что ребята давно уже дома.

Заблудшие вернулись только под вечер, усталые, измученные, голодные и злые-презлые.

– Нечего сказать – хорош гусь! Кидается в лес сломя голову, свистит, а никаких ориентиров не оставляет, – набросился на Альку Майгонис.

– Это я свистел? – удивился Алька.

– Не притворяйся! Кто же еще так свистеть умеет?

– Честное слово, это не я! Индейца одного поймал – это да, было такое дело. Смотрите, какая военная добыча! – хвастался Алька своими трофеями. – Теперь этот тип нас за версту обходить будет.

– Но кто же свистел? Мы ясно слышали, правда, ребята? – совсем смешался Гунтис.

– Ловко же вас провели, – усмехнулся Алька.

– Тебе хорошо смеяться, – надулись девочки. – А мы прямо с ног валимся.

– Слышим – свистят. Мы вдогонку. А свистят уже дальше. Мы туда. Так и забрели в какую-то трясину – ни дороги, ни жилья, – рассказывал Янка. – Хорошо еще, Гунтис по мху на деревьях определил, где север… А то неизвестно, сколько бы мы еще плутали.

Янкина мать собиралась учинить ребятам разнос, но, узнав про все их приключения, только сказала:

– Больше таких глупостей не делайте!

– Вы что же, обедать сегодня не думаете? – сердито позвала из столовой хозяйка. – Долго у меня суп на плите париться будет?

Повторять приглашение ей не пришлось.

– Ни за что больше не дадим себя так одурачить, – с набитым ртом поклялся Тедис.

– Честное слово! – подкрепил клятву брата Тонис.

– Приказываю всей бригаде повысить бдительность. О подозрительных личностях и происшествиях докладывать немедленно. Надо постараться взять «языка» и самим начать активные действия. Шутка ли – за два дня две вражеские вылазки, – горячился Алька.

– А что же ты сам упустил сегодня этого разбойника? – упрекнул его Майгонис.

– Пока я с него перья сдирал, он выскользнул, как угорь, – оправдывался Алька.

Дядя Криш вернулся поздно вечером, когда ребята уже спали сладким сном.

– Обегал в Риге все магазины, – рассказывал он утром за завтраком, – а парусины так и не нашел.

– Великое дело, обойдутся и без парусов, – равнодушно заметила Янкина мать.

– Как это без парусов?! – вскинулся Янка. – Лодка без парусов – все равно что…

– Футбол без мяча, – подсказал Гунтис.

– Вон сколько нас, что-нибудь придумаем, – успокоил Криш взволнованных детей. – У нас ведь еще лодка не готова. Бегите на речку и разыщите старого Екаупа! Я тоже приду следом.

– Мы первые! – крикнула Мара и пулей вылетела за дверь. За ней Лара. За ними опрометью кинулись мальчики.

Шагая берегом реки, Криш еще издали услыхал ребячий гомон: захватив банки с краской и кисти, девочки отбивались от мальчиков.

– Убирайтесь отсюда! – кричала Мара.

– Какие из девчонок маляры, – презрительно процедил Майгонис. – Отдайте нам, сразу дело двинется вперед.

– Нет, так мы не согласны. Дядя Криш обещал, что и мы будем красить, – стояли на своем девочки.

– Что у вас тут за шум? – спросил Криш.

– Мальчишки не дают нам красить лодку, – пожаловались девочки.

– Не дают красить? Ай-ай-ай. А если я вам найду интересную работу? – Дядя Криш, улыбаясь, смотрел на девочек. – Идите к дедушке, у него для вас кое-что есть.

В рыбачьей халупе старый Екауп перебирал куски материи, ворчливо приговаривая:

– Одни лохмотья остались.

– Это на паруса? – с порога спросили девочки.

– На паруса, стрекозы, непременно на паруса.

Екауп забрал в охапку куски поцелее и вынес на двор.

– Сейчас прикроим – и принимайтесь за дело. А только осилите ли?

– Да что вы, дедушка! Будто мы шить не умеем, – даже обиделась Мара.

К ним подошел Криш. Разложив на земле куски полотна, старый рыбак спросил:

– Какой, стало быть, парус будем делать: гафельный, шпрюйтовый или бермудский? – и поразмыслив немного, сам решил: бермудский для такого корабля будет в самый раз. Форсу, конечно, маловато – вроде залатанной юбки.

– Какие-то непонятные названия, – удивились девочки.

– Это разные виды парусов, – объяснил Криш. – Бермудский, например, – это треугольный парус.

Мальчики усердно занимались лодкой и, казалось, забыли о существовании девчонок.

Отмерив и прикроив куски парусиновой ткани, старый Екауп вынес из своей хибары клубок льняных ниток, большую иглу и какой-то чудной кожаный предмет.

– Это рукавица особая, голица называется, – пояснил он. – Вон какая толстая кожа снизу. Чтобы не наколоть руку. Паруса шить – это вам не чулки штопать.

– Мелковаты у тебя ручонки, – Екауп поплотнее натянул Маре перчатку и дал иглу.

Шить надо было справа налево, и Мара никак не могла приспособиться. И стежки получались неровные – один ближе, другой дальше от края.

– Распарывай! – приказал Екауп.

Ничего не поделаешь, пришлось начинать сначала.

До вечера девочки общими силами успели сшить совсем немного, но зато их похвалил старый Екауп.

Глава 6. Ночное происшествие

Прошло еще несколько дней, и лодка была готова к спуску на воду. На берегу собралась вся бригада, тут же стояли дядя Криш и обе мамы.

– Раз, два, взяли! Раз, два, взяли! – командовал Алька, и ребята, дружно навалившись, все ближе продвигали лодку к воде.

– Пошла, пошла! – закричал Вовка, норовя залезть в лодку, но Янкина мать успела его перехватить.

– Как же вы назвали свой корабль? – поинтересовалась она.

Ребята переглянулись. Долго они судили-рядили, но так ни к чему и не пришли. Альбатрос? Чайка? Такие все обыкновенные названия. Придумать бы что-нибудь особенное!

– Торпеда! – выпалил Янка.

– Браво, Янка!

– Гениальная идея! – шумно подхватили ребята.

– Так, значит, «Торпеда»? – переспросила Янкина мать. – Пожелаем ей счастливого плавания! – С этими словами она взяла бутылку лимонада и разбила ее об нос лодки.

– Не поймешь иногда этих взрослых, – удивилась Мара. – Лучше бы дала нам выпить.

Ребята и дядя Криш сели в лодку.

– Поднять парус! – скомандовал Майгонис.

Близнецы бросились выполнять приказ. Они заранее усердно тренировались и действовали сейчас так ловко, что даже дядя Криш одобрительно кивнул головой.

– Орлы!

Гонимая попутным ветерком, лодка медленно скользила по реке. Ребята смеялись, пели, в общем были очень довольны.

– Подтянуть шкоты! Право руля! – командовал Майгонис голосом заправского капитана. Близнецы и Алька мгновенно исполняли его приказания.

– Ой, у меня сандалия мокрая! – Вовка вдруг заметил, что в лодку просачивается вода.

– Девочки, не спите, вычерпывайте воду! – распорядился Майгонис.

– Вот еще указчик нашелся! – буркнула Мара. Лодка в это время проплывала через водяные лилии, и девочки, перегнувшись через борт, рвали цветы.

– Ну, так как? – настаивал Майгонис. – Придется высадить на берег. Вы разве не знаете, что капитана надо слушаться беспрекословно?

Мара и Лара нехотя принялись черпать воду.

Янка и Вовка, заядлые рыболовы, пристроились с удочками на носу лодки. Вовке посчастливилось вытащить плотичку длиною с палец, и он этим очень гордился:

– Отдам хозяйке, пускай уху сварит.

А у Янки даже ни разу не клюнуло.

И вдруг Янка почувствовал, что леска натянулась. Спокойно, не волноваться! Янка сосчитал про себя до десяти и только тогда дернул удочку. Лодка продолжала удаляться, а рыба и с места не тронулась. Мальчик размотал чуть ли не всю свою леску и прямо не знал, на что решиться.

– Пусти-ка меня, – пришел на помощь парнишке дядя Криш. Добыча наконец поддалась их совместным усилиям и теперь медленно приближалась к лодке.

– Прямо бревно! Гляди, какая спина! – свесившись за борт, докладывал Тонис. У Янки сердце замерло от волнения.

Нагнувшись, Криш хотел поднять в лодку богатый улов, как вдруг… все разразились оглушительным хохотом: он вытащил из воды старый рыбацкий сапог.

Янка чуть не разревелся с досады. И немудрено – ведь в рассказах о незадачливых рыболовах чаще всего выводится как раз такой недотепа, подцепивший на крючок сапог. Надо же так случиться, чтобы ему попался именно сапог.

– А ты небось думал, что кита заарканил, – подтрунивал Майгонис.

– Ай, караул! Змея в лодке! – вдруг не своим голосом завопила Лара и вскочила на лавку. Лодка угрожающе закачалась.

– Только без паники, – приказал Майгонис. – Откуда здесь взяться змее? Сейчас же сойди с сиденья! Еще опрокинешь лодку!

– Честное слово! Я сама видела, – Лара еще крепче прижалась к мачте и ни за что не хотела спуститься со скамейки.

– Вон она, вон она! – закричала и Мара, указывая на сапог. Из него действительно выползало что-то длинное, похожее на змею.

– Да ведь это же угорь! – Майгонис схватил рыбу. – Ого, верных три кило будет.

А угорь, извиваясь, выскользнул из рук мальчика и плюхнулся на лавку, где сидели девочки. Снова раздался испуганный вопль.

– Держи! Хватай! – Мальчики бросились спасать неожиданный Янкин улов. Лодка накренилась на один бок, потом на другой. Парус сперва надулся ветром, потом вяло поник. Алька, Майгонис и близнецы совсем позабыли свои обязанности.

– Где капитан? – Голос дяди Крита вернул ребят к действительности. – Так мы в первом же рейсе сядем на мель.

– Все по местам! – совсем пристыженный, отдал приказание Майгонис.

– Угря надо брать умеючи, – Криш изловчился и тремя пальцами ухватил рыбу за голову. Угорь извивался, но вывернуться уже не мог. Гунтис погладил его скользкую кожу.

– Действительно, грандиозный экземпляр водной фауны, – заявил он.

– Знай наших! – возгордился Янка.

– Давайте поворачивать обратно, – предложил дядя Криш. – Солнце уже садится за лес.

Всем было жаль, что кончается веселое путешествие, но дядя Криш был прав.

Обе рыбы были торжественно переданы хозяйке.

– Завтра зажарьте на обед! – не забыл наказать Вовка.

– Что я вам волшебница, что ли – двумя такими рыбешками весь лагерь накормить? – сердито проворчала хозяйка.

Она была не в духе. Сегодня в магазине жены рыбаков судачили, что в доме Хазенфуса нечистая сила водится. Одна божилась, что своими глазами видела, как белый долговязый призрак с горящими глазами ходил вокруг дачи и завывал, как волк. Неудивительно после этого, что сам богач Хазенфус не своей смертью помер. Все это козни дьявола, а то как же. С какой стати такой богатый барин сам в омут полезет? Чего ему не жить – денег куры не клюют, катается как сыр в масле.

– Этот знатный барин, наверное, выпить был не дурак, – усмехнулся Криш. – Хватил как-нибудь лишнего, у него в голове и смешалось, где дом, а где река. А что до нечистого – жалко, не довелось с ним побеседовать: какие там у них нынче в преисподней порядки – так же, как в старых сказках, жарят грешников на сковородках или теперь вся эта музыка механизирована?

Все засмеялись.

– Смейтесь, смейтесь, да смотрите, как бы потом плакать не пришлось! – вконец разозлилась хозяйка и выскочила из столовой.

В тот вечер из-за пробного рейса на лодке ужинали с опозданием, поэтому лагерь уснул позже обычного.

И когда наконец дежуривший в тот вечер Янка один остался у костра, было уже совсем темно. Держа ружье наготове, он прошелся к реке. Там возле сваи покачивалась «Торпеда», их гордость. С противоположного берега донеслось кваканье лягушек. Сперва завела песню одна, так сказать соло, потом вступил весь хор. И вдруг как по команде все смолкло. Немного погодя лягушки снова начали концерт. За дюнами шумело море.

Янка сел у костра, подбросил в огонь сухую еловую ветку. Кверху взвился сноп искр. Притулившись спиною к сосне, он наблюдал, как над крышей дома все выше поднимается луна. Казалось, она смотрит ему прямо в лицо и ухмыляется. Невыносимо клонило в сон. Глаза будто песком засыпало и так резало, что веки сами слипались.

– На посту нельзя спать! – внушал себе Янка. – На посту нельзя… – и уронил голову на грудь.

А тем временем на реке развивались события. Почти бесшумно подъехала чья-то лодка, из нее вышли несколько темных фигур. И одна из них крадучись направилась к лагерю.

– Спит, – возвратившись через несколько минут, доложила фигура. – Хорошо, что у них сегодня на посту сонная тетеря.

В темноте творилось что-то непонятное.

Янка проснулся от истошного вопля и в первую минуту никак не мог понять, что происходит.

– Караул! Спасите, добрые люди! Убивают! Нечистая сила пришла по мою душу! – в голосе Шульцихи слышался смертельный страх.

Завизжали и девочки.

В эту минуту из-за угла дома показалось действительно нечто ужасное – длинное белое привидение с огненными глазами.

У Янки с испугу отнялись ноги, но он тут же очнулся от столбняка и заорал не своим голосом. Призрак сразу же повернул к реке. Янка за ним.

На шум и крики во двор выскочили остальные мальчишки и дядя Криш. Откуда-то издалека доносился голос Янки.

– За мной! – скомандовал Алька.

Они настигли Янку уже на самом берегу. Он до того запыхался, что слова не мог вымолвить.

– На лодке подъехали… – выдохнул он. – В погоню!..

– Какая там погоня в потемках, – махнул рукой дядя Криш.

– А это не успели захватить, – Янка поддел ногой белый предмет, наполовину валявшийся в воде.

Странный предмет оказался сбитым из жердочек остовом человеческой фигуры, на который были накинуты белые простыни. Из дырок для глаз светили карманные фонарики.

– Вот тебе и привидение! – хихикнул Вовка.

– Но как же ты его раньше не заметил? – допытывался Алька. – Наверное, дрыхнул.

Янка сконфуженно молчал.

– Ну, знаешь, за это тебе следует всыпать по первое число, – рассердился Алька.

– Но потом-то он держался молодцом. Не будем уж наказывать на этот раз, – заступился за Янку дядя Криш.

Один Майгонис был недоволен. В кои-то веки представился случай проявить героизм, и как назло именно сегодня дежурить была не его очередь.

– Только это я заснула, и такой меня сладкий сон разморил, – все еще обливаясь холодным потом, рассказывала насмерть перепуганная хозяйка Янкиной и Вовкиной матерям. – Вдруг слышу, батюшки мои, кто-то шебаршится под окном и не то воет, не то лает. Открыла я глаза, высунулась: нечистый дух! О двух рогах, глазища полыхают… Рот нараспашку, а из глотки дым валит… Ну, думаю, пропала моя головушка, сграбастает сейчас. Осенила себя трижды крестным знамением: сгинь, пропади – а ему хоть бы что. Что тут будешь делать – я ка-ак закричу…

Призрак видели и девочки, которые спали в соседней комнате. Рогов, правда, они не заметили, но вой слышали, и глаза у него на самом деле блестели.

– Ну, просто как в воду глядели давеча женщины в лавке, – никак не могла успокоиться Шульце. – Я на таком окаянном месте жить ни за что не стану. Ни за какие коврижки! Ни одного дня, ни одной минуты!

– Не волнуйтесь, хозяюшка, – успокаивала ее Вовкина мать. – Выпейте валерьянки. Привидения бывают только в сказках. Просто кто-то вздумал над нами сыграть глупую шутку. Неужели из-за этого стоит уезжать!

– Смотрите, смотрите, вон он опять стоит! – снова завопила Шульце, пряча голову под одеяло.

За окном раздался хохот, и ребята во главе с «призраком» вошли в комнату. Из белого балахона выпростался Тедис.

– Тьфу, тьфу, тьфу, – трижды сплюнула хозяйка. – А я и правда согрешила, думала – нечистая сила. За уши отодрать таких озорников. Надо же, совсем новые простыни испоганили! И как им родители волю дают, людей пугать позволяют.

– Разве они спрашивают позволения, – улыбнулась Вовкина мать, складывая простыни. – Ничего, пускай полежат, еще сами придут, просить будут.

Ее предсказание исполнилось неожиданно скоро. Назавтра под вечер Мара, которая в этот день была дежурной, доложила, что к лагерю приближаются две подозрительных личности.

– Смотри-ка, смотри, сам Меткий Гарпун со своим адьютантом! – злорадствовал Майгонис. – С белым флагом.

– Приветствую тебя, о великий командир бледнолицых! – с такими словами вождь индейцев приблизился к Альке. – Пусть всемогущее небесное светило озаряет твой жизненный путь, да никогда не споткнется твоя нога о камень!

– Ближе к делу. Нам некогда. – Алька держался недоступно.

– Нам стало известно, что в лесу, в наших охотничьих владениях, вы нашли два белых балдахина и унесли их в свой вигвам.

– Первый раз слышу, – Алька притворился, будто ничего не понимает. – Может быть, ты, Майгонис, что-нибудь знаешь? Или ты, Гунтис?

– Согласно приказу могущественного племени чилкутов мы ходим только по дороге, а на дороге ничего подобного нам не попадалось, – официально сообщил Гунтис.

– А не знаете ли вы случайно как туземные жители, где тут в поселке квартирует привидение, такое белое с блестящими глазами? – перешел в наступление Алька.

Меткий Гарпун переглянулся со своим спутником.

– Не в курсе дела, – уклончиво ответил тот. – Раньше как будто в поселке говорили, что здесь оно поселилось, на даче Хазенфуса, а теперь уже давно ничего не слышно.

– Жалко, что вы ничего толком о нем не знаете, – усмехнулся Гунтис. – А то прошлой ночью один такой призрак вздумал нас потревожить. Спасаясь бегством, он растерял тут некоторые предметы своего туалета. Мы с удовольствием вернем их владельцу.

Меткий Гарпун понял, что дальнейшие переговоры ни к чему не приведут и, вежливо откланявшись, удалился вместе с адьютантом.

Следующий день обошелся без происшествий, а потом в лагерь явились две девочки.

– У самих ничего не вышло, так посылают девчонок, – ехидно заметил Тедис.

– Нашли достойных дипломатов, – в тон ему добавил Гунтис.

– Подите, узнайте, чего им нужно, – послал Алька Мару и Лару.

Девочки поздоровались и, сблизив головы, долго о чем-то переговаривались вполголоса. И вдруг громко расхохотались.

– Ох уж эти девчонки! – брюзжал Майгонис. – Не успели еще как следует познакомиться, а уже вешаются друг другу на шею.

– Пускай, – решил Гунтис, – не стоит вмешиваться в их дела.

– А если они шпионки, тогда что? – поддержали Майгониса Тедис и Тонис. – Обязательно надо послушать.

– И чего вы липнете к нам, чего подкрадываетесь? – шикнула Мара на близнецов.

– Поговорить спокойно не дадут. Пойдемте, девочки, к нам в комнату.

– Не понимаю, о чем они могут так долго болтать, – Альке уже надоело ждать, когда уйдут чужие девчонки.

Гунтис взглянул на часы:

– Ровно час и двадцать четыре минуты.

– Поди сюда, Вовка, я тебя подсажу, а ты загляни в окно, что они там делают. – Даже Майгонис больше не мог побороть любопытство.

– Смотрят вышивки, – доложил Вовка.

В этом не было ничего опасного, и мальчики успокоились.

Наконец незнакомые девчонки вышли. Одна из них держала под мышкой белый сверток.

– Приходите еще, – пригласила их Лара. – И не забудьте захватить с собой рукоделия!

Чужие девчонки вежливо, слегка присев, попрощались и с мальчиками и ушли.

– Вы что, с ума сошли! Дружить с такими…

– Интересно, с какими? – отрезала Мара.

– Раз не знаешь, так не говори.

– Ну, не тяни, рассказывай быстрее! – торопил Алька.

– Во-первых, они хорошие девочки, – начала Мара, усаживаясь на траву. – Одна, которая с косами, Айна – это сестра Меткого Гарпуна. Мальчишки из рыбачьего поселка придумали себе всякие прозвища: Хитрый Угорь, Быстрая Нога и вообще играют в индейцев.

– Это мы знаем, – перебил ее Майгонис.

– Чего же ты спрашиваешь? – обиделась Мара и замолчала.

– Девочки еще рассказывали, – продолжала за нее Лара, – что у здешних мальчиков в лесу свой шалаш, который они называют вигвамом. Они там сами чего-то жарят и стреляют в цель из лука. А девочек с собой не берут.

– И правильно делают, – одобрил Майгонис. – Такие вещи надо держать в полной тайне.

– Если вы так, то и мы больше ничего не расскажем, – обиделась и Лара.

– Ну, нечего дуться, я не про вас говорил. Ведь вы все равно что мальчишки, – извинился Майгонис.

– Но с этим привидением они так влипли! – повеселела Мара. – Один мальчишка в магазине слышал, как рыбачки рассказывали нашей Шульцихе про привидения. Индейцы задумали над нами подшутить. А вышло наоборот – сами в дураках остались. Назавтра утром мать Меткого Гарпуна перебирала белье и хватилась двух простыней. Марцис стал боком пробираться к двери. Мать сразу поняла, чья это проделка, и строго наказала – чтобы к вечеру простыни были. Да где ему взять – мы-то не отдали. Тогда мать рассердилась и заперла могучего вождя в старую будку для сетей. Пригрозила, что не выпустит, пока он не скажет, куда девал простыни. Его товарищи что только не делали, чтобы освободить своего вождя, но ничего не вышло. Так сегодня утром тот чуть ли не на коленях просил сестру выручить – сходить за простынями. Сам все рассказал про привидение и просил передать, что больше это никогда не повторится. Карманную батарейку, говорит, пускай себе оставят, если хотят.