Текст книги "Остров преступников"

Автор книги: Збигнев Ненацкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Я к вам, – сказала она, обращаясь ко мне. – Сегодня воскресенье, я заперла лавку и говорю себе: пойду пройдусь лесом и, может, узнаю как вам живется здесь , в нашем крае. Давно вы не заглядывали ко мне. А пиво у меня свежее, недавно привезли.

Господин Опалка вынес из палатки фотоаппарат и пользуясь ярким солнцем, взялся фотографировать свое творение. Госпожа Пилярчикова взглянула на искусственную голову и сказала:

– А этого чудака я знаю. Осенью он заходил в мою лавку вроде как выпить пива, а на самом деле расспрашивал обо всем, так же как и вы, господин.

Я пожал плечами.

– Вы уже придумываете, госпожа Пилярчикова. Это только череп, которому доработано лицо, понимаете?

Она кивнула.

– Понимать – то я понимаю. Неглупая ведь. Но того чудака я знаю. Он пил у меня пиво и обо всем расспрашивал. У меня неплохая память, а кто меня расспрашивает, того я хорошо запоминаю.

– Глупости вы говорите, – рассердился я. – Этот череп был найден в лесу, понимаете?

– Понимаю. Значит, я знаю этот череп.

– Что? Вы знаете этот череп? Я вам объясняю, что в лесу, в старом бункере нашли человеческий скелет, человеческие кости, понимаете? Череп принесли сюда, и этот господин доделал его лицо.

Наконец госпожа Пилярчикова поняла о чем идет речь и наполненная тревогой, заломила руки.

– Так этот человек был убит в лесу? Боже милосердный, кто его убил?

– Кого убил?

– Ну того, что пил у меня пиво и расспрашивал о разных вещах.

– Но я вам объяснял, что этого не может быть. Это череп, видимо, какого-то солдата, погибшего в окопах на войне.

– Того человека я знаю, как сейчас вижу его. Был у меня и пил пиво, – уперлась госпожа Пилярчикова .

– Вам только так кажется.

– Не кажется, я знаю наверняка. Можете спросить у людей. Он брился в парикмахерской на базаре, это я знаю, потому что потом я говорила с парикмахером , у него этот человек тоже спрашивал о разных вещах.

– Ну ладно, – пожал я плечами. – Хватит с уже этой историей. У вас, кажется, какое-то дело до меня?

– Какое дело? – Удивилась госпожа Пилярчикова. – Я пришла просто так, ну и за свежее пиво хотела вам сказать.

Я молчал.

– Да, – неожиданно она словно вспомнила что-то важное и наклонилась ко мне: вы что-то знаете и я что-то знаю, если бы мы так поговорили, чтобы и вам было полезно и мне.

– Что вы имеете в виду?

– А то, что вы знаете о помещичьих сокровищах.

– Э-э, сказки, – махнул я рукой.

– А вот и не сказки , – сказала она , схватив меня за руку. – Те сокровища были зарыты где-то в земле, но кто-то перенес их ночью на другое место. И чуть часть вещей не погубил дорогой.

– Это я уже знаю.

– Знаете? А я думала, что за такую новость вы мне скажете что-нибудь интересное, – разочарованно протянула госпожа Пилярчикова.

– Конечно, – осторожно начал я, – вы можете рассказать мне что-то важное. Я очень заинтересован, кому вы рассказали, что у меня есть план этого края , начертанный цветными карандашами.

– Ни одной живой душе не говорила. Вот крест святой, не говорила, – клялась госпожа Пилярчикова. – Мне все честно можно говорить, я никому не передам . Разве только Скалбану о вашем план намекнула.

Скалбану? Это известие как-то не вязалось с моими догадками. Я не поверил Пилярчиковой. Что сильнее она клялась, тем я меньше верил ей. Наконец это так ее обидело, что она буркнула мне «до свидания» и отправилась домой.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

« За семью печатями » . – Бандит Урганов. – Сенсационное открытие ученого Тарасова . – Можно воссоздать лицо покойника? – Ученые и криминалисты. – Антропология на службе милиции. – Чей череп найден в бункере? – Скалбанина лодка. – Ужасная ночь . – Опять рыжая девушка .

Пригласив г. Опалка в палатку, я угостил его шоколадом и сигаретами, а когда он хорошо угостился, спросил:

– Вы слышали, что сказала госпожа Пилярчикова, когда увидела голову, которую вы воспроизвели?

Господин Опалка кивнул головой, а это значило, что он слышал слова госпожи Пилярчиковой.

– Не думаете ли вы, что это чрезвычайное происшествие? Ведь Пилярчикова узнала человека, который осенью был у нее в лавке .

Опалка покачал головой. Я не знал, что и думать: господин Опалка ничего не подозревал и не считал этот случай чрезвычайным . Поэтому я спрашивал дальше:

– Наверное, вы воссоздали настоящее лицо покойника? Иначе говоря: видно, что реконструированная голова похожа на настоящую?

Господин Опалка молча кивнул раз, другой и наконец третий. Очевидно, он был глубоко убежден, что точно воспроизвел лицо человека, череп которого найден в лесу в старом бункере.

Я недоверчиво посмотрел на Опалка . Он понял мой взгляд и вышел из палатки, но тут же вернулся с развернутой книгой и подал ее мне.

Это была русская книга «За семью печатями» – сборник трудов по археологии и антропологии. Раздел, где господин Опалка предлагал мне почитать, назывался : «Человек и череп » .

Я остался один и принялся читать книгу. Содержание ее передам очень сокращено.

В свое время большой успех имела повесть напечатанная в советском журнале «Огонек». Это было приключенческое произведение о том, как милиция разыскивала опасного преступника по фамилии Урганов. Наконец в милицию поступило известие: бандит Урганов погиб, замерз в тундре. Но у следователя возникло сомнение, не фальшивая ли это весть и не является ли она еще одной хитрой затеей ловкого преступника. На север выехал криминолог. Он привез череп, который считался черепом погибшего преступника. Милиция имела фотографии Урганова и после кропотливых исследований установила, что это череп не бандита, а чтобы убедиться в этом, череп направили ученому Тарасову, чтобы тот воссоздал лицо покойника. И вот, по мере того как работал Тарасов, становилось очевидным – человек, замерзший в тундре, не Урганов ...

Приключенческая повесть печаталась в популярном еженедельнике и, конечно , не могла быть источником научных выводов. Ведь воображение писателя неисчерпаемо. Однако для многих ученых, особенно для археологов и антропологов , работа такого ученого как Тарасов, могла быть очень полезной и сделать науке неоценимые услуги. Ведь палеонтологи давно умеют воспроизводить животных по их костями. Знаменитый Кювье утверждал, что ему достаточно одного зуба, чтобы представить и воспроизвести существо, которому принадлежал этот зуб .

Поэтому могло бы показаться, что нет ничего проще как воссоздать внешность человека. Однако это очень трудно. При воспроизведении животных нас удовлетворяет общее, «типичное» сходство. Достаточно того, что ученый воссоздает корову вообще и никому не придет в голову требовать от него, чтобы это была конкретная Красавка или Ласка .

Что касается воспроизведения образа человека, то огромное значение имеет ее раса, даже семейная сходство. Ведь если бы профессор Тарасов воссоздал по черепу просто человека, то его труд не имел бы для криминологов никакого значения. Он воспроизвел лицо конкретного человека, идентичность которого подтвердила догадки криминологов.

В том же «Огоньке » (№ 21 за 1956 год) можно найти информацию об интересном достижения адъюнкта Военно-медицинской Академии В.П. Петрова, который воспроизвел «модель» лица убитого (труп уже разлагался) так точно, что его узнала мать.

Поэтому получается, что история, которую рассказали нам авторы детективной повести, не придумана. Правда, В. П. Петров имел дело с телом – хотя уже и деформированным, – а не с черепом, как профессор Тарасов, однако он сделал важное: воспроизвел семейное сходство покойника.

Есть основания предполагать, что авторы приключенческой повести , напечатанной в « Огоньке », имели в виду определенного ученого и его научные достижения, а именно – антрополога и скульптора Михаила Герасимова. В большой научной работе « Реконструкция лица по черепу » ученый кратко изложил свою теорию. Эта книга имеет 600 страниц, состоит на 90 процентов из таблиц, диаграмм и чисел и доказывает, что на основании одного только черепа можно воссоздать настоящий портрет покойника.

Вокруг этой интересной книги сразу вспыхнула дискуссия. Ведь надо помнить, что до сих пор ученые вообще не решались воспроизводить человеческие лица с найденных костей. Единственные попытки – с очень хорошим результатом – это идентификация черепа на основании портрета.

В начале прошлого века, через двадцать один год после смерти Шиллера, склеп, где он похоронен, открыли и увидели аж двадцать три скелета. Какой скелет большого немецкого поэта? Один череп сравнили с посмертной гипсовой маской Шиллера, но мнения ученых в этом вопросе разошлись. Спор продолжался четыре года. Только когда могильный склеп открыли второй раз, нашли череп, размеры которого совпадали с посмертной гипсовой маской поэта.

Таким именно образом распознали останки многих выдающихся людей – Гайдна, Баха, Данте, Гете, Канта, Кромвеля. Но все эти факты имеют мало общего с археологией. Ведь перед археологами всегда стоит противоположная задача – они находят череп и по нему хотят воссоздать портрет покойника . А как это сделать?

Еще в XIX веке ученые пытались решить этот сложный вопрос. В те времена антропологи различали несколько типов черепов. Например, они утверждали, что черепа негров, монголов и европейцев очень отличаются друг от друга. Иначе говоря, анатомия человеческой головы позволяет утверждать, что между костяным рельефом черепа и видом человеческого лица существует какая-то прямая зависимость.

Некоторые черты лица можно легко представить, стоит только взглянуть на череп. Вытянутому черепу соответствует, бесспорно, удлиненная голова. Сократу не мог принадлежать череп с низким лбом, – строение черепа свидетельствует о том, что у Сократа был высокий лоб. Когда при жизни у человека были выдвинуты вперед зубы, то такой прикус видно и на черепе.

Но можно ли на основании одного только черепа найти черты лица? Царь Павел I был чрезвычайно курносый, а для большинства Габсбургов характерны большие грубые носы. Но неужели их черепа могут отличаться друг от друга? А челюсти? Бурбоны славились мясистыми нижними губами, это составляло подавляющую характерную черту всего их рода. Разве из этого следует, что увидев череп Бурбонов или Габсбургов, каждый из нас сразу скажет, что эти люди имели мясистую нижнюю губу или грубый большой нос?

Эта проблема настолько сложна, что большинство анатомов XIX и XX веков вовсе не занимались вопросом взаимозависимости между строением черепа и лицом человека. Некоторые анатомы вообще отрицали возможность существования такой взаимозависимости. И сначала надо провести огромную научную работу, чтобы преодолеть этот взгляд. Только после многочисленных экспериментов можно было утверждать, что определенное строение черепа соответствует определенному лицу. Например, у человека со вздернутым носом – своеобразная носовая кость, не такая как у человека с орлиным носом.

Однако такое утверждение не удовлетворяло ученых. Надо было найти взаимозависимость между строением черепа и размещением ткани и мышц лица , нужно было найти постоянные числовые отношения между костями черепа по строению и видом носа , щек , губ и др.

Пока эти проблемы не были решены , все попытки воссоздать внешность человека по его черепу зависели от случая.

А сегодня уже можно сказать, что существует научный метод. Стоит ознакомиться с книгой Герасимова и тщательно изучить его опыт. Но, кажется , интереснее другой путь: сначала узнать о последствиях этой научной работы, а затем проследить , каким образом дошел до этого ученый .

Чрезвычайно интересно, что таких выводов добились в двух совершенно разных областях науки – в археологии и криминалистике. Ученые этих отраслей ставили перед собой совершенно разные цели, а результат был одинаков.

Заглянем в архивы следственных органов и в архивы научных институтов.

... 1940 год. Кафедра судебной медицины в Москве продолжала интересный эксперимент. В прозекторской института делали вскрытие покойников. Эти люди погибли недавно при невыясненных обстоятельствах и лежали одинокие, неопознанные. Поэтому каждого из покойников еще до вскрытия сфотографировали, потому что подобное вскрытие часто деформирует труп. Черепа покойников направили в Ленинград в лабораторию Герасимова и предложили ему воссоздать лица этих людей. А фотографии покойников и описание их внешности оставили в замкнутом сейфе в Москве.

Герасимов воссоздал лицо умерших. На трех научных конференциях скульптор – антрополог продемонстрировал реконструированные головы и ученые единодушно подтвердили: Герасимов воссоздал лица людей по их черепами. Он не знал, кому принадлежали эти черепа, но воспроизвел голову китайца по черепу китайца, лицо женщины с женским черепом и т.д. Неудивительно, что ученые – антропологи, этнографы и археологи – заинтересовались работой Герасимова.

Несколько последующих его работ неопровержимо доказали, что можно воссоздать лицо человека по его черепу. Но окажется ли пригодным метод, применяемый при воспроизведении современных людей, для воспроизведения лиц людей, живших века назад? И всегда ли зависимость между строением черепа и любыми тканями неизменна? А может , каждая раса или каждая эпоха имеют свои неповторимые закономерности?

Поэтому нужно доказать универсальность теории о воссоздании лица. С Московского музея антропологии Герасимову прислали череп без данных, никакой хотя бы лаконичной информации. По мере того как работал ученый, пользуясь своими предыдущими формулами и подсчетами, возникло лицо с толстыми, вывернутыми губами и низко нахмуренными бровями. Едва ли не абиссинец? Наконец работа завершена и ученый легко узнал в своем творении ... голову папуаса. Он воспроизвел индивидуальные, расовые и этнографические черты папуаса . Итак, найдены законы и пропорции, которые можно считать универсальными. И можно применять этот метод в работе над черепами людей современных и исторических.

Впоследствии Герасимов воссоздал по присланным ему черепам лица многих выдающихся людей прошлого, например, Ярослава Мудрого и Тимура Тамерлана, воссоздал лица далеких предков современного человека – неандертальца, питекантропа, кроманьонца ...

Когда я кончил читать раздел книги «За семью печатями», уже стемнело и из лагеря антропологов доносился громкий шум, видимо, Заличка со своими товарищами возвращалась из города или с прогулки по лесу.

Я лежал в палатке, курил сигарету и думал :

«Господин Опалка воспроизвел лицо по черепу, который нашли гарцеры в бывшем бункере. Вполне вероятно, что ему повезло воспроизвести индивидуальные черты умершего человека, иначе говоря, это лицо очень похоже, а может, даже идентично настоящему лицу покойника .

Госпожа Пилярчикова, – рассуждал я, – узнала в творении господина Опалка лицо мужчины, который был у нее в лавке осенью прошлого года. Пилярчикова глубоко убеждена, что лицо, которое воспроизвел господин Опалка, – это лицо человека, с которым она тогда говорила. Разве не может быть череп, найденный в старом бункере, черепом человека, разгуливавшего в прошлом году по городу? "

Сказать откровенно, мне даже душно стало. Я понял: наш вывод, что череп принадлежал убитому солдату, основывался только на том факте, что череп найден в старом бункере.

Я вспомнил тот бункер, человеческий скелет и ... муравьев, больших красных муравьев, которые бросились тогда на меня.

Ужас и страх овладели мной. Подумать только: достаточно покойнику пролежать несколько месяцев у большого муравейника, – и мураши так его « обработают », что останется такой костяк как будто он пролежал здесь по крайней мере несколько лет.

От этих мыслей мне стало жутко. Я вышел из палатки подышать прохладным вечерним воздухом. Потом пошел в лагерь антропологов и заглянул в палатку г. Опалка. Я попросил скульптора-антрополога отпечатать мне на завтра несколько копий фотографий воссозданной головы. Господин Опалка, видимо, догадался о моих намерениях. Он заговорщицки подмигнул мне и кивнул головой.

В лагере антропологов собирались ужинать. Сквозь открытую «дверь » палатки, служившей столовой, я увидел у деревянного стола молодых ученых. Ожидая ужин, они брякали ложками по жестяным тарелкам и громко разговаривали. Я убедился, что среди них не было господина Кароля.

Вернувшись в палатку, я увидел у себя Ганку.

– Господин Томаш, – сказала она, – на берегу реки, в кустах, я нашла Скалбанину лодку.

– Не там, где вчера была лодка браконьеров?

– Там. Лодка вытянута на берег, днище совсем сухое, она там, видимо , со вчера. Весла лежат в лодке.

– Идем, – сказал я.

Мы отправились в лес. В нем было темно, куда темнее, чем на открытом месте, где еще не угас день.

Ганка вела меня по тропинке бежавшей по берегу над рекой.

– Госпожа Ганка, – обратился я к девушке, – кто и когда построил бункеры?

– Я могу ответить вам точно. Это было весной 1944 года. Немцы начали их строить, когда Советская Армия уже победно шла по польской земле.

– Но немцы, кажется, не воспользовались этими укреплениями?

– Не успели. Советская Армия наступала слишком быстро и в нескольких направлениях одновременно. Фашисты боялись попасть в окружение. Так что они ушли отсюда без единого выстрела. Это я знаю от своего отца, потому что тогда мне было только три года.

– Кто-нибудь здешний знает хорошо эти укрепления?

– Знает Скалбан. Строить бункеры гитлеровцы заставляли пленных, видимо хотели, чтобы система укреплений осталась тайной. Затем, кажется, пленных расстреляли. Скалбан тоже работал на стройке, он имел коня, поэтому возил цемент с железнодорожной станции. Рассказывают, что лучше всего в системе бункеров ориентировался Барабаш, потому что он как и Скалбан строил их. Впоследствии Барабаш воспользовался этой осведомленностью для того, чтобы скрываться в них вместе со своей бандой. Люди говорят, что если бы бандиты не оказались на острове, их никогда бы не окружили. Бункеры вроде многоэтажные, но трудно сказать: это правда или вымысел. Много было желающих раскрыть тайну бункеров и пробраться в их подземелье и никому это не удалось.

– Еще неизвестно, – ответил я. – Если кто-то и открыл тайну, то думаю не хвастался перед другими .

«Одно только определенно, – добавил я мысленно. – Когда бункеры строили немцы, то помещик Дунин не мог скрыть там своих сокровищ. Ведь он надеялся, что немцы будут обороняться, а значит бункеры могли попасть под артиллерийский огонь. Так что он не решился бы спрятать там свои сокровища» .

Далее я думал так :

« На тропе к бункерам недавно кто-то потерял вещи из коллекций помещика Дунина. Люди в городе думают, что неизвестный тихонько вынес сокровища, спрятанные в бункере, а делал он это сам и ночью, то и потерял несколько ценных вещей. Если же считать, что эти сокровища были не в бункерах, то теперь они именно там. Иначе говоря: неверно считать, что кто-то вынес их оттуда и дорогой потерял несколько предметов; нет, он потерял их, когда нес Дунины сокровища к бункерам » .

– О чем вы думаете? – Спросила меня Ганка .

– Я задумался над странной историей, ее свидетелем был сегодня. Гарцеры нашли в лесу , в каком-то бункере, человеческий скелет и принесли череп антропологам . Господин Опалка , скульптор – антрополог , воссоздал по черепу лицо. И представьте себе, госпожа Пилярчикова узнала лицо мужчины, который заходил осенью в ее лавку.

– Это невероятно, – прошептала Ганка.

– Однако какое-то предчувствие подсказывает мне, что Пилярчикова не ошиблась. Вам ничего неизвестно о человеке, что осенью прошлого года бродил в этих краях и исчез? Его убили, а тело бросили в старый бункер на съедение муравьям.

Я надеялся, что Ганка заинтересуется этой историей или хотя бы ответит на мой вопрос. Но девушка молчала. Шла рядом лесной тропинкой и будто ничего не слышала.

– Почему вы молчите? – Спросил я. Вдруг Ганка сердито ответила:

– Откуда я могу знать что-то о человеке, бродившем здесь осенью? Ведь с октября до июня меня здесь не бывает. Я же говорила вам, что учусь в Варшаве.

Нервная горячность, с которой она ответила, была странная. Но я сделал вид, что не обратил на это внимания.

Наконец мы оказались на берегу реки в том месте, где вчера Вильгельм Телль продырявил своей стрелой плотик браконьеров.

Ганка повела меня в кусты ивняка до самой воды. Я зажег электрический фонарик и увидел лодку , ее кто-то вытащил на берег и положил на бок. В лодке лежали весла.

– Вот взгляните на табличку. Это Скалбанина лодка, – сказала девушка.

Я направил луч фонарика сначала на лодку, потом на реку.

По воде плыла белая пена, река бурлила и грозно гудела.

– Воды в Висле стало много, – сказала Ганка. – Отец говорил, что сегодня с полудня вода поднялась на полметра.

– Так, может, вытянуть лодку чуть выше?

Ганка согласилась. Мы вытащили лодку на обрывистый берег, наделав при этом шума . Неожиданно около нас появились Соколиный Глаз и Черника .

– Мы стоим здесь в кустах, – пояснил Соколиный Глаз. – Ждем браконьеров, но вряд ли сегодня они приплывут, слишком река взбудоражена.

Гарцеры помогли нам вытащить Скалбанину лодку на опушку. Ганка пошла домой, а я еще немного посидел с гарцерами, ожидая браконьеров. Наконец пришел вожатый и велел ребятам возвращаться в лагерь. На ночь в засаде у ловушек остались сторожить лесничие из соседнего леса и двое сотрудников милиции.

Попрощавшись с гарцерами, я отправился в обратный путь.

До моей палатки было еще далеко, когда я услышал какие-то возбужденные голоса. Я выбежал из леса и увидел сцену, которая сначала показалась мне очень забавной.

В лагерь антропологов подступила вода. Медленно и бесшумно заглянула в палатки, где все уже спали и вдруг кого-то лизнула. Тот проснулся и крича вскочил. Мгновенно вскочили другие, выскочили из спальных мешков и засуетились, бегая по воде. Когда я подошел, они все бегали в пижамах по лагерю перекликаясь, вытаскивали из палаток намокшие одеяла, матрасы, лагерное оборудование и переносили на небольшой холм. Ночная темнота затрудняла работу, то и дело кто-то цеплялся за палаточные тросы и падал, слышался плеск и крик . Бедная Заличка искупалась несколько раз. В мокрой пижаме , растрепанная, она бегала по всему лагерю и тоненько кричала.

Сначала все это было забавно, потому что вода в реке еще не очень высоко поднялась. Вещи можно было спасти, а палатки перенести на более высокое место. Но через час или два бурное течение могло подхватить не только вещи, но и палатки.

Я включил «самовы» фары и направил свет туда, где плавали палатки. Теперь в лагере стало видно, и антропологи уже не наталкивались друг на друга и не падали в воду. Господину Опалке «вернули» язык и он стал командовать студентами. Прежде он велел все вынести из палаток, а потом снять их и поставить выше, вблизи моего шатра. Возились с этим до глухой ночи.

Заличка и госпожа магистр Алина нагрели чай на моей спиртовке и все собрались под брезентовой крышей моего гаража.

– Вы меня выгнали с полуострова и вот теперь наказаны за это, – не удержался я и упрекнул студентов.

Появился пан Кароль, неся удочки в чехле.

– Боже милостивый, что здесь происходит? – Завопил он. – А я, не слыша бедствия преспокойно ловлю рыбу.

– И не заметили, что прибывает вода? – Удивился господин Опалка. Заличка, которая очень симпатизировала господину Каролю, сразу накинулась на скульптора:

– Вы получили право говорить в трагической для нас ситуации. А теперь должны снова молчать.

Господин Кароль забегал вокруг палаток и лагерных вещей, составленных на холме в одну большую беспорядочную кучу.

– О господи, – отчаянно завывал он, – пожалуй, все мои вещи погибли. Видимо, мои вещи тут потерялись ...

Магистр Алина вступилась за Опалка. По ее мнению, сказала она, условие пари было слишком жестоко. Да и можно считать, что господин Опалка уже заплатил за свой проигрыш долгим молчанием.

Решили проголосовать: кто за то, чтобы господину Опалке вернуть речь. Включили электрические фонари, чтобы подсчитать количество поднятых рук и тогда оказалось, что кроме антропологов и господина Кароля, кто-то еще сидит среди нас в моем гараже.

– Кто вы такая? И что здесь делаете? – Послышался удивленный Заличкин голос.

– Я знакомая господина Томаша, – прозвучал ответ. Голос показался мне действительно знаком. Это была Тереза, девушка с автостопом, которую мы встретили позавчера в Цехоцинке в обществе ее тети и бородача.

– Ну, если так, то просим ближе к спиртовке, – насмешливо сказала Заличка . – Вам нальют кружку горячего чая.

Меня сначала удивил, а потом разозлил неожиданный визит рыжей девушки, ее поступок был по крайней мере неуместен. Я встретил ее, когда она бродила по шоссе с ватагой ребят, где-то украли курицу. А теперь, наверное, убежала от своей тети и вдруг пришла ко мне, к человеку, которого видела два раза в жизни.

Я протиснулся к девушке и прошипел ей в ухо:

– Это возмутительно. Я вас не приглашал. Конечно, вы могли меня навестить, но днем, а не ночью. Или вы не понимаете, что девушка не должна так себя вести? Вы ушли от своей тети , а?

– Бежала, – кивнула она головой. – Мне стало скучно в Цехоцинке.

– Утром я отвезу вас к тете. Девушка засмеялась:

– Кукиш. К тетке я не вернусь. Если же вы меня отсюда прогоните, то опять поеду автостопом.

«Вот же упрямая девушка! – Подумал я. – Наверное, мне не удастся отвезти ее к тете. Разумнее было бы оставить ее в лагере антропологов. Она могла бы жить в палатке с Заличкой и помогать при раскопках и за то ее бы кормили. А я привез бы сюда тетю, пусть она сама забирает племянницу» .

В три ночи начало немного рассветать. В пять мы взялись строить новый лагерь антропологической экспедиции – на опушке, в ближайшем соседстве с моим шатром.

Голосованием было решено, что господин Опалка должен и дальше молчать.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

«Красный заезд». – Бандит Барабаш и его жертвы. – Прожорливый друг Палько. – Что увидел друг Палько. – Разговор с начальником милиции. – Смерть Никодема Плюты. – «Романтичность». – Я приглашаю Заличку на опасную прогулку. – Засада на черную машину.

С той памятной минуты, когда Пилярчикова узнала в творении господина Опалка лицо человека, который посетил ее в прошлом году осенью, меня не покидало ощущение, что я напал на след какой-то печальной истории. К тому же бессонная ночь, когда вода ворвалась в лагерь антропологов, довела меня до состояния нервного возбуждения. Целый мир я видел теперь только в черных красках.

Утром я побежал к реке, туда где была Скалбанина лодка и убедился, что она лежит так, как мы ее положили. Это означало, что Скалбан не пришел за ней, то есть не возвращался домой. Что-то здесь было не так, ведь Скалбан знал, что у него дома остался пес, голодный да еще и на цепи.

Получается, Скалбан где-то замешкался и не смог вовремя вернуться домой. «Что же случилось?» – Думал я. И не мог отделаться от мысли о человеческом скелете в старом бункере в лесу.

Да еще вспомнились Ганкины слова: Скалбан – единственный, кто выжил из тех, что строили бункеры и он прекрасно ориентируется в них. «Именно в те укрепления перенесены сокровища помещика Дунина», – добавил я мысленно. В моем воображении возник Скалбан, что выслеживает таинственного человека, который прячет Дунины коллекции. Этот человек замечает преследователя, нападает на него и убивает. «Вот почему Скалбанина лодка до сих пор стоит на берегу, а его пес рвется с цепи, глупо ожидая своего хозяина», – мелькнула у меня беспокойная мысль.

После обеда мое плохое настроение еще ухудшилось. Заличка со студентами института антропологии выкопала из колодца на холме над речкой еще два скелета. Итак, колодец прятал останки шести человек, которые умерли, очевидно, не своей смертью. Их когда-то бросили в колодец и засыпали землей и всякими черепками. «Здесь тоже когда-то действовали преступники?» – Думал я, глядя на скелеты и заглядывая в старый колодец.

– «Красный заезд» ! Здесь был «Красный заезд», – сказал кто-то из числа студентов.

Мне вспомнился фильм, несколько лет назад шедший на наших экранах под названием «Красный заезд» . Фильм рассказывал историю трактирщика, который грабил и убивал людей, останавливающихся ночевать в корчме. По рассказам стариков в городе, здесь когда-то тоже стояла корчма, так что название «Красный заезд » показалось мне очень метким.

Слух о страшном колодце, который раскопали антропологи, быстро облетел городок, и к раскопкам над речкой двинулись толпы любопытных. После обеда в лагерь антропологов притопал пенсионер, бывший учитель истории из Антониновской школы. Это был низенький худощавый старичок с седой головой и желтым, совсем сморщенным лицом.

– Так это Барабаша жертвы, – сказал старый учитель, поочередно касаясь пальцем скелетов, найденных в колодце.

– Но эти люди, кажется, жили в семнадцатом веке, – возразил я. – А Барабаш – история недавняя.

– Послевоенный Барабаш наследовал свою фамилию от другого Барабаша. Вы говорите, эти люди жили в семнадцатом веке?

– В конце семнадцатого века , – уточнила Заличка.

– Именно так, – обрадовался старик, – все совпадает. В древних актах нашего магистрата сохранился приговор процесса, который состоялся в городском суде в 1695 году. Мужчину по имени Барабаш – он был перевозчиком на Висле – обвиняли в том, что вместо перевозки через Вислу Торунского купца Гросика, он убил его, жену и дочь и присвоил себе купцовы деньги. Об этом донес городским властям Барабашев слуга.

Преступника приговорили к казни и обезглавили на городском рынке в присутствии многочисленных свидетелей. Но оказалось, что убийство, за которое он наказан, было не единственное. Другие свои жертвы Барабаш бросал в колодец и только что теперь, через триста лет, вскрылись следы этих преступлений.

– Так здесь было не корчма, а перевозчиков дом?

– Перевозчиков дом мог быть одновременно и трактиром, – вмешалась Заличка. – В те времена Висла имела шире русло, вода достигала холма, на котором перевозчик построил себе дом. Это был, вероятно, большой дом и путники, приезжали вечером, могли здесь переночевать, чтобы на следующий день утром переправиться через реку. Этим пользовался Барабаш, убивал одиноких богатых путников, пока слуга не выдал его. Впоследствии русло Вислы немного отодвинулось и бывший перевозчиков дом стал только трактиром на дороге к Висле .

Я рассказал эту историю лучникам, когда они посетили меня вечером. Ребята записали ее в свои записные книжки, чтобы после каникул рассказать школьным товарищам.

– Вот ведь загадочная история с тем давним колодцем , – сказал Телль. – А мы тоже, кажется, нашли какую-то загадку .

– Мы назвали ее «тайна черного автомобиля», – добавил Соколиный Глаз .

– Что? – Удивился я. – Тайна черного автомобиля?