Текст книги "Остров преступников"

Автор книги: Збигнев Ненацкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Из газеты? – Удивленно повторил я, вспомнив, что анонимное письмо, которое сообщало в милицию о ночлеге Барабашевой банды на острове, тоже состояло из газетных букв. Такое же было и письмо профессора антропологии.

– Да. Буквы были вырезаны из газеты. Из них складывались слова: ОСТАВЬ будку НА ОСТРОВЕ открытой.

– И отец послушался?

– Он вел себя так, будто не получал никакого письма, хотя вы, наверное, представляете как он испугался. Перед ним снова возникло воспоминание о трупе в будке. Труп, который вдруг исчез.

– И потом был найден в бункере в лесу.

– Да. Но тогда о бункере еще не знали. Это казалось нам непостижимым. И именно вы поставили на острове палатку и у меня возникло подозрение, что это вы написали письмо моему отцу. Поэтому я так себя вела, требуя, чтобы вы убирались.

– Вы до сих пор не догадались, кто автор письма?

– Думаю что только это человек, который убил Плюта.

– Плют взял ключ у вашего отца, – вслух размышлял я. – Поэтому он договорился с кем-то встретиться в будке на острове. И тот, с кем он договорился, убил его. Этот же человек потом направил вашему отцу письмо, составив его из газетных букв, а еще раньше, несколько лет назад, этот же человек таким же образом выдал место ночевки Барабашевой банды.

– Каким же образом? Я ничего об этом не знаю.

– Никто об этом не знал, кроме милиции.

– Как вы думаете, здесь готовится новое преступление? Или оно уже произошло?

– Не знаю. Может, в каком-то бункере мы снова найдем труп. И я даже знаю, кто это будет.

– Кто? – Воскликнула девушка в ужасе.

– Этот второй из Барабашевой банды. Тот, кто вместе с Плютом был сначала приговорен к смертной казни, а отсидев пятнадцать лет, так же как Плют, был освобожден из тюрьмы. Но вышел он только в мае ...

– Боже милостивый ...

– Помните вы разговор, который мы подслушали, сидя на чердаке в лесном сарае? Мужчины шли мимо, говорили именно об освобождении из тюрьмы двух Барабашевых людей. Они вспоминали еще «старого», который сначала считал, что «тот гость» с планом – то есть я – и есть Барабашев человек. А кто же этот «старый»?

– В нас здесь много стариков.

– О, не обязательно должен быть старый человек. Часто говорят «старый» на своего начальника, на шефа. Ясно одно: кто-то из местных людей знал, что двух бандитов выпустили из тюрьмы.

– Брр ... – Ганка вздрогнула от страха. – Как это все ужасно и мрачно!

Невольно мы оглянулись на запертую дверь деревянной будки, в которой произошло преступление.

Была уже ночь. Поднялся легкий ветерок, облачное небо начало проясняться, кое-где замигали звезды. Вопреки моему прогнозу, погода улучшалась.

– Пора возвращаться домой, – сказал я и пожал Ганке руку.

Девушка прыгнула в лодку, а я отправился во мраке, который окутал Остров преступников к «саму», который терпеливо ждал меня в кустах ивняка.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Погоня за браконьерами. – Я захватываю лодку браконьеров. – Опять друг Палько. – Смутный тип. – Что скрывало древнее кладбище. – Находки в старых могилах. – Кондрас арестован. – Тереза похищает лодки. Встреча в лесу. – Куда поплыла Тереза.

Тревожный звук трубы догнал меня на перекрестке лесных дорог. Казалось, что гарцерская труба зовет всех быстрее к действию. Могла быть только одна причина этой тревоги среди ночи в гарцерском лагере – браконьеры.

Развернув машину, я отправился в лагерь. Труба остро и пронзительно терзала мрак ночи. Когда я подъехал, лагерь уже опустел, а труба умолкла. Я поспешил к реке, туда, где когда-то причаливал паром. Здесь я увидел большую группу гарцеров. Стоя на берегу, они смотрели на воду и сердито махали руками.

– Сбежал! Вскочил в лодку и скрылся, – подбежал ко мне Соколиный Глаз. – А второй браконьер скрылся у старых бункеров. У нас нет лодки догнать того, что поплыл. Вон его еще видно!

Я съехал на воду. Это было рискованно, – самому преследовать браконьера, который видимо имел оружие. Только оказавшись на воде, я осознал всю опасность своего поступка. Но не мог же я сказать гарцерам, что испугался. Да и раздумывать не было времени. Браконьер подплывал к правому берегу, между нами оставалось каких-то двести метров. Его лодка имела небольшой мотор, громко ревевший. И то, что неизвестный плыл на моторной лодке, вызвало у меня чувство спортивного соперничества.

Я включил дальний свет, лучи скользнули по лодке беглеца. Увеличив скорость «сама», я уже ни на миг не спускал с него света фар.

«Сам» плыл явно быстрее лодки. Прошло всего несколько минут, а я был уже метрах в пятидесяти от браконьера. Фары слепили его и он, по-видимому, не способен был даже разглядеть, кто за ним гонится. Беглец только видел, что это «что-то» мчится быстрее и прямо на него. Чтобы еще больше напугать его, я несколько раз нажал на клаксон. По реке понесся громкий и звонкий голос автомобиля. Сначала браконьер собирался бежать вниз по реке, но теперь, видимо, передумал. Поняв, что спастись на лодке не удастся, он решил бежать на берег. Еще тридцать метров ... двадцать ... десять ...

Лодка зарылся в песок. Я увидел как мужчина выскочил из нее и кинулся в кусты ивняка.

Искать браконьера в прибрежных кустах не было смысла. Я пристал к берегу, вытащил из багажника автомобильный трос, привязал лодку к «саму» и двинулся обратно. «Если в наших руках, – думал я, – оказался лодка, то рано или поздно милиция найдет его владельца. Тем более, что это не просто лодка, а моторная» .

На берегу меня встретили гарцеры радостными возгласами: «Виват! Ура!" Они вытащили браконьерскую лодку далеко на берег и поставили рядом стражу. Теперь я узнал от Телля начало этого переполоха.

И снова важную роль сыграл друг Палько – сладкоежка.

– Он снова без спросу и разрешения отправился вечером в малинник, – рассказывал Телль. – Добрался он туда без происшествий, наелся малины и уже возвращался в лагерь, как вдруг около мостика через противотанковый ров увидел двух мужчин, расставлявших между елками железные ловушки. Палько опрометью бросился к начальнику лагеря. Мы как раз ложились спать после вечерней переклички, когда тревожно заиграла труба. Ой, что делалось в лагере! Некоторые побежали преследовать браконьеров в одном белье, потому что не успели одеться. В лес мчались все, у каждого был электрический фонарик, поэтому браконьерам могло показаться, что за ними гонится целая армия. Они побежали что есть духу. Потом решили хитро – разбежаться. Один помчался в глубь леса, а второй – в противоположную сторону к реке. Мы растерялись: кому бежать за тем, что убежал в лес, а кому – за тем, что побежал к реке? Вскоре тот, что бросился в лесную чащу, исчез с глаз. Словно сквозь землю провалился. Это произошло около того бункера, где мы нашли скелет. А второй браконьер успел добежать до лодки . К счастью, вы вовремя оказались на берегу ...

– Да, да, это было чрезвычайно счастливое стечение обстоятельств, – послышался знакомый голос.

К «саму», у которого я разговаривал с Теллем, подошел пан Кароль.

– Вы здесь? – Удивился я. – И тоже преследовали браконьеров?

– И очень энергично. Особенно того, что исчез в лесу, – подтвердил Телль.

– Я возвращался с реки. Ловил рыбу, – пояснил господин Кароль, показывая на удочки. – Вдруг услышал как в лагере тревожно заиграла труба, потом увидел гарцеров, бежавших лесом. Я присоединился к ним и мы наверняка догнали бы браконьеров ,если бы они не схитрили.

У меня крутилось на языке: «А я думал, что вы бросили рыбачить ради приятной беседы в кафе», но сдержался, потому что не хотел, чтобы господин Кароль узнал, что я следил за ним, а тут подошел ко мне друг Палько, наш знаменитый любитель ягод. Я рад был с ним познакомиться, ведь благодаря его склонности к лакомству мы узнали черный лимузин, который приезжал по вечерам в лес и освободили Скалбана.

В этот раз мы тоже имели пользу благодаря Палько.

Друг Палько был высоким и худощавым, с длинной шеей и маленькой головой. Я всегда представлял сладкоежек только толстяками. А Палько был худой и очень забавный.

– Я думаю, что меня надо как-то наградить, – сказал друг Палько, гордо выпячивая худую грудь. – Это благодаря мне устроили облаву на браконьеров.

– Быстрее ты получишь строгое замечание, – прервал его Телль. – Опять без разрешения ушел из лагеря после вечерней переклички.

Ребята заспорили. Я оставил их спорить и вместе с господином Каролем поехал к нашему лагерю.

– Как случилось, что один браконьер как сквозь землю провалился? – Спросил я в пути господина Кароля.

– Он был от нас максимум в двадцати шагах. Перебежал мостик через противотанковый ров и вдруг словно рассеялся в воздухе.

– Гарцеры уверяют, что это произошло около того бункера, где найден человеческий скелет.

– Я не знаю, где найден скелет, – пожал плечами господин Кароль. – Ведь было очень темно и хотя гарцеры имели электрические фонари, в лесу трудно спрятаться.

– Особенно, когда в нем есть старые бункеры .

– Мы заглядывали и в бункеры, – сказал пан Кароль.

Неожиданно мне в голову пришла довольно странная и неожиданная мысль. Задумавшись, я умолк. Господин Кароль тоже не сказал больше ни слова и мы молча доехали до лагеря.

Сразу же я лег спать. Ночью мне снилось, будто кто-то в черном кружил лесными тропами, а я за ним гнался. Я был уже совсем близко, вот-вот должен схватить его за плечо, когда вдруг ноги у меня окаменели . Тот в черном оглянулся и я узнал господина Кароля. Он все дальше удалялся от меня, потом сделал рукой какое-то таинственное движение, земля расступилась и пан Кароль исчез с глаз ...

Я проснулся довольно поздно, очень голодный. Продукты кончились, лагерь антропологов был пуст, все ушли работать на раскопки и не у кого было одолжить даже куска хлеба. Не оставалось другого выхода как натощак ехать в город .

Я позавтракал в молочном баре на улице возле костела. А потом на рынке встретил Телля и его ребят.

– Мы идем на раскопки в парк помещика Дунина, – объяснил Вильгельм Телль. – Госпожа магистр Алина обещала нам рассказать о том, что там уже найдено.

Сегодня там работает и госпожа Заличка, – добавил Соколиный Глаз. – Она объяснит нам, к какому типу людей мы принадлежим .

– Я сразу могу сказать, какой ты тип, – вмешался Черника . – Ты темный тип.

– А ты странный тип, – отрезал Соколиный Глаз.

– Тише! Не ссорьтесь, – успокоил их Телль .

Ребята сели ко мне в машину и мы поехали в парк помещика Дунина. Много лет назад именно здесь, на небольшом холме над озером, было кладбище. Теперь, конечно, от него не осталось и следа, а от озера остался только садок. Над садком возвышался дворец, в котором жили Дунины. А когда в Дунинском дворце разместилась сельскохозяйственная школа и в парке начали копать рвы для канализационных труб, в земле нашли древние человеческие скелеты.

Антропологи сняли верхний слой земли на достаточно большой площади, что образовывала квадрат. Верхние могилы оказались сразу под поверхностью, ведь очень долго дожди размывали землю. А те могилы, которые были ниже, покрывал слой земли толщиной в метр. Человеческие скелеты хорошо сохранились, потому что земля была здесь сухая. Они лежали ровными рядами, недалеко друг от друга. Желто – коричневые черепа и скелеты хорошо выделялись на фоне золотистого песка.

– Какие эти скелеты маленькие ... – сказал вполголоса Вильгельм Телль.

– Действительно, – согласилась Заличка – почти две трети могил – это могилы детей. В старину была высокая смертность среди младенцев и детей. Люди не знали таких лекарств, которые есть сейчас, не умели предотвращать эпидемии, не было общего медицинского наблюдения. В прежние тяжелые и сложные времена мог выжить только сильный и чрезвычайно здоровый человек. Поэтому жизнь тогда была значительно короче чем сейчас.

– Короче? – Удивился Телль. – Я читал в какой-то книжке, что люди в древности были куда здоровее, сильнее, крепче и жили очень долго.

– Это были единицы, которые доживали до старости, – вмешалась в разговор госпожа Алина. – Обычный человек в древности жил меньше, чем сейчас. Он был ниже, мельче, хотя безусловно, были и такие как циклопы и великаны. Старые кладбища рассказывают о древних людях. Изучая кости, можно узнать сколько лет было человеку, когда он умер, а порой даже – чем болел за жизнь и отчего умер. Мы открыли здесь почти сто могил и только в нескольких лежали останки пожилых людей. Остальные – дети, юноши, молодежь, умершие как говорят в расцвете лет. Посмотрите, какие эти кости мелкие, они имеют следы ревматизма и рахита. Другое дело, что на этом кладбище хоронили неимущих. Богачей, рыцарей хоронили в склепах под костелом. Это свидетельствует о том, что бедные люди в древности жили плохо, любая болезнь укорачивала им жизнь, в которой господствовала высокая смертность, ведь они ничего не знали о гигиене, не умели бороться с мором.

Кладбище, которое мы раскапываем, – продолжала магистр Алина, – заложено, очевидно, в XI веке и хоронили здесь людей до XIII века, потому что именно к тому времени относятся более поздние могилы. Большинство их расположено типично для кладбищ того периода: покойников хоронили непременно головой к западу. В некоторых могилах есть остатки гробов, дерево сгнило почти до основания, а железные гвозди остались. Иногда покойников, – пожалуй, самых бедных – хоронили без гробов , их только заворачивали в саван , о чем свидетельствует характерная поза скелета.

У скелетов мы нашли много украшений – обручи, серьги, бронзовые перстни, железные пряжки от поясов, стеклянные бусы. В одной детской могиле прекрасно сохранилась небольшая тесьма с оригинальным геометрическим орнаментом. В нескольких могилах найдены монеты, которые были, вероятно, в одежде умерших. Стоит также упомянуть, что мы нашли монеты, которые лежали в устах покойников. Это свидетельствует о том, что в нашем крае достаточно долго сохранялись среди беднейшего населения языческие обычаи. О почитании этих обычаев свидетельствуют и обиходные в быту вещи – железные ножи, глиняные прялки…

Например, в той могиле в углу кладбища, – показала магистр Алина, – вообще не было скелета. На том месте, где должен быть череп, стоял глиняный сосуд с куриными костями. Это яркое проявление языческих верований и языческих обычаев .

На этом обзор древнего кладбища кончился. Мы не хотели докучать госпоже Алине, потому что вокруг все напряженно работали, рабочие убирали землю, а студенты щеточками отчищали скелеты.

В полдень на раскопках объявили получасовой отдых. Тогда я обратился к Заличке:

– А к каким расам принадлежали наши предки? Меня интересует, кем они были с точки зрения антропологии?

– Вы имеете в виду тех людей, которые похоронены на этом кладбище? Если речь идет об этих скелетах, то сначала мы должны их изучить, измерить черепа, провести ряд кропотливых научных исследований. Наконец, никаких выводов нельзя сделать, пока не обследуем всего кладбища. Но существует много научных трудов о расовом составе населения, жившего на наших землях даже очень давно, например, в каменном веке.

– О, это меня очень интересует, – сказал я.

– Мой коллега недавно напечатал научную статью на эту тему. Материал, который он исследовал, свидетельствует о том, что на наших землях во времена каменного века жило население очень неоднородное по составу. Около тридцати процентов составляли представители белой расы, около пятидесяти бело-желтые метисы, десять процентов – представители желтой расы. Во всех случаях преобладал элемент желтой расы. Но постепенно этот элемент уступил место элементу нордическому, – мы знаем какие были нордийцы: длинноголовые, белокурые, голубоглазые – или элементу кроманьонскому. Для кроманьонский расы характерна длинная голова и широкое лицо с довольно широким носом, – что-то вроде белого негра, строение тела массивное, волосы светлые, кожа белая, глаза голубые или серые. Эта раса как я уже говорила, очень древняя, происходит еще со времен палеолита. Теперь она почти совсем исчезла. Можно считать, что в раннем средневековье на наших землях произошла сильная нордизация населения.

– А теперь? Каково население в Польше теперь?

– Окончательных данных по новейшим исследованиям еще нет. Есть только определенные сведения с довоенных времен. Однако можно сказать , что нынешнее население Польши происходит от шести рас , – четырех белых и двух желтых.

К нашему разговору прислушивались Телль и другие ребята. Почувствовав, что я уже наговорился с Заличкой, они взялись сами расспрашивать:

– А к какой расе принадлежите вы?

– А мы?

– Я – представитель так называемого Динарского типа, – терпеливо объясняла Заличка. – У меня светлая кожа, темные волосы, я высокая, имею короткую голову, продолговатое лицо, узкий горбатый нос и большие ступни.

Я взглянул на Заличкины ноги. Действительно, лапти у нее были немалые. По крайней мере у меня были такие же, но я выше нее и я мужчина.

– А ты, Телль, кажешься мне представителем средиземноморской расы. Для нее характерны невысокий рост, длинное туловище, смуглая кожа, темные волосы, темные глаза, достаточно узкий нос и длинная голова.

– А я? – Добивался Черника.

– Определить тип можно только, когда его подробно изучишь, – засмеялась Заличка. – Допустим, я не ошибусь если скажу, что ты, наверное, представитель альпийского типа, ведь у тебя достаточно светлая кожа, темные волосы, карие глаза, лицо не слишком длинное, узкий нос, круглая голова и ты небольшого роста.

– Неправда, – рассердился Черника. – Я совсем немаленький.

– Я не говорила, что ты мал. Но Соколиному глазу столько же лет как тебе, а он куда выше. Соколиный Глаз похож на представителя северо – западного типа. У него белая веснушчатая кожа, голова удлиненная, лицо тоже продолговатое и достаточно широкий, узкий нос, парень он стройный и высокий.

На раскопках снова началась работа и Заличка от нас ушла. А я спросил Телля совсем о другом:

– Ты рассказывал мне , Телль, что гнался за браконьером, который бежал в лес. Ты хорошо помнишь то место где он исчез?

– Помню, – кивнул парень. – Это было около бункера, в котором мы нашли скелет.

– Но он не мог спрятаться в бункере. Там же множество красных муравьев.

– Нет , он не спрятался в бункере, мы заглядывали туда и светили фонариками .

– Так что же тогда с ним? Он же не испарился.

– Может, он как-то незаметно свернул к кустам и скрылся в чаще? Искать его дальше я оставил ребятам, а сам побежал к реке за другим браконьером.

К нам снова подошла Заличка.

– Вы все время только шепчитесь с ребятами, все время ведете тайные совещания. Будь я детективом как пан Кароль, то в первую очередь пыталась бы исключить из поисков коллекций помещика Дунина именно вас.

– Господин Кароль не детектив, – заметил я не знаю уже в который раз. – Он даже просил меня убедить вас, что не надо называть его детективом, потому что он обычный почтовый служащий и не хочет иметь неприятностей из-за того, что его принимают за другое лицо.

– Он вам сказал? – С восторгом спросила Заличка. – Ой, какой же это хитрый человек!

Меня взяла злость.

– Прошу пани, – сказал я очень вежливо, хотя был так раздражен, что дрожал. – Я никак не могу понять, почему вы, такая осведомленная с научными проблемами, как никак, перспективный молодой ученый, именно вы, повторяю, с другой точки зрения так наивны. Могу предсказать вам, что через несколько лет вы станете тем анекдотическим ученым, вошедшим в поговорку и с вас всегда будут смеяться студенты.

– Я не наивная, – покачала головой Заличка. – И поэтому не обращаю внимания на ваши слова.

– Господин Кароль не детектив, – отчаянно повторил я.

– Не детектив? А кто же он тогда?

– Почтовый служащий. Приехал сюда в отпуск. Он рыбачит и отдыхает.

– Мы получили письмо, что до нашего лагеря едет детектив. Вот и приехал пан Кароль, поэтому нет никакого сомнения, что он детектив.

– А я?

– Вы?

– Я тоже приехал сюда.

– Нет, вы уже были здесь когда мы приехали.

Я махнул рукой. Разговор с Заличкой только разозлил меня . Я сел на «сама» и помчался в город. Купив нужное в магазинах и пообедав в гостинице, я вернулся в два пополудни в лагерь.

Там меня ждала Ганка. Вид у нее был грустный.

– Отца задержали в уездной комендатуре, – сказала она. – Мать в отчаянии, а я понятия не имею, что при таких обстоятельствах нужно делать. Жду вас уже часа три. Здесь был пан Кароль, я советовалась с ним, так он сказал: если отца задержали после первого допроса, значит, его подозревают в убийстве Плюта.

Наступило долгое молчание.

– Мне кажется, – сказал я, – еще нет причины для отчаяния. Если все то, что вы мне вчера рассказали, правда, то дело закончится в пользу вашего отца. Милиция не обвинит отца только потому, что Плют перед смертью ночевал в вашем доме. Милиции надо доверять.

– Вам легко говорить, ведь арестовали не вашего отца. Но вообще, – пожала она плечами, – разве вас волнуют мои заботы?

– Поверьте, что я очень вам сочувствую.

– Конечно, очень мне сочувствуете, – насмешливо сказала Ганка. – Поехали гулять на лодке в обществе своей симпатии ...

– Я? Что вы говорите? Какой симпатии? Когда?

– Ну, сегодня утром пришла к нам ваша знакомая Тереза и сказала, что вы просите одолжить лодку так как хотите покататься по Висле.

– Я?

– Да, вы.

– Глупости. Я никого не просил брать лодку и не собирался плавать по Висле, тем более с Терезой.

– Тогда эта девушка украла у нас лодку!

Ганка побежала домой, а я остался один, охваченный недобрым предчувствием. «Чего опять ищет здесь Тереза и зачем ей лодка?» – Думал я, хотя на каждый вопрос мог бы легко ответить. Выходя тогда из машины, девушка отчетливо объяснила мне, что ни Гертель, ни она не бросят искать Дунинских коллекций. А лодка? Видимо, Тереза или Гертель хотели переплыть на другую сторону реки, потому что их вели туда какие-то следы.

Я сел в машину и поехал к месту, где когда-то причаливал речной паром. Здесь свернул налево, на дорогу, по которой преследовал черную машину. Доехав до малинника, я остановил «сама» в том месте, где останавливался Гертель и устремился пешком к старым бункерам. Миновав лаз в железобетонное подземелье, в котором мы нашли связанного Скалбан, я оказался у противотанкового рва, заполненного водой. Пройдя по мостику через ров, я свернул налево в бункер.

И замер. В стороне от тропы кто-то сидел на старом пне. Под моей ногой вдруг треснула ветка, то «кто-то» оглянулся и кивнул мне. Это был офицер Главного управления милиции.

– Здравствуйте, – поздоровался я. – Слышал, что вы нашли убийцу. Вроде арестовали Кондраса.

– Арестовали? – Удивился офицер. – Полчаса назад я проводил Кондраса почти до самого его дома . Допрос длился долго, потому что Кондрас должен был показать нам остров и будку на нем, но об аресте я ничего не знаю.

Я облегченно вздохнул.

– Тогда, – сказал я, – чего вы прогуливаетесь лесом, а не ищете настоящего убийцу? Надеетесь его здесь встретить?

– Я дышу свежим воздухом, – засмеялся офицер. Вдруг он посерьезнел.

– Вы вчера тоже ловили браконьеров?

– Это я захватил их лодку, – гордо ответил я.

– А– а, так, – сказал он немного разочарованно . – А я думал, вы гнались за тем, что исчез в лесу.

Я ударил себя по лбу. – Понимаю, все понимаю. Вас тоже заинтересовало, куда исчез браконьер.

– Как думаете, есть ли хоть крупица правды в том, что говорят люди о двух подземных этажах древних бункеров?

– В таком подземелье мы нашли связанного Скалбана.

– Кого? Скалбана? Кто это? Где это было?

– Скалбан – рыбак, живет на той стороне Вислы. Почему его связали, неизвестно, он не хотел нам ничего объяснять. А связал его, пожалуй, Гертель, обладатель черного лимузина.

– Господин! – Заорал милиционер. – Говорите как-то попонятнее, я ничего не могу понять.

И я рассказал ему о черной машине, которая ночью кружила лесом, о погоне за господином Гертелем, о помощи наблюдательного сладкоежки Палько и, наконец, как мы нашли подземелье, а в нем связанного Скалбана.

Офицер милиции за голову схватился:

– Боже ты мой, почему вы все это рассказываете мне только сейчас? Да это очень важные детали.

– А сегодня я узнал, – продолжал я, – что и девушка с автостопом Тереза, снова пришла сюда и «одолжила» у Кондраса лодку.

– Лодку? – Задумался он.

– Да. Видимо, она хотела добраться на другую сторону Вислы. Знаете, мне пришло в голову, что это связано как-то со Скалбаном... Он живет на той стороне.

Офицер схватил меня за руку .

– Я должен немедленно ехать в Скалбану. Вы не знаете, где здесь можно достать лодку?

– Не знаю. Но я могу перевезти вас через Вислу.

– Вы располагаете какой-то лодкой?

– Нет, я перевезу вас на автомобиле.

– На чем? – Удивился офицер. – Вы опять меня дурачите?

– Прошу довериться мне и мой автомобиль запросто перевезет нас через реку.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Что произошло в доме рыбака Скалбана. – Мы находим автора анонимных писем. – Арест рыбака. – Кто убил Плюта? – В шаге от смерти. – Трагическое бегство. – Погоня за преступниками. – Хлопоты с Заличкой. – Воры отдают добычу. – В подземелье. – Мрачный конец Барабашевой истории.

Офицер милиции с большим недоверием сел в «сама», а когда я въехал на воду, он чуть не выскочил из машины. Успокоился только как убедился, что мой рыдван не ныряет глубоко и мотор у него не глохнет.

– Ух, – выдохнул он, вытирая пот со лба. – Если вы мне теперь скажете, что ваша машина может и нырять, я готов с закрытыми глазами спуститься на дно Вислы.

– Жаль, но этого она не умеет.

– Это вы сделали такую химеру?

– Нет, мой дядя. Его звали Громилл . Способный был человек, непризнанный изобретатель.

– А как вашу машину зарегистрировали? Как лодку или автомобиль?

– Как автомобиль.

– Тогда вы плаваете на воде без разрешения.

– Да? – Удивился я. – Так немедленно возвращаемся на берег.

– Нет, нет, – схватил меня за руку офицер. – Я пошутил. Хотя должен предупредить, что речная милиция может иметь к вам претензии.

Так с шутками мы переплывали Вислу. Это была очень приятная поездка : небо выяснилось, ярко светило солнце. На реке, окрашенной в цвет неба, здесь и там золотились песчаные островки – вода быстро спадала после недавнего паводка.

Наконец мы оказались на том берегу.

Оставив «сама» в кустах ивняка, я повел офицера милиции в село, лежащее сразу за высокой плотиной. Нас встретил яростный лай пса во дворе. Мы постучали в дверь, но никто не ответил. Тогда офицер нажал на щеколду. Скалбанин дом был не заперт. Мы зашли сначала в темные сени, откуда еще одна дверь вела в комнату.

Сразу же нам бросился в глаза страшный беспорядок. Все в доме было перевернуто как будто здесь шла драка. Из растерзанной перины повылетали перья, из растворенного шкафа выпала сброшенная с вешалки одежда. Пустые ящики старинного комода валялись по дому, и все, что было в них, кучами лежало на полу.

Среди этого беспорядка мы не сразу заметили Скалбана. Он сидел в темном углу дома на стуле, точнее, был привязан к нему веревкой. Рот и часть лица были завязаны шарфом.

Офицер бросился к Скалбану и сорвал у него с головы шарф.

– Напали на меня. Связали, – выдавил Скалбан . – Два часа назад. Мы еще можем их догнать в лесу за Вислой.

– Кто это был? – Спросил офицер.

– Не знаю ... Не знаю ... – растерянно ответил Скалбан. – Освободите меня из этих пут и я догоню их.

Он так заерзал, что под ним затрещал стул.

– Минутку, – сказал офицер, – сейчас мы вас освободим. Прошу ответить: сколько было здесь человек, кто они и чего хотели от вас? Почему здесь такой беспорядок?

Скалбан яростно взглянул на офицера. Он, конечно, не знал, что этот человек в штатском – офицер милиции. Видимо, Скалбан думал, что это кто-то из лагеря антропологов.

– К черту! – Выругался он. – Вы спрашиваете о каких-то глупостях вместо того, чтобы освободить меня и бежать за бандитами.

– Кто вас связал? – Строго спросил снова офицер.

– Не знаю. Каких-то два типа, я их совсем не знаю.

– Чего они хотели от вас?

– Я не знаю! К черту, развяжите меня! – Крикнул Скалбан. – Они далеко не убежали. Сейчас они в лесу у старых бункеров.

– А откуда вы знаете, куда они отправились, если эти люди вам неизвестны и вы не догадались, что им нужно от вас?

– Я слышал их разговор ... Так вы освободите меня или нет? – Закричал он, брызгая от ярости слюной.

Офицер пожал плечами:

– Господин Скалбан, – насмешливо сказал он. – Всегда на вас кто-то нападает, а этот господин, – он показал на меня, – каждый раз освобождает вас. И всегда вы повторяете ту же ложь, что не знаете кто вас связал и зачем. Не пора ли кончать с этой выдумкой?

В ответ Скалбан выругался. Офицер снова пожал плечами и стал осматривать дом. Мне стало жаль Скалбана и я сказал:

– Може, вы все-таки решитесь?

– Подождите! – Офицер предостерегающе поднял руку и пошарил среди разбросанных вещей .

– Из этого беспорядка можно заключить, – громко сказал он, – что люди чего-то здесь искали и к тому же очень торопились. Что они искали, господин Скалбан?

– Не знаю. Я уже говорил, что не знаю, – начал теперь жаловаться Скалбан.

– Вы не знаете? Вы точно не знаете? – Зло повторил офицер.

Вдруг он присел на корточки и принялся рыться в бумагах, выпавших из ящиков старинного комода. Вскоре он вытащил несколько древних, еще довоенных иллюстрированных еженедельников и я заметил, что в некоторых из них были порезаны страницы или заголовки.

– Господин Скалбан, вы можете объяснить, зачем вырезали отсюда буквы? – Спросил офицер.

– О чем вы говорите? – Удивился Скалбан. – Развяжите меня, черт побери. И не порите ерунду.

– Не торопитесь! – Сказал офицер, подходя к Скалбану. – Я из милиции. Арестовываю вас как обвиняемого в убийстве Никодема Плюта . Поедете с нами в Уездную комендатуру народной милиции.

Он подал мне знак развязать Скалбана.

– И не вздумайте бежать, – добавил офицер, недвусмысленно касаясь рукой кармана пиджака, где лежал у него пистолет.

Теперь Скалбан перестал отвечать на наши вопросы. Молча вышли мы втроем из дома и направились к «саму». Офицер забрал с собой порезанные еженедельники.

Это Скалбан, как можно было теперь сделать вывод, послал анонимное письмо о ночлеге Барабашевой банды на острове. Это Скалбан писал письмо профессору антропологии. И написал Кондрасу, требуя оставить незамкнутой будку на острове. Но это получается, что Скалбан убил Плюта? Однако офицер милиции знал об этом, конечно, куда лучше меня.

Мы сели в «сама», я за руль, рядом Скалбан, а сзади офицер. Когда машина поплыла, офицер обратился к Скалбану:

– Раз вы не знаете, то есть делает вид, что не знаете кто вас уже дважды связывал, я охотно напомню имя этого человека: Гертель, Петр Гертель, не так ли?

Скалбан молчал. А я радостно закричал:

– Конечно, обладатель черного лимузина. Господин с маленькой бородкой и очень бледным лицом.