Текст книги "Остров преступников"

Автор книги: Збигнев Ненацкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

– Он теперь с бородкой? – Удивился офицер. – То, что кожа у него бледная, понятно. Ведь Гертель недавно вышел из тюрьмы , просидев там пятнадцать лет.

Я нажал на педаль ускорителя, так как на нас шел большой пассажирский пароход. Я был уверен, что успею проскочить у него перед носом.

– У-у – у-у -у! У-у – у-у -у! – Предостерегающе завыла сирена на пароходе.

Вдруг в карбюраторе моей машины что-то начало фыркать и кашлять. Мотор вдруг замолчал и речное течение потащила нас прямо под нос парохода.

– Черт побери! – Закричал офицер. – Он нас перережет ... На палубе заметили, что с нами произошло. Вокруг парохода забурлила вода – он начал тормозить.

– Прыгайте! – Воскликнул офицер.

Пароход был уже рядом. Он надвигался, как большая белая скала.

– Спокойно! – Крикнул я. – Мы успеем пройти его.

– У-у – у-у -у! – Гудела сирена.

Я крутанул руль, чтобы « сам » успел проскочить мимо парохода. А тот был уже в нескольких метрах от машины и надвигался ближе и ближе. Осталось пять метров ... три метра ... Мы смотрели на него как загипнотизированные. Пройдет или ударит нас и сокрушит машину?

И тогда Скалбан сорвался с места и нырнул под пароход . Воспользовался тем, что нас застала опасность и сбежал. Исчез в воде. Но течение оказалось сильнее Скалбана, потому что когда он вынырнул на поверхность, то ударился головой о железный борт. Видимо, Скалбан сразу потерял сознание. Я видел как течение унесло его под пароход , туда, где безумно крутились винты. Больше он не показывался, а мы – разделенные только на полтора метра – медленно проходили пароход. С палубы раздавалась крепкая ругань матросов в наш адрес.

Я снова попытался завести мотор. Несколько раз сильно нажал на педаль газа – мотор взвыл, загрохотал и снова равномерно заработал.

Пароход прошел. Пожалуй, еще час времени мы ходили по воде, ища Скалбана, и напрасно надеялись, что он выплывет живой или мертвый. Ведь это было ужасно: на наших глазах погиб человек, а мы беспомощны. Правда, Скалбан погиб не по нашей вине – он бежал от правосудия и погиб трагически и неожиданно.

– Он сам себя наказал, – сказал я наконец.

Далее искать казалось мне бесполезно. Мы добрались до берега и выехали на дорогу.

– Теперь к бункерам, – бросил как приказ офицер.

– Вы думаете, что Скалбан сказал правду? Мы встретим около бункеров Гертеля? Я не совсем понимаю, почему Гертель преследовал Скалбана. Или он подозревал, что тот знает, где спрятаны сокровища?

Офицер нетерпеливо махнул рукой.

– Теперь не время это выяснять. Может, мы и так приедем поздно ...

Мы доехали до малинника, оставили «сама» и пешком направились к бункерам у противотанкового рва.

– Вот посмотрите. Тут недавно проезжал автомобиль. Колеса примяли траву, – обратил мое внимание офицер.

Через молодой сосняк мы пробирались наискосок, чтобы сократить себе путь. Почему мы спешили именно в ту сторону? Ведь Скалбан говорил о бункерах, а они растянулись на большое расстояние. Впоследствии, когда было время все хорошо обдумать, я пришел к выводу, что история с браконьером, который здесь «как сквозь землю провалился», заставляла нас думать именно об этом, а не о каком-то другом месте.

Выбежав из молодняка, мы увидели черный лимузин, стоявший на лесной просеке метрах в ста от нас. У него кружилась Заличка, пристально разглядывая вокруг. Увидев нас, она вскрикнула от страха. На ее крик из-за деревьев выскочили двое мужчин – Кароль и Гертель. Оба что-то несли в руках и тотчас положили это «что-то» в машину. Пока мы добежали до них, мотор зарычал и черный лимузин тронулся по просеке.

Заличка побежала за ним – кажется, умоляла забрать и ее, но Гертель не остановился.

– За ними! – Воскликнул офицер.

Мы бросились туда, где стоял «сам», надеясь, что Гертелева машина не очень опередит нас. Ведь на просеке Гертель должен ехать медленно, чтобы не поломать рессоры. А мы со всех ног бежали напрямик. За нами неслась Заличка, неоднократно вскрикивая, то ли от гнева , то ли от страха.

Наконец длинноногая Заличка догнала нас и несмотря на наше возражение, вскочила в машину.

– Скорее, скорее, – торопил меня офицер, – еще на пути стоит пыль. Они проехали минуту назад.

Я немедленно тронулся.

– Вы не догонит их, – торжествующе шипела Заличка за моими плечами. – У них отличная машина, а у вас старый хлам ...

Мы выехали на дорогу. Стрелка спидометра начала продвигаться вправо.

Офицер милиции укорял Заличку:

– Вы водитесь с бандитами. Это возмутительно. Ученый в обществе бандитов схвачен с поличным во время кражи произведений искусства!

– Бандиты? Кража? – Возмутилась Заличка. – Ведь это вы бандиты. И вам не повезло. Господин Кароль оказался проворнее. Он замечательный детектив, я никогда не сомневалась в этом.

Офицер на мгновение даже оторопел.

– Детектив? Бандит и вор, а не детектив. А вы знаете, кто я?

С этими словами он подал девушке удостоверение офицера Главного управления народной милиции.

Заличка почти не взглянула на удостоверение. – Оно наверняка липовое – сказала она .

– Что? Что такое? – Офицер дрожал от злости.

Дальше я не слушал их разговор, потому что дорога делала крутые повороты.

Мы прошли городок. Только на цехоцинском шоссе, когда дорога выровнялась, я увидел наконец черный лимузин. Я нажал на газ и чертенок закачал головой, напоминая мне об осторожности.

Позади меня Заличка рассказывала офицеру:

– Только сегодня пан Кароль признался мне, что он детектив. Я встретила его в лесу когда гуляла там после обеда. Он был в обществе некоего господина. Я присоединилась к ним, хотя они говорили, что я могу подвергнуться опасности ибо настало время решительной борьбы с бандитами, которые охотятся на спрятанные произведения искусства. Речь шла о господине Томаше. Но я не боялась опасности. Тогда они согласились, чтобы я им помогла и пан Кароль наконец признался, что он детектив. Мы пошли к бункерам, пан Кароль открыл вход и затем начал выносить из подземелья вещи из коллекций помещика Дудина.

– А что случилось с Терезой? – Спросил я Заличку не поворачивая головы. – Вы говорили, что с вами была Тереза.

– Наверное, осталась в подземелье, – услышал я в ответ.

Стрелка спидометра показывала сто сорок километров и мне казалось, что расстояние между «самом» и черным лимузином ни на йоту не уменьшилось.

– Повернули! Повернули на шоссе в Торунь! – Крикнул офицер.

Я так нажал на тормоза, что они зажужжали. Мы тоже выехали на Торунское шоссе, оно сначала шло лесом, затем приблизилось к Висле.

Скорость «сама» вновь увеличивалась. Сто пятьдесят, сто шестьдесят километров ... Мы догоняли черный лимузин. Затем расстояние между нами еще уменьшилась, потому что Гертель должен был притормозить, объезжая несколько подвод.

Теперь мы мчались со скоростью сто восемьдесят километров в час. Мой «сам» оказался замечательным машиной.

Мы догнали Гертеля под Торунем. Когда я попытался его опередить, он съехал на левую сторону шоссе, пытаясь столкнуть меня в кювет. Но я вовремя затормозил и уже держался позади. Перед закрытым железнодорожным шлагбаумом Гертель остановился.

Офицер милиции соскочил с «сама» и подбежал к черному лимузину.

– Выходите! Немедленно выходите! – Крикнул он. Первый выбрался из машины Кароль, затем Гертель.

– Ведь не произошло ничего плохого, – оправдывался Гертель . – Мы никого не обидели.

– Вы обвиняетесь в том, что пытались похитить произведения искусства, собственность польского государства.

Гертель пожал плечами.

– Они никому не принадлежали, потому что никто не знал, где они лежат. Мы нашли это место, поэтому коллекции принадлежат нам. То, что мы сделали, нельзя назвать воровством. Суд нас оправдает.

– Будет видно, – сказал офицер. – Вы еще ответите за двукратное нападение на Скалбана.

Гертель пожал плечами.

– Прошу пана, – сказал он, – к Скалбану мы отнеслись, можно сказать, слишком мягко. Его ждет веревка за убийство Плюта. Он пытался убить в будке на острове и меня. Только я не Плют ...

– Появитесь в Уездную комендатуру народной милиции для дачи показаний, – приказал офицер. – А теперь перенесите в нашу машину вещи, похищенные из подземелья.

Грабители поняли, что проиграли. Сопротивляться не было никакого смысла и они послушно принялись переносить в «сама» похищенное древнее оружие: турецкие ятаганы, украшенные кораллами, несколько кинжалов с рукоятками, украшенными драгоценными камнями, колчан, восточный щит и позолоченное забрало с бирюзой. Кроме оружия, они успели забрать из подземелья старинный серебряный сервиз, четыре больших позолоченных кувшина и позолоченную миску.

– А много осталось в подземелье? – Спросил офицер.

Мы заметили как Гертель и Кароль украдкой переглянулись.

– Не обманывайтесь господа, – предостерег их офицер. – Мы найдем и девушку, которая была с вами в подземелье.

Заличка все время удивленно наблюдала как воображаемый детектив покорно отдавал украденные вещи.

– Так вы не детективы? – Возмущенно спросила она.

В ответ Гертель пожал плечами. А пан Кароль насмешливо улыбнулся.

– Вы меня обманули! – Крикнула Заличка, обращаясь к господину Каролю. – Вы не ловили рыбы, вы не детектив!

– Нет, дорогая и наивная барышня, – улыбаясь, вежливо сказал пан Кароль. – Я никогда не уверял вас, что я детектив. Так вы сами придумали.

Заличка была так возмущена, что показала ему язык как обиженный ребенок. Потом с большим достоинством села в мою машину.

– Спасибо за помощь, – полетел ей вдогонку насмешливый возглас господина Кароля.

Офицер милиции проверил документы обоих преступников и записал сведения о них.

– Покажитесь в Уездной комендатуре, – повторил он под конец. – Если этого не сделаете, я арестую вас.

– Есть, господин комиссар. Появимся, – пообещал Гертель. – Я сидел пятнадцать лет и не собираюсь снова шлепать в тюрьму.

– А теперь обратно в лес к бункерам, – сказал мне офицер.

Мы поехали. У входа, скрытого в кустах ежевики, мы увидели Терезу. Гертель и пан Кароль сбежали когда Тереза еще была в подземелье. Нагруженная старинным оружием , она вышла наверх и убедилась, что ее друзья куда-то исчезли. Испуганная девушка ждала здесь их и вместо друзей увидела врагов – меня и офицера милиции.

Со злости Тереза даже заплакала и этим доказала, что она только глупая девчонка, которая ввязалась в темное дело. Так же подумал о ней, видимо, и офицер милиции, потому что отвел меня в сторону и прошептал:

– Отвезите ее, пожалуйста, домой. Вероятно, мы ее не будем привлекать к ответственности. Она уже получила науку на всю жизнь.

Офицер занялся сокровищами, найденными в подземелье, а я повез Терезу в Цехоцинк. Когда я вернулся, там была большая милицейская машина из милиции.

Я спустился вниз посмотреть как выглядит тайник с сокровищами, которые я так долго искал. Оказалось, что это – подземный бункер, похожий на тот, где мы нашли связанного Скалбана. Только в нем была еще одна небольшая кладовая, куда Скалбан сложил коллекции, которые перенес из другого тайника, но об этом я узнал позже. На маленькой кладовой в подземелье была железная дверь. Скалбан запер ее на грубый засов. Ключ от этого запора и искали в Скалбанином доме Кароль и Гертель. А чтобы Скалбан не мешал, они привязали его к стулу. Эти подробности выяснились позже, во время следствия.

А вскоре я пережил еще одно очень неприятное событие.

Пришло известие, что в десяти километрах вниз по реке на песчаном берегу найден труп рыбака. Офицер милиции повез меня туда убедиться, что это действительно Скалбан.

Похоронили Скалбана на Острове преступников на небольшой поляне неподалеку от общей могилы Барабаша и его людей. Того Барабаша, которого Скалбан предал и обрек на смерть, чтобы самому завладеть коллекциями помещика Дунина. В этой истории было что-то мрачное и одновременно символическое.

ЭПИЛОГ

На неделе я выбрался с Ганкой на Остров преступников. Был хороший летний вечер – мы медленно шли по тропинке через лужайку.

– А знаете, – сказал я девушке, – сначала я все-таки правильно взялся искать сокровища помещика Дунина и даже был близок к цели, но дальше все спуталось ... Я рассуждал так: если Дунин воспользовался помощью своего лесничего Габрищака, то сокровища скрыты где-то в лесу. И поэтому не думал о бункерох. Разве можно было предположить, что когда в бункерах сидели немецкие солдаты, кто-то осмелится прятать там свои драгоценности? Я предполагал, что помещик Дунин вместе с лесничим спрятали сокровища в лесном сарае.

– В том, где мы ночевали?

– Да, в левом углу сарая выкопана глубокая яма, а в нее опустили огромный сундук с драгоценностями. Затем лесничий Габрищак показал тайник Барабашу, хотя как известно, этим себя не спас. Итак, все члены банды – и Плют и Гертель и Скалбан – хорошо знали этот тайник.

– Разве Скалбан тоже был в банде Барабаша?

– Конечно. Но выполнял там особую роль. Он был у них за разведчика. На грабежи не ходил, жил в собственном доме и вел себя так, будто не имел ничего общего с бандитами. Скалбан следил за милицией, доносил о ее действиях в этой местности. Но, услышав о сокровищах, стал думать как бы избавиться от своих сообщников и завладеть богатством, которое казалось ему огромным. Тогда он составил из печатных букв анонимное письмо и предупредил милицию о ночлеге банды на острове. Что было после этого мы знаем. Барабаш погиб вместе с другими. Остались живыми только двое: Плют и Гертель, но их тоже приговорили к смертной казни. Впоследствии приговор заменили на пожизненное заключение, а через пятнадцать лет преступников выпустили из тюрьмы. Но об этом никто в городе не знал до того дня, когда Плют пришел к вашему отцу.

– Одного я не понимаю, – прервала меня Ганка. – Как Скалбан додумался вырезать буквы для своих анонимных писем в милицию и к моему отцу?

– Потому что вы не знаете психики людей. Скалбан, пожалуй, никогда в жизни не покупал газет и книг, а после школы никогда ничего не читал. Отношение такого человека к печатному слову очень своеобразное, совсем другое, чем ваше или мое. Скалбан имел в доме несколько старых, предвоенных иллюстрированных еженедельников. Они тоже казались ему очень ценными, именно потому, что были старыми, и еще и иллюстрированными . От кого-то он услышал, что почерк может выдать автора. Поэтому и вырезал печатные буквы, а еженедельники ему было жалко выбрасывать. И он никогда, наверное, не предполагал, что это его когда-то выдаст.

Так же относился Скалбан и к коллекции помещика Дунина – после разгрома банды Барабаша они стали его собственностью. Сначала он, очевидно, боялся продать хотя бы одну вещь, думая, что кто-то может распутать эту историю. Он ждал, пока люди все забудут. Но в городе до сих пор живет память о помещичьей коллекции, она стала легендой и привлекала всех, даже госпожу Пилярчикову. Это очень затрудняло продажу драгоценностей. Своим поведением Скалбан был похож на собаку из поговорки, что лежит на сене, сама не ест и другим не дает. Может, какие-то вещи Скалбан и возил на продажу в Торунь или Влоцлавк, и ему, видимо, не повезло, он не нашел людей, которых интересовали древности. Ведь эти вещи для знатоков. Ему давали копейки, а Скалбан не хотел даром продавать коллекции, считая их чрезвычайно ценными. Вор ждал удобного случая. И вот в городок приехал профессор антропологии. Скалбан прислал ему письмо. Однако события сложились не в его пользу: в связи с письмом в город приехал сотрудник музея и так неумело взялся за дело, что напугал Скалбана. Тогда это дело и поручили мне.

– А еще раньше в город прибыл Никодем Плют, его выпустили из тюрьмы, – добавила Ганка.

– Да. Плют остановился у вашего отца и начал везде шарить. Заглянул в лесной сарай и убедился, что Дунинские сокровища лежат на месте. Он узнал также, что Скалбан сих пор живет здесь на реке. Возможно, Плют еще в тюрьме, где было много времени все продумать, пришел к выводу, что предал их Скалбан. Ведь Скалбан знал о ночлеге банды на острове, а после уничтожения банды был единственный, кто остался на свободе. Получается он – предатель. Плют решил расправиться с рыбаком. Он договорился встретиться с ним в будке на острове. То, что Плют назначил встречу именно там, имеет большое значение. Он хотел отомстить Скалбану в том месте, где его вместе со всей бандой накрыли. Но он не предполагал, что Скалбан догадался о его намерении. И вот не он Скалбана, а Скалбан убил его во время встречи на острове.

– Брр, не надо рассказывать дальше. У меня идет мороз по коже, когда я вспоминаю подробности той истории, – сказала Ганка.

Да, не очень приятно говорить о преступлении на острове, где когда-то произошли эти ужасные события и еще вечером, вблизи могилы бандитов и еще свежей могилы Скалбана. Действительно, для этого разговора место выбрано неудачно. Я замолчал. Задумавшись, мы миновали и вторую поляну.

Когда мы были в нескольких шагах от деревянной будки, вдруг в ивняке на берегу Вислы что-то зашуршало и мы увидели Вильгельма Телля и его товарищей. Увидев нас, они явно смутились.

– О, кажется, теперь я поняла, кто делал то противное дело, – сердито сказала Ганка.

– О чем речь? – Удивился я.

Телль покраснел, Соколиный Глаз и Черника тоже.

– Как вам не стыдно? – Укоризненно бросила Ганка. Телль поднял два пальца.

– Честное слово, это никогда не повторится. Это же была только шутка, обычная шутка.

– Ничего не понимаю, – сказал я.

– Мы не имели никакого злого умысла, – начал объяснять Телль. – Когда-то мы пришли на этот остров гулять. Но из будки вышел мужчина и сердито приказал нам убираться.

– Это было когда отец получил письмо от Скалбана, – объяснила Ганка. – Отец боялся, что здесь снова произойдет преступление и что этим ребятам оставаться на острове опасно.

– Он накричал на нас и выгнал с острова. Тогда мы вечером укрылись в кустах и когда он, зажигая фонари на речных бакенах, проплывал мимо острова, взялись кричать: «Ба– ра -Баш!». Хотели его напугать. Это было глупо, мы признаем, но тогда нам это казалось забавным.

Ага, теперь понятно, почему тогда, когда я ночевал на острове, не было криков «Барабаш», – пробормотал я.

Мы пошли на остров снова пошутить, но увидели вашу палатку и, конечно, отказались от этого, – сказал Черника.

– А сейчас? – Спросил я.

Ребята понурились и молчали. Видно и сегодня они выбрались сюда ради этого.

– Отец госпожи Анны недаром гнал вас с острова, – сказал я. – Предчувствие его не обмануло. Здесь должно было произойти ужасное преступление. Скалбан договорился с Гертелем о встрече, замыслив убить его на острове. Но он не предусмотрел, что Гертель приедет на встречу не один. И тогда ситуация изменилась. Они, то есть Гертель и Кароль, заставили его покинуть остров. Повели его в глубь леса, туда, где был вход в бункер. Гертель знал это место очень хорошо, не раз ночевал с бандой в подземелье у малинника. В бункере они связали Скалбана и стали требовать показать тайник. Мы освободили Скалбана и испортили планы Гертелю и Каролю. Конечно, теперь не трудно догадаться, почему Скалбан не сказал, кто его связал и оставил в подземелье. Он должен был бы тогда признаться, что знает где спрятаны коллекции.

– Но откуда Скалбан узнал о приезде Гертеля? И как он договорился с ним встретиться на острове?

– Наверное, Плют рассказал Скалбану, что кто-то еще, кроме него, скоро выйдет из тюрьмы. Поэтому, убив Плюта, Скалбан поспешил перенести Дунинские сокровища из леса в подземелье. Ему показалось, что уже нечего бояться приезда Гертеля. И ошибся. Гертель оказался куда проворнее, чем думал Скалбан. Выйдя из тюрьмы, он познакомился с господином Каролем, почтовым работником, который помимо своей скромной работы на почте, очевидно принимал участие во всяких махинациях. Милиция изучает его прошлое и пожалуй разоблачит разные темные дела. Этот пан Кароль, владелец хорошего черного лимузина – потому что лимузин принадлежал ему, – заинтересовался Гертелем, узнав, что тот знает тайник с ценными коллекциями. Они заключили сделку – так это можно назвать – и приехали машиной сюда в лес , чтобы забрать коллекции. Это когда я видел,что их машина кружила ночью по лесным тропинкам. Конечно, коллекций в тайнике они не нашли. Гертеля охватили ярость и отчаяние. Кто это мог сделать? И когда? .. Сначала Гертель решил, что здесь побывал Плют, который ранее вышел из тюрьмы. Но он знал о свойственной Плюту бандитской солидарности. Находясь в тюрьме, они встречались несколько раз и поклялись друг другу, что как выйдут на свободу, добычу поделят поровну. Поэтому если бы Плют опорожнил тайник, то должен был дать Гертелю весть, куда делся и где его искать. Гертель и Кароль остались в этих краях, ожидая вестей от Плюта. А чтобы никто из городка не узнал в Гертеле бывшего бандита, они решили, что он будет жить в Цехоцинке и каждый вечер приезжать для встречи с Каролем. А тот будет выдавать себя за туриста и жить возле лагеря антропологов. Так оно и было.

Вскоре Гертель узнал, что из банды избежал казни и все время был на свободе только один человек. Это был Скалбан. Гертель понимал, что Скалбан, как и все остальные члены банды знал место, где спрятаны коллекции помещика Дунина. Он догадался, что это не Плют, а Скалбан опорожнил тайник в лесном сарае. Гертель приказал господину Каролю следить за Скалбаном, а сам договорился с ним о встрече. Скалбан назначил местом встречи Остров преступников и послал Кондрасу письмо с приказом оставить открытой будку на острове, собираясь совершить там еще одно убийство. Но, как мы знаем, на свидание Гертель пришел с господином Каролем . Они посадили Скалбана в подземелье первого бункера, о втором Гертель ничего не знал, знал только Скалбан, который его строил. Мы освободили Скалбана из подземелья и вскоре произошла та история с воспроизведенной головой. Кароль добыл у господина Опалка одну фотографию этой головы и Гертель узнал Плюта.

Теперь они решили взяться за Скалбана всерьез. Между тем наступила ночь, гарцеры преследовали браконьеров и один из них как сквозь землю провалился. Кароль как мы знаем, тоже участвовал в гонке и заметил как молниеносно исчез браконьер. И мне, и офицеру милиции, и Каролю и Гертелю одновременно пришло в голову, что в том месте где исчез браконьер, есть вход в подземный бункер. Только Кароль и Гертель нас опередили. Гертель, видимо лучше нас ориентировался в этом лесу, скорее нашел вход в этот бункер и когда они спустились в подземелье, оказалось, что дверь в комнату смежную с главной кладовой бункера, заперта. Тогда они поехали к Скалбану лодкой, которую достала им Тереза. Рыбак был дома, они застали его врасплох. Опять связали, а когда он не захотел отдать им ключ от замка, стали лихорадочно искать его сами. Наконец, они нашли ключ и помчались к тайнику с коллекциями. Так рассказали в милиции Гертель и Кароль. Что было дальше, вы знаете ...

– А двух браконьеров арестовали, – торжествующе произнес Вильгельм Телль. – Милиция нашла владельца лодки и по нитке распутала весь клубок. Браконьерами оказались двое парней из соседнего села за рекой.

– Да, – кивнул я головой. – Говорят, что это Скалбан уговорил их к браконьерству. Да и у самого Скалбана на чердаке найдена куча выделанных звериных шкурок. Это был разбойник, страшный разбойник. Ему так понравился разбойничий промысел, что хотя Барабашевой банды уже не было, он все подбирал способ заниматься бандитским ремеслом. Но уже не среди людей, а в лесу.

– У-у – у-у! – Прошло на реке.

Я вздрогнул. По реке плыл белый пассажирский пароход. Глубокий голос сирены напомнил мне момент, когда мы со Скалбаном плыли на «саме» через Вислу. Чего он прыгнул в реку? Думал, что удастся убежать, а затем добраться до старого бункера в лесу и забрать у Гертеля ключ от тайника с коллекциями? А может просто бежал, спасаясь от наказания за убийство Плюта?

– Пойдем, – сказал я девушке и парням.

От воспоминания о страшной смерти Скалбана меня проняло страхом. Не хотелось долго оставаться на острове, где произошло столько плохого. Я подумал, что лучше собрать палатку и вернуться домой. Здесь все напоминало ту мрачную историю.

Наконец мне было здесь нечего делать. Коллекции помещика Дудина наверное скоро отправят в музей. И никто из экскурсантов, осматривая их, не догадается об обстоятельствах, при которых они были найдены.

Мы переплыли «самом» рукав Вислы. На берегу я попрощался с Ганкой, которая некогда принесла мне столько хлопот и с которой мы теперь подружились. Потом попрощался с гарцерами, моими храбрыми друзьями. Пожалуй, немного найдется таких храбрых ребят как они. Это же благодаря им поймали браконьеров , которые уничтожали зверей в лесу.

– Вы были правы, когда говорили нам, – сказал мне на прощание Вильгельм Телль, – что приключения можно встретить везде, только надо иметь открытые глаза и не лениться.

– А Янтарную комнату тоже кто-нибудь когда-то найдет, правда? – Спросил Соколиный Глаз.

– Конечно , – убежденно ответил я.

На перепутье где стоял крест, я увидел у дороги маленькие голубые цветы. Они были незаметны, не пахли, но имели хороший цвет. Я нарвал их и составил в букетик. Вернувшись в лагерь антропологов, я вручил цветы Заличке.

– А все же вы романтик! – Воскликнула она и лицо ее просияло. – Вы действительно романтик!

Примечания

1

Гарцеры – польские пионеры.

2

Заличка ( польск. ) – аванс, задаток.

Перевод на русский А. Е. Новикова