Текст книги "Приговор"
Автор книги: Захар Абрамов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
ГЛАВА 12
ВАШЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ?
Волга неслась к месту происшествия. Пешеходы пугливо шарахались в сторону. Агавелов хмуро смотрел вперед. Сейчас он казнил себя. Ведь убийство свершилось в его зоне. В образцовой, как называли ее в районе. «Вот и порядок, – думал он. – Ни одной кражи, всего два-три происшествия за последний месяц. И на тебе».
Акперов будто угадал его мысли.
– Не усмотрел, – укоризненно сказал он.
– Разве за всем усмотришь?
– Должен.
Агавелов промолчал. Да и что отвечать, когда чувствовал, что Заур прав.
Проскочив по узким улицам, не сбавляя скорость, машина вырвалась на проспект.
– Что молчишь? – Акперов невесело улыбнулся, – вот и сходили на футбол… Я не суеверен, но все-таки. Решили разок по-человечески отдохнуть и на тебе, как удар в спину…
– Есть же еще на земле подонки… – Агавелов стукнул себя кулаком по колену.
– Им пути не должно быть. Не должно! – голос Заура сорвался, папироса упала на сиденье. – А мы щели им оставляем. Значит…
– Значит, плохо пока работаем? – полувопросительно продолжил его мысль Агавелов.
Показалась освещенная арка большого дома. У ворот уже стоял красно-синий милицейский автобус.
– Наши здесь.
Заур и Эдуард выскочили из машины, вошли во двор. У входа в подъезд столпились любопытные. Постовой милиционер, издали увидев начальство, стал усердно разгонять народ.
– Граждане! Граждане! Пройдите… Пройдите… Не вешайте!
Из парадного выглянул Огнев. Он первым, как дежурный, прибыл сюда и хотел что-то сказать, но Акперов остановил его:
– Не нужно, Андрей. Веди на место.
В квартиру Айрияна и Эпштейн уже прибыли эксперты, следователь прокуратуры, проводник с огромной овчаркой.
Появление Акперова, Агавелова и Огнева вызвало оживление. Кто-то сострил по поводу того, что представители уголовного розыска прибывают к месту происшествия последними. Упрек был уместный, ничего не окажешь.
– В чем задержка, товарищи? – спросил Акперов, как можно спокойнее.
– Вот ждали угрозыск, – бодро ответил следователь Байрамов. – Вижу, что без вас не обойтись.
Осторожно перешагнув порог, вошли в комнату. У дверей встал подоспевший постовой.
Картина, которая открылась их взорам, ясно говорила, что здесь произошло убийство с целью грабежа и видимо в комнате побывало несколько преступников. Важно было не упустить при осмотре ни одной даже самой малозначительной детали.
Осмотр начали, как положено, слева направо – по часовой стрелке, анализируя происхождение и принадлежность той или иной детали, вещи, следа.
Мебели в комнате было мало. У двери – двустворчатый зеркальный шифоньер. Дверцы распахнуты, Одежда и другие вещи выброшены, в беспорядке разбросаны по полу. Шелестят под ногами справки, письма, жировки. В открытое окно заглядывают ветви старого тополя. Здесь же, у подоконника, круглый стол без скатерти. На нем две бутылки крепленного вина «Шемаха», кусок торта. На полу под столом валяются две ложки, осколки рюмок и тарелок, разбитая ваза. Около нее яблоки, пустая бутылка из-под коньяка.
У правой стены, – никелированная полутораспальная кровать. Подушка измята, откинута. Простыня, оголив полосатый матрац, стянута к полу. Рядом на тумбочке хрипит радиоприемник «Мир». Светится зеленый глазок, приемник включен.
Полураздетый труп облысевшего пожилого человека лежит головой к двери. Глаза закрыты. Из ноздрей сбегают к щеке и подбородку две темно-бурые полоски высохшей крови. Над правой бровью и на виске темно-фиолетовые кровоподтеки – гематома. Кисти рук погибшего связаны накрест бельевой веревкой, которая тянулась по животу под ягодицы, затем оборачивалась вокруг бедер и заканчивалась несколькими оборотами вокруг ступней. У правого локтя брошен раскрытый садовый нож.
Агавелов и врач-эксперт, тихо переговариваясь, опустились на колени около трупа.
Другой эксперт, – химик, после того, как было сделано несколько снимков, осторожно подобрала осколки разбитой посуды, бутылку из-под коньяка и приступила к обработке вещественных доказательств порошком специального состава. Следователь Байрамов и капитан Огнев внимательно осматривали вещи, бумаги, рассыпанные по полу.
В комнате, несмотря на работу семи человек, стояла абсолютная тишина. Ходили осторожно, разговаривали полушепотом, стараясь не мешать друг другу.
Едва заметный волосок на матраце приковал внимание Акперова. Обрадованно дернулась бровь.
– Вероника Тарасовна, – тихо позвал он.
Эксперт-химик подошла к кровати, вопросительно посмотрела на майора.
– Верочка, видите что-нибудь?
– Вижу. Волос.
Маленьким пинцетом она осторожно сняла с простыни длинный, чуть вьющийся черный волос и опустила его в конвертик. Это была очень важная находка.
Акперов присел на корточки и стал рассматривать голову убитого. Он обратился было к врачу, но тот опередил его.
– Мы уже с товарищем Агавеловым обратили внимание на странгуляционную борозду. Это, на мой взгляд, говорит о том, что потерпевший погиб в результате удушья. Самоповешение, самоубийство исключаются по известным соображениям. Жертва до наступления смерти оказала сопротивление. Смотрите, ссадины на лице, коленях, руках. Асфиксия произошла либо накидыванием веревки, либо стягиванием петли. Борозда невелика. Разные могут быть мнения. Вскрытие покажет.
– Понятно, – произнес Агавелов. – А чем вы тогда объясните наличие ножа?
– Как врач, я могу пока сказать, что нож к убийству непричастен. Это я заключаю по тому, что на теле нет следов ножевых ран. Возможно, есть на спине. Но я не думаю. У убийц не было нужды в применении ножа. Кроме того, нож может принадлежать и жертве.
– Да, доктор, еще одна деталь, – сообщил Акперов. – Мы сейчас нашли на простыне женский волос.
– Участие дамы в убийстве вносит в дело пикантность, но почему вы так уверены, что волос, найденный вами, именно женский?
– Волос длинный, вьющийся…
– Это еще не все. Есть мужчины, у которых, знаете ли такие, – он выразительно покосился на капитана Агавелова, – м-м-м, прически. Во всяком случае это может определить лишь специалист-биолог.
Акперов помог эксперту перевернуть убитого на живот. Осмотрели. Никаких следов, указывающих на применение ножа, не нашли. Мнение о наступлении смерти после удушения подтвердилось.
Осмотр закончили к полуночи. Эксперты научно-технического отдела Управления милиции изъяли из комнаты все предметы, которые могли сохранить следы прикосновения пальцев, и уехали. Судебно-медицинский эксперт и следователь увезли труп Айрияна в морг, где предстояло сделать вскрытие.
Капитана Огнева, после короткого доклада обстоятельств происшествия, Акперов отпустил, – оперативный дежурный должен находиться на своем рабочем месте – в отделе милиции.
В мрачной опустевшей комнате остались только Акперов и Агавелов. Закурили.
Заур вспомнил сообщение Огнева о поведении овчарки. Пущенная в комнату розыскная собака долго не брала следа, затем, словно нехотя, пробежала к окну, обнюхала подоконник, покрутила мордой и отошла. Почему? Скорее всего, как говорится, след «простыл». Преступление совершено не час, не два, а, быть может, сутки назад. «Да-а! – рассуждал он сам с собой. – Поэтому овчарка и сплоховала. Посмотрим, что даст вскрытие трупа. Врачи установят время наступления смерти, и тогда все станет яснее».
Акперов поднялся и прошел к окну. Пристально всмотрелся в густую крону тополя. «Либо убийцы проникли в комнату через окно, взобравшись на дерево, либо через окно были сброшены похищенные вещи. Бесспорно. Иначе собака не бросилась бы к окну». Внизу, наверное, стояла машина на нее погрузили вещи и уехали.
– Эдуард, – Заур обернулся, – скажи соседке, чтобы она утром в десять часов была у нас. Потом запри дверь. Меня найдешь внизу, под этим деревом.
Спустя минуту Акперов был уже под старым ветвистым тополем. По дереву вполне можно было добраться до любого этажа дома, тем более до второго. Крепкие ветви почти касались стены здания. Опустившись на корточки, Заур стал внимательно разглядывать асфальт, пытаясь различить свежие следы протекторов. Но убедившись в тщетности своей затеи, отошел к подъезду.
Появился Агавелов, доложил, что распоряжение выполнено.
– Знаешь, Заур, – вдруг заговорил он, – убитого я откуда-то знаю.
– Гм! «Откуда-то», – передразнил его Акперов. – Да будет тебе известно, что убитый – маститый делец. Жил неплохо, я бы сказал – зажиточно. Имел собственный «Москвич». Работал на русско-армянском кладбище, мастерил надгробные памятники. С ним как-то беседовали. Но он утверждал, что налог платит исправно, никакими сомнительными коммерческими операциями не занимается. А может быть, все-таки занимался? Тебе это надо бы знать, Эдуард, – зона твоя. – Он вздохнул. – Да, не простое дело.
Подошли к машине. Сели. «Волга» развернулась и понеслась по пустынному проспекту к районному отделу милиции.
ГЛАВА 13
ПОИСК НАЧАЛСЯ
Надолго врезалась в память майора милиции Акперова эта августовская ночь.
Трое – Заур, Эдуард и Андрей – не сомкнули глаз. В райотделе, склонившись над столом, они долго спорили, выставляя различные предположения и аргументы. Под потолком плавали клубы табачного дыма.
Незаметно подкрался рассвет. С севера потянуло ветерком, сначала слабым, потом вдруг захлопали окна. Чтоб стряхнуть дремотную усталость, встали, выбрались на балкон. Пыльный вихрь хлестнул по разгоряченным лицам.
– Норд, черт побери, – проворчал Агавелов. – Так и норовит свалить с ног. Родная экзотика…
– Наш ветер, бакинский, – произнес Огнев. – Ненадолго. Побушует и стихнет. Лето все-таки.
– Не скоро стихнет.
– Нашли тему, – вмешался Акперов, – шли бы лучше спать.
Облокотились на перила. Умолкли. Первые тяжелые капли дождя сразу прибили пыль.
Агавелов, сощурив глаза, глянул в небо.
– Удивительно! И сон пропал. – Погода, – как в Кисловодске.
Начался ливень – шипящий, безудержный. Город окутала тьма. Пришлось вернуться в комнату.
– Ну, друзья, – решительно сказал Акперов, – теперь по кабинетам. Часа два-три надо поспать. С утра – уйма дел. Скажу прямо – на великодушие не рассчитывайте. Из отдела не уйдем, пока не раскроем убийства. Идите.
Агавелов и Огнев ушли. Акперов сначала решил не сдаваться. Но, спустя некоторое время, все же улегся на диван, с наслаждением вытянул ноги. Сон навалился мгновенно.
Он не видел, как прекратился дождь, как сквозь облака, разогнав их, прорвались первые лучи солнца и над быстро высыхающим асфальтом поднялся легкий пар.
Сквозь сон Заур почувствовал, что кто-то сильно трясет его за плечо. С трудом разлепил веки. Солнце уже сияло вовсю. За окном деловито шумел умытый дождем город. Акперов поднял отяжелевшую голову, протер руками глаза.
– О! Сурен! Каким ветром? Здравствуй, здравствуй.
– Доброе утро, дорогой коллега. Извини, прервал сладкий сон.
– Что ты! Очень хорошо, что разбудил… День уже.
– Пришел и не знаю – порадую или огорчу. – Юзбашев чуть наклонился вперед, сказал быстро и негромко. – Установили грабителей кассира. Данные надежные. Заглянул к тебе за помощью.
– Рад помочь. Кто они?
– Их двое. Один Аркадий, по кличке «Артист», другой – «Косой», Ариф Мехтиев. Причем, как сообщили, «Косой» имеет легкую пулевую ранку на правой руке. Хотели этой ночью взять их, но не вышло. Не живут дома.
– Спасибо за новость. Она важная. – Акперов встал.
– Я слышал, – у тебя неприятность? – продолжал Сурен.
– Неприятность – слишком мягко. Дерзкое преступление.
– Дерзкое? И с кассиром – тоже дерзкое. Уж не одной ли ниточкой они связаны?
– Что ж, не исключено. Но это только догадка. А ее, как бабочку, к делу не приколешь…
Прощаясь, Сурен Юзбашев – начальник уголовного розыска соседнего района – сказал Зауру:
– Учти, если надо, подключусь. При первом же сигнале. Будем действовать сообща.
– Хорошо, – Акперов кивнул, – обязательно дам знать. Он проводил Юзбашева, потом разбудил Агаведова и Огнева.
Уже в восемь утра все трое снова склонились над столом.
– У меня был Юзбашев, – сообщил Акперов. – Получены данные, причем надежные, о том, что кассир был ограблен «Артистом» – Галустяном Аркадием и «Косым» – Арифом Мехтиевым. – Заур поморщился. – Шавлакадзе надо было вызвать снова, подробней расспросить о Галустяне: попытаться заставить его помочь нам. На худой конец установить на неделю-другую наблюдение.
– Его следует немедленно привести сюда, – Агавелов пристукнул кулаком по столу.
– Резонно, – кивнул Огнев.
– Но здесь есть одно препятствие. Допустим, мы задержим Шавлакадзе. А вдруг он запуган? Боится мести «Артиста». Что тогда? – Акперов прикусил губу. – Вам, конечно, известно, что этот прохвост довольно остроумен. При допросе за словом в карман не полезет. Приведет тысячу доводов, выставит убедительные алиби – и точка. Чем мы его можем уличить во лжи? Ничем. У нас нет ни одного козыря.
– У меня есть предложение, – заявил Агавелов, – Шавлакадзе серьезно увлечен продавщицей ГУМа – Цаплиной Людмилой. Он меня как-то с ней познакомил в кафе «Наргиз». И вот что я думаю. Ведь, товарищи, если разобраться по существу, она сейчас единственно близкий ему человек. Он мог поделиться с девушкой о том, о чем не решился или не решается рассказать нам.
– М-да… Можно согласиться, – задумчиво произнес Акперов. – Что ж, займись ею. Только нам надо пригласить Шавлакадзе и Цаплину одновременно, чтобы они не успели переговорить между собой. Есть возражения? Нет. Итак, решаем. Ты отправишься в ГУМ, а Андрей – за Шавлакадзе. Желаю успеха.
Агавелов и Огнев поднялись, но Заур задержал их.
– Да, – сказал он, взглянув выразительно на Огнева, – тебе не следует прихватить пару наших ребят?
– Зачем? – Андрей удивленно пожал плечами.
– Не исключено, что у Шавлакадзе на квартире скрывается «Артист».
– Верно, – вставил Агавелов, – маслом каши не испортишь.
– Хорошо, – согласился Огнев. – Можно действовать?
– Идите.
Негромко хлопнула дверь. Заур, задумавшись, несколько раз пересек кабинет, потом решительно снял трубку.
– Морг? Говорит майор Акперов. Да-да. Меня интересует результат вскрытия. Так. Да-да. Понимаю. Значит, подтверждается. Смерть наступила от удушения? Асфиксия! За сутки до обнаружения. Убитый находился в состоянии опьянения. Ясно-ясно. Спасибо. Акт передадите следователю Байрамову.
В дверь постучали.
– Да, да, – отозвался Акперов.
На пороге показалась приземистая, тучная фигура Рахили Моисеевны Эпштейн. Одета она была довольно элегантно, словно в гости собралась. Однако на блеклом лице ее, казалось, застыл ужас пережитой ночи.
– Входите, входите. Здравствуйте.
Акперов поднялся ей навстречу.
– Вы просили зайти.
– Да. Я вас очень жду. Меня интересуют некоторые детали, касающиеся вашего покойного соседа…
– Кошмарная история! – Рахиль Моисеевна вытащила платок, чуть коснулась глаз. – Никак не приду в себя. Всю ночь не спала. Такое несчастье. – Она поморгала редкими ресницами.
Акперов раскрыл блокнот, взял карандаш.
– Постарайтесь рассказать мне, товарищ Эпштейн, все, что вам известно о Джумшуде Айрияне, но кратко. Договорились?
Рахиль Моисеевна оказалась на редкость словоохотливой. Рассказ ее изобиловал повторами, ненужными подробностями, но Акперов умело фиксировал лишь то, что ему было нужно. Заканчивая свое повествование, Рахиль Моисеевна вздохнула:
– И все-таки жаль и старика, и Араксию Хачатуровну, и Люсю тоже жалко.
– Понимаю. Хотел бы кое-что уточнить. Вы сказали, что жена, дочь и зять Айрияна часто с ним скандалили.
– Да. Все время ссорились.
– Как ссорились? – спросил Акперов, нажимая на слово «как», – открыто, не стесняясь посторонних?
– Нет, нет! За закрытыми дверями. Я слышала все из своей комнаты. Стена смежная…
– И когда произошел последний скандал?
– Если не ошибаюсь, то в четверг. Да, да, в четверг. За два дня до убийства. Вы полагаете это они… его? – она даже привстала со стула.
– Я ничего не полагаю, Рахиль Моисеевна. Я только слушаю вас.
– Ужасно! Ужасно! Интересно, кто будет моим соседом теперь. Просто, знаете, страшно.
Акперову стало немножко смешно. Речь идет об убийстве человека, а эта женщина обеспокоена тем, кто будет ее новым соседом. «Какая обывательская ограниченность скрывается под этой соломенной шляпкой!» – подумал он.
– Скандалить приходили жена, дочь и зять вместе?
– Да. Вместе.
– А что они требовали?
– Деньги.
– Деньги? Какие?
– Обыкновенные. Жена требовала, чтобы Джумшуд Самсонович давал семье больше денег. Жаловалась, что им не хватает тысячи пятьсот рублей, которые он ежемесячно приносит Люсе, что он все состояние припрятал, и теперь проматывает его на женщин.
– А он?
– Он? Он оправдывался, говорил, что последнее им отдает, что сам живет впроголодь. Тогда вмешался зять, назвал его старым жуликом. Закричал, уничтожать таких надо, тюрьма по тебе плачет! Я еще тогда испугалась.
– Он так и сказал, «уничтожать?»
– Нет. Сказал, что убивать мало. Нет. Четвертовать. Вот как он сказал. Да чуть было не забыла. Жена до этого еще требовала, чтобы Джумшуд отдал ей какой-то бриллиант. Джумшуд расхохотался и заявил, что этот бриллиант едва не стоил ему жизни и что ей не видать его, как собственных ушей. В конце концов, когда зять стал кричать, Джумшуд всех их выгнал. Я приоткрыла дверь и услышала, как зять говорил в прихожей:
– Ничего, скупердяй старый, это тебе дорого обойдется.
– Простите, – остановил ее Акперов. – Вспомните, все ли скандалы протекали так же остро?
– Конечно, – не задумываясь ответила Эпштейн. – Этот еще далеко не самый хлесткий.
– Хорошо. Спасибо вам, Рахиль Моисеевна. Вы нам сообщили очень ценные сведения.
– Я рада, что смогла быть вам полезной. Если я буду нужна…
– Будете. Но не сейчас. Позже. Мы дадим вам знать. А сейчас – извините за беспокойство. Всего доброго.
Снова в кабинете тихо. Акперов задумался над сбивчивым рассказом Рахиль Моисеевны. Тревожило сообщение о последнем скандале за два дня до убийства, упоминание о бриллианте… Мог зять привести в исполнение свою угрозу? Вряд ли! Ведь скандалы случались сравнительно часто. Как только назревала необходимость «выдоить» из старика дополнительно сотню, другую. Нет. Не они убийцы. – Заур обхватил голову руками, закрыл глаза.
Потом резко встал, вышел из кабинета. Через двадцать минут служебная «Победа», переваливаясь на неровностях и выбоинах, подвезла его к кладбищу. У решетчатой ограды почти впритык к воротам Заур увидел кое-как сколоченную из старых досок будку – «контору» Джумшуда Айрияна. Вокруг валялись бесформенные каменные глыбы, – заготовки будущих надгробных памятников. Заур огляделся. За будкой, под навесом, вяло постукивал топориком немолодой мужчина с короткой жидкой бороденкой.
– Здравствуйте, папаша! – поздоровался Акперов.
Старик оставил работу, обернулся.
– Добрый день. Чего вам?
– Пришел поговорить с вами. Это будка Джумшуда Айрияна?
– Да. Но его нет. Как ушел в субботу, не приходил еще. Наверно, приболел.
Заур понял, что старику еще неизвестно об убийстве Джумшуда. Это несколько облегчало положение.
– Папаша, извините, что беспокою вас. Где шофер Джумшуда-даи?
– Хорен что ли?
– Да-да.
– Он с неделю, как в Шемаху уехал.
Старик поднял голову и только тут заметил милицейскую «Победу». Он бросил топорик, машинально стянул с головы свою выгоревшую пыльную фуражку.
– Не хочу хитрить, отец, – Акперов прочно уселся на одном из памятников. – Давай напрямик. Вы, вероятно, хорошо знаете Айрияна?
– Как же, сынок! Джумшуд, можно сказать, мой кормилец. Всегда заработать даст. Как же!
– Вам ничего неизвестно о нем?
– Нет, а что-нибудь случилось?
– Джумшуд-даи убит прошлой ночью.
Каменотес, словно задыхаясь, повертел длинной жилистой шеей. Он поначалу онемел. Только беззвучно шевелились губы.
– Да-а. Прошлой ночью, – повторил Акперов.
– Что говоришь, ай киши? – старик снова обрел дар речи. – Как же так? Кто мог такого доброго человека? Вай-вай-вай! Кто его убил?
– Вот об этом я приехал с вами поговорить. Кое-что спросить хочу. Помогите нам.
– Пожалуйста, не откажусь.
– Есть подозрение, что Джумшуда мог убить его зять – Ашот. Как вы думаете?
– Что ты, сынок! Ашот – цыпленок. Как Люсик скажет, так делает. Но Люся разве скажет родного отца убить? Вай-вай-вай! Нет, сынок, нет. Они такую подлость не сделают. Я-то их давно знаю. Еще такими, – он показал рукой.
– Может, вы вспомните что-нибудь подозрительное. Говорят, покойный влюбчив был.
– Это да. Водилось за ним. Путался со многими. Недавно к нему приезжала сюда одна. Красивая, как марал. На машине приехала. Темные очки на глазах. Спросила Джумшуда. В будке они там о чем-то говорили, смеялись. Уехала, а Джумшуд вслед смотрит, словно кот, губы облизывает. Спрашиваю, большой заказ? Он на меня уставился, хохочет. «Какой заказ, – говорит. – Видел королеву? Моя будет». Было за ним такое. Это да.
– А на какой машине приезжала эта женщина?
– Эх, откуда я знаю. Похожа на машину Джумшуда. Но, кажется немного больше…
– На «Волге» что ли?
– Наверное, – каменотес пожал плечами. – Я не разбираюсь.
Он опустил голову, уперся взглядом в землю. Повисли заскорузлые, натруженные руки. Старик молча покачивал головой, тяжело вздыхал. Горе его, похоже, было искренним.
– Скажите, вы слышали о бриллианте, который имел Джумшуд? – спросил Заур, выждав несколько минут.
– Бриллиант? Нет-нет. Ничего не слышал.
– А эту барышню сможете узнать?
– Откуда моим старым глазам запомнить ее? – он раздраженно махнул рукой. – Барышня, как барышня. Все они одинаковые.
Заур поблагодарил, торопливо направился к «Победе».
