Текст книги "Чеченская рапсодия"

Автор книги: Юрий Иванов-Милюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

И вдруг лицо его вытянулось, он пристально всмотрелся в офицера-кавалериста, стоявшего в первом ряду, бледноватого на вид, треуголка которого была надвинута на лоб больше обычного. Король как раз пожимал ему руку. Сомнений быть не могло, это был не кто иной, как Виленс Карлсон, с которым несколько часов назад Захар сходился в смертельном поединке. Рядом с ним держалась высокая рыжеволосая женщина в пышном зеленом платье с оборками по всему подолу и с диадемой на уложенных в прическу волосах, брызжущей во все стороны разноцветными искрами от вправленных в нее драгоценных камней. Украшение было столь привлекательным, что даже Захар, плохо разбирающийся в этих вещах, невольно обратил на него внимание. На груди женщины переливалась огнями большая брошь в виде странного цветка из пяти листьев, длинные тонкие пальцы были унизаны золотыми перстнями с бриллиантами в несколько карат каждый.

– Ловкий хлыщ, одной бабы не хватает, так другую подавай, – не замечая, что говорит сам с собой, негромко сказал Захар. – Богатый, наверное, мусью.

– О ком ты говоришь? – дернула его за пальцы Ингрид.

– О твоем друге детства, который стоит рядом с какой-то мадемуазелью, – недовольно пробурчал казак. – Видно, мало я ему по морде съездил, если он успел переодеться в военный мундир и предстать пред ясные очи своего короля.

– Хочу тебя предупредить, Захар, что Виленс Карлсон обладает очень мстительным характером. От него всего можно ожидать.

– Ты решила меня напугать?

– Вряд ли тебя чем-нибудь испугаешь, – пожала плечами невеста. – Но кое-что знать ты обязан.

– Хорошо, я со вниманием тебя слушаю.

– Карлсон решил не участвовать в дальнейшей программе нашего семейного торжества, и это его странноватое решение настораживает. Дело в том, что здесь его чести никто не затрагивал, он сам пытался нанести оскорбление тебе, а вместе с тобой и нашей семье, – спокойным голосом продолжила собеседница. – Но после официальной части он все равно покинет зал и больше никогда не переступит порог этой крепости.

– А зачем ему возвращаться, когда рядом с ним стоит подходящая подружка, – чувствуя, как грудь заполняется радостью, с облегчением сказал жених. Он не придал особого значения предупреждающей интонации, прозвучавшей в голосе Ингрид. – Пусть она не видная собой, зато у нее вон сколько золота с бриллиантами.

– Это его сестра Мэйми, а у драгоценностей, которые она нацепила на себя, не совсем благозвучная история, – девушка покосилась на даму, стоявшую рядом с ее другом детства. – Говорят, во время войны с Наполеоном отец Вилена ограбил какого-то французского аристократа. Там были еще и какие-то церковные раритеты, но толком о тех сокровищах никто ничего не знает.

– Ингрид, не об этих ли раритетах обмолвился тот француз, который врезался в нашу карету, когда мы ехали сюда? – встрепенулся казак. – Он как раз и хотел найти драгоценности, украденные у его родственника именно в то время.

– О том же говорила и его спутница. Но разве мало тогда совершалось краж, – поджала губы девушка. – Мне бы не хотелось рассуждать на эту тему. И вообще, постарайся забыть все, что я сказала. Сплетничать у нас не принято.

– Это простое любопытство, Ингрид, – пряча в глазах странноватый блеск, усмехнулся про себя Захар. – Кстати, не являлось ли это главной причиной, из-за которой ты отказалась от помолвки со своим ухажером?

– Она была одной из многих. Главная же заключалась в злобном характере самого Виленса Карлсона. Спасибо деве Марии, что я вовремя успела его разгадать, – невеста кинула на жениха быстрый взгляд и тут же приказала не терпящим возражений голосом: – Перестаньте зыркать по сторонам и придумывать всякие глупости, господин русский казак. Его Величество король уже приближается к нам.

– Удивила, милая! Мы с тобой успели поручкаться с самим императором Российской империи, – стараясь внутренне подобраться, весело ухмыльнулся жених. – А тут какой-то король маленького королевства.

– В чем дело, Захар! – округлила глаза невеста. – Ты решил меня оскорбить?

– Ни оскорблять, ни ссориться я с тобой не желаю, потому что я тебя люблю, – скороговоркой выпалил казак. – И в этом деле никакие самодержцы нам не указ.

Девушка возмущенно фыркнула, но тут же приняла любезный, но независимый вид, потому что монарх остановился буквально в паре шагов от молодых. Бернадотт, выслушав признание в верности от прекрасно одетой супружеской четы, погладил мальчика лет десяти, стоящего между ними, по светлым волосам и направился к Захару и Ингрид. Еще издали улыбнувшись раскованной улыбкой, он приблизился к своей дальней родственнице и поцеловал ее в щеку:

– Как ты расцвела, моя дорогая Ингрид, – ничуть не смущаясь того, что находящийся рядом жених девушки не понимает ни слова по-шведски, с чувством сказал король. – А ведь я помню тебя еще маленькой девочкой, обожавшей собирать цветы во дворе этого замка. Они и сейчас растут вдоль суровых каменных стен.

– Вы правы, мой король, жизнь всегда пробьет дорогу к солнцу, даже если путь ей преградят каменные плиты, которыми уложен маленький дворик этой надежной крепости, окруженной со всех сторон морем, – Ингрид вспыхнула пунцовым бутоном и присела в глубоком книксене. – Я тоже очень рада видеть вас, Ваше Величество, на нашем семейном празднике по случаю моей помолвки, – девушка перешла на французский язык. – Это мой суженый Захар Дарганов, он из терских казаков, которые живут в предгорьях русского Кавказа.

– Вот как! – немного оживился король, до этого старавшийся держаться боком к спутнику невесты. Он тоже поспешил перейти на язык межнационального общения. – Мы наслышаны об этом отважном народе, нам рассказывали, как терские казаки брали штурмом город Париж. Говорят, в последнем бою против императора Наполеона терцы превзошли в отваге донских казаков под командованием атамана Платова.

– Именно так, Ваше Величество. Мой отец, Дарган Дарганов, был участником того боя с французами, за храбрость и за верную службу царю и своему отечеству он был награжден тремя Георгиевскими крестами – чуть подтянулся Захар. Отец часто вспоминает про войну с Наполеоном Бонапартом.

– Очень интересно, – окончательно развернулся Бернадотт к жениху своей подданной. – Ваш отец что-нибудь рассказывал вам про тот победный штурм?

– Не только отец, но и его друг есаул Гонтарь, и другие старые казаки тоже рассказывали. Истории о подвигах дедов и прадедов у нас передаются из поколения в поколение, – Захар оглянулся на невесту и на сносном французском языке продолжил объяснения: – Отец вспоминал, что после того как платовцы овладели высотой перед городом Парижем, Александр Первый решил, что война закончилась. Донцов с гусарами и гренадерами отвели с передовой линии на отдых. И тут один французский полководец вывел свои полки из засады. Бой закипел с новой силой. Император вызвал тогда к себе генерала Ермолова, командира Кавказского корпуса. Под его командованием терские казаки поставили точку в той войне.

– Вот вам достойный уважения пример того, что мы плохо знаем историю, – шведский король обратил к приближенным свое восхищенное лицо. – Русские казаки передают потомкам правду о подвигах дедов и прадедов, а мы пользуемся отчетами наших бумажных душ – адъютантов и штабных писцов. Долго ли извратить одним неверным словом подлинный смысл тех памятных событий?

– Ваше Величество, можно ли верить сказителям из каких-то диких племен? – заявил один из сановников, составлявших королевскую свиту – Простите за грубое сравнение, но случается, что в байках этих людей даже коровы летают.

– Устами простолюдинов всегда говорила истина, правдивее которой нет ничего на свете, – оборвал монарх своего подданного и бросил на него жесткий взгляд. – Если бы Карл Двенадцатый в свое время поверил рассказам о величии русской души и непобедимости этой нации, то не было бы тех страшных поражений от русских, до сих пор преследующих наше государство.

Сердито пофыркав губами, король Бернадотт снова воззрился на жениха и невесту, не сводящих с него глаз. И вдруг он улыбнулся отеческой улыбкой.

– Мы осведомлены, что ваша помолвка приурочена ко дню благодарения Господня, – он со вниманием осмотрел с ног до головы жениха и невесту. – Дорогая Ингрид, прежде чем решиться на столь ответственный поступок, ты должна была поинтересоваться, как твой суженый относится к нашим традициям и вере. Если мне не изменяет память, казаки в России принадлежат к православной церкви.

– Ваше Величество, мне кажется, что мой жених на православный манер только крестится, – потупив взор, с едва сдерживаемым смехом произнесла девушка. – Однажды я заметила, как он перекрестился и на наш лютеранский собор.

Король подавил в себе желание ухмыльнуться и понимающе поджал губы.

– Ну что же, будем считать, что по этому вопросу разногласий у вас не будет, – сказал он. – А чем вы решили заниматься после окончания университета? -

– Эта проблема для нас остается пока открытой, – призналась Ингрид. – Сначала мы съездим на Кавказ, к родителяммоего избранника, а потом подумаем вместе, какому делу себя посвятить.

Король наклонился и поцеловал руку своей юной родственнице.

– Если потребуется наша помощь, мы будем рады ее вам предоставить, – сказал он.

Но Захар, услышав оглашенное монархом обещание, вдруг заартачился, его вольная душа не захотела примерять на себя светские кандалы. Он твердо знал, что манна небесная никогда на казаков не просыпалась, тем более от чужих правителей, а поэтому сомкнул на лбу брови и отрицательно качнул чубом.

– Ваше Величество, я весьма признателен вам, но считаю, что человек в первую очередь обязан рассчитывать на самого себя. Мы сами встанем на ноги, лишь бы удача не обошла нас вниманием. Как говорится, что посеешь, то и пожнешь. А еще мы с Ингрид знаем, что под лежачий камень вода не течет.

Король Бернадотт вскинул подбородок и пристально посмотрел на Захара. Наверное, он подумал, что казак решил проявить свой норов, вид у него и правда был задиристым. Невеста тоже тревожно вильнула глазами в сторону своего суженого, но Захар спокойно выдержал взгляды обоих.

– Какие прекрасные слова и какое глубокое значение содержится в них! – наконец со значением сказал самодержец окружавшим его сановникам. – Если бы так рассуждал каждый из наших подданных!

– Ваше Величество, Кавказ – это та же самая Азия, где философские рассуждения о смысле бытия стоят на первом месте. Абу Али ибн Сина, Омар Хайям и так далее, – по-шведски обмолвился все тот же сановник, напомнивший королю о диких племенах. – Но все эти измышления на уровне бессмысленных разговоров. Пушки и ружья, равно как станки и паровоз, изобретены не азиатами, а европейцами. У азиатов же упор делается на одну лишь торговлю и на библейское изречение, записанное и в Коране – плодитесь и размножайтесь. И более ничего.

– Они дали миру математику, – решился подсказать кто-то из свиты.

– Математику придумали арабы, но начальную, чтобы легче было подсчитывать прибыль, – обернулся к говорившему первый сановник. – А после эту науку развивали опять же европейцы, разделив ее на множество направлений.

Король Бернадотт, внимательно слушавший доводы своих подданных, возвысил свой голос:

– Дискуссии нужно проводить вовремя и в меру, – он помолчал, присматриваясь, какой эффект произвело на окружающих его изречение, и закончил. – Кто из вас теперь скажет, что эти слова прозвучали не к месту?

– Вы правы, Ваше Величество, изречение как раз по теме, – согласился сановник, так не любящий азиатов. – Но кому оно принадлежит?

– Всего лишь нам, – пожал плечами монарх, заставив вельмож замереть в почтительном недоумении. Он опять подошел к жениху с невестой. – А теперь мы приступим к древнему ритуалу – помолвке, предваряющей супружескую жизнь.

Взяв руки Захара с Ингрид в свои ладони, король соединил их вместе, прочитал молитву, осенил обоих крестным знамением и произнес:

– Благословляем вас на долгую совместную жизнь. Живите в радости и благополучии, будьте счастливы и любите друг друга до тех пор, пока ваши души не призовет к себе Господь.

Монарх по очереди поцеловал в лоб жениха и невесту, затем надел на их пальцы заранее приготовленные кольца.

– Целуйтесь, молодые, – с добродушной улыбкой приказал он, и когда жених с невестой коснулись друг друга губами, потянулся к подносу, уставленному серебряными кубками. – А теперь скрепим ваш союз добрыми порциями хорошего вина.

Послышался звон тонкостенных бокалов, крики «виват» заполнили весь зал, они поднимались к потолку и уже оттуда опадали на головы приглашенных невидимой тончайшей вуалью, сотканной из радостных звуков. И не было в этот момент человека, остававшегося равнодушным к этому событию, потому что хозяин замка никогда не участвовал в дворцовых заговорах и переворотах, тем более не занимался сплетнями. Он, потомок могущественного рыцарского рода Свендгренов, верой и правдой служившего шведским королям, выбрал свой путь, ушел в науку и стал профессором. В просторном помещении царили веселье и громкий смех, казалось, это отчалил от берега и пустился в удачное плавание корабль счастья.

Только Виленс Карлсон не притронулся к своей чарке и не пригубил терпкого виноградного вина, сделанного во французской Бургундии. Когда ему подали поднос с напитками, он схватился за ножны и снизу ударил рукояткой шпаги по серебряному блюду. Слуга не удержал поднос в руках, вместе с кубками он с грохотом низвергся на паркетный пол и покатился по нему, пачкая красными пятнами белые чулки кавалеров и широкие подолы платьев дам. Раздались испуганные восклицания женщин и возмущенные голоса мужчин.

На шум обернулся король Бернадотт, он поднял руку и громко спросил:

– Что там произошло?

В зале наступила чуткая тишина, никто не мог объяснить случившегося, потому что оно противоречило здравому смыслу.

Наконец на середину вышел Карлсон и с явной угрозой в голосе громко сказал:

– Прошу прощения, Ваше Величество, но эта помолвка между шведской дворянкой Ингрид Свендгрен и безродным казаком из России не может являться действительной.

– Почему? – удивленно приподнял брови монарх. – Разве мало в нашей стране совершается неравных браков?

– Много, Ваше Величество, но даже неравенство бывает разным. А между этими двумя людьми лежит бездонная пропасть не только из-за происхождения, но и из-за имущественного достатка, – Виленс Карлсон выбросил по направлению к Захару руку, затянутую в перчатку. – Казаки не обладают ничем иным, кроме боевого коня и личного оружия.

Король покосился на стоявших перед ним молодых, успевших побледнеть и крепко прижаться друг к другу. Захар не знал шведского языка, но понял, что разговор идет о нем. Он с презрением уставился на недавнего своего соперника, ощущая, что от него исходит какая-то угроза.

– Для объявления помолвки недействительной этого мало, – наконец сказал король. – Жених Ингрид Свендгрен учился в санкт-петербургском университете, за учебу в котором нужно было платить немалые деньги. Это говорит о том, что его родители люди состоятельные. Кроме того, он окончил учебное заведение с золотой медалью.

– Ваше Величество, я был первым, с кем у дочери профессора Свендгрена должна была состояться помолвка, – не собирался отступать кавалерийский офицер. – Она не произошла по банальной причине – из-за отъезда моей избранницы в русскую столицу. Там она встретила этого казака, который обманом заставил ее забыть меня, носящего титул барона, и предложил ей себя, нищего, из дикого племени терских казаков.

Напряжение в зале возрастало, атмосфера походила на предгрозовую, натянутые до предела нервы свидетелей драмы способны были лопнуть. И тогда высшая знать могла принять позицию той или иной стороны, разделиться на два противных лагеря, что привело бы к непредсказуемым последствиям. Бернадотт знал, что несмотря на сдержанный нрав скандинавов, этот взрыв мог произойти в любой момент. Слишком понятные для этого общества аргументы приводил Карлсон. Король мучительно соображал, чем ответить на этот дикий выпад.

– Об этом надо было думать раньше, – с раздражением выдавил из себя монарх, припоминая, что кавалерист во время представления ему не обмолвился ни словом о своих претензиях. – И почему вы решили заявить о своих правах тогда, когда помолвка уже состоялась?

– Потому что я только что оправился от раны, полученной на дуэли, которая произошла у меня с претендентом на руку мадмуазель Свендгрен. Этот казак едва не отправил меня на тот свет.

Виленс Карлсон сорвал с головы шляпу и показал всем широкую повязку, стягивающую его голову. Вся она успела пропитаться кровью. По залу пронесся возмущенный ропот, многие мужчины, присутствующие на приеме, схватились за рукояти шпаг и палашей. Король в недоумении огляделся вокруг, затем уставился жестким взором на Захара, а в глазах у него появился стальной блеск, не предвещающий ничего хорошего.

– Господин русский казак Захар Дарганов, попрошу вас объяснить, как такое могло произойти на подвластной мне территории? – с раздражением спросил он по-французски.

– Ваше Величество, разрешите мне прояснить ситуацию, – девушка подалась вперед, она заломила руки перед грудью. – Мой суженый ни в чем не виноват…

– Мадемуазель, свои доводы вы предоставите нам позже, – с вежливым поклоном остановил ее монарх. – А сейчас мы желали бы получить объяснения вашего кавалера.

– Но, Ваше Величество, я сделала свой выбор по зову сердца, – невеста, нарушая все правила этикета, продолжала настаивать на собственном мнении. – К тому же Виленс Карлсон сам напросился на поединок с моим женихом.

– Мадемуазель Ингрид Свендгрен, – отмахнулся король от девушки как от назойливой мухи. – Позвольте нам выслушать того, к кому мы уже обратились.

Захара возмутила отповедь, данная королем своей дальней родственнице, особенно терца зацепило игнорирование его как жениха девушки. Он расправил плечи и в упор уставился в холеное лицо самодержца, в груди казака начал зарождаться протест против ничем не прикрытого насилия, допущенного чужеземным государем.

– Моя невеста уже объяснила вам, как все было, – отрывисто сказал казак. – Больше мне добавить нечего.

– Но из потока слов, выплеснутого этой девушкой, мы не разобрали ничего, – насмешливо прищурился высокородный собеседник Захара. Он уже явно игнорировал чувства, обуревавшие жениха и невесту. – Как же на самом деле выглядит положение вещей?

– Хорошо, я расскажу вам, Ваше Величество, как все было. Мы с первого взгляда полюбили друг друга, когда я учился на втором курсе университета. После окончания учебы приехали сюда, чтобы совершить помолвку, – взяв себя в руки, рассказывал жених. Он указал пальцем в сторону Карлсона, стоящего посередине зала. – В день нашего приезда этот господин вошел в мою комнату и потребовал, чтобы я немедленно убирался восвояси. Я отказался это сделать, тогда он через несколько дней снова проник в мою спальню и навязал дуэль. И пусть этот негодяй молит Бога, что остался жив, потому что я бы его не пощадил.

– Кто же помешал вам довести поединок до конца? – с явным интересом спросил Бернадотт.

– Моя невеста, – Захар потупил взор. – Она не желала смерти своему бывшему другу детства.

Ингрид, молча слушавшая суженого, негромко подтвердила:

– Ваше Величество, мой жених рассказал правду.

За спиной у короля возникло какое-то движение, между придворными, внимавшими диалогу, протиснулся отец невесты и встал рядом с ней.

– Моя дочь никогда нас не обманывала, она и сейчас рассказала все так, как было на самом деле, – с пафосом заявил профессор. – Ваше Величество, за нее я готов положить голову на гильотину.

В этот момент с середины зала донеслось звериное рычание, и все невольно развернулись в ту сторону. Виленс Карлсон, сверкая бешеными глазами, рвал из ножен шпагу, видно было, что он готов был проткнуть любого, кто встанет на его пути.

– И вы поверили этому ублюдку из первобытного племени? – брызгал он слюной. – Это русский казак вызвал меня на дуэль, а когда я оступился, он едва не убил меня… Ваше Величество, позвольте нам продолжить поединок, и я докажу всем, находящимся здесь, что не уроню чести шведского офицера.

– Это откровенная ложь! Виленс Карлсон, вы проиграли в честном бою, а теперь хотите оправдать свою трусость, – с возмущением подалась вперед девушка. – К тому же, мой жених не из первобытного племени. Если хотите знать, его матерью является французская аристократка Софи де Люссон.

В зале поднялся удивленный ропот, многочисленные гости с еще большим вниманием обратили свои взоры на героев драмы. Король растерянно почмокал губами и переступил с ноги на ногу.

– С каждой минутой перед нами возникают все новые загадки, – пробормотал он себе под нос и с подозрением посмотрел на Захара. – Кстати, вы действительно хорошо говорите по-французски, откуда это у вас?

– Моя невеста уже сказала, что моя мать настоящая француженка, она из рыцарской династии де Люссон, – вздернул голову казак. – Отец привез ее в станицу из Парижа и женился на ней.

Монарх откинулся назад и внимательно вгляделся в стоявшего перед ним русского казака с тонкими чертами лица и с крупным ртом. В его глазах все сильнее разгоралось понимание ситуации, свидетелем которой он стал.

– И снова моя дочь говорит правду, – подал голос профессор. – Я самолично видел документы, которые студент Дарганов сдавал в приемную комиссию санкт-петербургского университета.

Король заложил руки за спину и продолжал молча всматриваться в жениха Ингрид, черты его лица преображались на глазах. И когда он полностью осмыслил, что происходит, снова обернулся к подданному, потерявшему над собой контроль. На губах монарха все отчетливее проявлялась маска брезгливости. Наконец он кинул мимолетный взгляд в сторону Захара, как бы сравнивая соперников между собой, и непримиримо свел брови над переносицей.

– Поздно рассуждать о чести, милейший, вы успели втоптать ее в грязь своими поступками, – сказал он кавалерийскому офицеру своей армии. – И скажите спасибо мадемуазель Ингрид за то, что она вам, своему другу детства, сохранила жизнь, – монарх вытащил носовой платок, вытер им уголки волевых губ и добавил: – А теперь покиньте этот зал, мы объявляем вас арестованным до особого нашего распоряжения.

Виленс Карлсон со свистом рассек воздух шпагой, лицо его покрылось красными пятнами гнева. Даже родная сестра почувствовала опасность, она быстро попятилась назад и затерялась среди приглашенных. С нескольких сторон к бывшему сопернику Захара уже приближались офицеры королевской охраны, вид у них был весьма суровый. Но Виленс Карлсон и не думал складывать оружия, он встретил гвардейцев прямыми выпадами, успев проткнуть на одном из них мундир, а второму поранить щеку. Потеряв разум, он рвался к своему обидчику, не замечая ничего и никого вокруг. Яростный звон шпаг заполнил зал, заставив гостей прижаться к стенам. Мужчины с раздражением наблюдали за схваткой, женщины не скрывали своего страха, с ужасом следя за дерущимися.

Король Бернадотт с возмущением вздернул светлые брови, на лице его было написано недоумение. Захар повернулся к невесте, заметил с чувством внутреннего успокоения, что в глазах у нее нет и намека на жалость к бывшему ее другу детства. Девушка словно ушла в себя.

Но схватка продолжалась недолго, скоро один из гвардейцев сделал ложный выпад, и когда кавалерийский офицер попытался отразить его, второй из нападавших тут же нанес ему укол в область живота. Карлсон выронил шпагу и медленно сложился пополам. Его подхватили под руки и потащили к выходу из зала.

– Я еще вернусь, – вывернув шею, хрипло выкрикнул он от дверей. – Русский казак Дарганов, ты мой враг на всю жизнь!