Текст книги "Хроника Арии (СИ)"

Автор книги: Юрий Туровников

Глава 6

Они шли, пробираясь через бурелом и утопая в снегу. Ненавистные вороны каркали, не переставая, чем выводили Турина из себя. Снег падал с веток, попадал за отворот одежд, заставляя ежиться. Над шапками деревьев проплывали сизые облака, гонимые ветром.

– Нирут, а что это за место?

– О, брат, это Великие горы! – ответил Нирут. – Ты же о них слышал? Я вот только кроме них ничего и не видел.

– Великие горы? – удивился Арий. – Так это ж… Золия!!! Я под самым носом у….

– Ну, под самым, да не под самым, – продолжил Нирут. – Из этих гор еще выбраться надо. По словам деда, переход может занять неделю, а если не повезет, то всю жизнь.

– А сейчас-то мы куда идем?

– На плато. Там простора больше и гореть нечему.

– И долго еще? – спросил Турин, поправляя заплечную торбу с припасами еды. – Тяжеловато, да и подмерз я уже.

– Да, нет, – шмыгнул носом Нирут. – Две ночи и три дня. Шучу. Пришли почти.

– Шутит он. Ты своей смертью не помрешь, шутник….

Нирут остановился и посмотрел на друга:

– А я вечно жить и не собирался. Погибнуть в бою – это честь!

– За правое дело – да, а за дурной язык…. Иди, давай! Есть уже охота, – Арий толкнул друга в плечо.

Деревья начали расступаться, открывая вид на плато, окруженное высокой скалистой грядой, над которой возвышался солнечный диск, играя своими лучами на снежных шапках, покрывавших острые клыки гор.

– Нирут, – остановил его Турин. – У меня уже сил нет тащиться по сугробам.

– И что ты предлагаешь? Чтоб я тебя понес?

– Нет, у меня более конструктивное предложение. – И он достал из кармана перстень. – Подходит? Заодно и попробуем, а?

– Я уж думал и не предложишь. Ноги замерзли – пальцев не чувствую. Только давай от леса отвернемся.

Они сняли перчатки, и надели перстни. Воздух загустел мгновенно и начал звенеть. Лес, казалось, застонал.

– Начали? – Нирут переминался с ноги на ногу.

– Ну, пронеси, Тария! – прошептал Турин и обхватил ладонь Нирута.

Близнецы дернулись так, словно тысячи игл пронзили их тела. Пелена начала застилать глаза. Отблеск камней заиграл на снегу, воздух в розовом свечении рождал водоворот синих искр, вытягивая из ниоткуда голубые нити мощной энергии. Боль становилась невыносимой.

– Что дальше? – прокричал Нирут.

Треск эфира заглушал его голос.

– Не знаю, но я больше не вынесу! – сквозь зубы произнес Турин. – Давай туда! – и махнул головой в сторону скал.

Близнецы одновременно обратили взор в сторону гряды, мысленно отпуская боль и ураган силы. Поток энергии вырвался на свободу с оглушающим хлопком, сбивая снег с маковок сосен, и за считанные мгновения, оставив широкую полосу почерневших глыб, поднял вдалеке вверх облако каменной пыли. Грохот прокатился по плато, и, отражаясь от скал, затерялся где-то в лесу, всколыхнув на прощание золото волос близнецов.

Высота снега на плато доходила им до пояса. В воздухе пахло талым снегом и опаленными камнями. Они шли вперед, по широкой полосе каменой дороги, надеясь увидеть результат своих стараний.

Подойдя к подножию гряды, уходящей в облака, они увидели итог своего творения. Глубокая пещера зияла пугающей чернотой и источала резкий запах, режущий ноздри. Дыра, диаметром в полтора человеческого роста, будто манила внутрь.

Турин скинул торбу:

– Мощная штука…. Ну как тебе, Нирут?

– Совершенное оружие, это факт! – развел тот руками. – Еще бы не было так больно…. Меня чуть не разорвало! Таким потоком энергии можно светило небесное успокоить! А знаешь, что странно? – Он повернулся к Турину. – Я не чувствую усталости, совсем!

– Я тоже, брат, но вот голод – волчий!

– Это точно! Давай-ка устроим праздник живота!

Солнце стояло в зените и припекало. Нирут лежал на огромном валуне и пускал дымные кольца в небо:

– А вот интересно, можно сотворить нечто подобное, только слабее, но помощнее боевого выброса? – одно колечко дыма проплыло сквозь другое.

– Надо пробовать, – ответил Турин. – А то я сейчас засну. Разморило меня что-то…

Нирут потянулся и спрыгнул вниз. Мелки камешки захрустели под подошвой его сапог.

– Ну, давай попробуем. Стой тут, а я отойду. Хочу узнать безопасное расстояние до… Как это назвать-то? Ну, ты понял.

Арий кивнул. Нирут отсчитал десять шагов и повернулся к Турину:

– Надевай, – и сам поместил перстень на палец.

Ничего не произошло. И тогда Нирут начал шаг за шагом приближаться к Турину. Лишь когда он подошел к нему на расстояние вытянутой руки, небольшой поток ветра колыхнул их волосы и уши уловили треск. Нирут отступил и все прошло. Затем он засунул руку под куртку и приблизился к Арию вплотную. Ничего.

– Интересно получается, не находишь? Давай так сделаем: видишь валун? – Турин кивнул. – Сразу смотрим на него и… Готов? Раз, два, три!

Нирут вытащил руку и схватил ладонь Турина. Перстни мгновенно залились светом. Головы не успели взорваться болью, но близнецы почувствовали, как волна энергии выплеснулась вперед, разбивая валун и осыпая их мелкими осколками. Нирут моментально спрятал руку.

– И камня на камне они не оставили! – торжественно произнес Турин. – Теперь давай подождем чуть-чуть и попробуем стереть с лица земли вон ту глыбу, побольше. Вытаскивай руку.

Перстни вновь залились розовым сиянием, вызывая извне синий поток энергетических нитей и узоров. Их тела чувствовали, как воздух наливается силой и спустя несколько мгновений предполагаемый противник разлетелся по плато мелкой крошкой.

– Насколько я смекнул, – начал Турин. – Чем дольше – тем больше. Интересно, сколько раз подряд возможен большой выброс?

Нирут пожал плечами:

– Я думаю, пару раз. Просто больше моя голова не вынесет, взорвется. Да и пробовать желания нет. А вот что действительно интересно, так это сможет ли этот энергетический кокон защитить нас? Ну, скажем, от боевого выброса?

– Дорогой Нирут, честно говоря, я не особо горю желанием это испытать. По крайней мере, на данный момент, позже – быть может. А сейчас не пора ли нам домой?

– Да, брат, пошли. Солнце садится…. Разок, на ход ноги? Троекратно!

Встав напротив друга, они будто колыхали воздух пальцами, чувствуя, как незримая сила обволакивает тела.

– Давай! – прошептал Турин. Их ладони соединились, разбрасывая синие искры и источая розовое сияние. Мысленно выпуская силу, они видели, как один за другим, в темноту пещеры, унеслись три небольших переливающихся сгустка энергии, вернув вместо себя только грохот и волну каменной пыли.

– Все, теперь домой! – убирая перстень, сказал Нирут.

* * *

Друзья сидели за столом. Турин полировал рубин своего фамильного перстня, изредка посматривая, как сверкает золотая руна. Нирут, по обыкновению своему, курил. Языки пламени в камине зашлись в дикой пляске, выбрасывая вверх потоки искр.

– Расскажи мне про мир, я ведь о нем ничего не знаю.

Арий посмотрел на юношу и вздохнул, решая, с чего бы начать. Они проговорили весь вечер. Нирут спрашивал, Турин отвечал. Особенно понравились хозяину дома рассказы о кораблях и о море.

– Я хочу увидеть море! Турин, мы увидим море?

– Обязательно увидим, ответил тот. – Золия – морская держава. С одной стороны ее окружают горы, а с другой – море. Правда до него еще надо добраться, а это будет ой как нелегко! Я один могу остановить Хариуса, а он этого явно не хочет.

– А как же я, Турин? Все свидетельствует о том, что мы одной крови! Слушай, я тут размышлял… – Нирут затянулся. – Вот ты говорил, чтоб завершить ритуал, надо пронзить скипетром сердце, так?

– Ага… Чтобы запечатать Силу, а чтоб освободить, достаточно произнести заклинание.

– Так почему у того мага скипетр оказался в руке, а не в сердце, когда его нашли? И почему он не торчал в груди того колдуна? И кто мог описать ритуал, если все отдали Тарии души?

– Вот пристал! Это легенда. Но возможно, так все и было. Когда… – Турин нервно заерзал. – Когда я пришел в замок… Когда обнаружил моих родителей… Отец тоже убит ударом в сердце. Понимаешь?! Хариус убил их из-за скипетра! Думаешь, это не правда?!

Они молчали долгое время, слушая завывания ветра за окном и треск пылающих поленьев.

– Сможешь ли ты сделать это? – Нирут встал из-за стола и подошел к камину.

– Не знаю, но я должен это сделать! Ты ведь мне поможешь? – Турин встал.

– Конечно, брат. Мы теперь с тобой вместе. Везде! Всегда! Слово даю! – Нирут подошел и похлопал его по плечу. – Хватит о грустном, давай поедим. Я люблю повеселиться, особенно поесть! Завтра новый день. Надо придумать план….

– План у меня уже есть. Убить Хариуса, заключить Силу и вернуться домой, – задумчиво произнес Турин.

– А, ну тогда одной проблемой меньше, – с сарказмом сказал Нирут. – Но поесть все равно надо. И спать. Сегодня я на кровати, а то на полу я уже все бока отлежал…. Ты уже поправился. Слушай, а что, магов и колдунов больше нет? Куда ж они подевались-то все? – спросил он вставая.

– Ходили слухи, что Богиня Тария разгневалась на Магов и разрушила Магистериум, погребя под ним всех членов Магистрата. Так или иначе, но больше никто никогда их не видел, – сказал Турин, подложив ладони под подбородок и уперевшись локтями в стол.

– Понятно, что ничего не понятно! – хмыкнул Нирут.

– Дело ясное, что дело темное! – парировал Арий. – Давай уже, готовь еду! Солнце село ниже ели – время… хм, а мы не ели!

– Да ты стихоплет, Вашество! Сей момент! Не извольте беспокоиться. Уже метнулся, – и Нирут начал скакать по комнате, изображая бурную деятельность.

Турин вздохнул и покачал головой, глядя на ужимки друга. Он отодвинул полог окна и посмотрел на ночное небо: на бескрайнем черном просторе стали высыпать звезды, выстраиваясь в причудливые картинки, которые гнались за лениво плывущим рогатым месяцем…

Вдалеке покачивались верхушки сосен, пытаясь сбросить запутавшейся в них ветер. Небесное светило щедро дарило свои лучи. Где-то высоко в голубом, с белыми прожилками облаков небе, кружила одинокая птица. Он расправила крылья, устремив свой взгляд в саму чащу, в надежде увидеть и поймать свой обед. То, что происходило в это время на поляне, возле бревенчатого дома, ее не интересовало.

Сталь блестела на солнце. Капли пота слетали с золотистых волос соперников, переливаясь всеми цветами радуги. Лязг клинков и глухих ударов щитов летал над поляной. Бойцы кружили по утоптанному снегу, осыпая друг друга градом ударов и поднимая вверх снежную пыль. Они не уступали друг другу ни в силе, ни в скорости, ни в мастерстве.

– А ты хорош! – Нирут отбросил в сторону щит и воткнул меч в утоптанный снег.

– Да и ты не плох, братец! Твой старик хорошо тебя выучил, – Турин так же освободился от меча со щитом.

– Да, уж! – крикнул Нирут, нанося сопернику удар ногой в грудь.

Тот резко присел и крутанулся волчком, сбивая близнеца с ног.

– Вот так, братец! – Арий весело скакал вокруг него, размахивая руками.

– Ну, подожди, негодник! – прохрипел близнец, вскакивая и кидаясь на обидчика.

Турин отскочил в сторону и вдогонку ударил Нирута в спину ногой с разворота. Тот оторвался от земли и с оханьем грохнулся в снег. Встав на колени, хозяин поляны крикнул:

– Ну, все! Молись Тарии! Пощады не будет!

Краем глаза Нирут уловил летящий кулак, перехватил руку соперника, схватил его за куртку, поддел бедром и…. Турин взмыл в небо.

Вылезая из сугроба, Арий смеялся, как младенец:

– Хватит! Пора и отобедать. Вода, поди, в котле кипит уже. Надо ополоснуться. Эх, сейчас бы в баньку! Пошли в дом, брат. – И они пожали друг другу руки…

Близнецы сидели за столом, поглощая не хитрую снедь.

– А где ты берешь хлеб? – Турин набил рот ароматным мякишем.

– Как где, с деревьев срываю!

– Не понял? – Арий едва не подавился.

– Ты что, не знаешь? Я, который прожил в лесу всю жизнь, и то знаю. Сею зерно, потом собираю, перемалываю, ну и так далее, – Нирут покрутил в воздухе деревянной ложкой.

– И где? – не унимался Турин.

– Вот пристал! Да вот же, поле вокруг дома. Я здесь живу двадцать с лишним лет. У меня зерна – амбар и маленькая тележка! Вода зимой за окном, летом собираю дождевую. Орехи на орешнике растут, ягоды, грибы…. Или ты думаешь, что здесь вечная мерзлота? – Нирут бросил ложку в миску, расплескав похлебку.

– И не жалко все оставлять?

– Ты что, смеешься? О чем жалеть? Сижу здесь, как… не знаю кто… Я брата нашел и не собираюсь сидеть здесь, как… – юноша замахал руками, пытаясь подобрать нужное слово.

– Не знаешь кто! – опередил его Турин. – Тогда слушай. Я собираюсь завтра уходить…. В смысле, мы завтра уходим. Надо собраться.

– Нищему собраться – только подпоясаться! – Нирут вытер руки о скатерть, закрывающую окно.

– Ты не перестаешь меня удивлять! Тоже дед научил?

– Он самый. Он самый…

Друзья сидели у камина и точили клинки. Табачный дым заполнил всю комнату. Скрежет металла приятно ласкал слух.

– Нирут, какое удовольствие от табака? Дышать же уже нечем! – Турин демонстративно закашлялся.

– Не нравится – иди в поле, – и Нирут выпустил очередной клуб дыма.

– Сам иди, там холодно!

– Тогда терпи, – и, помедлив, добавил. – Когда ты храпишь, я же тебя на улицу не вытаскиваю….

Турин открыл, было, рот, чтоб ответить, но не нашелся.

– Еще бы знать, куда идти… – Арий осмотрел клинок и вновь взялся за првило. – Сгинем в этих горах…

Нирут молча встал и подошел к сундуку. Юноша открыл крышку и начал вываливать на пол содержимое. Достав большой сверток, он вернулся к камину.

– Вот, от деда осталось, – и протянул сверток Турину.

Тот развернул бумагу, и его взору предстала пожелтевшая от времени карта.

– Напрямик, через горы, и выйдем в твою Золию, со знанием дела сказал Нирут.

Турин открыл рот, чтобы задать вопрос, но его опередили:

– Мы где-то здесь, – и Нирут ткнул чубуком в карту. – Откуда я знаю? Отвечаю – дед сказал. Вот то плато, где мы тренировались, – чубук вновь коснулся карты. – Толковый старик был Вартус, упокой Тария его душу!

– У меня друг в Арии остался, его тоже зовут Вартус, тоже толковый малый. До наук охоч и в бою не промах. Обязательно вас познакомлю, если выберемся, – Турин вздохнул и принялся осматривать щит.

– Не если, а когда! – потряс трубкой Нирут. – Так мы совсем раскиснем! Давай-ка я тебе спою. Знаю я одну песню, которой меня научил старик Вартус, – и он запел.

 
 Все дороги замело белым снегом,
 На полях белым-бело, вьюга воет.
 Затянуло облаками все небо
 И от холода земля ноет.
 Вспоминает поле копыта
 Лошадей, что табунами гуляют.
 Рожь налитую, солнце жгучее,
 И цветы оно вспоминает.
 Помнит поле войну суровую.
 Крови вкус, и своих, и ворогов.
 Как топтал конь цветы подковою,
 Помнит стоны и крики воронов.
 Не забыть полю лязга железного.
 Не сотрет память воинов безудержных.
 Помнит скрип колеса тележного
 И хранит во себе умерших…
 

Нирут замолчал. Его трубка погасла, и он разбил тишину, выбивая истлевший табак о решетку камина.

– Да… – Турин встал. – Настроение значительно улучшилось! Надо еду собрать. Как ты думаешь, сколько времени мы будем выбираться? Нирут!

– Извини, брат, задумался, – встрепенулся тот. – Что ты спросил?

– Я спрашиваю, сколько нам идти?

– А что тут идти-то? Всего-то два локтя по карте… – Нирут развернул свиток, посмотрел и закатил глаза, явно что-то считая. – Полагаю, дней семь – восемь…. – и он посмотрел на Турина.

– Вы посмотрите, какой ученый! Семь-восемь. А почему не десять, а?

– Семь – восемь, – настаивал юноша.

– Нет, ну как ты определил? – Турин толкал близнеца в бок.

– Ну вот, смотри, – Нирут развернул карту на полу и прижал ее поленьями. – Видишь плато? А видишь, где горы заканчиваются? До плато мы шли почти полдня. Горы шириной семь раз от сюда и до плато, плюс время на отдых и на всякие сложности, вот! – Он был доволен собой.

– На какие еще сложности? – нахмурился Арий.

– На всякие. Давай спать ложиться. Вставать раньше солнца… – хозяин дома занял почетное место на кровати, предоставив гостю разместиться у очага.

Турин положил щит и пристроился на соломе, рядом с камином:

– Не может быть, чтоб я храпел…

Глава 7

Они находились в пути уже много дней. Холод пробирал до костей, ветер выл и днем и ночью, не переставая. Поначалу, ночью, звезды светили ярко и были такими близкими, что казалось, до них можно дотянуться рукой. Днем припекало солнышко и его свет, отражаясь от снежного наста, слепил глаза, но потом все резко изменилось и казалось навсегда.

– Нирут! – Турин скинул огромный мешок и вязанку дров и жердей. – Хоть ты мне и друг, но я тебя точно вздую! – юноша был мрачнее тучи, которая висела над ними уже почти неделю. – Ну и где твои семь – восемь дней? Семь – восемь лет – и то маловероятно!

– Что ты орешь? Ты тоже на счет десяти дней ошибся! – оправдывался тот.

Горы простирались покуда видел глаз, и не собирались заканчиваться. Их острые вершины виднелись на много лиг вокруг. Треклятые тучи заслоняли все небесные светила: и дневные, и ночные, что значительно усложняло задачу, ведь именно благодаря им путники держались правильного направления, и теперь им приходилось двигаться наугад.

– Ошибся в расчетах. Не учел перепад высот. Выберемся. Еды хватит, главное не замерзнуть, – Нирут подышал на замерзшие пальцы.

– Вот! – Турин сел на мешок. – Мне кажется, уже мерзнуть нечему. Я синий, как курица, которая померла своей смертью! Ты мне скажи, зачем ты еды столько набрал, раз по твоим подсчетам нам неделя пути?!

Нирут вздохнул.

– Дед мне говорил: – " Идешь на день – еды бери на неделю!». Есть хочешь?

– Хочу! А еще хочу спать, помыться и…. А-а-а!!! – заорал Турин, что было мочи, но горы похоронили крик Ария.

– Полегчало? Тогда разводи огонь, да поосторожнее с дровами! – Нирут сбросил мешок и хворост.

Турин сложил нодью из поленьев и начал вытягивать извне синие нити энергии, рождая поток голубых искр. Огонь вспыхнул, обдав теплом ладони юноши.

– Давай камни! – Турин был зол.

Нирут достал из мешка три небольших камня и бросил другу. Один камень угодил в костер, разметав поленья и едва не погасив пламя.

– Ты меня убить решил? Ты вредитель какой-то! – сверкнул глазами Арий.

– А-а-а! – крик Нирута также затерялся в горах.

Он взял жерди, воткнул в твердый снег, связал между собой и обернул большим куском мешковины.

– Ваш дворец готов, можете почивать. Турин исподлобья глянул на Нирута.

– Мир?

– Мир! – тот заулыбался и протянул руку.

Ночь выдалась не на шутку холодной. Близнецы жались друг к другу. Камни быстро остыли. Мешковина почти не сдерживала ветер, который так и норовил унести это шаткое строение.

Они преодолевали хребет за хребтом, стирая вкровь руки и обдирая колени. Дров почти не осталось. Ели только утром. Но хоть с водой проблем не было.

К концу третей недели они, изнеможенные, вышли на последний горный хребет. Внизу простиралось небольшое плато, за ним лес, а где-то вдалеке виднелся… спасительный дым.

– Ага! – крикнул Нирут. – Я говорил, что мы выберемся, а ты не верил! – и он начал спускаться.

– Больше в горы – ни ногой! – Турин сбросил мешок и отшвырнул оставшиеся дрова в сторону. Сняв со спины щит, юноша устроился на нем поудобнее, закинул мешок за спину и намотал на руки ремень щита:

– Догоняй! – крикнул Арий и стрелой пронесся мимо Нирута, обдав его снегом.

Нирут не заставил долго ждать, и спустя мгновение мчал вслед за Турином, оставляя позади ненавистные Великие Горы Золии.

Едва ли не бегом продирались они через бурелом, обгоняя друг друга и смеясь, как дети. Снега в этом лесу оказалось значительно меньше, чем в том, где обитал Нирут.

Добраться к объекту своих стремлений им удалось только к вечеру. Каково же было их удивление, когда они увидели то, к чему так спешили.

На лесной поляне стоял дом, такой же, как тот, что они покинули совсем недавно, но с какими-то пристройками. Нирут расстроено вздохнул.

– Перестань! – Турин толкнул его в бок. – Мы в Золии, а это главное! Уж отсюда точно выйдем. Чай не горы…

Пройдя по начавшему таять снегу, они подошли к дому вплотную. Турин прислушался.

– Лошади! Слышишь? – Он повернулся к другу.

– И что с того, я все равно не знаю, что это. Вернее знаю, но не видел ни разу, – Нирут захватил горсть снега и направил ее в рот.

– Смотри, чтоб он желтым не был, – остерег его Турин.

– Чего? Тьфу! Да ну тебя… – сплюнул юноша.

Арий прыснул в кулак и постучал. Внутри дома послышались шаги, и дверь со скрипом распахнулась.

– Кто такие? Чё надо? – перед ними стояла старуха, с огромной кочергой в руке.

– Мы заблудились. Шли через горы и наткнулись на ваш дом, – Турин мялся, как нашкодивший ребенок.

– Верю, – сказала старуха. – Но я спросила: кто такие и чё надо.

– Мы – братья. Я – Турин, а это, – и он махнул рукой, – Нирут. Нам бы поесть, помыться и поспать.

– Не братья вы, хоть и одной крови. Я все вижу! Меня на кривой не обскачешь! – Старуха отвернулась и пошла вглубь дома. – Ну, чё встали? Чай не лето, чтоб дверь нараспашку!

Турин кивнул другу, и они зашли внутрь. Помещение освещалась большой масляной лампой, висевшей под потолком. Тут было очень светло и свежо, не смотря на то, что лампа нещадно чадила, но самое главное – тепло!

– Спать будете в бане. Луна! – старуха истошно крикнула, заставив близнецов дернуться. – Луна, где ты бродишь, Тария тебя возьми?! – снова гаркнула она.

– Да иду я! – раздался голос.

Дверь скрипнула, и в дом зашла темноволосая девушка, запустив в помещение клубы пара.

– Внучка моя. Луной звать. Гости у нас, баню топи! – старуха посмотрела на близнецов. – Ну, чаво замерли? Вот ты, – Она кивнула Турину. – Иди ей помоги, а ты – тута останься, мне поможешь.

Арий с девушкой вышли, и Нирут принял весь шквал причитаний на себя. Казалось, прошла вечность, пока за ним не пришел Турин и не позвал за собой. Они вышли из дома и направились в дальний конец поляны, где стоял маленький бревенчатый домик, из трубы которого валил дым.

– Раздевайся, – сказал Турин, закрывая за собой дверь и скидывая одежду.

Мороз щипал кожу, воздух парил. Близнецы с трудом помещались в маленькой бревенчатой комнатке.

– Чего это я должен раздеваться? – воспротивился Нирут.

– А мыться ты в одежде будешь? Или ты и постираться сразу решил?

– Знаешь что, – сказал Нирут и упер руки в бока. – Ты сначала растолкуй, что это такое, а уж я решу, надо оно мне или нет. Я в горах промерз!

Турин стоял обнаженным, трясясь от холода и вздрагивая каждый раз, когда прислонялся к покрытым инеем бревнам.

– Поверь мне, тебе понравится. Это лучше любого снадобья. Все болезни разом выйдут. Это не опасно. Когда я учился в Сиберии, то проводил подобный ритуал каждую неделю. Давай живо! – прикрикнул Турин, и скрылся за второй дверью, из-за которой повалил пар.

Постояв в нерешительности, Нирут быстро разделся и последовал за Турином. Горячий воздух приятно обжигал нутро. Поначалу юноша вообще боялся дышать и хотел, было, выскочить, но друг удержал его.

– Сейчас привыкнешь! Садись на лавку.

– Ага. Ай! Едрит твою в коленку! Она горяченная! – запричитал Нирут, потирая зад. – Ты меня сварить хочешь?! Я и так уже почти сготовился!

– Тряпицу постели, – Арий кивнул на стену, на которой висели большие вышитые полотна. – То тебе холодно, то горячо… Ты уж определись!

Застелив лавки, Турин и Нирут легли рядом. Жар продирал до костей и чуть-чуть дальше. Кожа начала краснеть и покрылась крупными каплями пота. Воздух нагревался и становился все горячее.

– Усталость как рукой снимет! – сказал Турин.

– Лишь бы кожа не сошла. Чего-то мне плохо, кажись… – прошептал юноша.

– Ничего! Сейчас я тебя подлечу чуток, – Турин соскочил с лавки и взял дубовый веник.

– Это еще зачем? – спросил Нирут, приоткрыв один глаз.

– Сейчас я тебя пропарю, – и Арий взмахнул веником.

Горячий воздух еще сильнее обжег кожу и Нирут взвыл и прогнул спину, пытаясь вскочить с лавки, но Турин его опередил, и сильным ударом веника припечатал обратно.

– Лежать! Лучше расслабься!

Экзекуция, как показалось Нируту, продолжалась вечность. Сейчас он лежал на лавке, тихо постанывая и кляня Турина.

– Убил, собака! Ей богу, убил. Чувствую, как Тария уже зовет меня!

– Хватит причитать. Вставай и бегом на улицу.

– Ты издеваешься?! Я пошевелиться не могу, – взмолился Нирут.

– Давай, сейчас сил прибавится. Опробовано на себе. Вставай уже! – сказал Арий и скрылся за дверью.

Крехтя, Нирут сполз с лавки и вышел вслед за Турином. Едва он ступил за порог, друг столкнул его в сугроб и сам повалился следом. Снег начал таять под разгоряченными телами, пар устремился к звездному небу. Турин встал и закидал Нирута рыхлым снегом с головой.

– Ну как? – молодой государь растерся.

– Все. Это конец. Я уже в чертоге Тарии?

– Типа того. Хватит валяться. Бегом обратно. Надо согреться, потом пойдем в дом.

Нирут тут же вскочил на ноги.

– Ура!

* * *

Чугунок на столе парил и источал такой аромат, что животы близнецов надрывно урчали. Еще бы! Долгий переход через горы заставил их забыть, что такое горячая, домашняя пища.

– Задержались вы, – старуха раскладывала ароматный картофель по плошкам. – Думала уж и не доживу, кхе…

Близнецы, сидевшие за столом, переглянулись.

– Как нам звать-то тебя, бабушка? – спросил Турин.

– А по что тебе знать? – спросила старуха. – Али замуж позвать хочешь? – Она противно засмеялась. – Руза меня звать, кажись.

Хозяйка откупорила бутыль и налила в кружки какую-то пахучую жидкость, от запаха которой и Турина, и Нирута передернуло.

– С дороги, да после бани – самое то, – и старуха подвинула кружки близнецам. – Пейте. Не боись, не отравлю. На травах.

Турин опрокинул кружку, не моргнув глазом. Нирут повертел кружку в руках и посмотрел на товарища.

– Пей, – прохрипел Арий.

Нирут выпил. Его глаза округлились и начали вылезать из орбит, извергая потоки слез. Старуха закатилась противным смехом.

– Ешь, давай, пока не упал, – и она клацнула зубами о ложку.

Близнецы сидели за убранным столом и слушали старуху. Нирут был не в себе, крепкая настойка затуманила голову юноши.

– Я многое знаю, не удивляйтесь. Вижу сквозь время, – и она стала раскуривать большую трубку, набитую табаком со странным запахом. Когда трубка достаточно разгорелась, старуха протянула ее Нируту. Тот глубоко затянулся и протянул трубку обратно.

– Еще раз и сразу не выдыхай, задержи дым, – прошептала хозяйка.

Нирут набрал полные легкие дыма. Руза забрала трубку и протянула ее Турину. Тот собрался было открыть рот, чтоб возразить, но старуха глянула на него так, что он не смог и пикнуть. Медленно обхватив чубук губами, он затянулся и закашлялся.

– Ничего, – шептала старуха. – Давай еще разок.

Турин затянулся снова, на этот раз сдержав приступ кашля. Бабка вытянула сухие руки ладонями вверх и зашептала:

– Дайте свои руки, и друг друга возьмите.

Близнецы подчинились. Сначала ничего не происходило. Но потом вдруг очертания предметов начали расплываться. Тела юношей дернулись, освобождая сознание. Словно в бреду, они увидели нечто. Картинки, появившиеся в их сознании стали меняться одна за другой. Видения казались более чем реальными.

… Нирут обтирал рану Турина, бившегося в лихорадке…

Видение сменилось.

… Юноши стояли на горном плато, в вихревом потоке снежной пыли, окутанные сплошным коконом синих нитей и искр…

… Два человека стоят над обрывом, глядя на бескрайние черные воды. Лиц не видно…

… Какой-то старик, с младенцем на руках, бежит по темным коридорам…

Когда развеялось последнее видение, всех выбросило в реальность.

… Кто-то падал на колени, пронзенный золотым скипетром…

Турин первым пришел в себя.

– Что… Что это? – его голос дрожал.

– Не знаю, – ответила старуха. – Я показала то, что вижу.

– Это были… мы? – Нирут встал, но зашатался и снова опустился на лавку…

– Это была Судьба, а чья – мне не ведомо, – хозяйка встала и крикнула. – Луна! Проводи гостей! – и добавила. – Идите спать, а завтра… Завтра уезжайте.

Турин встал из-за стола.

– Чем нам отблагодарить Вас? – Он подошел к двери и поднял с пола свою дорожную сумку.

– На кой ляд мне твои деньги?! – опередила его старуха. – Что я с ними делать буду, солить?

Турин непонимающе посмотрел на нее.

– Они вам нужнее.

В этот момент входная дверь скрипнула, и с потоками клубящегося пара в дом зашла Луна.

– Пойдемте, – сказала девушка. – Я вам постелила уже.

Турин помог Нируту подняться на ноги, и они покинули дом…

Ария разбудил противный голос старухи.

– Вставайте, хватит бока отлеживать! Солнце встает!

Он растолкал Нирута. Умывшись еще теплой водой из бочки, друзья вышли из бани и по протоптанной тропинке пошли в дом. Солнечный диск лениво выползал из-за деревьев, окрашивая небо розовым цветом. Порывы ветра приятно обдували лицо, заставляя развиваться позолоченные волосы путников.

Старуха суетилась у стола, расставляя плошки и наливая в них похлебку.

– Садитесь уже! – просипела старуха, едва гости вошли в объятый полумраком дом. – Луна, ты тоже иди! Да иди, кому говорю?! – Она явно нервничала.

Девушка подошла и села на стул. Близнецы устроились на лавке по другую сторону стола.

– Ешьте. Путь не близкий, – и старуха вышла из дома.

Они не проронили ни слова. Лишь изредка Нирут поглядывал на девушку. Когда с едой было покончено, дверь скрипнула, и в дом заглянула хозяйка.

– Собирайтесь, лошади готовы. Луна, поедешь с ними, – и она снова скрылась из виду.

Солнце почти полностью вылезло из своего укрытия, даря тепло. Редкие капли со звоном падали с крыши, разбиваясь о порог дома. Чувствовалось приближение весны. Запряженные лошади переминались с копыта на копыто, и возбужденно фыркали.

– Ну, – старуха поцеловала Луну в лоб. – Тария вам в помощь.

Турин помог другу забраться в седло. Кобыла скосила глаз на седока и дернулась.

– Не бойся. Держи поводья. Захочешь остановиться – потяни на себя, – юноша погладил гнедую по боку.

– И все? – Нируту было не по себе.

– Конечно, когда она не видит дороги, то останавливается.

Лошадь под Нирутом начала бить копытом, то пригнулся и обвил шею кобылы руками. Луна, с улыбкой глядя на верх мастерства ночного гостя, впрыгнула в седло, как бывалый наездник, и подняла лошадь на дыбы.

Турин подошел к старухе.

– Спасибо тебе, Руза.

Та протянула ему небольшой узелок.

– Вот, возьми, – женщина кашлянула в кулак и вздохнула, отведя взгляд.

– Что это? – юноша протянул руку.

– Жижа особая, смешанная с угольной пылью. Волосы мазать, а то… в глаза бросаетесь.

– Спасибо, – Турин приторочил узел к поясу, и вставил ногу в стремя. – Спасибо еще раз! – и впрыгнул в седло.

– Арий! – окликнула старуха, и юноша обернулся. – Береги её, слышишь? Береги!!!

Руза смотрела вслед удаляющимся всадникам, которым в спину светило солнце, словно провожая в не легкий путь, и по ее морщинистому лицу текли слезы…

* * *

Несколько часов они ехали молча. Мимо провлывали деревья, утопающие в глубоком снегу. Голые стволы мелькали перед глазами путников, навивая тоску. Солнечные лучи пробивались сквозь заснеженные ветви, но не дарили долгожданного тепла. Весна только наступала. Прогоняя прочь ненавистную зиму. Лошади мирно брели по дороге, которая непонятным образом оказалось пригодной для верховой езды.