Текст книги "Шестиклассники"

Автор книги: Юрий Сальников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 21. «Скорее на сбор!»

Воскресенье выдалось на славу. Лёня приподнял с подушки голову и посмотрел в окно. Во дворе между корпусами ещё лежали холодные синие тени. Небо чистое и голубое, тоже казалось холодным, но чувствовалось: солнце обогреет – ночная прохлада исчезнет бесследно.

Лёня решил ещё поспать, но встала мать, начала ходить по комнате, стучать посудой, хлопнула дверью, а соседка за стенкой включила радио, и сон уже не шёл, хотя Лёня упорно не открывал глаз и ворочался с боку на бок, натягивая на уши одеяло. Наконец прозвучал голос матери:

– Вставай, сынок.

Затарахтела сковородка – очевидно, мать собиралась печь оладьи.

Лёня, вздохнув, потянулся. Он подумал, что можно не очень торопиться: времени до двенадцати много. Однако понежиться не удалось: мать попросила срочно нащепать растопки для плиты. Лёня вскочил, приседая, выкинул раза два в стороны руки, потом сунул босые ноги в тапочки и, как был в одной майке, поддергивая трусики, побежал в кухню.

Отнекиваться от материнской просьбы он сегодня не стал. А то ещё рассердится и никуда не отпустит. Ведь она и не знает, что у них намечен такой сбор – поход в лес. Вообще за последнее время Лёня старается поменьше вводить мать в курс своих школьных дел. Чего доброго, начнешь рассказывать об одном, а она заинтересуется совсем другим, например отметками… Уж лучше, пока не напоминает, помалкивать.

Вот и о сборе он рассчитывал умолчать, а после завтрака пошел бы на улицу и между прочим объявил бы, что вернется не скоро. И уж, конечно, ни в какие планы не входило сообщать матери о завтрашнем родительском собрании. Помимо того, что это грозило серьезной взбучкой впоследствии, неизвестно, как пошёл бы разговор и сейчас. Лучше предотвратить опасность!

Лёня, даже не помывшись и не причесавшись, принялся яростно всаживать нож в дерево, колотить доской об пол и налегать на нож обеими руками. А чтобы уж совсем ничего не омрачало горизонта, он и с соседкой Еленой Максимовной поздоровался вежливо, когда она появилась из своей комнаты.

Елена Максимовна кивнула.

– Трудимся, товарищ Галкин? Так-то приятнее. Замок бы ещё наладил. Совсем не действует.

– Сделаю, – ответил Лёня.

– Сговорчивый сегодня, – удивилась Елена Максимовна.

– Ради воскресного дня, должно быть, – засмеявшись, отозвалась мать, разливая по шипящей сковородке жидкое тесто.

Лёня и впрямь думал сходить за отверткой, чтобы подкрутить немного шурупы: после такого незначительного ремонта замок обычно на короткое время переставал хлябать и взрослые оставляли Лёню в покое.

Но сейчас он не успел осуществить свое намерение: мать заговорила с соседкой о каком-то контролёре, который попал-таки в беду с завскладом, и Лёня нарочно задержался в кухне, захотелось услышать подробнее об этой, видимо очень интересной, истории. Но мать не стала ничего объяснять – Елена Максимовна, должно быть, и так всё понимала, потому что ответила:

– Дружки подвели.

– Вот именно, – подтвердила мать. – Не знаю, о чём люди думают.

– Для таких и сказано, – отозвалась Елена Максимовна, – «с разбором заводи знакомства».

Разговор оказался для Лёни неинтересным, но и за отверткой идти было поздно – мать приказала:

– Умывайся, у меня готово!

Лёня не заставил себя ждать.

В отличном настроении, полный самых лучших надежд на благополучное завершение завтрака, он сел за стол. Мать поставила тарелку, наполненную румяными оладьями.

В это мгновение в дверь с улицы постучали. Надтреснутым голосом спросила Елена Максимовна:

– Кто там? – И щёлкнул замок.

Лёня прислушался. Соседка с кем-то заговорила, потом крикнула:

– Товарищ Галкина, к вам!

Мать встала, повернулась к двери, Лёня глянул и… поперхнулся. На пороге стояла Смирнова.

«Всё! – мелькнуло у Лёни в голове. – Сейчас объявит о сборе и всё испортит. Нашла время прийти!»

Аня, поздоровавшись с Лидией Тарасовной, сразу обратилась к Лёне:

– Я за тобой, пошли.

– Да ведь к двенадцати, – возразил он и робко покосился на мать.

– Было к двенадцати, а теперь изменили. Теперь по цепочке к одиннадцати. Давай скорее.

– Куда скорее? – заинтересовалась Лидия Тарасовна.

– Скорее на сбор, – простодушно ответила Аня.

Она, конечно, нисколько не сомневалась в том, что Лидия Тарасовна уже знает о намеченном походе в лес.

– На сбор, на сбор, – поспешно закивал Лёня. – У нас сегодня отрядный сбор, я думал, к двенадцати, а вот видишь…

Он смотрел на мать невинными глазами, как будто старался сказать: «Понимаешь, не успел ещё тебе сообщить, сам не знал, что к одиннадцати».

Мать нахмурилась и села за стол.

– Ешь! – Она положила на тарелку Лёни ещё одну пышную оладью.

Лёня откусил маслянистый бок и шустро зажевал.

– Садись и ты, – пригласила Лидия Тарасовна, оборачиваясь к девочке. – Горячие…

– Ой, что вы, спасибо! Только нам некогда. Тебе ведь тоже ещё к Зайцеву бежать. А поесть мы там успеем, вот! – она показала какой-то свёрток. – С собой все берут. Так Таисия Николаевна передать велела.

– Зачем же кусочничать, – заметила Лидия Тарасовна.

Лёня, обжигаясь, жевал, поглядывая на Аню.

– Ну, хорошо, – решила она вдруг. – Ты пока ешь, а я пойду. Ты потом сразу в школу беги!

– А к Зайцеву?

– Не надо! Прямо в школу! До свиданья.

Она выскочила за дверь.

– Что за спешка? – пожала плечами мать. – Не давись, не давись, жуй как следует.

Лёня сам не понимал, к чему такая спешка: ведь договорились к двенадцати, так нечего менять. Подумаешь, цепочка!

И всё-таки, уже торопясь, он съел оладьи, выпил чай, переодел рубашку, повязал галстук и тоже выскочил из комнаты.

– Долго зря не бегай, – напутствовала мать.

Лёня крикнул «Ладно!», завернул на кухню, схватил огромный кусище хлеба и сунул его в карман брюк.

Глава 22. Чьё звено лучше?

На площадке перед школой уже толпились ребята – все с красными галстуками. Издали Лёня увидел и вожатого Володю и Таисию Николаевну в зелёной кофточке. А рядом с классной руководительницей стояла какая-то женщина в тёмно-коричневом платье, высокая и худая. Лёня не сразу и разглядел, кто именно, и только когда приблизился, с удивлением обнаружил: да ведь это ботаничка Варвара Самсоновна! А она-то зачем здесь!

Ребята встретили Лёню радостными возгласами, но сейчас же словно забыли о нём: с другой стороны к школе подбегала Ляля Комарова, и её тоже шумно приветствовали. Должно быть, с нетерпением ждали всех прибывающих.

На ладони у Володи лежали часы, и в них беспрерывно заглядывали ребята:

– Полчаса, Володя!

– Тридцать три минуты!

– Уже тридцать пять!

– У вас ещё четыре человека, – сказал Володя Ляле Комаровой.

– У нас тоже не все, – вставила с грустью Маша Гусева. – Смирновой нет, Зайцева и Юдина.

– Вон, вон Эдик, – крикнул кто-то. – И Смирнова тоже!

Ребята повернули головы и увидели: придерживая очки, бежал Эдик, а за ним Смирнова.

– Смотрите, и Юдин тоже! Катится Жиркомбинат!

– Жует что-то!

– Не успел дома, на ходу доедает!

Ребята засмеялись.

– А вот и наши, – обрадовалась Ляля.

К школе подбегало несколько человек. Им кричали:

– Скорее, скорее!

Так со смехом и приняли прибывших в круг. Таисия Николаевна переговаривалась с Варварой Самсоновной. А Володя с Геной Кузевановым и другими активистами начал что-то подсчитывать, потом объявил:

– Слушайте результат! Лучше всех по цепочке собралось… – Он сделал паузу, и все затихли. – Лучше всех собралось… – повторил он медленно.

– Да не тяни ты, – не выдержали многие. – Говори!

Победителем вышло первое звено, Димы Шереметьева: оно собралось за двадцать девять минут. На втором месте оказалось звено Маши Гусевой.

Поднялся шум. Димка, конечно, загордился, начал перемигиваться со своими ребятами – со Стасом Гроховским и с Петренко.

Отставшие упрекали друг друга за опоздание.

К Лёне приблизился Эдик Зайцев.

– Что же ты ко мне не пошёл, – укоризненно спросил он, хмурясь через очки. – Могли бы мы на первом месте быть. А то пока Смирнова ко мне да к Юдину… Вот и задержка.

– Смирнова?

Лёня оглянулся. Только сейчас он заметил, какая Аня красная. Должно быть, до сих пор не может прийти в себя… Бегала и к Жиркомбинату и к Зайцеву – за Лёню… А если бы не сделала этого, их звено попало бы на последнее место. А могли бы выйти и на первое! Да, да, могли бы свободно обставить Димку! И он, Лёня Галкин, упустил такую возможность, просидел за столом, прочавкал!

Хорошо ещё, что Анька не сердится, наоборот, она сама успокаивает девочек:

– Ничего, в следующий раз соберёмся быстрее.

Володя неожиданно приказал:

– Все за мной в пионерскую комнату!

Взмахнув рукой, он побежал первый.

В безлюдной гулкой школе с удовольствием протопали по нижнему этажу к пионерской комнате, двери которой оказались открытыми, а в самой комнате… Ну, кто бы мог ожидать? На столах, с которых были убраны газеты и журналы, лежали бутерброды с колбасой, а старшая пионервожатая Нина Евдокимовна и техничка Дарья Матвеевна разливали по стаканам крепкий горячий чай.

– Вот, – объявил Володя, когда все собрались. – Поскольку некоторым не удалось из-за нашей цепочки подкрепиться дома, устраиваем перед началом похода коллективный завтрак. Приступайте к делу незамедлительно!

– А это тоже сейчас? – поднял кто-то над головой свёрток, взятый из дома.

Володя ответил, что пусть домашняя еда останется пока НЗ – неприкосновенным запасом. А для того чтобы свёртки не мешали в пути, пусть звенья выделят двух или трёх человек, которые соберут все свёртки вместе и попеременно понесут весь звеньевой НЗ.

– Вот вам вещмешки! – протянул Володя приготовленные заранее сумки-сетки.

Оживлённо начали собирать свёртки. Кое-кто уже приступил к делу – уничтожал бутерброды с чаем. Возжов крикнул:

– Жиркомбинату колбасы мало!

– У Толи Юдина есть имя и фамилия, – сказала Таисия Николаевна. – И когда вы отвыкнете от своих прозвищ!

Гена Кузеванов откуда-то из угла подал голос:

– Смотри, Возжов, о себе побеспокойся: не добавить ли тебе колбасы, чтобы хватило силы горнить?

В руках у Возжова был горн. А Петренко прикреплял на груди барабан. У Лёни никакого дела не предвиделось. И кусок хлеба из кармана в общий НЗ вынуть постеснялся – не завёрнутый, «без ничего», «голый» хлеб! Поэтому, когда Маша Гусева проходила мимо с авоськой, наполненной разными свёртками, Лёня нарочно отвернулся. Бутерброд с колбасой он всё-таки съел.

Поблагодарив старшую вожатую и Дарью Матвеевну за чаепитие, ребята снова выбрались на улицу, выстраиваясь звеньями перед школой. Сзади прилепился «обоз» с продуктами и с большими папками, завязанными тесёмками, которые вынесла из школы учительница ботаники.

Зазвучал горн, забил барабан, и все зашагали, наконец, провожаемые улыбками старшей вожатой и Дарьи Матвеевны и очень довольные таким необычным началом, казалось бы, самой обычной прогулки в лес.

Как давно не ходил Лёня со своим пионерским отрядом вот так, в строю, по шумным улицам города! Даже взрослые на тротуарах останавливались и смотрели вслед. А маленькие ребятишки бежали по пятам, не спуская глаз с горниста Кнопки – Возжова, который дудел вовсю.

Володя шагал сбоку, и когда замолкали горн и барабан, начинал громко командовать:

– Раз, два! Раз, два!

А учительницы шли по панели, и Таисия Николаевна поддерживала Варвару Самсоновну за локоть. Неужели Варвара Самсоновна пойдёт с ними до самого леса? Ведь это далеко, а она уже немолодая.

Но на Новой площади Володя остановил отряд. Все забрались в подошедший трамвай, а вылезли уже на конечной остановке, у самой опушки леса, почти там же, откуда начали своё памятное путешествие по лесу Лёня со Стасом.

Тут отряд снова пошёл строем, углубляясь в сосновый бор: звуки горна и барабана разносились далеко-далеко. Потом вдруг Володя скомандовал:

– Бегом, марш!

Ребята побежали врассыпную, наперегонки, оглашая лес смехом.

Когда же «отвели душеньку», поразмявшись, Володя собрал всех звуком горна и объявил:

– Слушайте Варвару Самсоновну.

В центре круга оказалась Варвара Самсоновна.

Ребята привыкли видеть её в школе всегда суровой и нахмуренной. Там она возвышалась над головами ребят как непреклонный страж. Сейчас учительница стояла, слегка ссутулившись, сложив руки на груди, совсем другая. Может быть, так казалось потому, что не было вокруг обычных классных стен, а росли сосны и ребята не сидели за партами, а, стоя на пружинистой хвое, ждали, когда учительница заговорит.

Как бы там ни было, но она даже улыбнулась, оглядывая шестиклассников.

– Мы с вами, ребята, находимся в осеннем лесу, – заговорила она негромко. – Сейчас лес приготовился к встрече зимы. Интересно, в чём это проявляется?

– Муравьи попрятались! – выкрикнул Лёня.

– Совершенно верно, – подтвердила Варвара Самсоновна, – но к зиме готовятся не только животные или насекомые, готовятся и растения. Идите-ка сюда.

Она подвела ребят к берёзке. На хрупком деревце почти не осталось листьев. Можно было подумать, что берёзка лишена всякой жизни – торчат из земли сухие прутики. Но Варвара Самсоновна нагнула одну из веток.

– Видите почки? Эти почки распустятся следующей весной. Они так и называются – зимующими. Зародыши будущих листьев надежно укрываются здесь от мороза под кожистыми чешуйками.

Оказалось, что и другие деревья и многие растения «прячутся» от зимы: листья и стебли отмирают, а зимующие почки и корни тщательно укутываются. Но есть и такие растения, которые лежат всю зиму зелёными под снегом! Вот хотя бы это!

Варвара Самсоновна наклонилась и что-то сорвала.

Лёня увидел в её руках пучок глянцевитых листьев брусники. Варвара Самсоновна стала объяснять, что плотные листья брусники живут по три, а то и по четыре года и опадают не сразу, а постепенно, так что у брусники никогда не оголяется стебелёк, и стоит она вечнозелёная.

Затем Варвара Самсоновна повела дальше. Все увидели под ногами земляничник: оказалось, что, несмотря на свою нежность, и листья земляники сохраняются зелёными под снегом.

Вообще, обнаруживались удивительные вещи! Ребята как завороженные ходили гурьбой за учительницей, не спуская с неё глаз, и с интересом слушали – даже Володя, даже Таисия Николаевна. А она рассказывала то о чернике, которая тоже оставляет свои зимующие почки под снегом, то о пробковых кольцах на молодых ветках – эти кольца одевают молодые побеги в воздушный панцирь. Она показывала сочный мясистый корень кислички, ярко-красные плоды шиповника, почерневшие, иссохшие стручки мышиного горошка. И с каждым словом Варвары Самсоновны, с каждым шагом вперёд от дерева к дереву будто открывались ребятам тайны леса, становились знакомыми неизвестные травы, богаче и красивее выглядел лес с его бесчисленными растениями и кустарниками.

Подражая Варваре Самсоновне, ребята тоже брали разные растения и, разглядывая их, бережно прятали в те самые папки с тесемками, которые теперь несли звеньевые. Володя и Таисия Николаевна помогали ребятам.

Сколько времени ходили так по лесу, никто не заметил, наверное немало! И вдруг оказались на берегу, у обрыва.

Место Лёня признал похожим на то, где он был когда-то со Стасом. Только река текла сейчас мутная и холодная. Побуревший противоположный берег уже не ласкал взгляда. Бор за спиной шумел глухо, словно прощаясь с последними тёплыми днями. Зато было больше простора, воздуха, неба…

Сбежав с обрыва к самой воде, ребята, так же, как тогда Лёня и Стас, попробовали руками воду и стали бегать вдоль берега по песку. А Володя с Кузевановым начали у самой воды разводить костер. Взлетело вверх высокое пламя, понесся чёрный дым к середине реки.

– А ну, кто проголодался? – крикнул Володя. – Всем приказ: атакуй НЗ! Закусывай!

Этот приказ встретили смехом, сразу почувствовав, что в самом деле изрядно проголодались. И, рассевшись по звеньям, принялись выкладывать из сеток свёртки с едой.

Лёня отошел к воде. Он тоже проголодался, но садиться с ребятами было неудобно – ведь никакой еды в общий котел он не внёс, а жевать на глазах у всех слежавшийся в кармане хлеб тоже неловко. И, громко насвистывая, Лёня пошел прочь от ребячьего табора, засунув руки в карманы.

Его остановил окрик Зайцева:

– Галкин, ты далеко?

– Сюда, иди сюда! – замахала Аня.

Всё так же, не вынимая рук из карманов, Лёня повернул обратно и приблизился к ребятам.

– Бери, – пододвинула ему Гусева положенные на газету пирожки, печенье и всякую снедь.

Ребята уже расположились на камнях и прямо на песке. Кто-то взял из дому вареную картошку – она желтела горкой рядом с печеньем.

– Эх, жалко, хлеба маловато! – посетовала Маша.

– Хлеба?

Лёня решительно полез в карман.

Появление примятого куска хлеба было отмечено общим ликованием.

– Что же ты раньше молчал?

Лёня смущенно заморгал, глядя, как под Машинными пальцами разламывается на порции и его «вклад в общий котёл».

Наконец Маша засмеялась:

– Берите!

Лёня жевал чей-то вкусный пирожок с капустой, глядел на ребят и думал о том, что вот он хорошо знает их всех: видел и вчера, и позавчера, и даже сидел с ними в одном ряду, и всё-таки сейчас они чем-то не похожи на вчерашних, будто сделались знакомее, как и этот лес. Может, так казалось оттого, что прошли строем под барабанный бой по улицам, а потом с увлечением слушали Варвару Самсоновну и собирали в папку растения? А может, оттого всё выглядит по-новому, что сидят так необычно на берегу реки у пылающего костра, вокруг газеты-скатерти, разостланной прямо на земле, и с аппетитом закусывают на свежем воздухе. И в других звеньях приподнятое настроение.

Недаром так смеются около звена Комаровой и Володя и обе учительницы. Они стоят рядом – молодая и старая. Таисию Николаевну часто можно видеть такой весёлой, а вот Варвара Самсоновна всегда строгая, но и она смеётся! Значит, даже она сегодня не такая, как обычно.

Всё не такое – лес, ребята, учителя…

Лёня с удовольствием навалился на сидящего рядом Кнопку:

– Куча мала!

Олег завизжал:

– Наших бьют!

– Мала куча! – подхватил Зайцев и, придерживая на носу очки, навалился на Лёню.

– Раздавите продукты! – испугалась Гусева, едва успев оттащить в сторону газету с остатками еды.

А куча уже росла.

– Дави, дави! – кричал, подбегая, Валерий Петренко.

Забарахтался на песке клубок ребячьих тел, только мелькали чьи-то руки да ноги – не разберёшь!

– Внимание! – послышался голос Володи.

Ребята, отдуваясь, расползались в разные стороны, потирая ушибленные места.

– У нас есть шоколадные конфеты! – сказал Володя. – Но получит их только тот, кто заслужит!

– Чем? Чем? – посыпались вопросы.

– Хорошим знанием литературы! – отозвалась Таисия Николаевна, вставая рядом с Володей. – Посмотрим, в чьём звене лучше знают басни Крылова!

Ребята бросились к костру. Впереди Лёни бежала Аня. Она обернулась и крикнула:

– Отвоюем конфеты!

– Отвоюем! – отозвался Лёня.

В конце концов если не удалось победить Димкино звено при сборе цепочкой, то теперь надо поднажать и доказать Димке по-настоящему.

Таисия Николаевна, держа над головой конфету в красивой обертке, громко продекламировала:

– У сильного всегда бессильный виноват! Из какой басни?

– «Волк и Ягнёнок», – первым ответил Шереметьев.

– Правильно! Теперь вспоминайте цитаты сами!

Эдик Зайцев торопливо сказал:

– Избави бог и нас от этаких судей! Басня «Осел и Соловей»!

– Услужливый дурак опаснее врага! – крикнула Аня.

– Откуда? – обернулась Таисия Николаевна к Валерию Петренко.

Он не мог ответить. Вместо него проговорила Варвара Самсоновна:

– «Пустынник и Медведь»!

Она тоже принимала участие в игре.

– А вы, друзья, как ни садитесь… – начала Ляля Комарова.

– Всё в музыканты не годитесь! – закончили хором.

– Ай, Моська, знать, она сильна! – вспомнила опять Аня.

Цитаты посыпались со всех сторон – от Эдика Зайцева, от Стаса Гроховского, от Ляли и Гусевой, даже от Варвары Самсоновны.

Лёня радовался тому, что Аня, Маша и Зайцев почти беспрерывно говорили, «забивая» ребят из других звеньев. Значит, их звено выделялось.

Только Таисия Николаевна заметила:

– Почему все время одни? Слабая активность в звеньях, слабая!

Эх, плохо Лёня знает басни!

Он напряг память, стараясь припомнить хоть одну строчку, и вдруг на ум пришла сегодняшняя фраза Елены Максимовны: «С разбором заводи знакомства и друзей!» Похоже, что это откуда-то из басни? И он начал неуверенно:

– С разбором заводи…

Таисия Николаевна повернулась к нему:

– Ну, ну, молодец!

Ага! Значит, угадал! Уже не смущаясь, Лёня громко докончил фразу.

Он с азартом захлопал в ладоши, когда Таисия Николаевна объявила:

– Первая премия присуждается третьему звену!

Отойдя от учительницы и развёртывая шелестящую красную конфету, он оказался рядом с Аней. Она тоже развёртывала конфету.

Они взглянули друг на друга и рассмеялись. И Лёня сам не ожидал, как у него вырвались слова:

– Если в другой раз по цепочке придется… ты не думай, я пулей!

Аня ничего не ответила, только снова засмеялась и, отбежав к девочкам, налетела на них ураганом, затормошила, закачала из стороны в сторону, пытаясь свалить на песок сразу и Машу, и Эммку, и ещё кого-то.

– Тише ты! – рассердились на неё девочки.

Стоящие около Таисии Николаевны ребята запели торжественный туш, вручая премию-конфету Варваре Самсоновне.

Потом все шумно играли на берегу в догоняшки и взбирались на обрыв, и прямо на краю обрыва Володя декламировал стихи Маяковского о советском паспорте, и, наконец, весело, с песнями, зашагали назад, уже не строем, а вразброд. Большинство девочек вертелось под ногами у Таисии Николаевны и Варвары Самсоновны, а часть ребят окружила Володю. Остальные, ловя друг друга, бегали по лесу, мелькая между стволами сосен.

И в городе долго не расставались. Девочки продолжали суетиться около учительниц, усаживали их в трамвае на свободные места, поддерживали при выходе из вагона, пошли провожать.

Повернул к себе, окружённый ребятами, и Володя. Весёлая компания постепенно таяла, шум, который сопровождал её, утихал, и Лёне становилось почему-то грустно. Он даже не сразу свернул на свою улицу, а пошел с Эдиком Зайцевым дальше. Дальше отправилась и Аня Смирнова, провожая Гусеву.

Лишь когда захлопнулась дверь подъезда за Эдиком, Лёня направился домой. И на углу Рабочей опять увидел Аню. Она тоже возвращалась к себе.

– Хорошо было, правда? – спросила она по-прежнему оживлённо и радостно, подходя совсем близко и шагая рядом.

Лёня кивнул.

– А как с Варварой Самсоновной вышло, – продолжала Аня. – Пообещал Володя познакомить с ней и в самом деле заново познакомил. Совсем другая она.

Лёня опять кивнул.

Высокие стены их дома уже закраснелись впереди. Донеслись мальчишечьи голоса со двора. Лёня невольно прибавил шагу.

Аня поспешно сказала:

– Послушай, Лёня, – и тоже прибавила шагу, чтобы не отставать от него, – послушай… Завтра родительское собрание, и ты не бойся… У тебя всё наладится…. Вот увидишь! Ты скажи маме. Так будет лучше – скажи!

Она заглядывала ему сбоку в лицо, стараясь понять, что он думает, и так горячо уговаривала, как будто от этого зависела её собственная судьба. Он вспомнил, как вместе они сейчас радовались, что их звено завоевало первую премию, вспомнил, как хорошо и приятно было ему с ребятами, и, отворачиваясь, буркнул:

– Ладно, скажу!

А чтобы Анька не очень-то воображала, он, сразу гикнув, побежал вперёд.

Он мчался, не задерживаясь, прямо к своему подъезду, убегая от Ани.

Но хотите знать по секрету? Если б он был уверен, что ребята во дворе не станут смеяться над тем, что Галкин гуляет с девчонкой, он прошёл бы сейчас рядом с Аней Смирновой по всему двору, до самой двери!