Текст книги "Пришельцы. Выпуск 2"

Автор книги: Юрий Васильев

Соавторы: Ирина Монина,Вадим Невзоров,Вероника Черных,Николай Бондарев,Татьяна Туманова,Вячеслав Мягких,Елена Романенко,Олег Павлов,Николай Бодров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Автор

Ольга Сергеева

Герберт Уэллс

Герберт Уэллс – классик и один из основоположников жанра научной фантастики. Тем не менее он с самого начала проложил свой настолько индивидуальный путь, что его сюжеты продолжают жить собственной жизнью, узнаваемы до сих пор на протяжении почти столетия, напряженного и бурного, не обросли последователями и конкурентами и высокомерно недосягаемы для подражателей.

Уэллс – писатель, заложивший фундамент того призрачного и странного литературного здания, которое позже братья Стругацкие емко и остроумно назовут «Мир страха перед Будущим».

Уэллс в каком-то смысле обманывает ожидания тех, кто ищет описания новых открытий и технологий. Их не то чтобы нет в его романах, их очень мало, да и то, что есть, описано двумя-тремя штрихами, едва намечено.

Его персонажей тоже нельзя назвать запоминающимися личностями. Уэллс не создал ни одного героя, соразмерного, допустим, капитану Немо или профессору Аронаксу. Его персонажи, скорее, похожи на выморочные бледные тени людей, по какому-то недоразумению родившихся и влачащих жалкое существование.

С детства я жалела несчастного, нелепого человека-невидимку, невезучего и фантастически одинокого. Почему образованный и талантливый молодой человек, имеющий собственные идеи изобретений и достаточно настойчивый, чтобы воплотить их в жизнь, вместо того чтобы строить успешную и социально адекватную карьеру ученого, фактически выпадает из реальности, существует как будто в параллельном мире, теряет связи с окружающими людьми и погибает, похоронив также и свое замечательное изобретение, пусть даже выдуманное и гипотетическое? Где грань, кто виноват в этом: общество, которое не приняло и уничтожило его, или он сам, одинокий и озлобленный психопат? А если виноват он сам, то кто его таким сделал?

А вот другой роман, тоже совершенно не о новых технологиях. «Когда спящий проснется». На первый взгляд, роман ни о чем. Тогда почему он так врезается в память, почему так ярко и быстро вспоминается сюжет даже по истечении двух десятков лет после прочтения? Роман не вписывается в какие-то определенные схемы, он не мелькает в критических литературных обзорах, к нему нельзя обратиться как к образцу серьезной социально-фантастической или футурологической прозы.

Его герой – несчастный человек, сначала страдающий от странной нервной болезни, потом нелепой игрой судьбы получивший невиданное, неимоверное богатство, которым даже не в состоянии самостоятельно распорядиться.

***

Как и положено талантливому литератору, Герберт Уэллс родился в семье с довольно напряженными отношениями между родителями. К тому же в детстве в результате несчастного случая он сломал обе ноги и продолжительное время был привязан к постели. В это время он много читал, книги помогали не только занять время, но и уйти от действительности в выдуманные миры.

Большинство биографов Уэллса акцентируют внимание на его многочисленных романах и поисках идеальной женщины.

***

Крайне интересно сравнить этих двух гигантов-основоположников фантастической литературы – Жюля Верна и Герберта Уэллса. Родились они не то чтобы в одно время, но в одну очень похожую эпоху – вторая половина XIX века, эпоху преклонения перед научно-техническим прогрессом, эпоху, когда наука и техника приносили наиболее яркие и чувствительные плоды, когда патриархальное общество еще только начинало разрушаться под их напористым и жестким натиском.

Герои Жюля Верна где-то в чем-то схематичны и идеальны. Они существуют в рамках жестких моральных схем, шаг вправо, шаг влево – расстрел, они обязательно одерживают победу, их вера и выдержка в испытаниях только крепнут. Против кого они сражаются? Да как раз против тех, кто увидел в изменениях, происходящих в мире под влиянием научно-технического прогресса, повод и возможность не придерживаться нравственных норм.

Уэллс принадлежит к совершенно другой традиции. Англичане уже давно утратили беспрекословное уважение к морали и религии. Я бы даже сказала, что это у них началось с Шекспира. И после Шекспира, обнажившего невероятный океан чувств и страстей, которые властны над самыми мужественными и добрыми людьми, смешно и невозможно создавать персонажи, списанные с легенд о средневековых рыцарях.

Примерно в это же время была написана культовая (как лучше сказать – «культовая» или «знаковая»?) повесть Р. Л. Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» (1886).

Смысл повести – двойственность человеческой натуры, наличие в одном человеке черт ангела (положительного-преположительного человека) и исчадия ада (развращенного всеми мыслимыми и немыслимыми пороками убийцы). На первый взгляд, невеликое открытие. Тем не менее традиционно основной литературный конфликт, вокруг которого строились сюжеты литературных произведений, представлял из себя противостояние практически безупречной в моральном плане личности положительного героя и некоего злодея, наделенного всеми немыслимыми и невыносимыми пороками, которые могло создать воображение автора.

Появлялись положительные герои, которые не до конца положительны, подвержены страхам, колебаниям, которые могли совершать небезупречные с моральной точки зрения поступки и все равно сохранять симпатии автора и читателей. Предполагается, что и сам читатель не безупречен, тем вернее он поймет и полюбит героя.

Уэллс всего лишь продолжал старые добрые английские традиции, когда вывертывал наизнанку темные глубины душ своих героев.

В его романах если и есть технические новинки, они не выписаны детально, как у Жюля Верна, и сюжет строится скорее не вокруг них, а вокруг тех чувств и переживаний, которые испытывают герой и те, с кем он сталкивается на протяжении литературного произведения. Уэллс как будто проводит мысленный эксперимент погружения героя в некую вымышленную среду и пассивно следует за логикой развития сюжета.

Будущее в романе «Когда спящий проснется» больше всего похоже на длинный и липкий призрачный ночной кошмар, и это не вызывает отторжения. Как будто этот кошмар знаком и читателю, просто кто-то взял на себя труд записать его на бумагу и издать в виде литературного произведения. Не правда ли, есть такое ощущение?

Картины будущего в «Спящем…» странны, призрачны и малокровны, что ли. Все время вспоминается путешествие в описываемое будущее все тех же Стругацких. Основное ощущение – главный герой практически ничего не делает по своей воле; даже если он совершает некий поступок, это не его поступок, это более или менее сложная рефлексия в ответ на возникающие обстоятельства.

Именно по этой причине говорить и писать о самом Герберте Уэллсе несколько затруднительно: как будто то, что у него написано, просто и безыскусно получается само собой, о чем тут можно написать или рассказать в самом деле, люди самые что ни на есть простые и серые, хоть в прошлом, хоть в будущем, обстоятельства тоже обыденны до крайности, если, конечно, убрать фантастическую и футуристическую составляющие.

Можно даже сказать так: Уэллс ставит мысленный эксперимент, как вел бы себя в этих обстоятельствах обыкновенный средний здравомыслящий англичанин конца XIX – начала XX века.

И именно поэтому содержание его книг так врезается в память – здравый смысл в самых чудовищных и извращенных обстоятельствах, которые невозможно было представить в XIX веке и которые вдруг самым странным образом стали явью в XX.

Что ж, мы теперь тоже можем поставить своеобразный эксперимент – насколько прав оказался писатель, время в «Спящем…», конечно, не соответствует нашему, требуется еще лет 100 (Спящий, как известно, спал 200 лет), пусть это будут, скажем так, промежуточные результаты.

В повести практически противопоставляются два основополагающих элемента человеческой цивилизации: мораль и прогресс.

На протяжении всего XX века негласно существовало убеждение, что прогресс – значительно более необходимая вещь для человечества, чем нравственность, и второй, безусловно, следует пожертвовать, если вы образованный мыслящий человек. Не могу сейчас судить, господствовало ли такое убеждение в ту эпоху, когда жил писатель, формировалось ли или только начинало формироваться. Во всяком случае, Уэллс смог сформулировать его одним из первых.

«Какой это странный мир, в который ему только что удалось заглянуть: бесчестный мир, где все ищут наслаждений, деятельный, хитрый и одновременно мир жесточайшей экономической борьбы».

Если сказать, что это цитата из какой-нибудь современной газеты, никто не удивится. Правда, не очень понятно, почему кто-то обращает внимание на такие мелочи, как отсутствие морали.

Еще одна деталь, за которую у меня зацепился глаз, когда я недавно перечитывала роман. Цитата: «Там не было ни воображения, ни идеализации – одна фотографическая реальность».

Действительно, человеческая фантазия становится все более «дешевой», что ли. Голливуд середины XX века был господином умов, теперь все больше и больше походит на репортаж из психушки. Понятие «современное искусство» относится все больше и больше к юмору и сатире, чем наводит на какие-то серьезные размышления. Почему это произошло, почему прогресс сопровождается такими изменениями, как Уэллс мог разглядеть именно эту тенденцию?

Есть ощущение, что англичане вообще отличаются от всего остального человечества особенностями своего мышления. Необычайно пристальное внимание к человеческой натуре, поиск причин тех или иных поступков в глубинах души, но при этом, с одной стороны, глубочайший анализ всех возможных человеческих пороков, с другой стороны, представление о том, что все «приличные» люди просто обязаны иметь какие-нибудь недостатки и проступки (пресловутый «скелет в шкафу», это же английский фразеологический оборот), если у них этого добра нет, значит, они или ханжи, или особо тщательно маскируются. Дальнейшая логика мышления – если «особенно тщательно маскируется», значит, готовит или уже совершил выходящую из ряда вон гнусность.

Любопытный факт: при том, что английская литература подарила миру много шикарных первосортных писателей, английская психологическая проза соответствовала самым высоким художественным стандартам, именно англичане создали новые жанры, завоевавшие умы читателей XX века, я имею в виду детектив и фантастику (ну да, родоначальник американец Эдгар По, но ведь он писал и думал по-английски), слишком много известных английских писателей работали на разведку. Это какой-то чисто англо-саксонский феномен. Только те, про кого известно и кто сознался – Грэм Грин, Сомерсет Моэм. Еще в XVI веке Кристофер Марло, близкий друг Шекспира, тоже работал на какую-то тайную службу, поэтому как-то странно погиб. Это я уже молчу про Иена Флемминга, Фрэнка Герберта («Дюна») и других кадровых сотрудников разведки, решивших на пенсии взяться за перо и печатную машинку. А роман «Ким» Редьярда Киплинга – это просто гимн и эпос разведчика. Не очень понятно, кем был на самом деле Лоуренс Аравийский, удачливым авантюристом-самоучкой, кроившим и создававшим на Ближнем Востоке государства по собственному желанию, или также сотрудником тех же ведомств.

Что здесь первично, а что вторично – вот это самое пристальное внимание к человеческой натуре и страстное желание управлять людскими массами (какая нация создала эту новую профессию – менеджер?) сделало Британию самой удачливой колониальной державой, или сначала начались колониальные завоевания, а потом сформировались соответствующие человеческие характеры? Уж очень достоверен офицер-артиллерист в «Войне миров»: Уэллсу явно был хорошо знаком этот типаж.

«Английская» болезнь Уэллса сказалась не в принадлежности к спецслужбам, а в остром интересе к политике. Остров Британия вообще небольшой, не то чтобы все друг друга знают, но те, кто принадлежит к литературным и научным кругам Лондона, рано или поздно познакомятся.

Меня интересует в данном случае знакомство с Томасом Гексли, знаменитым сподвижником Чарлза Дарвина, и работа в качестве его помощника. Считаю своим долгом напомнить, что именно Томас Генри Гексли, называвший себя «бульдогом дарвинизма», прославился в основном тем, что отстаивал не самое, может быть, основное положение теории Дарвина, но, несомненно, самое шокирующее – о родстве человека и высших обезьян. Гексли считается также основоположником научной антропологии, науки о происхождении и развитии человеческого вида (думаю, «Остров доктора Моро» – это все-таки не о нем).

Несомненно, идеи Гексли о большей близости человека к животному миру, чем принято было считать, а также о возможности изменения человека как вида и приспособления его к условиям внешней среды оказали огромное влияние на личность Герберта Уэллса. Практически под его влиянием он написал в 25 лет учебник по биологии, а гораздо позже вместе с Джулиэном Хаксли, внуком Томаса Гексли и братом Олдоса Хаксли, он пишет научно-популярную книгу «Наука жизни» (1930).

Внук Томаса Гексли, также известный английский писатель-фантаст Олдос Хаксли (это одна и та же фамилия Huxley, только в разное время ее по-разному транскрибировали в русском языке), работал уже откровенно в жанре социальной фантастики, имеется в виду его роман «О дивный новый мир».

Что-то такое носилось в самом лондонском воздухе, некая мечта о переустройстве и перекройке всего мира, заносчивая уверенность в том, что вот еще немного, и нереально умные англичане создадут совершенно новую цивилизацию, свободную от грехов и пороков прошлого.

***

Чтобы подчеркнуть литературную одаренность писателя, способность создать яркий и достоверный выдуманный мир, часто приводят в пример легендарный радиоспектакль по роману «Война миров». 30 октября 1938 года Орсон Уэллс (американский кинорежиссер, актер, писатель) осуществил радиопостановку по роману Герберта Уэллса «Война миров», сделав пародию на радиорепортаж с места событий. Действие было перенесено в «настоящий момент», в 30 октября (канун Дня всех святых, когда принято пугать и разыгрывать окружающих), в штат Нью-Джерси. Из шести миллионов человек, слушавших трансляцию, один миллион поверил в реальность происходящего. Возникла массовая паника, десятки тысяч людей бросали свои дома (особенно после призыва якобы президента Рузвельта сохранять спокойствие), дороги были забиты беженцами, американцы устремились как можно дальше от Нью-Джерси, а моторизованная полиция, напротив, была направлена в Нью-Джерси. Телефонные линии были парализованы: тысячи людей сообщали о якобы увиденных кораблях марсиан властям. На флоте были отменены увольнения на берег. Впоследствии властям потребовалось шесть недель на то, чтобы убедить население в том, что нападения не происходило.

Роман «Война миров» начинает огромную вереницу литературы (а позднее – теле– и кинопроизведений) на тему столкновения с инопланетным разумом.

Как будто Уэллсу удалось нащупать некую болезненную тему, которая волнует всех (или очень многих), и именно ему удалось это первому сформулировать.

В «Войне миров» нет романтики покорения Вселенной, которая характерна для более поздней фантастики. Тогда что это за болезненная тема?

Некоторый ответ дает забавная повесть Стругацких «Второе нашествие марсиан». Числительное «второе» явно намекает на то, что это – продолжение.

В «Войне миров» впервые прозвучала тема конформизма и приспособления к неким ужасным, не зависящим от человеческой воли обстоятельствам, с которыми он не в состоянии справиться традиционными способами.

Те рецепты, которые предлагало человечество «до нашествия» – победить, собрав большую силу, или, наоборот, спрятаться, – перестали работать. Марсиане со своей ужасной техникой уничтожают самые современные боевые орудия людей за несколько дней. Спрятаться тоже невозможно – щупальца марсиан способны найти и вытащить человека даже из закрытого подвала.

Впервые сформулирован новый параграф человеческой морали (по Марксу, как известно, «нравственность – служанка потребности») – приспособление ради выживания. Пусть они вложены в уста не слишком положительного героя – несколько психопатического артиллериста, – но они произнесены, они врезаются в память острее, чем картина ужасающего разрушения человеческой цивилизации в первые дни нашествия.

Впервые, пожалуй, в литературе отражен новый страх – не просто гибели одного героя, страны, города, народа, а всего человечества.

В последующем XX веке будут на эту тему написаны километры прозы и публицистики, снято несметное число фильмов (одна из любимых тем Голливуда). И только «Война миров» имеет вес настоящего первосортного литературного шедевра, все остальное воспринимается как более или менее дешевые поделки.

Такт и нравственное чутье писателя помогли найти противоядие против этого страха, раз уж он существует, раз уж он сводит с ума ранее благополучных и успешных людей (эгоцентричного священника, не способного ни на нравственное, ни на физическое усилие, самоуверенного военного, уже заранее разделившего человечество на первый и второй сорт, главного героя, от лица которого ведется повествование, отступившего от своих принципов под давлением чудовищных обстоятельств), – взаимопомощь и здравый смысл обычных людей.

Забавная повесть Стругацких «Второе нашествие марсиан» – вариация на тему монолога артиллериста из «Войны миров», того самого, где он делит человечество на два сорта: одни будут жить в марсианских клетках как домашние животные, приспособятся к этому и будут служить кормом, другие, первосортные, будут сопротивляться, спрячутся в лондонской канализации и будут сохранять человечество как вид. Сам артиллерист рассчитывал и готовился руководить этим сопротивлением, для чего подыскивал потенциальных подчиненных для черной работы.

Как некая Кассандра, Уэллс предвидел целую толпу публичных политиков XX века, обладавших невероятным и гипнотическим умением манипулировать людскими толпами и заставлять их совершать невероятные и бессмысленные вещи.

В романе под руководством артиллериста главный герой, вдохновленный энергией и напористостью командира, рыл бессмысленный ход в ливневую канализацию, не имея смелости спросить, зачем, если есть уже готовые ходы, через которые легко проникнуть в эту самую канализацию.

Взгляд Стругацких на конформизм совершенно другой. Именно на этом основан юмор их повести.

К тому времени, когда написано «Второе нашествие…», великая ломка традиционной человеческой морали уже произошла, после двух чудовищных мировых войн жертвовать жизнью ради неких принципов представлялось совершенной глупостью, человеческая жизнь стала ценностью сама по себе, взгляд Стругацких на конформизм, приспособление к некой внешней неодолимой силе другой – принципиально.

Повесть «Второе нашествие…» состоит из не слишком связанных друг с другом по сюжету отрывков якобы чьего-то дневника, большинство из которых заканчивается чем-то вроде: «Нет, я никогда этого не сделаю, умру, но не сделаю, да неужели же нет предела наглости этих марсиан!» и т. д., – а следующий начинается описанием того, как главный герой, от лица которого написан дневник, именно это и делает.

Одним из нравственных приобретений XX века является осознание первостепенной ценности жизни вообще и человеческой жизни в частности, что далось весьма недешевой ценой миллионов бессмысленных смертей и тяжелых духовных поисков.

Финал «Войны миров» сначала разочаровывает. Значит, само по себе человечество бессильно справиться с некой страшной угрозой из космоса. Бессильны и самая современная военная техника, всегда найдется что-нибудь покруче, и физическая сила и умственные способности самых выдающихся людей. На самом деле, такой финал может предложить по-настоящему мудрый человек – у планеты с многомиллионной историей жизни есть собственные способы самосохранения, и человеческая цивилизация тоже накопила немало рецептов выживания в самых разнообразных ситуациях, надо только уметь их разглядеть и воспользоваться. И уж, конечно, это не опыт войны и уничтожения, а все те же здравый смысл и взаимопомощь самых обыкновенных людей.

***

Герберт Уэллс известен далеко не только благодаря своей социальной фантастике. Он писал научно-популярные книги на биологические и исторические темы. Он же считается основателем так называемой ранней футурологии, то есть футурологии, еще не основанной на расчетах и научном моделировании. Кстати, самой первой его работой в этом направлении, получившей широкую известность и довольно долго сохранявшей читательский интерес, стала книга «Предвидения о воздействии прогресса механики и науки на человеческую жизнь и мысль» (1901). Есть сведения, что первым его опубликованным произведением был «Рассказ о XX веке» (1887). Для того времени, рубежа двух веков, XIX и XX, это было достаточно модное светское увлечение, однако почти все авторы с тех пор канули в Лету, но, конечно, не Уэллс. Причина – не только увлекательная форма и литературная одаренность, но серьезный и глубокий подход к проблемам современного ему общества и попытка представить, как и с помощью каких средств общество будет искать их решение.

Всю свою сознательную жизнь Герберт Уэллс считал себя социалистом. С 1903 по 1909 год он состоял в Фабианском обществе, которое выступало за осторожное и поступательное развитие общества и входило в состав партии лейбористов.

За свою жизнь Уэллсу удалось встретиться с самыми яркими и интересными политиками XX века: В. И. Лениным, И. В. Сталиным, Ф. Д. Рузвельтом.

Несмотря на продолжительные беседы как с Лениным, так и со Сталиным, Уэллс, будучи высокого мнения о них самих, не проникся идеями построения социализма в СССР, его симпатии оказались на стороне Рузвельта и Америки, которой он предрек ведущую роль в установлении справедливости и всеобщего процветания на планете.

Герберт Джордж УЭЛЛС[Herbert George Wells; 21.09.1866, пригород Лондона, Бромли – 13.08.1946, Лондон], английский писатель и публицист, автор известных научно-фантастических произведений: «Машина времени», «Остров доктора Моро», «Человек-невидимка», «Война миров» и др. Отец – лавочник и профессиональный крикетист, мать – экономка.

1884—1891 – учился в Южно-Кенсингтонском колледже Лондонского университета, затем преподавал в частной школе. Получил степень бакалавра естественных наук в Лондонском университете (1890).

1891—1893 – преподавал в заочном колледже в Кембридже. Выпустил учебники по биологии и физиографии. Оставив работу в колледже, начал профессионально заниматься журналистикой.

1900 – опубликовал свой первый реалистический роман «Любовь и мистер Люишем».

1914 – приветствовал войну; занимался публицистической работой для министерства пропаганды. Посетив фронт (1916), изменил свои взгляды на пацифистские – роман «Мистер Бритлинг пьет чашу до дна».

1922—1923 – участвовал в парламентских выборах (неудачно).

1933—1936 – Уэллс – президент ПЕН-клуба.

1936 – почетная степень доктора литературы в Лондонском университете.

1944 – защитил докторскую диссертацию по биологии в Лондонском университете.

1945 – книга «Разум на краю предела», в которой Уэллс предсказывает вымирание человечества.

Он трижды был в России – в 1914, 1920 и 1934 годах. Его беседа с В. Лениным стала известна благодаря книге «Россия во мгле» (1920). Практически всю жизнь Уэллс прожил в Лондоне, часто выступал с лекциями и много путешествовал, был дважды женат.

В 1901 году Герберт Уэллс выпустил серьезный футурологический трактат «Предвидения». В нем было девять статей: «Передвижение в двадцатом столетии», «Вероятное расселение городов», «Развивающиеся социальные элементы, «Некоторые социальные взаимодействия», «История демократии», «Война в двадцатом веке», «Конфликт языков», «Расширяющийся синтез» и «Вера, мораль и внутренняя политика Новой Республики».

Уэллс был убежден, что при изучении истории необходим аналитический подход. Прослеживая глобальные тенденции, анализируя их, можно планировать будущее. В своем трактате он предсказывал мощное развитие не только железнодорожного транспорта, но и автомобильного. Будут строиться широкие шоссе, появятся автобусы. Центры разросшихся городов превратятся в галереи магазинов, соединенных лифтами и тротуарами, а огромные рекламные щиты станут неотъемлемой частью расширенных улиц. Вести бизнес, совершать покупки, общаться можно будет не выходя из дома, и все это благодаря развитию телефонной связи. И хотя Уэллс даже не догадывался о появлении компьютеров и Интернета, основную тенденцию влияния связи на образ жизни человека он предвидел весьма точно.

Он считал монархию пережитком прошлого, но и не питал иллюзий относительно демократического способа правления, когда толпа может быть управляема любым проходимцем, потакающим ее инстинктам, внушая «воинственный, глупый и разрушительный национализм». Утверждая, что обществом должны управлять интеллектуалы, Уэллс не стал подробно описывать, как они смогут прийти к власти.

Описывая возможные войны, Уэллс предсказывал большую роль артиллерии, авиации, подводных лодок и танков (напомним, что к моменту написания трактата в армиях из всего перечисленного была только артиллерия). Также он предсказывал, что тыл будет иметь гораздо большее значение, чем фронт. Ведь войну выиграет тот, кто сумеет лучше организовать свою экономику. И последующие мировые войны это подтвердили.

В последней статье Уэллс рассуждал о жизни и смерти. Он считал, что обществу придется взять под контроль процесс деторождения. В начале XX века идеи евгеники владели умами многих людей. И если создатель евгеники Френсис Гальтон считал главным вопросом – расовый, то Уэллс называл это вздором. Его Новая Республика принимала всех здоровых, разумных и трудолюбивых, но пьяницам, преступникам, стяжателям там делать было нечего. Смертная казнь исчезнет, зато эвтаназия, прекращающая муки безнадежно больных, станет обычным делом. Исчезнет страх смерти, и эта тема не будет никого интересовать.