Текст книги "Калифорния - Мы Идем! (СИ)"

Автор книги: Юрий Тепляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

На сытый желудок и от усталости не тяжелого физически, но наполненного переживаниями дня сон к Айвену пришел мгновенно, когда он очутился в своем фургоне.

* * *

Медленно открыв глаза, Айвен не сразу понял, где он находится. Слишком красивый сон ему приснился под утро. Там он работал на удивительном тренажере, поражая появляющиеся цели и уходя от встречных огневых трасс. И оружие все не такое, как у него. Как только открыл глаза – вспомнил, что сегодня воскресенье, и его ждет тренировка вместе с наставниками. Потом будет помолвка молодых, как решили поздно вчера. Но сейчас четыре утра, можно еще полежать и подумать, как он любил.

После завтрака, дав людям немного времени помыться, собраться, приодеться лучше, раздался звон от ударов по пустому котлу, созывая всех на воскресную молитву. Когда Айвен с сестрами подошел к кругу, там впереди стояли молодые и их родители. Сегодня священники решили начать с помолвки, а закончить короткой совместной проповедью.

Салливан и Уильям в то время как раз заканчивали разговор с родителями молодых. Потом переключились на молодых. И только когда увидели, что весь народ в сборе, пастор публично объявил о помолвке и молодые люди обменялись кольцами. У родителей напряжение сразу ослабло, а молодые и все вокруг стоящие заулыбались.

После короткой проповеди отца Уильяма пошли крики, поздравления, и был объявлен праздничный ужин. Тут же определили партию, которая пойдет на охоту. Медвежатину съели в первый же день стоянки у озера.

За ужином все приветствовали молодую пару и родителей, которые совсем оттаяли. Запеченное мясо молодого оленя, или косули, оказалось достойным угощением. Как ее добыли, Айвен не узнал толком, так как после обеда занимался с детьми и охота прошла без него. Занятия проводил сначала Джеро – с деревянным оружием, потом юноша – с огнестрельным.

Взрослые выпили вина, кто разбавленного, кто нет, а дети пили ароматный чай с травами. Айвен вообще не употреблял спиртного, но сегодня позволил себе выпить несколько глотков разбавленного вина. Разбавленное, да еще теплое, оно совсем потеряло градус. Юношу в горах освободили от всех работ, кроме дежурства в карауле, чтобы он мог не отвлекаться и слушать, или «сканировать» как он говорил сам, пространство вокруг лагеря. В этих горах нападающие могли незаметно пробраться очень близко.

Но судьба не любит ленивых и неторопливых, и в понедельник, двадцать второго августа, караван отправился в путь. Продвигались вперед и вверх медленно и трудно. На второй день достигли перевала, как объявил проводник. Дэвид часто останавливал караван, искал свои метки, иногда уходил вперед с японцем. Чтобы облегчить нагрузку на фургоны, люди шли пешком. Помогали все. Продвижение группы замедлилось до двух-трех миль в день, и всем физически крепким мужчинам приходилось очищать дорогу для повозок. По очереди они становились впереди каравана – рубить деревья, кустарник, сдвигать камни.

Когда почувствовали, что прошли верхнюю точку очередного перевала, стало полегче. Теперь среди высоченных сосен и елей можно было видеть голые вершины далеких гор. Второму фургону помогали продвигаться Айвен с проводником, а на скамью впереди посадили легкую Дарину. Цепочка фургонов завернула за очередной склон, обрывавшийся в каньоне, где среди камней с шумом текла горная речка, а впереди открылся необычный вид вдаль. Казалось, – что это пространство до самого океана.

– Если Дэвид не возражает, мы очень просим сделать остановку на ночь в этом месте! – Ко второму фургону от третьего прибежали оба японца. Явно взволнованные. За двоих говорил Джеро, шевеля рукой свои коротко стриженные черные волосы, что выражало крайнее возбуждение. Сэтору – тот слова лишнего не скажет.

– И то верно! – поняв шестым чувством их настроение, тут же согласился проводник. А кто-то скажет, что седьмым. Затем Дэвид, оглядев пространство вокруг, открывающийся вид в направлении слишком далекого от этого места океана, чтобы можно было что-либо почувствовать, махнул рукой и крикнул главе каравана:

– Становимся на ночь, сэр Август! Видишь вон то ровное место? Выстраиваем фургоны в две линии, в круг не получится.

– Можно смотреть туда, где далеко за океаном страна Япония…, – или спросил, или просто высказал мысль Дэвид, подойдя немного ближе к наставникам юноши. И совсем не важно, что отсюда слишком далеко до Тихого океана, важно оказать уважение этим двум японцам, без участия которых такой переход из четырнадцати фургонов просто невозможен.

– Будем. И обязательно увидим все, придуманное в душе, – неопределенно проговорил Сэтору. – Сейчас солнце в той стороне, мешает смотреть. А как только оно коснется горизонта, сядем подальше от лагеря, вон на тот камень, – старший японец показал его.

– Еще под собой почувствуем всю массу планеты, обратимся к бескрайнему небу, и ощутим гармонию мира… Воздух принесет нам энергию и движение океана, наши души взлетят и перенесутся на родные острова! Там наполнятся блаженством, и вернутся обратно, в наши скромные тела…

Дэвиду, как европейцу, переварить все сказанное не оказалось возможным, но почувствовать получилось. Поэтому лишь молча и серьезно слушал. Он давно проникся глубоким уважением к наставникам юноши.

Незапланированный привал оказался богат событиями. С дровами здесь не было проблем, и через десять минут запылали костры. Японцы перед ужином позвали Айвена и тихо удалились из лагеря. На выбранном большом камне устроились в ряд: Сэтору – Айвен – Джеро. Поджали под себя ноги и замолкли. Большой камень еще сохранил теплоту, переданного днем солнцем. Айвен даже не открывая глаза видел, как наставники сидели, опустив руки на бедра скрещенных ног, и полностью уйдя в себя.

Наставники не шевелились минут пятнадцать. Айвен молча смотрел вдаль и ждал, когда они вернутся, сам отключаться от восприятия окружающего не стал. Наконец, наставники одновременно ожили и встали, а парень обрадовался, потому что было немного страшно за них.

– Ну что, друзья мои? – озвучил общий вопрос пастор Салливан, когда все трое вернулись к кострам и приняли от Морриган кружки с чаем, – видели побережье?

– Да, леди и джентльмены, за всех ответил Сэтору. – И берег океана, и острова, где наша родина. Мир принял нас в свои объятия, сделал частью себя и растворил без остатка, воздух обнял и унес вверх, и мы увидели желаемое, укрытое за пеленой облаков…

– Да! Так что сегодня тот день, когда мы можем смело сказать вот что, леди и джентльмены! – подключился Джеро.

– Что же? – нетерпеливо бросила Амалия Циммерманн.

– Мы идем к тебе, Калифорния!!! – встал в полный рост, и неожиданно громко выкрикнул Джеро в сторону Запада. Видимо, так снял напряжение, накопленное за пройденные мили.

Народ вокруг костров возглас одобрил и тоже радостно закричал. Дети семей Нойманн, Вольф, Циммерманн, Брэди и Маккинли тут же вскочили с визгом, и повторили этот жест вместе с криком. Молодые щенки по-своему оценили момент, и приняли активное участие в веселье. Четверо из них стали носиться кругами вокруг группы людей у костров, с громким лаем. Одна самочка, ростом поменьше остальных, осталась на месте. Она была серьезна и тиха – такой уродилась. Взрослый пес Айвена остался лежать на месте, и только поглядывал на молодых щенков, открыв рот и вывалив набок язык в собачьей улыбке.

– Вот и славно! – самого виновника этой сцены увиденное удовлетворило. – Тут Дэвид шепнул мне, – добавил Джеро, – что, леди и джентльмены, как пройдем перевал, можно считать – мы одной ногой в Калифорнии!

– Вот-вот! И надо начинать выбирать место, где поселимся, – мистер Август, глава каравана, скупо улыбнулся.

Айвену стало интересно. Он прикрыл своим одеялом десятилетнюю Дарину, младшую дочку Морриган, которая прислонилась щекой к его левому плечу, и приготовился слушать. Эта тема разговора стала первой в списке недавно, по мере того как караван продвигался все ближе к желанной цели.

Дети начали бурно говорить между собой, обсуждая тему в своей компании слева от Айвена.

– Тише, молодые люди! – засмеялся Август, – дайте взрослым сказать…

– Ничего нового предложить нет, кроме тех двух мест, которые предложил Дэвид и одобрил Питер. Так что давайте обсуждать принципиально, без привязки. Согласны ли вы, чтобы поселиться вместе? Еще раз спрошу…

– Спрашивал уже, согласны, конечно! – ответили первыми Дуглас и Майкл, главы ирландских семей.

– Согласны!

– Согласны, давай дальше говори!

– Еще хочу сообщить две новости, и обе хорошие…

– Давай, сэр, мы так соскучились по свежим новостям! – Послышался за широкой спиной Амалии голос Йохана, ее мужа.

– Вот первая! После завершения похода с нами остается Дэвид, который решил остепениться и осесть на постоянном месте, в нашем новом поселении, которое обязательно будет!

После Августу пришлось немного переждать, пока народ обсудит сказанное и немного успокоится.

– Вторая! По прибытии в Калифорнию наши черные друзья перестанут быть рабами, а станут свободными…, наемными работниками!

– Тут все затихли, видимо переваривая сказанное, а потом взорвались криками одобрения. Сами герои: старые Корнелиус и Патрик, и молодой Том выглядели немного прибитыми, но улыбались.

– Как будет угодно вашим милостям, – откликнулся Корнелиус, как старший. Нам с вами очень хорошо, и не уйдем никуда. Даже, если попросите…

Когда крики со всех сторон закончились, Август продолжил разговор о планах.

– Но, вернемся к самому главному, леди и джентльмены, о чем не договорил. Не увидев предложенные места, мы не можем принять окончательное решение, поэтому просто послушаем еще раз нашего проводника и Питера. Можно задавать вопросы…

На предложение Августа Дэвид лишь кивнул, и начал. Начал говорить негромко, но каждое его слово отчетливо было слышно:

– Первое место, куда мы придем с вами, будет форт мистера Саттера, который называют Новая Гельвеция. Это прямо по пути для тех счастливчиков, которые пересекли Сьерра-Невада. Если все будет так, как идет, то к форту придем в первых числах сентября. Осталось совсем немного трудных участков в этом каньоне, потом путь станет легче. Горы станут все ниже и ниже, и мы будем двигаться рядом с ними, среди зеленых лугов и соснового леса…

– Расскажи нам о форте…, – не смогла удержать своего любопытства мулатка Мэри, уставившись на своего милого огромными глазами.

– Я познакомился с мистером Джоном Саттером несколько лет назад, и знаю, что он начинал с небольшой группы: нескольких моряков, двух плотников германцев и других мастеров, нанятых в Йерба-Буэна, и еще гавайцев. Местность была не очень гостеприимной, господа. Гавайцы сразу сделали травяные хижины, а жилой дом и мастерские для Саттера и его мастеров построили из сырцового кирпича. Два года назад в форте было больше двадцати белых, и много индейцев работали там по найму. Тогда, два года назад, когда мистер Джон стал гражданином Мексики, он получил от губернатора Альварадо земельный участок. Сейчас люди там занимаются сельским хозяйством и торговлей, но думают и о мануфактуре…

– Если хотите знать больше, леди и джентльмены, то просите нашего кюре, отца Уильяма, – свернул свою речь Дэвид, не отрывая глаз от своей мулатки.

Переждав возгласы одобрения, отец Уильям не заставил себя ждать:

– Форт расположен в прекрасной долине Сакраменто, и вначале находился в неблагоприятном окружении индейцев и нечистых на руку белых – охотников и звероловов. Поэтому построен так, чтобы можно было держать оборону. Но это осталось в прошлом, а сейчас вооруженная банда работает в охране форта, и не одна сотня индейцев трудится во время сбора урожая. Что еще будет интересно для вас? Форт – ворота для переселенцев с восточного побережья. Мы пришли на фургонах через перевал в горах Сьерра-Невада, что является новым маршрутом. Поблагодарим нашего проводника за это, друзья, я был готов к худшему…

Остановившись ненадолго, отец Уильям затем продолжил.

«Ворота для переселенцев» – так я сказал, потому что основная масса их идет из Орегона через долину Сакраменто. Что вам еще важно знать? Сейчас мексиканское правительство начинает воспринимать быстро растущее число американских переселенцев как угрозу, и мистер Саттер выступает в роли защитника таких, как мы. И у него для нас есть два предложения, два места для поселения, которые нужно будет посмотреть, пока вы отдохнете в форте от тяжелой дороги. Для этого выберем доверенных лиц…

– Вот, значит, как? – протянула Амалия своим громким голосом, возвышаясь над мужем, сидевшим рядом.

– Именно. Открою вам немного тайн в части местных вопросов, связанных с религией. Когда сэр Джон попросил мексиканского губернатора Хуана Батиста Альварадо о выделении земли, которая до этого была населена исключительно дикими индейскими племенами, он выдал себя за католика. Но при этом он осознанно не хотел селиться на популярном побережье океана, чтобы удалиться от мексиканских поселений…

– Мы бы очень хотели себе место вблизи от океана, – тут же влез Джеро со своей давней мечтой.

– Я вас понимаю, уважаемый Джеро, и уверяю, что так и будет. Просто мы сначала доберемся до форта и там все немного отдохнут. А мы небольшой компанией выбранных джентльменов отправимся смотреть первые два интересных места. Потом, не возвращаясь, поедем на встречу, поговорить с еще одним известным гражданином Америки, тоже Джоном, и у него тоже есть для нас предложение…

– Вы нас очень удивляете! – опять воскликнула Амалия.

– У служителей Ватикана большие связи, миссис, и я вам говорю только то, что можно… – Непроизвольно оглянувшись, отец Уильям вознес очи к небу и замолк.

– Но продолжим! Как вы, наверное, знаете, в 1821 году Мексика победила Испанию в войне за независимость. Земли Калифорнии вошли в состав мексиканской провинции Альта Калифорния. В 1827 году был принят закон об изгнании из Мексики лиц, рождённых в Испании, что сказалось на представителях нашего духовенства, живших в миссиях…

Сейчас Уильям замолк, а продолжил пастор Салливан. Оба священника часто вели рассказ таким образом, попеременно.

– Мало этого. Родившиеся не в Мексике были объявлены «нелегальными иммигрантами». Пошла волна протестов против испанских миссий, а потом имущество католических миссий в Калифорнии было объявлено принадлежащим государству. Большинство миссионеров были вынуждены покинуть Калифорнию, а многие миссии были разрушены. В 1833 году в Мексике принят закон о секуляризации, после чего оставшиеся миссии также перешли государству…

– Да! К настоящему времени испаноязычное население Калифорнии сильно сократилось. Осталось в основном на крупных ранчо… – подтвердил Дэвид. – Можно, я добавлю еще?

Получив согласие, продолжил ту же тему, но с другой окраской:

– Только что сказано, что в 1833 году Мексиканский Конгресс освободил местных индейцев из-под контроля власти миссионеров и конфисковал церковные земли в пользу колонистов Калифорнии. Огромные ранчо, основанные миссионерами, перешли во владение местных. Вместе с огромными, опять же, стадами коров и овец, взращенных под руководством монахов-францисканцев. Сейчас в Калифорнии нет спокойствия. Много стычек, часто кровавых. И против действий мексиканских властей, и между владельцами ранчо за земли. Именно поэтому будет верным решение – не разойтись по прибытию к заливу Монтерей, а найти место и поселиться одной группой, закаленной в боях с индейцами и не только… Прошу прощения, что прервал, отец Салливан…

На этом не остановились. Эту тему тут же горячо поддержал отец Уильям:

– Позвольте, я продолжу о том, что касается настоящего положения дел в Калифорнии, чтобы вы еще лучше понимали, что там сейчас происходит. В 1836 году группа переселенцев под руководством одного смелого человека, Айзека Грэхэма, помогла Хуану Батисте Альварадо свергнуть временного губернатора Николаса Гутьерреса. А совсем недавно, в 1840 году, Грэхэм был обвинён в попытке устроить революцию, подобную Техасской, после чего начались аресты переселенцев, и Грэхема в первую очередь. Это привело к вмешательству Великобритании и США, и мексиканские власти были вынуждены отпустить Грэхэма…

– Но это было вступление, а теперь перейдем к дням сегодняшним…

Отец Уильям прервался и тихонько попросил еще чаю, передав кружку миссис Амалии, которая восседала у парящего из-под крышки чайника. Чувствуя момент, никто не прервал падре, ожидая что он еще скажет.

– В прошлом году правительство США провозгласило доктрину «Явного предначертания». Это встревожило мексиканские власти, и в январе этого года в Верхнюю Калифорнию отправлен бригадный генерал Мануэль Мичельторена, и с ним около трехсот солдат. Узнав об этом, до прибытия генерала в форт Монтерей командующий американской Тихоокеанской эскадрой Томас Джоунс вошел в залив и потребовал капитуляции форта. Командующий посчитал, что началась война с Мексикой, но в том же месяце узнал потом, что это не так. Перед силой эскадры губернатор Альварадо сдал форт и удалился на ранчо Эль-Алисаль. Когда все прояснилось, Альварадо отказался возвращаться в форт, и предложил, чтобы адмирал Джоунс вёл дела с Мичельтореной.

– Что там делается сейчас, мы с вами не знаем. Мы вышли в путь в апреле. Может, и обошлось пока без большой крови…

С последними словами падре взрослые у костров еще больше притихли, переваривая сказанное. Детвора давно отключилась от сложных для них взрослых разговоров и возилась со щенками в стороне.

Отец Уильям как видно сказал все, что хотел, потому как переключился на блюдо с лепешками из кукурузной муки. А пастор Салливан обратился к Айвену:

– Ты ничего не хочешь сказать нам, юноша? – и посмотрел при этом строго. Отец Уильям вряд ли что понял, но тут же поддержал товарища:

– Может, хочешь облегчить свою душу, сын мой?

Тут Айвен начал быстро перебирать в памяти прошедшие дни и не нашел ничего такого, требующего покаяния.

– У нас нет исповеди, падре! – счел нужным заявить парень и замолк, ожидая, что ответят.

Общество у костров разбилось на группы и переключилось на обсуждение событий в Калифорнии. Только Ханна, что сидела рядом, внимательно вслушивалась в то, что говорят святые отцы, а Дарина сидела тихо рядом и делала вид, что это ее не касается. Наставники же тихо переговаривались между собой, а сейчас пропали оба, оставив Морриган в одиночестве.

– Это верно, – неожиданно поддержал юношу отец Уильям. – Но все равно, мы настаиваем на том, чтобы поговорить с тобой. О делах наших грешных, – тут он посмотрел на Салливана. Увидев понимание, продолжил:

– Пойдем с нами, юноша, удалимся немного от лагеря и поговорим втроем…

Возражать и препираться было бы глупо, и Айвен, мягко отстранившись от Дарины, которая пригрелась у плеча, легко встал на ноги.

Отошли в темноту за линию фургонов, причем святые отцы взяли с собой одну войлочную подстилку на двоих. Рыжий Лис было дернулся идти следом, но юноша строгим голосом приказал ему остаться. Ходить в горной местности ночью – безнадежное дело, поэтому отошли недалеко. К тому самому большому камню, на котором его наставники недавно смотрели в сторону океана.

Сели. Подстилка длиной в человеческий рост, так что и Айвену достался кусочек. Причем усадили посередине.

– Встречаешься с Ханной? – первым начал разговор падре.

– Случается…, – обреченно подтвердил юноша.

– Вот и хорошо. Но мы не затем тебя позвали. Пора тебе рассказать о наших планах больше того, о чем сказано у костров.

– Именно так, – поддержал товарища Салливан. – И учти! То, что скажем, японцы знают. От них секретов по этой части у нас нет…

– Да! Но начнем, пожалуй. Как сказали уже у костров, действия правительства Мексики против миссионеров особенно сильно сказалось на представителях духовенства, живших в миссиях. Большинство миссионеров были вынуждены покинуть Калифорнию, а многие миссии были разрушены. Как ты понимаешь сейчас, я приехал в Америку как представитель Ватикана с определенными целями. В главном – их две, и первая – это продвигать интересы католической церкви, не зависимой от правительства Мексики…

Тут отец Уильям замолк, собираясь с мыслями.

– Я продолжу! – глянул на него Салливан. – Ты позже увидишь и поймешь, что Мексика слаба, и не сможет противостоять другим державам в этом, Богом отмеченном крае. Мы имеем доказательства того, что русские, французы и англичане имеют большие интересы к этим землям. Российская империя держит базу в Форт-Росс, и мы там вскоре побываем. Королевство Великобритания действует из Ванкувера через свои меховые компании. Франция действует через своего посла в Мексике и также имеет виды на колонизацию…

Теперь замолк пастор, а его друг стал продолжать эту мысль.

– Мы же с Салливаном представляем интересы Соединенных Штатов в этом Богом хранимом крае. Кроме того, интересы тех протестантов и католиков, которые прибыли из Европы и будут прибывать еще в больших количествах. Власти Мексики, которые изгнали католиков, прибывших из Европы, будут нам противостоять, потому что воспринимают растущую волну переселенцев с восточного побережья Соединенных Штатов как угрозу. Если, конечно, узнают о нашей миссии, особенно о моей…

– Форт, куда мы вскоре приедем, – продолжил теперь пастор, и его владелец мистер Саттер давно выступают в роли защитника переселенцев из Соединенных Штатов. Он, как мексиканский чиновник, должен выдать нам паспорта, действительные как в Калифорнии, так и на других территориях Мексики. Пока это возможно, но как будет дальше, неизвестно. Люди будут отдыхать, а мы съездим посмотреть на первое возможное место для поселения – этот форт Росс и его окрестности. Как ты знаешь, сейчас в Калифорнии два светских пуэбло, которые можно назвать городом – это Сан-Хосе и Лос-Анджелес. Форт Монтерей, где находятся власти, пока не беру во внимание. Так вот, второе интересное место, которое нам предлагают, это земли вокруг миссии Сан-Рафел, что в северной части залива. Это место должно понравиться твоим наставникам…

Тут опять святые отцы замолкли оба.

– Сколько знаю вас, святые отцы, и не перестаю удивляться! Не просто так едем, оказывается, вы даже места присмотрели!

С этими словами Айвена служители церкви изволили отвлечься от изложения темы и обратить на него внимание.

– Разумеется, сын мой, но тебе это знать незачем. Так что продолжу…, – ответил за двоих отец Уильям. – Посмотрим места, предложенные мистером Саттером, вернемся и все расскажем обществу. Дальше поедем на встречу с другим достойным джентльменом – это Джон Марш. В 1837 году он купил ранчо Лос-Меганос в округе Контра-Коста. Для этого ему также пришлось перейти в католическую веру, поскольку только католикам сейчас там разрешено владеть землей. Он давно начал опекать переселенцев с восточного побережья, и довольно активно…

– Скажу еще немного, что тебе будет полезно знать, наш юный друг, – продолжил дальше тему отец Уильям, – и что другим знать – лишнее! Наши аналитики в Ватикане считают, что бурному росту Американских Штатов никто из других держав ничего не сможет противопоставить, в том числе и Мексика. Весь опыт истории говорит о том, что довольно скоро, еще несколько лет, и Калифорния также войдет в состав Америки, как и Техас. Так что здесь будет неспокойно в ближайшие годы, сын мой. Давай дальше ты, Салливан…

– Это, пожалуй, последнее. Мистер Марш намерен предложить места для поселения, так как у него много земли, десятки тысяч рогатого скота, и еще больше влияние в округе. Но самое интересное место для нас – в северной части залива Монтерей. Пока не занятое. Последний вариант не с подачи двух уважаемых господ, Саттера и Марша, а собственная разработка нашего не менее уважаемого Уильяма. Твои наставники о месте также знают, но до поры будут молчать. И ты молчи. Это пришедшая в упадок миссия в Санта-Круз, рядом с Вилья-де-Бранчифорте. Почему там? Сам посмотришь на карте со своими наставниками, и они тебе изложат свое мнение…

– И самое последнее! – решил заканчивать затянувшийся разговор отец Уильям. – Ты будешь участвовать в группе, которая отправится осматривать все предложенные места поселений, так что готовься. И помни, люди должны посмотреть все предложенные места, ведь лучшее всегда является в сравнении…

– Благодарю, вас падре, и вас, пастор, за доверие. Но не смогу спать спокойно, пока не узнаю, что за вторая цель, с которой, вы приехали в Новый Свет, ваше преподобие? Пока говорили о первой…

– А вторая – это познакомиться с тобой, сын мой! Говорю без лишней скромности. Ватикан давно собирает знания о редких случаях в Мире. И мы не ошиблись – твои способности не укладываются в обычные рамки. Сейчас мне понятно – тебе крайне необходимо получить хорошее образование, чтобы быть полезным своей стране в наивысшей мере. И лучше начинать с этим как можно скорее, пока ты молод и не оброс бытовыми проблемами. Советую подумать о том, чтобы сразу, как только мы выберем место и немного обустроимся, выехать на учебу. Тебе будет предложено любое учебное заведение, в Старом или Новом Свете, светское или военное. Все расходы, повторю, будут полностью оплачены, сын мой…

– Я думаю об обучении давно, падре. – Айвен сказал с ходу то, о чем не раз говорил с наставниками. Поразительно, но планы отправить его учиться японцы изложили похожие, причем весной, перед отправлением на запад. И также говорили – не затягивать с этим. «Очень странно, как все складывается…»

– Хочу военное, – вслух проговорил юноша давно решенное.

– Ну и хорошо, сын мой! А теперь иди, к своим сестрам. Вон, они крутят головой у костра, словно кого потеряли. Можешь и к Ханне, вы нас не подвели перед родителями. Свалил с наших двух сердец порядочный камень. Вот как этот… Ведь мы за тебя поручились, сын мой.

Указав на камень, Уильям с Салливаном с завидной синхронностью кивнули, а падре еще и осенил юношу крестным знамением.

– Спасибо за доверие! И за рассказ. Никуда не пойду сегодня, только в фургон и буду там думать. Слишком много информации сегодня на меня свалилось.

– Иди с Богом, сын мой, думай и не забывай о безопасности, просматривай округу, как ты умеешь. Тут, в горах, только на тебя надежда! – И падре снова осенил юношу крестным знамением.

С последними словами Айвен легко поднялся и отправился к кострам, где его ждали Дарина и Ханна, чтобы вновь устроиться между ними. А святые отцы еще немного посидели в темноте чтобы поговорить наедине, потом отправились прямиком в свой фургон, спать.

Утром, 25 августа, после неторопливого завтрака, мужчины запрягли животных и караван медленно выстроился в линию. Люди постепенно втянулись в тяжелую работу с фургонами, наработали приемы, выработали неспешный ритм в работе, помогающий справляться с большой нагрузкой в течение всего дня.

Как и предупреждал Дэвид, путь по каньону оказался тяжелой борьбой за каждую пройденную милю. Утренний холод в горах давно сменился жарой. Но эта дневная жара в горах была сущий пустяк после преодоления пустынь Большого Бассейна, и мужчины работали шестами и убирали большие камни. Помогали все, кто был не на передней скамье с поводьями. Даже дети, что отпихивали своими шестами камни помельче, подражая взрослым.

– Потерпите еще немного, – успокоил проводник за обедом. Еще день или два, и дорога станет лучше, а через три мы будем двигаться по ровным участкам среди невысоких гор.

– И проверьте свое оружие в фургонах, – добавил немногословный Сэтору.

– Обязательно! – добавил младший японец, – потому что после обеда будут стрельбы. Невзирая на то, что мужчины, и не только они, заняты тяжелой работой при движении фургонов. И стрелять будут все!

– Слушайте подробности, – начал уточнять Сэтору. – Мы с Айвеном уйдем вперед, прихватив два пустых бочонка из-под солонины, которые потом неожиданно появятся у вас справа или слева от тропы, на расстоянии около пятидесяти шагов. Стрельбу вести будет каждый фургон самостоятельно, но не раньше, чем мишень окажется строго по боку от фургона стрелка. Жду вопросы…

– Так оружие будет в фургонах, шесты в руках! – попыталась привстать с задних рядов Мари, младшая дочка в семье Штерн. Но как младшая, девице исполнилось шестнадцать лет. Выше среднего роста, германской крови, как и старшая сестра, она также обладала шикарной грудью, которую с удовольствием демонстрировала при каждом удачном случае. И грудь, и все остальное.

«Да… Девица явно созрела, и гормоны явно бьют ей в голову тоже» – тут же подумал Айвен, глянув на нее. «Нет такого слова сейчас», – проскочила вторая мысль. «Демоны любви поселились в голове» – так будет лучше говорить. Именно так сказал недавно падре…

Отвечать на вопрос стал Джеро:

– Места здесь опасные тем, что видимости никакой нет, а отбивать близкую атаку очень сложно. Мы все расслабились, так как нападений давно не было. Поэтому – карабины будут лежать в фургонах, и дети должны быть готовы в течение нескольких ударов сердца достать и передать их по требованию взрослых. В каждом фургоне должен постоянно находиться кто-либо их них. Кроме этого, у всех один револьвер обязательно должен быть на поясе. Хотя это правило все соблюдают, больше для Тома и мистера Пауля это говорю…

Японец строго глянул на молодого негра и врача.

– А арбалеты, сэр? – выкрикнул Гордон, младший Брэди, полюбивший это оружие.

– Арбалеты не нужны, юноша, они пригодятся в других случаях. А вот рогатины должны лежать наготове всегда. Это последнее, что может стать препятствием между тобой и индейцем. И, раз ты напомнил, вечером проведем тренировку с этим оружием. Только для молодежи, не для взрослых мужей, разумеется! И женщины – кто пожелает! – японец уточнил это, так как мужчины предложения не поймут, к концу дня они выматываются порядочно.

Как только пообедали и отдохнули, отправились дальше по каньону, бороться за каждую пройденную милю. Долго ждать не пришлось. Как только первый бочонок показался справа, на большом белом камне между двух сосен, растущих у начала крутого скального склона, первый фургон главы каравана, второй – со служителями церкви, и третий – с Морриган и дочками (японцы не в счет), его пропустили, как заранее договорились. Потом раздался крик Генриха – оружейного мастера, а за ним и пальба. Сначала из револьвера три выстрела, затем из карабина два. Взрослый мужчина не стал выпускать все пули, помня, что он на учениях, и предоставил дырявить бочонок следующим. Следующий фургон мистера Штерна тоже так поступил, тем более, что стрелял только сам Питер и обе дочери по разу. Зато следующие фургоны, где было по двое детей, оторвались по полной. Особенно отличились ирландцы.

Фургоны двигались медленно, потому и стреляли неспешно. Выстрелы раздавались только после того, как стрелки оказывались напротив цели. И после проезда последнего фургона бочонок стал похож на рваное решето с торчащими в стороны щепками. Заодно проверили и реакцию животных, которые оказались на высоте. Особенно порадовали лошади, которые теперь только водили ушами при выстрелах.