Текст книги "От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII-начале XVIII в."
Автор книги: Юрий Акимов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 45 страниц)
В результате всех описанных выше переговоров и манипуляций в проигрыше оказался Союз пяти племен. Французы отказывались вести переговоры с Нью-Йорком о мире для ирокезов, а Нью-Йорк не позволял ирокезам вести переговоры самостоятельно. В то же время последние продолжали войну с племенами, находящимися в орбите французского влияния, в которой они несли большие потери и терпели поражение за поражением. В сентябре 1699 г. воины западноалгонкинских племен совершили несколько рейдов против поселений сенека. [896]896
См.: Message from Onondaga to the Commissioners for Indian Affairs. Albany, 21 September 1699 // Ibid. Vol. IV. P. 597.
[Закрыть]В 1700 г. сахемы Лиги жаловались администрации Нью-Йорка, что «оттава и другие западные индейцы снова убили много наших людей, когда те охотились; все это было сделано по наущению французов, как подтвердили сами упомянутые западные индейцы». Ирокезы все более ясно осознавали, что они находятся в безвыходной ситуации: «Сами французы говорят, что они не заберут томагавк из рук оттава, до тех пор пока мы не придем и не покоримся губернатору Канады и не заключим с ним мира, что наш великий брат Корлаэр запрещает нам делать». [897]897
Propositions of the Five Indian Nations to the Commissioners for Indian Affairs. Albany, June 30, 1700 // Ibid. P. 693-695.
[Закрыть]
Действительно, позиция англичан по отношению к ирокезам оставалась неизменной. Лондонские чиновники и администрация Нью-Йорка исходили из того, что Союз пяти племен представляет собой основную линию обороны этой колонии и одновременно ее главную ударную силу в случае войны с французами (и в метрополии, и в колонии ясно видели, что новый конфликт с ними вполне может разгореться очень скоро). Англичане опасались, что если бы ирокезы вышли из-под их влияния, то тогда Нью-Йорк поменялся бы ролями с Канадой, и не долина реки Св. Лаврентия, а долина Гудзона стала бы главным объектом индейских атак. В то же время англичане подходили к сложившейся ситуации слишком утилитарно, что в итоге обернулось против них. Так, они игнорировали неоднократные просьбы сахемов и вождей Лиги, стремившихся получить от англичан хоть какую-нибудь помощь в борьбе с враждебными им племенами. Естественно, это не способствовало укреплению дружеских чувств ирокезов к «брату Корлаэру».
Этим положением воспользовались власти Новой Франции, которые, проявив большую гибкость, смогли склонить ирокезов к компромиссу. Здесь следует подчеркнуть, что хотя французы неоднократно воевали с ирокезами, они не были заинтересованы в уничтожении Союза пяти племен или вытеснении его с занимаемых им земель. Они лишь стремились обезопасить себя, своих союзников и свои коммуникации. Признание ирокезов французскими подданными само по себе было им не так уж необходимо. Главное заключалось в том, чтобы Лига перестала служить орудием антифранцузской политики Нью-Йорка. Исходя из этого, власти Новой Франции выдвинули идею «нейтрализации» ирокезов и заключения всеобщего мира между всеми индейскими племенами восточной части Североамериканского континента.
Заключить мир с ирокезами было также непросто, как и вести с ними войну. Французы стремились к тому, чтобы в переговорах участвовали все их индейские союзники, которых надо было убедить в том, что подписание договора с Союзом пяти племен не означает того, что они перестают пользоваться покровительством Ононтио. В то же время надо было уговорить ирокезов прекратить войну с племенами, которые были их заклятыми врагами с незапамятных времен. Также надо было пресечь попытки администрации Нью-Йорка вмешаться в ход переговоров. На подготовку и предварительные переговоры ушло более двух лет, в течение которых ирокезы, как мы уже упоминали, продолжали воевать со многими соседними племенами, поддерживая при этом контакты с Нью-Йорком.
Однако Кальеру, проявившему себя тонким дипломатом и знатоком индейской психологии, удалось решить все стоявшие перед ним задачи. Он сумел очень ловко отстранить англичан от участия в переговорах, сыграв на гордости ирокезов. Во время встречи с их вождями Кальер изобразил притворное удивление и спросил, как же они осмелились говорить от имени Союза пяти племен, если власти Олбани заявляют, что ирокезы являются их подданными и не в состоянии говорить сами за себя. Уязвленные вожди немедленно ответили, что они сами себе господа и могут вести переговоры так, как они считают нужным. Когда вскоре после этого Белломонт обратился к Союзу пяти племен с требованием передать ему всех пленных французов, сахемы ответили ему резким отказом, заявив: «Мы сами являемся своими хозяевами. Наши пленные принадлежат нам. Мы будем держать их или отдадим их французам, если нам этого захочется». [898]898
Цит по: Ратктап F.Op. cit. Vol. 2. P. 316.
[Закрыть]Большую пользу французам принесло вышеупомянутое письмо Вильгельма III Белломонту, копия которого наконец попала в Квебек. Канадские власти сразу же сообщили ирокезам о его содержании. Естественно, те были удивлены и возмущены, узнав, что англичане получили приказ разоружить их, действуя совместно с французами.
В июле 1700 г. в Монреале произошла встреча Кальера с вождями Союза пяти племен, которые согласились освободить пленных французов, если за ними придут люди губернатора. [899]899
См.: Conference between Chevalier de Callieres and the Iroquois at Montreal, 18th July 1700 // Documents Relative to the Colonial History of the State of New York. Vol. IX. P. 708-711.
[Закрыть]Во время этой и последующих встреч Кальер обращался к индейцам, называя их «детьми», а они его – «отцом».
В конце лета 1700 г. к ирокезам были отправлены французские представители отец Ж. Брюйя, сьёр П. Ле Муан де Марикур и сьёр Л.-Т. Шабер де Жонкер, которые были прекрасно знакомы с обычаями и нравами индейцев, пользовались среди них большим авторитетом и могли оказать на них определенное влияние. Например, когда во время Большого совета Лиги в Оноидаге английский представитель попытался запретить ирокезам слушать речи французов, отец Брюйя немедленно спросил собравшихся, не являются ли они собаками англичан или их рабами, раз те смеют им приказывать.
Завершением всех трудов Кальера стало грандиозное собрание представителей тридцати индейских племен восточной части Североамериканского континента от Атлантического побережья до верховьев Миссисипи, которое состоялось в Монреале в конце июля – начале августа 1701 г. Это было событие, не имеющее аналогов в истории колониальной Америки, – настоящий конгресс, в котором участвовало около 1300 индейцев, в течение нескольких дней произносивших длинные речи. Сам Кальер, выражаясь в индейском стиле, заявил: «Я беру все ваши томагавки и другие орудия войны и кладу их вместе с моими собственными в такую глубокую яму, что никто не сможет взять их снова, чтобы нарушить мир, который я восстанавливаю между моими детьми и вами, рекомендуя вам, где бы вы ни встретили друг друга, вести себя как подобает братьям и мирно уживаться во время вашей охоты, чтобы ничто не могло нарушить этот мир <…> Я приглашаю вас выкурить Трубку Мира, которую я начну первым и съесть мясо и выпить похлебку, которую я приказал для вас приготовить, чтобы я как хороший и добрый отец мог получить удовольствие видеть всех моих детей собравшимися вместе». [900]900
Ratification of the Peace Concluded in the Month of September Last Between the Colony of Canada, Its Indian Allies and the Iroquois, in a General Meeting of the Chiefs of Each of These Nations Convoked by Chevalier de Callieres Governor and Lieutenant-General for the King in New France. At Montreal the 4th of August 1701 // Ibid. Vol. IX. P. 722.
[Закрыть]
4 августа 1701 г. в присутствии губернатора и всех высших чиновников Новой Франции 38 вождей поставили свои тотемные знаки под текстом договора, в котором провозглашалось установление всеобщего мира, хранителями которого и арбитрами в межплеменных конфликтах становились французы. При этом ирокезы брали на себя особое обязательство соблюдать нейтралитет в случае войны между англичанами и французами. [901]901
См.: Ibid. P. 723-725.
[Закрыть]
Существуют различные оценки этого события. Ф. Паркмен утверждал, что «это было лишь перемирие и притом весьма сомнительное», которому не стоит придавать большого значения. [902]902
Parkman F.Op. cit. Vol. 2. P. 318.
[Закрыть]С точки зрения У. Дж. Эклза, ирокезы таким образом признали свое поражение в почти вековой схватке с французами за контроль над западной мехоторговлей. [903]903
Eccles W. J.Canada under Louis XIV, 1663-1701. Toronto, 1964. P. 244.
[Закрыть]Канадский историк-марксист С.Б. Райерсон, наоборот, считал, что это был дипломатический успех ирокезов, которые смогли устраниться от участия в губительной для них англо-французской борьбе. [904]904
См.: Райерсон С.Б.Основание Канады: Канада с древнейших времени до 1815 года. М., 1963. С. 164-165.
[Закрыть]Д.Э. Лич подчеркивал, что это было «серьезное дипломатическое поражение для Англии». [905]905
Leach D. E.Arms for Empire: A Military History of the British Colonies in NorthAmerica, 1607-1763. New York; London, 1973. P. 120.
[Закрыть]
Ф. Дженникгз полагает, что договор был выгоден и ирокезам и французам, а в определенной степени и жителям колонии Нью-Йорк, так как таким образом устанавливался мир на ее границах, сохранявшийся в ходе Войны за испанское наследство. [906]906
Jennings F.Op. cit. P. 211.
[Закрыть]
На наш взгляд, выход ирокезов из игры, безусловно, был объективно прежде всего на руку французам. Суверенитет англичан над Союзом пяти племен превратился в фикцию. Теперь англичанам было гораздо сложнее заставить их вести войну на два фронта, в то время как французы, сохраняя союз с множеством индейских племен, могли использовать их в борьбе против англичан. В результате во внутренних районах Североамериканского континента (к югу и западу от Великих озер) баланс сил изменился в пользу Франции. Не случайно современник отметил: «…отдельный мир, заключенный с ирокезами в 1700 г., который стал всеобщим в 1701 г. <…> дал королю явное и неоспоримое превосходство в Канаде над всей Новой Англией [имеется в виду вся английская Америка. – Ю.А.]». [907]907
Projets contre la Nouvelle Angleterre (1701) // Collection de manuscrits… T. II. P. 381.
[Закрыть]
В свою очередь, это изменение баланса сил было одним из условий дальнейшего развития французской экспансии в глубь континента. Нью-Йорк, единственная английская колония, которая могла составить конкуренцию французам, была лишена не только важнейшего источника своей военной мощи, своей линии защиты и нападения, но и возможности дальнейшего продвижения на запад. Это позволило французам на какое-то время опередить здесь англичан (правда, в дальнейшем, это привело к новым столкновениям). В любом случае это событие оказало очень большое влияние на дальнейший ход англо-французского соперничества в Северной Америке.
Следует подчеркнуть, что французские колониальные чиновники, и прежде всего губернатор де Кальер, в данном вопросе проявили не просто гибкость, но и значительную самостоятельность. Губернатор Новой Франции отступил от инструкций Версаля и, не дожидаясь решения уполномоченных, нашел компромисс, который устраивал и французов, и ирокезов.
«Великий мир 1701 г.» стал одной из наиболее колоритных и в то же время светлых страниц истории колониальной Америки в целом и ранней истории Канады в частности. По сей день в Стране кленового листа его рассматривают как образец гармонии между европейскими переселенцами и индейцами, которых принято называть «первыми нациями». Летом 2001 г. в Монреале состоялись торжества, посвященные 300-летнему юбилею этого события. [908]908
См.: http://www.grandepaix.org
[Закрыть]
Война Аугсбургской лиги не привела к сколько-нибудь существенным изменениям в самой старой зоне англо-французского конфликта в Северной Америке. Вскоре после прекращения боевых действий Массачусетс и Акадия столкнулись со ставшими традиционными проблемами, касающимися английского рыболовства у берегов французских владений, пограничных споров и отношений с абенаки. Кроме того, несмотря на то что Рисвикский мир восстановил status quo в колониях, и Акадия была признана французским владением, никаких изменений в хартию Массачусетса (где, как мы помним, территории Атлантических провинций Канады были отнесены к юрисдикции Бостона) внесено не было.
Уже в начале 1698 г. рыбаки из Бостона, Сэйлема, Марблхеда и других английских поселений снова стали появляться на отмелях у Акадийского побережья. Английские торговцы возобновили прекратившуюся во время войны коммерческую деятельность во французских поселениях. Со своей стороны губернатор Акадии Вильбон весной 1698 г. получил из Версаля инструкции придерживаться в отношениях с англичанами условий Договора об американском нейтралитете, до тех пор пока Комиссия уполномоченных не выработает какого-либо иного решения. В то же время ему было предписано не допускать проникновения жителей английских колоний за реку Кеннебек, которую французы традиционно считали границей Акадии. [909]909
См.: Lettre du Ministre a Monsieur de Villebon. A Versailles, le 26 mars 1698 // Collection de manuscrits… T. II. P. 294-296.
[Закрыть]
В сентябре 1698 г. Вильбон пожаловался помощнику губернатора Массачусетса Уильяму Стаутону на то, что жители этой колонии нарушают границы французских территорий. Он сообщил о данных ему инструкциях, напомнив, что согласно статье V договора о нейтралитете подданным обеих держав запрещается торговать и ловить рыбу во владениях друг друга. Вильбон также предупредил, что если англичане будут претендовать на то, что абенаки являются их подданными, это «может привести к печальным последствиям». [910]910
Lettre de M. de Villebon au Gouverneur Stoughton. Fort Saint-Jean, le 5 septem-bre 1698 // Ibid. T. II. P. 304.
[Закрыть]
В Бостоне не были согласны с такой постановкой вопроса. Промысел у берегов Акадии давно уже стал важной отраслью экономики Массачусетса. В то же время признание границы по Кеннебеку существенно ограничивало возможности хозяйственного освоения «восточных графств» и создавало серьезные проблемы для безопасности колонии в случае войны с французами. В этой ситуации власти Массачусетса стали действовать сразу в нескольких направлениях или, точнее, на разных уровнях.
В ноябре 1698 г. они направили петицию королю, где жаловались на обиды со стороны французов и их «беспочвенные и непомерные» притязания, в результате чего, по их словам, страдали интересы не только колонии, но и метрополии. Бостонцы просили Вильгельма III утвердить английский суверенитет над спорной территорией в долине Кеннебека и обеспечить его добрым подданным «мирное использование ими их старинных и несомненных привилегий на лов рыбы в морях у берегов Акадии или Новой Шотландии». [911]911
Цит. по: Rawlyk G. A.Nova Scotia's Massachusetts: A Study of Massachusetts – Nova Scotia Relations: 1603 to 1781. Montreal; London, 1973. P. 86-87.
[Закрыть]Очевидно, в Бостоне хорошо понимали, что Вильбон является лишь скромным исполнителем воли Версаля, и, для того чтобы добиться принципиального решения проблемы, надо действовать на самом высоком уровне.
Однако власти Массачусетса не отказывались и от прямых контактов с губернатором Акадии. В том же ноябре 1698 г. вернувшийся к тому времени из Европы Джон Нельсон посетил Вильбона в форте Сен-Жан. О содержании этой встречи нам ничего не известно, но, видимо, она была достаточно продуктивной, так как после нее Вильбон стал закрывать глаза на коммерческую активность бостонцев в Акадии. Это было вызвано как его личной заинтересованностью в торговле с англичанами, так и объективно сложным положением французской колонии, испытывавшей острую нехватку европейских товаров. [912]912
См.: Plaintes contre monsieur de Villebon // Collection de manuscrits… T. II. P. 307-308.
[Закрыть]Тогда же Вильбон, понимая, что имеющихся у него сил явно недостаточно, для того чтобы бороться с английскими рыбаками, предложил продавать им лицензии на право вести промысел на акадийских отмелях и сушить рыбу в специально отведенных для этого местах. По его расчетам, это могло бы приносить 4-5 тыс. ливров в год, которые можно было бы пустить на строительство новых укреплений в колонии. [913]913
См.: Acadia at the End of the Seventeenth Century: Letters, Journals and Memoirs of Joseph Robineau de Villebon, commandant in Acadia, 1690-1700 / Ed. by J.C.Webster. St John, 1934. P. 138-139.
[Закрыть]
Рассмотрение этого вопроса в Париже затянулось на несколько лет. Лишь в апреле 1700 г. новый морской министр Ж. де Поншартрен заявил, что продажа лицензий англичанам в принципе возможна при условии, что каждое их судно будет брать на борт одного акадийца, чтобы те, таким образом, научились их приемам лова. [914]914
Lettre du Ministre a Monsieur de Villebon. A Versailles, le 9 avril 1700 // Collection de manuscrits. T. II. P. 334-335.
[Закрыть]Скорее всего, такая резкая смена курса была связана с тем, что французское правительство в это время предпринимало попытки сблизиться с Англией и не хотело вступать с ней в конфликт из-за второстепенных проблем.
Если вопросы, касающиеся рыбной ловли и торговли, были более или менее урегулированы, то вопросы о границе и о статусе абенаки оставались открытыми. В мае 1699 г. в Бостон прибыл уже известный нам граф Белломонт, совмещавший посты губернатора сразу в трех колониях. Он сразу же обратил внимание на пограничную и индейскую проблему.
Надо сказать, что после окончания войны французское правительство существенно уменьшило количество боеприпасов и других товаров, присылавшихся для индейцев, а также значительно сократило средства, выделявшиеся на подарки вождям. Так, если в 1698 г. на это было выделено 4 тыс. ливров, [915]915
Presents des sauvages de l'Acadie (1698) // Ibid. P. 291-292.
[Закрыть]то в 1699 г. – только 450 ливров. [916]916
Lettre du Ministre a Monsieur de Villebon. A Versailles, le 15 avril 1699 // Ibid. P. 316; см. также: Resume d'une lettre du sieur de Villieu au Ministre. Le 20 octobre 1700 (Note du Ministre) // Ibid. P. 337.
[Закрыть]Кроме того, французы допустили еще один промах, никак не оговорив при заключении мира вопрос, касающийся освобождения из английского плена их индейских союзников, что вызвало недовольство абенаки. [917]917
См.: Lettre de Monsieur de Frontenac au Ministre. A Quebec, le 17 octobre (1698) // Ibid. P. 310.
[Закрыть]
Воспользовавшись этой ситуацией, а также активизировавшимися после прекращения боевых действий торговыми контактами индейцев с англичанами, бостонские власти с начала 1699 г. стали уговаривать абенаки заключить с ними отдельный мирный договор. Внешне здесь в определенной степени повторилась ситуация, имевшая место с ирокезами, с той лишь разницей, что англичане и французы поменялись ролями. Губернатор Вильбон всеми силами старался не допустить прямых переговоров индейцев с англичанами, считая, что абенаки должны вести их через его посредничество. В своем донесении в Версаль он сообщал: «Я велел отцам иезуитам, которые ведут там миссионерскую деятельность, объявить всем вождям, чтобы они не вели никаких переговоров с ним [Белломонтом. – Ю. А],и что они должны ему сказать, что если он имеет что-нибудь им предложить, он может обратиться ко мне, после чего я сообщу им, что они должны делать». [918]918
Lettre de Monsieur le Chevalier de Villebon aii Ministre. A Fort Saint-Jean, le 27 octobre 1699 // Ibid. T. II. P. 330.
[Закрыть]
Однако, несмотря на противодействие французов, абенаки в 1699 г. заключили договор с англичанами. Важную роль сыграло то обстоятельство, что англичане освободили из плена трех вождей, представив это как жест доброй воли со своей стороны. По условиям этого договора, подписанного в бухте Каско, индейцы должны были соблюдать нейтралитет в случае возникновения нового конфликта между англичанами и французами и не допускать на свою территорию европейских поселенцев. Правда, при этом абенаки не считали, что они разрывают союз с Новой Францией. Они сообщили о готовящемся соглашении Л.-Э. де Кальеру; кроме того, в 1701 г. абенаки как союзники французов приняли участие в церемонии заключения всеобщего мира.
В целом, большинство исследователей признают, что, несмотря на договор 1699 г., французское влияние среди абенаки оставалось очень сильным благодаря миссионерам и лесным бродягам. Как образно высказался по этому поводу Д.Э. Лич, «совершенно очевидно не было никаких достаточных оснований полагать, что, как только сполохи войны снова будут видны в пограничных дебрях Новой Англии, эти индейцы будут долго противиться искушению напасть на какое-нибудь английское поселение, которое подвернется им под руку». [919]919
Leach D. E.Arms for Empire… P. 118.
[Закрыть]
После заключения договора с абенаки Белломонт с целью укрепления и расширения восточных границ Новой Англии предложил построить форт на реке Сент-Круа, который бы позволил ее жителям начать освоение «прекрасной территории протяженностью 190 миль» и отбросил бы французов во внутренние районы Акадии. [920]920
См.: Bellomont to Council of Trade and Plantations, July 15, 1700 // Calendar of State Papers. Colonial Series. Vol. XVIII: America and West Indies, 1700. London, 1910. P. 414-415.
[Закрыть]Однако ни Лондон, ни администрация Массачусетса не захотели выделять на это средства. Более того, несмотря на настойчивые требования Белломонта в колонии даже не смогли найти протестантских проповедников, которые бы согласились отправиться к абенаки, чтобы нейтрализовать влияние французских миссионеров.
Незадолго до начала Войны за испанское наследство у французских колониальных чиновников возникла идея заключения отдельного соглашения между Акадией и Массачусетсом, представляющего своего рода локальный вариант договора 1686 г., которое позволило бы сохранить мир между этими колониями в случае нового конфликта в Европе.
В марте 1701 г. новым губернатором Акадии был назначен Ж.-Ф. Момбетон де Бруйян, ранее командовавший фортом Плезанс (Вильбон скончался в июле 1700 г.). В записке, составленной от имени короля, ему были даны следующие инструкции: «Его Величество находит положительным, чтобы вскоре после своего прибытия в Акадию он [Бруйян. – Ю. А.]отправился в Бостон для изложения своего мнения губернатору Новой Англии и использовал эту возможность, чтобы предложить ему договор о союзе и добрососедстве между двумя колониями и дикарями, которые зависят от Акадии; и в случае, если произойдет война в Европе, то все останется в таком же состоянии, как оно есть; разорвать это добрососедство под любым предлогом можно, только предупредив об этом за год». Впрочем, Бруйяну была предоставлена определенная свобода действий. Далее в этом же документе говорилось, что если он «узнает из ситуации на месте и по настроению людей в Акадии, что можно гарантировать себя от нападений англичан и нанести большой ущерб их торговле в Новой Англии, Его Величество полагает целесообразным, чтобы он не предлагал совсем этого договора о добрососедстве». [921]921
Memoire du Roy au sieur de Brouillan. A Versailles, le 23 mars 1701 // Collection de manuscrits… T. II. P. 332-334.
[Закрыть]
Как видим, правительство Людовика XIV было готово предоставить своим колониальным губернаторам достаточно большую свободу рук, причем эта свобода была тем больше, чем слабее была колония и соответственно чем меньше она интересовала Версаль.
Прибыв в Акадию в мае 1701 г., Бруйян был неприятно поражен тем плачевным состоянием, в котором находилась эта колония, а также тем, насколько свободно там себя чувствовали английские торговцы, рыбаки и пираты. В одном из своих первых донесений в Версаль он писал: «Мне чрезвычайно обидно видеть этих бостонцев, которые обогащают себя в наших владениях, поскольку основным предметом их торговли является рыба, которую они ловят у наших берегов и затем отправляют во все части света». [922]922
Цит. по: Canada and Its Provinces: A History of the Canadian People and Their Institutions: In 22 vols / Ed. by A. Short and A. Doughty. T. XIII, Pt 1. Ottawa, 1913-1917. P. 61.
[Закрыть]
Стремясь хоть как-то исправить положение, Бруйян начал возводить новые укрепления в Пор-Руайяле, куда снова была перенесена губернаторская резиденция. Он пытался противостоять проникновению бостонцев во французские владения, однако для этого у него было явно недостаточно сил. Гарнизон Пор-Руайяля насчитывал не более 200 человек. Корабль, отправленный Бруйяном для патрулирования побережья, был захвачен англичанами, а его командир лейтенант Нёвиллет – убит. [923]923
Parkman F.Op. cit. Vol. 2. P. 410.
[Закрыть]Понимая, что в случае войны Акадия может стать легкой добычей могущественного соседа, который к тому же наверняка первым узнает о начале конфликта в Европе, Бруйян счел за благо воспользоваться данными ему инструкциями.
В начале августа 1701 г. он отправил властям Массачусетса пространное письмо, где сообщал о своем назначении и рассуждал о необходимости обеспечить безопасность жителей от «нападений и жестокости индейцев, которые не дышат ничем, кроме крови и всякого рода бесчеловечных и ужасных деяний <…> чему нельзя воспрепятствовать иначе как отдельным договором между вами и нами». Бруйян предлагал, чтобы в случае разрыва в Европе колонии немедленно заключили сепаратное соглашение о перемирии и обратились к властям метрополий с просьбой одобрить его. Далее в письме говорилось: «Если, однако, это предложение <…> не будет соответствовать интересам обеих корон, мы сделаем вам, как и вы, мы надеемся, сделаете нам официальное заявление, прежде чем предпринимать что-либо, что может разрушить наш договор о единстве и взаимопонимании». [924]924
Copy of a Letter from the French Governor of Nova Scotia to the Government of Massachusetts Bay. Port-Royal, August 8, 1701 // Calendar of State Papers. Colonial Series. Vol. XIX: America and West Indies, 1701. P. 470. No 785. II.
[Закрыть]
Послание Бруйяна пришло в Бостон в тот момент, когда в английской колонии не было ни одного представителя исполнительной власти (в марте 1701 г. умер Белломонт, а спустя четыре месяца скончался его помощник Стаутон). Совет колонии оказался в сложном положении, так как, с одной стороны, его члены не хотели брать на себя ответственность и принимать какое-либо определенное решение, не зная, как к нему отнесется новый губернатор и правительство метрополии; с другой стороны, они понимали, что в случае войны, приближение которой уже ощущалось, границы Массачусетса могут подвернуться нападению французов и индейцев. Однако в итоге они нашли удачный выход из положения. В своем ответном письме они сообщили, что ожидают в скором времени прибытия нового губернатора, который сможет принять окончательное решение по данному вопросу, а пока они обещают Бруйяну следующее: «В то время пока Вы с вашей стороны будете воздерживаться от всяких враждебных действий, мы не будем выступать в качестве агрессоров или предпринимать что-либо, что могло бы нарушить нашу постоянную тишину и спокойствие». [925]925
Copy of a Letter from the Council of the Massachusetts Bay to the French Governor of Nova Scotia. Boston, August 22, 1701 // Ibid. P. 470-471. No 785. III.
[Закрыть]
Бруйяну пришлось удовлетвориться таким ответом. Стремясь избегать конфликтов с англичанами, он был вынужден отказаться от своих первоначальных планов и, нарушая данные ему инструкции, по примеру своего предшественника стал смотреть сквозь пальцы на хозяйственную деятельность бостонцев в Акадии. Однако в целом отношения Акадии и Массачусетса оставались сложными. В эксплуатации природных ресурсов соседних французских территорий были заинтересованы относительно широкие слои населения Новой Англии, при этом соотношение сил двух колоний было слишком неравным, и даже абенаки не могли его серьезно изменить. Эти обстоятельства отличали ситуацию, имевшую место на северо-восточной границе английских и французских владений на Североамериканском континенте, от той, что сложилась на рубежах Нью-Йорка и Канады.
Многие в Массачусетсе ждали и желали новой войны. 24 апреля 1701 г. во время праздничной проповеди Коттон Мэзер заявил, что Рисвикский мир был «ветром, пришедшим не с той стороны», и что «должна прийти новая буря, новая война, прежде чем все прояснится в соответствии с нашими чаяниями». [926]926
Цит. по: Leach D. E.Arms for Empire. P. 116.
[Закрыть]В колонии постоянно циркулировали слухи о военных приготовлениях французов и волнениях среди индейцев. Когда война была объявлена, северо-восточная граница немедленно стала театром боевых действий.
