Текст книги "От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII-начале XVIII в."
Автор книги: Юрий Акимов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 45 страниц)
В то же время события середины 1640-х годов, несомненно, показали рост заинтересованности Массачусетса к расширению сферы своего экономического и политического влияния за счет соседних французских владений. В Бостоне внимательно следили за развитием ситуации в Акадии и пытались воздействовать на нее в своих интересах в том случае, если не опасались за последствия. Это относится как к контактам с Ля Туром, так и к попыткам примирить Ля Тура и д'Онэ (в начале переговоров с Мари) в тот момент, когда дело Ля Тура уже было проиграно.
Несмотря на то что ситуация в Англии в то время была весьма непростой, там также сохранялся интерес к событиям в Акадии. В самый разгар дискуссий в английских колониях Совет Новой Англии даже предоставил администрации Массачусетса полномочия, необходимые для покупки форта Сен-Жан у Ля Тура. В случае, если бы сделка не состоялась, по мнению членов Совета, Бостон должен был хотя бы постараться не допустить перехода форта к д'Онэ. [488]488
См.: European Treaties… Vol. I. P. 348.
[Закрыть]
Таким образом, можно сделать вывод, что, совершая свои самые первые шаги на внешнеполитической арене, Массачусетс прежде всего стремился к продвижению своих интересов, максимально избегая любого риска.
Что касается Ля Тура и д'Онэ, то их поведение было в значительной степени обусловлено той ситуацией, в которой оказалась Акадия, фактически брошенная на произвол судьбы правительством Анны Австрийской и Мазарини. Не следует забывать, что конфликт между двумя лидерами колонии был если не спровоцирован, то, по крайней мере, многократно усилен теми нелепыми ошибками, которые были допущены французскими властями, сразу не разобравшимися в ситуации, сложившейся в Акадии. При этом, как мы уже писали, независимость (а соответственно и элементы внешнеполитического суверенитета) Акадии были «независимостью слабости» [489]489
Подробнее см.: Акимов Ю.Г.Очерки… С. 134.
[Закрыть]или независимостью пренебрежения к делам этой маленькой колонии, которая и в дальнейшем (причем не по своей воле) будет оставаться ареной англо-французского соперничества в Северной Америке.
В середине XVII в. почти одновременно с событиями, рассмотренными нами в предыдущем параграфе, завязались первые дипломатические контакты между Новой Англией и Канадой. Хотя в данном случае определенные шаги навстречу делали обе стороны, цели англичан и французов и степень их заинтересованности друг в друге изначально были различными. Массачусетс и остальные члены Конфедерации Новой Англии заботились прежде всего о своих коммерческих интересах. Революция и гражданская война в Англии не только резко ослабили связь метрополии и ее североамериканских колоний, но и сказались на отношениях между самими колониями, расколов их на два лагеря. Торговля Новой Англии, являвшейся последовательной сторонницей парламента, с державшими сторону короля Вирджинией и островами Вест-Индии оказалась под угрозой. Отношения Бостона с Новыми Нидерландами также были весьма непростыми (прежде всего из-за пограничных споров). В этой ситуации власти Новой Англии решили, что французская колония в долине реки Св. Лаврентия может стать для них новым торговым партнером, контакты с которым помогут приспособиться к изменившейся ситуации. В конце 1647 или в начале 1648 г. власти Массачусетса обратились к администрации Новой Франции с предложением заключить торговый договор, который позволил бы наладить коммерческие связи между двумя колониями. Точно не известно, в какой именно форме это было сделано. П. Ф.К. де Шарлевуа, создававший свой труд спустя сто лет после рассматриваемых нами событий, сообщает, что якобы в 1648 г. в Квебеке побывал какой-то «представитель Новой Англии»; [490]490
Charlevoix P. F. X., de.Op. cit. Т. II. Р. б.
[Закрыть]однако ни в каких других английских или французских источниках этот факт не подтверждается. [491]491
См.: Palfrey J. G.Op. cit. Vol. II. P. 305.
[Закрыть]В то же время и в Бостоне, и в Квебеке впоследствии признавали, что в указанное время контакты между колониями двух стран на предмет подписания коммерческого соглашения действительно имели место. [492]492
См.: Records, &c of Commissioners of the United Colonies // Historical Collections… // Ed. by E. Hazard. Vol. II. P. 181-182.
[Закрыть]
В Новой Франции этот демарш был встречен положительно, однако квебекские власти хотели придать контактам с Новой Англией иное содержание. Их интересовала не столько торговля с Бостоном, сколько возможность в какой-либо форме привлечь своих южных соседей к борьбе с ирокезами. В 1646 г. могущественный Союз пяти племен, издавна занимавший враждебную позицию по отношению к гуронам, алгонкинам, монтанье и другим племенам, оказавшимся в орбите французского влияния, начал против них боевые действия, которые вскоре переросли в войну против самой Новой Франции. Масштабы конфликта были таковы, что на карту оказалась поставлена судьба всей колонии в долине реки Св. Лаврентия. Для Новой Франции настали черные дни. Ее сил было явно недостаточно для организации отпора ирокезам. Администрация неоднократно обращалась за помощью к метрополии, однако поглощенному перипетиями Фронды Мазарини было не до заморских проблем. [493]493
Подробнее см.: Акимов Ю.Г.Очерки… С. 106-108, 113-115, 151-152.
[Закрыть]В этой ситуации губернатор Монманьи и его окружение решили использовать предложение своих южных соседей, чтобы попытаться заключить с ними оборонительный и наступательный союз против ирокезов. Предложение об этом содержалось в послании, направленном в Бостон в 1648 г. [494]494
Trudel M.Histoire de la Nouvelle France. Т. III, Pt 1. P. 205.
[Закрыть]
Администрация Массачусетса не спешила с ответом. Лишь 16 августа 1649 г. индейцы абенаки доставили в Квебек ее письмо, в котором повторялось предложение, касающееся торгового договора, причем с весьма показательной оговоркой о том, что его положения должны соблюдаться даже в случае разрыва между метрополиями. О военном союзе в письме не говорилось ни слова. [495]495
Об этом письме упоминается в ответном послании квебекского совета к администрации Новой Англии. См.: Lettre du Conseil de Quebec aux commissaires de la Nouvelle Angleterre. Quebec, le 20 juin 1651 // Collection de manuscrits contenant lettres, memoires et autres documents historiques relatifs a l'histoire de la Nouvelle-France, recueillis aux Archives de la Province de Quebec ou copies a l'etranger: 4 t. T. I. Quebec, 1883. P. 127.
[Закрыть]Тем не менее власти Новой Франции, видимо, расценили сам факт получения ответа из Бостона как приглашение к продолжению переговоров. Свою роль, несомненно, сыграло то обстоятельство, что положение французской колонии в конце 1649 – первой половине 1650 г. становилось все более критическим, и ее администрация была готова использовать любую возможность для получения хоть какой-то реальной помощи.
Можно предположить, что власти Новой Франции надеялись прежде всего извлечь выгоду из традиционно непростых отношений Новой Англии и Новых Нидерландов – главного источника ирокезской мощи в то время. Вместе с тем, для того чтобы убедить жителей английских колоний подключиться к борьбе с ирокезами, в Квебеке рассчитывали использовать тот факт, что Союз пяти племен косвенно угрожал абенаки, проживавшим на границе Акадии и Новой Англии. С этими индейцами поддерживали коммерческие контакты купцы из Плимута, а сама эта колония, как мы указывали выше, претендовала на часть территории Мэна.
В конце лета 1650 г. губернатор Новой Франции Луи де Кулонж д'Айбу поручил иезуиту Габриэлю Дрюйету отправиться в Бостон, чтобы обсудить с властями Новой Англиии возможность заключения военного союза или хотя бы отправки отряда волонтеров для действий против ирокезов, что, с точки зрения администрации Новой Франции, должно было стать условием для подписания торгового соглашения между колониями. Дрюйету были выданы верительные грамоты, позволявшие говорить от имени губернатора.
Выбор д'Айбу был неслучаен. Отец Дрюйет долгое время занимался миссионерской деятельностью в Стране абенаки и завязал там контакты со многими английскими коммерсантами и поселенцами, в том числе с Джоном Уинслоу – главным торговым агентом Плимута в этих местах.
1 сентября 1650 г. Дрюйет в сопровождении одного индейского вождя отправился в Бостон. Они двигались сухим путем и до цели своего путешествия добрались только через три с лишним месяца (8 декабря). Первым человеком, встретившим представителя Новой Франции, был уже хорошо знакомый нам Эдвард Гиббоне. На следующий день в Роксбери произошла встреча Дрюйета с губернатором Массачусетса Томасом Дадли, который принял его «как настоящего посла». [496]496
Narre du voyage faict pour la mission des Abnaquiois et des connaissances tires do la Nouvelle Angleterre et des dispositions des magistrats de cette Republique pour le secours contre les Iroquois le tout par moi Gabriel Druillette de la Compagnie de Jesus // Recueil de pieces sur la Negociation entre la Nouvelle France et la Nouvelle Angleterre es anneees 1648 et suivantes / Ed. par J. G. Shea. New York, 1866. P. 10.
[Закрыть]Однако на все предложения, просьбы и аргументы Дрюйета бостонские власти никак не среагировали. Они лишь вежливо посоветовали ему отправиться в Плимут, уверяя, что там он найдет больше понимания. Дрюйет прибыл туда 21 декабря и в тот же день виделся с Уильямом Брэдфордом, который также встретил его с большим почетом. В своем донесении иезуит ничего не сообщает о содержании их беседы, однако упоминает о том, что ему стало известно через третьих лиц, что губернатор Плимута якобы заявил, что «это вполне справедливо – помочь братьям-христианам, хотя и другого исповедания, в особенности [помочь бороться] против язычников, преследующих христиан». [497]497
Ibid. P. 14.
[Закрыть]По словам Дрюйета, Брэдфорд пообещал поставить вопрос об оказании помощи французам на ближайшей встрече уполномоченных Конфедерации Новой Англии, а также направил властям Новых Нидерландов письмо с требованием прекратить продажу оружия ирокезам. [498]498
Ibid. P. 14, 21.
[Закрыть]
Ободренный этим Дрюйет вернулся в Бостон, где еще раз беседовал с Дадли, который, по его словам, сказал ему следующее: «Заверьте господина вашего губернатора, что мы [Массачусетс. – Ю. А.]хотим быть его добрыми друзьями <…> какие бы конфликты ни происходили между метрополиями. Я чрезвычайно рад, что губернатор Плимута хочет добиться оказания необходимой вам помощи против ирокезов, я всеми силами окажу ему в этом содействие». [499]499
Ibid. P. 14.
[Закрыть]Согласно донесению Дрюйета, аналогичное заявление сделал Джон Эндикотт, встреча с которым произошла у него в Сейлеме. [500]500
Ibid. P. 17.
[Закрыть]
Впрочем, не все собеседники иезуита были настроены таким образом. Дрюйет признает, что Гиббоне, обещая ему свою поддержку, в то же время предупреждал его о том, что «народ Бостона» вряд ли будет склонен воевать с ирокезами. [501]501
Ibid. P. 16.
[Закрыть]
Очевидно, что в ходе своей миссии Дрюйет услышал прежде всего то, что ему больше всего хотелось услышать. В составленном им вскоре после возвращения «Рассуждении о том, какую помощь против ирокезов можно надеяться получить от Новой Англии» он писал, что есть все основания надеяться на то, что необходимое большинство (три из четырех) колоний Новой Англии выскажется за войну с ирокезами. При этом он ссылался на заинтересованность Плимута (и лично его губернатора) в торговле с абенаки, на стремление Бостона наладить коммерческие контакты с Новой Францией, а также на симпатии, которые якобы испытывал к французам губернатор Коннектикута Джон Уинтроп младший. В крайнем случае, по словам Дрюйета, густонаселенные английские колонии могли бы легко собрать отряд добровольцев для похода против ирокезов. [502]502
Reflexions touchant ce qu'on peut espeerer de la Nouvelle Angleterre contre l'Iroquois // Recueil de pieces… P. 26-30.
[Закрыть]
Ободренные такими известиями квебекские власти решили, что настал подходящий момент для заключения договора. 20 июня 1651 г. Дрюйет и член совета колонии Жан Годфруа были назначены «послами губернатора и совета» и наделены полномочиями для переговоров и подписания соглашений «как с губернаторами и магистратами Новой Англии, так и с Верховной палатой уполномоченных и депутатов соединенных колоний». [503]503
Extrait des registres de l'Ancien Conseil de la Nouvelle France, du vintieme jour de Juin 1651 // Ibid. P. 57-58.
[Закрыть]В письме, адресованном «уполномоченным Новой Англии», которое Дрюйет и Годфруа везли с собой, содержалось предложение заключить договор о военном союзе и коммерческое соглашение. При этом квебекские власти, с одной стороны, стремились убедить своих партнеров по переговорам, что ирокезы являются общими врагами англичан и французов, а с другой – увязать торговый и военный аспекты. Ссылаясь на то, что несколько лет тому назад из Бостона поступило предложение об установлении коммерческих контактов, они заявляли: «… мы желали бы установления этой торговли и сердечного и душевного союза между нашими и вашими колониями, но в то же время мы желаем войти с вами в наступательный и оборонительный союз против ирокезов – наших врагов, которые препятствуют нам в этой торговле, или, по крайней мере, делают ее менее выгодной для вас и для нас. Наше представление о том, что ваша обязанность – пресечь дерзость этих дикарей ирокезов, которые убивают сококи и абенаки – ваших союзников; а также возможность для вас извлечь выгоду из этой войны, если мы с вами будем вести ее должным образом – вот две причины, которые побудили нас продолжить сие предприятие с вашими уполномоченными <…> Мы не сомневаемся, что Господь благословит ваше и наше оружие, поскольку оно будет использовано для защиты дикарей-христиан, как ваших, так и наших союзников, против неверных варваров». [504]504
Lettre du Conseil de Quebec au Commissaires de la Nouvelle Angleterre. (Quebec, le 20 juin 1651) // Collection de manuscrits. T. I. P. 127-128.
[Закрыть]
Однако красноречие французов не помогло им достичь желаемого результата. Когда в середине лета 1651 г. Дрюйет, Годфруа и сопровождавший их Жан Герен прибыли в Новую Англию, они быстро выяснили, что ни Плимут, ни другие английские колонии не хотят связывать себя какими-либо обязательствами. Англичане категорически воспротивились идее заключения военного союза, отказались разрешить французам набирать волонтеров в английских поселениях, а также заявили, что не могут пропустить французские войска через свою территорию. [505]505
Trudel M.Histoire de la Nouvelle France. Т. III, Pt 1. P. 206.
[Закрыть]
6/16 сентября Уполномоченные Конфедерации направили письмо «Губернатору и Совету Новой Франции», где говорилось, что англичане «не примут участия ни в какой войне, прежде чем они не получат полного и убедительного подтверждения, что это справедливо во всех отношениях и соображениях, и что до этого мир на справедливых условиях был предложен и отвергнут». В этом письме также говорилось, что мохоук и другие племена Лиги не причинили англичанам никакого вреда, но наоборот «показывали свое подлинное уважение к ним»; а что касается просьбы разрешить французским отрядам проходить через территорию Новой Англии, то это, с точки зрения уполномоченных, было невозможно, так как могло «подвергнуть опасности и христиан и других индейцев и некоторые из маленьких английских колоний». [506]506
Records, Szcof Commissioners of the United Colonies // Historical Collections… /Ed. by E. Hazard. Vol. II. P. 182-185.
[Закрыть]
Такая позиция властей Новой Англии была прежде всего обусловлена тем, что война с ирокезами была им не нужна, и они стремились избежать любых действий, которые могли бы вызвать враждебность Союза пяти племен. Выгоды, которые сулила торговля с французскими колониями, не стоили того, чтобы ради них ввязываться в конфликт с могущественным противником. Каких-либо точек соприкосновения с ирокезами у самой Новой Англии не было. Что касается абенаки, то их судьба, по-видимому, не слишком беспокоила англичан, тем более, что они были хорошо осведомлены о деятельности католических миссионеров среди племен этого союза и о профранцузских симпатиях многих из них (столь блестяще проявившихся в дальнейшем). Что касается отношений английских и голландских колоний, то они в это время протекали в мирном русле. В сентябре 1650 г. состоялась встреча губернатора («директора») Новых Нидерлндов Петера Стёйвезанта с уполномоченными Конфедерации Новой Англии, в результате которой был подписан так называемый Хартфордский договор, установивший границу между Коннектикутом и голландскими владениями и снявший значительную часть противоречий между англичанами и голландцами в Северной Америке. [507]507
См.: European Treaties… Vol. 2. P. 4-6.
[Закрыть]В Старом Свете разрыв между Англией и Республикой Соединенных Провинций произошел только в 1652 г.
В конце октября 1651 г. Годфруа вернулся в Квебек. Дрюйет остался в Стране абенаки, откуда он в конце года обратился с отчаянным воззванием к Уинтропу младшему (во время визита в Новую Англию французские посланцы не посетили Коннектикут). В своем письме к нему Дрюйет говорил, что, кроме Бога, ему теперь остается уповать только на поддержку губернатора Коннектикута, которому он от имени администрации Новой Франции предлагал «самые широкие коммерческие преимущества и значительную компенсацию военных расходов за <…> некоторое количество войск для обороны христиан Канады». Дрюйет довольно наивно просил Уинтропа оказать давление на колониальную ассамблею и на уполномоченных Конфедерации Новой Англии. Любопытно отметить, что в этом письме абенаки (от имени которых Дрюйет также выступал) назывались «жителями Новой Англии <…> и клиентами колонии Плимут» (populares Novae Angliae <…> et peculiare Coloniae Pleymythensis clientes). [508]508
The Jesuit Relations and Allied Documents. Vol. XXXVI. P. 79-81.
[Закрыть]В последующем статус этих индейцев станет объектом ожесточенных дискуссий и конфликтов между англичанами и французами.
Однако это письмо также не возымело никакого воздействия. Новая Англия не была заинтересована в политических контактах с французами, а тем, в свою очередь, были не нужны просто коммерческие соглашения. Из-за различных подходов сторон первая попытка установления отношений между Новой Англией и Новой Францией закончилась неудачно.
В то же время сам факт переговоров между двумя колониями, несомненно, имеет большое значение и дает пищу для размышлений. Во-первых, это было первое самостоятельное внешнеполитическое выступление Новой Франции, которая таким образом заявила о себе как об участнике международных или, по крайней мере, межколониальных отношений. Полномочия Дрюйета и Годфруа в дальнейшем использовались властями Новой Франции в качестве образца для составления подобных документов (например, губернатором Филиппом де Водрёем в 1712 г. [509]509
См.: Documents Relative to the Colonial History of the State of New York: In 15 vols / Ed. by E. B. O'Callaghan and B. Fernow. Vol. IX. Albany, 1853-1887. P. 7.
[Закрыть]).
Конечно, пытаясь получить поддержку со стороны англичан, канадская администрация в известной степени хваталась за соломинку. От колоний Новой Англии было сложно ожидать какого-либо содействия в борьбе с ирокезами. Однако это ясно нам, но, как видим, это совсем не было ясно в Квебеке в 1650 г. В середине XVII в. в Северной Америке французы вовсе не считали своих соседей англичан потенциальными противниками, а, наоборот, пытались даже заключить с ними военный союз. Что касается жителей Новой Англии, то они предпочитали соблюдать нейтралитет в прямо не касавшемся их и серьезно не затрагивавшем их интересы конфликте французов и ирокезов, будучи в то же время заинтересованы в развитии торговых контактов с Квебеком (заметим в скобках, что англичане, отношение которых к индейцам хорошо известно, считали себя в праве указывать французам на необходимость предложить ирокезам «мир на справедливых условиях»).
Важно отметить, что если все предыдущие межколониальные контакты носили в определенной степени случайный характер, будучи обусловленными не столько объективными причинами, сколько субъективными моментами (как, например, в случае с Ля Туром и д'Онэ), то в данном случае и Новая Англия, и Новая Франция действовали вполне осознанно. Можно сказать, что именно в середине XVII в. на политической арене колониальной Северной Америки появляются новые акторы – английские и французские колонии, преследующие свои собственные цели и задачи.
Новый виток борьбы за Атлантический регионВ середине XVII в. Акадия оставалась в центре англо-французского соперничества в Северной Америке. Конфликт Ля Тура и д'Онэ отнюдь не способствовал развитию этой многострадальной колонии. Наоборот, он привел к ослаблению французских позиций в Атлантическом регионе и продемонстрировал эту слабость англичанам. Кроме того, после краткой передышки в колонии вновь возобновилась междоусобная борьба. В 1650 г. при невыясненных обстоятельствах погиб д'Онэ, и Акадия стала предметом споров и конфликтов между вновь появившимся в колонии Ля Туром (который вскоре совершил на первый взгляд совершенно невероятный поступок, женившись на Жанне д'Онэ – вдове своего врага) и кредитором покойного д'Онэ – Эмманюэлем Ле Борнем. При этом и тот и другой стремились заручиться поддержкой влиятельных лиц, тогда как правительство королевы-регентши, как и раньше, либо бездействовало, либо запутывало ситуацию своими противоречивыми решениями.
Не удивительно, что в этой ситуации Акадия стала жертвой английской агрессии, причем абсолютно неожиданной и на сей раз ничем не спровоцированной. В начале 1654 г. по приказу Кромвеля в Америку была отправлена эскадра Роберта Седжуика, перед которой была поставлена задача захвата Новых Нидерландов (с 1652 г. шла англо-голландская война). Однако, придя в Бостон, Седжуик узнал, что 5 апреля 1654 г. Английская республика заключила мир с Республикой Соединенных Провинций. В этой ситуации администрация Новой Англии без какой-либо санкции Лондона приказала Седжуику напасть на французские поселения в Акадии, цинично рассудив, что необходимо найти какое-то применение его силам, а также собранным в Бостоне отрядам волонтеров, которые должны были участвовать в экспедиции против голландской колонии. То обстоятельство, что Англия и Франция в тот момент не находились в состоянии войны, не смутило бостонцев.
Правда, следует учитывать, что в начале 1650-х годов отношения между Лондоном и Парижем были достаточно сложными. Несмотря на то что с 1650 г. агенты Мазарини начали переговоры с представителями Кромвеля, официально Франция до 1655 г. не признавала Английской республики. В то же время саму Францию сотрясала Фронда, лидеры которой, в свою очередь, пытались заручиться поддержкой англичан в борьбе с кардиналом. По меньшей мере, трижды (летом 1650 г., в октябре 1651 г. и летом 1653 г.) в Лондоне всерьез рассматривался вопрос о вооруженном вмешательстве в происходившие во Франции события. [510]510
См.: Поршнев Б.Ф.Франция, Английская революция и европейская политика в середине XVII века. М., 1970. С. 146-149, 158-163.
[Закрыть]Во Франции находилась английская королевская семья, французские порты служили базой для операций роялистских каперов. На море между англичанами и французами постоянно происходили столкновения. В начале 1654 г. вопрос об объявлении войны Франции еще не снимался Кромвелем с повестки дня, а в инструкциях отправлявшемуся на завоевание Эспаньолы адмиралу Пенну говорилось, что он должен атаковать французские суда, так же как и испанские. [511]511
Сарр В.Cromwell's Navy: The Fleet and the English Revolution, 1648-1660.Oxford, 1989. P. 92.
[Закрыть]
Обо всем этом Седжуик несомненно знал. Впоследствии он открыто заявлял, что нападение на Акадию было предпринято им «для защиты английских интересов и расширения владений Его Превосходительства [Кромвеля. – Ю. А.]в западных американских странах». [512]512
Цит. по: Фирсова Н.С.Политика Англии по отношению к ее американским колониям в 1640-60-е гг. // Учен. Зап. Моск. Обл. пед. Ин-та им. Н.К. Крупской. Т. 121, Вып. 5. М., 1965. С. 112.
[Закрыть]
В начале июля 1654 г., имея в своем распоряжении 4 боевых корабля и более 500 матросов и солдат, Седжуик направился к берегам многострадальной Акадии. Его люди легко захватили слабо защищенный форт Пентагоэ, а уже 14 июля английская флотилия подошла к форту Сен-Жан, где в тот момент находился Ля Тур. Тот, понимая, что соотношение сил явно не в его пользу (в форте Ля Тура по разным оценкам находилось от 70 до 90 человек), попытался завязать переговоры, доказывая, что он всегда являлся верным союзником англичан из «старой» и Новой Англии. Однако на Седжуика это не подействовало и 27 июля Ля Туру пришлось сдаться.
После этого английские корабли направились к Пор-Руайялю. Гарнизон этого главного французского поселения в Акадии насчитывал около 120 солдат, располагавших достаточным количеством оружия и боеприпасов. Кроме того, он мог быть усилен колонистами. У Седжуика, оставившего гарнизоны в Пентагоэ и Сен-Жане, в строю оставалось не более 300 человек. Однако распоряжавшийся в тот момент Пор-Руайялем Ле Борнь действовал крайне пассивно, заботясь главным образом о своем имуществе. Командир французского гарнизона, правда, пытался препятствовать высадке англичан, но потерпел неудачу. [513]513
См.: Denys N.Description geographique et historique des costes de l'Amerique septentrionale. Avec histoire naturel du pais: 2 t. Paris, 1672. T. I. P. 10-11.
[Закрыть]В поселении началась паника, и Ле Борнь поспешил вступить в переговоры с противником. 16 августа он вместе с главой миссии капуцинов отцом Леонаром де Шартром и еще несколькими именитыми поселенцами подписал капитуляцию Пор-Руайяля. По ее условиям гарнизону разрешалось покинуть форт со всеми воинскими почестями; жителям гарантировалась возможность свободно исповедовать католическую религию. Сам Ле Борнь получил право вернуться во Францию на своем судне со всем своим имуществом (что он и поспешил сделать). [514]514
Условия капитуляции Пор-Руайяля см.: Capitulation de Port-Royal, du 16 aout 1654 // Memoires des Commissaires de Sa Majeste Tres-Chretienne et de ceux de Sa Majeste Britannique sur les possessions et les droits respectifs des deux Couronnes en Amerique: 3 t. Amsterdam, 1755. T. II. P. 507-511.
[Закрыть]
Водворившись в Пор-Руайяле, англичане начали бесчинствовать в поселении. Нарушив условия капитуляции, они разграбили и сожгли церковь и подворье капуцинов. Отец де Шартр, пытавшийся остановить солдат Седжуика, был убит; остальных монахов англичане выгнали из поселения.
Осенью Седжуик организовал экспедицию против форта Ля-Эв и установил контроль над этим важным постом. В результате Акадия, за исключением ее северного побережья, где находились сеньории и рыболовные станции Николя Дёни, оказалась в руках англичан. В Пор-Руайяле и других акадийских фортах находились их гарнизоны.
Поручив управление завоеванной колонией своему зятю капитану Джону Леверетту (будущему губернатору Массачусетса), Седжуик вернулся в Бостон, а оттуда в конце 1654 г. отправился в Англию. Он получил аудиенцию у Кромвеля, который весьма благосклонно отнесся к действиям своего адмирала. В честь его завоеваний название «Акадия» было дано одному из новых военных кораблей. [515]515
Сарр В.Op. cit. P. 92.
[Закрыть]В это время лорд-протектор стал склоняться к идее заключения мирного договора с Францией и, видимо, полагал, что обладание большей частью Акадии увеличивает шансы англичан подписать соглашение на выгодных для них условиях. Кроме того, Кромвель хорошо понимал, что захваченные Седжуиком посты имеют большое экономическое, а главное, стратегическое значение и поэтому старался по возможности удержать их за Англией.
Со своей стороны, прибывший в это время в Лондон французский посол Антуан де Бордо в ходе переговоров с Кромвелем помимо прочего потребовал возвращения Акадии, утверждая, что захват этой колонии был незаконным. В ответ Кромвель предложил передать вопрос об Акадии вместе с вопросом о возмещении убытков, причиненных английскими и французскими каперами, и вопросом о правах на Ньюфаундленд специальной комиссии. Французская сторона согласилась с этим предложением, считая нецелесообразным затягивать переговоры из-за разногласий такого рода.
В подписанном 3 ноября 1655 г. Вестминстерском договоре содержались следующие статьи, относящиеся к колониям. Статья XXIV предусматривала назначение с каждой стороны трех уполномоченных, которые должны были «рассмотреть, изучить, оценить и ликвидировать <… > захваты и потери и установить и определить компенсации, платежи и возмещение… ». Уполномоченные должны были собраться в Лондоне не позднее чем через шесть недель после опубликования текста договора и урегулировать все спорные проблемы в течение пяти месяцев. Если они за это время не успевали прийти к взаимоприемлемому решению, вопросы передавались на арбитраж Гамбурга. В статье XXV было специально оговорено, что вопрос о возвращении захваченных англичанами акадийских фортов также должен быть разрешен уполномоченными или передан на арбитраж, как это предусмотрено в предыдущей статье. [516]516
European Treaties… Vol. II. P. 45-47.
[Закрыть]
Как видим, правительство Мазарини достаточно спокойно отнеслось к захвату англичанами французских постов и не стало предпринимать никаких усилий, для того чтобы вернуть их. Более того, оно согласилось передать вопрос о судьбе Акадии на рассмотрение уполномоченных, признав, таким образом, его спорный характер. Безусловно, это было связано с тем, что при Мазарини французское государство столкнулось с рядом серьезных внутренних и внешних проблем, не позволявших уделять большое внимание колониальной экспансии, которая была в известной степени пущена на самотек. Колонии, как это было не раз, приносились в жертву интересам «большой» европейской политики.
Что касается Акадии, то и англичане, и французы считали себя ее законными хозяевами. В этой запутанной ситуации наибольшую активность проявил неунывающий Ля Тур. Вместе с Седжуиком он прибыл в Англию, где после долгих мытарств сумел обратить на себя внимание ряда влиятельных лиц и добиться аудиенции у Кромвеля. Ля Тур заявил, что он давно сотрудничал с Александером и имеет титул баронета Новой Шотландии, в то время как французское правительство всегда относилось к нему несправедливо, и что он готов снова перейти на английскую службу.
Кромвель согласился признать Ля Тура баронетом Новой Шотландии при условии, что он будет честно поддерживать англичан, отдаст долги своим бостонским кредиторам, поддерживавшим его в борьбе против д'Онэ, а также заплатит жалование английскому гарнизону в Акадии и будет ежегодно присылать в Лондон 20 бобровых и 20 лосиных шкур.
У Ля Тура не было средств, чтобы выполнить условия Кромвеля, и ему пришлось искать себе компаньонов, которые могли бы выплатить эти суммы. Ему удалось установить контакт с сэром Томасом Темплом (племянником члена Государственного Совета лорда Фиенна) и Уильямом Крауном, выходцем из торгово-промышленных кругов, выдвинувшемся в годы революции. В мае 1656 г. они подали совместную петицию в Государственный совет, и 9 августа им был выдан патент, по которому они становились собственниками территорий, весьма странно обозначенных как «Акадия и часть Новой Шотландии». Как следовало из патента, под этой формулировкой понималась юго-западная оконечность полуострова Новая Шотландия (полуостров был разделен по линии, проходящей от устья реки Мирлигуэш на северо-запад), часть острова Принца Эдуарда, а также полуостров Гаспе, весь Нью-Брансуик и прилегающий к нему северо-восток Мэна, ограниченные с одной стороны линией, проходящей от устья реки Сент-Джордж через континент на северо-запад, а с другой стороны – заливом и рекой Св. Лаврентия. [517]517
Traduction informe de la concession faite par Cromwell aux sieurs Charles de Saint-Etienne, qualifye Baron d'Ecosse, Crowne &: Temple, du 9 aout 1656 // Memoires des Commissaires. T. II. P. 511-516.
[Закрыть]
Заметим сразу, что Государственный совет в данном случае явно нарушил условия только что заключенного англо-французского договора, в котором данные территории фигурировали как спорные.
Правда, никакой совместной комиссии уполномоченных, о которой говорилось в договоре, к тому времени так и не было создано.
Темпл и Краун, оттеснив престарелого Ля Тура на второй план, начали устанавливать контроль над своими новыми владениями. 18 сентября 1656 г. Кромвель приказал передать Темплу все форты в Новой Шотландии вместе со всем находящимся там имуществом. [518]518
Ordre de Cromwell au Capitalne Leverett de remettre au Colonel Temple les forts de la Nouvelle Ecosse, du 18 septembre 1656 // Ibid. T. II. P. 290-291.
[Закрыть]Однако, вступив во владение Акадией, ее новые собственники предпочли обосноваться в Бостоне. Они интересовались главным образом пушной торговлей, которую вели в Акадии их агенты. В конце 1650-х годов Краун отошел от дел, и главную роль в акадийских делах стал играть Темпл.
Во Франции тоже не забывали об Акадии. Ле Борнь, узнав, что его соперник Ля Тур заключил соглашение с англичанами, в конце 1657 г. добился от правительства своего назначения губернатором всей Акадии, [519]519
См.: Lettres patentes du Roy <…> au Sr Emmanuel Le Borgne. A Paris, le 20 Novembre 1657 // Collection de manuscrits… T. I. P. 151.
[Закрыть]что свидетельствовало о том, что Париж все же не хотел отказываться от своих притязаний на эту колонию. Однако, чтобы стать губернатором Акадии не на словах, а на деле, Ле Бор-ню надо было изгнать оттуда англичан. Понимая, что на сколько-нибудь существенную помощь от властей рассчитывать не приходится, он начал действовать самостоятельно, причем сразу на двух направлениях.
В феврале 1658 г. Ле Борнь отправился в Лондон, чтобы потребовать у Кромвеля возвращения своих владений. Одновременно он отправил в Акадию 50 человек под началом своего сына Александра Ле Борнь де Бель-Иля, поручив ему вступить во владение страной. В мае 1658 г. Ле Борнь младший достиг форта Ля-Эв, незадолго до этого восстановленный по приказу Темпла. Стремительной атакой форт был захвачен. [520]520
Articles against Mons Laborn, on behalf Colonel Temple, Lieutenent General of Now Scotland. Nov. 1658 // Calendar of State Papers. Colonial Series. Vol. I. P. 469, 474.
[Закрыть]Воодушевленный успехом Ле Борнь младший попытался захватить другой форт Темпла, расположенный около Пор-Ля-Тур, но на сей раз потерпел неудачу.
