Текст книги "Враг государства"

Автор книги: Юрий Шубин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

Осматривая груды досок и мусора, хозяин присел. Городской свет почти не доходил до этого места, и, чтобы что-то увидеть, потребовалось зажечь зажигалку. Вспыхнуло синее пламя, но и оно не давало света. Вечерний мрак надежно скрывал предметы.

Мужчина поджег клок газеты, и оранжевое пламя легло на землю ярким пятном света. Он наклонился, заглянул вглубь…

Из-под досок торчал кусок кожаного ремня. «Собачник» потянул за него, но тот не поддавался. Пришлось скинуть верхние доски и потянуть ремень с большей силой…

Вдруг мужчина выругался и испуганно отпрянул, едва не наступив на лапы овчарке. Собака подвинулась. Из-под гнилых досок показались связанные брючным ремнем человеческие руки…

Звезды ускорили свой бег, а огромный купол неба навалился на пустырь крышкой гигантского котла.

Собаковод бросился домой.

* * *

Поздней ночью на пустыре у лесополосы царило оживление. На подступах к нему тревожно моргали проблесковые маячки милиции. При свете фар пробравшегося по бездорожью овэдэшного «уазика» тело человека извлекли из-под мусора и освидетельствовали. Предварительный осмотр экспертов показал, что несчастный убит выстрелом в затылок с близкого расстояния. Перед смертью мужчина подвергся сильным побоям и мучительным пыткам. Документов при себе не имел.

Оружие преступник не выбросил. После долгих поисков и изнуряющей ходьбы «гусиным шагом» не была обнаружена и гильза. После осмотра места преступления и составления протокола неопознанный «криминальный труп» отправили в городской морг.

Несколько позже найденный на пустыре труп будет опознан. Погибшим окажется военный пенсионер Василий Шелепен, до сих пор считавшийся пропавшим без вести.

По факту убийства прокуратура возбудит уголовное дело.

Глава 3
ПРОРОЧЕСТВО РЕЙНСКОЙ СИВИЛЛЫ

Колеса огромного, как пароход, воздушного лайнера пробежали по посадочной полосе и, раскалившись от долгого торможения, замерли у белой отметки. Через открывшуюся дверь в пассажиров московского рейса пахнул теплый, влажный, пропитанный морем воздух. В курортное Средиземноморье весна приходит намного раньше Москвы, а зима совсем не похожа на нашу. Два щетинистых парня, внешностью мало отличающиеся от жителей этого райского места, сошли с борта и, пройдя паспортный контроль, направились на стоянку такси. Машин много, и таксисты зазывали пассажиров с той же настойчивостью, с которой на рынке вам предлагают ненужный товар.

Тепло ласкового солнца просачивалось сквозь ажурную листву вечнозеленых деревьев и зарывалось в вертолетных пропеллерах бесчисленных пальм. Игривые порывы ветра, благоухавшего морем, то и дело доносили возгласы толпы и голоса мальчишек, продававших свежую рыбу. Только Аслана и Нияза красоты природы не привлекали, так же как и эти люди в пестрых одеждах. Лица чененцев, опустивших на глаза забрала солнцезащитных очков, были суровы, строги и безучастны к бушующему вокруг пиршеству средиземноморской весны. В то время, как Ашраф и его помощник Насер отдыхали в баре отеля во Франк-фурте-на-Майне и в ожидании Абу-Нидаля непринужденно обсуждали всплывшие проблемы, а «афганский грузин» Зураб тайными тропами пробирался в Чечню для встречи с верным человеком, чеченцы выполняли другое задание.

Им предстояла встреча.

Пропустив несколько машин, Аслан поймал такси – он всегда выставлял свое старшинство, даже в мелочи. Устроившись в отсиженных сиденьях, чеченцы погнали по известному им адресу.

Дорога была приятным развлечением и отдыхом. Шоссе отличалось от московских улиц в лучшую сторону – может, потому, что климат разный. Говорят, что у каждой страны лил города, кроме гороскопа, есть собственный ритм, неповторимый жизненный пульс, свойственный местности и живущим здесь людям. Возможно. Однако в Турции этот ритм заметить трудно: каждый живет по своему собственному ритму, не всегда гармонирующему с общим.

Добравшись до местечка, чеченцы расплатились с таксистом – подвижным черноусым парнем в футболке, и отпустили машину. Обнаружив телефон, они сделали всего один звонок.

Услышав голос абонента, Аслан уточнил, тот ли это человек, и, получив утвердительный ответ, сказал обычную фразу:

– Вам привет от господина Адиля…

Настороженность в линии сменилась интересом и удовлетворением.

– Он просил передать, что предложение остается в силе. Стоит утрясти лишь детали с финансами. Он хочет встретиться.

В трубке слышалось глубокое дыхание. Да, и еще, – задержался Аслан. – Адиль просил напомнить о том, что все контакты строго конфиденциальны. И не берите с собой ничего, что может испортить наши отношения. Вы меня понимаете?

– Не стоит напоминать! – низким дребезжащим голосом ответил абонент, отбросив от греха подальше мысль об оружии.

Когда ранние южные сумерки одели сушу в нежный багрянец, а морскую даль затянуло молочным туманом, чеченцы свернули к морю. Они шли долго и, миновав полосу прибоя, приблизились к широкому, плавно поднимавшемуся из воды берегу, на котором лежала сохнущая на солнце одинокая лодка. Чеченцы вышли к безлюдному месту: если захотеть, тут можно купаться нагишом или развлекаться с девочками, не опасаясь заинтересованных взглядов посторонних.

Такое место Аслану подходило. Чеченцам не нужна массовка. Им нужен Азамат.

Армянин явился на встречу чуть раньше назначенного срока, чем спутал планы чеченцев. Нияза не было – он отошел к камням, чтобы найти место.

Не увидев человека, с которым Азамат имел беседу ранее, он заволновался.

– Где Адиль? – настороженно спросил он, разглядывая неприятное лицо незнакомца. Армянину не понравилось, что вместо араба на встречу пришел какой-то головорез, совсем не тянувший на представителя мощной мировой организации. Такой скорее ограбит или убьет, чем отдаст деньги за работу.

Внезапно, как блеск молнии поперек черного неба, к Азамату пришла страшная догадка. Но она запоздала, поэтому не могла ничего изменить.

Аслану пришлось действовать на опережение. Он знал, как убивать, не имея оружия, и предвидел такую ситуацию, ведь после 11 сентября на международный рейс не пронесешь даже перочинный нож.

Чеченец выбрал момент и, не целясь, нанес удар. Аслан увидел широкое гневное лицо армянина. Глаза противника горели зловещим огнем. Ясно, что Азамат так же поднаторел в убийствах, как и он сам.

Поняв, в чем дело, армянин взорвался лопнувшей пружиной, обрушившись на чеченца всей затаенной мощью. Началась рукопашная. Противник крепок, жилист и силен. Однако Аслан имел лучшую подготовку. Ребром ладони он полоснул армянина по горлу… Коленом бухнул в брюхо и одновременно ударил в корпус…

Азамат не удержался. Тяжело рыча, он врезался в камень и откатился. Яркая бейсболка отлетела в сторону. На незнакомом лице появилось нечто вроде изумления – в темноте не разберешь. Армянин хоть и крупнее чеченца, но в драке не всегда побеждает самый здоровенный. Скорее – подвижный, напористый, с быстрой реакцией.

Тишину ночного берега нарушал только шум прибоя, шуршание башмаков по песку, да тяжелое, прерывистое дыхание людей. Можно догадаться, что, вляпавшись в чужую тайну, уйти живым будет нелегко.

Море гасило посторонние звуки. Аслан не дал Азамату откатиться далеко. Быстрый точный удар ногой под ребра перевернул его на бок. Изогнувшись, армянин отпрянул и столкнулся с ледяным взглядом нападавшего. Черная одежда растворяла тело в сумерках, а вместо лица – расплывающееся пятно. Но Азамат не торопился умирать. Он перевернулся, привстал и, поддев чеченца снизу, бросил так, что тот плашмя врезался в песок, едва не разбив голову о камни.

Готовясь к новому броску, Аслан прорычал проклятия и выкрикнул:

– Нияз!!!

В то же мгновение он почувствовал, как неимоверная тяжесть навалилась на него сверху, стараясь раздавить. Сильные пальцы армянина клещами вцепились в горло.

Чеченец схватил руку за запястье и, пытаясь оторваться, резко изогнулся. Не тут-то было… Ноги бессильно бились о песок. Дыхание перехватило, в ушах появился странный шум, сознание меркло.

– Ния-я-я-з!!! – из последних сил хрипел Аслан, внезапно превратившийся из охотника в добычу.

Нияз не слышал звуков схватки – шум моря хорошо маскирует звуки. Но, заметив борьбу, он бросился на выручку. Напарник не колебался и мгновенно выхватил нож, купленный по дороге. Блик далекого маяка сверкнул на узком лезвии. Молниеносный бросок, и… металл пронзил глотку. Светлая футболка армянина мгновенно потемнела от крови. Обеими руками Азамат схватился за горло и с хрипящим криком замертво рухнул на песок.

Через некоторое время раздался всплеск воды: море приняло бездыханное тело, отправляя его в долгий, безвозвратный путь.

* * *

Полковник Каледин предполагал худшее и, когда Катышев доложил о трупе Василия Шелепина, почти не удивился. Только помрачнел, вздохнул тяжело, словно под грузом, и задал обычный вопрос.

– Что у милиции есть – узнавали?

– Ничего у них нет, Михаил Юрьевич! – ответил Катышев. – Оружие не нашли, гильзы тоже, пуля деформирована, калибр импортный… Ну и время прошло порядочно. Если и были следы, то их затоптали собаководы. К тому же снег подтаял…

– Значит, ничего, – с досадой констатировал полковник. – Какие версии выдвинуты на сегодняшний день?

– Основная – это убийство с целью ограбления, – сообщил Катышев. – Милиция на бомжей грешит, уже задержали нескольких, но те не сознаются.

– Конечно, не сознаются! – возмутился Каледин. – Ты где-нибудь видел бомжей с пистолетами импортного производства?! Они если и убивают, то по-простому – забивают насмерть руками и ногами. Или палками, или ножом. Но пистолетом бомжи не пользуются – не та категория. А оружие денег стоит – откуда они у бомжа? Он если и найдет, так лучше пропьет, чем в кармане таскать будет.

– Участковый опрашивал жильцов из примыкающего к пустырю дома, но никто ничего не вспомнил, – докладывал Катышев.

– Я не удивлюсь, если завтра какой-нибудь бомж возьмет убийство на себя, – недовольно произнес полковник. – А заодно и все преступления в районе за отчетный период!

Импульсивным движением он сорвал с телефона трубку и, порывшись в записной книжке, набрал номер муровского сыщика Миронова.

– Добрый день, Игорь Михалыч! Это Каледин!

– Добрый – это кому как! На любителя! – усмехнулся тот, ответив положенным приветствием, – У нас чуть не каждый день сюрпризы, и всегда недобрые! Может, гороскоп у нас неправильный?

– Михалыч, у нас без гороскопа проблема. Пропали два наших бывших сотрудника.

– Пенсионеры, что ли? – уточнил сыщик.

– Пенсионеры, пенсионеры, – подтвердил полковник. – Одного нашли на пустыре с пулей в голове. Второй пока не обнаружен, но думаю – дело кислое.

– Сколько прошло? – уточнил милицейский сыщик.

– Больше месяца, – ответил Каледин. – Михалыч, ты не мог бы взять это дело под контроль, подтолкнуть по своей линии? А то, боюсь, снова бомжа преступником объявят, посадят и дело закроют.

– А ты что хотел?! – усмехнулся майор. – Думаешь, сейчас как раньше, – из-за чекиста землю рыть будут? Тут такие крупные фигуры чуть не каждый день в подъездах расстреливают! Просто вал попер! Видано ли, чтобы средь бела дня губернатора расстреляли! Или зама мэра! Да где – в центре Москвы – на Арбате! А ты говоришь пенсионер! Не обижайся, конечно, но я тебе как есть говорю…

Каледин не обижался. Потому что ответить нечего. Убийство пенсионера ФСБ теперь не является громким преступлением. И ЧП не является. Ушел из органов, и все – считай, для Службы умер. Никто не будет смотреть – хорошо тебе или плохо. Ну к празднику открытку подарят от Совета ветеранов или грамоту. Редко – денег, как раз на бутылку водки. Если бы у пропавших ветеранов в ФСБ дети не работали, то как знать, позвонил бы кто Каледину и попросил бы помочь?

Время стерло все грани и перемешало краски. Если бы при Андропове тронули сотрудника КГБ, хоть и бывшего, так всех бы на уши поставили и гадов нашли. Ребята из Второго главка КГБ СССР за неделю вычислили милиционеров со станции метро «Ждановская»[10]10
  Теперь это станция «Выхино».


[Закрыть], которые майора КГБ ограбили, а потом убили. Полковник его лично не знал, но, говорят, хороший мужик был, боксер. Если б майора болезнь тогда не ослабила, он бы справился с подонками в мышиной форме…

Порядочные менты и сейчас есть, но мало их осталось – лучше не высовываться. Вон Васильев – вроде зам. главы, а нормальный мужик. Видно было, волновался, переживал, когда после штурма театра по телевизору выступал. И Каледин его знает – дачи неподалеку находятся. Не дворцы, как у некоторых. Приедет он на выходные и в кабинет – работать. Отдыхать некогда. Теперь в Думу ушел.

Грустные мысли пролетели за одну секунду, возвращая полковника в реалтайм.

– Ладно, Михалыч, не напрягайся! Помоги, чем сможешь, – смягчил он просьбу и напомнил о давнем разговоре: – В том деле о трупах в ресторане «Канарейка» фигуранты появились?

– Нет; я же тогда еще тебе говорил, что дело дрянь! – напомнил Миронов. – С десяток свидетелей, и никаких следов! Профессионалы. А что – интерес появится?

– Я к тому, что Шелепин убит выстрелом в голову. Тип оружия не установлен. Пуля, в вашей лаборатории говорят, деформирована сильно. Подозрение, что импортная. Узнай по-свойски. Понял, о чем талдычу?

– Ладно, попробую, – пообещал сыщик. – Но ничего не гарантирую. У нас тоже каждый сам в своем огороде командует. В каждой берлоге свой медведь.

– Все понимаю, – ответил полковник и, закончив разговор, повернулся к Катышеву: – Понял? И у них все поделено! Но обещали помочь. Кстати, узнал, где мужики работали?

– Шелепин из Главного управления специальных программ, а Морошин из оперативно-технического, – доложил подполковник. – Когда-то оба в «пятнашке» работали, в одном подразделении, а потом отдел сократили, людей разбросали в разные места. Помнишь времечко, когда перетряски начались?

– Было, – тяжело вздохнул Каледин. – Разломали все, козлы! А теперь иди – собирай все заново! – в сердцах бросил он.

По большому счету, полковник любил свою работу и гордился ею, только никогда не понимал, как умные государственные люди могли довести спецслужбы до такой унизительной ручки. Выходит, или не умные, или негосударственные. Знал он, кто конкретно довел, и даже почему – знал… только понимать не хотел. Каледин просто работал, живя надеждой на лучшее будущее. Свое и страны. А те умники – совсем не умными оказались. Время это только подтвердило. Но что поделаешь – полковник ФСБ не та фигура, которая до них добраться может. Над ним есть и повыше люди… Но и они не всесильны.

Остается один человек в стране, на которого надежда. Успеет ли, сможет ли порядок навести и, самое главное, захочет ли?

Поживем – увидим…

В ущелье дул пронизывающий ветер. Горные склоны освободились от снега, чернея пятнами влажной, расстрелянной всеми земли. Для встречи с агентом Зураб проделал дальний и опасный путь, но его появление не могло вызвать беспокойства чеченцев. Хамид знал Зураба лично, потому что тот не раз приходил в отряд с вестями и деньгами от Ашрафа. Зурабу пришлось долго говорить с полевым командиром, обсуждая насущные проблемы – от обеспечения патронами до политики и нового президента Чечни Алханова…

Деловые разговоры с Хамидом закончились к вечеру, а до ужина посланник арабов сумел встретиться и переговорить с крепким колоритным бородачом с сильными жилистыми руками и зеленой повязкой на берете. Это и был – Агент. Мужчина был облачен в добротную импортную разгрузку, напичканную патронами и гранатами. На потрепанном ремне через шею болтался затертый до блеска «калашников» с подствольником. На поясе – пистолет, а из нагрудного кармана упругим резиновым усом торчала антенна радиостанции.

Его звали Башир, но никто не знал, что бородач работал на Ашрафа. У Хамида он на хорошем счету, и это легко объяснимо: в отряде араб служил военным инструктором. Он учил чеченцев воевать и сам ходил на рискованные операции.

Однако задание Ашрафа повергло бородача в шок. Когда афганец сказал, что следует сделать, Башир испуганно вытаращил глаза и замахал руками.

– Это невозможно! Меня просто убьют!

– Разве Адиль тебе не звонил? – уточнил Зураб, зная, что Башир допущен к телефону спутниковой связи и без подтверждения Центра никогда не исполнит такой приказ.

– Звонил и сказал, что ты передашь задание! – тупо подтвердил бородач.

– Тогда о чем разговор? – нажал Зураб.

– Вы не понимаете, тут везде охрана! Но афганец твердо стоял на своем. Вооруженный до зубов инструктор не мог противостоять его словам.

– Сделай так, чтобы на тебя не пало подозрение, – поучал наемника Зураб. – Подставь другого. Ты здесь, чтобы не только воевать. Аллах велит сделать то, что будет ему угодно. Ради Аллаха шахиды идут на смерть! – с продуманным пафосом вещал афганец, – Но тебе не нужно умирать. Аллаху не угодна смерть воина. Зато на твой счет будет положена большая сумма.

Упоминание о деньгах во многом разрешило душевные терзания инструктора.

– Сколько? – уточнил Башир, облизнув пересохшие губы.

– Пять тысяч.

Жадность и страх раздирали наемника изнутри, словно голодные демоны. Пять тысяч долларов – хорошие деньги, но очень незначительные, когда речь идет о ликвидации полевого командира. Столько можно заработать, подбив всего пять БТРов, а за один вертолет можно получить до десяти тысяч «зеленых». Башир даже слышал, что за сбитый «Ми-26», в котором сто двадцать человек погибло, полевые командиры получили сто тысяч баксов.

Наемник знал, сколько стоит война, и потому скорректировал цену по своему усмотрению.

– Этого недостаточно, – сказал он. – Кое-кому придется заплатить за молчание.

– Твоя цена? – не стал торговаться Зураб. В конце концов, деньги – дело финансистов.

Башир назвал цену.

Афганец не допускал мысли о том, что араб и в самом деле кому-то заплатит. Тот, кому нужно заплатить, умрет вместе с Хамидом. Но Зураб сделал вид, что поверил.

– Хорошо, – произнес он. – Ты получишь эти деньги. Чаша весов не выдержала веса виртуальных золотых слитков. Не докурив сигареты, Башир дал согласие.

– Будет по-твоему…

Под покровом ночи московского гостя проводили до границы.

Неделей позже передовой отряд Хамида выдвинулся к господствующим высотам. Тактика боевиков проста и отработана – для успешного ведения боевых действий нужно контролировать ущелье. Кроме того, Хамида интересовали позиционные оборонительные прорехи группы федеральных войск, укрепившихся на высотке.

Неслышно пробираясь сквозь черный лес, отряд шел известной тропой.

Вдруг колокол тишины качнулся и раскололся взрывом растяжки. Бандиты не заметили натянутую в траве леску, отваренную нашими разведчиками в чае. Простая обработка снимала предательский блеск нейлоновой струны и окрашивала ее в малозаметный коричневатый цвет.

Разведгруппа российских десантников выполняла задание, когда столкнулась с бандитами. В полной тишине взрыв прозвучал неожиданно, предупредив ребят о близкой опасности. Под ногами врагов затрещали сучья.

Мгновенно оценив обстановку, пацаны из разведроты приняли бой. Бандиты стреляли наугад, прикидывая возможности и щупая силы противника. Зловещее «Аллах акбар!» вливалось в единообразный гул автоматных очередей, разрывов гранат, визга осколков и ответного русского мата.

Башир понял, что настало его время.

– Убейте их! – надрывно прокричал Хамид, и десятки боевиков двинулись на горстку наших разведчиков, выпрыгивая из укрытий, как черти из табакерки. Ошалевшее горное эхо спотыкалось о собственные раскаты. Опустошая магазины и разбрасывая гранаты, как новогодние конфеты, противоборствующие стороны долбили друг друга с упорством и целеустремленностью обколотых наркоманов…

Десантники дрались яростно, но горячие куски металла не делили людей на своих и чужих. Царапая и пробивая теплую плоть, простые кусочки металла косили людей, как косы костлявых скелетов. Для них они были Смертью.

У разведчиков погиб пулеметчик Юра, чей героизм потом узаконят Золотой Звездой Героя. Но это будет потом, почти в другой жизни, до которой – целая жизнь. Или только ее короткий отрезок. А сейчас ребята держались, не думая о смерти. Подбадривая друг друга и втаптывая страх в душу, молодые пацаны шли в контратаку:

– Прорвемся, братишки!… Мочи их!… Ур-ра-а!!!

…Но вырваться из кипящего пулями огненного котла удалось не всем.

Вдруг треск раскаленных автоматов заглушили мощные раскаты грома: вызванный на себя огонь полковой артиллерии заставил боевиков отступать…

В этот момент несколько автоматных пуль сразили Хамида.

– Брат! Что с тобой! – воскликнул Башир, подскочив к командиру. – Эй, кто-нибудь! Ко мне! Помогите поднять!… Бегом!…

Но Хамид уже целую минуту отсутствовал на Земле, приближаясь к своему Аллаху. Неуловимый полевой командир оказался мертв.

Башир не промахнулся.

* * *

Светлый апрельский вечер Андрей Вольский коротал за компьютером, попивая прохладное пиво. После разговора с арабами прошел почти месяц, и с каждым последующим днем вероятность того, что они снова объявятся, уменьшалась, словно масса автоматного рожка во время стрельбы очередями или – та же бутылка пива. Эти придурки могут отдать все на откуп Басаеву или Хамиду, а те притащат в Москву целое войско.

Только ничего у них не получится. Чеченцы могут воевать у себя, но в другом месте они никто.

…А поисковые серверы Всемирной паутины никак не находили нужных слов. Вернее, находили и сколько угодно, но только одно – Хамид. Имя этого полевого командира мелькало во многих новостных и аналитических сообщениях о Чечне, но ни в одном из них не упоминалось о его здоровье. Еще хуже дело обстояло с именем Азамат. Оно не проскочило ни разу.

Вольский почти расстроился, хотя для волнений не было причин: их с Обуховым охранный бизнес потихоньку работал, хотя дохода приносил все меньше. Поскучав когда-то на гражданке, Вольский понял, что и тут нисколько не лучше. Вот и подался бывший офицер ВДВ в горячие точки, в наемники – на войне и крови денег заработать. Закончив в Боснии и Косове, он имел некоторое количество долларов и связей, достаточных для начала скромного бизнеса, и вместе с бывшим подчиненным Обуховым открыл частное охранное предприятие. Доход не больше, чем от нескольких торговых палаток, поэтому при случае парни не брезговали и грязной работенкой, требовавшей адреналина. Ведь, по большому счету, охранник, выставленный у входа в магазин или фирму, не может защитить ее от бандитов, но является сигналом чужакам, символом того, что здесь все схвачено, забито и занято. А если кто не понимает, начинает пальцы гнуть да стрелки забивать, тогда к делу подключается боевая группа Вольского, элита его ЧОПа, собранная из бывших сослуживцев-десантников, с которыми пришлось настоящего пороха понюхать. Это верные, проверенные в боях ребятишки, для которых убивать еще недавно было основной работой. А там, на стрелке, в зависимости от обстановки бывшие военные или решали вопрос полюбовно, или прибегали к ответной силе, что уносило жизни обнаглевших уголовников.

Предложенное Ашрафом дело заинтересовало Вольского, потому что позволяло в один миг забыть о проблеме финансов, бросить надоевшее занятие, отойти от дел и жить в свое удовольствие. Даже налаженный бизнес требовал постоянного напряжения, нервов, присмотра, беготни и в любую минуту мог рухнуть по независящим от тебя причинам, просто страна такая – чудес, что ничего не знаешь наперед. Никаких долгосрочных планов не построишь. Сегодня – так, а завтра – этак. Что дышло. Все это порядком поднадоело. От бесконечной волокиты и бюрократии Вольского просто тошнило. Сколько раз ему хотелось взять в руки припрятанный автомат да и выжать весь рожок досуха в заевшихся проверяющих: необъятную налоговую инспекторшу, обнаглевшего таможенника, у которого и баня на участке – что дворец Саддама Хусейна, или оборзевшего мента с неполным средним образованием, возомнившего себя пупом земли и вершителемсудеб, но на джипе, как бандит. На каком основании Вольскому это терпеть? Он и из армии-то ушел из-за беспросветного бардака и обиды. Да и насмотрелся молодой офицер в начале девяностых: в Чечне из-за генеральского головотяпства почти весь его взвод полег. Не генералы потом в глаза матерей смотрели и цинковые гробы по домам развозили!

Зато в октябре девяносто третьего покуражились на славу. В стране дымилась гражданская война, а пьяная десантура и ОМОН, словно махновцы, гуляли на всю: грабили, били, мародерствовали… Снайперы упражнялись – для хохмы охотясь на людей – простых граждан… Революция же! Свобода! Значит, все можно. Стреляй, бей! Души, грабь! Революция спишет! Вот и пересеклась новейшая история страны с историей жизни двух ее отпрысков в военной форме.

Обухов был из тех, кто не задумывался над приказами. Он и сейчас помнит ту крышу, с которой Белый дом обстреливал. Видел через оптический прицел, как в освещенном экране окна упала фигурка женщины – буфетчицы, затем споткнулась о снайперскую пулю уборщица… Невинных людей били, словно сизарей на чердаке. То ли помутилось в головах людей что-то, то ли вирус гражданской войны перешел через инкубационный период и обострил давнюю болезнь до кровавых метастазов.

Ельцин отдал приказ о штурме Белого дома, а альфовцы не захотели лить кровь, вот и понадобилась провокация – снайперская пуля, чтобы спецназовцы бросились мстить…

Обухов выбирал наугад. Но черный жребий был спущен с неба, как разнарядка на награды после боя. Спецназовец в темно-оливковой форме, зеленом шлеме и бронежилете спасал раненого. В этот момент прицел снайпера схватил не прикрытую доспехами шею бойца. Молодой парень – старший лейтенант Генка Сергеев упал навсегда, сказав командиру: «…Кажется, зацепило…» Во всеобщей суматохе и растерянности занимавшегося зарева гражданской войны розыск подлецов по горячим следам результата не принес. Но «Альфа» выдержала потерю товарища. Не поддались мужики понятным эмоциям, не сорвались и не начали мстить всем подряд.

Порой ПОДВИГ заключается не в удачном штурме с «кровавыми ошметками», а в умении проявить личную офицерскую ответственность и не допустить уничтожения людей только по тому признаку, что они думают иначе, в решении проблемы мирными путями. Но чтобы понять это – надо уметь понимать.

С тех пор пробежал десяток лет. Каледин стал полковником, а бывшие десантники Вольский и Обухов продолжали движение по лестнице вниз. «Революция» вскружила голову и «обезбашила» не их одних. Свобода, равенство, братство… И… деньги. Они выползли на первый план, стали главной заботой и местом приложения армейских способностей. А где много денег? Конечно, у криминала. Вольский стал личным шофером у неоднократно судимо го Глушкова, по кличке Сало, входившего в крупную ОПГ. Впоследствии Сало стал депутатом Госдумы второго созыва, и их дорожки разошлись. Но связи в криминальной среде Вольскому пригодились и позже хорошо помогли в организации охранного бизнеса.

Однако в спорах с проверяющими инстанциями автомат Вольский не применял, потому что легче и дешевле дать денег на лапу и на время забыть о существовании взяточников, казнокрадов и предателей, чем терять бизнес, свободу или вообще все!

Волъский рассуждал трезво:

«Раз им там наверху ничего не нужно, то мне тем более! Гори оно все пламенем – все равно страну растащили и распродали!»

Да и патронов на всех не хватит – столько развелось всякой сволочи с умными лицами. Из «ящика» поганой метлой не выгонишь! «Законсервированной» в ожидании лучших времен жизни и перспективой пенсии перед смертью бывшим десантникам не хотелось. Они были реалистами и отдавали себе отчет в том, что лучшего времени не застанут. Хорошо только там, где нас нет, значит, хорошо будет, лишь когда их не станет. И ни минутой раньше. Поэтому, чтобы жить по-человечески[11]11
  В понимании Вольского и Обухова.


[Закрыть], они с Обуховым пытались заработать на всем. Бывало – их кидали. Случалось – выходило у них.

Бизнес, господа! Коммерция!

Настроения никакого. Вольский выключил «игрушку» на компьютере и от нечего делать вошел в Интернет. В очередной раз он набрал имя Азамат и, «кликнув» ПОИСК, потянулся за орешками. Отправив порцию в рот, Вольский глотнул пива и лишь после этого взглянул на экран.

Но что это! Компьютер выдал результат: найдено сразу с десяток сайтов с запрашиваемым именем. Отставив бокал, Вольский навел мышь на первый по списку и стукнул клавишу, словно кнопку взрывной машины.

В тексте бросилось в глаза жирно выделенное машиной имя – Азамат. Бегло пробежав заметку, Вольский почувствовал всплеск возбуждения. Непонятная радость охватила его, когда он прочитал о гибели выходца из бывшего СССР. Не от того Вольский радовался, что справедливое возмездие настигло преступника через столько лет, а потому, что это первый звонок Ашрафа.

Взбудораженный хорошей новостью, Вольский схватил со стола телефон и набрал Обухову…

У того оказалось занято. Он набирал снова и снова… Но линия, словно нарочно, отвечала короткими гудками.

Вольский выругался и, отложив трубку, вышел на заметку арабского информационного агентства «Аль-Джазира»…

Все то же самое, только в конце материала жирный вопрос: «Так кто же убил террориста?» Автор очень прозрачно намекая на возможную причастность к смерти Азамата неких спецслужб…

Если б так и было!

Тишину тихой квартиры уколол тонкий звонок телефона. Не отрываясь от экрана, Вольский взял трубку.

– Это ты?! – воскликнул он, узнав Обухова. – А я тебе звоню!

Вольский хотел обрушить на голову друга важное сообщение, но тот заговорил первый, не дав открыть рот.

– Беги скорее, включай первую программу! – прокричал не менее заведенный Боря. – Смотри новости! Потом позвоню!…

Гудки прервали связь.

Много времени Вольский проводил на кухне – ему там удобнее, поэтому куда-то бежать в поисках телевизора не было нужды. Он просто взял пульт и нажал цифру «один». Плоский экран серебристой «Соньки» вспыхнул синевой и подключился к передаче. В кухню ворвались сводки с войны.

«…В ходе проведенной федеральными силами спецоперации уничтожено девять боевиков, среди которых однозначно опознан известный полевой командир Хамид… Имеются потери и с нашей стороны…»

Вольский вскочил и в радостном порыве вскинул вверх крепко сжатый кулак.

– Есть! – прокричал он. – Мы их сделали!!! Сделали!!!

* * *

Через два дня после сообщения о гибели террористов Вольский встретился с арабами.

– Как видите, мы выполнили ваши условия, – сказал Ашраф. – Хотя не скрою – это было нелегко и недешево. Теперь мы с вами – один отряд.

– У нас говорят – одна команда, – поправил Вольский. – Перейдем к делу.

– Как вы осуществите акцию? – начальственно-лаконично спросил Насер.

– Об этом буду знать только я, – ответил наемник, вызвав по меньшей мере удивление партнеров.

– Мы так не работаем, – возразил Ашраф. – План нужно утвердить.