Текст книги "Враг государства"

Автор книги: Юрий Шубин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

– Значит, «Кара Аллаха»! – согласился Ашраф.

– Свяжитесь со мной, когда план буде готов. Подумайте об исполнителе. Полагаю, что мы не зря потеряли время. Хвала Аллаху!

Ашраф повторил славу небесам, но из его уст это прозвучало наподобие «Хайль Гитлер!».

* * *

Закончив смену, Сватко пожал лапу сменщику и поехал домой. На «Профсоюзной» он выбрался из душного метро, тоннели которого всякий раз напоминали о прежней работе, и направился к автобусной остановке. Лицо омывал приятный свежий ветер, пахнущий влагой и скорой весной, а мысли свободно перемещались в голове, не цепляясь за внешние раздражители. Томиться в ожидании автобуса Сватко не стал: за бесконечные сутки работы, заключавшиеся главным образом в стоянии и сидении, мышцы соскучились по нагрузке, поэтому домой он потопал пешком.

Пройдя путь от силы минут за пятнадцать, Саша свернул к панельному дому с сотами разноцветно драпированных окон и вдоль длинного фасада зашагал к дальнему подъезду. Рабочий день подходил к концу. Подводя ему итог, люди, словно пчелы, слетались в светящиеся ульи, чтобы в уютных квартирках сбросить с себя груз дневной усталости. Они устали друг от друга.

Приближаясь к собственному подъезду, Сватко заметил джип «Паджеро» с включенным двигателем, нагло стоявший напротив входа. Саша уронил взгляд на широкие колеса иномарки, рассматривая плавные изгибы литых дисков. Про себя он неприязненно пробурчал: «Развелось крутых!»

Сватко не жаловал тех, кто живет лучше его, поскольку считал, что все это незаслуженно. Вот он действительно имеет право на то, чего не имеет. Но доходы охранника не позволяли думать и о малой части того, что хотелось. Он подсчитал, что, даже если перейти в «инкассацию» и получать около тысячи долларов в месяц, этого все равно не хватит на загородный дом с белыми окошками и мало-мальски приличный автомобиль. Так что радужных иллюзий бывший прапорщик не питал и планов на жизнь не строил.

Работавший мотор вдруг заглох. Во дворе стало тише, и это вывело Сватко из состояния отрешенной задумчивости. Дверь «японца» мягко щелкнула и распахнулась. На потрескавшуюся корку льда ступили модные ботинки. Прапорщик не собирался смотреть на их владельца, потому что шел мимо, своей дорогой, а личность «крутого» его интересовала гораздо меньше горячего ужина и выпуска теленовостей…

Однако внезапный радостный возглас примагнитил внимание.

– Сашок! Привет, дорогой! – улыбался «крутой», хлопая чёрными глазами. – А я думаю, дай заеду!

Разведя руки для объятий, навстречу чоповцу шел Зураб, которого Сватко не сразу и узнал.

– Ого! – искренне обрадовался прапор. – А я и не подумал, что это ты на такой тачке подкатил! Тебе повезло – я как раз с суток иду, а то бы разминулись!

– Значит – судьба, дорогой! Просто мимо ехал, думаю, дай зайду, а номер квартиры забыл! – легко соврал новый друг. – Решил подождать, вдруг с работы пойдешь. И ты появился! Точно – судьба!

На самом деле все обстояло не так. К Сватко Зураб заехал специально, и номер его квартиры он не забыл. «Грузин» точно знал, что чоповец вышел с работы и поехал домой, потому что Аслан довел Сватко до «Алексеевской» и вместе с ним спустился в метро. Сватко ездил домой по-разному: иногда он делал пересадку на «Проспекте Мира», иногда на «Чистых Прудах». Сегодня Саша посчитал, что на Кольцевой будет много народа, и поехал по радиальной. Прячась в соседнем вагоне, Аслан прислонился к двери и осторожно посматривал на чоповца. Так они доехали до «Профсоюзной». Оказавшись на поверхности, Аслан позвонил Зурабу и предупредил, что Сватко идет к нему.

Все продумано и подготовлено заранее. Только Сватко об этом не догадывался. Он давно ушел из ФСБ и вместе с былыми привычками утратил культивировавшуюся в органах бдительность. Саша полагал, что с прошлым покончено навсегда и, кроме пенсии да закрытого выезда из страны, с прежней службой его ничего не связывает. Значит – при чем тут бдительность?

– Закрывай тачку – пошли на чай! – предложил Саша. Но гость выдвинул иное предложение:

– Там у тебя жена, все такое… Лучше поедем в кабачок, перекусим, горло промочим, поговорим!

Заметив замешательство, Зураб мгновенно понял причину и подстраховался.

– Денег не надо -. нам опять премию выдали! – доверчиво улыбнулся он, выбив все основания Саши для отказа. – Я как раз хотел с тобой насчет работы поговорить. Ты же не собираешься всю жизнь в охране сидеть? Расти надо, подниматься!

Психология Сватко была понята правильно, и под нее подобран верный ключик. Бывший прапорщик оценил машину друга, припомнил, что это уже вторая премия за короткий срок, и сделал выводы. Те, которые нужны Зурабу. Сватко хотел работать в богатой конторе, а по виду «грузина» понял, что тот занимает не последнее положение. Значит, может устроить. Радужная перспектива позвала в путь, легонько подтолкнув к джипу. Брошенная наживка сработала верно. Крючок зацепился надежно.

– Конечно, надо другую работу искать! – согласился Сватко, забыв и про домашний ужин, и про новости. Перед грядущей перспективой все отошло на второй план. – Надо только жену предупредить, – вспомнил он, забираясь на сиденье.

Встреча с чужой женой в план Зураба не входила. По крайней мере сейчас. К тому же женщина могла все испортить, закатив, скажем, мужу скандал. Выход нашелся легко.

– Бери телефон, по дороге позвонишь, – предложил Зураб, протягивая «другу» дорогой «Сименс» с цветным экраном.

Джип выбрался из спального района и, лавируя в гудящем потоке, быстро добрался до нужного места. Оно оказалось совсем рядом!

«Паджеро» остановился у входа в ресторан со странноватым названием «Канарейка». Непривычным для уха являлось не название желтой певчей птички, чирикающей себе во многих московских квартирах, а ассоциативное отождествление ее с жаргонным обозначением милицейского «лунохода». До революции девяносто первого года большинство милицейских «уазиков» красили исключительно в желтый цвет. Почему – никому не известно, может, на заводе другой краски не было, или эта – самая дешевая, а может, под такси косили.

В общем – «Канарейка». Ресторан.

От столика у колонны, обвитой лианами пластмассовой зелени, зал просматривался в обе стороны. Там Зураба ждал Нияз. За полтинник поймав такси, туда же подтягивался и Аслан. Эти парни часто сопровождали Зураба, держась рядом или на расстоянии и всегда прикрывая. Это часть их работы, за которую они получали хорошие деньги. Такие, какие на родине просто так не заработаешь.

Зураб и Сватко вошли в зал. В нос ударил запах спиртного, сигаретного дыма и подкисшего салата оливье. В небольшом, уютном помещении, поделенном столами на компактные зоны общения, мест почти не было. Звучала негромкая музыка, басовитая речь посетителей перемежалась с высокими нотами радостных женских голосов. Стучали вилки по тарелкам, тонко звякали бокалы. Коротко стукались рюмки. Бизнесмены тянули кофе и водку, оговаривая условия договоров. Любовники бросались страстными взглядами, гладили и целовали ручки. Подружки так обмывали дни рождения, словно в их жизни они были последними!

– Слушай, может, еще куда-нибудь пойдем? – засомневался Сватко. – Тут с местами напряг.

– Не волнуйся, дорогой, найдем куда присесть! – заверил настоящий «друг». – Ты с работы, я с работы, оба есть хотим! Какие проблемы, друг!

Отыскав Нияза, Зураб проследил его указывающий кивок и уверенно шагнул к единственному свободному столику, забронированному заранее.

Саша осторожно плелся сзади.

Подошел официант. Вежливый такой. Улыбается, сволочь. Чему рад?

– Что будем есть? – спросил Зураб, распахивая папку меню. – Что будем пить?

– Смотри сам – я в таких местах бываю нечасто, – неуклюже выкрутился Сватко. Чоповец сказал неправду, потому что в ресторанах он не бывал уже лет десять. Просто Саше не хотелось выглядеть полным лохом.

Принесли закуски, от вида которых потекла слюна. Рюмки наполнились коньяком. Сватко его понюхал, побултыхал для вида. Запах!…

– Да-а, это тебе не дешевый молдавский «Аист»! – со знанием дела произнес он.

– Это «Хеннесси»! – с гордостью за французский винпром ответил Зураб и поднял рюмку для тоста. – Давай, дорогой, за нас! Чтоб денег зарабатывали столько, сколько хотели!

Заморив червячка, Сватко насытился и почувствовал себя счастливым. От Зураба исходила такая сила и уверенность, что и Саша выправил осанку. Ему захотелось быть таким же независимым, ездить на таком же крутом джипе, ходить по ресторанам. Можно и женщин. Но независимость дается с деньгами, которых у него нет. Сватко чувствовал расслабленность, спокойствие и уже не сомневался, что скоро все изменится и его дела пойдут в гору.

– Нам в фирму нужны хорошие ребята. Лучше – бывшие военные, если есть знакомые. У них дисциплина не то что у гражданских, – перешел к долгожданной теме Зураб.

– У военных порядок! – согласился Сватко, заерзав на стуле в ожидании выгодного предложения. – Я сам бывший военный – прапором двадцать лет оттрубил! Старшего получил!

– Да ты что-о?!– обрадовался Зураб. – А я сразу понял, да спросить неудобно! Короче, есть у тебя кто на примете?

– Так меня и берите! – предложил прапор.

– Обижаешь, дорогой! – сконфузился Зураб; – Про тебя разговор другой, считай, что ты уже работаешь. Штука баксов для начала тебе хватит?

Сватко чуть не подавился маслиной, но, переборов себя, не выдал радости.

– Можно… Для начала, – ответил он степенно.

– Конечно, для начала, дорогой! – согласился Зураб. – Потом знаешь, какие деньги заработаешь! Кого-нибудь из сослуживцев помнишь? Если ребята толковые – пусть работают. Но им только семьсот-восемьсот могу предложить. Ты извини, но больше пока не получается, – виновато сообщил «друг».

От радости и распирающей грудь гордости у прапора едва не закружилась голова. Он вспомнил, как в декабре, на День чекиста, встречался с друзьями. Многие спрашивали про работу – сейчас с этим туго. Но в ЧОПе мест не было, и Сватко обещал помочь, как только что-то появится. Теперь он предложит ребятам неплохие деньги. Вот мужики обрадуются!

Бывшему прапорщику не могло присниться и в страшном сне, что последует за его предложением. Его работа – это смерть для его друзей!

– Есть ребята. Только специальность…

– Без разницы, – отмел сомнения Зураб. – Научатйя, чему надо.

– Тогда Мишка Морошин, Серега Кокошкин… – наморщил лоб прапор, припоминая фамилии.

Сватко назвал несколько фамилий, но интересующей Зураба среди них не оказалось.

– Что умеют? – спросил он, противореча собственному утверждению, что это неважно.

– Электрики, механики… Компрессорщик один есть.

Сватко чуть не ляпнул ракетчики, но, сообразив, что такая специальность не может представлять интереса для коммерческих структур, вовремя сдержался.

– А чтоб с аппаратурой мог работать– консультантом в торговом зале, – подводил разговор Зураб.

– Тогда Васька Шелепин! – не задумываясь, выпалил прапор. – У него руки золотые – любую аппаратуру знает! Его-то телефон я на память помню – столько лет вместе работали! Запиши, скажешь – от меня!

Зураб торжествовал, хотя лицо араба этого не отражало. Он записал телефонный номер и спрятал листок в карман, Первую часть задания афганец выполнил.

Вряд ли возникнут проблемы со второй.

К надвигающейся ночи заметно похолодало. Столбик термометра опустился до легкого минуса. Порывистый ветер погнал по земле пенопластовую крошку последнего снега. В проезде у ресторана скрипнула тормозом «БМВ» без номеров. Открытые двери выпустили в темнеющий вечер трех молодых людей, одетых не по-ресторанному. Самый старший из них, по кличке Верзила, двадцати семи лет отроду, лишь на мгновение задержался на ступеньке. Выстрелив в мостовую малиновым трассером искрящего окурка, он первым скользнул внутрь.

Словно тени, за ним последовали и остальные.

Подозрительные гости могли вызвать обоснованную тревогу у охраны, будь она на улице. Но единственный секьюрити по прозвищу Пыжик находился внутри помещения, поскольку его напарник Костя Боров ушел в отгул для улаживания личных отношений с длинноногой официанткой Танькой Филатовой, у которой тоже случился внезапный выходной. А щвейцар дядя Ваня – круглолицый, краснощекий пенсионер МВД, семь лет назад поменявший погоны капитана на гардеробный номерок, вряд ли мог стать серьезным заслоном на пути нежелательных элементов. У него давно нет оружия, нет красной милицейской корочки, нет былой власти и полномочий. Нет и того капитана. Вместо него – уставший от жизни человек с изъеденным временем и морщинами лицом. Вместо него – дядя Ваня. «Вас обслужить? Будьте любезны. Господа!» Эх, житуха!

А звезды на небе выстроились не в пользу питейного заведения. Негромко звякнул колокольчик на входной двери. Парни в спортивных костюмах, кроссовках и без головных уборов на лысых макушках решительно вломились в холл.

– Вас обслужить, господа? – услужливо предложил дядя Ваня, но, только взглянув на парней, понял, что сдавать куртки в гардероб они не станут.

– Щас тя обслужим! – со злой ехидцей процедил Верзила, легко отстранив служивого в сторонку, и обозначил цель посещения вопросом: – Директор на месте?

– Вроде приезжал, – растерялся дядя. – А может, уехал. Подождите, сейчас у охраны узнаем.

Дядя Ваня проговорил нарочито громко, так, чтобы его голос услышал Пыжик.

Тот услышал. На свою голову. Только не разобрался, что к чему. И вырос на пути парней, как боровик на тропинке.

В задачу охранника входило поддержание порядка, обеспечение спокойствия, комфорта и безопасности посетителей. После нескольких прилюдных расстрелов, учиненных киллерами в известных заведениях, всех секьюрити нацелили на выявление подозрительных посетителей.

– Минуточку! – строго и уверенно отфильтровал гостей Пыжик. – Вы куда такие прикинутые собрались? – набычился он. Обычно это производило сильное впечатление. Но на других людей. Окажись рядом участковый, он без труда бы сообразил, что троица не отличалась изяществом манер и представляла собой низшую ступень криминальной лестницы, предназначенную для выполнения грязной работы. Но Пыжик и сам имел гонор, а также рост метр девяносто. На поясе покачивалась дубинка и служебный пистолет. Это позволяло требовать отвёта.

– Ты чего павлином ходишь – весь понтовый! Отойди – и не тронем! – пробасил один из визитеров.

Пыжик не послушался. Не потому, что рвался выполнять служебные обязанности, а потому, что гонор подвел. А к нему и дядя Ваня присоединился. Не разобрался ветеран. Сдуру полез!

– Мы не к вам! – приблизилась щербатая физиономия. – Но если настаиваете…

Железный кулак влетел в лицо дяди Вани. Ветеран рухнул на пол. Пыжик не растерялся. Он заматерился и двинул ближайшего ухаря в челюсть, а успев вытащить дубинку, огрел и другого по спине. Но бетонный удар обрушился внезапно и вероломно. Пистолетная рукоятка угодила по голове. Можно сказать, что Пыжику повезло, поскольку парни не хотели поднимать шум и не выстрелили в него сразу же.

Заглянувший на шум метрдотель открыл рот, чтобы что-то сказать, но, потрясенный картиной бесцеремонного насилия, не смог произнести ни слова. Губы примерзли и растеклись по бледному лицу, а ноги сделались ватными и мягкими, как подушки. Проходя в зал, парни посоветовали ему не шуметь, приложив к губам не палец, а пистолет Макарова. Это возымело действие.

Посетители занимались собой и на вошедших внимания не обращали. Только спутники Зураба, скрывавшиеся от Сватко, услышали возню в холле, глухие стуки, сдавленные крики. Этого было достаточно для беспокойства. Заметив бугаев в нетипичной для ресторанов одежде, чеченцы насторожились и приготовили оружие. Их озабоченность оправданна: неожиданные гости могли быть как переодетыми оперативниками, так и простыми грабителями. Зачем пришли – неизвестно. К кому – тоже. И надо сказать, что вариант с грабителями устраивал чеченцев больше.

Бандиты пришли не к ним. Однако в силу многогранности жизни самые правильные логические умозаключения часто не находят реального подтверждения.

Так получилось и в этот раз.

Рабочий с кухни в белой спецовке случайно оказался рядом со служебным столиком. Он увидел вооруженных людей и понял, что к чему. Схватил стул и с размаха шандарахнул им по руке Щербатого. Пистолет выскочил из рук. Не теряя напора, смельчак кинулся на приблизившегося Верзилу. Он не заметил спрятанного за его спиной оружия. Выстрел громыхнул неожиданно и мощно. В зале кто-то взвизгнул.

Щербатый поднял тупорылый «макаров» и заслонил выход, Верзила с подельником двинулись через зал. В их руках появилось оружие, которое уже не пряталось.

Сватко испуганно глазел на бандитов, а взгляд Зураба сделался железным. Антрацитовые глаза источали холодный свет, но страха в них не было. Рука просилась под пиджак. Но привлекать внимание нельзя. Зураб не полицейский Интерпола, и до чужих разборок ему дела нет. У него свое задание, которое нужно выполнить любыми средствами. В отличие от спецслужб, группа Зураба в средствах не ограничена.

Чеченцы наблюдали за происходящим без свойственного обычным людям испуга.

Верзила скрылся в служебном проходе. Двое других встали в диагоналях зала, удерживая публику на мушке.

Первая пришедшая на ум мысль многим казалась самой логичной, хотя и неверной – их взяли в заложники. Однако судьба заложника непредсказуема и опасна, поэтому кто-то впал в панику, кто-то оцепенел от ужаса, а кто-то… Когда посетители начали вставать, бандит выстрелил поверх голов и выкрикнул зычно:

– Сидеть, падлы! Кто рыпнется – убью!

Бандит сказал убедительно, но поняли не все. Подвыпивший мужик в белой рубахе с распущенным галстуком не сориентировался. Он поднялся и, не слыша грозных окриков, бросился бежать. Голубой галстук узким флагом развевался на шее, мужик почувствовал близкую свободу и через вторую дверь выбежал в холл…

Куда торопился? Зачем? Он не мог видеть, как в глазах бандита мелькнул садистский огонек, а костлявый палец со сбитой кожей на суставе безразлично потянул спуск. Из черного ствола полыхнуло громом и огнем. Пороховая гарь смешалась с винным ароматом. Бешеная пуля прошила табачный эфир и сплющилась о стену. Две последующие пули попали в цель. Мужик поскользнулся, повалился грузно и больше не вставал. Он умер сразу.

.– Перемочим, падлы!!! – истерично рявкнул бандит. – Сидеть, козлы!!!

Чеченцы решили выбираться. Попадать в руки милиции даже в качестве свидетелей им никак нельзя. Тщательная проверка документов могла привести к неожиданным результатам.

Зураб подал боевикам знак.

– Линяем! – прошептал он, но Сватко не ответил. Он не мог поверить, что все происходит на самом деле. Обычный шок.

Араб взял портмоне, намереваясь спрятать в карман. Но Щербатый уже приближался и заметил это. Что-то щелкнуло в его мозгах.

– А ну сидеть! – рыкнул бандит, некстати положив глаз на распухший бумажник. Сватко испуганно шелохнулся.

– Сиди, – прошептал Зураб.

– Дай сюда! – приказал Щербатый, размахивая перед носом «макаром».

– Не стоит, земляк, – спокойно предупредил Зураб. – Давай разойдемся.

– Ты борзый, да? – нервно усмехнулся Щербатый. От него повеяло могильным холодом. Сватко его хорошо ощутил: спина будто замерзла. Страх отстукивал секунды, плескался в висках и глазах. Взгляд сосредоточился на глубоких царапинах вдоль затвора – оружие бывалое. Ствол поднимался и подрагивал, всматриваясь в цель. А бандит не знал, что не деньги, распиравшие кожаный бумажник тугой пачкой, были дороги «грузину». И не фотография любимой девушки, оставшейся где-то далеко за горами. Кроме документов, в портмоне лежали фамилии и номера телефонов бывших сослуживцев Сватко, с которыми группе Зураба предстояло «поработать». Это вторая часть задания. И записи не должны попасть в чужие руки. Только эти обстоятельства определили дальнейший сценарий развязки.

Зураб слегка кивнул, подтверждая вопросительный взгляд Аслана, значения которому Щербатый не придал. Его палец готовился надавить на спуск, как вдруг все изменилось.

Грянул выстрел. Тонким колокольчиком звякнула о пол гильза. Но стрелял не Щербатый, а кто-то другой. В голове бандита зачернела дырка. Кровь окропила крышку стола. Сватко попятился и вскочил со стула, а Зураб лишь отвел вооруженную руку падающего бандита. Даже мертвый, он мог выстрелить. Неосмысленно. Судороги.

Оглушенный Сватко не видел, как чеченцы поднялись из-за столика у колонны, приняв боевые стойки. Прапорщик не видел их лиц. Но если б увидел, то наверняка узнал бы в них напавших у ларька парней. Следующим выстрелом Аслан уложил бандита на входе, расчистив отход.

– Пошли! – Зураб дернул Сашу за рукав, выведя из лягушачьего оцепенения, и потащил в холл…

Услышав выстрелы, из подсобки выскочил Верзила.

– Стоять, суки!!! – заорал он, обращаясь ко всем, и несколько раз выстрелил в толпу…

Женщины закричали. Кто-то упал, заливая пол кровью…

Но Верзила не учел один важный нюанс: к этому времени его дружки были мертвы, а самому ему суждено пережить их не больше чем на минуту.

Нияз привычно вскинул пистолет и прицелился чуть тщательнее: расстояние большое, ошибаться нельзя. Рука вздрогнула, ощутив обычную отдачу. Ствол выплюнул горячую смерть. Точка прицеливания выбрана верно: пуля попала чуть выше уха. Верзила безвольно бросил руки, потерял оружие и, поджав ноги, повалился на спину.

В тренировочном лагере Нияз был одним из лучших стрелков. Впрочем, как и Аслан.

Общая паника и замешательство набрали обороты. Под стихийный шум Зураб с другом выскочили на улицу и, запрыгнув в машину, дали по газам. Через сто двадцать секунд чеченцы выскочили на крыльцо, но, заметив обжигающие проблески милицейского маяка, повернули обратно. Группа немедленного реагирования прибыла почти вовремя, затруднив отход.

Не замедляя бега, чеченцы пересекли зал и, ворвавшись в подсобку, крикнули вусмерть перепуганному Сереже Рогожкину – повару второго разряда:

– Где виход?!

Чеченцев приняли за сообщников рэкетиров.

Не в силах ответить словами, Рогожкин указал направление. Парализованный страхом, как муха ядом паука, он сделался глухонемым.

Коридор оказался узким и длинным. Тусклые лампочки едва освещали проход. С разбега толкнув железную дверь, боевики вывалились наружу. Мокрый снег обжег разгоряченные лица. С улицы слышались сирены и возбужденные голоса… Но туда нельзя. Уходить придется дворами.

В неподвижной сигаре «БМВ» вспыхнула жизнь. Только не теплым приёмом, а пистолетным огнём. Из водительской двери навстречу Аслану выпрыгнула темная фигура. Уличный фонарь бросил блик на вороненое тело «ТТ». Удлиненный ствол озарился оранжевым пламенем. Стальная дверь позади чеченца взвизгнула и прогнулась. Тонкий металл не смог остановить пулю. Второй и третий патроны сгорели напрасно, потому что токаревские пули лишь покрошили облицовочный кирпич, не достав человека. Аслан оказался хитрее. Заметив опасность, он нырнул вниз и метнулся в сторону.

Нияз выстрелил дважды, и обе пули попали в цель. Но выстрелы слышали не только бандиты. Подтверждением этому стала внезапно врубившаяся на улице сирена. На домах заплясали синие сполохи, ветер доносил приближающиеся сирены. Но боевики поступили по-своему. Перешагнув через убитого «стремщика», Аслан запрыгнул в «БМВ». Нияз сел справа. Нащупав ногой педаль сцепления, боевик повернул ключ и запустил мотор. Когда до эго дошло, что педали нет, а коробка – автомат, мотор взвыл самолетной турбиной и мощной силой сорвал автомобиль с места.

– Ну попали! – возбужденно восклицал Сватко, не умолкая всю дорогу.– Как в «Норд-Осте»! Или Беслане! Смотри, что творят, сволочи, прямо в кабаке, при людях разборки устраивают!

– Меня чуть не пристрелили из-за кошелька! – подыгрывал Зураб, хотя нельзя сказать, что лично его происшедшее никак не тронуло. Афганец видел направленный на себя ствол, чувствовал холодок и знал, что может произойти. Но он знал психологию уголовников, потому что сам стоял на той же ступени. За спиной находились его боевики, которые в любом случае выстрелили бы первыми. Но страх все равно сидел в подсознании. Человек-то не железный, понимает, что может случиться.

Зураб вбросил уточняющий вопрос:

– А ты видел – кто бандытов замочил? Почему-то в его речи снова появился акцент.

– Какой там! Голову бы прикрыть! – отмахнулся Сватко, – Наверное, милиция в гражданке сидела. Они бандитов и постреляли. Нам повезло…

Ответом бывшего прапорщика Зураб остался доволен: ни Аслана, ни Нияза бывший чекист не рассмотрел. Значит, не проболтается и не заподозрит. Зураб повернул руль и остановил джип на площадке возле дома.

На том и попрощались.

Сильный психологический стресс, перенесенный Сашей Сватко в ресторане, стер из памяти разговор с «другом». Про бывших сослуживцев, номера телефонов которых Сватко так беспечно передал Зурабу, он больше не вспоминал.

Но они его вспоминали, и не раз. Потом. И называли Иудой!

Потому что боевики говорили, кто дал им адрес. Чтобы не запирались.

* * *

Подтаявший снег жадно впитал кровь. Порывы ветра силились перекатить стреляную гильзу на камне. Вокруг ресторана собралась кучка зевак. Милиция оттесняла слишком активных.

– Отойди, сказал, если по-хорошему не понимаешь! – рявкнул на любопытного сержант. От рыка отпрянула и стоявшая с мужиком женщина.

Подъехал «Мерседес» 26-й подстанции «Скорой помощи». Молодой врач Саша и не менее молодой фельдшер Наташа склонились над распростертым на полу посетителем. По суете вокруг него стало понятно, что мужик еще жив.

Милиция «помельче» поначалу, как обычно, объявила перестрелку криминальной разборкой конкурирующих группировок, давая понять, что и страшного ничего не произошло: подумаешь, братва между собой пошушукалась. С самого начала все казалось слишком запутанным, а дополнительный «висяк» на шее никого не грел. Единственным желанием было скинуть дело на кого-то другого.

Но опросы свидетелей и вывод майора Миронова с Петровки, приехавшего на поздний вызов, опровергли удобное мнение. По свидетельству очевидцев, противостоявшие стороны не были знакомы друг с другом, и стычка произошла вроде бы случайно.

– Кто такие? – кивнув на убитых, поинтересовался Миронов, деловито прохаживаясь между трупами, экспертами и очевидцами.

– Двое – жители Ногинска, – доложил капитан. – При них паспорта. А этот, – он указал на труп у дверей, – и тот, что на улице, без документов.

– Тот мужчина с товарищем во-он за тем столом сидел! – высоким голосом поясняла раскрасневшаяся от волнения и духоты официантка Нина. – Ничего такой мужчина, вроде не русский один! А эти – оттуда зашли!

– Кавказец? – уточнил записывающий показания лейтенант.

– Откуда ж я знаю, – вздернула плечиками Нина. – Я в его паспорт не заглядывала! Просто нерусский, и все. А товарищ его – наш. Вели себя нормально, культурно даже: много не пили, громко не разговаривали, официанток не щипали…

Лейтенант скрупулезно записывал.

– …Кавказцы сразу стрелять начали, как только бандиты на мужчину пистолет наставили, – продолжала полная дама лет пятидесяти, одетая в длинное черное плате с блестками. От женщины так сильно пахло духами, будто она в них вся искупалась.

– А когда охранника били и парня в белом убивали, они сидели как ни в чем не бывало! – протараторила крашеная блондинка в исключительно короткой юбке. Колготки в сеточку на стройных ножках прочно липли к взгляду. Двушка присела, расширив перспективу до самых трусиков.

– Не отвлекайся! – прикрикнул майор Миронов, заметив, что у лейтенанта замедлились движения шариковой ручки.

– Нет, мужики, о криминальной разборке забудьте! – весомо произнес Миронов, приблизившись к толпе колле. – Тут что-то другое. Вернее, с одной стороны – может, и разборка. А вот с другой…

За спиной майора вежливо прокашлялся капитан-оперативник.

– Те двое отъехали на «Мицубиси-Паджеро», – негромко сообщил он. – Сразу же, как в зале все закончилось.

– Номерок есть? – без надежды поинтересовался Миронов

– Нет, конечно, – отозвался капитан. – Двое других скрылись на «БМВ» без номеров. Судя по всему, это машина налетчиков. На ней они и приехали. Майор хмуро хмыкнул:

– Кто тут налетчики, а кто робингуды, еще предстоит разобраться! А вообще – странная песня получается!

Работа продолжалась. Через десять минут к капитану подошел сержант и что-то шепнул на ухо.

– Чего там у вас? – спросил Миронов. – Что за шушуканиье?

– Обнаружена брошенная «БМВ» без номеров, – сообщил опер. – Ребята поедут, посмотрят.

Майор кивнул и, заметив, что эксперт махнул ему рукой, отправился к нему.

Криминалист обратил внимание на особенность, мелкую деталь, не свойственную обычным разборкам уголовников, когда палят без разбору направо и налево, нашпиговывая тела пулями, когда под шальным огнем гибнут случайные люди.

– Не слишком ли метко стреляют? -. глядя на майора снизу вверх, произнес знакомый криминалист. – Все четверо убиты выстрелами в голову. Но не в упор!

– Для урок – неплохие результаты! – согласился Миронов. По свидетельству очевидцев, неизвестные открыли огонь в тот момент, когда бандиты намеревались убить аккуратно одетого чернявого мужчину, сидевшего за столиком вдвоем с товарищем. Поводом послужила неудавшаяся попытка ограбления. К тому моменту бандиты уже успели застрелить нескольких человек, и вполне возможно, что оппонентами рэкетиров и грабителей стали отдыхавшие в ресторане оперативные сотрудники милиции или спецслужб. Эта версия возникла после того, как эксперты оценили расстояния, с которых «робингуды» стреляли по бандитам. Получалось, примерно с десяти-двадцати метров, причем одному их выстрелу соответствовало одно попадание – в голову!

Примерно та же картина ждала сыскарей и у задней двери ресторана, выходящей в проезд. По количеству гильз возле трупа и отметинам от пуль выходило, что сообщник рэкетиров находился на улице и первым открыл огонь. Но, сделав три выстрела, не смог ни в кого попасть. Зато «робингуды» убили его всего двумя ответными выстрелами, всадив обе пули, по-киллерски, опять же в голову. Зная успехи своих сотрудников в упражнениях по стрельбе, местные менты только руками разводили: мол, это работа каких-то спецов, возможно, побывавших в горячих точках и набивших там руку в стрельбе навскидку.

Майор Миронов достал сигарету. Зажав ее губами, он вышел в холл и прикурил.

– Ну что думаешь? – приблизился к нему прокурорский работник.

– Кисло, – ответил майор, выпуская дым в стену. – Надо охранные структуры шерстить, может, телохранители у какого-то крутого постарались. Рабочего с кухни убили – они не шелохнулись, а к другому подошли – без раздумий пустили в ход оружие. С какого это?

Миронов вздохнул.

– Еще чего в загашнике имеешь? – спросил прокурорский, заметив его сомнения.