Текст книги "Иридианка. Магический переклад (СИ)"
Автор книги: Юля Фаро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Для непосвящённых это выглядело таким образом, словно над небольшой коробкой в свете прожектора возникает 3Д-изображение. Преимущество состояло в том, что Вадик мог быть полноправным собеседником для всех, а также вполне себе видимым в любое время суток человеком.
Особенно это радовало Вику тогда, когда ей приходилось оставаться на лесной заимке одной.
Нет, страха не было!
Часто и надолго отлучающийся Лампель объяснил, что по периметру опушки работают специальные излучатели, не позволяющие опасным для жизни человека животным проникнуть внутрь. Правда, существовала и другая «сторона медали», о которой умалчивал учёный: в его отсутствие Вика также не могла покинуть установленный периметр.
Но покидать избушку и её гостеприимного хозяина она пока и не собиралась.
А ещё Лампель пообещал изготовить специальный «навигатор», настроенный на частоту неосознанных воспоминаний её младенчества, который – по задумке автора – должен был указать место её истинного рождения.
Получив порцию Викиной крови, учёный больше недели занимался изучением пробы. После чего, не объясняя причин, исчез на два дня из дома.
Вернувшись, он как ни в чём не бывало объявил постояльцам, что для изготовления прибора ему потребуются имеющиеся в здешних местах различные породы, на сбор и подготовку которых уйдёт около месяца.
Вика и Ракул посовещались и согласились. Если учесть, что встретить в Верхемагистральном кого-либо из свидетелей событий двадцатилетней давности им вряд ли удастся, то разумнее дождаться «навигатора» и действовать наверняка...
Вика разгребала снег около избушки, а «стоявший» в дверях Вадик шутил над неумёхой.
– Ну кто так лопату держит? Ты ещё двумя пальчиками возьми! Давай, давай, не ленись! Или ты сейчас про эзотериков из Молдовы вспомнила? Что, Темнова, заплатила бы сейчас по двадцать баксов пацанам, чтобы снег убрали?
– Критикуешь – предлагай! – запыхавшись, ответила Вича. – Тебе, молодому, классно... А мне на старости лет лопатой махать каково?
– Слышь, Вика, как думаешь, когда Эдд прибор сделает, он тебя пешком в поход отправит или – как до магазина – «по лучу»?
– Думаю, через луч... Зачем ему над нами издеваться, двести с лишним километров нам по лесу не пройти...
– А что чувствуешь, когда в луче перемещаешься?
– Ничего! Я ничего не помню.
– Вообще-вообще?
– Вообще-вообще... – передразнила Вика.
Она, бросив лопату, набрала в пригоршню снега и тут же смастерила снежок.
– Не надо! – взмолился Вадик. – Промахнёшься, на панель попадёшь – сушить придётся.
– Ладно, – согласилась Вика и запустила снежком в сторону леса.
Долетев до края опушки, снежок неожиданно повис в воздухе.
– Смотри! – выкрикнул Вадик.
Пространство вокруг зависшего «снежного ядра» начало темнеть и расползаться.
– Что это? – удивилась Темнова и ринулась к краю леса.
Она бежала, увязая в глубоких сугробах. Шагов за пять до места её вдруг ослепила резкая красная вспышка. Вика зажмурилась и, потеряв равновесие, грохнулась в снег.
Открыв глаза, ничего не обнаружила. Перед ней были только заснеженные деревья.
– Вика! Возвращайся! – кричал Ракул. – Не смей подходить к границе! Ты глупая, что ли? Убить может!
– Не ори! Просто хотела поближе рассмотреть, – огрызнулась Вика. – Я, знаешь, что подумала... А как же люди? Если нас ищут? Вдруг обнаружат избушку... Их что, убьёт этот излучатель?
– Не знаю, не думал... – Вадик пожал плечами. – Скажу одно... Нас никто не ищет! Ты же сама говорила, что в посёлке обсуждали, как нашли пилота с поломанной ногой, но в сознании.
– И что?
– А то! Если бы этот хвастун Шульга рейс зарегистрировал, он был бы обязан про тебя всё рассказать, как только его нашли. И поверь, тебя бы сразу искать стали. Ещё бы и деревенские активисты к розыску подключились... А уж разговоров в деревне было бы пруд пруди... Я просто уверен, что твои наличные денежки наш доблестный вертолётчик в карман положил и по кассе не провёл. Теперь и молчит, хвост поджал...
– А менеджер Виталик?
– Я тебя умоляю! Афанасьевич ему двадцатку отстегнул и молчать велел. Делов-то...
– Может, оно и так... – вздохнула Виктория.
– Да не может, а точно! Заходи, давай... Грейся, тётя-дворничиха...
Эдд вернулся заполночь. Сняв с плеч тяжёлый рюкзак, он, не разуваясь, сел к столу и жадно принялся за еду.
Сонная Виктория Ивановна выползла из своей «кельи» и, налив себе чаю, примостилась на табуретку рядом.
– Как дела? – поинтересовалась она, дождавшись, когда Эдд управится с поздним ужином.
– Ещё одна ходка, и буду приступать...
– Если так устаёте, может, мне с вами пойти? – предложила она свою помощь. – Вы покажете, какие камни собирать...
– Холодно вдоль реки, где я работаю, ветер сильный... Да и вода ледяная... Вы, Вика, лучше дома... У вас с кулинарными навыками всё в порядке... – он довольно ухмыльнулся. – Как вы тут без меня? Без происшествий?
Поколебавшись, Темнова рассказала об удивительном полёте снежка, зависшего в воздухе.
– Говорите, пространство вокруг него потемнело? А полыхнуло красным? Это не гуд... Совсем не гуд... Подкрадывается Даст, выслеживает...
– Вы сейчас о ком? – спросила Виктория, убирая, тарелки со стола.
Проигнорировав её вопрос, Эдд подошёл к одному из верстаков и начал рыться в большом металлическом ящике.
– Вика! Идите сюда! – попросил он.
Вика вытерла руки и подошла к Лампелю.
– Посмотрите, на какой цвет было похоже виденное вами потемневшее пространство?
Эдд протянул ей полоску, разделённую на равные серые квадраты различных оттенков. Снизу мелкими буквами стояли подписи.
– Плохо вижу, что здесь написано...
– Я прочитаю, – вмешался Ракул. – Перламутровый, мышино-серый, тёмно-серый, пыльно-серый, платиново-серый...
– Этот! – Вика уверенно ткнула пальцем в квадрат с надписью «пыльно-серый».
– А ты что скажешь? – обратился Эдд к Ракулу.
– Я издалека наблюдал, но мне кажется, что Вича права... Действительно потемнело до уровня этого цвета.
– Сто тридцать три... Наши гости-«могильщики». Не вы ли своих знакомых притащили? – глаза Лампеля подозрительно сузились.
Вика сделала вид, что ничего не заметила. Её интересовало другое...
– Почему сто тридцать три? – затаив дыхание, спросила она Эдда.
– О, боже мой! Вы что, элементарных вещей не знаете? RGB – аббревиатура английских слов «red», «green», «blue»: красный, зелёный, синий – аддитивная цветовая модель с определённым способом кодирования цвета для цветовоспроизведения. Модель использует разные цвета, разную цветовую температуру для «белой точки» и разный показатель гамма-коррекции. Имеет координаты в октетах... Значения обозначаются для удобства целыми числами от ноля до двухсот пятидесяти пяти, где ноль – минимальная, а двести пятьдесят пять – максимальная интенсивность. Например, ярко-синий цвет может быть определён как – ноль, ноль, двести пятьдесят пять; красный, наоборот, как – двести пятьдесят пять, ноль, ноль; чёрный – три ноля; белый – три значения по двести пятьдесят пять. Понятно?
– Ничего не понятно! – честно призналась Вика.
Лампель достал с полки толстый учебник и протянул Темновой.
– Можете почитать... Если интересно...
– Вы так и не ответили, что обозначает число «сто тридцать три».
– Сто тридцать три, сто тридцать три, сто тридцать три – это координаты пыльно-серого...
– Сейчас Сытин явится! – охнула Вика. – Вы произнесли три раза...
Она хотела ещё что-то добавить, но не успела.
– Мне хотя бы чаю нальют?
За столом сидел косоглазый толстяк и неприязненно рассматривал скромное убранство жилища.
– А я, понимаешь, голову сломал! Куда, думаю, наша девушка запропастилась? А она, вот, перебралась поближе, так сказать, к дикой природе... Новыми знакомствами обзавелась. Ну, здравствуйте, магистр! Чего от нас прятаться вздумали? Отгородились! Долги возвращать не торопитесь! Хорошо, хоть сами меня впустить догадались!
Лампель побледнел так, что веснушки на его лице стали казаться ярче и крупнее. Лоб взмок, а по вискам потекли струйки пота.
– Только не сейчас! Пожалуйста, не здесь и не сейчас! – просительно забормотал Эдд.
– Да успокойтесь, голубчик, разве я похож на злодея? Нет, так нет... Суд отложен, от ответчика поступило ходатайство... – издевался Сытин. – Будем мировое заключать?
Вика стояла, ничего не соображая, и только переводила взгляд с Аркадия Петровича на Лампеля.
– Ну-с! Что застыли, магистр! Чем расплачиваться будете? Она вот... – Сытин указал на Вику. – Молодостью за лёгкие деньги рассчиталась, щедрый парень Ракул аж сорок девять лет жизни пожертвовал, чтобы свою любимую от смерти спасти... Не дать старушке из вертолёта вниз головой выпасть да шею свернуть...
– Вадик! Что ты наделал, Вадик! Почему не рассказал ничего? – заплакала Вика. – Как ты мог? Ты же умрёшь через год? Я не смогу без тебя, Вадик...
– Цыц! – заорал Сытин. – Мне ещё тут бабских истерик не хватало... Иди, на себя в зеркало посмотри повнимательней... Тоже мне влюблённые: призрак и старуха... Что просили, то и получили! В следующей жизни умнее будете...
– Вика, перестань, – прошептал Вадик. – Не показывай слабость... Не унижай себя...
– Пожалуйста, дайте ещё времени... Хотя бы земной месяц, – выдавил из себя Эдд.
– А ты догадываешься, что нам нужно взамен за твои так называемые гениальные озарения...
– Да, – торопливо произнёс ученный, бросив короткий красноречивый взгляд в сторону Вики.
– И правда, не дурак! – ехидно улыбнулся Сытин. – Поумнел на триста восьмидесятом круге... Поумнел... Даст велел передать, что срок – неделя... И не днём позже. Не вздумай обмануть – дата на твоём могильном камне уже проступает... Вороны и ночницы начали прясть твой кокон...
– Кто такой Даст? – спросила Вика, когда исчез Аркадий Петрович.
– Даст – пыль, могильный Царь, последний из видимых... После него – вечная Тьма... Вы же были в секторе «холодной пыли»... – устало произнёс Лампель.
– Но я его не видела...
– А дерево? Мёртвое дерево видели?
– Да, – подтвердила Темнова. – Там было серое дерево без листьев...
– Это его сущность, визуализация для человеческого восприятия...
– Вы им должны? Расскажите, что должны?
– Не обижайтесь, но мой рассказ для вас – бесполезная трата времени. В силу первичного опыта вашего существования, моё морфогенетическое поле не может резонировать с вашим... В результате, вы мало что поймёте, а вот вред от искажённой информации придётся стирать долго...
– Я просто хотела помочь, – обиделась Вика.
– Простите, но сейчас вам лучше помогать самой себе. Вы – на правильном пути... Вам нужно научиться достигать поставленной цели, тогда в дальнейшем можно развить свой потенциал и исполнить предназначение. Знаете... – Лампель старался быть понятным. – Если удастся, превозмогая себя, совершить что-либо невероятное хотя бы единожды, то впоследствии не только вы сможешь повторять это раз за разом, но и другие, близкие вам по духу единомышленники... Нет! Для вас это ещё слишком сложно...
– Да почему, сложно! – возмутилась Вика. – Я поняла, что вы используете свой опыт предыдущих открытий... Ну... Сделанных в других жизнях или действительностях, – она смутилась под пристальным, ироничным взглядом Эдда. – Ну и как бы на базе этого продвигаетесь дальше...
– В принципе, верно... Только, видите ли, если ты совершаешь открытие, которое ты запланировал – изучая одну из областей науки – будь готов к тому, что вместе с ним ты невольно совершишь массу других открытий, которые могут тебе не слишком понравиться... Закон равновесия! За всё нужно платить! Звучит примитивно, но на деле это может обернуться катастрофой...
– Например? – задумчиво спросил Ракул. – Пусть я не пойму, но я постараюсь поверить... Так в чём «трагедия»?
– Ладно, сами напросились... Если вкратце, то все учёные, пытающиеся вытащить на белый свет закрытые до поры знания, автоматически становятся служителями Тёмных сил... А их благие намерения непроизвольно превращаются во зло... Как вам такой разворот?! Если, конечно, они не приносят жертву по договору...
– Они хотят забрать вашу душу? – охнула Вика. – Вы продали душу за возможность успешной работы?
– Фаустовщина какая-то... Но где-то так... Я должен исполнять их указания...
– Подожди, ты же сам говорил, что если превозмочь и вырваться из установленных рамок однажды – поможешь не только себе... – не отставал Вадик.
Лампель восхищённо посмотрел на него...
– А ты совсем не глуп... Именно этим я сейчас и занимаюсь... Но, как понимаешь, ограничение по времени в размере семи дней слишком короткий срок, чтобы успеть...
– Плевать! Рассказывай, что задумал, и будем пытаться прорваться вместе! – боевой настрой Вадима заставил учёного улыбнуться.
* * *
Несмотря на глубокую ночь, никто из единомышленников не помышлял о сне.
Вика заварила крепкий чай и, поставив на столе кружки для себя и Эдда, с сожалением глянула на Ракула.
– Мне – не обязательно, – отшутился Вадик. – Я и так не сплю. Горю желанием поскорее вникнуть в тему...
– Итак... – торжественно начал Лампель, посмотрев на седую Викторию Ивановну и на слегка подрагивающий силуэт Ракула. – Приступим! То, что вы сейчас услышите, в настоящее время не нашло подтверждения в официальных научных кругах. Более того, меня принято считать сумасшедшим и опасным для общества индивидом. Всё – что говорят по телевизору о моём исчезновении во время научной экспедиции по апробации приборов – полная ерунда. Я сбежал сам! А ищут меня те, кто уже сотрудничает со злом и исполняет его волю... Хотя... Без зла тоже никуда не деться! Его роль в формировании мироздания мной ещё не изучена, но я допускаю возможность, что когда-нибудь – воплотившись в другой действительности, более подходящей для моей деятельности – мне придётся доказать его необходимость... Но не сейчас и не здесь! Теперь посмотрите сюда, – с этими словами он указал на стену избушки, на которой тотчас появилось знакомое изображение цветового спектра. – Я не буду сейчас забивать вам головы рассказами о радиоволнах, подтверждающих волновую теорию света с одной стороны, и высокочастотных гамма-излучениях, подтверждающих корпускулярную теорию Ньютона с противоположного края. Я хочу привлечь ваше внимание к середине видимого спектра. Недаром её называют «золотой серединой»...
– Жёлтый, – тихо сказала Вика.
– Вспомните, что говорила цыганка Черген, когда предсказывала вашу судьбу, и что она велела передать мне? – «лектор» многозначительно замолчал и уставился на Темнову.
– Вам? – Вика изумилась и задумалась.
– Если не ошибаюсь, она сказала: «Дурак – вовсе не дурак... Встретишь его, прислушивайся к каждому слову... От меня передай... Ты пришла оттуда, где первое число – всему начало, последнее число – всему конец, а посредине – бесконечность... Твоё спасение – «Амурский бархат»... От его корня – твоя жизнь, там и свиток найдёшь. А дурак – человек большого ума... Не смейся над его словами, его науку лет через двести поймут... Он время обгоняет...», – медленно, стараясь не пропустить ни единого слова, произнесла Вика.
– Так вот, если применить систему RGB, то координаты золотого цвета точно соответствуют сказанному. А именно: двести пятьдесят пять, двести пятнадцать, ноль... Я уже говорил, что три значения двести пятьдесят пять соответствуют белому цвету, три ноля – чёрному, а сумма чисел посередине даёт восьмёрку, что с начала миров считалась символом бесконечности!
Лампель потёр ладони, и на его лице появилось довольное выражение.
– Готов к конструктивной критике... Ну давайте! Спорьте!
– Шутишь? – недоверчиво произнёс Ракул. – С нашими мозгами нам с тобой не тягаться...
– Не переживай, дружище, в следующей действительности эта область знаний будет для тебя – семечки. Однажды столкнулся – впредь откроется больше...
– И то хлеб... Я уже понял, что много в этой жизни пропустил...
– И что? Что это даёт? – нетерпеливо спросила Вика.
– Если презреть все предрассудки так называемого здравомыслия, то... Вы – не что иное, как порождение «золотого» сектора! А значит, ваше морфогенетическое поле резонирует на Земле с этим драгоценным металлом. Иными словами: золото – ваш первородный элемент... Чем больше вокруг вас будет золота, тем больше вероятность воспоминаний о месте появления на свет, к которому вы должны вернуться.
– В этом принцип действия «навигатора»? – усомнился Ракул.
– Ну... Как сказать... Слово «навигатор» здесь имеет несколько другой смысл... – отмахнулся Эдд. – Да и, кроме того, я допускаю, что изменится и ваш внешний вид, по моим расчётам молодость вернётся.
– А что насчёт «Амурского бархата»? – вспомнила Вика.
– Ещё не думал, – признался Лампель. – Я всё это время занимался добычей золота, благо, в этих местах его достаточно. Добывал по старинке, без применения каких-либо собственных изобретений, чтобы, так сказать... «Долги» не наращивать...
– Подождите! Подождите! – Вика, словно школьница, подняла вверх руку. – Пусть мы начнём пытаться действовать в этом направлении... Пусть вы, Эдд, убедите меня... Я не знаю... Спать на золотых слитках, принимать их внутрь, запивая чаем, натирать тело золотой пудрой... Пусть даже в результате я вспомню место своего появления... Но мне этого не надо! Вадик ради меня сократил свою жизнь, и теперь ему осталось существовать меньше года... К вам, Эдд, придут за долгами, и если вы будете сопротивляться, то уничтожат все ваши изобретения и всё светлое, что было в вашей душе... А я? Разве я одна справлюсь? Пусть я доберусь до места и прочитаю «Иридический Кодекс»... Но я не знаю, о чём там говорится... И что ещё предстоит сделать? К тому же у меня тоже долги... У меня есть обязательства перед вороном... Перед отчимом... Как быть со всем этим грузом?
– Вы не поняли? – расстроился Лампель. – Золото – это середина, если мы поможем вам, то появится и шанс! Вы будете нашим шансом! Сейчас мы все стремительно «падаем во мрак», а вы – возвратитесь в середину, – он ткнул пальцем в экран. – У меня предчувствие, если хотите, интуиция...
– Да чем я помогу! – в отчаяньи выкрикнула Виктория Ивановна. – Посмотрите на меня... Замкнутый круг какой-то!
– Точно! – напомнил Вадик. – Замкнутый круг, который ты и должна разорвать!
– Хватит терять время! Прекратили дебаты, мы тут не в парламенте! – скомандовал Лампель. – Предлагаю начать экспериментировать прямо сейчас.
Он вытащил рюкзак на середину комнаты и развязал верёвки. Мешок был наполнен мелкими золотыми слитками.
– Как ты это тащил? – изумился Вадик.
– Я сказал, что намывал дедовским способом, а транспортировал по лучу... – подмигнул ему Эдд.
Для первого опыта было решено засыпать слитками кровать, на которой спит Вика.
– Опробуем внешнее взаимодействие... Ваша задача – пролежать на золоте сутки!
– Сдурели?!
– Вика! – хором рявкнули мужики.
Эдд перетаскал содержимое рюкзака в Викину каморку и разложил на простыне.
– Идите «до ветру», раздевайтесь донага, лежите и терпите, сможете уснуть – запоминайте, что приснится! – отдал он последние указания.
– Я снова пойду к реке: чем больше материала, тем лучше. Ты, Вадим молчи, разговаривать с реципиентом категорически запрещается.
– Я не смогу... Я не выдержу, – начала канючить Вика. – Давайте изготовим порошок, я лучше пить буду.
– Считайте, что подвергаете тело добровольной аскезе, – Эдд был непоколебим.
– Чему? – не поняла Вика.
– Аскезе, недоучка... Аскеза – преднамеренное самоограничение, самоотвержение, исполнение трудных обетов, включающих самоистязание...
Лежать на колючих разнокалиберных крошках было невыносимо.
Боясь пошевелиться, Темнова прерывисто дышала, стараясь вспомнить что-нибудь приятное и отвлечься. Но в голову ничего не приходило, кроме навязчивой мысли о бесполезности и зряшности этих мучений.
Устав мысленно ругаться сама с собой, она расслабилась и задремала...
Сначала она почувствовала приятный аромат цветов, затем тёплый, невесть откуда взявшийся ветерок обдул её тело.
– Не открывай глаз, дитя... Я знаю, что ты меня слышишь, – женский голос был чистым и мелодичным.
Вика повиновалась.
Боль и неприятные ощущения исчезли, ей казалось, что она лежит на ворохе шелковистых тканей, а голос продолжал:
– Ты – иридианка, Виктория! Ты обязательно победишь! И перед тобой откроются безграничные возможности... Ты родилась, чтобы удерживать равновесие и вершить иридическое правосудие. Выживи и возродись... Дойди до цели любой ценой, иначе, мир начнёт погружаться во тьму. Земля словно пропускающий свет кристалл, но он темнеет и мутнеет... Правда искажается, а идеи добра всё меньше привлекают людей... Останься с ними! Помоги очиститься... Ты наделена даром проходить сквозь действительности и существовать в них одновременно, но все, кто тебя окружают – это и есть твоё существование... Научись компромиссу, удерживай события в своём поле... Освети всё золотым светом... Ты – мой посев, моё зерно... Древние греки называли меня Иридой – Богиней радуги. Но это всего лишь условность... Я – белый свет... Я эманирую энергии, которые превращаются в чувства и визуализируются в цвет. Почувствуй!
Голос смолк.
И Вика услышала прекрасную музыку, такую нежную и гармоничную, что сразу почувствовала, как всё её тело наливается силой. Время от времени музыка менялась, и каждый раз раздавался голос, словно разъясняющий различия между композициями:
– Красный – это вера в собственные силы, уверенность в себе, реакция на требования и вызов...
...
– Оранжевый – бодрость, позитивный настрой, страсть, готовность к решению сложных задач, радость...
...
– Жёлтый – это решение, освобождение, изменение, развитие, простор. Это поиск нового...
...
– Зелёный – стабильность убеждений, самоуважение, нерушимость нравственных ценностей...
– Голубой – защищённость и надёжность. Он позволяет отключиться от всех проблем, не думать о завтрашнем дне...
...
– Синий цвет символизирует вечность, отсутствие временных рамок, это – символ традиции, единения и сплочённости...
...
– Фиолетовый является цветом трансцендентности, перехода между Мирами, где доминируют эмоциональные ценности. Он – это единство противоположностей...
...
– А белый и чёрный – радикально противоположные цвета, отражающие полярность. Белый – излучение, чёрный – поглощение...
– Слушай, она дрыхнет уже лишних три часа! – внезапно до Вики донёсся взволнованный голос Ракула.
Прекрасная музыка исчезла.
– Пора будить! – настаивал Вадик.
– Мне зайти? – раздался вкрадчивый голос Лампеля.
– Только посмей, она же там голая! – взбеленился верный друг.
Вика уже проснулась полностью. Услышав перепалку в соседней комнате, она улыбнулась. Настроение было отличным.
– Эй, мужики, вы чего там ругаетесь? – крикнула она через закрытую дверь.
– Да... Никакой благодарности, – притворно возмущался Эдд. – Я на неё время драгоценное трачу, чтобы Ракул её не разбудил, читаю вслух этому олуху статью «Психологическое значение цветов по Люшеру», а она ещё и ругается... Раз проснулись – одевайтесь и выходите.
Лёгкость, с которой её дряхлое тело поднялось с постели, приятно удивила. Ничего не ныло и не хрустело. Она схватила одежду и застыла, поражённая видом своих рук.
Руки!
Они снова были молодыми и гладкими.
Вика наклонила голову, желая рассмотреть поближе результат чудесной метаморфозы, но в этот момент длинные золотистые волосы цвета спелой пшеницы скользнули со спины на грудь...
Вика радостно взвизгнула и, быстро натянув спортивный костюм, предстала перед парнями.
– Вича! Вича, ты снова стала прежней! – ликовал Вадик.
Лампель покраснел и, разглядывая красавицу, даже привстал со стула.
– Ух, ты! Ну ничего себе... У меня даже таких знакомых не было... В научной среде, знаете ли, совсем другие женщины... А я вас... Тебя... – от произошедшей метаморфозы он теперь не знал, как обращаться к Вике, ведь раньше, видя её старческий образ, Эдд ей безусловно «выкал», хотя и знал, что под дряхлым телом скрывается молодая девушка. – Я тебя... Варить заставлял и снег убирать... А ты... Царица!!!
Однако через минуту учёный победил кавалера, и Эдд бросился к кровати, на которой спала Вика. Девушка и Ракул последовали за ним.
Золота на простыне не было. Вместо драгоценного металла там лежал ровный слой матовых чёрных камушков.
– Что и следовало ожидать... – заключил Лампель, почесав затылок.
Пока учёный трогал и рассматривал образцы неизвестной породы, собранной на постели Темновой, сама Вича жадно уплетала всё, что попадалось ей под руку.
– Мечи пореже! – не выдержал Вадик, наблюдая, с какой жадностью та опустошила банку холодной тушёнки, тщательно промокнув хлебным мякишем остатки жира.
– Щас, – буркнула Вика с набитым ртом и тут же принялась открывать следующую банку.
– Кстати, продукты кончаются, – подал голос Лампель. – Ты как, Виктория, насчёт в «магаз» сгонять?
Вика обрадовалась.
– Не вопрос, сгоняю... Только не в деревенский... Надоело одно и то же... Так хочется чего-нибудь эндакова!
– Переведи! – не отрываясь от работы, потребовал Лампель.
– Твой луч – так сказать, наше «транспортное средство» – какое расстояние преодолеть может?
– Без вреда для твоего здоровья – до двух тысяч километров, на более протяжённых расстояниях может начаться процесс облучения... Думаю, при этой жизни мне не достичь желаемых перемещений. Если бы мог – уже давно свалил...
– За «бугор»? – поинтересовалась Темнова.
– Мелко мыслите, мадмуазель... За пределы галактики, и это – как минимум. Ты с темы не сворачивай, говори, что задумала.
– Я бы до Иркутска смоталась. Во-первых, там магазины круче, во-вторых...
– Что, во-вторых? – напрягся Ракул, внимательно слушавший разговор.
Вике ничего не оставалось делать, как подробно пересказать услышанное во сне:
– Получается, если моё предназначение – удерживать баланс добра и зла, то у меня руки чешутся щёлкнуть по носу этого гада Шульгу. Чтобы ему в другой раз неповадно было людей в тайге на произвол судьбы бросать. Даже не поинтересовался, сволочь, как там бедная старушка...
– Я – против! – категорически заявил Вадик. – Эдд, прими к сведению мой голос.
– Тебе хорошо: не ешь, не пьёшь... – философски заметил Лампель. – На вендетту вашу мне, если честно, плевать... Но вот колбаски сыровяленой, да сырку с кофием... Я бы отведал, – он театрально вздохнул.
– Вы сдурели! Пять дней осталось, а они пировать вздумали!
– Перед смертью не надышишься, – парировал Эдд.
– Да что там, колбаска... Рыбка малосольная, икорка с чёрным хлебушком да на маслице... – продолжала соблазнять Вича.
– Ну, лиса! Мёртвого уговоришь! Денег не жалко?
– На пожрать?! Да ни разу! А пиво можно?
– Нет! Увы... Давай тогда, возьми на полке карту Иркутска, выбери магазин, назови точные координаты... Только точные! На покупки двух часов хватит?
– Пять! Или даже шесть, я ещё в торговом центре волосы уложу и маникюр сделаю... Так хочется себя в порядок привести – сил нет.
– Это ещё зачем?
– Потому что я – девушка!
– Вау! Это кардинально меняет дело! Не имею права отказать! – рассмеялся Лампель и посмотрел на насупившегося Вадима.
– Точно... – признал Ракул.
Процедура транспортировки в световом потоке луча Лампеля со стороны выглядела как телепортация из голливудских фильмов.
Эдду такое сравнение категорически не нравилось, он с самого начала яростно спорил с друзьями, доказывая полное отличие своего метода от выдумок из блокбастеров:
– Да пойми ты! Я не разбираю тебя на частицы и не собираю вновь в заданной точке. Я добился полного резонанса тела со световым потоком... Ну... Если очень-очень упростить суть и понадеяться на то, что в школе на уроках вы хоть изредка слушали учителя, то должны вспомнить о том, что, например, вода может находиться в разном состоянии: жидком, твёрдом и газообразном... Но на самом деле это не все состояния... Я могу перевести материальное тело в частотное состояние электромагнитных волн... То есть – сделать светом...
Глядя на недоумевающие лица друзей, он сделал страдальческое лицо и подвёл итог:
– Короче! Вы должны просто верить! Верить и исполнять указания!
– По вере нашей нам и воздастся! – шутила Вича.
Получив разрешение на поход по магазинам в Иркутске, Вика тут же бросилась к чемодану за деньгами, банковской картой и телефоном.
– Я тебе не верю! Ты явно что-то задумала! – бухтел Вадик. – Я сейчас попрошу нашего «гения», чтобы он отсоединил меня от «проектора». Я отправлюсь с тобой!
– Это невозможно! Путешествовать со мной по лучу у тебя не выйдет... Ты и так – прости за грубость – «газообразный», куда тебе ещё видоизменяться...
– Но раньше я всегда был около тебя...
– Правильно, за счёт моего тонкого поля... А сейчас...
– Ты лучше просто честно скажи, что я тебе надоел.
– Вадь! Не выдумывай! Ты никогда мне не надоешь... Никогда... Но зачем тебе видеть, как мне ногти стригут или волосы на бигуди накручивают... – Вика помолчала. – Я хочу, чтобы ты для меня всегда был мужчиной, а не подружкой... Понимаешь?
От услышанных слов Ракул словно преобразился. Было видно, что ему приятно такое признание. Он сделал несколько наставлений в дорогу, смирившись с участью «узника».
Глава 12
В городе Викуля почувствовала себя Золушкой во дворце у принца. Шумные многолюдные улицы, синее небо, красивые здания.
У неё закружилась голова.
Для начала Вика решила сделать себе подарок и прокатиться по незнакомому городу.
Она никогда раньше не была в Иркутске. День приезда и вылета не в счёт: вокзал – вертолётная компания – вылет... Теперь её хотелось рассмотреть этот сибирский мегаполис с чувством, с толком, с расстановкой.
Оплатив почасового водителя, она зарядила в машине телефон и первым делом позвонила матери в Пустыхово.
Разговор получился душевным.
Лида была трезва как стёклышко и – неожиданно для Вики – рассыпалась в нежностях и словах любви. Родительница со смехом рассказала, как в деревне её посетила экстрасенс с телевидения но, пообещав приехать на съёмки, больше так и не появилась, «накрылась медным тазом».
– Не поверишь... – смеялась мать. – Верке нашей – продавщице из продуктового – семерых внуков нагадала, если та пить бросит...
– И чего? – придав голосу нарочитое удивление, поинтересовалась Вика.
– Завязала! Завязала Верка с выпивкой... Прям, образцовая мамаша... И сосед Сергеич в завязке... Да и я ни капли в рот не беру с того раза. Может, правда, экстрасенсша нас закодировала?
– Бывает! Я по телеку видела, – соврала Вича. – Главное – держаться... Если снова сорвётесь – может ноги парализовать.
– О, господи! – испугалась мать. – Не дай бог! Я сейчас себя так хорошо чувствую... Да и на почту вернулась. Тьфу-тьфу, всё в порядке... Ты себя береги, доченька...
Отключив телефон, Вика попросила шофёра показать ей местные достопримечательности.
