Текст книги "Иридианка. Магический переклад (СИ)"
Автор книги: Юля Фаро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Пацаны, отдайте что должны, и разойдёмся с миром... – обратился он к Кирпичу.
– Отдай, Санёк, – глухо приказал «поклёванный шеф».
Шестёрка быстро исполнил приказ, вытащив из внутреннего кармана куртки несколько слиточков.
– Они? – Вадик бросил взгляд на возникшего Лампеля.
– Они! – учёный прерывисто дышал, лицо раскраснелось, по веснушчатому лицу струился пот.
– Теперь – ты, – Ракул перевёл взгляд на Жорика. – Деньги давай!
– Мужик, тут такое дело... Короче, нет денег! Я тачку взял... Нормальную тачку, япошку «Прадика», праворукую, правда... Зато машина – зверь! Я отдам, я её тебе отдам! Хочешь, сгоняем прямо сейчас, в страховку тебя впишем... Ты это, мужик, не переживай, пользуйся... Она здесь припаркована, номер «три топора»...
– Ключи и документы – на стол, и валите отсюда... Я понятно выражаюсь?
– Понятно, всё понятно... Мужик, мы без претензий... Всё путём...
Побитая четвёрка поторопилась к выходу.
– Слышь, Вадим, – ровным голосом произнёс Иван, глядя неподвижными глазами на Ракула. – Я не знаю, как тут у вас сейчас дела делаются, но я им не верю... Зря ты их отпустил! Они найдут тебя. Вот увидишь, найдут... Будь осторожен! И Вику береги!
– Спасибо, Иван, что помогли... Но что сделано – то сделано... Обещаю, буду осторожен, – Ракул договаривал слова, уже не видя собеседника.
Иван Темнов пропал... Будто и не было его в этом привокзальном ресторане.
Вадик, оставив на столике деньги – компенсацию за нанесённый ущерб, забрал ключи от машины и документы. После чего троица незамедлительно покинула заведение.
Глава 19
– Куда теперь? – спросил Эдд, когда они выехали на трассу.
– У меня есть карта, – отозвалась Вика. – Через шестьдесят километров будет крупный посёлок городского типа...
– Интересно, а нотариус в нём имеется? – озабочено спросил Лампель. – Мне бы управиться со всеми юридическими вопросами и распрощаться с вами...
– Уверен? – процедил Вадик. – Не побоишься один назад добираться?
– Шутишь? Если у меня завтра получится в «сером» секторе свободу выторговать, то....
– То станешь обыкновенным смертным, – закончил за него Вадим. – Со всеми, так сказать, вытекающими... Я бы на твоём месте подумал, может не стоит с «пыльной вотчиной» расставаться? Видал, как Темнов пальцами пули крошит?
– А как же прижизненная слава, признание? Думаешь, не надоело мне в одиночку приборы конструировать? Мне хочется учеников, единомышленников... Идеи свои им передавать...
– А они будут, идеи эти? Ты же сам говорил, что их для тебя «серые» подкидывали. Вдруг ничего не получится? Что тогда? В школу физику преподавать?
– Хотел бы я, чтобы в следующей действительности ты моим учеником оказался! – рассмеялся Лампель. – Сколько можно тебе талдычить, что опыт и знания переходят с тобой из Мира в Мир... Закон мироздания, двоечник!
– Ты – моим учителем?! – притворно возмутился Вадик. – Если на то пошло, я от тебя такого понабрался, что сам скоро диссертацию напишу.
– Вероятность небольшая, но тем не менее и такое возможно, если надумаешь кардинально изменить род деятельности... – благодушно согласился Эдд.
– Ладно, – посерьёзнел Вадик. – Найдём мы нотариуса, а дальше что? Каким образом я на тебя переоформлю всё наследство, если сам его в глаза не видел? Я ведь и завещания этого не читал даже!
– Не волнуйся! Я обо всём позаботился! Оно у меня! Сытин помог... За «долю малую», обещанную. И потом... В том Мире, главное – изъявление твоей воли. Забыл опять?
– Так давай прямо здесь и изъявлю! – решительно ответил Вадик. – Изъявляю! Мне от наследства Елены Павловны Большовой ничего не надо! Сейчас приторможу, и выметайся...
– Врёшь! Как это не надо? Надо! Ты Большовой обещал встречу с дочерью в секторе «беж», в моей, между прочим, избушке устроить... Так что насчёт «выметайся» – не торопись... Тут я тебе помогу!
– Да я ей для красного словца пообещал, – вспомнил Вадик.
– Нельзя так! Ракул, когда поймёшь, что так нельзя? – заволновался Лампель. – Это – сделка! Это – соблюдение равновесия!
– Успокойся, – Вика повернула голову к Эдду. – Я помогу! Пока не знаю как, но чувствую, что это будет в моих силах...
– Чёрт! Чёрт! – Вадик стукнул по рулю руками. – Я всё забыл, я же обещал Елене Павловне серьги передать! Она просила прикопать серьги в могилу, где её любая тёзка похоронена. Нужно найти где-нибудь похожие...
– Ничего искать не надо, – Вика открыла сумочку и вытащила бархатную коробочку с серёжками. – У меня есть точно такие же, один в один. Сделаем обязательно.
– Откуда? Где ты купила такие серьги?
– Подарили! – загадочно улыбнулась Темнова.
– Всё, сдаюсь! – выдохнул Вадик. – «Сдаюсь вам в аренду» до конца сегодняшнего дня... Дирижируйте сами... Я буду послушным исполнителем: подписывать там, где пальцем ткнёте, копать там, куда укажите...
– Ура!!! – Вика захлопала в ладоши. – И в магазине я тебе куплю нормальные вещи на своё усмотрение!
Они успели сделать всё, что планировали до конца дня.
Ракул и Темнова сняли гостиничный двухкомнатный люкс и в сотый раз выслушали наставления зануды Лампеля о том, как расположить слитки на кровати, как лечь, и сколько времени не вставать с постели.
– Да помню, я всё помню, – успокаивала учёного Вика. – Не переживай, всё получится. Не встану до истечения времени, что бы ни случилось...
– Ракул, смотри, чтобы никто не помешал ей спать сколько надо! В противном случае... Я даже предположить не могу, что случится, если процесс сонастройки прервётся! Вадик, и главное: не оставляй чёрные камни! Обязательно забери их все до одного... Ты меня понял?
– Хорошо! Поехали на вокзал, я тебя на поезд посажу, – устало отмахивался Ракул. – Ты сам-то телефоны наши запомнил? Звони, не пропадай!
– На вокзал? Зачем меня на вокзал? Завтра, когда истечёт мой срок, «серые» выдернут меня с любого места: хоть из поезда, хоть из гостиницы, хоть просто с улицы... Я могу тоже в этой гостинице остаться.
– Не можешь! – теряя самообладание, Ракул притянул к себе Эдда за грудки. – Уезжай! Пожалуйста!
– Но куда мне ехать? У меня кроме вас никого нет. В каком направлении ты хочешь меня отправить?
– В южном, Эдд, в южном. Тебе – как в «сером» секторе свободу выторгуешь – придётся бумажной волокитой заняться, на новом месте обустраиваться... Тебе нужно в крупном мегаполисе жить, где для твоей деятельности больше условий... Вот поэтому я забочусь о том, чтобы ты, так сказать, оказался поближе к месту потенциального проживания...
– Хорошо, уеду. Хватит меня трясти, – Эдд обижено поправил воротник. – Только, ребята! Я так к вам привык! Вы простите меня за всё...
– Всё нормально, забыли... Ты же получил всё, что хотел? – Вика еле держалась на ногах.
– Спасибо, Вика! Вы – мои лучшие друзья.
Но Темнова махнув рукой, уже поднималась по лестнице: ей хотелось скорее добраться в номер и уснуть. А главное – проснуться снова молодой и полной сил. Старушечье тело уже порядком поднадоело. Да и Вадику, наверное, не совсем приятно путешествовать с престарелой тётушкой.
Ракул вернулся заполночь. Отчитался о проводах Эдда, перекусил заказанной в номер едой и принялся помогать Вике укладываться на «выстеленное камнями ложе».
– Всё! – наконец объявил Вадик, смущённо прикрыв одеялом дряблое нагое тело подруги. – Сейчас полвторого ночи, завтра, в это же время я тебя подниму! Спи! И, как говорил Эдд, запоминай всё, что приснится.
Он плотно задёрнул тяжёлые портьеры на окнах и вышел из комнаты, затворив за собой дверь.
* * *
Во сне Вика снова ощутила себя лежащей в « золотом саду».
– Спит, – тихо произнесла Ирида. – Она всё ещё спит...
– Её путь ещё пройден не до конца, – Вике показалась, что она узнала голос Офелии. – Наша девочка уже научилась понимать знаки и использовать малую часть своих возможностей...
– Ах, Скульд, она так доверчива. Обратная сторона любви и прощения – это обман и предательство. Я уже сомневаюсь в благоприятном исходе.
Виктория почувствовала прикосновение прохладной руки к своей груди, а голос продолжал:
– Слишком горячее сердце, слишком. Свойства венка разума в видении скрытых истин! Но она использует свои озарения, думая о других. Ростком возрождения она спасла не себя, а любимого мужчину... Грустно... Она не понимает, что они будут не в состоянии воздать ей за её бескорыстные дары, и от этого лишаться свободы, обрекая себя на присутствие во всех её действительностях. Просто потому, что их возможности – ничто... Их возможности – просто пыль...
– Ирида, ты забываешь, что некогда и я был человеком. Проверь, люди могут многое... – заговорил Иордаке. – Никто, даже ты, Ирида, не знает, что именно предписано её «Кодексом». Она ещё не использовала новую ткань судьбы, которую дала ей Вирданде, будем надеяться на лучшее... А бесконечное множество одновременных действительностей? Так ли это плохо? Мироздание постоянно расширяется, она не нарушает процесса!
– Чтобы стать настоящей иридианкой, хозяйкой сектора «золотой середины», ей придётся остаться одной. Ей нужно подняться вверх одной! А она запуталась в отношениях и ситуациях, горизонтальные Миры не отпускают её, словно паутина, – снова голос Ириды.
– В этом есть и огромное преимущество, – заговорила Скульд. – Да, круговорот линейных воплощений держит её связями с людьми... И держит так крепко, что не позволяет «серому» сектору перетащить её к себе, вниз. Пусть она не понимает, как вырваться вверх, но и Даст не в состоянии овладеть ей. Меткой «серого» сектора всегда было отчаяние или жажда власти и славы. Тогда как наша Виктория полна светлой надежды и любви. С её рождением написана новая глава «Иридического Кодекса», и рождённая в «золотом» её прочитает...
– Но это может случиться слишком поздно, чтобы считаться Светом. Тогда она так и останется спящей в этом саду... – грустно ответила Ирида.
– Не наше предназначение сожалеть об этом. Нам лишь следует помогать ей, даруя знаки и возможности. А как их использовать – решать только ей.
* * *
Вадик проснулся от стука. Натянув джинсы, добежал до двери и, открыв замок, высунул голову в коридор.
Смуглая девчушка в форменном платье и фартуке катила по коридору тележку с полотенцами.
– К вам с уборочкой когда можно? – улыбнувшись, спросила она.
– Время не подскажите? – охрипшим спросонья голосом поинтересовался Ракул.
– Пятнадцать десять.
– Ух, ты! Дал храпака! – подивился Вадим. – А можно без уборки обойтись? У нас чисто...
– Можно, если жаловаться не будете, – обрадовалась уборщица. – Я вечерком тогда загляну, бар обновить надо. Не возражаете?
– Договорились, – согласился Вадик и закрыл дверь.
Он прислушался к мерному дыханию спящей Вики. Всё в порядке! Принял душ и отправился в ресторан перекусить.
«Неплохо с машиной получилось», – размышлял парень в ожидании заказа. – «Если Вича сейчас придёт в норму, то её «бабулькин паспорт» выкинуть можно... А настоящий эта растяпа взять в путь не догадалась... Так что кроме как на автомобиле добираться больше не на чем... Ничего, ночью поужинаем и сразу рванём, к утру будем в Верхнемагистральном».
Его мысли прервал подошедший к столику портье.
– Вы – Вадим Ракул? – озираясь по сторонам, взволнованно спросил круглолицый парень.
– Я, – почувствовав неладное, настороженно отозвался Вадик.
– Ну да, он так вас и описывал... Извините, конечно, но ключ от номера покажите.
Вадик кивнул на длинный ключ с плоской металлической бляшкой.
– Точно, люкс! – обрадовался подошедший.
Не переставая озираться, он вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул Ракулу.
– Тогда, это вам от Эдда.
– От Эдда?! – глаза Вадика округлились.
– Эдд Лампель! Он так представился. Прошу прощенья, но мне пора бежать.
Тяга учёного к эпистолярному жанру начинала раздражать.
– Сам, что ли, сказать не мог, – пробурчал Вадим, принимаясь за еду.
Но содержимое конверта, которое он пытался упорно игнорировать, не давало покоя.
Что там за послание? Опять слюни и сопли про любовь и дружбу? Попытки в сотый раз объяснить, что он на самом деле не такой плохой? Новые каверзы? Напутствия?
Да-а... Аппетит был испорчен: «Добился-таки своего, чёрт рыжий!».
Вадим отодвинул тарелку и открыл конверт. Писал без сомнения Эдик, его почерк Ракул уже успел выучить:
«Вадик! Срочно! Если Вика ещё спит, постарайся взять её на руки вместе с простынёй и камнями. Заклинаю, не урони ни одного камня! Вставай на рисунок и произноси координаты «беж». Надеюсь, ты их помнишь! Указывать их в письме, сам понимаешь, невозможно! Нужно встретиться безотлагательно! Есть срочный разговор! Наши жизни в твоих руках! Жду в избушке. Лампель».
Помимо записки, в конверт был вложен хорошо знакомый рекурсивный рисунок.
– Да пошёл ты! – психанул Вадик. – Что тебе опять приспичило? Знаешь ведь, что нельзя Темнову тревожить?!
Но, несмотря на досаду, он стал мучительно вспоминать значения координат «бежевого» сектора.
«Двести пятьдесят пять – это белый, ноль – чёрный. Двести пятьдесят пять, двести пятнадцать, ноль – золотой... Ещё был «Амурский бархат»... Катастрофа! Я не помню! Что делать?», – Вадик запаниковал. – «Выкину письмо на фиг! И Вике потом не скажу... Зачем нам с ним встречаться? У нас своя цель, у него – своя...», – попробовал отогнать он тревогу, но не получалось.
Вадик обвёл глазами небольшой зал ресторана.
У двери сидел прыщавый подросток в наушниках и с планшетом в руках. Качая головой в такт неслышной музыке, он быстро водил пальцем по сенсорному экрану.
Ракул уселся напротив парнишки и бесцеремонно сдёрнул с него наушники.
– Братишка, нужна твоя помощь!
– Ты чего, дядя? – нагло улыбнулся юноша. – Денег среди бела дня отжать хочешь?
– Какие значения координат у цвета «беж» в системе RGB?
Улыбка сползла с лица мальчишки.
– Откуда я знаю? Я что, на игрока «Что? Где? Когда?» похож?
– Очень похож, – выдавил из себя Вадик. – А если не знаешь, то посмотри, пожалуйста, в интернете... Только побыстрее...
Он сделал свирепое лицо и, сжав кулаки, постучал ими друг о друга.
– Понял, не дурак... – паренёк начал забивать вопрос в поисковик. – Пожалуйста... Двести сорок пять, двести сорок пять, двести двадцать... Прикольные координаты, запомнить легко.
Вадик вернулся за свой столик: «Подождёт Лампель, не облезет... Я ему не дрессированная собака по первому требованию команды выполнять».
– С вас девятьсот рублей.
Над ним возвышалась стройная женщина в фартуке, надетом поверх чёрного байкерского прикида. Дамочка, подающая чек, один в один походила на Офелию, владелицу тату-салона.
От неожиданности Ракул вздрогнул.
– Я не просил счёт, может, я ещё что-нибудь закажу.
– А мне показалось, что вы очень торопитесь! – как ни в чём не бывало ответила она.
– Вы ошиблись! – ответил Вадик, тем не менее положив на стол тысячу.
– Девушкам можно, – подняла одну бровь дама. – Тем более, когда на руке есть знак. Главное – помнить, что следует исправить в течении получаса...
Она развернулась и, качая бёдрами, «поплыла» через зал к другому столику.
– Это знак! – Вадима словно ударило током. – Вика говорила, что нужно распознавать знаки.
В номере он на цыпочках подошёл к Викиной кровати и начал прикидывать, как поднять Темнову и не уронить камни.
Вича, тихо посапывая, лежала на спине, накрытая одеялом по самую макушку.
Изловчившись, Ракул вытащил из-под матраса края простыни и облегчённо вздохнул. На его удачу простынь была большого размера. Сначала он предусмотрительно развернул на полу рисунок. Затем стремительным движением стянул углы белой ткани, туго запеленав спящую. Обернул ей ноги. Ещё раз обмотал простынь вокруг тела и завязал концы.
От этих движений Вика начала просыпаться.
– Только не шевелись, – шептал Ракул. – Главное – ничего не уронить... Ну... Была не была!
Он засунул обе руки под «свёрток», рывком оторвал девушку от кровати и согнул её тело, крепко прижав к груди. Встав обеими ногами на рисунок с избушкой, громко произнёс:
– Двести сорок пять, двести сорок пять, двести двадцать!
Успел!
Оказавшись в туннеле, он с облегчением выдохнул, убедившись, что его «конструкция» не развалилась.
– Вадик, ты зачем меня сюда тащишь? – подала голос Вича.
– Сейчас нам «лучший друг» всё расскажет!
На лужайке около домика суетился Эдд.
– Давай, неси в избушку, и сразу – на кровать, пусть здесь досыпает оставшееся время.
Войдя внутрь, Вадик снова оказался в гостиничном номере. Занеся Вику в её комнату, проделал обратные манипуляции, развязав и расправив простынь.
– Всё, спи! Я пошёл разбираться. Потом обо всём доложу.
* * *
Вика закрыла глаза и попыталась уснуть, но сон не шёл!
Она лежала и, замерев под одеялом, боялась пошевелиться. Ей показалось, что в комнате кроме неё есть ещё кто-то. Прислушавшись, она различила тихую, словно шорох песка, речь:
– Они показывают тебе «золотой сад» и обещают помощь... Смешно... Вспомни, девочка, когда ты поднимаешь голову к ночному небу, что ты видишь в нём? Темноту? Бездну тьмы и лишь маленькие вкрапления света. Вся вселенная, всё мироздание для тебя – тьма. Не бойся, это ничего не значит... Тебе просто пока не дано увидеть большее множество Миров. И то, что ты не в состоянии постичь, твой мозг воспринимает как черноту... Многое должно поменяться в сознании людей, чтобы их уму открылись видимые знания. А сегодня все видят и знают ровно столько, сколько им дозволено свыше. И, судя по моим прогнозам, они будут заблуждаться вечно. Им так проще... Они сотворили себе ложных кумиров и ложные цели, они поглощают и поглощают всё вокруг себя, тем самым увеличивая мои владенья... – Вика не понимала, действительно ли кто-то разговаривает с ней, или этот голос явился ей во сне. – Если ты откроешь глаза – ты меня не увидишь... Вернее, ты не сможешь меня увидеть, потому что в твоём сознании нет никакого стереотипа, даже отдалённо напоминающего мою природу. Все образы – Ириды, норн и других трансцендентных элементов – ты рисуешь сама, руководствуясь обрывками знаний из чужих представлений. Мы – энергии, стихии, частоты... В земном воплощении мы – чувства и события, обставленные предметами материальной визуализации... Сейчас я прикоснусь к тебе.
Голос пропал.
Внезапно Вика ощутила неконтролируемый ужас. Страх смерти, одиночество и безнадёжность. Ей показалось, что она покидает этот мир. И никому до этого нет никакого дела. И она, Вика Темнова, просто тень, призванная скитаться в холодной тьме в ожидании чего-то неизвестного, но однозначно ещё более тяжёлого...
Сердце стало останавливаться. Она пыталась вздохнуть поглубже, но куда-то пропал весь воздух. От попыток втянуть в себя тягучее чёрное пространство конвульсивные движения разрывали грудь.
– Вот видишь, что происходит с людьми, когда я просто прикасаюсь к ним...
Вика почувствовала облегчение и снова стала легко дышать.
– Не бойся, ты ещё нужна... Всё, что меня интересует в твоей судьбе, так это то, что с твоим появлением в «Иридическом Кодексе» возникла новая глава. И не сомневайся, только ты прочитаешь её первой. Я долго размышлял, что лучше для царства Тьмы: сделать так, чтобы ты никогда не добралась до места своего рождения; чтобы не возродилась в пору цветения «Амурского бархата»: чтобы не взяла в руки свиток или – наоборот? Мои подданные делали твой путь трудным. Ты преодолела препятствия! Что ж, всё когда-то происходит впервые... С этого дня они оставят тебя в покое, но гарантировать твою безопасность от людей – я не властен... Наделённые правом выбора, они добровольно приносят жертвы на мой алтарь. Я пришёл к тебе потому, что вспомнил, как ты искала со мной встречи, как хотела освободить от обязательств своего друга. Помнишь? Твой порыв родил моё условие. Запоминай! Люди, которые тебе дороги, не пострадают во всех действительностях, если ты сама передашь мне свиток «Иридического Кодекса» и расшифруешь новую главу о себе. Не выполнишь этого – я в накладе не останусь... Тут же заберу всех твоих близких. Они уйдут в мучениях, привнеся в мой Мир страх, страдания и ненависть... Такие необходимые для «серой действительности» чувства. Поверь, если твоё появление – и связанные с ним изменения – не несут угрозы моему Миру, то живи как знаешь, я даже согласен единожды исполнить твою просьбу. Но если окажется, что новая глава принесёт разрушение в отлаженную систему – я буду действовать первым... А ты сама выберешь, с кем тебе по пути. А чтобы ты постоянно помнила о моём условии, с тобой будет Эдд. Не стоит ему препятствовать – это его миссия.
* * *
Парни сидели на траве около избушки.
– Ну, что там у тебя? С «серыми» не договорился? – нарушил тишину Вадик.
– Сложный вопрос, – Эдд опустил глаза. – Мне поставили условие сопровождать вас до самого дерева.
– Не будет этого! – зло отрезал Вадим. – И ты из-за этого нас сюда притащил?
– Да подожди, не кипятись, выслушай до конца. Сейчас сам Даст разговаривает с Викой.
Вадик подскочил и как ужаленный и ринулся в дом.
– Дурак прямолинейный... Да снится он ей... Понимаешь, снится! В безопасности твоя Вика... – Лампель разлёгся на траве и, заложив руки за голову, шёпотом добавил. – Наша Вика...
Убедившись, что в номере никого нет, а Темнова спит сном младенца, Вадик нехотя вернулся на лужайку.
– Ты мне, «учёный», вот что скажи, как мы теперь узнаем, что сонастройка с золотом прошла удачно. Вика в секторе «беж» – всегда восемнадцатилетняя. Вот вернёмся, а там выяснится, что не сработало?
– Ты совсем склерозный? – огрызнулся Эдд. – Если камни станут чисто чёрными, без всяких вкраплений, значит – нормально...
– Давай без оскорблений, а то нарвёшься у меня... – пообещал Ракул. – Блин! Как от тебя избавиться-то? Нарисовался – не сотрёшь!
– Это ты прав! «Стереть» не получится! Я уверен, что во всех проявлениях имеющихся действительностей мы с тобой знакомы. Узнать бы первопричину, когда я перед вами провинился? И за что в нашей компании у меня такая роль, – не реагируя на агрессию Вадика, задумчиво размышлял Лампель. – Вот с одной стороны: приютил, накормил, тратил на вас своё время, вникал в проблемы, думал, как помочь...
– Брось, не ври, ты думал, как себе помочь, как за Викой следить и как «серому» сектору угодить...
– Не без этого, – вздохнул Лампель. – Но почему именно я, не задумывался? Ни Иван, бывший отчим, ни Большова. Да и если среди «серого» контингента покопаться, думаю, что недостатка в «кадрах» не обнаружится. А вишь ты, я и никто другой! Я тут статью научную читал о методе глубокого погружения в подсознание. Вводят граждан в транс, и они обретают возможность путешествия по своим разным воплощениям.
– Знаю, это метод Долорес Кэннон, – нехотя отозвался Ракул. – Она была специалистом, изучающим регрессии в прошлые жизни для извлечения важных знаний, утерянных нашей цивилизацией в далёком прошлом. До самой смерти занималась сбором и систематизацией подобной информации, полученной от сотен добровольцев. Себя называла «гипнотизёром-регрессионистом» и «психологом-исследователем».
– Откуда такие сведения? – Эдд приподнялся на локте и с интересом посмотрел на Вадима. – Я думал, что в свободное время ты «прокачиваешь» только мускулы.
– Узнал от Большовой. Она мне все уши прожужжала. Это ещё года три назад было, она никак не хотела смириться с прогрессирующей болезнью дочери. Металась от знахарок до закрытых экспериментальных фармакологических лабораторий... Готова была на любые варианты! Так вот, ездила она на сеанс этой самой регрессии, вернулась сама не своя, завещание на меня написала и стала ждать, когда дочери исполнится восемнадцать. Говорила, что всё должно решиться незадолго до её девятнадцатилетия...
– Очень интересно! – глаза Лампеля заблестели. – Получается, что эта Долорес сама научилась по действительностям передвигаться... Очень интересно, она – сама? Или Даст ей озарение по договору подкинул?
– А ты её в своей «пыли» не встречал? – съязвил Вадим.
– Даже если бы захотел, то не смог... Я с ней никогда по жизням не пересекался, но если на Земле соберу про неё информации побольше, да изучу как следует, то шансы несомненно возрастут... Если она в «сером» секторе, конечно...
– Зачем тебе это?
– Говорю же, интересно, чем я вам в «других жизнях» насолил?
– Легче Вику попросить!
– Вика процесс не контролирует, она вряд ли сможет сделать это целенаправленно!
– Сможет, – уверенно произнёс Вадим. – Когда шестой палец появляется... Думаю, сможет.
– О! Ты умнеешь на глазах! А что, Вадик, готов принять участие в эксперименте? Вика проснётся, можно будет попытаться! Давай, не отказывайся!
– А давай! – азартно согласился Ракул.
Парни не заметили, как на пороге домика появилась счастливая Вича.
– Всё, больше не могу! Думаю, достаточно!
– Побегу, камни посмотрю, – объявил Эдд, поднимаясь с травы. – А ты, Вадик, пока свою девушку просвети по поводу нашей задумки.
Блаженно улыбаясь, Ракул протянул подруге руку, и когда Викуля коснулась пальцами его ладони, легонечко дёрнул, повалив её на себя. Обнявшись, они нежились под бежевым небом, ласково целуясь и улыбаясь друг другу. Через минуту, не в силах бороться с нахлынувшей страстью, не сговариваясь, побежали в сторону деревьев, обступивших полянку.
Но стоило им подойти к границе, отделяющей густой лес от опушки, как Вика вскрикнула и упала, словно подкошенная. Ракул хотел коснуться подруги, но его рука наткнулась на невидимую преграду. Словно стеклянная стена возникла между ними.
– Не переживай, с ней всё в порядке, – около парня возникла старуха в длинном грубом домотканом платье.
Но это была не Офелия...
– Не вспоминай, не узнаешь... Я – норна Урд, что значит – прошлое или судьба. Я даровала Виктории росток возрождения, которым она вернула тебе жизнь, – женщина улыбнулась. – Получается, что ты теперь – мой крестник. Если хочешь увидеть, как вы впервые повстречались, не сходи с места, смотри... Многое поймёшь!
* * *
Картинка «за стеклом» полностью изменилась.
Вадим с удивлением обнаружил, что рассматривает скромный интерьер комнаты, в которой маленькая девчушка лет пяти увлечённо играет с куклами, сидя на полу.
Кудрявые волосики малышки золотистыми локонами покрывали плечи. Яркие глазки и пухлые губки казались знакомыми.
– Вика! Ты где? – в комнате появилась молодая женщина. Вадик узнал старшую Темнову, которую видел на фотографиях. – Смотри, какой чудесный материал я купила. Сошью тебе красивую юбочку, и поедем с тобой в город, в парк. Хочешь в парк?
Девочка побросала игрушки и подбежала к матери. Лидия развернула на столе отрез. Золотистый с отливом кусок бархата словно загипнотизировал малышку.
– Хочу с оборками, – пропищала девчонка. – Я хочу, как Барби!
Женщина засмеялась и взяла Вику на руки.
Внезапно у Вадима закружилась голова, он непроизвольно закрыл глаза. В лицо ударил ветер, а под ногами исчезла почва.
– Что это? – удивился Ракул, ощущая, что летит с немыслимой скоростью вверх.
– Вадик! Сыночек! Держись! – родной голос мамы перекрикивал гул толпы.
Ракул разжал веки и увидел пёструю круговерть проносившуюся снизу. Вверх! Вниз! Он мчался, вцепившись руками в поручень...
Первый день летних каникул. Ему четырнадцать лет, и он с родителями в городском парке аттракционов.
«Американские горки...», – вспомнил Ракул и счастливо засмеялся.
От высоты и скорости захватывало дух. Рядом с ним сидел рыже-конопатый подросток и с равнодушным лицом поглядывал по сторонам.
– Здорово! Не боишься? – прокричал ему Ракул.
– Я тренирую свой вестибулярный аппарат, поэтому не испытываю избыточных эмоций, – надменно ответил сосед.
– Чего тренируешь? – не понял Ракул и снова засмеялся.
– Орган равновесия. Он располагается в височной части головы, – тоном знатока пояснил рыжий. – Состоит из двух частей: первая отвечает за угловые перемещения головы, а вторая – за прямое положение тела. У каждого человека во внутреннем ухе есть эндолимфа, в которой плавают кристаллики карбоната кальция. Когда положение тела меняется – кристаллики перемещаются внутри эндолимфы и контактируют с рецепторными волосками, раздражая их. От волосков движение передаётся в мозг, который – в свою очередь – даёт телу сигнал о необходимости смены положения. Всё просто!
– Дурак, что ли?! Чё попало болтаешь! Смотри, как круто! – восторженно завопил Вадик, заваливаясь на вираже прямо на зазнайку.
– Дурак – это ты! – резюмировал рыжий и пихнул Вадима плечом.
– Да ладно, не обижайся! – добродушно отреагировал Вадик.
– Было бы на кого обижаться! – пробурчал сосед. – Придурок инфантильный!
– Остановимся, в ухо получишь! – угрожающе произнёс Вадик.
– Посмотрим! – огрызнулся сосед.
Настроение было испорчено: «Ну откуда берутся такие зануды! Если ему не нравится на горках, зачем припёрся? Сидел бы в библиотеке, эрудит рябой».
Но оставлять безнаказанно нахала было не в правилах Вадима Ракула, кандидата в мастера спорта по борьбе, гордости школы и района. Сообщив родителям, что встретил знакомого, Вадик проследил за тощей фигуркой рыжего и нагнал его около киоска с мороженым.
– Отойдём поговорить, – сухо предложил он умнику, распечатывающему брикет сливочного.
– Это невозможно!
– Испугался?
– Да, нет! Говорить нам с тобой невозможно! Ты же – тупой, и общение с тобой на вербальном уровне для меня бесполезно.
– Помогите! Кто-нибудь, помогите!
Растрёпанная Лидия выбежала из-за кустов.
– Там Вика, дочка моя, она тонет! Помогите! Она с ребятишками около озера играла, а там лодка старая у берега, они лазали туда-сюда, лодка отплыла... Тихо так отплыла. Я даже не заметила.
Отдыхающие бросились на берег.
Мальчишки тоже, позабыв о своих «тёрках», побежали вслед за толпой.
На берегу злющая мамаша отвешивала шлепки орущей дочери.
– Вероника! Что ты натворила, зачем отвязала лодку?
Вадик замер. В женщине, наказывающей ребёнка, он моментально узнал Большову. Только сейчас ей было не больше тридцати лет.
– Они... Они не играли со мной! Так им и надо, – вредничала Вероника. – Пусть уплывают, пусть утонут...
От толпы отделилась толстая цыганка в красном платке и большом фартуке поверх цветастой юбки.
– Ты, молодуха, не ори, а то перекосит тебя, косоротой сделаешься... Чему быть, тому не миновать... Дочка твоя вся в тебя, за твои грехи отдувается... Других топит, да сама нахлебается...
– Черген! Замолчи! – низкорослый мужичок с рыхлым одутловатым лицом и разноцветными глазами подошёл и встал около старухи.
Лодку уносило всё дальше и дальше.
Несколько добровольцев разделись и прыгнули в воду. Вадик и рыжий тоже, не раздумывая, скинули одежду и пустились наперегонки догонять старую лоханку.
К удивлению Ракула, его обидчик плавал мастерски. Мальчишки быстро обогнали остальных спасателей.
В начале июня вода в озере ещё была холодной. Длинные шершавые водоросли то и дело цеплялись за ноги. Ракул обгонял соперника всего на полкорпуса, повернув голову, он заметил, как мальчишка сосредоточенно приближается к цели.
