Текст книги "Золотисто-Карий (СИ)"

Автор книги: Юля Черная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Это я беру на себя. Прошу не забывать, что мы не новички в этом деле… – Хиггинз уже заметно начинал злиться. У меня такое чувство, что эти двое никогда не уживутся в одной компании. Хиггинз решил отвлечься, переместив взор на меня.

– Джил, а ты что думаешь?

– В продюсерских кругах очень часто говорят о том, что съемка клипа – это не кино, это не музыка, а отдельное искусство, которому надо учиться, которое нужно чувствовать. Сказано мудро, и видимо тем человеком, который занимался этим всю жизнь, отдал всего себя. Особенностью музыкальных клипов является то, что здесь музыка ложится не на клавиши рояля, и не на струны гитары, а на кадры. Четкие, с определенным хронометражем. И, задачей продюсеров, режиссеров, сценаристов, является создание такого видео образа, который бы безмолвно, отождествлялся с мелодией музыки или со словами песни. – я окинула взглядом всех присутствующих, давая понять, что отвечаю не только Хиггинзу.

– Очень точно сказано… Имей ввиду, что ты должна неотрывно сопровождать ребят на съемке, записывать, брать эксклюзивное интервью для нашего журнала… В общем, не мне тебя учить.

Я кивнула ему, делая пометки в блокноте.

– Господа, мы закончили. Все свободны, а вас, Дэвид, я попрошу остаться! – сказал начальник. Глаза его пылали огнем, и я поняла, что между ними еще предстоят долгие переговоры, поэтому поспешила удалиться, сливаясь с теми, кто выходил вперед. На сегодня мой рабочий день окончен. Да, еще только три часа, но я уже свободна. Да, я плохая, что не пошла сегодня на учебу (хотя, моя посещаемость была просто ужасной). Но это было необходимо. Нельзя пропускать обсуждение сценария клипа, а оно проходило как раз с утра. Чем бы заняться?

– Джил, уже домой?

– Да, Элизабет! – я искренне улыбнулась секретарю.

– Правильно, отдохни. У тебя парень то хоть есть? – неожиданный вопрос.

– Нет, что вы! Зачем мне эти слабаки, которые сами не знают, чего хотят? Я лучше как-нибудь сама… – женщина глянула на меня с укором. А я все думала, с чего бы такой вопрос, Элизабет никогда не интересовалась моей личной жизнью.

Осталось лишь занести справку в бухгалтерию, отдать папку с макетами обложки Хиггинзу и я улетаю, как птичка, расправив крылышки. Свободная, одинокая и независимая. Только перья будто выдергивают, каждый раз, когда я вижу перед собой одного человека…

– Привет! – Билл дружелюбно махнул мне рукой и подошел ближе.

– И тебе не хворать. – после того, как он наглым образом отшил меня, не было желания, и так хрупкого, говорить с ним.

– Не огрызайся, тебе не идет.

Черт, как у него так получается меняться? Только что он улыбался во весь рот, а теперь снова холодный как лед. Я никак не могу его понять. Маска это, или же он на самом деле такой неприятный тип.

– Я спешу, ты что-то хотел? – фальшивая любезность. Он задумался.

– Да. Хочу украсть тебя на несколько часов. – будничным тоном, как будто так и должно быть. Я, малость, опешила.

– Проблема в том, что Я этого не хочу! Все, не задерживай меня. – отодвинула его рукой и сделала шаг. Земля резко ушла из-под ног. Я на мгновенье потеряла ориентир, не понимая, где земля, а где небо. Что вообще происходит?

– Если я чего-то хочу, то получаю это! – громкий смех. Я его убью!

– Ты, идиот! Отпусти меня! – я била его руками по заднице, иногда слишком сильно. – Кретин, пусти, я позову охрану! Только не вздумай лапать меня!

Я сопротивлялась так до машины, кричала смесь матов на трех языках. Мою бедную тушку буквально закинули внутрь, как мешок хлама.

– Слушай, почему ты так не хочешь со мной ехать? – сел за руль, его карие глаза искрились смехом, разбавляя темный цвет и, делая его золотым. Готова поспорить, если бы я заглянула в них получше, то увидела бы взбесившихся чертят.

Гневно посмотрела на него.

– Я так тебе противен? – в голосе пропала веселость. Какая тебе разница?

– Да! – бросила, совершенно не подумав. Не хотела я этого говорить! Черт. У Билла было такое выражение лица, будто он получил пощёчину. Мне стыдно. До боли закусываю язык, хотя это надо было сделать раньше, чтобы немного стало легче.

– Но я все равно украду тебя на несколько часов. – подумал и ответил. Говорит – уже хорошо, значит, не обиделся. А я уже подумала, что меня просто выкинут из машины. Так мне и не сообщили, с какой целью было похищение. Всю дорогу мы молчали. Я – от стыда, а Билл… Не знаю. Может просто не любит говорить за рулем?

– Билл? – тихонько отозвалась я. – Почему ты такой?

– Не понял. Какой? – бросил короткий взгляд на меня и снова уставился на дорогу. Сама не зная, что конкретно хочу спросить, я продолжила говорить.

– Ледяной, как лед, иногда жестокий…

– Таким уж я родился. – голос напряженный. Руки сильнее сжали руль.

– Нет. Я видела тебя другого – веселого и открытого. Не думаю, что это маска. Маска это то, как ты выглядишь сейчас. – смотрю на него в упор. Он злится. Я это вижу, даже под очками, как глаза чернеют от злости.

– Приехали.

Машина резко остановилась. Огляделась вокруг. Большая парковка, все забито другими авто.

– Где мы?

– У Студии Юниверсал! – легкая, я бы даже сказала, измученная улыбка коснулась его губ. И меня в который раз за день поражает его актерская способность менять облики…

Прогуливаясь по съемочным площадкам любимых фильмов, чувствуешь себя звездой. Гигантский парк развлечений застроен съемочными павильонами, аттракционами и кинотеатрами. Солидную часть студии занимают декорации к знаменитым фильмам. На одной из площадок лежат обломки самолета – здесь снимали сцену из фильма «Война миров», в котором Том Круз боролся с инопланетянами.

Здешние аттракционы крайне реалистичны. То автобус с вами пытается смять Кинг-Конг, то злобный терминатор на расстоянии вытянутой руки устроит перестрелку с Джоном Коннором, а в «Шреке», сделанном в формате 4D, по вашему телу пробегут почти настоящие пауки.

Студия «Юниверсал» – отличный вариант развлечений для взрослых. А вот с детьми в парке может быть тяжело: на аттракционы выстраиваются огромные очереди, да и сами шоу порой слишком экстремальны для малышни. Поэтому, чтобы избежать огромных очередей, Билл купил билеты второй категории, по которым мы могли проходить везде, не задерживаясь на проходе. Я отчаянно пыталась доказать, что он не обязан платить за мой билет. Но с Каулитцем проще согласиться.

Мы гуляли, смеялись, разговаривали и спорили. Как старые друзья. Ели мороженое. И в один момент я поняла, что сейчас Билл – такой щедрый, веселый и открытый – настоящий. Я смотрела на него и не могла поверить… Всматривалась в каждую морщинку на лице, словно увидела впервые. Хотя, думаю, так оно и есть. Уверена, таким его видел только Том, потому как даже с ребятами из группы, он ведет себя сдержанно. Кто этот человек? Скажите мне, ущипните и покажите, что мне это не снится. Что этот мужчина рядом со мной, который кормит мороженным и интересуется не только собой действительно настоящий!

– Знаешь, – заговорил Билл, свесив ноги с пирса. – Так свободно, как в Лос-Анджелесе я себя еще не чувствовал, потому что большей свободы в данный момент сложно представить… Разве что, я хотел бы посетить Индию. – он мечтательно посмотрел в небо. Я сделала то же самое, словно там таилось что-то диковинное.

– Мы обязательно сделаем это! – «мы»?

– И возьмем с собой только рюкзак.

– Но сначала я продам все, что у меня есть на деньги для билета. – я села в такую же позу. Скинула туфли. Хотелось ногами плескаться в воде.

– Это станет самым большим приключением… – поворачивает голову и смотрит на меня. Взгляд мечтательный. – Ты ведь поедешь со мной?

– Разумеется. Это стало бы чем-то абсолютно иным, тем, что я еще никогда не видела. Так же, я не хотела бы брать туда с собой много денег, потому что, зная себя, я сниму номер в ближайшем отеле и пропущу всё самое интересное. – смех.

Да, хорошо вот так сидеть и мечтать. Тем более, что кроме этого больше ничего не остается… Моя рука лежит рядом с ним и он, не раздумывая, накрывает ее своей большой кистью. Без лишних слов. Простое касание. Сердце заходиться в бешеном ритме. Я вдруг поняла, что действительно продам все и последую за этим человеком туда, куда и он…

– Кажется, скоро пойдет дождь. – Билл поднялся на ноги, подавая мне руку.

– Надо спрятаться. – выпрямляюсь.

– Эй, почему ты такая маленькая? В офисе была выше… – он озадаченно посмотрел на меня, а я не смогла сдержать улыбку.

– Это все каблуки…

Мне не дали договорить, просто перебили. Билл обнял меня так крепко, что ребра норовили треснуть. Но я не отстранила его. Более того, даже не дышала, боясь спугнуть этот момент. Эту хрупкую связь, что образовалась между нами сейчас. Он уткнулся носом мне в ключицу, тяжело дыша. Парень сейчас уязвим как никогда. Нет, Билл, не получиться у нас с тобой дружбы, как я планировала…

В небе громыхнуло и на землю упали первые капли дождя. Люди тут же поспешили убежать от интенсивных капелек воды, а мы стояли. Я прижалась к нему так же сильно и никакой дождь не помешает мне. Какой же удивительный запах табака и одеколона. Никогда не думала, что могу полюбить такое сочетание…

– Ты мне веришь? – он резко отстранился, и я ощутила резкий холод. Льняная коралловая рубашка неприятно прилипла к телу.

– Что?

Смотрю на этого прекрасного мужчину. Платиновые волосы освободились от мусса и теперь облипали мокрыми прядками лицо. Крупные капли дождя стекали по носу, останавливаясь на пухлых губах. Чем больше смотрю на него, тем заметнее становятся изъяны, которых не замечал ранее. Только это притягивало меня еще сильнее…

– Ты. Мне. Веришь? – каждое слово раздельно. Что он имеет ввиду? Правда, разницы никакой уже нет. Его слова действуют на меня гипнотически. Молча киваю головой, заглядывая в золотисто-карие глаза. Они ответно смотрят на меня, изучают, словно тоже видят впервые. Что ж, приятно познакомиться…

Поцелуй. Легкий, невесомый. Билл пользуется моим замешательством и делает это снова, только настойчивее, раздвигая языком губы. Его после табачный вкус и мой – после мороженого. Как это удивительно. Так спокойно… Внутри меня всю без остатка заполнила нежность к нему. К этому удивительному мужчине. Хотелось плакать и кричать от переизбытка чувств. Билл целовал меня осторожно, пробуя, смакуя на вкус до дрожи в ногах. Затем отстранился.

– Пойдем, ты вся дрожишь.

Он схватил меня за руку и просил бежать за ним куда-то сквозь пелену дождя. Капли больно били в лицо, но я не обращала на это внимания. Сейчас мне все равно. Пусть хоть небеса разверзнуться и мы утонем во всемирном потопе. Главное – он будет рядом.

  Глава 14

– Почему еще ничего не готово?! Группа должна вот-вот приехать! Где звукорежиссер? Где оператор-постановщик? И где носит редактора?! – Хиггинз орал так, что лицо стало пунцовым.

– Мистер Хиггинз, редактор – это вы…

Я легонько коснулась его руки, чтобы он обратил на меня внимание. Когда мужчина понял всю абсурдность ситуации, то на время затих.

– Черт, голова просто кругом. Впервые вижу, чтобы так тяжело было при подготовке… Коллектив поменялся, никак не привыкну… – подошел к столу с напитками, взял бутылочку воды и обратился ко мне. – А если еще и Йост это увидит, с потрохами меня съест. – мужчина неприятно поморщился.

Я же спокойненько сидела на мягком диване в углу, наблюдая, как декорации сооружаются полным ходом, как собираются статисты. Мне нужен был лишь один человек. Тот, ради которого я сегодня так разоделась: льняное платье цвета бирюзы, облегающее и в меру открытое, очень элегантное. И, конечно же – кремовые босоножки на шпильке. Не хочу больше слышать от Билла это удивленное – «почему ты такая маленькая?».

Мечтательно вспоминая вчерашний день, я закусила губу… День был действительно потрясающим, ведь я узнала «настоящего» Билла. Не актера, который дарит всем море фальшивых улыбок и любезностей, а искреннего и такого беззащитного… Мы оба, словно увидели друг друга впервые. Думаю, нелегко это, жить так всю свою жизнь под маской, но по-другому он уже не может. И как бы я не пыталась его понять, мне не удастся это сделать. Каково это, с раннего детства жить под прицелом камер и публики. Однако, так или иначе, вся группа осознанно сделала такой выбор.

– Что ж, как я погляжу, подготовка идет полным ходом! – пропел довольный Йост, появившийся из ниоткуда.

– Почти все готово. – в тон ему ответил Хиггинз. – А где же наши птенчики?

Меня передернуло от этого прозвища. Слышали бы его сами «птенчики».

– Добрый день, Хиггинз! – первым появился сияющий Билл. При виде него сердце остановилось, а в животе закружилось приятное тепло. Дальше заходят все ребята по очереди, но мое внимание приковано лишь к нему…

– Так, статисты в костюмерную, а вы, ребятки, в гримерку. Одежда уже там. Сейчас к вам подойдет визажист.

Хиггинз явно перевозбудился. Глаза горели азартным огоньком, а голос был значительно громче обычного. Билл бросил на меня быстрый взгляд, и я мигом последовала за ним в гримерную, пока остальные с интересом осматривали декорации.

Около входа стояли два высоких дяденьки в черных костюмах. Немного устрашающе. Скорее всего, это охранники… Тогда почему я не видела их раньше?

– Я всю ночь думал о тебе! – горячее дыхание обдало губы, меня прижали к стене в полной темноте. От чего кровь закипела в жилах.

– Я тоже.

Поцелуй. Страстный, жесткий. Совсем не такой, как вчера в парке… Я покусываю его за нижнюю губу, затем вбираю в себя, метал приятно холодит кожу. И я с ужасом для самой себя понимаю, что соскучилась. У нас есть лишь пара минут объятий, долгожданных ласк, пока остальные участники группы не вошли сюда.

В коридоре послышались приближающиеся шаги и веселые голоса. Ребята! Упираюсь рукой в грудь Билла, в надежде оттолкнуть это крепкое тело, прижавшее меня к стене. Понимаю, что надо это сделать. Сам разум кричит это, а тело говорит – нет…

В гримерке включается свет, и Билл как от огня отскакивает от меня, садясь на диван. Подлец. Подвел меня под монастырь, оставив раскрасневшуюся стоять на месте.

– Эм, Билл, все хорошо? – первым из пришедших отмер Том. Ох, прошу тебя, молчи…

– Все просто отлично. А вы где ходите? Разве не слышали, что съемки скоро начнутся! – Билл одарил всех осуждающим взглядом. Боже, я, наверное, никогда не привыкну к резкой смене его настроения.

– Не волнуйся, без нас не начнут. – отшутился Том, тем самым, снимая небольшое напряжение.

Я незаметно проскользнула прочь от них. Прочь от него… Ведь знала, Джил, что личная жизнь и работа – несовместимы. Не могу я так работать, когда рядом постоянно блуждает ЭТОТ мужчина и дразнит меня.

– Джил, ты уже взяла интервью? – в дверях меня настиг Хиггинз. Когда бы я, мать вашу, успела это сделать?

– Как раз собиралась! – бросила начальнику и ретировалась. Нужно было остудить пылающие щеки. Холодная вода как никогда спасала в такой ситуации. Смотрю на свое жалкое отражение в зеркале.

– Ну что, Джил, довольна? Какой-то разукрашенный мужик сделал тебя тряпкой. – горько усмехаюсь. Может, мне пора лечиться? А то разговаривать со своим отражением в зеркале – это уже клиника.

Спустя сорок минут все было готово. Полуголые статисты заняли свои места, даже установку Густава поставили. Выглядело это все настолько необычно и, как было задумано, вызывающе. Меня напрягал лишь один момент – Билл, насколько я поняла, должен перецеловать половину женского коллектива. И это настолько меня задевало, или злило… сама еще не поняла, что хотелось просто встать и уйти. Хотя, имею ли я права ему что-либо говорить или запрещать? Одно свидание еще ничего не значит. Но нет, мне надо следить за съемочным процессом, а не забивать голову ерундой. Одним словом: все, что происходит здесь, я должна перенести на бумагу.

Наконец с гримерки вышел наш главный актер. Обтягивающие брюки и подтяжки, торс обнажен… Не буду спорить, Билл сейчас выглядел просто потрясающе. Живое воплощение порочного демона... Глаза горят от предвкушения, а язык постоянно теребит колечки в губе. Я буквально приклеилась к своему месту, не смея пошевелиться. Безумно хотелось прикоснуться рукой к этим, едва заметным кубикам пресса, изучит каждую татуировку… Нервно сжимаю бедра. Успокойся, ты – профессионал!

Все по местам: Билл сидит среди полуголых девиц, остальные стоят в стороне, изображая страсть. Все, как в сценарии. Вступают первые аккорды, я успеваю уловить взгляд карих глаз на себе и мы начинаем…

Работа шла непрерывно (прерывались иногда на то, чтобы поправить макияж Билла). Лишь менялись действия и декорации. Все что происходило здесь, на съемочной площадке, можно описать в двух словах – секс и разврат. Love Who Loves You Back – ничего лишнего. Да, да, сама в шоке, как такое могли придумать. И Хиггинз до последнего спорил с Йостом, что «такое» возвращение ребят после большого перерыва – это провал. Однако продюсер стоял на своем. Посмотрим, что из этого выйдет. Я тоже считаю, что публика будет в шоке, увидев Билла в подобных сценах. Ведь последние года перед их перерывом он был «не целованным девственником», а тут гляньте, вырос мальчик. Вон как с тетей лижется… Успокойся, Джил, дыши ровнее…

– Правда, Билл хорош?

Неожиданно рядом возник Георг. Его роль в клипе ограничилась двумя сценами, так же, как и у Густава. У Тома чуть больше. Хотя, думаю, против они не были. Ведь Билл – лицо их группы.

– Неплох. – я скрестила руки на груди, продолжая просверливать в певце дырку. Нет настроения, говорить на эту тему.

Кто-то снова «слизал» макияж Билла, поэтому устроили небольшой десятиминутный перерыв. Пока звезду окружал визажист, Йост, Хиггинз и режиссёр просматривали снятые сцены. Я тоже пристроилась так, чтобы глазком взглянуть на почти завершенную работу…

– От общего плана можно перейти к среднему, – мужчина на стуле с надписью «режиссер», что-то пояснял им. – Показать группу людей, человека в полный рост, интерьер помещения и так далее. По сути, средние планы – это «кирпичики», из которых складывается «здание» фильма. Понимаете? Именно они используются для отображения главных действий и построения сюжетной линии кинокартины, все остальное – лишь дополнения, украшения, привязка к месту, создание настроения… – мужчина не на шутку разошелся, будто снимал не видеоклип, а голливудский бестселлер.

И все же, для того чтобы получить в итоге интересный и увлекательный видеосюжет, необходимо, но вовсе не достаточно придерживаться перечисленных правил. Нужно постоянно искать новые необычные ракурсы и точки съемки. Это, пожалуй, самое сложное в его работе. Одно и то же событие можно подать совершенно по-разному. Благо, практически все цифровые видеокамеры оборудованы откидными поворотными дисплеями, и для контроля изображения во многих случаях совсем необязательно пытаться заглянуть в глазок камер, сгибаясь при этом в три погибели.

Но, как бы я сейчас не гневалась на саму себя за жалкую злость к этим девицам, которые участвовали во всем этом… безобразии, были моменты, когда я по-настоящему наслаждалась съемками. Я чувствовала все переживания и работу. Была словно атомом единой молекулы. Музыка – это эмоции, которые человек научился передавать с самых ранних периодов своего развития. К примеру, в эпоху Ренессанса, композиторы передавали свои чувства, состояние, мысли. Невозможно было описать всю красоту зимы, лета, весны или осени, потому Антонио Вивальди сотворил известное произведение «Времена года». Людвиг Ван Бетховен был очарован красотой и в тоже время, грустью лунного света, который он наблюдал в детстве…. Он сочинил «Лунную сонату». Таких примеров много! И теперь, еще одни яркий пример создавался на моих глазах. Музыка не перестала жить, но с появлением новых технологий, стало возможным передавать более точную мысль и эмоции композитора или исполнителя песни.

– Скучаешь? – я подсела на диван к бас-гитаристу. Хоть для остальных участников группы съемки были окончены, они не имели права расходиться, пока не закончит последний. Несправедливо, я считаю.

– Да уж, – тяжко выдохнул. – Есть хочу, ужасно. – парень скривился и мне стало его безумно жаль. Сама голодная. Пусть Георг и изменил имидж, то остался все тем же милым, со взглядом «нашкодившего котенка»

– Хочешь, я помогу тебе скоротать остатки съемок? – я игриво улыбнулась, на что в ответ получила задорный смех.

– Не забавляйся так, мне просто нужно взять у вас небольшое интервью. Эксклюзив так сказать…

– Ну, это конечно скучно, но все же лучше, чем оставаться здесь. – поднялся с дивана, одергивая футболку.

– Отлично! Бери с собой Густава, я жду вас в гримерке.

Надо было давно уйти. С каждым взглядом на сцены клипа опускали мое настроение на отметку ниже. Что ж, отметки закончились.

– Стоять. Посторонним вход воспрещен. – высокий дяденька справа преградил мне путь. Я растерялась.

– Извиняюсь, как ваше имя? – вопросительно уставилась на «гору» перед собой. Его замешательство я заметила даже под черными очками.

– Ну, Бруно.

– А вас? – устремила взгляд на того, что слева.

– Арнольд.

– Отлично! Арнольд, Бруно, мне бы очень не хотелось докладывать Дэвиду о вашем неподчинении его приказам, ибо я получила поручение взять интервью участников группы. А если вы меня не пропустите, то расстроится и сам Дэвид. Вы ведь этого не хотите? – я свела бровки домиком, поражая их каждым словом. В итоге, переглянувшись, они даже открыли передо мной дверь, впуская внутрь.

Через несколько минут подошли Георг и Густав. Я понимала, что если буду задавать банальные вопросы о съемках, то ребята окончательно умрут со скуки. Пришлось как-то выходить из положения, начиная издалека…

– Прости, Густав, но я была в Берлине и видела ребят из Динамо… Ничего личного, но они действительно уступают Баварии.

– Съел?! Я же говорил! – Георг победно захлопал в ладоши, а барабанщик окончательно обиделся на меня. Но что я могла поделать, если мы с Георгом болеем за одни и те же команды по футболу.

– Кстати, Густав, – я перевела тему, чтобы парень расшевелился. Сама испортила ситуацию, сама исправляй.

– Не хотел бы ты подучить русский язык, так сказать, у его носителя? – коварно улыбаюсь. Георг перестал смеяться и теперь ожидал ответа от друга, который слегка покраснел…

– Спас-сибо, – неуверенно, по-русски. – Буду рад!

Яркая улыбка расцвела на его круглом лице. Этакий милый плюшевый мишка, которого девочки и, романтичной натуры девушки держат у себя в комнатах и обнимают, или жалуются на несчастную любовь. Мне почему-то безумно захотелось возыметь такого мишку…

– Ладно, ребятки, мы закончили! – я убирала блокнотик в сумку. Жаль только, что никаких записей сделать не удалось. Это интервью…да, какое это, к черту, интервью? Это больше напоминало старые дружеские посиделки со старыми друзьями, которых мне так не хватало… Нет, это не значит, что с Кирой мне чего-то не хватает. Она – моя опора. Без нее я элементарно перестану существовать. Просто… Мне не хватало дружеских посиделок со старыми друзьями, которые остались в России. Это как ностальгия…

Я попыталась встать со стула, но нога на шпильке предательски подогнулась. Я уж было, в красивом полете раскинула руки и мысленно пыталась подготовиться к сильному удару, но сильные руки Георга подхватили меня в сантиметре от пола.

– Ты как? Не ушиблась? – Густав вскочил с места. Я усмехнулась. Тоже мне – «спасатели».

– Нет, все хорошо… Билл?

Он застыл в дверях гримерки. Волосы взъерошены, лицо покрасневшее, а глаза – черная дыра. Черт, по-моему, сейчас что-то будет… Я выпрямилась, пригладила руками платье и направилась к выходу.

– Билл, ты….

– Густав, Георг, вы, где пропали? Там Йост рвет и мечет, вас ищет!

Голос стальной, отчужденный. Меня даже не удостоили взглядом. Ну что опять ему не так? Нацепляю на лицо безразличную маску и выхожу прочь, сшибая парня с ног. Между нами даже нет отношений, а он уже так треплет мне нервы! Ненавижу его! Ненавижу за то, что привязывает к себе, за то, что тут же отталкивает! Не хочу ничего, только домой и спать. На тело моментально навалилась усталость, словно мышцы стали чугунными.

– Джил, дорогая, мы сделали это! – меня перехватил Хиггинз, обнимая за плечи.

Натянуто улыбаюсь, высвобождаясь из его хватки. А что еще сказать? Семи часовая работа над клипом выпила у всех не один литр крови. Поэтому не удивлюсь, если каждый сейчас пойдет снимать стресс выпивкой. Да и я бы не отказалась…

  Глава 15

«Tokio Hotel вернулись: Love Who Loves You Back!

Эти парни на время исчезли с радийных радаров, но теперь нас ждёт новый Tokio Hotel. Близнецы Билл и Том Каулитц триумфально вернулись с новым студийным альбомом Kings of Suburbia. Свежий клип коллектив снял на композицию Love Who Loves You Back, и сегодня мы спешим поделиться музыкальным видео с тобой.

Если говорить о сюжете клипа, то стоит отметить одно: парни выросли, и видеоряд к их композициям стал более чувственным…» – вещала какая-то радиостанция.

Поразительно, еще только восемь утра, а этот клип уже настиг меня. Волноваться, что сегодня мы с Биллом можем увидеться на работе – не зачем. На ближайшую неделю я взяла отгул у Хиггинза и меня с легкостью отпустили. Как было сказано – за хорошие заслуги. За какие именно, даже мне самой было интересно. Но, так или иначе, сейчас в полный ход вступит пиар отдел, промоутеры, продвигая новый клип Tokio Hotel по всем радиостанциям, а Хиггинз уже сам позаботится на счет интервью. Свою работу я выполнила. Правда, если вдруг понадоблюсь начальству, меня тут же вызовут.

По правде говоря, если бы не долги по зачетам в университете, то отгулы брать не пришлось бы. В последнее время было много напряженной работы, и я частенько пропускала занятия. Вот теперь это все обернулось для меня неприятностями. Мне позвонили из Академии и предупредили, что если долги не будут погашены, к сессии меня не допустят. Если честно, так хотелось послать их, с чувством, от души… Но мне осталось продержаться последний курс. Это мысль успокаивала.

– Джил, ты готова? – эту фразу Кира произнесла раз десять. Однако быстрее от этого я не собралась.

– Ликуй. – выхожу из комнаты, направляясь к ней. По дороге заплетаю слабую косу.

– Неужели! – трагический вздох. Оглядывает меня. – Все-таки приятно видеть тебя в простой, человеческой одежде. А то ты в своих офисных нарядах прямо как бизнес вуман была. – смеется и мы наконец выходим.

Что ж, подруга права. Сегодня я и правда оделась очень просто. Совсем как раньше… Серая трикотажная кофта, размера на два больше, светлые, рваные на коленях джинсы, кеды и бейсболка. Так приятно вышагивать по родным улицам, ступая на асфальт плоской подошвой, а не высокими каблуками. Приятно вдыхать утренний холодный воздух и щуриться от ярких восходящих лучиков солнца. Ведь сегодня, да и завтра, не надо никуда бежать, торопиться, что-то писать или кого-то допрашивать. Сейчас я снова обычная студентка, как месяц назад. Правда, если бы не один человек, я бы расстроилась, что в ближайшее время меня не накроет с головой эта рабочая суета…

– Кир? – немного замедляю шаг.

– Что? – она внимательно смотрит, ожидая продолжения.

– Ты созванивалась с Томом? – господи, зачем я это спрашиваю?

– Да, – настороженно. – А что ты хотела?

– Просто… – «узнать, как там Билл» – закончило за меня подсознание. – Какие между вами отношения? – тяжело вздохнув, я перевела тему. Не хочу вспоминать и тем более говорить о НЕМ.

– Что ты хочешь услышать? Мы общаемся, постоянно списываемся, а сегодня он пригласил меня вместе сыграть на гитаре.

Она замолчала, а щеки покрылись едва заметным румянцем. И я с ужасом для себя поняла, что последнее время понятия не имею, чем занимается подруга. Вон она, оказывается, общается с Кау-старшим, а я только и делаю, что ссорюсь с младшим. Бесит. Каулитцы ворвались в нашу жизнь в наглую, без предупреждения.

– Свидание? – коварно улыбаюсь.

– Не думаю. У нас вообще странное общение, такое простое и раскрепощенное, но… Мне кажется, что он не видит во мне девушку. – Кира смотрела вперед, тяжело вздыхая.

– Том тебе нравится, так ведь? – скорее не спросила, а лишний раз подтвердила для самой себя. Подруга кивнула в ответ и больше этой темы мы не касались, молча миновав оставшийся промежуток до Академии.

– После занятий не жди меня, я задержусь.

– Хорошо.

И здесь мы с Кирой разошлись. Она – на какой-то там семинар, а я – на уроки фортепьяно. Так, студия сто шестая. Прохожу внутрь. Преподавателя еще нет, зато все студенты собрались на местах. Скажу вам, неприятно было ловить на себе разного рода взгляды от удивленного, до презрительного. Тоже мне, нашли зверушку.

– Доброе утро класс! – женщина преклонных лет вошла в аудиторию, окидывая взглядом всех присутствующих. Группа у нас небольшая, всего десять человек.

– Мисс Харис, какой приятный сюрприз! – миссис Мо всплеснула руками, изображая радость. – Помнится мне, вы прогуляли зачет на той неделе, – да что она пристала ко мне, будто я одна здесь такая. – Кажется, я знаю, кто сейчас пойдет показывать свое мастерство игры на фортепьяно.

Слегка злобный взгляд серых глаз уставился на меня из-под опущенных очков. Конечно, кто бы мог сомневаться! Поднимаюсь со стула и направляюсь к инструменту… И все ничего, если бы последние дни я хоть немного тренировалась. Но это еще не самое ужасное. Самое ужасное, что этот же преподаватель и занимается вокалом. Так что не думаю, что простой игрой я отделаюсь. Придется аккомпанировать.

Пальцы легли на клавиши… В голову лезли разные ноты, заставляя меня импровизировать. Мягкая музыка наполнила зал, наполнила всю меня без остатка… Словно через пальцы, играющие на клавишах, лилось тепло прямо к сердцу. С каждым движением, с каждой новой нотой…

– Хм, импровизация. Ага… – миссис Мо уткнулась в свои записи и делала пометки. – Теперь – вокал!

Похоже, она решила все занятие посвятить одной лишь мне. Хотя, какая разница. Главное, сдам все разом. Только вот, здесь я замялась… Что исполнить? Черт, и почему я не подумала об этом раньше! Знаю…

– If you want me to listen whisper

If you want me to run just walk

Wrap your name in lace and leather

I can hear you

You don't need to talk

Let us make a thousand mistakes

Cause we will never learn…

Звук клавиш приятно ласкает слух, но слова идут глубоко изнутри. Перед глазами возник четкий образ Билл. Вот он смеется, искренне мне улыбается, куда-то зовет, а затем снова отталкивает…

– You're my obsession

My fetish, my religion

My confusion, my confession

The one I want tonight

You're my obsession

The question and conclusion

You are, you are, you are

My fetish you are…

Слезинка скатилась по щеке. Меня никто не видит, я сижу спиной к остальным. Мой голос ровный, уверенный. Не могу дрогнуть, не могу заплакать окончательно! Если он не позвонит, я сделаю это сама… Я не могу просто так взять и выкинуть его из головы.