Текст книги "Золотисто-Карий (СИ)"

Автор книги: Юля Черная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Мы на минуту замолчали, вспоминая то золотое время, что учились в школе. Я действительно тогда много писала, а Кира была моей преданной читательницей.

– Скажи, как там твой ухажёр? – делая глоток чая, я пожалела, что задала этот вопрос. Подруга скривилась так, будто проглотила дольку лимона.

– Лучше, не спрашивай, – грустный вздох. – Если бы я знала, что он окажется таким козлом, который не в состоянии себя контролировать, то и вовсе не заглядывалась на него. Но знаешь, когда я уже отчаялась выбраться из клуба невредимой, меня спас один человек… – она улыбалась, видимо, вспоминая.

– Спас? От чего? Кто?! – я немного опешила. Вот так отпустила подругу развеяться.

– Джон слишком много выпил и начал приставать ко мне, я дала ему пощечины, и он захотел отомстить.

– Вот урод! – не удержалась от комментария я. Злость потихоньку зарождалась где-то внутри.

– И ОН подоспел как раз во время. Это было так странно. Меня прежде еще не спасали такие…красивые…парни. – Кира покраснела. Да, она романтик. Сейчас будет бредить о своем таинственном спасителе. Когда-то и я была такой…

– Ты хоть имя его знаешь?

– Конечно! Том кажется… такой высокий, с африканскими косичками и пирсингом в губе, – она инстинктивно покрутила колечко в губе. – Но самое странное то, что его лицо кажется мне до боли знакомым…

Она еще что-то лепетала, а до меня стало доходить то, о ком может идти речь. Я одним рывком вскочила со стула, с грохотом уронив его, и унеслась в комнату за ноутом. Когда вернулась, Кира одарила меня обиженным взглядом, но я ничего не видела и не слышала и уже нажимала кнопку поиска. Сердце глухо стучало. Через секунду вылезли разные окна по теме. Открыла фото, поворачивая к подруге ноут.

– Вот, это он тебя спас?

– Да, точно он! А как ты узнала?

– Охренеть, – выдохнула. – С каких это пор братья Каулитцы спасателями заделались?

P.S песня из сна

Tokio Hotel – Run,run,run..

  Глава 9

– Это.. это, этого просто не может быть! – Кира сидела в непонятном трансе, держась за голову. – Ты уверена, что это он? – испуганные глаза уставились на меня.

– Ну, если это только не третий близнец. – с иронией констатировала я, продолжая штудировать поисковик. Мы уже лет пять ничего не слышали о группе Tokio Hotel. Правда, я до сих пор прослушиваю их старые песни из репертуара первого альбома, но потом как-то было не до этого. Звезд нельзя принимать за нормальных людей. В один прекрасный момент меня просто отвернуло от них.

– Кир, глянь ка! Оказывается, осенью вышел их новый альбом.

– Правда? Включи что-нибудь. – подруга стояла у меня за спиной и дышала так часто, что мне стало жарко.

Открыла плейлист. Интересно, и как это, такие как они, снизошли до помощи, таким как мы? Что Билл, что Том. Правда, если вспомнить нашу с ним встречу, то он чуть не сбил меня на своей машине. Хотя, по сути, тоже спас. Или это такой благотворительный жест простым смертным? Глаза быстренько пробежались по списку песен, остановившись на одной. Я буквально пожирала взглядом эти несчастные три слова, которыми назван трек – Run, run, run. Да нее, это просто похожее название. У Билла ведь совсем не такой голос, как у этого певца. Хотя, за столько лет он ведь мог измениться, верно?

Нажимаю плей и замираю. Первым вступает фортепиано и сердце обрывается. Кончики пальцев наполняются странной блаженной теплотой. Мне не надо было слушать дальше, потому что я узнаю эту мелодию из тысячи. Я сама пыталась ее играть. С ума сходила, потому что не знала нот. А разгадка, оказывается, все время была у меня под носом, и от этого становилось горько и смешно одновременно. Я нашла ее… Мы с Кирой молча разбрелись кто куда. Она в комнату, а я осталась на кухне. Здесь удобно сидеть за ноутбуком. Сначала я хотела приступить к работе, но любопытство взяло вверх. Под руку попались старые клипы, и я потратила целый час на все это. Слушала новые треки, старые. Знаю, что Кира сейчас занимается тем же. Мда, ребята почти полностью изменили направление в музыке. И это, как нестранно, здорово. Повзрослели, отошли от тех образов, что были раньше. Повзрослели они, повзрослела и музыка. Георг подстригся. Хотя, если приглядеться, улыбка, манеры те же, что и много лет назад. Тот бас гитарист, по которому я сходила с ума, остался прежним... Так, Густав… О, а он неплохо раздобрел. На харчах русских отъелся что ли? Было немного не по себе снова и снова слушать одну и ту же песню и смотреть на фотографию Билла. Человека, чей голос не выходит из головы последние дни, человека, чей пуловер лежит в моем шкафу. Нет, все же он так и останется для меня тем худощавым мальчиком с прической «манга», с вызывающим макияжем, чей голос отдавал юношеской хрипотцой.

С трудом заставив себя приступить к делу, я опустошила свой портфельчик. Из принципа пересчитала листы, проверяя, не обманул ли глаз-алмаз. Нет, не обманул. Триста сорок страниц. Ну, сорок, это так, погрешность. Честно признаться, работа с бумагами ужасно скучная. Мне куда больше по душе общение с людьми, а не с бездушным компьютером. Суть всего этого заключалась не в том, чего я ожидала. Это простые документы, содержащие планы, концепции клиентов MJ Comcast. С большим трудом я осилила лишь пятьдесят страниц. Под конец работы голова не соображала, буквы смешались, оставляя за собой лишь размытые черные дорожки. Ну, для начала очень даже неплохо. Завтра не буду засиживаться допоздна.

– Элизабет, проверьте на сегодня мое расписание. У нашей фирмы намечается крупный контракт, так что наша задача сделать так, чтобы он был заключен. А, еще зарезервируйте студию «В», сегодня она должна быть только в нашем распоряжении. Вы свободны. – женщина, записав поручения в блокнот, тихо удалилась.

– Джил, теперь ты. Как я уже сказал, нам ни в коем случае нельзя упустить этот контракт. Подпишем мы его или нет, зависит от этой встречи. Не волнуйся, тебе не предстоит ничего сверхъестественного. Просто будешь помогать мне вести беседу, накидаешь кое-какие вопросы, которые нужно будет обсудить. А, еще ты должна написать статью в нашу газету об этих ребятах. – мистер Хиггинз быстро говорил, постоянно рассматривая какие-то бумаги. Да и вообще, нервный он сегодня.

– Я поняла. А, о каких ребятах идет речь? – сделав пометки в записной книжке, вопросительно уставилась на редактора.

– Потом, Джил, все потом. Возьми у Элизабет положение, где все прописано, что должно быть обусловлено на этой встречи.

– Я могу идти? – поднимаюсь с места.

– Да. Кстати, где отчет, который я дал тебе в начале недели? – опомнился он, снова нервно шаря руками по столу.

– Я все подготовила, вбила в компьютер и уже отправила документ на ваш почтовый ящик еще вчера. Вам не помешало бы проверять его почаще. – мило улыбаюсь. – Могу идти?

Растерянный кивок и я, наконец, удаляюсь из этого кабинета. Эх, прошла всего неделя, как меня приняли сюда. Но это была самая счастливая неделя за последние годы. Мне не составило большого труда привыкнуть. Пока мне не доверяли ничего такого важного. Но сегодняшняя встреча должна поднять меня на новый уровень. Поэтому и внешний вид мой был на все сто. Кремовый брюки по фигуре, жемчужная тонкая полупрозрачная блузка и кремовый жакет. По поводу такого случая, решила снова надеть туфли в тон блузке, естественно, на каблуке. Хотя после первого неудачного дня я больше предпочитала балетки. Особенно тяжело, оказалось, бегать из университета на работу. Это выматывает, но мне не на что жаловаться. Начальство и так пошло мне на встречу, предоставив гибкий рабочий график.

– Элизабет, мистер Хиггинз говорил о каком-то положении… – я подошла к стойке этой милой женщины.

– Да, конечно. Держи. И еще, ты не могла бы спуститься в пиар отдел и отдать им это, – протягивает небольшую папку. – Это необходимо согласовать с управляющим. Скажешь, что мы все подготовили.

– Конечно. Опять нога? – сочувственно улыбаюсь.

– Да, будь она не ладна. Спасибо тебе.

Так, пиар отдел находился на седьмом этаже. Странно, по двадцать раз на дню приходится ездить в этом стеклянном лифте, а привыкнуть не могу. Одновременно и жутко, что под ногами пропасть, и красиво.

– Добрый день, Клориси. Это документы от главного редактора.

– Так, что надо? – девушка в кресле рассматривает папку.

– Подпись управляющего.

– Поняла, спасибо.

За эту неделю я поняла одну важную вещь. Компания подобна механизму, а работники – это запчасти. Если кто-то из работников будет тормозить и не выполнять требуемый квартал, то и компания будет терпеть убытки. Поэтому, либо ты показываешь сразу, из чего сделан, либо тебя прогнет начальство. Все очень просто.

– Добрый день, мисс Харис! – мужчина берет мою руку в попытке поцеловать.

– Добрый день, Дэвид. – смущенно улыбаюсь, аккуратно убирая ее. Дэвид работает в пиар отделе. Высокий, темноволосый с голубыми глазами. Нет, не с голубыми, а даже с лазурными… Смотрится пугающе.

По пути до своего кабинета еще несколько незначительных кивков, приветствий, ответов на вопрос «как дела?».

«Какой бардак…» – пронеслась мысль. Почему на рабочем столе постоянно собираются кипы ненужных бумажек? До встречи икс еще три часа, еще почитать положение и накидать план вопросов. Задумчиво обвела взглядом кабинет… Успею!

– Джил, ты накидала вопросы?! – в кабинет ворвался редактор, как раз на завершение уборки.

– Нет, у меня ведь еще два часа в запасе. – растерянно пробормотала я, не веря, что просчиталась.

– Каких два часа?! Ты понимаешь, что они уже здесь?! – взгляд метал молнии. Сердце остановилось.

– Как, они ведь должны были…

– А вот не знаю как! – зло выплюнул он. – Раньше, видите ли, прибыли. Черт бы их…кхм, кхм. Так, жду тебя в студии «В», немедленно! А я пока пойду встречу гостей.

Я не могла сделать и шагу, потому что не на шутку разволновалась. Черт, а если я не справлюсь? А как же мои вопросы? Черт! Черт! Опрометью кинулась к выходу, по пути сгребла блэкберри, блокнот для записей и положение (вдруг удастся что-то вычитать). Дура ты Джил, дура. Раньше вычитывать надо было!

На всем этаже творилась суета. Нет, не та, что царила каждый день. Сейчас в людях была паника. Интересно, что же это за ребята, раз все так волнуются?

Нервно бегу по лабиринтам этажа, просматривая студии. «А»… «В» – мне сюда! Предусмотрительно провести встречу в звукозаписывающей студии. Влетела внутрь. Слава богу, не редактора, не гостей еще не было. В одиночестве сидел лишь фотограф, не обращая на меня никакого внимания. Надо выровнять дыхание. Поправила блузку и застыла на месте. При мысли заглянуть в документы, дверь тяжело открылась. Я всеми силами пыталась выхватить образы наших гостей… Сначала вошел мистер Хиггинз, следом какой-то мужчина в костюме и они…

– Твою мать! – выдохнула на русском. «Никто ведь не слышал?»

– Итак, разрешите вам представить моего помощника – Джил Харис.

Я натянуто улыбнулась.

– Здравствуйте. Рады приветствовать вас в MJ Comcast! – протянула руку гостям.

– Том. – крепкое, уверенное рукопожатие.

– Густав. – «а он в жизни еще милее, чем на фото».

– Георг. – «басист говорит басом, смешно».

– Билл. – последнее рукопожатие и сердце оборвалось, уши заложило. Стоял какой-то шум. Мистер Хиггинз что-то говорил, какую-то предварительную речь, а я смотрела на Билла и не могла его узнать… Легкая щетина (как и у Тома), а главное – короткая стрижка. Короткая, мать вашу! Аккуратно прилизанная муссом, волосы отдавали платиной. Боже, я видела его от силы недели две назад. К-как? Когда он успел?

Если в общих чертах, то все шло довольно скучно. Фотограф сделал пару снимков (я предпочла остаться за кадром). Далее редактор задал несколько вопросов по поводу нового альбом. Всю скучно и банально. Все на автопилоте. Мой взгляд через раз встречался с его карим… Все хочу понять, узнал он меня или нет. Любопытство и самолюбие, что тут поделаешь. Я была абстрагирована от беседы. Нет никакого желания участвовать в ней, ничего, мой верный блэкберри все зафиксирует. Слух улавливал лишь какие-то обрывки, но я делала вид, что все тщательно записываю. На самом деле прорисовывая в тетради название группы Tokio Hotel разными шрифтами. Вдруг близнецы и мистер Хиггинз неожиданно поднялись с мест. Я непонимающим взглядом проследила за ними. Первые двое ушли по ту сторону стекла к инструментам и микрофону. «Петь будут?». Том прошел к фортепиано. Мысленно отметила, что сегодня братья схожи в стилях одежды. Все движения легкие, свободные, непринужденные. Они явно чувствуют себя в своей тарелке. Вступают клавиши… Сердце снова замирает.

Я представляю вкус твоего тела,

Когда оно принадлежит другому,

Раскрой глаза,

В них больше ничего нет.

Я одинок,

Но я знаю, что ты чувствуешь…

Черт, я не заметила, как подскочила со стула. Ведь сейчас все звучало намного лучше, намного проникновеннее…

Ты дожидалась дождя,

Что бы увидеть слезы, которые прятались

у меня в сердце,

И мы проживаем много жизней, прежде чем пасть,

Но мы поднимемся назад и воскреснем,

Так что я бегу…

Не могу сдержаться… Слезы глухо потекли по щекам. Почему я плачу?

Скажи, как долго ты еще будешь здесь?

Никто этого не знает, но я люблю тебя еще больше.

Говорю всем твоим друзьям, что

Вся эта любовь была просто показухой,

Я под водой, но все еще могу дышать…

Билл взглянул на меня. В глазах отразилось недоумение, но голос не переставал литься дальше. Удивительная выдержка. Я не знаю, почему эта песня так на меня действует (или же голос?), просто хочется забиться куда-нибудь в угол, сжавшись в комок и зареветь в голос. Кричать, до хрипоты, плакать, пока не кончатся слезы. Хочу…

Фотограф с сочувствующим взглядом подал бутылку воды и платок. Стало жутко стыдно. Наверняка еще подумали – вот психопатка, ревет при всех над песней. А мне плевать. Дрожащими руками открываю пробку. Несколько глотков холодной воды – как чай с лимоном при простуде. Вытираю салфеткой остатки макияжа и все. Никто ничего не докажет, что я, как прокаженная, ревела здесь две минуты назад. Однако эмоции восхищения все еще бушевали внутри.

После музыкальной паузы атмосфера разрядилась. Все перекидывались незначительными фразами, шутили.

– Билл, скажите, – перевела взгляд на него. – Ваш новый альбом Kings of Suburbia общественность восприняла по-разному. Безусловно, каждый трек хорош и оригинален собой, но ваши фанаты разделились между собой, споря и отдавая предпочтение той или иной песне. А как для вас? Есть ли из них особенная?

У меня вспотела спина и ладони, от лица отлила кровь. Господи, зачем ты к нему лезешь?

Билл немного подумал. Я внимательно всматривалась в выражение лица. Платиновый цвет смотрелся завораживающе…

– Трудно сказать. С каждой песней связана какая-то своя история и над каждой песней мы работали много времени. Однако в общем Love who Loves You Back для нас всех любимая песня №1. Поэтому она и стала синглом. We found Us, пожалуй, любимая лично для меня.

Он держался уверенно. Слова, все полностью отточено. И я не могу понять, искренне звучит ответ или нет.

– О чём идёт речь в этой песне?

– Здесь речь идёт об определённом чувстве… Я с невероятным удовольствием выхожу развлекаться, даже больше чем другие парни в группе и даже больше чем Том. Когда я не работаю в выходные, я например, просто не могу сидеть дома. Я должен быть среди людей, иначе буду чувствовать депрессию. Я думаю, большинство из нас любит это. Я думаю, люди не созданы для того, чтобы быть одни. В песне описывается, что люди по ночам ищут чего-то. Все люди выходят, чтобы что-то отыскать. И в этой песне в клубе друг друга находят два человека.

Печаль накатила волной. Я-то хотела с ним немного пококетничать, проверить, как будет отвечать, но в его взгляде не было и намека на игру. Может он все-таки гей? Я сделала пометки на листке, но следующий вопрос немного застал меня врасплох:

– А что насчет вас? – уголок губы с пирсингом изогнулся в подобии улыбки. Меня обескуражили. Черт, и кто тут еще у кого интервью берет? Все присутствующие резко замолчали, лишь переводя взгляд с певца – на меня.

– А что я? По-моему, весь альбом замечателен.

Билл снова развалился на диванчике. «Нет, не замолкай! Настаивай на моем мнении!»

– Тогда как вы, мисс, объясните свои слезы во время исполнения?

– На самом деле, это сложно… Но вы меня раскусили, Run, run, run действительно моя любимая. Правда, кроме слез и чувства горечи, она больше ничего не вызывает.

Ребята задумались, а Кау-младший продолжал просверливать взглядом дыру где-то во мне.

– В этот момент, когда льется мелодия и звучат слова, в душе собирается все хорошее и плохое, и протестует меж собой. Перерастает в борьбу, и ты уже ничего не можешь поделать, так как понимаешь, что плохого гораздо больше, чем хорошего… – и зачем я только раскрыла рот?! Но самое смешное, что закончив, я тут же забыла все, о чем говорила. Этакое состояние аффекта.

Молчание продолжало нарастать и я действительно начала думать, что все испортила.

– Так, давайте перейдем к делу, если никто не против. – мистер Хиггинз хлопнул в ладоши и я вздрогнула. Билл не отводил взгляда…

– Вот. – Том протянул ему несколько листов. – Это примерные требования. В целом, все логично – авторские, лицензии, проценты от прибыли, творческая свобода. Билл расписал примерные финансовые затраты, условия по рекламе…

Нет, Хиггинз на это не согласится даже будучи в коме. Ребята все продумали.

– Какие проценты вы хотите? – начальник вдруг сильно посерьезнел.

– Думаем сойтись на пятидесяти. – безапелляционно констатировал Билл, наконец, оторвавшись от моей бедной тушки.

Хиггинз возмутился. Скривился так, будто сел на гвоздь.

– А не жирно ли, ребят? – ребята проигнорировали.

– Значит так. Первое. Мастер-запись наша.

– Вообще не обсуждается. – снова подал голос Кау-старший.

– Второе. Вся прибыль от продаж диска наша. Вы не получите ни цента. – Билл явно не собирался уступать.

– У вас распространение, – с сомнением покачал головой его брат. – Я готов оплатить посреднические услуги между магазинами и нами. Не хочу опять иметь семнадцать процентов за полгода геморроя. – смешок.

– Тогда расходы на запись ложатся на вас. – отмер Хиггинз.

– Можно предположить, раньше было иначе. Мы вам товар – вы нам продажи. Все честно. Можем дать процент с продажи за хорошее распространение. Не больше пяти – семи. – расплылся в улыбке Том.

– Если вы будете настаивать на сотрудничестве с известными продюсерами и активно кого-нибудь рекомендовать, то эта работа будет оплачиваться из вашего кармана. Не хочу, чтобы нам навязывали условия работы. – вступил Билл. Это так странно смотрелось. Они с братом наперебой обсуждали условия, пытались добиться для группы наилучших вариантов и действовали как один.

– Размер кредита? – голос начальника стал сухим.

– Надо смотреть на условия его возврата.

– О’кей. Тур?

– Здесь мы еще не решили, как лучше сделать. Вы же понимаете, что все отталкивается от затрат и того, какую сумму нам пообещают. Я говорил утром со своим юристом. Он готов изучить предложенный нам контракт и убрать из него всё то, что высасывает дополнительные деньги. Поэтому наша задача обговорить основные моменты, получить контракт на руки и показать его нашему юристу. – жестко отчеканил Билл. По-моему даже слишком. Хиггинз покраснел и я начала опасаться, не лопнет ли от перегрева.

– Ребята, зачем же сразу юрист? А как же доверие?

– Когда все будет проверено, доверие вырастет, уверяю вас. – отозвался Том, нервно постукивая пальцами по колену.

Дальше все делалось молча. Хиггинз передал ребятам контракт (внушительной толщины). Несколько формальных рукопожатий и наша встреча на этом окончилась.

– Джил, жду от тебя подробный отчет и статью в газету. Ты молодец. – рука начальника одобрительно легла на плечо и я с облегчением выдохнула.

Пока я собирала все свои реквизиты в одну кучу, из мыслей меня выкинул голос. Его голос.

– Мне вот интересно… Мой свитер настолько тебе приглянулся, что ты решила оставить его себе? – вот она, игривая улыбка! Ладони снова вспотели. «Помнит…»

  Глава 10

Черный комбинезон с баской на талии идеально облегал фигуру, подчеркивая все ее достоинства, а линия декольте открыто манила, обнажая ключицы (без бретель и рукавов как никак). Короткий жакетик с рукавом три четверти с шелковыми манжетами. Длинные волосы, словно шелк, переливались, аккуратно свисая с конского хвоста. Макияж почти скромный – лишь тушь на ресницах и соблазнительно красные губы разбавляли черный образ, делая его игриво-утонченным. Легкая цепь на шею и черные гвоздики серьги. Я еще раз осмотрела себя с ног до головы в зеркале, поворачиваясь то так, то этак. По какому случаю я так вырядилась? А просто захотелось… Шутка. Сегодня большой вечер. Глава компании MJ Comcast устроил большую вечеринку в клубе, в честь заключения контракта с такой важной группой – Tokio Hotel. Да, да. Переговоры все же не прошли даром. После недельного изучения контракта, нервотрепок, звезды наконец-таки почтили нас своим согласием. И в честь этого верха компании закатили тусовку в самом шикарном клубе Лос-Анджелеса. Естественно, не трудно догадаться, кто находился в списке почетных гостей, поэтому свой образ подбирала я с особой придирчивостью.

– Джил, а можно мне с тобой? – Кира ходила вокруг меня и канючила уже целый час.

– Кир, ну ты пойми, это закрытая вечеринка, там входят только по пропускам, и я не имею права приводить с собой кого-либо. – дуреха, неужели ты думаешь, что если бы был шанс тебя взять, я бы не взяла?

– Уу. – она обиженно надула губки, сложила руки на груди и ушла в гостиную. В груди неприятно защемило. Стало жутко неудобно.

Золотой клатч, который вместил в себя лишь телефон, деньги и ключи, черные туфли на, естественно, высоком каблуке. Так мои ноги выглядят необыкновенно длинными. Думаю, нужно выжать из этого вечера максимум пользы и поразвлечься. Давно я никуда не выбиралась.

Один из самых роскошных и элитных ночных клубов Лос-Анджелеса – это Cabana Club. Именно здесь меня высадило такси. Cabana Club – это выбор самых привередливых и избалованных персон. Именно здесь звезды Голливуда отмечают дни рождения и устраивают частные вечеринки. Клуб часто играет роль площадки для модных показов. А самая знаменитая завсегдатая Cabana Club – Пэрис Хилтон. – любезно поведал мне «гугл».

На входе меня пропустили по списку. С ума сойти, я важная персона, что меня по одному только имени пропускают внутрь. Пройдя дальше, сразу напрашивалось всего одно слово – престиж. Здесь есть и просторные частные веранды с красным деревом и позолотой, и уютные пальмовые сады, и даже искусственные водопады. Даже люди вели себя иначе, чем в обычных клубах. Поверьте мне, я то уж знаю. Если перед выходом коленки дрожали от волнения, то сейчас в ногах была сила. Я шла так, как будто всю жизнь ходила по подиуму. Слегка покачивая бедрами, чтобы это не выглядело вульгарно, собирая мужские взгляды.

– Джил, сюда! – глазами встретилась с Хиггинзом. Он махнул рукой, мол – «топай сюда». Я незамедлительно проследовала по лестнице как раз к одной из просторных веранд. Все перетянуто кожей, все настолько дорого и стильно смотрелась, что я на минутку отвлеклась от приветствия.

– Добрый вечер. – улыбнулась я всем присутствующим. Здесь действительно собрались все, даже наши звездочки не опоздали. Одна я такая – отличилась. Каждый занимался чем-то своим: кто-то обсуждал дела, танцевал внизу, Густав вообще копался в телефоне, Георг беседовал с какой-то «Барби», а я не сводила глаз с Билла…

– Джил, ты меня слушаешь? – провел рукой перед глазами начальник, проверяя, не потерян ли сигнал.

– Да, конечно! – «на нем черная кожанка, поверх какой-то сетки...»

– Я прочитал статью, которую ты отправляла мне вчера. Должен сказать, что мне понравилось… – смотрю на Хиггинза, но взгляд скользит по Нему. Так, странная сетка, тату на груди, цепи, колечко на соске…

Тело прошибло током. Безумно захотелось поиграться с этим «колечком».

– Я рада. Но прошу вас, давайте о делах не слово. Я очень устала за эту неделю и хочу выпить, а в понедельник обсудим окончание моего испытательного срока. – довольно улыбнулась. Да, я вот-вот стану официальным штатным работником.

– Тебе принести выпить? – Хиггинз чуть наклонился. «Он размерено потягивает содержимое стакана…»

– Конечно, спасибо!

Да, это как раз то, что сейчас просто необходимо моему напряженному организму – выпить и расслабиться. Дальше прозвучало несколько тостов в честь наших звезд. чистая любезность и ни капли искренности.

Два стакана текилы вполне хватило, чтобы чувства притупились. Да и Густав на мозги подсел, тоже мне, нашел благодарного слушателя. Я старалась кивать и делать вид, что все понимаю. Кажется, речь шла о барабанном соло в какой-то песне. Парнишка явно не любитель веселиться. Вежливо оставив его за столиком, продефилировала к Биллу. Они с Томом что-то быстро лепетали по-немецки. Я даже слух напрягать не стала. Алкоголь в теле переливался по жилам, как спасательный круг для утопающего. И сейчас я хваталась за этот круг, чтобы не упасть.

– Извините, не помешаю? – ручку слегка на изогнутое бедро, томный взгляд. Ребята замолчали. По взгляду Билла было ясно, что контроль качества я прошла.

– Давно хотел сказать, что ты блестяще провела интервью. – повел бровью Кау-старший. – На таких встречах давно не достает остроты, но ты добавила ее сполна. – одобрительная улыбка.

Братья перекидываются взглядами.

– Какие мы любезные, – ухмыльнулся Билл. Я с удивлением отметила, что они снова перешли на-немецкий.

– Зато от тебя любезности не дождешься. Как она тебе? – взгляд стрельнул на меня. А я что, я просто потягивала новый бокал со спиртным, ни коем образом не показывая, что понимаю их беседу. Хотя нет, вру. Я внимала каждому его слову. Мне было интересно его произношение, вернее, оно меня заводило. Да, я хочу Билла Каулитца! Ну и что?

– Только не говори, что ничего не понимаешь…

Между ними пробежал смешок. А я продолжала понемногу, но наступать. То бедро коснется его, то рука дотронется до плеча. Аккуратно прикусываю губу, провожу по ней языком. Как бы невзначай, естественно. Мы трепались ни о чем, как будто проверяя, кто перейдет в открытую первым. Единственное, что меня неимоверно бесило, так это холодное и высокомерное выражение. С губ не сходила ледяная улыбка, но глаза выдавали певца. Он хотел меня. Это желание было обоюдно и вполне решаемо. Наклон головы, чтобы лучше слышать. Еще несколько слов. Несколько касаний. Чувствую, что голова кружится и слегка мутит. Надо посетить туалет, освежиться. А еще лучше, найти открытую террасу и подышать свежим воздухом. Хорошая идея, но сначала туалет.

Извинилась перед собеседником и покинула зал. Прохладная вода на щеках, на шее… Стало легче. Вид в зеркале немного возбужденный. Да, у меня давно не было мужчины и возможно, я уже подзабыла как это, клеить кого-то. Хотя, кто еще кого здесь клеит?

В душном помещении снова стало мутить, поэтому я прошла к выходу на террасу и замерла, прячась за занавеской.

– Ты видел, она же мысленно отымела меня во всех позах! – ледяной и жестокий смех. Билл…

– Ха-ха, с этим не поспоришь. К тебе или к ней? – Том выпустил клубы дыма.

– В отель, конечно. Шлюх домой не водят! – смех.

Дальше я ничего не слышала. На меня будто ушат с ледяной водой опрокинули. Разум резко протрезвел, в груди начинала бушевать злость. Нет, не злость. Гнев! Руки задрожали. Хотелось кого-нибудь ударить. Что? Шлюха? Я? Я шлюха? Ха, от эстрадной проститутки слышу…

Спокойно постучалась пальчиками по стеклу. Два удивленных взгляда уставились на меня. Вот оно, преимущество знания языков.

– Все, Билл, удачи тебе. – бросил парень, подмигивая и намереваясь уйти.

– Тебе тоже удачи, Том. – бросила по-немецки, с ухмылкой смотря на парня перед собой. Повисла тишина. Внутри я даже ликовала, не ожидая такого эффекта. Глаза Билла расширились от удивления. Что, не ожидал, пупсик?

– Прежде чем обсуждать кого-то за его спиной, советую убедиться, что жертва вас не понимает. Не повторяйте таких ошибок и в других странах.

Презрительный взгляд на Билла, теперь надо с гордостью удалиться. Разворачиваюсь и с высоко поднятой головой ухожу прочь отсюда. Прочь от этого мерзкого типа. Я знала, что со звездами нельзя нормально общаться. А тут еще и рот на святое разинула – переспать захотелось. Да лучше я удавлюсь, чем еще хоть один раз подумаю о нем – Билле Каулитце. Так уж вышло, себя я люблю больше. Упустил ты меня, парень.

  Глава 11

***

За Джил шумно захлопнулась дверь, и я осталась в полной тишине. По правде говоря, я немного завидую ей. Не думала, что работа так повлияет не нее, сделает смелее, увереннее. Нет, это не значит, что раньше она была забитой или что-то в этом духе, просто сейчас Джил немного изменилась… На ней лежит ответственность не только за себя, но и за других. Компания, по ее словам, очень серьезная и карьерный рост там обеспечен, если усердно работать… А что я? Я лишь с каждым днем замечаю, что мне чего-то не хватает. Это не значит, что музыка меня больше не вдохновляет, нет. Просто я тоже хочу обрести уверенность в себе, чувствовать значимость что ли… Не знаю, что творится со мной в последнее время, может, я просто хочу домой в Россию? В наш красивый и любимый Санкт-Петербург. Проведать родителей, братьев, всех-всех… Как они там? Мы не виделись порядком пяти лет, два раза по скайпу – не считается. Джил тоже тоскует по дому, чувствую. И, тем не менее, я, да и она, думаю, тоже, нисколько не жалеем, что вырвались с России. Каждый день, ходя в университет, играя на гитаре, ходя на репетиции, я благодарю Всевышнего, или как его там, что помог нам. Дал такой шанс, который выпадает раз в жизни… А может снова надо что-то поменять в своей жизни? Может тоже пойти на работу? Не знаю…

Моя прекрасная «испанка» одиноко стояла в углу. Как я ее понимаю. Хоть я и сижу на кожаном диване в просторной гостиной, сердце мое зажато в таком же тесном и холодном углу, также одиноко. Ничего, вместе мы справимся! Беру гитару… Никогда не налюбуюсь моим инструментом. Она – моя первая любовь. Бежевый лакированный корпус ласково холодит кожу, даже приятно. Это как летом, во время жары, съедаешь спасательный кусочек мороженого. Разница лишь в том, что сейчас я не заработаю ангину.

Легонько перебираю струны… Нейлон ласкает слух, убаюкивает. Несколько простых аккордов… Движения пальцев медленные, точные. Да, мы справимся, – аккуратно подтягиваю струну. – Мы переживем этот депрессивный момент в жизни, а дальше все будет хорошо. Как всегда…

Минуты незаметно тикали, часы шли, а я все играла одну песню за другой, совершенно не следя за временем. Да оно и не к чему. Не существует такого понятия как время, когда ты полностью отдаешь всю себя без остатка любимому делу.