Текст книги "Никогда не прощу (Чужой свободы господин) (СИ)"

Автор книги: Юлия Вьюга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Все шло, как по нотам. У них все прекрасно получилось. Превращение проходило, как надо, но… в самый кризисный момент короля отвлекли, и он не смог уследить за своей любимой. А она, не помня себя, повинуясь лишь сильному зову крови, выбежала из золотого дворца прямо на солнце. Она сумела добежать только до площади перед дворцом, как жаркое светило сделало свое дело… и бац! Девушка окаменела!

Я вздрогнула. Сказка разбилась вдребезги, обернувшись кошмаром. Вампир довольно улыбнулся и легко касаясь, убрал с моей щеки прядь волос.

– Не волнуйся. Сейчас будет другая история. И только от нас зависит, закончится ли она счастливо. Там, на площади, перед золотым дворцом вечно стоит каменное изваяние той девушки и… плачет кровавыми слезами. Ты ведь не хочешь превратиться в булыжник и лить красивые, вкусные, но совсем не нужные нам слезы?

Вампир наклонился к моему уху и горячо зашептал:

– Я не дам тебе обрести столь бесславный конец. Нас ждет красивая и веселая жизнь. Обещаю.

Оцепенев, я внимала обещанию, а перед глазами стоял фонтан. И та девушка, так похожая на меня… Мы родственницы? Очень может быть. Но где я видела ее? Как по заказу в воображении возник золотой дворец. Я знаю его! Я была там! Почему-то этот факт вызвал ярость. И направилась ярость на целующего мою шею вампира. Внезапно в глазах потемнело, десны словно резануло чем-то и, извернувшись, я сделала единственное, на что была способна в таком состоянии: вцепилась зубами в шею синеглазого сказочника. Длинные иголки клыков пропороли солоноватую кожу и мгновенно исчезли в деснах, а я присосалась к вампиру, как пиявка, с наслаждением вылизывая и высасывая такую тягучую, такую сытную и вкусную кровь.

Попробовал бы кто-нибудь оторвать меня от него в этот момент! Проявив недюжинную силу, я буквально спеленала жертву в смертельных объятьях. О, да! Именно для этого стоило родиться вампиром! Чувство триумфа и безграничной власти! Чистое наслаждение и пробуждение инстинктов! Хочу, еще! Рука будто сама собой нырнула вампиру за пазуху и царапнула железные мышцы. Синеглазый уже давно закатил глазки и бился в самых настоящих конвульсиях удовольствия. Я знала, что он испытывает удовольствие, и это меня… заводило?

Миг – и я стою на расстоянии двух… прыжков?.. от кресла. Еще миг – и руки уже скребут люк, закрывающий единственный выход, в поисках запора. Я желала этого вампира! Этого мерзкого, отвратительного типа! Не знаю, почему, но я была уверена, что не просто не могу его желать! Это неправильно, противоестественно! И нагоняет панический ужас… А еще так хочется на солнце…

– Куда же ты? – вкрадчиво спросила сзади, прежде чем сгрести в жаркие объятья. – А я только вошел во вкус. Ммм, это было великолепно! Даже лучше, чем пить кровь самому.

Сгорая от стыда, боясь вампира до ужаса, я рычала и отбивалась изо всех сил. А сил-то, как оказалось, было не мало! И скорость существенно возросла. Или это вокруг все замедлилось?

– Какая ты сильная,.. – уже с трудом бормотал вампир, все заметней задыхаясь. Однако, мне казалось, что он старался не причинять мне вреда. Потом ему, видимо, надоело это изматывающее противоборство – и меня с силой швырнули в сторону застланной клетчатым покрывалом кровати.

– Ох! – воздух вышибло из груди, когда спина встретилась с отнюдь не мягкой поверхностью. Видно, вампир считал, что на твердом спать полезно. А еще он явно предпочитал использовать нечестные методы.

– Знаешь, чем я отличаюсь от Вира? – поинтересовался он, скручивая мне руки веревкой и привязывая их над головой. В этот момент я отчаянно подпрыгивала, пытаясь скинуть сидящую на мне тушу. – Он бы мягко обхаживал тебя, всячески отвлекал… да, вот так. Теперь крепко… И уговаривал не выходить на солнце. И знаешь что? Упустил бы в самый ответственный момент. И что? Прощай, любимая – здравствуй новый предмет экстерьера? А я вот привяжу тебя покрепче – и никуда ты не денешься! Пройдешь превращение до конца, как миленькая. А и правда, миленькая вампирша получается.

И со злорадной ухмылкой он погладил меня по щеке, а потом нагнулся и провел своим вампирским языком по шее, вызывая дрожь… отвращения, я надеюсь.

– Еще немного осталось, маленькая. Потерпи, – он что, бывает ласковым? – А потом ты меня еще раз укусишь, правда? Это было просто восхитительно! А представь, какого кусать меня в порыве страсти, когда находишься уже практически на пике удовольствия? Мммм.

Бррр! Ужас! Кошмар! Ни за что больше! Никогда!!!!!!

Но, видимо, когда мне отшибло память, я забыла главное правило всей моей жизни: не зарекайся!

Увы, синеглазого засранца мне пришлось кусать еще много раз. Даже тогда, когда я все вспомнила, и когда поняла, что он разлучил меня с дочерью и обманул Вира, даже тогда, когда ненавидела Лукаса лютой ненавистью.

Оправдание было одно: кушать хотелось. Интересно, а есть ли еще на свете вампиры, кусающие вампиров?

Вир

Лукас не соврал. Но все оказалось еще хуже, чем он сказал. С юга к центральным землям тянулись толпы беженцев, а в больших городах подданные поднимали одно восстание за другим требуя защиты от короля. Причем защиту требовали не только от таинственного поджигателя, но и собственно от обнищавших беженцев, заполонивших все вокруг.

Как ни хотелось все бросить и отправиться туда, где прохлаждалось сердце, но впереди ждало что-то уж совсем неприятное. А у меня ответственность не только перед королевством, но и перед самыми любимыми существами.

Судя по слухам, расползающимся по округе, словно тараканы, нападения происходили преимущественно на границе с пустыней Забвения. Эти земли носили множество названий, но суть у них одна – туда ходят умирать. И по словам бегущих в панике людей и вампиров, именно из пустыни вылезло нечто страшное, несущее смерть, ужас и разрушения.

Честно говоря, я уже и сам начал сомневаться, что пара плешивых магов может обладать столько огромной силой. Все-таки маги – всего лишь люди.

Неприятным открытием было и то, что я сам никак не мог встряхнуться и взять себя в руки. Противник был еще не вполне реальным, а две мои девочки – очень даже реальными. Такими реальными, что перед глазами почти все время стояли, и когда я распущенное, было, войско в срочном порядке собирал, и все время, пока наша громада двигалась на юг, пересекаясь с движением потока, двигающегося нам навстречу.

И вот смотрю я на оборванных, прокопченных людей, жалких в своем стремлении выжить любым путем (вампиры, особенно высшие, все же выглядят гораздо лучше), а перед глазами хрупкая фигурка на огромной постели, такая, какой я оставил Рину, спешно покидая замок. Или еще лучше: сижу у костра в палаточном городке, разбитом на ночь, слушаю мягкий говор своего друга и советника, и скабрезные шутки воинов, а в голове звучит какой-то первобытный ритм, а Рина смеется и танцует, чувственно изгибаясь… обнаженная. Или с зеркалом беседует…

С такими воспоминаниями и наказания за все содеянное не нужно. А еще я вдруг обнаружил, что безумно скучаю по малышке… Но об этом лучше не стоит, а то болезненный комок в горле встает и отдавать приказы мешает.

Да еще мой невидимый собеседник пропал куда-то. Нет, в каком-то смысле я рад данному обстоятельству. Замечательно чувствовать себя, наконец, психически здоровым. Только что значит фраза “ты справился, я тебе больше не нужен”, выданная им напоследок? Можно ли надеяться, что превращение прошло успешно? И как там Рина? Справился ли Лукас? А если нет?.. Об этом тоже лучше не думать, а то трезвый расчет сразу делает ноги.

Закат был кроваво-красным. Не ухнувший еще в небытие диск агрессивного нынче светила сноровисто подкрашивал и расходящиеся лучами туманные дорожки перистых облаков. Впереди чернела стена леса, тонкой полосой очерчивавшая край безопасных земель. Прежде безопасных. Но мы предполагали, что здесь нам ничего не угрожает, а потому, отправив вперед разведку, устроили привал по всем правилам. Надвигалось наше время. Как всегда, мы планировали выступить ночью, когда получим существенное преимущество перед врагом. Это, конечно, еще бабушка надвое сказала, но не следовало подрывать дух войска подобными сомнениями.

– Что планируешь делать, когда разберемся с этим поджигателем, – Мирт медленно покачивал походной кружкой, пристально глядя мне в лицо.

Я нехотя пожал плечами и сделал большой глоток придающего силы коктейля.

– Что и прежде.

– Вир, ты прости, конечно, но ты в своем уме? У меня не было возможности высказать тебе это раньше, но сунуть королевство в руки этого… охламона и исчезнуть в неизвестном направлении,.. – он развел руками. Вокруг сидели навиры из моей личной охраны, а потому нас не мог подслушать никто из сидящих неподалеку. Да и в том ровном гомоне, что стоял над стоянкой, невозможно было незаметно что-то подслушать. Но все равно было как-то не по себе.

– Тише ты. Мирт, ты же знаешь, к власти я никогда не рвался. У меня наконец-то будет своя жизнь, без этой грызни и под ковёрных интриг. Если надо будет, разыграю несчастный случай. Корона перейдет Лукасу. Пусть пока учится.

– Хорошо учебное пособие, – фыркнул советник. – Как бы нам всем ноги не протянуть от его экспериментов.

– В смысле, – я нехорошо прищурился. – Судя по донесениям, все было в порядке.

От меня отмахнулись:

– Да я ж не про это. Вроде все, действительно, было в порядке. Это и подозрительно: Лукас и порядок – вещи несовместимые. Его младшее высочество был гадким мальчишкой, потом – пакостным подростком, затем – мерзким юношей с поволокой во взоре, а теперь вдруг заделался в тихони. И что-то мне подсказывает, что это неспроста.

Я вспомнил о том, что Лукас сейчас с Риной и кожу словно морозцем пробрало.

– Да нет. Все нормально будет. Он понял, что тут выгодой пахнет, так что все в порядке.

Мирт даже поперхнулся.

– Ты, правда, такой наивный или притворяешься? А-а-а, я понял! Ты что-то задумал и потому делаешь вид, что доверяешь этому засранцу, – могучая рука с силой опустилась на мое плечо. – Уважаю! Так его! Поймаем на горяченьком.

Я только хмыкнул. Если бы ты, друг, знал все мои скрытые мотивы, насильно заставил бы обратиться к врачу, специализирующемуся на душевных болезнях. А потому пусть думает, что хочет.

Взгляд бессмысленно задержался на одной из палаток. Их установили некоторые из навиров и простых солдат, чтобы отдохнуть перед решающим броском. Многие из них уединялись с вполне конкретной целью. И эта цель сейчас выползала, в прямом смысле, из-под навеса. Довольно молодая еще деваха привстала сначала на четвереньки, затем, шатаясь, поднялась на тонкие ножки, едва прикрытые драным подолом. Потом поправила шейный платок, прикрывающий свежие укусы и старые шрамы и пошла прочь. Очевидно, на сегодня для нее подвиги закончились. Ничего удивительного, шлюшки, как привязанные путешествовали вслед за войском. Это были деревенские девушки или бывшие рабыни, пристрастившиеся к укусам вампиров и ко всему, что они за собой влекут.

Надо сказать, что подсаживаются на наш яд далеко не все. Только те, у которых уже есть некоторые отклонения по части секса. “На передок слабы”, – так сказала бы какая-нибудь деревенская бабка. Я даже чуть не рассмеялся, поняв, что уподобился такой вот бабке. Шлюшки меня никогда не интересовали. Хорошо, конечно, что вампиры не подвержены тем болезням, что хорошо распространяются среди людей, однако здоровое чувство брезгливости никто не отменял. Странно, что кто-то на этих несчастных (по-другому и не назовешь) ведется.

В этот момент умаявшаяся за вечер дева обернулась, словно почувствовав мой изучающий взгляд и вдруг замерла. Затем присела и, прижав к опухшему рту худенькие кулачки, огласила притихший лагерь громким визгом.

Я подскочил едва ли не раньше всех остальных и смазанным движением обернулся к лесу.

Все происходящее далее могло вызвать только одну эмоцию: одуряющий ужас. А я смотрел поверх деревьев и думал лишь о том, как же я от ЭТОГО сумею спасти Рину и нашу малышку?

ЭТО можно было сначала принять за огромную тучу, подкрашенную заходящим солнцем и неуклюже ворочающуюся над острыми пиками деревьев. Но уж больно ворочалась она странно. Как-то медленно, но неуклонно увеличиваясь в размерах. И вот уже прямо на наших глазах за лесом выросла настоящая гора, покрытая небольшими переливающимися пластинами. А потом эта гора… подняла голову.

– Фррр, – радостно сказало чудище, увидев подоспевший поздний ужин.

Бравые воины спешно засобирались, очевидно, вспомнив о неотложных домашних делах.

– Ой, мама, – это кто сказал? Я завертел головой в праведном возмущении. Мирт? – Что делать будем?

– Искать слабые места.

Монстр, словно в насмешку, разинул огромную пасть, украшенную разномастными острыми зубами, мигнул желтыми глазами с узкими вертикальными зрачками и чихнул, погрузив все видимое (или теперь уже невидимое) пространство в небытие. Безостановочно кашляя и пригибаясь к земле, в надежде спастись от дыма, вылетевшего из примечательных ноздрей чешуйчатого гостя, мы метались по лагерю, как слепые котята, натыкаясь друг на друга. А сверху громко шипело нечто.

– Хо-хо-хо! – это ОНО сказало? Дым слегка рассеялся налетевшим порывом ветра и стало понятно: действительно, ОНО.

Нагло посмеиваясь, это, несомненно разумное, чудище, мееедленно поднимало массивную лапу. Бум! Тягучий шаг – и лапа встретилась с землей. Земля подпрыгнула ей навстречу. И мы все тоже. Бум-бум! Шагали явно в нашу сторону.

– Навиры! Слушай команду своего короля! – как ни странно, силы моих легких хватило, чтобы перекричать поднявшийся шум. – Стройсь! Держаться своих командиров! Навиры! В атаку!!!!

Войско привычно выполнило приказ. Низшие в разнобой заорали, кто “вперед”, кто “на врага”, кто просто невнятное “У! А!”, высшие же смазанными тенями кинулись на неведомого и ужасного противника, способного раздавить одной левой.

Рывок – и деревья хлещут в лицо, еще рывок – и я, не раздумывая, лезу на движущуюся, дышащую и, главное, думающую, цель. Цепляюсь одними руками за острые края чешуек, режа ладони и буквально взлетая все выше и выше. Последний рывок – и вот уже подо мной длинная спина, переходящая в верткий, украшенный шипами хвост. Кстати говоря, вдоль всего хребта тоже шли опасные на вид шипы. Зато за них было удобно цепляться, передвигаясь по направлению к голове, увенчанной двумя изогнутыми рогами. Зверюшка была уже сплошь покрыта карабкающимися на нее вампирами и, как могла, усугубляла ситуацию, все время находясь в движении. А потом, кажется, вообще начала подпрыгивать. Мои навиры тоже подпрыгивали вместе с ней. Не успевшие закрепиться на спине падали гроздьями. Цепляясь за шипы и передвигаясь прыжками, я выхватил меч, еще толком не зная, что буду делать. Ясно одно – нужно найти у этой громадины слабое место. Но мало поставить цель, ее еще выполнить нужно, а сюрпризы на данный момент еще не закончились. Монстр вдруг сделал резкое движение – и в небо буквально взмыли огромные черные крылья.

Теперь стало понятно, к чему были эти прыжки – зверь взлетел! Боги! Неужели это исчадие Бездны еще и летать умеет?! И как с этим бороться?

Еще одна неприятная новость: это недоразумение явно видело в темноте не хуже вампиров, так что мы лишились еще одного своего преимущества.

Но тут я заметил нечто интересное: между самыми первыми шипами, практически на самой шее сидел некто. Он был одет весьма странно. В мягкий костюм из блестящего материала, украшенный явно фрагментами из гигантских чешуек животного, которые делали его незаметными. И этот кто-то явно чувствовал себя здесь хозяином положения. Еще бы! Гигантская ящерица (определенное сходство явно присутствовало) закладывала такие виражи, что навиры слетали с ее спины, как спелые груши. Оставалось надеяться, что поднялись мы не слишком высоко и большинство из них выживет после падения.

Очередным порывом ветра сорвало и унесло в неизвестность мой плащ, да и я сам едва успел вцепиться за одну из чешуек. Потом перепрыгнул хребет и с другой, более удобной для маневра стороны подобрался к мужчине, сидящему на странном сидении, к которому он был пристегнут крест-накрест черными ремнями.

– Поиграем! – одним движением я срезал ремни – и неизвестный судорожно вцепился в подлокотники, чтобы не вылететь из кресла. Как ни странно, тут же ящер стал очень спокойным и даже снизил скорость, делая размеренные взмахи кожистыми крыльями. Я был прав, когда подумал, что зверь слушается этого наездника.

Мужчина тем временем вскочил на ноги и, обернувшись, достал странное оружие, блестящее и короткое. И держал он его странно: направив прямо на меня… Ах, ты ж! Только запредельная скорость помогла уйти от того, что вылетело из глядящего в мою сторону отверстия. Оглянувшись, я увидел, как это что-то со свистом отсекает верхушку одного и шипов. Оно же стреляет! Тут же вспомнилась информация о старинном оружии, с помощью которого в древности люди поражали удаленную цель. Это были луки и арбалеты. Видимо, блестящая штука в руках наездника чудовища представляет собой нечто похожее. Только более совершенное.

Мы такими вещами не пользовались. У вампиров была масса преимуществ, позволяющих обходиться без таких вот хитростей. И я собирался их продемонстрировать.

Кто-то из подданных сзади неуверенно пискнул “Ваше величество!”, очевидно намекая, что не царское это дело, когда я с запредельной скоростью рванул к стреляющему в разные стороны мужчине. И пока тот растерянно озирался, оглушил его ударом рукоятки меча. Даже и не сильно ударил, но он свалился, как подкошенный. Какое убожество! Ни силы, ни реакции, ни скорости. Обычный человечешка, только странный на вид: довольно-таки смуглый, словно загорелый, с разноцветными, будто раскрашенными, прядями волос, а в мочке уха блестит какой-то предмет. Драгоценный камень что ли? У нас таких нет, странного черного цвета, в обрамлении тусклого серебристого металла.

В момент падения незнакомца, или лучше сказать, врага, с его головы слетел серебристый обруч с вставленным в него таким же черным камнем. И вот отлетел этот обруч на несколько шагов, а мужчина упал без сознания – и зверушка исполинских размеров словно вырвалась на свободу.

Издав громогласный крик, отдаленно напоминающий что-то вроде: “Йу-ху!” – стала делать крутые повороты и кидаться то вверх, то вниз. Небо все время менялось с лесным массивом местами и, казалось, что остатки моих навиров, вместе со мной во главе, вот-вот отправятся в свободный от опоры полет.

Плохо соображая, что делаю, я подхватил обруч и стал пристраивать его на голове, что сделать было довольно сложно в положении лежа и хватаясь одной рукой за острые чешуйки. Пока пристраивал, едва не пропустил пару важных событий: наездник очухался и поднял свое оружие, которое я не догадался отобрать, вследствие чего теперь мы остались без пленника – один из навиров просто переломал ему хребет. Прискорбно. И как теперь узнать, откуда ноги растут у происходящих событий?

Тем временем обруч словно вцепился мне в волосы, плотно обхватив голову, и словно уколол тысячей маленьких иголок одновременно. Тут же меня оглушил громкий вопль, перекрывающих даже вой ветра: “Йо-ху-у-у! Я свободе-е-ен! Словно птица в небесах! Я свободе-е-ен…”.

– Слушай, птичка, – не выдержал я. – А потише нельзя?

Кто-нибудь выдел когда-нибудь, как птица спотыкается на лету? А большая птица? А огромная? Короче, наша птичка споткнулась, а мы все кубарем полетели вперед. Я едва успел одной рукой ухватиться за рог и уставился в огромный, растерянно мигающий, желтый глаз.

– Ну-ка, спускайся на землю! – заорал я, уже понимая, что мои слова прекрасно слышат.

“Ты не мой хозяин”, – обиженно пробухтел низкий, вибрирующий голос в моей голове. Но мне не привыкать слышать разные, не совместимые с реальностью голоса, а потому смутить меня трудно.

– Но это не помешает выколоть тебе глаз, – и помахал для наглядности мечом, вновь вытащенным из ножен.

“Хорошо, – ответили злорадно и резко упали вниз”. Видно, исполин не ожидал, что я удержусь во время коварного рывка, так как я поймал чужие эмоции удивления. Ну, чужие эмоции ощущать мне тоже не внове, потому я слегка царапнул кончиком меча глазик.

– Спокойно опускайся!

В ответ обиженно взревели, но стали спускаться не в пример плавней, выискивая место для посадки.

– Правь вон к той проплешине между деревьями, – надо сказать было очень неудобно наблюдать за тем, что творится вокруг, не покидая при этом стратегически важного места перед глазом огромной ящерицы. К тому же удручало осознание одного факта: если сейчас кто-то из навиров упал, точно не выжил.

Но главного удалось добиться – мы спустились на большую полянку посреди леса. Очень странную полянку.

Ящер тоже в изумлении замер, а потом вдруг запрыгал, радостно сотрясая землю. “Спасибо! Спасибо! Ты знал? Скажи, что ты знал!”.

– Что я должен был знать? – раздражение нарастало. Тем более, что не понятно было, слезать мне отсюда или продолжать болтаться на роге, держась за него одной рукой. Надо сказать, сильно занемевшей рукой.

“Тут же тьма энергии! Это же самая классная энергетическая точка на всей вашей гребаной планете! У-у-у! Я здесь жить останусь!”.

– Вир, с тобой все в порядке? – обеспокоенно спросили сверху, и я вздохнул с облегчением: Мирт жив!

– Все прекрасно! Если не считать того, что рука уже отваливается.

“Я же приземлился, так что можешь отцепиться от моего рога”.

– Ага. Я слезу, а ты нас всех спалишь.

– Я? Спалю? Вир, ты в своем уме? – недоуменно спросил Мирт.

“Не буду я вас палить, если вы не будете выкалывать мне глаза”, – фыркнули в ответ по ту сторону моей головы. В то время, как по эту настойчиво заговорили, как с душевнобольным:

– Вир, я никого палить не буду. Обещаю. Только слезай!

– То есть я не выкалываю тебе глаза, а ты никого не поджигаешь. Я правильно понял?

– Что-о-о? Навиры, сюда! Король сошел с ума! Нужна ваша помощь. Экстренно беру командование на себя.

– Не дождешься! – это я Мирту. – А где гарантии? – это уже чудовищу.

“Гарантии? Гарантией вам будет мой ласковый укус. Ха-ха-ха! Не пугайся, красавчик, ты меня освободил от рабства, так что никого из вас ни жечь, ни кусать я не буду. Да и нет смысла. Это была не моя война”.

– Вир, хватит дурить! Давай слезать с этого монстра!

“Я не монстр! Я дракон!”

– Дракон? – удивился я.

– Дракон!? – еще больше удивились сверху.

– Вас же не существует!

“Вампиров тоже по идее не существует, – обиделась птичка. – Паразитировать за счет людей – это нонсенс! А весь ваш образ жизни – сплошное варварство!”

– Кто бы говорил! Куда лучше быть рабом слабого человека, верно?

Дракон фыркнул, а я рискнул спрыгнуть вниз. За мной последовала горстка выживших навиров и мой советник. Они глядели на меня с опаской и явно готовились скрутить, как буйно помешанного.

– Я в порядке.

– Ты уверен? – Мирт подозрительно щурился.

Я даже разозлился:

– Советник Мирт, – начал официально, – в следующий раз больше доверяйте своему королю. Я всего лишь вел беседу с драконом, в которую вы столь нагло влезли.

– Кхе-кхе, – Мирт прокашлялся, но подозрительности во взгляде только прибавилось, навиры так вообще, кажется, были в шоке.

– Не веришь? – зачем что-то много раз доказывать, если можно один раз показать? Я пошел самым легким путем и, содрав с головы обруч, водрузил его на белоснежную, словно присыпанную инеем шевелюру советника. Тот затих на некоторое время, а потом начал нести что-то несусветное и совершенно недипломатичное:

– Что? А с кем я говорю? Но ведь драконов не существует! На себя посмотри, чучело!

Дракон фыркнул и улегся на брюхо, аккуратно сложив передние лапы. Желтые глаза прищурились и смотрели как-то недобро. Я предпочел отобрать средство связи, пока не произошло непоправимого.

– Значит так, слушай мою команду. Устраиваем здесь привал, – тут я неуверенно глянул на с виду умиротворенного зверя, – далее по обстановке.

И вот одиннадцать навиров сидят кругом у костра, зажаривая пойманных в лесу зверушек, а я беседую с драконом, который отодвинулся к самому краю полянки и демонстративно зажал нос. Как выяснилось, жареного мяса драконы не выносят, сырого тоже.

“Представляешь, какого мне пришлось, когда я выжигал эти деревни. И ведь не ослушаться же!” – жаловался горемыка.

– Почему?

“Всадник обладает неограниченной властью над драконом. Его нельзя ослушаться. Это просто невозможно”.

– Но ведь всадники обычные люди! Ты своего мог одним когтем раздавить.

Дракон вздохнул и мрачно посмотрел на вышеупомянутый коготь, потом щелкнул им у меня перед носом и еще больше пригорюнился: “Темный вы народ. Всадники тоже драконы. Понимаешь, рождаемся мы равными. И прежде могли иметь две ипостаси, и при желании менять ее. Однако одна… нехорошая богиня разрушила храм равновесия – и с тех пор все изменилось. Теперь в момент совершеннолетия некоторые драконы навечно принимают свой истинный облик, другие же – приобретают возможность управлять одним из них. Так и получается, что мы, истинные драконы ущемлены в своих правах. Мы рабы, а они хозяева, хотя по сути своей ничтожны”.

– Тобой управляли с помощью обруча? – я осторожно погладил гладкую поверхность камня.

“Ну, темнота! Виар нужен лишь для общения, чтобы дракон мог говорить со своим всадником. Это новейшее изобретение драконьей расы. Всадник управляет драконом интуитивно. Это особый дар”.

– Все равно не пойму, откуда вы взялись. Вас же не существует.

“Вот-вот! Тот синеглазый вампир тоже все твердил, что нас не существует, однако это ему не помешало заключить с несуществующими драконами договор”.

Синеглазый? Я схватился за изрядно отросшую за последнее время шевелюру и взревел раненным зверем. Поредевшее войско вздрогнуло, и даже дракон взглянул как-то заинтересованно.

“Чего кричишь? Друг твой небось?”

– Хуже! Брат.

Я кого-то убью. Нет, сначала запытаю до смерти. Паскуда! Предатель! Если этот гад что-то сделал с Риной! В груди что-то тяжело повисло, должно быть, сердце. Дыхание замерло, тяжелыми толчками вылетая из груди. Дрожащей рукой я стер ручейки пота со лба и в упор посмотрел в желтые глаза.

– Я освободил тебя. Поможешь ли ты мне?

– Помогу, – чудовище тяжко вздохнуло – навиры недовольно покосились в нашу сторону, когда им пришлось заново разводить костер. – Только имей в виду: другие драконы сейчас жгут твою землю.

– Что? – только этого в данный момент не хватало! – Их много?

– Четверо. Со мной – пятеро, – тут он вздохнул совсем грустно (сзади уже громко ругались, так как разводить костер порядком надоело). – Пойми! Мы попали в ваш мир случайно. Выживаем, как можем. Нам нужно продержаться до тех пор, пока не придет подмога. Вернее, им нужно. Истинным драконам все равно, где жить. А мне здесь нравится.

И зверюга удовлетворенно сощурилась, а потом так и вообще потянулась, скребя землю когтистой лапой и широко зевая.

– Ты как хочешь, а я спать пошел, – и тяжело потопав, дракон совсем

И плевать ему было на то, что я еще долго прыгал рядом, кричал и просил сейчас же отнести меня к Рине. За нее я боялся больше всего. Ребенка охраняют проверенные навиры, которые не подпустят к дочери даже дядю без моего позволения. Но Рина… Я ведь оставил ее полностью на попечении подлого предателя! Со всей злости я пнул дрыхнущего дракона – и тут же кубарем отлетел прочь, когда от меня, как от назойливой мухи отмахнулись хвостом. Навиры подскочили, готовые встать на защиту короля, но что и могут против дракона?

Оставалось надеяться, что, отоспавшись, он все же поможет нам, как можно скорее, добраться до замка.

Рина

Затхлый запах землянки вызывал тошноту и головокружение. Нет, тут все было довольно прилично отделано деревом и обставлено приятной на вид мебелью. Даже постельное белье на кровати выглядело чистым, а покрывало было клетчатым и довольно уютным. Но, скукожившись на этой самой кровати, сжавшись в жалкий, дрожащий комок, я с ужасом таращилась вверх, в полутьму, ожидая, когда Лукас спустится в землянку. Я уже слышала его легкие, скользящие шаги, то медленные крадущиеся, то стремительные, словно дуновение ветра. Вот сейчас он пройдет по кругу, принюхиваясь, как дикий зверь, потом скользнет к двери и снимет запор, от чего поток утреннего света хлынет в полутемное помещение, разгоняя затхлый запах земли. Потом на ступеньку ступит одна нога в мягком ботинке, затем – вторая, и их обладатель присядет на лестнице, с лукавой и обманчиво мягкой улыбкой глядя на меня.

А я сижу тут и до ужаса боюсь этого момента. Потому что боюсь не его, а себя…

… Все общение с Лукасом можно сравнить в медленное, но неизбежное погружение в пучину порока. Его развратная сущность способна затягивать не хуже водоворота в Безымянной реке. Время, что он провел со мной в последние дни обращения были наполнены беспросветной, тянущей жутью.

Мой голод стал моей слабостью и его оружием. Казалось, пресытившийся развлечениями вампир, наконец, нашел то, что приводило его в неописуемый восторг. Он испытал магию моего укуса и не желал от нее отказываться. А желала. И сопротивлялась, как могла.

Тогда-то я и поняла, что такое голод вампира. Лукас специально не кормил меня нормальной едой, которую его навиры приносили в избытке и, в конце концов, добивался того, что я пожирала его глазами, как самый вкусный деликатес.

А он не гнушался ничем. Даже мерзким шантажом. Ведь гад знал, как я скучаю по дочке.

– Маленькая красавица растет не годам, а по часам, – говаривал он, обнажая зубы в хищной улыбке. – Привязалась к кормилице не хуже, чем к родной матери. О чем только думал Вир, когда селил их вместе? Такая связь между человеком и вампирской малышкой противоестественна.

Ничего не могла поделать с собой – кидалась на него с кулаками, отрастив острые иголки клыков. И чаще всего кусала…

– Погоди немного, – бормотал он потом куда-то мне в волосы, сжимая в тисках объятий (как ни старалась, а стать сильнее принца-предателя у меня не получалось), – скоро все встанет на свои места. Когда власть окончательно перейдет в мои руки, я верну тебе дочь. Пока же к ней даже не подобраться.

Я лишь деревенела в ответ, боясь, что у меня отнимут и эту надежду. Когда-нибудь увидеть, прижать…

На пятый день Лукаса выманили из нашего логова срочные дела (догадываюсь, какие могут быть дела у этого предателя!) – и стало немного легче. И еды стали приносить гораздо больше. Правда, запирали меня так, что не выбраться. Подкоп, к сожалению, тоже не получался: чем-то был земляной мешок выложен твердым.

Но вот уже два дня меня не кормили совсем. И я знала почему: должен был появиться Лукас.

Но когда ноги ступили на первую ступеньку, я с удивлением поняла, что одеты они не в ботинки, а в запыленные походные сапоги из кожи самой высокой выделки. И отражая утренние лучи, на них нагло поблескивали металлические нашлепки с красноречиво глядящим на меня королевским гербом.