Текст книги "Никогда не прощу (Чужой свободы господин) (СИ)"

Автор книги: Юлия Вьюга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Успокоиться?! А когда же мне беспокоиться начинать? Может, еще через неделю? Правильно, вам-то что! Ты возьмешь другую рабыню, заделаешь ей другого ребенка – и все, а этой вообще все равно…

Уже полдеревни сбежало посмотреть на мою истерику, но, честно, было абсолютно на это наплевать. Я завелась по-настоящему и теперь требовала, чтобы хоть кто-нибудь что-нибудь сделал. А Виру кричала, чтобы он дал мне лошадь. Мол, тогда точно рожу, а он лишает меня единственной возможности. И тут в разгар представления низ живота вдруг скрутила легкая боль и заныла поясница.

– Ой!

– Что? – засуетился вампир.

– Что? – спросила будто-то чисто из вежливости повитуха.

– Схватка! – возвестила я с дебильной улыбкой.

Рано радовалась! Схватки начались на удивление бодренько: не успевала закончиться одна – тут же начиналась другая. Причем боли были не такие уж и сильные, вполне даже терпимо.

– Это-то и подозрительно, – бормотала следящая за мной повитуха. По ее мнению, ей еще можно было сходить пол помыть, приготовить ужин и накормить семью. А я тут ложными схватками отвлекаю.

К моему огорчению, схватки, действительно, оказались ложными – и к ночи прекратились. Всю ночь я прислушивалась к себе, но так и не дождалась возобновления болей.

Через день схватки начались снова – и повитуха снова явилась.

– Ну, что! Будем сегодня рожать? – спросила она с недоверием.

На это я ничего не ответила, так как была занята разрушением кровати. Когда боль скручивала внутренности, я вцеплялась в спинку кровати и трясла ее изо всех сил.

– Хорошая схваточка, – довольно осклабилась женщина, а я про себя обозвала ее противной бабой.

Больше всего бесило то, что она ничего не делала, просто сидела в уголке и вязала, а я то без сил валялась на кровати, то вцеплялась в ее спинку.

– Ты лежи. Лежи, – приговаривала повитуха, даже не поднимая глаз от своей работы. – Береги силы-то.

Но мне казалось, что все идет как-то не так.

– Дай посмотрю, – наконец, покряхтела она, когда над замком уже повисла ночь, и стала щупать живот. – Не родишь сама, будем резать живот.

– Чтооо?! – от моего вопля в комнату заглянул перепуганный Вир, которого повитуха тут же снова выставила вон, а меня скрутила такая сильная схватка, что противная баба, наконец, изволила подсуетиться.

Она быстренько подстелила что-то на кровать, разложила пеленки, приготовила таз и… нож! Увидев это страшное в моей ситуации орудие, я так поднатужилась, что ребенок вылетел из меня пробкой!

Слава богам, женщина с детьми обращаться умела лучше, чем с роженицами, а потому ловко удалила с лица пленку, обтерла и запеленала.

Слушая вопли новорожденной дочки, я сама рыдала и только бессильно повторяла:

– Маааленькая, маааленькая моя…

Жаль, что рассмотреть как следует ребенка мне не дали. Тут же в комнату влетел Вир с высокой вампиршей, та мягко улыбнулась и забрала малышку, заверив, что с ней все будет в порядке. А Вир стал расспрашивать обо мне.

– Ну, – пожала плечами повитуха. – Все теперь зависит от воли Богов. Коли не помрет от потери крови и лихорадки, будет жить. А так…

Спасло тетку от бешенного вампира только появление врача. Выставив дуру вон (от так и сказал: “Безграмотная дура!”), он осмотрел меня и тут же достал какие-то инструменты. Потом сунул мне под язык пастилку и принялся “штопать”, как он сам выразился.

– Все будет в лучшем виде, – весело заявил вампир, шустренько так орудуя изогнутой иголкой. Самое чудесное, что я при этом пребывала в эйфории и совсем ничего не чувствовала, словно сквозь туман слыша все те глупости, что рассказывал врач.

А потом, кажется, уплыла надолго…

********************************

Очнулась я от странной тишины и неясного беспокойства. Полумрак комнаты освещала лишь небольшой голубой кристалл. Все тело болело, особенно живот, голова гудела, а во рту стояла вековая сушь, но я упрямо сползла с кровати, морщась от боли. Слезая, случайно спихнула с края кучку каких-то тряпок и, только встав, поняла, зачем они. Кровь хлестала жуть как. Пришлось воспользоваться подношением, прежде чем отправляться на поиски.

Куда вампиры дели мою деточку? Едва не ползком, опираясь на стены, я двинулась к выходу.

У дверей, как и всегда стояла охрана. Один сделал какое-то движение в мою сторону, но я почти не глядя так на него рыкнула, что он лишь покорно пошел следом.

А я потащилась вперед, припадая к стене и одной рукой поддерживая обвисший, пустой живот. Почти не владея собой подошла к одной из тяжелых дверей и толкнула. Та не поддалась. Но я знала, чувствовала, что дочка там. Охранник сжалился и легонько пихнул дерево – дверь распахнулась.

Они были там: высокая вампирша со строгим пучком на затылке и Вир. Они стояли над маленькой, украшенной резьбой и белой прозрачной тканью кроваткой и ворковали.

Вот честное слово! Сама бы не поверила, если б не увидела.

– А какие у нас глазки красивые, а какие волосики пушистые, – заливалась соловьем вампирша.

– А носик, кажется в маму, – подхватил донельзя довольный Вир. – Уже задирать пытается.

– Да бросьте, Ваше Величество. Вы же знаете, что малыш берет внешние данные только от нашей расы.

– Верно… Но все равно красавица.

От облегчения у меня даже ноги отказали, заставив облокотиться на обитую мягким материалом стену всю в розовых цветочках. Должно быть, я всхлипнула, потому что Вир обернулся.

– Рина! – лицо вампира, какое-то непривычно одухотворенное и трогательное светилось искренней заботой. – Тебе еще рано вставать!

Еле-еле махнула рукой и потихоньку пошла вперед. Мне до дрожи хотелось ее видеть.

– Рин, лучше не стоит, – предостерегающе попросил вампир, но я упрямо шла к кроватке. Они не смогут меня заставить отказаться от ребенка.

Подойдя, я склонилась и расплылась в улыбке: маленькая не спала. Она даже не была запеленута, как делали обычно в Лестеде. Одетая в хорошенькое розовое платьице, белые штанишки и такую же шапочку, она лежала с распахнутыми в мир круглыми-круглыми глазками, опушенными длиннющими ресницами и сложив ротик в форму буквы “о”, смотрела куда-то на стены. И вид был такой понимающий у этого существа, и до того умный, что это умиляло до слез.

Я уже, было протянула к ней руки, но Вир их мягко перехватил:

– Рина, тебе лучше ее не трогать пока.

Я нахмурилась:

– Не понимаю.

Но тут малышка вдруг завозилась, заводила хорошеньким носиком, будто что-то отыскивая и… громко-громко заплакала.

– Вот видишь! Это она на тебя так реагирует!

– Конечно! Она хочет ко мне на ручки.

– Нет, она хочет твоей крови.

Я даже опешила. Бездна, я и забыла об этой милой особенности вампиров. К тому же очень трудно, почти невозможно было представить, что это маленькое такое прекрасное существо может есть что-то, кроме молока. А ребенок тем времени надрывался во всю силу своих легких, суча маленькими кулачками и зажмурившись.

– Но она плачет!

– Конечно, плачет. Катера! Веди кормилицу. Мало того, что она чувствует маму, так еще и чувствует ее кровь.

Сжав зубы, я смотрела на свою дочь, не зная, что делать дальше. В этот момент в комнату на всех порах вбежала кругленькая женщина. Было такое ощущение, что ее нашли в каком-то свинарнике и отмыли буквально перед тем, как привести сюда.

Кинувшись к кроватке, она подхватила неуклюжими руками маленький орущий комочек и стала прикладывать к ее губкам то запястье, то горло, то даже грудь. Но девочка все время отворачивалась и кричала еще сильней.

– Наши дети первое время питаются только кровью, – пояснил мне Вир происходящее. А мне уже надоело смотреть, как мучают моего ребенка.

Решительно, насколько позволяло мое состояние, я подошла к женщине и забрала у нее самое дорогое существо на свете.

– Отдай, видишь, она не хочет.

– Рина, не упрямься, – рассердился Вир. – Когда ты уйдешь, она согласиться поесть.

– Мой ребенок не будет питаться всякой гадостью.

Несостоявшаяся кормилица обижено ахнула, а я стала оглядываться, куда бы присесть.

– Ты еще слаба, чтобы дать ей нужное количество крови, – не унимался вампир, но близко подходить опасался, тем более, что ребенок утих и теперь смешно раскрывал ротик в поисках пропитания.

– Не смеши меня, – я фыркнула. – Такой маленький ребенок не сможет съесть много.

Видно, Вир смирился, потому как мрачно выругавшись, сказал, что сидеть мне все равно пока совсем нельзя, потом подхватил на руки меня прямо так, с малышкой на руках и понес назад, в наши покои.

Там, уже лежа на кровати, я растерялась, что предложить дочке.

– А что будет, если я дам ей грудь?

– Укусит, – буркнул вампир.

– А ничего, если вместе с кровью, она молоко будет пить?

Вир задумался, а малышка снова заплакала.

– Наверное, ничего… Только согласиться ли? Обычно дети отказываются от чего-либо, кроме крови. Но это не вредно…

– Вот с этого и надо было начинать!

В общем, кормились мы с виду, как обычные дети: ребенок усердно сосал грудь, а я вместо того, чтобы испытывать боль от кормления… получала удовольствие.

Дочка тут же вцепилась в предложенную часть тела острыми иголками клыков, очевидно, впрыснув маленькую долю того вещества, которое когда-то впрыскивал при укусе мне Вир. Так что я просто наслаждалась легким ощущением восторга и тем, что у меня перестало болеть абсолютно все.

А Вир, по-прежнему, обеспокоенный, как придорожный столб стоял рядом с кроватью. В памяти тут же всплыли слова о том, что до трех лет я не должна буду видеть ребенка. Он всерьез думал, что я откажусь ее кормить? Тогда он просто дурак!

Так я и заснула под сосредоточенное чмоканье.

*************************************

– Ваш укрепляющий отвар, госпожа, – прощебетала служанка, ставя на столик традиционный уже графинчик. Из-за этого варева комнаты пропитались противным запахом вареной травы. Но что делать? Врач прописал. Только при условии, что я буду пить эту гадость, мне разрешили самой кормить ребенка.

– Ты же знаешь, что всегда можешь отказаться, – Вир, как всегда появился бесшумно и успел заметить мою скривленную мину и, конечно, намекнул на то, что ребенку можно найти кормилицу.

– Ты что, серьезно? – бросила презрительно и отвернулась, залпом допивая гадость. Ничего! Скоро войду во вкус и еще буду пить лекарство с удовольствием… Если раньше рвать от него не начнет.

А Вир, просто оказался ревнивым собственником, даже по отношению к своему ребенку. Честно говоря, я думала, что с рождением Вайлет, отойду для него на задний план. Ничего подобного! Он сходил с ума от ревности. Все время возмущался, что я не берегу себя, что уделяю ребенку слишком много времени, что балую ее, наконец. Потом подходил, брал малышку на руки, расплывался в улыбке – и все, я уже прощала ему все выходки и слова… до следующей ссоры.

Правда, ссорами это трудно назвать: он выражал свое недовольство, а я в ответ объявляла ему бойкот. Надо ли говорить, что долго вампир не выдерживал?

Вот не понятно, чего бесился? Ведь все было хорошо.

Однако время шло, Леточка стала поспокойней, первая радость материнства тоже прошла, и меня стали посещать разные безрадостные мысли. И от них было никуда не деться.

Да, пока все отлично. Правда, грудь вся в шрамах и болячках в результате извращенского кормления маленького вампирчика и, в результате все равно пришлось перейти на запястье, а грудь туго перетянуть и лечить примочками, но это того стоило. Некоторая жертвенность даже доставляла удовольствие.

Но следовало взглянуть правде в глаза: Вайлет вампир. И что из нее вырастет, зависит, в первую очередь от меня,.. ну, и Вира, конечно, как бы не хотелось признавать этот факт.

Вампиры живут дольше, чем люди, а мне уже… не мало, короче. То есть, скоро его одержимость моей персоной гарантированно сойдет на “нет”. Еще и, не дай Боги, жениться вздумает. И что это получается? Леточку у меня заберут? А меня куда? В служанки? Это вряд ли. Зная мой характер, скорее всего, в расход пустят.

Вот после этих мыслей и накатывала паника, и реветь хотелось от безысходности, просто не переставая. И главное, из Леточки вампиры только чудовище какое-нибудь вырастить смогут.

Ну, ладно. Допустим, мы с ней сбежим. Вир сказал, что со временем тяга к крови у ребенка сойдет на “нет”, тогда можно будет кормить ее нормальной пищей и только иногда кровь давать. И вот сбежим мы. Даже сейчас это сделать легко, так как сторожат меня только собственно ради безопасности (Вир уверен, что с ребенком я никуда не денусь), но куда идти? Что делать дальше? Как дать ребенку все, в чем он нуждается? И главное, что будет потом? Я ведь не вечная…

Короче, куда не кинь…

Видно, вампиру тоже нехорошие мысли в голову приходили. Иначе зачем ему заводить странные задушевные разговоры? Вопросы всякие задавать. Подозрительные.

– Ты никогда не думала, что было бы, если бы ты всегда могла быть с нами? – спросил он как-то, поглядывая из-за моей спины на Вайлет, которую я пробовала кормить из бутылочки жидкой кашкой. Малышка возмущалась и явно хотела чего-то другого. Но я переупрямила ее – и ребенок вскоре сдался, благодарно зачмокав.

– К чему эти “бы”, Вир? – нашел, что спрашивать! Мне и так плохо от всех этих мыслей.

– Представь. Вдруг появилась возможность превращать людей в вампиров…

– Бррр! Жуть какая! – я вздрогнула, а Вайлет посмотрела на меня укоризненно огромными темно-фиолетовыми глазами. Мол: “Ты че, мать? Это я жуть что ли?”. Успокаивающе погладила ее по темным с красным отливом кудрям и тяжело вздохнула.

– А в чем дело? – не успокаивался этот мечтатель. – Вампиры теперь твоя семья, а ты все еще относишься к нам негативно. Это все маги, да? Этот, как его? Вард?

– Откуда ты знаешь его имя?

– А, так все-таки он! Ты по нему скучаешь? Поэтому я всегда чувствую какую-то преграду между нами?

– Хватит, – сказала тихо, но решительно. Только вампирских сцен ревности мне не хватало. Лета заснула – и я переложила ее в кроватку, которая теперь стояла рядом с нашей. – Все преграды между нами выстроил ты. Но ты совсем ненормальный, если задаешь такие вопросы. Но если тебе тааак интересно, то слушай. Я мать, и безумно люблю своего ребенка, а значит, готова на все, чтобы быть с ней рядом. Слышишь? На все!

Никогда не думала, что кричать можно шепотом, но именно это делала я в этот момент. И даже не знала, что этими запальчивыми словами подписала себе приговор…

****************************************

Вир

– А вот и я! – дверь стукнулась о стену, возвещая о появлении нежданного гостя. Склянка с зельем выскочила из рук, но отличная реакция помогла ее поймать, но, опять же, не рассчитал силу – и тонкое стекло брызнуло в разные стороны. И вот я уже стою, ругаюсь, по чем зря, а Лукас строит из себя обиженного. Ведь вся ругань летит в его адрес.

– Вот так значит! – брат прошел в кабинет, бесцеремонно разглядывая образовавшиеся здесь завалы. – В кои-то веки выбрался лично поздравить с рождением наследника, а мне и не рады!

“Гони его в зашей! – возмутился внутренний голос. – Только под ногами путаться будет. Нам нельзя терять ни минуты”.

– Лукас, ты бы приехал немного попозже. Этак месяцев на шесть.

– Ты что издеваешься! – вытаращился брат. – Ты меня гонишь что ли?

– Ни в коем случае, – вымученно осклабился, вспомнив, что все же брат все это время исполнял мои обязанности. – Просто намекаю, что не время сейчас для гостей.

– Вот значит как! – подозрительно прищурился он и тут же сунул нос в раскрытую на столе книгу. Я метнулся к ней, но паршивец оказался проворней, утянув фолиант прямо из-под носа. Бездна! Все же нужно иногда пить кровь, а то в последнее время совсем потерял форму.

– Что тут у нас? Тааак. Ну, ни… себе! Что это значит? Ты что задумал?! Ты в своем уме?!

– Не твое дело! – я вырвал книгу из цепких рук, но Лукас уже увидел все,.. что не должен был видеть.

“Говорил же, гони его, – обреченно вздохнул голос. – Плебей. Что он понимает?”

– Нет, ты всерьез помешался. Ты что же решил любимой женщиной пожертвовать во имя какого-то бредового эксперимента?

– Думай, что говоришь?! – от моего рыка сотряслись стены. – Я всего лишь хочу продлить ее жизнь!

– Ага. Или убить. Это как повезет.

– Ошибки не будет. У меня все получится.

– Угу, как у него получилось. Как там звали того помешанного?

– Тогда не он был виноват.

– Откуда ты знаешь?

– Был еще один эксперимент. Удачный.

Лукас замолчал. Потом скинул мой плащ со стула и устроился со всем возможным удобством.

– Знаешь, я бы не отказалась поесть. А заодно узнать подробности.

********************************

Как в старые добрые времена, мы разместились у камина. Знакомая картина: я в кресле со стаканом в руке, он – с порцией свежей крови. Веселый огонь согревает стылые стены, голос в голове молчит, убаюканный алкоголем, и я уже почти засыпаю, а Лукас никак не угомонится.

– Значит так. Давай рассказывай подробности.

– Зачем тебе? Главное, я знаю, что нужно делать.

– А вдруг не только ты безнадежно влюблен в человеческую девушку? – прищурился брат.

– Не начинай. Ты всегда смотрел на людей, как на источник пищи.

– Как знать… как знать. Так когда ты собираешься это сделать?

Должно быть, вино сильно развязало мне язык, потому что информация полилась непрекращающимся потоком. Я подробно рассказал, как и что собираюсь делать, рассказал о том, как случайно проявил страницу с тайными записями, пролив на нее кровь из бокала много лет назад. Именно тогда я стал слышать ЕГО. Именно тогда у меня стал зреть план.

Я МЕЧТАЛ сделать Рину одной из нас. Вампиром.

О прошлых попытках мало кто знал, но они были. Все очень просто и, в то же время, сложно. Нужно было только следить за ней некоторое время после того, как обращение совершиться.

– А почему раньше этого не сделал? – прервал меня Лукас.

– Я хотел от нее ребенка.

– Н-дааа, – выражение его лица было ошеломленным. – Как у тебя все продумано. А знаешь, это здорово. Я полностью тебя поддерживаю. Только представь: она станет одной из нас, жить будет столько же, сколько и ты, будет воспринимать все по-другому и подданные примут ее, как равную. Или?.. Каков результат? Каким вампиром она станет?

– Высшим, – ответил тихо, со значением. Да, та рабыня, над которой был проведен эксперимент, стала высшей. Более того, удачно вышла замуж и приобрела статус леди. Леди Эрита Керо. Про нее много было написано в книге.

– Замечательно! Это же чудо какое-то! – Лукас буквально подпрыгнул в кресле, переполненный энергией. Я решил пока не говорить, что не собираюсь делать Рину королевой, да и сам от короны собираюсь отказываться, а то ведь лопнет от восторга

– Знаешь, что я думаю. Тебе стоит сделать это завтра.

– Завтра?

– Ну, да. Пока я здесь. Я тебе помогу.

Я лишь скептически промолчал. Мол, чем ты можешь мне помочь?

– Нет, правда, ты подумай. За ней нужно будет приглядывать. Ты что же, доверяешь прислуге больше, чем мне?

Об этом я не подумал. Желательно, чтобы прислуга вообще об этом не знала. Не нужно, чтобы информацией завладели другие вампиры. Или люди, мечтающие об иной доле.

От мысли о том, что Рина изменится так скоро, сердце забилось, как сумасшедшее. Следовало признать, больше всего в этом меня привлекало то, что многое менялось в восприятии обращенного вампира. Многие воспоминания о ее бытии человеком должны были поблекнуть. К тому же неизбежно возникала привязанность к создателю…

Об этом, естественно, рассказывать я не стал, но всерьез задумался. Вспомнился недавний наш разговор. Если прежде я сомневался, то когда она сказала, что готова на все, чтобы всегда быть с дочкой… Надо сказать, эти слова оказались решающими.

Не было и речи о том, чтобы поставить Рину в известность о готовящемся эксперименте, ведь она всего лишь сочтет меня сумасшедшим. Да в Бездну все это! Я сам решаю, что для нее лучше! И все эти ее глупости, истерики, желание непременно кормить ребенка своей кровью только доказывают, что человек не может мыслить рационально.

А после превращения она не только станет окончательно моей, но и сможет общаться со мной и Вайлет на равных. Еще и спасибо скажет!

Все! Решено! Значит, завтра.

Лукас удовлетворенно расслабился в кресле.

*******************************************8

Всю ночь я не спал. Слуги тоже: готовили комфортные комнаты в нежилой части замка, завешивали окна густыми шторами… Придется подготовить и помещение в подземелье на случай, если что-то пойдет не так, и Рина воспротивится моим указаниям. Главное добиться, чтобы она ни в коем случае не открывала окно. Особенно в переломный момент. Ни в коем случае!

Лукас обещал помогать по мере сил, подменять меня в случае необходимости. Ведь за Риной нужен будет постоянный присмотр.

Нельзя сказать, что я не боялся. Но страх не ведом победителям. Нужно быть уверенным в успехе – тогда все получится.

“Не бойся, – внутренний голос вселял дополнительную уверенность в себе. – Все получится. У меня же получилось! Только следи за ней хорошенько. И все”. Он руководил моими действиями, помогал готовить конструкцию для переливания крови и давал необходимые советы.

“Зачем тебе это?” – поинтересовался я, сидя в предрассветные часы рядом с ее кроватью.

“Она похожа на нее. Она мое воплощенное счастье. Только доказав себе, что тогда было все сделано правильно, я успокоюсь”.

Спорное заявление. Что-то меня сильно тревожило в предстоящем предприятии. Нет, это не Лукас. Брату, как никому, выгодно, чтобы я отошел от дел. Он видит, насколько я одержим Риной и с удовольствием поддержит эту одержимость.

Наблюдая за ней, такой беззащитной во сне, с разметавшимся по подушке золотым покрывалом волос, я пытался поймать за хвост нить беспокойства.

Меня не волновала судьба Вайлет. Может, дочка и покапризничает первое время, но быстро привыкнет к кормилице. Дети быстро ко всему привыкают. На этот раз я постарался подобрать такую кормилицу, которая пришлась бы по душе Рине. И сейчас дочка, как ни в чем не бывало, спокойно спала в своей кроватке, мило подложив под щечку ладошку и не подозревая, что мамы не будет целых две недели.

Слуги будут думать, что моя рабыня заболела, и потому пришлось изолировать ее ото всех в замке и, тем более от ребенка.

Вроде бы все предусмотрено. Все должно быть в порядке, но… Какой она станет после превращения? Что ждет наши отношения? Будет ли она по-прежнему любить Вайлет и не потеряет ли человечность?

Человечность… А не то ли это, что я в ней люблю больше всего?

Перед глазами появилась Рина такой, какой я увидел ее в первый раз. Такая стремительная, живая, беспокойная. Она вся, будто сотканная из золота сразу покорила меня. И сейчас, когда с возрастом ее движения стали более сдержанными, поступки – более продуманными, а мысли – хорошо скрываемыми, она не потеряла для меня своей прелести.

Более того! Ни одна из любовниц, что прошли через мою постель за время отсутствия Рины, не вызывала такого волнения. Ведь стоит к ней прикоснуться – и все, я изнемогаю от вполне конкретного желания, стоит ей посмотреть на меня этим ее сумрачным взглядом, пристальным, будто проникающим в душу – и меня съедает желание покорять и владеть.

Такую женщину, как редкое сокровище, хочется запереть от всего мира и никуда не отпускать. Ее хочется открывать раз за разом, понимая, что всех тайн, спрятанных в красивой головке, никогда до конца не постичь.

Да будь я проклят! Но я ревную ее даже к собственной дочери! Знаю, что это низко, но ничего не могу поделать.

И в связи со всем вышеперечисленным, в превращении, как ни парадоксально, именно для меня таится опасность.

Ведь Рина после этого больше не будет рабыней. Она будет вольна уйти от меня в любой момент!

Самый большой страх в моей жизни, может воплотиться в реальность, если не возникнет той сильной привязанности, о которой все время твердит голос.

И все же… Долго ли я смогу терпеть ее равнодушие? Когда каждый взгляд любимой женщины, каждое ее движение говорит о том, что она со мной только ради Вайлет.

Я эгоист, но мне нужно все или ничего. Все или ничего!

*****************************

Рина

Ох! Давно она кричит? Я подскочила с кровати, сонно моргая. Вечером Вайлет долго не засыпала, да и ночью какое-то время капризничала, и все ела да ела. В конце концов, я испугалась, что она лопнет или ее вырвет от переедания. Да и у меня голова начала кружиться. Потому, когда малышка уснула, я просто рухнула на кровать и провалилась в черную бездну до утра, а сейчас с огромным трудом проснулась.

– Не суетись. Я подам ее тебе, – удивленно глянула в сторону хриплого голоса, но покорно легла обратно.

В отличие от меня, Вир явно даже еще не ложился и был каким-то усталым. Правда, глаза при этом лихорадочно блестели.

Вампир был одет во вчерашнюю темно-зеленую тунику, в которой любил ходить в замке и мягкие коричневые брюки. Какой-то взъерошенный и домашний, он этим утром показался мне даже несколько человечным.

А с нашей крохой на руках вообще представлял собой умилительную картину. Все так мило, по-семейному… Возможно, я даже смогла бы…

Отогнав странные мысли, вызванные минутной слабостью, я молча протянула руки за ребенком.

Вайлет привычно вцепилась в запястье, а потом аккуратно зачмокала. Удивительно, но в последнее время ее укус никак не влиял на мое эмоциональное состояние. Видимо, яд вампира больше на меня не действовал в таких маленьких дозах.

Я откинулась на подушки и попыталась расслабиться, что было непросто под пристальным взглядом Вира. Он придвинул кресло вплотную к кровати и, сидя в нем, смотрел пристально, молча. Отчего-то стало неловко. По спине огромным стадом забегали мурашки и даже спать расхотелось.

Стоило отметить, что в последнее время Вир все чаще влиял на меня также, как и раньше, больше десяти лет назад. Почему-то все чаще вспоминалось только хорошее из нашего прошлого, а плохое отходило на заднее план.

Я отдавала себе отчет, что скорее всего, начинаю любить в нем копию своего ребенка. Он мне не чужой – и я ничего не могу с этим поделать.

– Уснула? – тихо спросил Вир, кивнув на Вайлет, и вновь его голос показался чересчур хриплым и усталым. Может, что-то случилось, а он не хочет меня расстраивать?

Да нет! Скорее всего, это просто не мое дело. Или драконы стали выполнять свою часть сделки. Но если это так, почему Вир все еще здесь? Заперт с нами в этом замке?

Я встала, отнесла Вайлет на ее кроватку и решила еще поспать, когда Вир протянул высокий стакан.

– Что это?

– Твое лекарство, – ответил он, как-то напряженно глядя на меня.

– Только не сейчас, – простонала, отворачиваясь от вонючего пойла.

– Нет. Сейчас. Ты неважно выглядишь. Сколько раз ты кормила ее за ночь.

Вместо того, чтобы ответить на вопрос и опять нарваться на нравоучения, схватила стакан и, стараясь не дышать, сделала глоток.

– Ммм, недурно. Серьезно! В этот раз гораздо вкусней, чем раньше. Что туда добавили?

Вир пожал плечами:

– Кажется, повариха добавила туда мяты и что-то еще. Для вкуса… и успокоения.

– Вкусно, – выпив до дна, я поставила стакан на прикроватный столик. – Пожалуй, надо сказать ей спасибо.

Глаза вновь стали сильно слипаться.

Сильно зевнув, я хотела сесть на кровать, но в этот момент потолок куда-то поехал и поменялся местами с полом…

***************************************

Мир качался. Это чувствовалось даже с закрытыми глазами. Тоска разъедала сердце, как и ощущение какой-то неправильности происходящего. Я приподняла веки и тут же зажмурилась от режущего глаза света, потом проморгалась и решила вновь взглянуть на качающийся мир.

Странно. Здесь было довольно темно. Я заболела?

Должно быть это было произнесено вслух, потому что надо мной тут же склонилось бледное, напряженное лицо.

– Все в порядке. Не беспокойся. Скоро все пройдет, – он даже улыбнулся слегка. Вир. Имя легко всплыло из глубин памяти, но что-то еще вспоминать совершенно не было сил.

– Что со мной? – голос был тусклым и слабым.

– Все в порядке, – такое ощущение, что он пытается убедить сам себя.

С трудом повернув голову, я огляделась. Кроме странной штуки возле кровати взглядом совершенно не за что было зацепиться: все такое мягкое, темное и невзрачное.

А штука, действительно, очень странная. Длинная палка стояла, ни на что не опираясь, должно быть к чему-то крепилась на полу. Но так как голову поднять не было сил, я не могла рассмотреть подробностей. С ее верхушки свисал прозрачный сосуд с чем-то темным внутри. От него тянулась длиинная трубка из непонятного материала. И тянулась она… к моей руке, неподвижно белеющей в мягком сумраке. Да она же воткнута прямо мне в руку! Испугавшись, я попыталась дернуться, но не смогла даже этого.

– Тшшш, маленькая, успокойся. Ничего страшного не происходит, – сильные пальцы нежно гладили мои волосы, голос вкрадчиво шептал успокаивающие слова. Но меня жутко пугало онемение в руке и странные ощущения во всем теле. Ломота какая-то. И тут, должно быть от испуга, я все вспомнила.

И расплакалась от ужаса. Что он еще задумал? Зачем он это делает?

Теперь я совсем не доверяла успокаивающему голосу. Интуиция вопила, как сумасшедшая, что я не больна, что происходит нечто страшное.

– Объясни мне. Объясни мне! Зачем это? Что это значит? Не молчи! Лучше правду скажи! Неизвестность убивает, понимаешь?

– Тихо, – голос внезапно стал суровым, а лицо приняло угрюмое выражение. – Так надо. Помнишь, ты сказала, что готова ради Вайлет на все? Я делаю это ради нас. Что бы ТЫ всегда могла быть с нами. Ты же этого хочешь?

До меня медленно доходило все сказанное им. Казалось, в голове что-то тихо щелкает, должно быть, так встают на место мозги. В мыслях прояснилось. Я смотрела на вампира с ужасом.

Нет. Не может быть. Он же не мог… Это вообще невозможно! Иначе… Что иначе? А если превратить человека в вампира, действительно, возможно? Стали бы они рассказывать об этом каждому встречному-поперечному?

Да нет, конечно! И люди узнали бы об этом последними. Как я, например.

Он даже не счел нужным сообщить о своих планах! А Вайлет… Где Вайлет?!

– Успокойся. С ней все в порядке. Она быстро приняла кормилицу и совсем не капризничает. К тому же Вайлет явно привыкает к обычной пище раньше других детей.

Мне хотелось орать, биться в истерике, бить его, наконец, обзывать сволочью, но… Что это изменит?

– И что теперь? – спросила хрипло и как-то безнадежно.

– Процесс необратим. Его нужно довести до конца. Ты же хочешь, чтобы все было в порядке? Ты нужна Вайлет, а потому нужно довести превращение до конца.

Я усмехнулась. Как явно он все время напирает на мои материнские чувства. Знает, что говорить, зараза! Как будто я без него не понимаю, что нужна Вайлет!

– За что ты так со мной? – опять полились слезы. – Что я тебе сделала? Да, я сбежала тогда. Но ты мне уже отомстил за это раз сто! Ты сделал мою жизнь на свободе невыносимой, ты охотился за мной, твои подданные убивали моих друзей! И я даже родила тебе ребенка! Разве это не искупило в полной мере побег одной маленькой рабыни? Почему ты считаешь себя вправе делать еще и это со мной?!