Текст книги "Никогда не прощу (Чужой свободы господин) (СИ)"

Автор книги: Юлия Вьюга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Однако сказка несколько приукрасила действительность, поскольку в реальности Бертрана хитростью выманили наверх и там убили. В те страшные времена гномы, в буквальном смысле этого слова, оказались обезглавлены. Они не смогли тогда найти достаточно сильного вождя и предпочли просто спрятаться… Так и прячутся до сих пор. И не горюют, надо сказать. Только иногда отваживаются засылать к вампирам своего шпиона. Чтобы убедиться, что про них все еще не вспоминают и под землю лесть пока не собираются.

Осторожность прежде всего!

Скоро это время настало. Подземелье стало буквально выдавливать меня из своих недр. Как? Очень просто. Начались сильные головные боли. Прежде приветливые, гномы вдруг стали сторониться долговязой пришелицы. Даже Винки больше не путалась под ногами, засыпая неожиданными вопросами. Вокруг будто образовалась пустота, которая все сгущалась, давя на виски и вызывая мерзкие мурашки по телу. Если после болезни мне постоянно хотелось спать, то теперь мною завладела настоятельная жажда выйти отсюда. Огромные светящиеся залы, рельефные колонны, поддерживающие своды ужасно подавляли, не оставляя выбора…

В эти дни я окончательно поняла, что все. Закончилось одолженное мне счастливое время. Не скажу, что мне не хотелось попасть наверх. Напротив, я просто мечтала оказаться на свежем воздухе, погреться под ласковым солнышком и избавиться от гнетущего ощущения от этих стен. Но было страшно. Очень страшно! Там, у реки, когда я шла на последнем издыхании, мне было все равно, поймают или нет. Вообще тогда сознанием завладело какое-то отупение. Но вкусив свободы, стало страшно ее потерять. Как же так? Неужели все зря? Такие вопросы метались в голове, порождая панику и предательское желание забиться куда-нибудь в уголок. Честное слово, на этом этапе я готова была мириться даже с изматывающей головной болью лишь бы не туда… к вампирам.

Поэтому я даже не заикалась о выходках подземелья, но оно решило иначе. Я почти не удивилась, когда ко мне в комнату пожаловал старинный такой гном с тощей белой бородой и блеклыми глазами. Он величественно прошествовал к креслу, стоящему в углу, и уселся на нем, как на троне. Минутная пауза, давшая возможность почувствовать себя букашкой на ладони, – и писклявый голос возвестил:

– Приветствую тебя, человечка, – голос резанул по ушам не хуже громкого крика – голова заболела еще сильней. Хотелось схватиться за нее и повалиться на кровать. Однако я держалась. Не стоит показывать перед неизвестным слабость.

А старый гном смотрит так пристально, с явным любопытством. Людей никогда не видел? Или изучает мое состояние?

– Как тебе нравится у нас в гостях? – какой вежливый! Интересно, когда он попросит меня отсюда?

– Очень хорошо, – поторопилась с ответом, – мне нигде еще не было так хорошо.

Я искренне улыбнулась, перебарывая пульсацию в висках, а кустистые брови собеседника взлетели вверх.

– Правда? – он явно был удивлен и даже не сразу смог скрыть это. – А не испытываешь ли ты какого либо дискомфорта? Ничего не болит?

Опять вежливый интерес, но я-то вижу, как он замер в ожидании ответа. Даже дышать перестал.

– А должна? – сначала ответила, машинально призвав свою строптивость, а потом задумалась, стоит ли врать своим гостеприимным хозяевам? Не сделаю ли тем хуже маленьким человечкам? Мне этого совсем не хотелось! Пожалуй, сейчас можно отблагодарить их лишь одним способом: покинув это место. И только это решение было принято, как тиски, сдавливающие голову, слегка ослабли. Я выдохнула с облегчением и более уверенно взглянула гному в глаза.

– Надеюсь, я не оскорблю вашего гостеприимства, если скажу, что в последнее время мне как-то не по себе здесь? Мучают головные боли. Наверное, я не привыкла столько времени проводить под землей.

– О, ничего страшного! – тут же оживился старец. Блекло-голубые глазки засверкали, на лице читалось явное удовлетворение. Даже обидно как-то стало. – Вы, люди, существа нежные. Без солнца и свежего воздуха чахнете.

И опять замолчал, глядя на меня выжидательно. Только что не подмигивал со словами ‘ну, говори же, что хочешь уйти’.

– Да, наверное, это так. Видно, я загостилась у вас. К сожалению, здоровье не позволяет пользоваться вашим гостеприимством дальше. Я вынуждена откланяться, – и где только нахваталась таких фраз? Видимо, время, проведенное в Золотом Дворце, не прошло даром.

Мне показалось или от меня жаждали избавиться? Уж очень быстро прошли сборы. Почти сразу озвученного решения, ворча и ругаясь, пришла моя благодетельница. Хельга притащила мой мешок, который, видимо, набила съестными припасами. На ноги добрые гномы выдали мне странную обувку, плетенную, но очень прочную и удобную. А еще притащили одежду, состоящую из штанов (что особенно порадовало), рубахи и неприметной, но добротной и немаркой курточки.

Столько добра… А у меня в голове вертелась целая куча вопросов, вгоняя в смятение. Надолго ли мне этого хватит? Куда идти? И что, в конце концов, делать с этой свободой???

Что делают люди, когда, наконец, добиваются мечты всей жизни? Хоть бы кто сказал! Но пока меня всего лишь спроваживали из единственного места, в котором я была в безопасности. Оставался еще вариант сдохнуть в подземелье от изматывающей головной боли и, по некоторым соображениям, он казался ни таким уж плохим…

А теперь вперед, наверх, к солнцу…

Должно быть, так обреченные идут на казнь… Или на суд, когда не знают, что там их ждет: спасение или смерть.

Я почти не слушала, что говорит Хельга, о чем спорит с другими гномами, как-то вдруг наводнившими мою (теперь уже бывшую) комнату. Но в какой-то момент поняла, что ее причитания сменились уверенным:

– Я иду с тобой! И не спорь! – и привычным жестом уперла руки в боки.

А у меня, стыдно сказать, от радости дыхание перехватило, а потом… снова вернулась боль. Подземелье было весьма против того, чтобы я забрала с собой одно из его созданий.

– Нет, – пришлось признать очевидное. – Оно не отпустит тебя.

Гномы замерли, настороженно глядя на свихнувшуюся человечку. Я с обреченным видом пожала плечами.

– Подземелье. Оно ведь не любит чужаков, да? – теперь они смотрели на меня еще более настороженно, а некоторые – с явным ужасом. Что я такого сказала? Может, теперь меня убить должны за раскрытие тайны?

– Ты не должна об этом никому рассказывать.

Слова нахмурившегося старца подтвердила пульсация в висках. Я буквально чувствовала, как бледнею. Нет, меня убьют не гномы, а кое-кто посерьезней. Кто-то, чьего лица я никогда не увижу. А может, оно и не существует?

– Я и не собиралась, – ответила устало, напоследок присаживаясь на краешек кровати. – По-моему, это верх подлости и неблагодарности так платить за гостеприимство.

И сама почувствовала, как пафосно это прозвучало. Неудивительно, что несколько пар блестящих, круглых глаз смотрят по-прежнему насторожено.

Прощание и дорогу к выходу я запомнила весьма смутно. К тому времени, как мы с не пожелавшим мне представиться старцем подошли к аккуратной лесенке наверх, неприметной для незнающих, в голове стоял гул, как после сильного удара. И мне уже нестерпимо хотелось поскорей преодолеть многочисленные ступеньки.

– Сюда, – старец приглашающе улыбался, помахивая с середины лестницы белоснежной бородой.

Сюда так сюда. Согласная на все (или практически на все), я поспешила за ним. Вскарабкавшись лишь на четверть, я дышала, как загнанная лошадь, и с завистью посматривала мутным взглядом на старбень, бодренько теляляшевшую где-то впереди. В связи с этим вполне закономерно встал вопрос: а сколько живут маленькие обитатели подземелий? Может, гном скорее молод, чем стар? Бесконечно жаль, что не удалось раскрыть их многочисленные загадки. Наверное, такой возможности больше не представится. А что там впереди?..

Чем ближе становился выход из моего временного приюта, тем быстрее развеивалось марево перед глазами, тем сильнее накатывала удушающая паника. Не хочу! Не хочу превращаться во всеми загоняемую дичь… до первого силка.

Честно сказать, прежде я считала, что вампиры просто забудут обо мне, стоит только исчезнуть с их горизонта. А Вир… Мало ли дел у Вира, правда? Есть у него время гоняться за такой мелкой сошкой, как я? Оказалось, что есть.

Глаза мне открыла Хельга во время нашего прощания. Она крепко обхватила меня за шею в горячем материнском объятии и быстро-быстро зашептала о том, что наверху меня ищут. Как я поняла, Вир поступил мелко, не желая терять ценную игрушку: обвинил меня в каком-то преступлении. А человек, совершивший преступление, совершенно точно обречен.

Я ни минуты не сомневалась, что меня найдут. Вопрос только, когда. Теперь это зависит лишь от воли богов и моего везения. Будь проклята мстительная натура вампира! Видно кошмары Донгона показались ему недостаточными. Садист. Он просто садист, время от времени примеряющий маску благодетеля людей. В этот момент я с уверенностью могла бы сказать, что никакой другой вампир не стал бы тратить свое время на преследование жалкой рабыни, от которой никакого проку, кроме многочисленных проблем. Но он другой – просто помешанный.

Теперь же, благодаря преследованию, мне предстоит не просто затеряться в одном из людских селений, но найти самое захолустное, самое удаленное. А как это сделать, совершенно не ориентируясь в окружающем мире?

Небольшой люк, со свисающими с него корнями растений, легко отворился, подчиняясь старческой руке. И я тут же ослепла от яркого света, затопившего серый полумрак подземелья. Удушающий воздух сменился назойливой свежестью и множеством ароматов. Это было похоже на сильный удар в грудь. В первый момент даже показалось, что я разучилась дышать на поверхности. Хотелось заткнуть нос и ринуться обратно под защиту привычного сыроватого запаха земли.

Это ощущение я запомнила навсегда. Так странно. Почему прежде знойный воздух и многочисленные цветущие растения не вызывали таких ощущений? Или же по другую сторону гор дышится иначе?

Дело в том, что вышли мы, действительно, с противоположной стороны гор. Подальше от Фальв и от Вира, как сказало бородатое ископаемое. Хоть какое-то преимущество перед вампиром. Вряд ли он предполагает, что я могла оказаться так далеко.

Мы вышли среди зеленых холмов. Оглянувшись, я поняла, почему гном не пытался, скажем, завязать мне глаза, чтобы сохранить вход в подземелье в тайне. Да его никогда не найти среди бесконечного моря трав и цветов!

Пока я пыталась справиться с головокружением и отдышаться, гном радостно размахивал руками, объясняя, что “вон там – человеческое жилье, а там – горы, туда – лучше не ходить, если нет желания заблудиться”.

– Это селение надлежит одному вампиру из высших. Но высший он только по статусу, – захихикал старик, заставив всерьез усомниться в его уме. – Гол, как сокОл. Голодранец. И людишки у него такие же. Сюда никто не ездит. Забытое богами место. Может, и получится у тебя затеряться среди этой голытьбы.

Оставалось только растерянно хлопать глазами, чувствуя себя попеременно то одной из этих людишек, то голодранкой. И даже против ничего скажешь: голодранка и есть.

Занятая перевариванием полученной информации, я едва заметила, как гном сделал ручкой и словно провалился сквозь землю. Тут же стало тихо, одиноко… и страшно. Живот скрутило спазмом. И куда подевалась вся моя бравада?

Глубоко вздохнув и взвалив на плечо рюкзак, я направилась навстречу неизвестности.

***************************************************

Глупо. Все глупо. И то, как я трусливо пряталась среди бараков, и то, как шугалась замызганной детворы, стайками бегающей между полуразвалившимися деревянными домами, и то, что заслышав подозрительный шум, метнулась не в сторону леса, полукругом обступившего деревушку, а вглубь сарая с квохчущими курами.

День клонился к вечеру, так как большую его часть я провела, играя в прятки, и косые лучи заходящего солнца живописно осветили величественную группу на лошадях, заполонившую деревушку. Люди, словно дикие зверьки, повысыпали из своих норок и с открытыми ртами рассматривали высоких пришельцев. Не было заметно ни удушающего страха, ни чрезмерного почтения – только безмерное любопытство.

Я же с ужасом подглядывала за ними сквозь щели в сарае, изо всех сил стискивая стучащие друг о дружку зубы. От страха леденели руки и сильной болью сводило живот. Глаза щипало от того, что я боялась их закрыть, чтобы не пропустить движение в сторону моего убежища. А лошади под великанами грациозно вышагивали среди любопытных “зверьков”, высоко поднимая ноги. Красивые, сильные, чужие, как и их всадники…

Что вампиры здесь забыли? Вряд ли прибыли в поисках потерянной рабыни. Или же… Какое преступление мог на меня повесить Вир? Из-за чего беглянку могут искать даже в самых глухих уголках королевства? А может, все же не меня ищут?..

– Ее здесь нет! – хрипло возвестил один из всадников. Меня… Будь проклята мстительная натура вампиров!

– Вижу, – при звуке этого голоса я так сильно вздрогнула, что куры с приглушенным кудахтаньем метнулись подальше от такой нервной соседки.

Застыв, я с ужасом ожидала, что вот-вот меня обнаружат.

Вир задумчиво уставился куда-то поверх крыши сарая, словно прислушиваясь к чему-то, только лошадь иногда переступала с ноги на ногу и лениво помахивала хвостом. А мне казалось, что фиолетовые глаза смотрят прямо на меня, разъедая душу, выуживая ненужные воспоминания.

И что же я должна была вспомнить? Как это существо ласкало и целовало меня? Или как пыталось завоевать доверие, приручить? Ну, уж нет! Перед глазами вновь и вновь вставали мрачные стены Донгона, пространство заполняло зловонье и дикие крики, а на спине сильней ныли шрамы…

Да, вместо правильных черт прекрасного лица, несколько резкого и жесткого, я видела рожу кровососа, оставившего на мне свою метку. Теперь тело вообще трясло, как в лихорадке и даже появилось извращенное желание, чтобы меня нашли. Просто, чтобы с удовольствием плюнуть в лицо предавшего меня вампира.

– Но она здесь, – спокойно произнес Вир. А надо мной нависло ощущение нового предательства. Неужели это сделал старый гном? Или кто-то еще? А иначе как ОН узнал? А судя по предвкушающей улыбке, расползшейся по самодовольному лицу, он точно знал, что я здесь, в этой деревне. Ну, почему я не убежала в лес?

– Видишь, навир, – обратился он к одному из своих спутников, выуживая что-то из-за ворота темно-зеленого пропыленного одеяния, – в этой вещице заключена фамильная магия Старбоков. С ее помощью я найду свою сбежавшую рабыню везде, где бы она ни была.

Навиры смотрели на своего предводителя с благоговением. Я тихонько ахнула, глядя на колечко в руках вампира, и тут же закрыла рот рукой.

– Ты хочешь знать, навир, что сейчас чувствует наша маленькая беглянка? – вкрадчивым тоном продолжал вампир. Сейчас он совсем не был похож на себя прежнего. Такой жестокий и холодный. Он просто издевался надо мной! – Она трясется от ужаса, глядя на нас из какого-то укромного уголка. А еще она, наверное, боится расплаты за содеянное. Боишься, Рина? – вдруг крикнул этот… этот…

И тут мне стало не до страха. Такая злость на него взяла! За какое такое содеянное?! За побег из тюрьмы, в которую попала ни за что?! А-а! наверное, за то, что отказалась выносить и отдать своего ребенка!

– Злишься, – в тот же миг лицо его высочества приобрело какое-то звериное выражение. Жесткое, даже жестокое. – По какому праву ты злишься? Выйди, скажи мне, Рина! Ну же! – подначивал он меня. И не безуспешно, надо сказать. Так и подмывало выйти и высказать ему все, что о нем думаю, о его “доброте” и “благородстве”.

Но когда глаза стала застилать красная пелена бешенства и ненависти, сзади что-то скрипнуло.

– Тшшш! – ко мне крался все тот же бородатый гном, прижимая сморщенный палец к губам. Он помахал рукой, очевидно приглашая следовать за ним

Я тут же отмела все подозрения о предательстве и, пригнувшись, пошла к дальней стене, стараясь производить как можно меньше шума. Зато куры словно взбесились, размахивая крыльями и громко кудахча. Сердце заколотилось с удвоенной силой, разгоняя по телу волны ужаса. Плохо соображая, что делаю, я нырнула под очередной люк, почти не разбирая дороги. В результате, по узкой лестнице я просто скатилась.

Люк тут же захлопнулся, погружая нас в затхлую тишину подземелья, незнакомого, темного.

– З-зачем ты вернулся за мной, – прошептала сквозь отбивающие дробь зубы. – Они теперь найдут тайный ход.

– Не найдут, – самодовольно хмыкнул гном. – А если найдут, не откроют. У нас свои секреты.

Почему-то я поверила этому маленькому человечку с вековой мудростью в глазах. То есть мне просто очень НАДО было верить. Чтобы подпитывать остывающую надежду.

– Спасибо, – хотелось благодарно улыбнуться, но банально не было сил. – Что теперь?

С трудом верилось, что встречи, которая может сниться только в кошмарах, удалось избежать. Стало стыдно за подозрения в адрес гномов. Снова вернулось ощущение, что я готова бежать куда угодно, хоть на край света, только подальше от вампиров. Снова появился страх перед ними, а не перед неизвестностью.

– Беони не хочет, чтобы ты здесь оставалась. Но она настаивает, чтобы я тебе помог. Ума не приложу, зачем ей это, но такова ее воля.

– Беони? Кто это?

– Древний дух пещер. Мы здесь, пока этого хочет Беони, пока она покровительствует нам. А теперь я кое-что покажу тебе девочка.

Я следовала за звонким голосом в темноте неровного тоннеля, который сильно петлял и уходил все глубже под землю. Если вначале со стен свисали разнообразные корни, затем черная земля сменилась разноцветными пластами, которые я с интересом разглядывала в тусклом свете голубоватого кристалла, который покоился на бронзовом приспособлении у гнома в руках. Этот своеобразный светильник напоминал цветок тюльпана, холодный и красивый.

Спуск в неизвестность начал казаться бесконечным, как вдруг впереди послышалось слабое журчание. Мы шли на этот звук, пока не достигли небольшой подземной речки, берега которой были живописно отделаны камнем. Гном повел меня по узкой дорожке, освещенной множеством таких же “тюльпанов”. Они мерно сияли, создавая уютную сказочную атмосферу. Нервная дрожь почти прошла – и я совсем расслабилась, поддавшись гипнотизирующему воздействию бегущей воды, которая красиво переливалась и пахла как-то необыкновенно вкусно. Из-за этого запаха возникли серьезные сомнения в том, что это всего лишь вода. Можно было спросить гнома, но очень не хотелось разрушать свое умиротворенное состояние. Любопытство подождет.

В конце концов, гном заговорил:

– Я веду тебя в святая святых, девочка. Надеюсь, ты понимаешь, какая честь тебе оказывается?

О, да! Я представила, как бухаюсь на колени и впечатываю лоб в гладкие камни. Пришлось усилием воли подавлять ухмылку и делать самое серьезное лицо. Наверное, это нервное. Не могу же я быть столь неблагодарной к своему спасителю? И неважно, что перед этим этот самый спаситель выкинул меня, как беспомощного щенка, на растерзание взрослым волкам.

– Об этом зале не знает никто, кроме самых старых и высокопоставленных гномов. Этот зал – склад нашей истории и мудрости. Осторожно!

Он немного запоздал со своим предостережением. И я с громким визгом провалилась в пустоту.

– Тщщщ! Что ты кричишь? – шикнули из темноты, когда падение остановилось. Раздался противный скрежет – и я тут же ослепла от яркого света, хлынувшего из небольшой комнаты, возникшей перед нами.

Оказывается, мы никуда не падали. Это всего лишь опустилась небольшая платформа. Ну, ладно. Очень быстро опустилась, отчего возник эффект свободного падения. Таким вот странным образом из потайного подземелья мы попали в еще более потайное помещение, древнее, как и хлам, которым оно было забито под завязку. Очевидно, древние и высокопоставленные не утруждали себя уборкой, а менее высокопоставленных гномов сюда приводить было нельзя.

В центре комнаты, гордо именуемой залом, горел костер. Не знаю, чем его подпитывали, но горел он без дров. И явно никогда не гас. Доказательство этому – сильно закопченные стены – было украшено серыми полотнами древней паутины. Она свисала тут и там гутой дымчатой вуалью. Это было бы даже красиво, если бы в каждом углу не мерещился огромный паук. Неужели эти твари живут так глубоко под землей?

Пока я пугливо оглядывалась, прижимая к груди мешок с вещами, старик копошился в углу, чем-то время от времени громыхая и что-то вполголоса бормоча.

– Да где же он? Как сейчас помню, сюда клал! Или это Бумбрей его перекладывал? Ага! А, нет, не то.

Тут мой взгляд зацепился за какое-то сияние. Почему меня привлек именно этот огонек среди многообразия вещей, до сих пор сказать не могу. Возможно, постаралась Беони. Просто в какой-то момент, забыв про всевозможных тварей, обитающих в захламленной комнате, я подошла к образовавшейся в углу неопределенной куче и выцепила что-то длинное весьма странное. Поморгав и повертев в руках неожиданную находку, я, наконец, поняла, что держу в руках меч. И не просто меч – а весьма старинный. И странный.

Я видела у вампиров мечи и, надо сказать, не решилась бы взять в руки ни один из них. Такими огромными и тяжелыми они казались. А еще видела кинжалы. Но то, что попало мне в руки сейчас, лишь отдаленно напоминало и то и другое. Скорее, это был удлиненный кинжал, довольно легкий и на удивление красивый. Отделанный прозрачными камнями и золотыми узорами, он завораживал, заставляя пристально всматриваться в начищенную поверхность клинка.

– Вижу вы уже познакомились, – тихо сказал подошедший гном. – Это Триумвиор.

Вот так и состоялось мое знакомство с Триумвиором.

Старик любезно объяснил, что костяная ручка называется эфесом, затейливая золотая надпись на клинке – ничто иное, как его имя, а камни… Да, камни – это отдельная история. В них заключалась информация и… сила.

Пока я изумленно пялилась на оружие и пыталась понять, зачем мне оно, гном старался убедить убогую меня в том, что с этим мечом я все смогу,.. если он, конечно, выберет меня хозяйкой.

Что смогу? Зачем меч человеку, который слабо представляет, для чего он нужен? Я всегда считала, что если возьму в руки палку, от нее и получу. Но это палка, а то – Триумвиор. Всю прелесть данного подарка судьбы (иначе не скажешь) я оценю значительно позже.

– Деточка, это древнейшая магия гномов, – снисходительно пояснил старик. А я даже вздрогнула при этом слове. Магия… Что это за зверь такой? Я не могла постичь всего, что с этим связано. У Вира, как оказалось, тоже есть какая-то магия. Смогу ли я противопоставить ей магию гномов? И как всем этим добром пользоваться?

Но гном уверял, что всему свое время. Когда надо будет – пойму.

– Беони дает тебе защитника. Он разумный, – это прозвучало как “он разумный, глупая человечка, а ты нет”. Прекрасно, теперь мной будет управлять железяка, якобы наделенная разумом. Интересно, и как мне понять, что меня защищают?

Все это выглядело очень странно и заставляло усомниться разуме самого гнома. И в самом деле, а в своем ли уме старик? Тут же о себе напомнила Беони, настоятельно рекомендуя относится к чужим сединам с большим почтением: виски сжало так, что когда гном повесил мне на шею целый ворох каких-то сомнительных украшений, я всем своим видом и мыслями выражала это самое почтении. Неприятно, знаете ли, когда твою голову пытаются вывернуть наизнанку.

– Эти амулеты создали мои предки в недрах горы Атами, – нараспев произнес гном, расправляя древнее богатство у меня на груди. Для того, чтобы помочь ему, мне пришлось сесть на корточки и покорно ждать, пока морщинистые крючковатые пальцы, дрожа и трепеща, любовно попрощаются с каждым произведением предков.

Все амулеты висели на кожаных шнурочках и представляли собой несколько потрепанные замшевые и кожаные изделия, раскрашенные в разные цвета.

Гном любезно сообщил, что учиться пользоваться ими мне придется самой. Он же за то время, пока мы идем к выходу, лишь объяснит, что к чему. И на поверхности один раз покажет, как заряжать полученное богатство.

Я лишь безнадежно вздохнула – опять выкидывают, но покорно поплелась за гномом, вполуха слушая его объяснения. Надо сказать, не воспринимала на тот момент я свои подарки всерьез. Мне они казались лишь изощренным издевательством выжившего из ума гнома, а, может, и подземного божества.

Вдобавок ко всему, меч, не смотря на свои небольшие размеры, оказался жутко неудобным. Он вставлялся в довольно тяжелые сами по себе ножны которые крепились к широкому кольцу на опоясывающем меня ремне. Эта дурацкая конструкция при каждом шаге больно шлепала по бедру, доставляя массу неприятных ощущений и усиливая раздражение.

Так и хотелось спросить: “Что дальше? Поставишь меня одну против вампиров и скомандуешь “вперед!”. Да, представляю такую картину. Вот бы Виру была потеха!

Пока я шла, пыталась спрятать от таинственной Беони мысли о том, как прикопаю это добро в ближайшем лесочке. Да, неблагодарная. Да, глупая человечка, не ценящая заботы. Зато бежать без этой штуковины на бедре будет значительно легче.

На этот раз мы вылезли из подземелья посреди лесной полянки. Очень подозрительной полянки. Что в ней было особенного? Тишина. Оглушающая, заглатывающая, погружающая любое существо в какую-то пустоту. Знаете, бывают такие особенные места? Вроде выглядит все, как обычно, кроме того, что звери их обходят стороной. Если присесть на корточки и вглядеться в траву, ты не увидишь ни одной даже самой бестолковой букашки, случайно забредшей сюда.

Это место будто запретное для всех. Или, скорее всего, заколдованное. Ведь цветы здесь цветут, как ни в чем не бывало, хотя на них никогда не сядет ни одна пчела.

Да, запахи на этой полянке определенно присутствовали, ароматные и густые. Но… прежде всего здесь властвовала тишина, дарящая какое-то тягостное чувство.

– Здесь проходит энергетическая жила, – я невольно вздрогнула от внезапно раздавшегося голоса гнома. Он тоже звучал как-то неестественно, глухо, словно прорываясь сквозь завесу плотной тишины.

– Сейчас ты должна будешь позволить амулетам зарядиться.

Ну-ну.

– Просто расслабься, сосредоточься на холоде у тебя на груди и постепенно опускай его вниз по телу, к ногам, а потом – в землю. Взамен должно прийти тепло. Можешь прокатить его по всему телу, пустить к голове – это улучшит твое самочувствие. А потом направь к груди и отдай амулетам.

Я задумалась. А вдруг получится? Ведь Вир же читает мои эмоции. В конце концов, ничего со мной не случится.

Получилось не с первого раза. Сначала я никак не могла почувствовать клубок холода, а когда почувствовала, так разволновалась, что упустила его. Он тут же радостно рассеялся по телу, доставляя не самые приятные ощущения. Потом все же удалось сосредоточиться – и получилось! Клубок послушно скользнул вниз, противно обжег чувствительный живот и быстро скатился по левой ноге. Почти сразу подошва той же ноги начала нагреваться, когда ее уже почти жгло, я попробовала пустить тепло выше. Оно хлынуло горячим потоком.

Конечно, можно было все это списать на разгулявшееся воображение, но уж очень реальными были ощущения. Мысленно я представляла свою щиколотку, колено, бедро – и горячий клубок послушно направлялся туда, медленно перетекая на новое место.

Вспомнив наставления гнома, я пустила глубок по другой ноге, потом снова подняла, насладилась чувством тепла в животе и отправила дальше.

Это было интересно и очень познавательно.

– Ты можешь делать это даже без амулетов, – вкрадчиво сообщил гном. – Энергия – она есть везде. Но для того, чтобы зарядить амулеты, нужна энергетическая жила. Для некоторых из них – достаточно мощная.

– Теперь-то они зарядились?

– Нет, ты только запустила процесс. Жила здесь достаточно сильная, так что пока ешь, амулеты должны успеть зарядиться.

Я почувствовала, что, действительно голодна и уселась на землю, чтобы порыться в мешке в поисках провианта, а когда оглянулась – гнома уже и след простыл. Мда, вполне ожидаемо. И как же пользоваться этими… амулетами.

Вир

Ночь – моя стихия. Ночь – моя любовница и мать. Я люблю, когда с темнотой обостряются мои зрение и слух, чуткий нос трепещет от самых разных запахов и хочется выть на луну, подобно старому бродячему псу. Хотя нет, подобно волку. Матерому волку. Теперь волки – мои ближайшие родственники, хотя никогда не примут в свою стаю.

Вот почему я выбрал ночь для своей охоты. А еще потому, что люди ночью спят. Ночью они милы и беспомощны. Хотя… они беспомощны в любое время.

Даже удивительно, что я не смог отыскать Рину сразу. В один из моментов многодневных безуспешных поисков, когда совсем не ощущались ни ее эмоции, ни вообще присутствие в этом мире, мелькнула предательская мысль, что она погибла. Мало ли опасностей поджидает неприспособленного к жизни человека? Она могла утонуть, пропасть в лесу, повстречаться с хищником… Образы, что рисовало воображение, были воистину ужасны и заставляли буквально лезть на стенку.

Почему? Ведь я ненавижу эту рабыню. Разве нет? Почему же внутренности завязываются в узел, при мыли ее потерять. То есть, не так, как сейчас, потерять, а совсем… навсегда.

Чтобы как-то объяснить это нелогичное волнение за девчонку, я решил, что просто сам хочу быть причиной всех ее бед и неприятности. И видят боги! Я хочу причинять ей их бесконечно. Жаль, что существование человека короче, чем жизнь вампира…

Чем дольше я не ощущал ее в этом мире, тем сильнее нарастало беспокойство. Нет, этого не может быть! Рина, она ведь живучая, как кошка! По крайней мере, должна быть такой. Все эгоистичные люди такие. Их ничто не берет.

Не понятно, что произошло с амулетом, но она явно жива. Я бы почувствовал, если бы это было не так… Уж не знаю, почему, но почувствовал.

И вот однажды, когда мой отряд уже был по ту сторону гор, я вдруг почувствовал ее! Это было слабое ощущение сродни щекотке. Но я, действительно, понял, что она в этот самый момент испытывает шок и растерянность, хотя до меня доходили лишь слабые их отголоски.

Но как понять, откуда они доносятся? Впервые за время поисков, я заставил своих спутников сорваться с места днем. Мы метались по пыльным дорогам под жалящим солнцем вслед за моим безумием. Оно тянуло то в одну сторону, то в другую, пока в какой-то момент я не понял, что волна знакомых мне чувств идет с самой окраины провинции. Она пряталась, там, где теоретически невозможно было ее найти.

В тот момент меня слабо интересовало, как пешая человеческая девушка могла оказаться так далеко от Фальв. Она просто была. Меня интересовало только это.

Мы прибыли в эту деревню на закате, и я просто упивался ее эмоциями, которые ощущал также ясно, как если бы Рина находилась в шаге от меня. И не удержался, чтобы не покрасоваться, нагнать на нее страха. Ах, как восхитительно она дрожала от ужаса! Надеюсь, она плакала… Потом я сознательно вызвал у нее злость. Я готов был поиграть еще, но…