Текст книги "Никогда не прощу (Чужой свободы господин) (СИ)"

Автор книги: Юлия Вьюга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

А он вывез что-то уж совсем удивительное:

– Сейчас. Я отойду – и сможешь продолжить, – я в шоке! – Я заслужил это. Забыл распорядиться, чтобы тебя выгуливали два раза в день. Слуги боялись делать это без моего разрешения..

Выгуливать. Как про лошадь сказал!

– Не боишься повторения? – я злорадно кивнула куда-то в низ его живота, успешно подавив сладкую боль внизу своего. Скотина! Он еще и желание во мне вызывает!

– Матери моего ребенка простительно, – довольно осклабился этот гад.

– Ты знал? Конечно, ты знал! Скотина!

– Вампиры чувствуют, когда это происходит, – теперь дурацкая улыбка не сходила с ли… морды моего личного врага.

– Но с самого первого раза, Рина! – он покачал головой, словно до конца не веря самому себе и все также сияя, словно начищенный медяк. – Ты создана для меня.

– Скотина! – что еще я могла сказать? Скотина и есть.

– Я не отберу у тебя ребенка, – а может, не такая уж и скотина… Последняя фраза звучала волшебной музыкой, но я не спешила радоваться, все также настороженно взирая на него.

– Ну, вернее, навсегда не отберу.

– Нет, все же ты сволочь! – взвилась я, но тут же притихла, с тоской заглядывая ему в глаза. А внутренне готовилась ползать перед ним на коленях. Все, что угодно! Все! – Не надо. Прошу.

Проникся, но неумолимо покачал головой.

– Нельзя. Первое время с ребенком могут находиться лишь вампиры.

– Собой покончу, – пригрозила.

– Врешь, – Вир ухмылялся самодовольно, как-то по-мальчишески.

“Соблазню, а кольцо выкраду и выкину”, – пришло вдруг в голову, и я даже испугалась таких коварных планов, не свойственных мне. А в животе снова сладко тянуло. Да что ж это такое?

Вир прошелся по комнате, а потом уселся на тахту, что стояла у окна, у которого я обычно “гуляла”.

– Рина, что ты знаешь о детях вампиров?

Я задумалась. Действительно, что? Покопавшись в памяти, поняла, за все время в Фальвах видела только одного ребенка. Ту девочку у дома с “кукушками”. Как же ее звали? Она еще хотела убежать со мной.

Подумала и твердо ответила:

– Только то, что вы их разлучаете с матерями. И они от этого страдают.

– С человеческими матерями, – со значением поправил вампир.

– Ах, да! Мы ведь недостойны. Подарили ребенка – и можем гулять. Как там? Если я решу остаться, то все, что смогу – это наблюдать со стороны, работая служанкой, а если нет – то вернусь в Лестеду?

– Никакой Лестеды! – кажется, я впервые видела побагровевшего вампира. – Я. Никогда. Не отпущу тебя.

Я должна была расстроиться. Отнюдь. Сердце радостно забилось в робкой надежде.

– Может, ты позволишь…

– С трех лет.

– Почему?!

– До трех лет маленькие вампиры чересчур кровожадны. И ненасытны. Он тебя съест и не заметит.

Вскочив, я заметалась по комнате, периодически ударяясь о некстати подворачивающуюся мебель.

– Как же так. До трех лет. А что я буду делать эти три года? Как я без нее? – Вир неправ. Это материнское сердце ненасытно. Еще миг назад оно переживало о том, что меня могут разлучить с ребенком, теперь же и три года казались вечностью.

– Может, и меньше, чем три года, – как-то он это сказал… настороженно.

Я замерла, почуяв здесь какой-то подвох.

– Ты же сказал, что нельзя.

– Не думай об этом, – снова эта мальчишеская улыбка, преображающая такое холодное лицо. – Ты совсем не о том сейчас думаешь. Гулять хочешь?

– Да! – я засуетилась, едва не начав при нем переодеваться. Пусть выгуливает! Пусть, как лошадь. Пусть. Я на все согласна. Со всем смирюсь. Только бы не думать, что меня могли в очередной раз мастерски обмануть. Только не думать.

Осень ударила в лицо прохладой. Голова закружилась от влажного аромата прибитой дождем пыли. А я и не знала, что сегодня был дождь. Хотя именно в этот момент очень хотелось, чтобы тугие струи сильно хлестали по волосам, по лицу, смывая затхлый запах неволи. Как по заказу, в небе забурлили тучи такие густые и такие низкие в этом краю. Здесь вообще было как-то прохладней, чем дома.

Замок стоял на вершине холма, но часть его огромным выползком спускалась по его пологому краю в долину, окружая серые домики небольшой деревушки, как паук добычу. Неровная крепостная стена, похожая на причудливую паутину, довершала образ.

Неудивительно, что меня неудержимо тянуло наружу. Вперед по вымощенной гладким камнем дорожке, через подвесной мост и дальше. В своем стремлении молчаливый сопровождающий был почти забыт, но он и не препятствовал моему порыву.

И если выходила я почти крадучись, то по дорожке и мосту шла быстро-быстро, а по склону уже почти бежала. Вир спокойно мог меня обогнать, но предпочитал неслышно следовать сзади, ничем не напоминая о себе. А я предпочитала делать вид, что его вовсе нет. Хотя природное любопытство подталкивало засыпать вампира такими важными и волнительными вопросами, так что приходилось все время сдерживаться.

Конечно, хотелось бы знать, где находится замок, сколько я здесь пробуду, смогу ли хоть иногда видеть ребенка, но внезапно проснувшаяся во мне мудрая женщина (даже более того! Мать!) предпочитала помалкивать и выжидать. Надо решать проблемы по мере их поступления.

А пока ноги сами собой шли мимо маленьких, словно игрушечных, домиков, поближе к редкому лесочку, что скрывал русло небольшой реки. Ступни в мягких туфлях с наслаждением погрузились в ворох опавших листьев, шуршащих при каждом шаге. Не раздумывая, наклонилась, набирая букет. И этот момент вдруг пошел дождь. Чистый, свежий, он смывал все горести и смятение. Вот так, стоя на берегу быстрой реки, сжимая в руках букет из разноцветных листьев, под проливным дождем я поняла, что мне нужно делать дальше. Раз не получается бороться и действовать, как воин, буду действовать, как женщина. Как дождевая вода, что обтекает и укутывает, освежает и дает жизнь. Она может больно хлестать, но тогда несет разрушение. Это не мой вариант.

Только женская хитрость и чувства, которые до сих пор испытывает ко мне Вир, помогут мне остаться со своим ребенком и сделать его счастливым.

Словно чувствуя, что в голове моей вертятся важные мысли, Вир меня не трогал. Не кричал, что простыну, промокнув под дождем. Только когда вода потекла с платья ручьем, молча подхватил на руки и понес в замок. А я улыбалась, запрокинув лицо и растворившись в такой мудрой и прекрасной природе…

Только на третий день поняла, что строить планы легко, а воплощать их в жизнь гораздо трудней. Особенно если объект всячески сопротивляется.

Чудно, только Вир явно избегал сближения. Он приходил каждый день. Завтракал, обедал и ужинал со мной, заботливо следя за тем, чтобы еда находила своего едока, а не оставалась на подносе. Дважды в день “выгуливал”, изображая из себя часть природы. А вечером желал спокойного сна и уходил. А я долго лежала без сна и кусала губы.

Мне надо было, надо укрепиться в своем таком шатком положении. И пусть для этого нужно впустить вампира в постель. Ну, что ж, и впущу. Тем более, что не в первый раз уже. К тому же беременность повлияла на меня как-то так, что иногда на стенку хотелось лезть от неудовлетворенного желания. А единственный объект, который мог бы его удовлетворить, сбегал при первом красноречивом взгляде в его сторону.

К концу недели мне уже казалось, что мы поменялись местами. Я постепенно превращалась в помешанную охотницу, бредившую мужским телом. А он, как красна девица, чуть что, опускал глазки и делал вид, что не понимает намеков.

Увы, следовало признать, что обольстительница из меня бездарная. Когда я уже принялась грызть ногти от нервного перенапряжения, явился спаситель в лице эскулапа.

Высокий, велеречивый вампир. Явно высший, но не из элиты. Врач с умным видом расспросил о самочувствии “будущую мамочку наследника”, пощупал живот, облапил грудь, на что Вир смотрел с затаенной яростью, и подробно объяснил, что можно делать, а что нельзя.

– Нужно больше гулять, есть фрукты и, главное, мясо, – с улыбочкой он поднял указательный палец вверх. На потолке я мясо не нашла, но впечатлилась. – Не стоит сильно переживать. Вынашивание наследника немногим отличается от вынашивания вампира обыкновенного и от вынашивания человеческого ребенка тоже.

Это он так пошутил? Как будто я знаю, как вынашивают вампирского или человеческого ребенка? Вернее, в теории знаю, видела и так далее, но ведь сама-то не пробовала!

Я заметила, что врач избегал напрямую обращаться ко мне. Он не называл меня “ты” или “вы”, “милочка” или “уважаемая”, “рабыня” или “госпожа”. Очевидно, он перестраховывался. Кто знает, что значит эта рабыня для короля?

Уже перед уходом он подобострастно склонился перед Виром:

– Поздравляю Ваше Величество со скорым появлением долгожданного наследника, – а подтекстом следовало: “Давно пора”. Потом застеснялся, но все же сказал то, чего так ждали все в этой комнате. – В последние два месяца от… половых отношений лучше воздерживаться. Сейчас же они не противопоказаны, – и выскользнул за дверь. А я, едва сдерживая торжество, уставилась на свою потенциальную жертву.

Вампир прищурился и медленно произнес:

– Я не буду брать тебя силой.

– А и не надо! – да, иногда нахальства мне не занимать.

Второй раз был определенно лучше, чем первый. Без той горечи, и моей беспомощности, что стояли прежде между нами.

Тем более, что я полностью отдавала себе отчет в том, что делаю. Даже не так. Я старалась выложиться на все сто! Не смотря на то, что это можно было назвать уступкой, чувствовалось, что именно я являюсь хозяйкой положения.

Ведь это от моих прикосновений у Вира учащалось дыхание и притуплялось внимание. Из-за меня движения его становились порывистыми, наполненными едва сдерживаемой страстью. Впервые я пробовала экспериментировать с поцелуями – и это оказалось неожиданно приятно. Прижаться к твердым губам, слегка скользнуть по ним кончиком языка, спуститься к гладкому подбородку и вернуться снова, чтобы почувствовать ответ вампира. Дразнить его, играть, мстить… В какой-то момент стало ясно, что наше сражение перешло на иной уровень. Хотя бы потому, что я испытывала интерес, любопытство и просто приятные (ну, хорошо, ОЧЕНЬ приятные ощущения), а он буквально сходил с ума.

Да, эта ночь стала открытием. Вдруг до меня дошло, что Вир просто помешался на своей рабыне. И не сейчас, а уже давно. Лет десять так назад, а может и раньше… И если прежде я думала, что он просто злится на сбежавшую игрушку и хочет ее как следует наказать, то теперь вдруг поняла: это болезнь. Болезнь, без которой моя жизнь стала бы проще. Но она существовала, и нужно было научиться извлекать из нее выгоду. Как можно быстрей.

Недаром врач произнес ту фразу о долгожданном наследнике. Сколько Виру лет? Около сорока? Больше? Вампиры в этом возрасте обычно уже обзаводятся детьми. Не говоря уж о супруге. Так почему же король до сих пор одинок?

Позволяя ему дарить мне откровенные ласки, от которых тело дрожало в предвкушении, я одновременно прокручивала в голове все плюсы и минусы своего положения. Он упивался мной, целовал живот, я извивалась, прикрывая от наслаждения глаза, а в мыслях строила планы.

Помню, одна магичка когда-то сказала мне, что мужчина отдается страсти целиком и полностью, а женщина, получая удовольствие, может одновременно планировать предстоящий день, неделю, да хоть всю жизнь! Например, она может думать о том, что завтра надо встать пораньше, приготовить на завтрак кашу, постирать белье, подшить одежду… Ну, и так далее. Я тогда лишь скептически ухмыльнулась, сказав, что это не любовь, а, скорее, расчет. На что женщина хитро улыбнулась, справедливо заподозрив меня в отсутствии опыта.

И вот он опыт. Во всей красе.

Но, в конце концов, Вир, видимо, чувствуя некую мою отстраненность, добился того, что сознание подернуло дымкой, и я просто отключилась.

Третий раз оказалась еще лучше. Я определенно вошла во вкус. А потом Вир сказал, что мне больше нельзя и заснул.

А я сделала то, о чем уже давно мечтала: сняла у него с шеи цепочку, открыла окно и, размахнувшись, швырнула кольцо через решетку далеко-далеко! Пусть попробует отыскать среди нечистот на внутреннем дворе!

Теперь по плану следовал второй пункт: узнать хоть что-нибудь о магах.

Я становлюсь расчетливой? Что ж, это не мы такие, это жизнь такая!

Утро встретило меня молчанием. То есть Вир все время молчал с того момента, как понял, что лишился своей побрякушки. Видимо, за долгие годы он сроднился с ней почти также, как я с амулетами.

– Око за око! – не удержалась все же, глядя, как он время от времени по привычки хватается за пустоту на обнаженной груди, за что удостоилась свирепого взгляда.

Он так и сверлил меня потемневшими глазами во время завтрака. И даже обязательная прогулка не остудила пыл вампира. Он, как туча следовал сзади, тяжелая и мрачная. Интересно, когда разразиться гроза и стоит ли ее всерьез опасаться?

Но вампир опять удивил.

Это произошло во время ужина.

Мы как раз закончили поглощать очередной шедевр здешнего повара, Вир разлил по бокалам сок и замер, поставив локти на стол и соединив пальцы домиком.

– Я все взвесил и понял мотивы твоего поступка. Все в порядке. Я не злюсь.

Поперхнувшись соком, уставилась на него во все глаза. Кажется, кто-то решил обезоружить врага показным дружелюбием и спокойствием.

– С чем связано подобное… благодушие?

Вампир нежно улыбнулся. Невероятно, но факт. Вир нежно улыбался, прекрасный, как никогда. А я таяла, постыдно растекалась лужицей у его ног. НО! Радовало только одно: теперь он не мог этого чувствовать!

– Все мы идем на уступки. И ты… и я, – это намек на мою капитуляцию в постели? Ладно, проглотим. А губы сами собой расползлись в ответной улыбке.

Отлично, поиграем в идеальную пару. Заодно, может, и выход из этого тупикового положения найдется…

*************************************

Неумолимое время неслось вперед. Живот рос ни по дням, а по часам. Не успев моргнуть глазом, я уже могла ощущать движения моей малышки. Она забавно выставляла то тут, то там ножку и держала так некоторое время, позволяя умиленной мамаше гладить образовавшуюся выпуклость. По ночам мы развлекались тем, что пинали папашу в спину, прижавшись к нему огромным животом, до тех пор, пока он не просыпался и не начинал целовать этот самый живот.

Потом мелкая как-то извернулась и стало совсем не до сна. Пинали меня теперь преимущественно внутрь, заставляя каждые полчаса бегать в туалет. А иногда казалось, что кто-то меня царапает изнутри и перекатывает внутренности в маленьких ручках.

Но хуже всего было от изжоги! Обильная еда явно была мне противопоказана, но как это объяснить вампиру? К тому же он явно был в восторге от моих округлившихся форм. В результате спать приходилось почти сидя, облокотившись на две большие подушки. И все равно не помогало.

Облегчила положение природа. Во время одной из прогулок мне приглянулись аппетитные белые камушки на берегу реки. У меня словно во рту все зачесалось от желания попробовать их на зуб. И слюноотделение такое началось… Короче, пока Вир читал нотацию на тему того, что нельзя тянуть всякую гадость в рот, а сгрызла, наверное, десяток. А потом прочитала ответную нотацию по поводу той гадости, что, порой, тянут в рот вампиры. Немытые шеи и все такое.

С этого момента на ужин у меня были эти камушки, поиском которых мы занимались, почитай каждую прогулку. Они облегчали изжогу, позволяя некоторое время спать лежа. Ночью я также могла в любой момент протянуть руку к прикроватному столику и сгрызть свое любимое лакомство. Вир только глаза закатывал, но молчал.

Кстати говоря, он теперь находился возле меня неотступно. Не знаю, кто занимался в это время государственными делами, но гонец приезжал исправно, и Вир после его отъезда выглядел довольным.

Иногда я думала о том, куда девался Лукас и почему он больше не приходил, после того, как меня перевели в другую комнату. Должно быть, синеглазый просто опасался брата. Спрашивать Вира о нем было также страшно. Я чувствовала, что наше такое хрупкое перемирие с этим вопросом может закончиться.

А вот про магов я пыталась что-то узнать. Интересовалась аккуратно и словно невзначай, но вампир тут же замыкался в себе и отказывался давать мне такую нужную информацию.

Побег… Я думала о нем. Это был бы идеальный вариант для нас с малышкой. Мы могли бы найти убежище в Джаре. Но для этого нужно было знать хотя бы примерное местоположение замка.

– Я не скажу тебе, где мы находимся, – отвечал, прищурившись, вампир на все вопросы. – Ты ведь понимаешь, почему?

Угу. Понимаю. Только легче от этого не становится. А если и получилось бы сбежать. Как бы восприняли маги мое появление с таким пузом? То, что оно от вампира, даже объяснять никому не надо. И что бы сделали с нами? Забили камнями?

После таких мыслей я обычно всхлипывала полночи, а Вир изо всех сил пытался успокоить, а жалость моего личного врага только усиливала истерику.

Он еще не знал, что в такие моменты я давала себе клятву обязательно сбежать, когда потребность малышки в крови станет значительно меньше. Это нужно было сделать обязательно. Не позволю вырастить из нее монстра, не ставящего ни во что жизнь других существ! А что там будет дальше… Не знаю, но будем решать проблемы по мере их поступления.

Вир

(Несколько месяцев назад)

Рииина. Это имя приносил мне шепот ветра, оно гремело во время грозы и проливалось на землю дождем. Бесконечные ночи без нее превращались в нескончаемый бред. То мне мерещилось, будто она выбрасывается из высокой башни, узнав про ребенка, то, будто несется по дикому лесу, упрямая в своем желании сбежать, а за ней гонятся хищные звери. Пусть она сейчас в ее душе лишь ненависть, но я знаю, что будет время, когда мы будем вместе. Без всяких “бы” и “может быть”. Я бредил своей рабыней все то долгое время, что отсутствовал, укрепляя границы. Пришлось мобилизовать все силы королевства и бросить их на поиски сумасшедшего мага. Я же засел в Миате и координировал поступающую от поисковых отрядов информацию.

И установилось затишье. Больше ни одного поджога не было произведено после тех двух. То ли маг оказался не настолько сумасшедшим и затаился, то ли его прибили ненароком. Однако нужно было полностью обезопаситься, прежде чем направляться к ней. К моей девочке, ждущей от меня ребенка.

Я это знал совершенно точно, как знал и то, что она теперь моя. И теперь уже никогда не сбежит и никуда не денется. Ребенок свяжет нас так крепко, что никому эти узы разорвать будет не под силу. А потом мы перейдем на новую стадию отношений…

Как это ни странно, но тоска о ней заставляла думать и действовать еще эффективней. Просто хотелось покончить со всеми проблемами, как можно скорее. Отправить к ней… Это все, о чем можно было мечтать.

Ради новой жизни можно перечеркнуть прошлое. И ей, и мне придется с этим смириться и забыть обо всем, что было раньше. До того, как…

– Гонец! – возвестил смотрящий откуда-то с высоты крепостной стены, под которой я прогуливался в течение получаса. Я кивнул – и, повинуясь движению невидимого хорошо отлаженного механизма, подвесной мост начал опускаться. Через некоторое время во двор небольшого замка влетел вороной конь и встал, как вкопанный. Как будто не было только что сумасшедшей скачки. А с его спины спрыгнул…

Кто бы мог подумать! Братец собственной персоной!

– Сколько лет, сколько зим.

– И тебе здравствуй, Твое Величество, – отвесил шутовской поклон, нахально сверкая шалыми синими глазами.

– И что же привело сюда принца? – совсем не хотелось с ним ссориться сейчас. Не то время и не то место. Только с какой целью он здесь объявился?

– Долг – и ничего больше, – ответил так спокойно, так просто, будто всю жизнь отдавал себя служению долгу, а не развлекался целыми днями. Ну-ну.

Видно, мое лицо выражало справедливую долю скепсиса, потому что братец сурово поджал губы и направился к тихо всхрапывающему коню.

– Ты что же, действительно, думаешь, что я ни на что не способен? – воскликнул Лукас и, привычно позируя перед собравшейся во дворе публикой, сдернул с седла какой-то куль. Тот шумно свалился на камни и застонал.

– Что это? – движение воздуха – и я уже склоняюсь над распростертым телом.

– То, что ты искал?

– Да ну! Ты в курсе, чем я занимаюсь?

Опять обиделся. А чего ты хотел? Пропал, нарушив тем самым наше соглашение. Пропал, очевидно, поняв, что корона тебе не по плечу. А теперь являешься и требуешь к себе “заслуженного” уважения. Ну, так и получай!

– Все в курсе, что ты ищешь полоумного мага, спалившего несколько НАШИХ земель.

– И что? – с недоверьем уставился на измазанное в крови лицо лежащего передо мной человека. – Хочешь сказать, это он?

Вместо ответа Лукас пнул тяжелым сапогом неподвижное тело:

– Эй, маг! – в ответ – тишина. Только шепот многочисленных зрителей позади. – Маг!

Рык разъяренного Лукаса и мертвого бы поднял, так что ничего удивительного в том, что ворох тряпья зашевелился и закашлялся, сплевывая сгустки крови. Братец не побрезговал, нагнулся и, схватив доходягу за длинные космы, дернул вверх. Шипение принца слышали все, как и видели выдвинувшиеся иголки клыков. Неужели этот вонючий комок боли вызывает у него жажду крови? Как же ты опустился, братец.

– Говори, – тем временем шипел принц. – Давай, скажи, королю, кто ты.

– Мааааг, – простонал несчастный, и стало видно, что у него не хватает зубов.

– Кто спалил два селения подчистую?

– Йййаааааааа шп-палил.

Все вокруг ахали и охали, Лукас глядел торжествующе, а меня разбирали сомнения. Казалось бы, надо радоваться: вот он, преступник. Убить его – и дело с концом. Но не давало покоя то, в каком состоянии пребывал маг. Это ж как надо было выбивать из него показания? И достоверны ли они в таком случае?

Демонстрируя недоверие к словам синеглазого паршивца, который всю жизнь был у меня, словно бельмо на глазу, я сложил на груди руки и просто молчал. Пусть придумает, что-нибудь по достоверней.

– Не веришшшь?! На, смотри! Ну-ка, маг, покажи, на что способен.

Тот лишь застонал, так и не открывая заплывших глаз.

– Я сказал, покашшши, – он что же, кусать его собрался? Я заметно напрягся. Такой поступок уж точно не украсил бы королевский род. А тем более, его наследника. Но нет, брат сдержался. А вот маг впечатлился и едва заметно махнул рукой. Тут же сзади кто-то тоненько взвизгнул, а народ засуетился, неся ведра и ковши, чтобы залить горящий подол какой-то девахи.

– Ещщще, – хищно прошипел повеселевший Лукас.

– Хватит! Я тебе верю.

В этот вечер в Миате состоялось целых два знаменательных события: казнь мага, уничтожившего два больших селения, и прилюдное прощение блудного брата короля. И то, и другое привело народ в восторг. Репутация магов в связи с вновь открывшимися фактами была очень сильно подпорчена. И это определенно было нам на руку.

Было принято решение продолжить причислять к лику святых вампиров. Так, в Миате силами простых людей и низших вампиров был воздвигнут храм святого Лукаса Спасителя.

Он пополнил ряд уже существующих ныне, в том числе и мой. Народ должен верить в чудеса и своих заступников, желательно, реально существующих. Иначе он придумает себе собственных кумиров, а это приведет к очередной войне. Такой, как с магами.

После того, как с данной проблемой было покончено, было принято решение вернуться в Фальвы.

Некогда прекрасный город больше не блистал. После памятного пожара десять лет назад столица заметно подрастеряла свой шик. Да, дома и улицы были заново отстроены, даже добавилась парочка новых достопримечательностей. Но! У нас не было той породы, из которой строились дома в древности. Жители старались разукрасить свои жилища по мере сил и возможности, и теперь Фальвы были, скорее, разноцветными, а не сияющими. Тем сильнее выделялся на общем фоне золотой дворец, заставляя меня кривиться в неудовольствии. Безвкусица полная! Не удивительно, что я предпочитал проводить время в других своих имениях и замках.

Лукас же, едущий рядом со мной по многолюдным улицам, словно поглощал алчущим взглядом пышное великолепие дворца. Вот кому оно по нраву.

Ну-ну, если ты, брат, покажешь в ближайшее время себя с лучшей стороны, я предоставлю тебе возможность вновь занять причитающееся тебе место в этих помпезных хоромах.

********************************************

Как ни странно, поведение Лукаса было выше всяких похвал. Он взвалил на себя уйму нудных и неприятных обязанностей, часто не спал, не ел, работал не покладая рук. Брат явно повзрослел с нашей последней встречи, стал более серьезным и ответственным. Все чаще я ловил себя на мысли, что с удовольствием скинул бы с плеч ненавистное бремя власти.

А что? Тишина провинциального замка, Рина, наш ребенок… Что может быть лучше?

В конце концов, плюнув на все, я бросился к ней. Однако подстраховаться не мешало, поэтому Лукасу было наказано присылать гонца с еженедельными отчетами, а для подстраховки я оставил несколько надежных вампиров из высокопоставленных и навиров следить за каждым его шагом. Неприятные сюрпризы нам не нужны.

Нерешенным остался лишь вопрос с магами. Слишком желанные для всех без исключения семей и, в то же время, слишком строптивые и опасные для роли обычных рабов. Нужно было придумать какую-то новую систему для них. Возможно, определенные свободы и привилегии, а, возможно, напротив, правила, которые ломают.

Но сейчас ни маги, ни заговорщики из вампиров, ни все королевство не могли изменить того, что летел я к Рине, как на крыльях. Видеть ее хотелось аж до дрожи, до дрожи хотелось сжать в объятьях. Ничего не поделать – я люблю эту женщину, и буду любить, что бы они ни сделала. Я взял на себя за нее ответственность и все ее проступки в прошлом и будущем тоже на мне. Так что это я виноват в смерти Гара. А Рина… Она всего лишь слабый человек, которого надо оберегать и защищать, прежде всего, от нее самой.

Так что, въезжая на подвесной мост замка, я уже был готов ко всему. И даже обрадовался, когда она бросилась на меня с кулаками. Ненависть – сильное чувство, почти такое же, как любовь. Если есть ненависть, значит, есть надежда на противоположное чувство. Главное, что она не равнодушна ко мне. О, нет! Точно не равнодушна!

Рина

Десять непередаваемых месяцев! Чудесное время, когда любишь всех и сразу и ненавидишь точно также. Я чувствовала себя тигрицей, которая ластится до тех пор, пока ее не начинают гладить против шерсти. Но, без сомнений, горло я смогла бы перегрызть любому, несущему опасность. Это время, когда чувствуешь себя мягкой и в то же время всемогущей. Когда чувствуешь себя Женщиной с большой буквы. Мне искренне жаль тех, кто этого не понимает. Такой женщине боги явно что-то не додали.

Если раньше казалось, что сердце, оно большое, что способно оно любить нескольких близких людей и всех по-разному, то теперь, когда внутри бьется еще одно сердечко, понимаешь, что сердце маленькое-маленькое. Но в нем сконцентрировано огромное количество любви только к одному существу. И все вокруг становится неважным. Все шелуха и условности. А еще, как никогда начинаешь ценить собственную жизнь. Ведь как она, моя малышка, будет без меня? Без моей, такой сильной любви и такой нужной заботы.

Но как бы ни было хорошо, как бы ни хотелось продлить волшебное время, когда малышка внутри и в безопасности, неизбежно наступил момент, когда я поняла: все! Хочу ее увидеть. Хочу обнять и подержать в руках.

Однако ребенку, видимо, было так комфортно в животике, что он не торопился оттуда на свет. Я понимала ее нежелание явиться в этот жестокий мир, но все же…

– Может, вампиры все же дольше развиваются? – в который уже раз спрашивала у Вира, чуть ли не бегом спускаясь с холма. Не смотря на то, что живот был просто огромный и ноги не было видно уже несколько месяцев, энергия била из моего сильно беременного тела ключом, а жажда деятельности просто сводила с ума. Как и беспокойство.

– Нет, обычно десять месяцев, как и люди, – хмуро отвечал вампир. Он тоже переживал, но старался выглядеть спокойным и уверенным в том, что все правильно. Однако я знала, что он уже отправил гонца за главным врачом в Фальвы. До этого он думал положиться на местную повитуху из деревни, но теперь, когда ребенок должен был родиться уже неделю назад и все никак…

– Ну, малыш, ну, вылезай. Я жду, – слезливо просила, поглаживая живот. Настроение скакало то вверх, то вниз и после этого я вполне могла наорать на Вира с требованием оставить меня в покое. Вообще в последнее время все ужасно раздражали, а тут еще и он со своей назойливой заботой. Кстати говоря, спать он уже давно переселился на диван в гостиную, чему я была только рада. И так пыхтела всю ночь, ворочаясь, как огромный неуклюжий валун на кровати, мучаясь от изжоги и неудобного положения. А теперь любое положение было неудобным.

Сейчас же я неслась в деревню собственной персоной, не доверяя данный вопрос никому. Вот прям необходимо было лично поинтересоваться у повитухи, почему до сих пор нет схваток. Правда, этим я у нее уже интересовалась ни один десяток раз, когда здоровая баба появлялась в замке и щупала мой живот. Но сейчас хотелось застать ее врасплох. На этой неделе подозрительность достигла невиданных размеров, и стало казаться, что все что-то важное скрывают. Могла бы – применила бы пытки. Да, кровожадность также прогрессировала!

– Куда ты так несешься? – возмущался Вир. – Никуда она не денется.

– Отстань! Может, рожу быстрей, – эх, сейчас бы на лошади покататься. Жаль Вир не даст.

Дом повитухи оказался самым приличным. Симпатичное такое жилище. Это внушало некоторое доверие. Все же вряд ли будет жить в таком довольстве повитуха, которую недолюбливают. С другой стороны, может, у деревенских жителей нет другого выхода?..

– Ваше Величество, госпожа, – склонилась в поклоне вышедшая нас встречать огромных габаритов женщина в черном одеянии и аккуратно повязанном платке. – Добро пожаловать в мое скромное обиталище.

Я только нахмурилась в ответ. Что мне сейчас до ее приторных улыбочек и наигранного добродушия?

– Спасибо, мы как-нибудь так. Ты не пришла сегодня.

– Дак чего являться-то? Ты што ли рожаешь? – и, подойдя ближе, бесцеремонно пощупала живот. – Да ниче. Мягкий еще. Как рожать станешь, дак и позовут меня.

– Вот я и спрашиваю, почему я не рожаю?

– А я пошто знаю? – натурально так развила руками настырная баба. – Може, срок неправильно ты поставила или еще что.

– Та дура? Я тебе сто раз говорила, что со сроком я не могла ошибиться! – я все больше заводилась, тем более, что повитуха была спокойна, как… как не знаю кто.

– Успокойся. Подумай о ребенке, – тихонько тронул меня за локоть Вир. Вот зря он это сделал!