Текст книги "Парень моей подруги. Запрет на любовь (СИ)"
Автор книги: Юлия Теплова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
4
Марго
– И чего ты Маринке плешь проедала? – Смотрит на меня Тася, все еще глядя вслед давно уехавшему мотоциклу. – Парень – чистый секс. Энергетика, конечно, у него. Моя астролог бы в обморок упала. Не каждой девчонке так везет. Была у меня подруга Оля. Она так над своей невинностью пеклась, что пересидела в девках, а потом с каким-то стремным задротом переспала. Лишь бы от бремени девственности избавиться. Ты того же для Маринки хочешь? – Осуждающе смотрит на меня.
– Тась, как ты не понимаешь? Он – типичный мажор без души. Он за три года учебы уже так наследил. Он вырвет Маринке сердце и растопчет его, а через пять минут забудет. – Говорю, четко представляя себе эту картину. Живот сводит от напряжения.
– Не паникуй. Я понимаю, ты переживаешь. Но ты не можешь знать наперед, как повернется жизнь, а вмешиваться в чужие отношения глупо. Уж поверь моему опыту, дорогая. Может, у них, вообще, сложится. – Тася ласково гладит меня по руке. – Лучше скажи, ты уже определилась с подарком?
В эту субботу мы устраиваем на квартире Таси большую вечеринку для Марины. Тася уверяла, что ее женатик не приедет. Она заказала несколько ящиков алкоголя и будет готовить закуски, а я взяла на себя украшение квартиры и упаковку подарков.
Еще несколько месяцев назад я предвкушала душевную вечеринку в кругу подруг, но теперь расслабиться не получится, потому что Марина сто процентов пригласит Соколова, а значит – будут и его друзья.
Я достаю телефон и открываю страничку онлайн-магазина. Кладу телефон так, чтобы Тасе было хорошо видно.
– Не могу определиться. С одной стороны, мне хочется подарить что-то нужное и практичное, а с другой – что-то такое, что ее по-настоящему порадует: вроде духов или цепочки. Девчачьи радости. Тась, а может просто, деньги подарить в красивом конверте и все?
Тася отрицательно качает головой.
– Нет, деньги точно нет. Маринке внимание важно, как воздух. Она должна понимать, что мы заморочились с выбором, а значит – дорожим ей. – Тася быстро листает вниз. – Вот, закажи ей утяжеленное одеяло для сна. Она жаловалась, что плохо засыпает последнее время. У нас в детстве у бабушки в деревне тяжелое, ватное одеяло было. Маринка его обожала. Не отбить было.
– Поняла. Сейчас сразу на твой адрес закажу. – Откладываю недешёвое одеяло в корзину. Надеюсь, моих карманных денег хватит.
– Все, я побежала. У меня запись к гинекологу. – Она оставляет несколько купюр на столе, полностью покрывая счет, и целует меня в щеку на прощание.
– Тась, это много. – Пытаюсь засунуть ей обратно в карман комбинезона тысячу, но она смеется и уворачивается.
– Не гунди, я вас угощаю. Когда будешь работать: выгуляешь старушку Тасю. Пока, дорогая. – Она берет сумочку и, попрощавшись с официантом, уходит.
Медленно допиваю свой коктейль и снова думаю о Маринке в лапах Соколова. Сейчас он мягко стелет, но потом ей будет больно падать.
Мне кажется, Марина даже не заметила, что он таскался за мной. Не получив желаемого результата, этот гавнюк решил залезть с другой стороны. Не пускаешь его в дверь, так он в окно лезет. Радует одно: он до сих пор с ней не переспал, а значит у нее есть шанс встретить нормального парня до того, как она еще сильнее привяжется к Соколову.
Дома пахнет пирогами. Официально заявляю: моя мама печет лучше всех в мире. Такого воздушного теста я не пробовала ни в одной булочной. Наверное, папа поэтому на ней и женился.
– Привет, я дома! – Захлопываю дверь и снимаю кеды.
Мама выглядывает из кухни. На ней желтое, домашнее платье и плюшевые тапочки.
– Маргаритка, наконец-то. Мой руки и за стол. Отец сегодня пораньше освободился, хоть поужинаем вместе в кои-то веки, а то все занятые такие стали. – Ворчит и снова скрывается на кухне.
– Люд, а я предлагал тебе найти хобби по душе: йога, танцы, рисование картин по номерам. Ты бы тоже занятой стала. – Слышу папин спокойный голос на кухне.
– Скажешь тоже, это все для молодых. А картины по номерам – глупость какая-то. Только зрение сажать.
Маме всего сорок два. Даже смешно, что она мыслит такими категориями.
Мою руки и захожу на кухню. Папа читает газету за столом. В прошлом году мы подарили ему на юбилей планшет. Я предлагала оформить ему онлайн – подписку, но он остается верен старой привычке.
Подхожу и целую его в гладковыбритую щёку. На папе тонкий, синий джемпер, из-под которого выглядывает отутюженный воротник рубашки. От него пахнет одеколоном и кондиционером для белья.
– Что, папуль, пренебрегаешь советами профессора Преображенского? (прим. – Ф.Ф. Преображенский – герой фантастической повести Михаила Булгакова «Собачье сердце»)
– Приятно иметь дело с начитанной девушкой. – Папа поправляет очки и тепло мне улыбается.
Я тянусь через его плечо и беру кусок пирога со стола.
– Маргарита, – возмущается мама, наливая суп, – а ну, не кусочничай! Желудок посадишь. Садись, все готово. Я еще пампушек с творогом сделала, завтра в университет с собой возьмешь и Маришку угостишь.
Я сажусь рядом с папой и отвечаю с набитым ртом:
– Ма, я бы с удовольствием. Только она есть не будет. Думает, что поправилась и фанатично калории считает.
– Боже, глупости какие. – Мама ставит перед папой тарелку дымящегося супа. – Она же худенькая, как тростинка. Кто ей эту чушь внушил?
– Я ей тоже так сказала, но она считает, что у нее щеки большие, представляешь? Хочет еще и от мяса и молочки отказаться.
Если Марина что-то решила, то переубедить ее практически нереально. Так же, как и в отношении козла-Соколова. Она себе придумала принца и все.
– Вот что она удумала, дурочка! Это же просто юношеское. – Восклицает мама и садится за стол.
Папа откладывает газету. Минут десять мы едим молча. Потом мама наливает папе добавку и приосанивается. Расправляет плечи и деловито складывает ладони на столе. Я понимаю, что сейчас она выступит с предложением, которое мне не понравится. Но я ошиблась: это даже не предложение. Мама решила просто поставить меня перед фактом.
Она заговорщики сообщает мне:
– На следующей неделе мы идем в гости к Поповым.
– Мам, – я отодвигаю тарелку, – тетя Света – твоя подруга, поэтому к Поповым пойдешь ты, а не мы. Я останусь дома готовиться к летней сессии.
Мама слишком хорошо меня знает, поэтому она тут же готова атаковать меня за несогласие. Она заправляет волосы за уши и строго говорит:
– Нас пригласили, тетя Света торт хотела испечь. Это будет просто некрасиво, если я приду одна. Тем более, что Олежка очень ждет тебя. Он с этого месяца повышенную стипендию получать будет. – В голосе мамы сквозит такая гордость, как будто Олег – ее сын, а не тети Светы.
– Мам, – Я начинаю медленно закипать. Почему она постоянно пытается мне что-то навязать? – я вижу Олежку каждый день в университете и этого мне хватает с лихвой. Хотя, напомню, если бы ты заранее не проболталась тете Свете о том, куда я буду поступать, то он бы прекрасно учился в папином ВУЗЕ. Кафедра информатики у них больше и преподавательский состав сильнее, чем в нашем. Пожалуйста, прекрати играть в Розу Сябитову и при любом удобном случае сводить меня с Олежкой. Я тебе уже говорила, что мне это неприятно.
– Марго, не хами мне! – Тут же повышает голос мама. – Я тебе добра желаю. Думаешь, легко в твоем возрасте выбрать хорошего парня? Олежка – умница, учится хорошо, работает, спортом занимается и животных любит. У современной молодежи сейчас в голове непонятно что: чайлдфри ваши эти, карьера, свободные отношения.
– А что плохого в карьере, мам? Не все мечтают дома борщи варить. – Вскакиваю и начинаю нервно убирать пустую посуду со стола.
– Люда, оставь ты ее в покое. – Как всегда, вмешивается в нашу перепалку папа. – Ну не хочет она к Поповым, пусть не идет. Имеет полное право. Наша девочка уже большая, сама может решать, что для нее хорошо, а что – нет. Да и Олег этот не такой идеальный, как ты пытаешься представить.
– И чем это он плохой?
– Я не сказал, что он плохой. – Папа аккуратно промокает рот салфеткой. – Просто идеальных людей не бывает.
– Спасибо, пап. – Запускаю посудомоечную машину и вытираю руки. – Я пойду, мне еще доклад по психологии личности писать.
– Можешь справочник у меня в кабинете взять. – Говорит мне папа и переводит взгляд на маму. Успокаивающе гладит ее по руке.
– Ну, конечно, мать плохая, а папа у нас хороший. – Обиженно говорит мама мне вслед.
Мама не может понять, что, чем больше она пытается залезть в мое личное пространство, тем тяжелее мне с ней общаться.
5
– Почему он игнорирует меня? – Марина расстроенно смотрит в телефон, пока я собираю волосы. – Мась, вот скажи мне, что за дурацкие игры? Мы же встречаемся. Я пишу ему со вчерашнего вечера, а в ответ – тишина. Он был онлайн и вечером, и ночью, и сегодня утром. Неужели так трудно ответить?
– Ты что, вообще не спала? Ждала его сообщение?
– Уснешь тут.
Марина быстро скролит сообщения вниз. Я мою руки и смотрю на себя в зеркало.
Ну, что ей сказать? Что он мудак без сердца? Я ей и так уже все уши прожужжала: сама от себя уже устала. Язык болит.
– Тася сказала, написать ему самой и не ждать. Вот зачем я ее послушала? – Марина досадно жмурится, сжимает телефон в руке и неожиданно начинает плакать.
Тушь тут же плывет и стекает по ее щекам черными дорожками.
– Мы уже больше месяца вместе, а он даже не переспал еще со мной. Даже попытки не предпринял. Значит, на стороне с кем-то спит. – Она закрывает лицо ладонями.
Я притягиваю Маринку к себе и обнимаю. Глажу по мягким волосам.
– Т-шшш, Мариш, не плачь. – У меня тоскливо тянет в груди. Как же она так попала? – Ты сама была все это время не готова. Тебе разве не хотелось получше узнать друг друга?
– Может, я недостаточно красивая? Или я его не возбуждаю? Щеки эти дурацкие, как у шарпея. Говорят, он с Ковальчук с экономического до отъезда встречался. Ты ее видела? Она, наверное, в постели зажигалка, не то, что я, неумеха. – Она поднимает на меня заплаканные, несчастные глаза, и мне хочется прибить Соколова.
– Марин, ты очень-очень красивая. Ни один парень не должен заставить тебя сомневаться в себе, поняла? А если вдруг заставляет – значит, это не твой человек. Ты должна всегда стоять у себя на первом месте. Сначала ты, а потом всякие Пети и Васи. А сравнивать себя с Ковальчук – вообще дно. Она нас на пару лет старше, а выглядит на тридцатник. Курит каждую паузу. – Беру Маришкино лицо в ладони и вытираю ее щеки большими пальцами.
Марина часто кивает и успокаивается, тихо всхлипывая. Пока она умывается, я достаю из рюкзака бутылку минералки. Марина вытирает лицо бумажными полотенцами и раздраженно швыряет их в урну. Потом берет у меня бутылку из рук. Наблюдаю, как она делает маленькие глотки.
– Влад вчера разрешил мне остаться у него. – Она возвращает мне бутылку. И продолжает говорить, прислонившись спиной к стене. – У нас была прелюдия. Ну, там поцелуи, поглаживания, легкий петтинг, но дальше этого не зашло. Это при том, что я была готова и дала ему понять, что хочу продолжения. – У нее снова блестят слезы в глазах.
Черт! Сказать, что Соколов пытается затащить таким образом меня в кровать? А – ранить Марину, б – рассориться с ней, вдруг она обвинит во всем меня? Я не могу предугадать ее реакцию.
Нет, спасибо, я уж лучше решу этот вопрос с мудаком-Соколовым один на один, и Марина переболеет им гораздо быстрее.
– Он такой страстный. От него так вкусно пахнет, а, пресс … знаешь, какие у него кубики? А, квартира, Марго, огромная. Я раньше думала, что у Таси хоромы, но они с квартирой Соколова и рядом не стояли.
Меньше всего мне сейчас хочется слушать о кубиках Соколова и его хоромах.
Марина замолкает и становится похожа на грустную куклу, которую закинули на чердак с кучей ненужных вещей. И никто не хочет с ней больше играть. Светлые брови образуют печальный домик, рука безвольно опадает вниз.
Я скольжу по ней глазами, прислонившись к противоположной стене. Взгляд натыкается на экран ее телефона. На дисплее открыт диалог с Соколовым.
– Ты что, ему свои голые фотки отправила? – Хватаюсь за виски, прямо как моя мама. – Да ты с ума сошла, Марина! Включи голову! – Пытаюсь выхватить у нее телефон, но она уворачивается, высоко подняв руку.
– И что? – Раздраженно спрашивает она и прячет телефон в сумку. – Мы не в девятнадцатом веке живем, Марго. Так все делают. Мы с Владом в отношениях. Я же не в интернет на всеобщее обозрение фотки выгрузила. Не думала, что ты такая святоша.
– А ты не боишься, что он их сольет куда-нибудь или пацанам своим покажет? С этих дегенератов станется.
– Не говори глупости, Марго! Я, вообще-то, думала, что ты за свободу женщин и их реализацию. Мы имеем право делать с нашим телом все, что захотим. – Марина краснеет и хватает сумку с раковины. – Иногда ты просто невыносима! – Обдает меня презрительным взглядом и выходит из туалета, громко хлопнув дверью.
Я не знаю, чего мне хочется больше – заплакать или выругаться. Швыряю свой рюкзак на пол и включаю ледяную воду. Держу кисти рук под струей, пока не начинает ломить кости. Меня трясет от злости и обиды. Открываю последнее, емкое сообщение от контакта «Мудак», текст которого гласит: «Не передумала?»
Я даже не задаюсь вопросом, откуда у него мой номер. Соколов получает любую информацию по щелчку пальцев. Вот такая ирония. Одни вынуждены пробивать себе путь головой, разбивая лоб в кровь, а другие с рождения имеют внешность, деньги и связи, открывающие им любые двери.
До этого момента я игнорировала его сообщения и общался он сам с собой. Видимо, ему это очень нравилось, потому что писал он часто и даже по ночам. Сейчас набираю свое первое, адресованное ему, сообщение: «Это Марго. Надо поговорить. Сейчас же!».
«О-у, я польщен))) Приходи в библиотеку. Я на втором этаже, в отделе экономики», – приходит мгновенный ответ.
Бросаю последний взгляд в зеркало: лицо бледное, глаза злые. Ну, как есть.
До следующей лекции еще полчаса. Успею.
Вхожу в здание библиотеки, прикладываю карточку и преодолеваю турникет под пристальным взглядом пожилой библиотекарши в старомодных очках.
В зале стоит тишина.
Студенты, в основном, сидят в компьютерном зале. Поднимаюсь на второй этаж и ищу отдел с литературой по экономике. Блуждаю по пустому залу между высокими стеллажами, пока не выхватываю в углу под мансардным окном высокую фигуру Соколова.
Он стоит между полками в полоборота. Лениво листает какой-то справочник и делает фото нескольких страниц на телефон.
Его светлые волосы стильно взъерошены. Он одет в кардиган песочного цвета и такие же брюки. К бабушке в гости что ли собрался в классике?
«Подлецу все к лицу», – шепчет внутренний голос, и я мысленно затыкаю его.
Подхожу ближе, подавляя в себе желание заехать ему ногой под зад. Он то ли не видит меня, то ли делает вид.
– Соколов, надо поговорить. – шиплю ему в район плеча.
Он отрывается от книги и поворачивается ко мне.
– Привет! Отлично выглядишь. – Бесцеремонно осматривает меня, закрывает книгу и откладывает ее в сторону. – Я даже как-то растерялся от твоего сообщения. Разволновался и чуточку смутился. Чем обязан? – Ерничает он.
Я делаю шаг, толкая его вглубь ряда. Он удивленно отступает и улыбается, как дурак. Сегодня у него гладко выбриты щеки и подбородок, я упираюсь взглядом в четкие углы челюсти. Невольно отмечаю, что у него высокие скулы и четко – очерченный рот. Надо же было такому засранцу получить от природы такую внешность.
Если бы демоны существовали в реальном мире, то выглядели бы они именно так. Не роковые брюнеты, а высокие блондины, не оставляющие шанса наивным девичьим сердцам.
– Слушай меня внимательно, если ты обидишь Марину или причинишь ей боль … – Он поднимает одну бровь, мол, и что будет, – я сотру тебя в порошок. Я не шучу, Соколов. – Сверлю его взглядом, он усмехается в ответ и молчит.
Опускаю взгляд и вижу, что вцепилась ему в предплечье.
– Я не тусуюсь больше ни с кем, кроме твоей подруги. Мы ходим на свидания, зависаем у меня дома под романтические комедии и проводим время вместе, как положено парочкам. Какие проблемы? Или ты хочешь, чтобы я ей предложение сделал, а? Чего ты хочешь, Ритуля?
– Меня зовут Марго. – Чеканю по слогам и впиваюсь ногтями ему в руку.
Он выдергивает ее и перехватывает меня за плечи. Больно сжимает.
– Почему тебя это вообще волнует? – Он разворачивает меня спиной к полке, упирается руками по бокам от меня и приближается слишком близко. Я чувствую исходящий от него жар. – Своей личной жизни нет, и ты суешь свой конопатый носик в чужую?
Запах его туалетной воды смешался с запахом его тела: снова пахнет соленым, свежим бризом. Против воли вбираю его в легкие.
Вокруг стоит оглушительная тишина, и я слышу стук своего сердца и тиканье его наручных часов рядом с ухом.
Он смотрит пристально, как кот разглядывает мышку, загнанную в угол. Упираюсь ладонью в его грудь, но это не помогает. Соколов приближается еще ближе, стирая собой все дозволенные границы.
У меня пересыхает во рту, и я совершаю большую ошибку – автоматически облизываю губы. Его зрачки стремительно расширяются, и он медленно приближает ко мне лицо. Смотрит в глаза и на губы, и снова – в глаза. Между нами остаются считанные миллиметры. Его рука скользит по моей талии. Я собираюсь отвернуться, но он, словно почувствовав это, удерживает меня за подбородок. Я чувствую его теплое дыхание на губах прежде, чем Соколов меня целует.
Меня пробирает предательская дрожь. Ничего не могу с собой поделать, она исходит изнутри и не поддается контролю.
Он прикрывает глаза и поглаживает подушечкой большого пальца мою скулу. Не углубляет поцелуй, как будто просто пробует мои губы на вкус. Изучает их изгиб и форму. Его сердце глухо стучит под моей ладонью.
Мозг выходит из чата, и я проваливаюсь в какое-то забытие.
Не знаю, сколько это длится, прежде, чем Соколов отстраняется. Его взгляд затуманен. Он продолжает рассматривать меня и нежно поглаживать подбородок.
Я ошарашенно смотрю на него и вытираю рот тыльной стороной ладони, а потом молча скидываю его руку с талии и делаю шаг в сторону. Он перехватывает меня за локоть и слегка тянет на себя.
– Марго … – шепчет со странной интонацией и выпрашивает свою заслуженную пощечину.
Хватается за щеку и удивленно смотрит на меня. Его глаза темнеют, не предвещая ничего хорошего.
Пользуясь его замешательством, я разворачиваюсь и быстрым шагом иду к лестнице. На ходу кусаю губы.
На меня сваливается неминуемое осознание, что я только что целовалась с парнем своей лучшей подруги. Пусть, это был даже не поцелуй, а легкое касание губ – факт остается фактом.
До этого он не распускал рук, и я потеряла бдительность в его присутствии.
Бегом спускаюсь по лестнице и на секунду поднимаю глаза. Соколов смотрит мне вслед, засунув руки в карманы брюк.
На выходе из библиотеки мне приходит сообщение:
«Пойдем на свидание? Тебе понравится, обещаю. P.S. согласишься, и твоей подруге не будет больно. Я расстанусь с ней».
6
– Блин, ну, почему нельзя было устроить пижамную вечеринку с шампанским и мелодрамами? – Хнычу я, завязывая шарик. Он не поддается и постоянно спускает. Бесит. – Зачем вся эта шумиха? Потом отскабливай квартиру и выноси тонны мусора за десять присестов. Твоя консьержка снова будет шептать вслед, что мы шаболды.
– Потому что у Маришки день рождения, а не у тебя. – Отвечает Тася, задумчиво рассматривая шведский стол. – На твой двадцатый день рождения, так и быть, устроим пенсионерские посиделки.
Корчу ей рожу за спиной.
– Я все вижу. – Хихикает Тася и поворачивается ко мне. – Не гунди, клининг закажем. Все, топай переодеваться. Скоро Маринка вернется, будем поздравлять нашу крошку.
Она сама уже нарядилась в розовое коктейльное платье с перьями по подолу. Если бы я увидела его на витрине, то подумала бы, что такую дичь может позволить себе только чокнутая Барби. Но это тот случай, когда девушка украшает вещь, а не она ее.
– Давай-давай, – настойчиво подталкивает меня к двери в спальню.
Закрываю за собой дверь и смотрю на Тасину двухметровую кровать. Почему – то смущаюсь. Перед глазами, как по заказу, встают неприличные картины с участием Маринки и Соколова.
Я весь день пытаюсь обмануть себя и убедить, что вообще не волнуюсь, что на Маришкином дне рождения появиться Соколов со своими дружками. Но это неправда – я волнуюсь, очень сильно. В его присутствии я слишком много думаю и слишком контролирую себя, а это плохо. Я боюсь, что он может что-то выкинуть и испортить праздник.
Гоняю дурацкие мысли в голове и переодеваюсь.
Остаюсь в черных брюках-палаццо и меняю футболку на красный, укороченный топ.
У Таси прекрасное зеркало с подсветкой. Несмотря на сумерки за окном, я могу прекрасно разглядеть свое лицо.
– Все будет хорошо, Марго, отбрось все страхи и ожидания. Они все портят. – Говорю своему отражению и сжимаю кулаки, но сердце все равно тревожно скачет в груди.
Слегка припудриваюсь, укладываю брови и подкрашиваю губы. Волосы оставляю распущенными, расчесываю и убираю за уши. Обычно я собираю их. За последние пару лет они прилично отрасли и часто мешаются во время учебы или уборки дома, но обрезать их жалко: красивые и блестящие. Даже делать для этого особенно ничего не нужно.
– Идет-идет, скорее, мась. – залетает Тася ко мне и снова уносится в гостиную.
Иду следом за ней. Она включает гирлянду на балконе и в комнате. Я тушу верхний свет и включаю проектор звездного неба.
– Вау, – Тася поднимает глаза вверх. – Красота, не зря заказали.
Мы суетливо надеваем золотистые колпаки и достаем подарки.
Звонит домофон. Тася включает два торшера в коридоре и бежит открывать.
Я в это время перекладываю на блюдце любимое Маринино пирожное с малиной и втыкаю в него свечку.
– Где зажигалка? – Кричу Тасе.
– Рядом с монстерой!
Быстро нахожу дорогую, явно не женскую, зажигалку и быстро справляюсь с задачей, напоследок выравняв свечку. Тася оставляет дверь открытой и несется ко мне, как прыгучая козочка. Ее локоны взлетают на повороте, и я смеюсь. Тася тоже, и мы красиво вытягиваемся посреди гостиной.
– Девчонки, ау! Я пришла, теперь можно заходить?
Маринка была отправлена три часа назад из дома, чтобы мы могли все подготовить.
– Мы в гостиной! – Кричит Тася в ответ.
Слышен стук туфель в коридоре, и после небольшой паузы в гостиную заглядывает Маришка. Мы с Тасей переглядываемся и начинаем голосить нашу любимую:
Непримиримая Марина Разбери меня на дырай Разбросай меня по краю Твоя любимая игра – я Ну, так и играй, ну, так, ну, так и играй-ай! (прим. – Марина PIZZA)
Маринка поднимает руки вверх и начинает задорно покачивать бедрами под нашу песню. Завершает полный оборот и в конце делает для нас пальцами сердечко.
Мы замолкаем.
Она закрывает глаза и складывает ладони у груди. У нее на веках крупные блестки, отливающие серебром.
Марина задувает свечу, и мы с Тасей радостно визжим.
– С днем рождения, крошка! – Тася целует ее в обе щеки и вручает подарок – навороченный фен с кучей насадок.
Марина улыбается, благодарит ее и переводит взгляд на меня.
– Маринка, мы тебя очень любим. Помни, что ты самая красивая, умная, чуткая и самая классная девчонка на свете. – У меня выступают слезы на глазах, и я притягиваю Марину к себе, и тоже целую.
От нее пахнет сладкими цветами и кофе.
– Девочки, спасибо. – Марина улыбается, и ее глаза тоже на мокром месте. – Вы больше, чем моя семья. Я вас люблю больше всех в этом мире. У меня, кстати, для вас тоже кое-что есть. – Она идет в коридор и возвращается с белым шопером.
– Вообще-то, день рождения у тебя. – Говорит Тася и принимает маленькую, блестящую коробочку.
Мне достается нежный парфюм в изящном, прозрачном флаконе.
– Марина, это же очень дорого! – Восклицаю я. – Сегодня ты – звезда вечера и подарки получаешь тоже ты.
– Мне захотелось подарить вам что-то на память. Двадцать, ведь, один раз в жизни бывает. Мне показалось, что этот аромат тебе очень подойдет, Марго. – Она поджимает губы, смотрит в пол и снова на меня. – Кроме того, это мое извинение за то, что я так ужасно разговаривала с тобой в универе. Мне очень стыдно. Я была на нервах из-за непоняток с Владом, прости. – Она поспешно добавляет. – Но теперь у нас все хорошо. Ему просто нужно немного больше времени, чтобы побыть наедине с собой. Круто, что мы можем так честно обсуждать наши желания. Это же и есть показатель серьезных отношений.
Тася кивает. Я молчу и снова обнимаю Марину.
– Я все понимаю, Марин, и не обижаюсь. – Снимаю колпачок и брызгаюсь духами. Пахнет правда потрясающе: карамельным ирисом и чем-то горьковатым. – Мне очень нравится, спасибо.
– Так, девчули, скоро народ подтянется. Давайте-ка, выпьем за Маришку.
Мы располагаемся на диване.
Я достаю бутылку из ведерка со льдом. Тася включает видео. Я стараюсь открывать шампанское очень осторожно, но оно все равно выскакивает волной пены наружу. Девчонки хохочут и закрываются. Я натянуто улыбаюсь. Беру фужеры на тонких ножках и разливаю шампанское. Протягиваю фужер сначала имениннице, а потом Тасе. Наливаю себе.
Тася вызывается произнести тост:
– Я предлагаю выпить за то, чтобы наша Маришка была здоровой, счастливой, богатой и самой любимой. Пусть у тебя с твоим секси-Соколом все будет хорошо.
Последнее предложение вызывает во мне новый приступ тревоги и … вины?
Я понимаю, что, по факту, ничего плохого не сделала. Это Соколов полез ко мне с гнусными намерениями и лобызаниями, но в животе все равно скребёт что-то, смутно напоминающее страх.
Страх, что он причинит Марине боль, а я не смогу ее защитить. Страх, что она рано или поздно поймет мотивы Соколова, и это сломает ее. А еще, я не знаю, выдержит ли эту проверку наша дружба.
Марина – тоже моя семья.
Делаю большой глоток ледяного шампанского и давлюсь. Начинаю кашлять, Марина стучит меня по спине.
– У Владика сегодня тренировка, поэтому он немного опоздает. Девчонки, вы не представляете, как мне интересно, что он подарит. – Она светящимися глазами смотрит на нас. – Может быть, сумочку брендовую или автошколу оплатит. Ладно, я побегу надевать платье. Марго, ты упадешь, когда его увидишь. – Она убегает во вторую спальню.
– Два дня по восемь часом по магазинам ходили в поисках «того самого» лука. – Тася пьет шампанское и смотрит на меня поверх бокала. – Все окей, Марго? Ты какая-то замороченная.
– Да…
К счастью, необходимость врать пропадает. В комнату заходит Марина в черном, обтягивающем платье. Один рукав длинный, а вторая рука и плечо полностью оголены. На мой взгляд слишком сексуально для домашней вечеринки, но Марине идет. У нее красивые плечи и изящные руки.
– Очень красиво. – Совершенно искренне говорю я. – Может, волосы наверх поднять?
Маринка снова уходит в комнату и возвращается со шпильками.
– Тась, а что, веганских закусок не будет? – Марина собирает волосы и смотрит на шведский стол. – А, пока не забыла. Марго, – она делает жалобные глаза и жмурится, – пожалуйста, не убивай меня. Олежка тоже придет.
Она открывает один глаз и смотрит на меня.
– С какого перепуга?
– Мне тетя Люда звонила. Просила позвать его на день рождения, а ты же знаешь, как мне тяжело отказывать. Не сердись, пожалуйста. Все равно куча народа будет. Может, он себе девушку найдет.
Мама в своем репертуаре. Выкрутит, как угодно, лишь все было так, как ей хочется. Она действительно уверена, что знает все лучше всех. Чувствую раздражение и желание позвонить ей: высказать все, что в этот момент думаю. Только будет ли от этого толк?
Делаю медленный выдох.
– Олежка – это тот тип, который постоянно клеится к тебе? – Спрашивает Тася.
– Да, – вздыхаю я. Хотя, клеится – сильно сказано, скорее докучает. Сын маминой подруги. Вот, как раз сегодня и посмотришь на него.
Минут через сорок в квартиру начинает стекаться народ: одногруппники, пара наших бывших одноклассников, несколько ребят из кафе, где работает Марина и, конечно, в ряду первых появляется Олег.
Может быть, я бы рассмотрела в нем потенциального парня, если бы мама твердолобо не толкала меня в «его объятия». И еще если бы он сменил прическу. У него выбрит затылок и височная часть, а волосы на макушке он отпустил и собирает в ужасную петельку. Но, в целом, Олег обычный парень: среднего роста с темными глазами и волосами. Он носит клетчатые рубашки и любит в разговоре подчеркнуть, что внешность второстепенна, главное – интеллект, которым он, естественно, обладает.
Олег хорошо разбирается в компьютерах и подрабатывает после учебы консультантом в магазине техники, чем вызывает невероятный восторг моей мамы.
Проходит два часа.
Народ разбредается по квартире. Кто-то курит на балконе, кто-то танцует, кто-то играет в карты на диване. Соколова и его компашки до сих пор нет.
– Ты не представляешь, как круто вырваться на вечеринку. Я так устала от пеленок и какашек. А роды … – Я смотрю сквозь юную коллегу Марины из кафе, то ли Маша, то ли Мила, и отключаю слух.
Взгляд цепляется за грустную Марину. Она заходит в комнату с балкона и третий раз за последние десять минут смотрит в телефон. Мне начинает казаться, что мы устроили эту вечеринку не для нее, а для Соколова. Осталось только ковровую дорожку от дверей подъезда до квартиры постелить.
В десять с небольшим раздается звонок домофона.
Скольжу глазами по комнате. Тася танцует с бокалом вина. Марина сидит с телефоном на диване, но как только слышит звонок, тут же меняется в лице и бежит открывать.
Мое сердце ускоряет бег, а шестое чувство подсказывает, что барин-Соколов изволил, наконец, закончить тренировку и притащить свою задницу на праздник.
И я оказываюсь права. Через пару минут в комнату заходит хмурый Бусаев в черной рубашке, следом идет Никитин. Он улыбается и на ходу обнимает пару человек. А завершает шествие Соколов и повисшая на нем Маринка.
– Вау, Марина не говорила, что ее парень выглядит, как Бог. – Восторженно выдыхает рядом со мной Маша или Мила.
– Они недавно начали встречаться. – Отвечаю я на автомате и отворачиваюсь, потому что уже чувствую на себе взгляд, который мне по какой-то причине очень трудно выдерживать.
