Текст книги "Карнавал страсти"
Автор книги: Юлия Снегова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)
5
Еще сотню метров они прошли в молчании, а потом Надя вырвала руку и остановилась.
– Да кто ты такой? Откуда ты взялся? И вообще, какого черта ты вмешиваешься в мою личную жизнь? С кем хочу, с тем и…
– Молчать! – рявкнул на нее Дмитрий. – Или ты совсем дура, что не понимаешь, чем бы это для тебя кончилось. Хорошо тебе у него было?
– Не особенно, – упавшим голосом произнесла Надя. Она вся вдруг как-то потухла. – Я очень боялась. Но ты-то кто?
– Твой ангел-хранитель, – пошутил Дмитрий, – или ты меня иначе представляла?
Дмитрий все еще не мог поверить, что Крот так легко сдал свои позиции. Он опасался слежки и поэтому, петляя, кружным путем шел к метро. Вроде бы за ними никто не следил. Надя всю дорогу молчала и, только оказавшись в знакомой сквотерской квартире, по которой нервно расхаживал Шуруп, все поняла и расплакалась.
– Можешь считать этого человека своим вторым отцом! – с пафосом заявил Шуруп, указывая на Дмитрия. – Если бы не он, тебе пришлось бы глотать презервативы с кокаином, и какой-нибудь обязательно бы лопнул у тебя в животе.
– Нет, – всхлипывая, возразила Надя, – Крот хотел, чтобы я их перевозила иначе.
– Только не посвящай нас в подробности! – остановил ее Шуруп. – Что ты собираешься делать дальше? Домой вернешься?
– Я боюсь, что Крот меня там найдет. Я вообще хочу из города уехать. Только не знаю куда?
– Хочешь, поедем к моим родителям. Они в такой глухомани живут, что ни один Крот тебя там не откопает. Да и вообще тебе не нужно его бояться. Раз он тебя сразу отпустил, скорее всего больше дергать не будет. Митя, ты чего? – спохватился Шуруп и испуганно посмотрел на Дмитрия.
Тот сидел на табурете, привалившись спиной к стене и прижимая руку к левой стороне груди. Дмитрий уже давно не чувствовал себя так плохо. Он слишком перенервничал сегодня. К тому же словесная дуэль с Кротом и бегство с растерянной Надей по городу не прошли для него даром. Ему казалось, что в помещении не хватает воздуха, да и света тоже. Дмитрий делал судорожные вздохи и моргал, пытаясь отогнать от глаз неприятную муть.
– Шуруп, скорее воды! – закричала Надя.
Дмитрий со стыдом прислушивался к дроби, которую выбивали его зубы о край граненого стакана. Ему стало немного легче.
– У тебя больное сердце? – допытывалась Надя. – Шуруп, у тебя есть какие-нибудь таблетки?
Шуруп убежал и вскоре вернулся с пластиковой трубочкой, откуда извлек белые крупинки нитроглицерина.
Через полчаса Дмитрий лежал на кровати Шурупа, накрытый до подбородка пестрым лоскутным одеялом. Ему стало легче, правда, от нитроглицерина противно пульсировало в голове, зато утихла мучительная острая боль в груди. Шуруп занялся на кухне ужином, с Дмитрием осталась только Надя.
– Спасибо, – пряча глаза, произнесла она, – ты, можно сказать, спас меня. Я и сама понимала, что здорово влипла, но уже ничего не могла изменить. Знаешь, как бывает, ты словно трамвай с испорченными тормозами катишь по рельсам, а остановиться не можешь.
На Надю жалко было смотреть. Ее глаза покраснели и распухли, волосы, еще недавно торчащие так воинственно, поникли и болтались жалкими цветными прядками.
– Все, надо завязывать с такой жизнью, – сказала девушка, – буду теперь как все Достану свою старую обычную одежду, состригу с головы всю эту гадость и, – она замолчала, словно не зная, что бы еще придумать, – пойду учиться в педагогический колледж. Чего ты смеешься? – она обиженно посмотрела на Дмитрия.
Дмитрия рассмешила мысль о том, что очень скоро у него будут уже две бритоголовые знакомые девушки.
– Послушай, я так толком и не поняла, откуда ты взялся… Может, ты расскажешь? К тому же Шуруп сказал, что ты о чем-то хочешь меня спросить.
– Да, – негромко произнес Дмитрий. Пора было, наконец, поговорить с Надей о том, из-за чего он оказался замешанным в эту дурацкую историю, – послушай, помнишь, ты сюда приводила некую Настю? Это было около месяца назад. А потом ты отвела ее к Фариду.
– Да, конечно, помню. А она твоя знакомая?
– Теперь уже да. Мы познакомились у Фарида, я его старый друг. Я думаю, что заслужил твое доверие и могу рассчитывать на откровенность. Скажи мне честно, Настя – тоже из компании Крота?
– Что ты! – рассмеялась Надя. – Да она вообще не из Питера. Ее здесь никто не знает.
– А откуда же тогда?
– Когда я первый раз ее увидела, мне показалось, что она вообще из Парижа, такой у нее был ненашенский вид.
– Ну-ка, ну-ка, – Дмитрий резко сел на кровати, – давай все по порядку!
Со все возрастающим изумлением он слушал подробный Надин рассказ.
– Я думала, что это тебе что-то известно о ее прошлом, – закончила девушка, – наоборот, хотела тебя расспросить, а ты, оказывается, знаешь еще меньше моего.
– Действительно, – задумчиво протянул Дмитрий, – а у тебя самой есть хоть какие-нибудь мысли насчет того, откуда она здесь появилась и зачем.
– Ну есть какие-то, – протянула Надя, – мне показалось, что она от кого-то прячется. Поэтому она затеяла всю эту тусовку с переодеванием. Может быть, она и замешана в каких-то криминальных делах, но если это так, то она будет покруче даже, чем наш Крот. Ты бы видел, как она была одета!
– А где ее одежда?
– У меня. Хочешь взглянуть на нее? Можно съездить ко мне завтра днем, когда никого дома не будет. Но может быть, она никакая и не преступница. Мало ли у человека может быть причин, чтобы сбежать из дома. Мне ли этого не знать. Может, ее предки достали или, наоборот, влипла в какую-нибудь историю с мужиком. Или богатые родители захотели ее выдать замуж тоже за богатого, но старого и уродливого.
Дмитрий рассмеялся. Эта сказочная версия показалось ему совершенно невероятной. Теперь настала очередь Нади задавать ему вопросы. Дмитрий коротко рассказал про свое знакомство с Настей и ее так неожиданно вспыхнувшую к нему любовь.
– Вот это мне и кажется самым подозрительным, – закончил он, – что-то слабо верится в то, что ко мне можно воспылать такой любовью после трехдневного знакомства.
– Ну почему? – Надя внимательно посмотрела на собеседника. – По-моему, ты очень даже ничего. А когда ты с Кротом базарил, выглядел таким крутым мужиком.
– Замолчи, ты говоришь как настоящая самка, которая начинает пылать страстью к самцу, победившему в драке.
– Да нет, я ничего, ты же Настин. Я у подруг мужиков не отбиваю. Слушай! – девушка сделала большие глаза, – у меня появилась одна мысль: а вдруг она твоя дочь?
– Что?! – Дмитрий почувствовал, что скоро ему опять придется пить нитроглицерин. – Ты бредишь?
– Нет, смотри, а вдруг у тебя когда-то был роман с ее матерью? Потом ты эту женщину послал подальше и забыл. А она родила дочь и воспитала ее в ненависти к папаше, то есть к тебе. И вот дочка, то есть Настя, решила отомстить.
– Инцест – лучшая месть, – с хохотом произнес Дмитрий. – Ты насмотрелась дурацких фильмов. В нашей стране такого не бывает, да и в других, наверное, тоже.
– Ну хорошо, – не сдавалась Надя, – пусть не дочь. Но с ее матерью у тебя действительно был роман. Настю она потом родила, но из-за несчастной любви к тебе совсем спятила и все уши дочке прожужжала о мужчине, разбившем ей сердце. И вот Настя приехала, чтобы отомстить тебе.
– Ну да, – подхватил Дмитрий, – как ты говоришь, приехала прямо из Парижа. А потом еще окажется, что она потомок русских эмигрантов, какая-нибудь княжна.
– Наташа Ростова! – крикнула Надя, ее глаза загорелись от восторга.
– Наташа Ростова была графиней.
– Жалко.
– Ладно, – Дмитрий поднялся, – вроде я отлежался, пора мне идти. Ну что, завтра покажешь мне Настину одежду?
– Давай, приходи сюда к двенадцати, потом ко мне поедем. Слушай, вот же у меня есть ее колечко, она мне отдала несколько штук, и все такие узенькие, мне на пальцы не налезают. Вот одно только на мизинце ношу. Смотри, – Надя приблизила ладонь к лицу Дмитрия.
На ее мизинце поблескивал тоненький серебряный перстенек. Он был выполнен в виде цветка, аметист, обрамленный изящными серебряными лепестками.
– Хочешь, возьми, – предложила Надя, – предъяви его Насте как улику. Может, она и расколется.
Глава 8
1
Вернувшись домой, Дмитрий застал Настю в постели. Она еще не спала, просто лежала в своих изысканных очках и читала Набокова. В последнее время Настя все чаще покупала книги, особенно она полюбила лоток на набережной напротив университета. Чуть ли не каждый день она возвращалась с какой-нибудь покупкой. Дмитрию, не привыкшему тратить деньги на книги, все это не слишком нравилось.
– Зачем покупать вещь одноразового использования, – говорил он Насте, – книгу неделю читаешь, а потом она годами пылится на полке.
– Неужели ты никогда ничего не перечитываешь? – в голосе Насти слышалось искреннее изумление.
– В общем-то нет, – немного виновато отвечал Дмитрий, – хотя постой, одна книга мне нравится, я перечитывал ее раза четыре.
– И что же это?
– Гессе, «Степной волк».
«Как странно, – подумала Настя, – Гессе – это, пожалуй, один из немногих авторов, которые мне кажутся страшными занудами. Три раза я пыталась прочесть «Степного волка», но так и не смогла. В этой книге слишком медленный для меня темп повествования. Может быть, Митя думает так же медленно и сложно и поэтому другие книги ему неинтересны? Или ему хочется казаться волком-одиночкой и быть похожим на героя книги? Я знаю его слишком мало, – поняла Настя, – иногда мне кажется, что в нем уживаются два разных человека, – девушка невольно пришла к тому же выводу, что и Фарид когда-то, – один – пламенный романтик из цыганской песни, другой – человек, живущий тяжелой и не слишком понятной мне душевной жизнью».
В этот вечер Настя взялась перечитывать «Подвиг», свой любимый набоковский роман. Она как раз дошла до страниц, посвященных веселой жизни студентов Кембриджа, и тут Дмитрий открыл дверь квартиры.
– Митя, привет, – заулыбалась Настя, – где ты был? Я даже начала волноваться.
– Я тоже, – загадочно ответил Дмитрий. Он зашел в комнату, присел на кровать и склонился над Настей. Она потянулась, чтобы поцеловать его, но Дмитрий тут же отстранился. – Подожди, сначала сюрприз. Я тебе кое-что принес.
– Ты принес мне подарок? – обрадовалась ни о чем еще не подозревающая Настя. – Как здорово. Обожаю сюрпризы.
– Вот, смотри, – Дмитрий извлек маленький, тщательно завернутый в бумагу предмет, очень долго разворачивал его и наконец осторожно опустил Насте на ладонь колечко. Он напряженно следил за реакцией девушки, он ждал от нее чего угодно, но только не этого.
– Ой, какое красивое, – восхищенно проговорила Настя, – где ты его взял? Оно, наверное, дорого стоит?
– В магазине – да, – ответил Дмитрий, – но я купил его с рук, у какой-то старушки. Знаешь, на Васильевском есть барахолка, где обнищавшие старики распродают свое добро. По-моему, этот перстень старинный, а ты как думаешь?
Дмитрий напряженно вглядывался в Настино лицо. Девушка свою роль играла превосходно. Она не выглядела ни растерянной, ни пристыженной. Даже легкая тень воспоминаний не скользнула по ее лицу. Только интерес, радость, восхищение. А ведь Дмитрий думал, что она непременно выдаст себя. Он рассчитывал на то, что Настя, увидев вещь, когда-то принадлежавшую ей, все ему, наконец, расскажет или, в крайнем случае, будет расспрашивать его о Наде Ничего этого не случилось, и Дмитрий сразу как-то стушевался. Желание разоблачить Настю пропало само собой. Ночью, лежа рядом с ней, Дмитрий вглядывался в белый сумрак за окном и думал:
«А чего я, собственно, хочу от нее добиться, каких таких признаний? Может быть, это к лучшему, что я о ней ничего не знаю? Вдруг правда окажется такой неприглядной, что я надолго лишусь покоя. Конечно, я и сейчас неспокоен, но неизвестно, что будет, узнай я правду, – неожиданно Дмитрий вспомнил сказку о Царевне-лягушке и почувствовал себя в роли царевича, стоящего у печки с лягушачьей кожей в руках. – Кожа сгорела, и лягушка превратилась в прекрасную царевну, а потом сразу же исчезла. Может быть, если я и дальше буду докапываться до правды, Настя исчезнет так же, как и царевна из сказки. Там все кончилось хорошо, но ведь царевич был моложе меня лет на пятнадцать и гораздо энергичнее. Вряд ли я отправлюсь искать Настю по лесам и болотам, а потом стану драться за нее с Кощеем Бессмертным. Так не лучше ли сохранить то, что досталось мне так легко? Но эта-то легкость, – продолжал размышлять Дмитрий, – и кажется мне очень подозрительной. Что-то не верю я в такую внезапную любовь девушки, которая явно от кого-то прячется. Напрашивается мысль, что она меня использует. Вот только для чего? Или ей просто нужна квартира? Но она со своей внешностью и даром перевоплощения могла бы с легкостью найти себе кого-нибудь получше. Может быть, ей действительно нужен был именно я? Но почему?»
Дмитрий вспомнил бредовую Надину идею насчет женщины, которую он якобы обидел когда-то давно. Ночью эта мысль не показалась Дмитрию такой уж безумной. Он стал копаться в своих воспоминаниях, пытаясь найти там хоть одну женщину, чье сердце он мог разбить. Тщетно, ни одного разбитого сердца. Разве что Марина? Но, судя по всему, она неплохо сейчас устроилась и совсем не выглядит несчастной. К тому же у нее нет, да и не может быть дочери Настиного возраста.
«Нет, все это глупости», – сердито подумал Дмитрий и попытался заснуть. Довольно скоро ему это удалось.
Только убедившись, что ее любимый спит, Настя решилась подняться. Она осторожно, стараясь ступать как можно тише, пробралась на кухню. Там она опустилась в кресло и зажгла лампу над ним. Аметист заискрился в электрическом свете. Колечко скользнуло на свое старое место, на безымянный палец ее левой руки. Настя с грустью смотрела на перстень, оно напомнило ей совсем другую жизнь и другие времена. Это колечко подарил ей на день рождения брат. Сколько же ей тогда исполнилось лет? Да, точно, семнадцать. Насте показалось, что кольцо смотрит на нее с немым укором. Как же она могла так легко отдать в чужие руки подарок своего единственного брата и друга? Она так спешила тогда расстаться со всем, что связывало ее с прошлым. И вот теперь колечко само вернулось к ней, словно давая понять, что от прошлого нельзя избавиться, что, несмотря ни на что, оно всегда с тобой.
«Но как же ты попало к Мите в руки? – мысленно спрашивала Настя у колечка. – Значит, он каким-то образом нашел Надю? А возможно, Надя на самом деле продала его кому-то, потом кольцо оказалось каким-то образом у неизвестной старушки, а уже от нее перешло к Мите. А вдруг, – на миг Насте стало страшно, – с Надей что-то случилось?» – перед внутренним взором девушки промелькнули сцены из виденных когда-то фильмов ужасов. Настя представила, как безжалостный бандит снимает с мертвой девичьей руки кольцо. Настя вздрогнула и поспешила отогнать эти мысли.
Как бы то ни было, кольцо опять у Нее, а с Надей… Настя очень надеялась, что перстень не принес Наде несчастье и с девушкой ничего страшного не случилось.
2
Надя страшно удивилась, когда Дмитрий сказал ей, что не желает осматривать Настины вещи.
– Меток с именем на них все равно нет, – объяснил Дмитрий, – и к тому же они вообще теперь ей не принадлежат. Она отдала их тебе, а твои вещи меня мало интересуют. К тому же, раз Настя скрывает свое прошлое, значит, у нее на то есть причина. И я не хочу вмешиваться в чужую частную жизнь.
– Как знаешь, – Надя пожала плечами, – ты столько сил потратил, чтобы разузнать хоть что-то, и вот теперь останавливаться на половине дороги.
Через два дня Надя и Шуруп уехали в Воронежскую область к его родителям, и вместе с их отъездом оборвался единственный след, который мог бы привести Дмитрия к разгадке Настиного появления в его городе. Все же Дмитрию очень хотелось поделиться с кем-нибудь своими переживаниями. Он решил поговорить с Левой.
Вечером Дмитрий пришел в гости к своему другу. Лева сам открыл ему дверь, где-то в глубине квартиры мелькало недовольное лицо Людмилы. Она считала, что они с Дмитрием поссорились, поэтому выходить к гостю не стала. Лева же, напротив, был очень оживлен, его зеленые глаза с карими крапинками блестели, редкие волосы торчали в разные стороны, напоминая младенческий пух.
– Что это ты такой веселый? – подозрительно спросил Дмитрий.
– Да так, – загадочно ответил Лева, – хорошие новости.
– С Людмилой разводишься? – совершенно искренне предположил Дмитрий.
– Эх, Митя, твоими бы устами да мед пить, – вздохнул Лева. – Как же я ее брошу одну на старости лет? Но новость моя, хоть и другого рода, очень даже неплохая. Я нашел работу! – и Лева торжествующе взглянул на приятеля.
– Здорово! Старик, я тебя поздравляю!
Дмитрий был на самом деле очень рад. Он знал, что вот уже несколько лет Лева, как и многие люди его возраста, фактически сидел без работы. Был он известным в узких научных кругах физиком-экспериментатором. Но за последние годы оборудование в его институте и сотрудники состарились, молодежь разъехалась работать по контракту в Америку. Постепенно Левину лабораторию распустили, вернее, отправили в бессрочный неоплачиваемый отпуск. С тех пор Лева перебивался случайными заработками и считал для себя редкой удачей, если ближе к лету ему удавалось найти учеников.
– Опять будешь каких-нибудь недорослей к экзаменам готовить? – спросил Дмитрий.
– Нет, лучше! Я нашел место сторожа в одной коммерческой фирме. Дежурить надо через ночь, оплата 500 баксов. Для меня это фантастические деньги.
– Ты пойдешь в сторожа? – еще не веря услышанному, спросил Дмитрий. – В твои-то годы!
– В мои-то годы, – спокойно произнес Лева, – пора уже распрощаться с амбициями, а надо с благодарностью принимать от жизни любые подачки. Если мои знания никому здесь оказались не нужны, пусть хотя бы пригодится моя бдительность. К тому же работа там совершенно непыльная. Буду сидеть, читать, телевизор смотреть. От Люды опять-таки отдохну. Плохо разве? Ну, ладно, говори, что у тебя случилось. Опять что-то с Настей?
– Да, – медленно произнес Дмитрий, – пойдем на кухню, там я тебе все расскажу.
– Нет, на кухне стены имеют уши, то есть там все время Люда крутится. Пойдем лучше ко мне, там нам никто не будет мешать.
Лева внимательно выслушал Дмитрия, подумал немного и произнес:
– Да, занятная история. Мне даже завидно, со мной уже давно ничего подобного не происходит. А тут тебе и романтика, и тайна, и страсть.
– Не знаю, у меня уже от всего этого голова кругом идет. И вообще, тебе не кажется, что я влип?
– Нет, – спокойно сказал Лева, – разве кто-то ограничивает твою свободу или вынуждает тебя к чему-то? Ты свободен сам выбирать свой путь. Ты сам знаешь, чего хочешь?
– В каком смысле?
– Не прикидывайся дурачком! Хочешь ты, чтобы эта девушка оставалась с тобой, или же ты предпочтешь спокойное и размеренное одиночество.
– Даже не знаю, – задумчиво произнес Дмитрий. – Когда я согласился пустить ее к себе, я думал, что она несчастная девчонка из трудной семьи и ей негде жить. Конечно, она мне нравилась, но я и помочь ей хотел.
– Да, конечно, жалость – мощная движущая сила, – с легкой иронией произнес Лева, – но ты, мой дорогой, не из тех людей, которые могут чем-то долго заниматься из жалости. Так что не надо строить иллюзий. К тому же, по-моему, девочка доставляет тебе немало приятных моментов.
– Ну да, только мне все время кажется, что я участвую в каком-то дурацком фарсе. И эти ее разговоры о любви. Да я ей просто не верю. Мне кажется, что Настя повторяет их как заклинание, что она хочет отвлечь мое внимание для каких-то своих целей.
– А тебе не приходит в голову, – сказал Лева и пристально посмотрел на Дмитрия, – что она на самом деле тебя любит? Думаешь, такого быть не может?
– Может, – ответил Дмитрий, – но это-то и пугает меня больше всего. Я не готов. И еще, знаешь, иногда у меня появляется ощущение, что весь мир просто помешался на любви. О любви поют, сочиняют стихи, пишут романы, снимают кино. Просто настоящая эпидемия любви. Такая чума двадцатого века, СПИД номер два. Ведь это же болезнь, которая косит всех подряд. В юности ее переносишь очень тяжело, рискуя если не жизнью, то рассудком. Зато потом вырабатывается иммунитет, и ты уже не можешь заразиться, даже если очень хочешь, – грустно добавил Дмитрий.
– Вот что я тебе скажу, мой дорогой, – задумчиво произнес Лева, – твое представление о любви чудовищно искажено. Как ты думаешь, для чего снимают все эти бесконечные любовные мелодрамы, почему твои романсы приходят послушать немолодые, замученные жизнью люди? Потому что каждому человеку нужна любовь. Нужна как воздух, как еда, как смысл безрадостного человеческого существования. И ты не исключение из общего правила. Тебе любовь нужна не меньше. И ты можешь сколько угодно говорить о своем мнимом иммунитете, меня ты не обманешь. Ты верно сказал, что не готов. Ты просто-напросто боишься любви, ты превратил себя в кусок льда, и теперь тебе страшно растаять.
– Конечно, страшно, – не стал спорить Дмитрий, – потому что, стоит льду растаять, как на его месте не оказывается ничего, кроме лужи. А кому нужна эта жалкая теплая водичка?
– Эх, ничего ты не понимаешь, – вздохнул Лева, – даже не знаю, как тебе объяснить. Вот слушай, – он протянул руку к стеллажу и достал книгу в простом переплете из черного коленкора. На обложке золотом был вытеснен крест. – Это Новый Завет, – сказал Лева, – сейчас я тебе прочту, что пишет про любовь апостол Павел. Слушай, – он надел очки в тонкой металлической оправе и сразу открыл книгу на нужной странице. Видно, Лева часто перечитывал это место. Лева откашлялся и начал: – «Любовь не превозносится, любовь не гордится, любовь не ищет своего, любовь долго терпит, любовь всему верит». Я думаю, на первый раз этого достаточно. Запомни, пожалуйста, эти слова, особенно про то, что любовь всему верит. Я думаю, теперь тебе есть над чем подумать.
