Текст книги "Научи меня любить"
Автор книги: Юлия Снегова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)
6
Едва освободившись от одного брака, Лиза поспешила плавно влиться во второй. Оказывается, иностранцев в Москве расписывали только в одном месте – во Дворце бракосочетаний на улице Грибоедова. Поскольку желающих было чрезвычайно много, им приходилось долго ждать своей очереди. Лиза и Хосе, убеждая пожилую даму со строгим лицом, в официальном костюме ускорить дату их бракосочетания, трясли перед ней справкой из женской консультации о том, что Лиза беременна.
– Только не надо на меня давить, – сурово выговаривала им женщина, – тут каждая вторая пара с такими справками приходит. Их и делает-то вам небось один и тот же врач. Сразу видно, что они фальшивые. И даже если вы и вправду беременна, невеста, – пара бесцветных глаз оценивающе уставилась на Лизу, – то не на таком вы сроке, чтобы нельзя было подождать. Мы без очереди расписываем только тех, кто вот-вот родит. А я, товарищ жених, знаю, почему вы торопитесь. Диплом скоро получите, пора домой уезжать. И виза, и прописка временная скоро кончатся. Ничего, подождете. Такие вещи с ходу не решаются, может, еще и передумаете, – добавила она с надеждой в голосе.
И Лизе с Хосе пришлось заполнить обычное заявление и ждать почти два месяца.
– Ну и ладно, – не унывал Хосе, – как раз после защиты поженимся. А пока ты сможешь домой съездить – попрощаться.
Лиза задумалась. Перед ее мысленным взором промелькнули серые домишки Данилова, вечно грязная рыночная площадь, блестящая на солнце Вереса, озабоченные лица тетки и дяди Коли, Наташка с заплаканными глазами, заброшенный дом ее матери.
– Да нет, я не хочу туда ехать, – сказала она, – что мне там делать? Я уже один раз попрощалась с Даниловым, второй раз это делать как-то глупо. А что, – вдруг встревожилась она, – разве я больше в Россию не вернусь?
– Не знаю, как получится, – честно ответил Хосе, – билеты очень дорого стоят. Это ведь другой конец земли. И потом, мы с тобой уже много времени провели в России, а есть другие страны – США, Европа, надо же и их посмотреть. Я тебя расстроил? Не волнуйся, конечно, ты будешь приезжать на родину, только не часто.
– Ну и ладно, – беспечно ответила Лиза, – ты прав, лучше посмотреть как можно больше стран, попутешествовать. А здесь, в России, мне все кажется таким грустным, даже не знаю почему. Может быть, из-за того, что мне здесь было плохо?
– Наверно, – улыбнулся Хосе, – но теперь я больше не дам тебе грустить. Знаешь, чем мы сейчас займемся? – загадочно спросил он. Лиза в предвкушении сюрприза покачала головой. – Мы пойдем покупать тебе свадебное платье. Ты должна быть у меня самой красивой невестой в мире.
Когда Лиза первый раз выходила замуж, для нее одолжили платье у какой-то теткиной знакомой. Лиза даже толком не помнила, как оно выглядело, кажется, что-то светлое, плотное и неприятно жавшее под мышками. Оно ей совсем не нравилось. Конечно, в мечтах она видела себя в пене кружев, совсем как сказочная принцесса. Но Хосе в этом не признавалась.
– Да зачем мне вообще это платье? – говорила она ему. – Зачем тратить бешеные деньги на то, что надеваешь только один раз.
– Ну и что? Ведь и свадьба – я говорю о настоящей свадьбе, твой первый брак не считается – бывает один раз в жизни, и надо ее отметить как следует. Поэтому не спорь со мной. Мы купим тебе самое лучшее платье.
– Ну, хорошо, – Лиза очень быстро позволила себя уговорить, и они отправились на поиски платья.
Надо сказать, что это заняло гораздо больше времени, чем Лиза предполагала. Неожиданно Хосе оказался очень требовательным к наряду своей невесты. Они с Лизой объездили несколько салонов для новобрачных. Внутри этих магазинов смотреть, конечно, было не на что. Зато у входа всегда стоял ряд манекенов, облаченных в белоснежный атлас и кружева. В первый раз это зрелище показалось Лизе совершенно фантастическим, как будто множество невест разом вышли на прогулку, забыв случайно головы. Да они им были и не нужны, ведь у них такие шикарные платья.
В конце концов, после долгих споров, причем цена для Хосе никакой роли не играла, они сошлись на чудесном платье из сверкающего атласа. Этот волшебный материал то плотно облегал фигуру, как вторая кожа, то, когда Лиза двигалась, переливался, как перламутровый водопад. Платье повторяло все изгибы ее тела до самых бедер, а ниже превращалось в кружевную пену, каскадами падающую до пола. Рукавов не было, зато они купили белые шелковые перчатки, доходившие до предплечий. От фаты Лиза и Хосе единодушно отказались, отдав предпочтение маленькой круглой шляпке из такого же материала, что и платье, украшенной жемчугом и искусно сделанными цветами.
Теперь можно было заняться костюмом для Хосе.
– Ну, пожалуйста, пусть он будет белым, – уговаривала его Лиза.
– Да нет, – отказывался он, – я хочу выглядеть традиционно. Жениху полагается быть в черном костюме.
– Ну, Хосе, ты ведь и так брюнет, к тому же смуглый. Если ты еще и черный костюм наденешь, то будешь выглядеть просто как черное пятно. А представляешь, как будет здорово, если мы оба оденемся в светлое. Мы будем самой красивой парой.
Лизе удалось уговорить Хосе, и ее предсказание сбылось. Они действительно выглядели великолепно и затмили всех во Дворце бракосочетаний. Может, кто-то и был одет богаче, чем они, и у некоторых невест в ушах и на пальцах сверкали настоящие бриллианты, но красивей, чем Лиза и Хосе, в этот день не было никого. Их даже сфотографировали для какого-то журнала.
Свадьбу отмечали в студенческой столовой, которую по этому случаю украсили разноцветными шарами и гирляндами. Было так много народу, что больше половины Лиза просто не знала. Все веселились, хохотали, разгуливали с бокалами пенящегося шампанского. Неожиданно нагрянули уже знакомые Лизе музыканты с гитарами, флейтами и бубнами. Тогда тут же выключили магнитофон и пустились танцевать под живую латиноамериканскую музыку.
– Свадебный вальс для жениха и невесты, – закричал кто-то, музыканты кивнули друг другу и слаженно заиграли нежную, летящую мелодию.
Хосе подхватил Лизу, и они закружились в танце. Лизе казалось, что ее ноги скользят не по стертому линолеуму столовой, а касаются облаков волшебных небес.
– А помнишь, – шепнула Лиза Хосе, – как мы с тобой первый раз танцевали?
– Конечно, помню – ты была тогда такой недотрогой. Я даже не знал, как к тебе подступиться.
– А ты изображал человека, разочарованного в женщинах, и делал вид, что тебе ничего не нужно.
Хосе улыбнулся и ласково коснулся губами Лизиного ушка. Как всегда, для Лизы это было сигналом к началу близости. Она почувствовала приятное возбуждение, и ее губы потянулись к губам Хосе.
– Посмотрите, – вдруг воскликнул кто-то, – мы еще не кричали горько, а они уже целуются. Горько!
– Горько, горько! – подхватили остальные, в том числе и музыканты, переставшие играть.
Хосе нежно обхватил ладонями разгоряченное лицо Лизы, и их губы нашли друг друга. Поцелуй длился так долго, что гости заволновались.
– Эй, – кричали они, – вы не забыли, что свадьба еще не кончилась, у вас вся ночь впереди?
Хосе с трудом оторвался от Лизы, которая тоже не хотела его отпускать.
– Ну, малышка, потерпи немного, скоро мы будем вместе, – срывающимся шепотом произнес он.
– Давай сбежим отсюда, – умоляюще взглянула на него Лиза.
Ей было очень стыдно, но она ничего не могла с собой поделать, так хотелось ей сию же минуту оказаться в жарких объятиях Хосе, почувствовать, как он с силой и нежностью входит в нее, как потом лежит, расслабленный, рядом.
– Ты с ума сошла! – Хосе с изумлением посмотрел на жену. – Я от тебя такого не ожидал. Впрочем, – он лукаво улыбнулся Лизе, – думаю, это можно устроить.
По очереди они проскользнули наверх, в комнату Хосе, где, судорожно скинув свадебные наряды, насладились друг другом. Потом так же незаметно они вернулись к гостям, а те или не заметили их одновременного исчезновения, или только сделали вид. Свадьба продолжалась почти до утра. Они еще долго танцевали, потом пели русские и латиноамериканские песни, потом все пошли гулять, и Лиза гордо вышагивала по московской окраине в своем роскошном платье.
Когда наконец все разошлись, Лиза в полном изнеможении заснула рядом с Хосе, впервые не занявшись с ним перед сном любовью. Теперь она превратилась в сеньору Изабель Лусардо, как называл ее Хосе.
Глава 6
1
Лиза сидела в самолете между Хосе и окном и с любопытством смотрела на белую вату облаков. Это был первый полет в ее жизни. До этого она лишь ездила в шумных поездах и в тряских автобусах. А сейчас ей все было в новинку: и мягкие кресла, и дежурные улыбки стюардесс, услужливо предлагающих различные яства и напитки.
– Нам, пожалуйста, белого вина, – заказал Хосе. – Давай выпьем за нас с тобой и за начало нашего путешествия, – сказал он Лизе.
Лиза послушно кивнула. Она чувствовала, что теперь у нее начинается жизнь, о которой она до сих пор лишь могла мечтать. В кармане у нее лежал новенький паспорт, где под ее фотографией значилась совершенно другая, красивая иностранная фамилия – Лусардо.
Пограничник в Шереметьево-2 долго изучал Лизин паспорт, сравнивая фото с оригиналом. Лиза даже начала беспокоиться: вдруг что-то не так? Но вскоре военный вежливо улыбнулся ей и выпустил Лизу туда, где как бы кончалась территория ее родины.
Оказавшись внутри аэропорта, Лиза изумленно озиралась и цеплялась за руку Хосе, чтобы не потеряться. Все здесь казалось ей необычным: валютные магазины, бары с удивительной едой и незнакомыми напитками, а главное – люди, выглядевшие пришельцами из других миров. Они все были такими независимыми, уверенными, красиво одетыми. Лиза расстроилась.
– По-моему, я на их фоне выгляжу просто ужасно, – пожаловалась она Хосе, – как деревенская дурочка.
– Перестань, ты здесь лучше всех. Что такое одежда по сравнению с твоей молодостью и красотой?
– Но все равно, зря ты мне не дал купить новые вещи.
– Лиза, я же тебе уже объяснил, что мы все купим в Каракасе. Там и мода немного другая, и выбор больше.
«Хосе прав, как всегда и во всем», – думала Лиза, потягивая вино и прислушиваясь к мерному гудению двигателей.
Ей было не по себе. На ее проводы собралось совсем мало народу, а из тех, кто знал Лизу раньше, была только Катя. Тогда Лизе почему-то стало нестерпимо грустно, совсем как в старые времена. Чем больше она выслушивала пожеланий, тем сильнее расстраивалась. Под конец она едва не расплакалась. Ей даже в минуту слабости захотелось найти Олега и попрощаться с ним, ведь он все же был ее земляком. Она написала письмо в Данилов своим родным, но ответа почему-то не получила. Может, почта подвела, а может быть, они обиделись на нее. Сейчас, в самолете, ее грусть почти прошла, но беспокойство осталось.
«Как меня там встретят? – переживала она. – Я ведь ни языка не знаю, ни обычаев этой страны. Надо было хоть подготовиться, книжек каких-нибудь почитать».
– Кстати, Хосе, – повернулась Лиза к мужу, – ты почти ничего не рассказывал мне о своей семье. Я же должна иметь представление о людях, к которым еду. Мне даже немножко страшно. А вдруг я им не понравлюсь?
– Вот, глупая, конечно, понравишься. Ты же просто чудо, и, главное, очень нравишься мне. И они тебя полюбят, вот увидишь. А семья у меня не совсем обычная. Моя мама ушла от отца, когда мне не было еще и пяти лет. Она вообще странная женщина, никто не знал, чего она хочет на самом деле. Она и сама, наверное, этого не знала. Ну вот, мама нас оставила и уехала в Штаты. Она хотела взять с собой и меня, но отец ей не дал. Сказал, что ребенок должен жить в нормальных условиях, которые она обеспечить не в состоянии. Когда я был подростком и ругался с отцом, то жалел, что матери не удалось увезти меня, но теперь я понимаю, что отец был прав. По крайней мере у меня был и есть свой дом, а в США любой латиноамериканец всегда останется чужаком.
Так получилось, что я рос без матери. Ее мне заменила Флоринда, моя нянька. Она наполовину индианка, наполовину негритянка. Ты с ней познакомишься. Это потрясающая женщина, простая, почти неграмотная, но очень мудрая и добрая. Ну, и еще моим воспитанием занималась сестра отца – тетя Адела. Так что я, совсем как ты, вырос с тетушкой. Отец мой в основном занимался делами…
– А правда, что ваше семейство довольно богатое? – спросила Лиза. Почему-то раньше это ее совсем не интересовало.
– Ну, в общем-то, да, у нас свое хозяйство, и к тому же отец удачно вложил деньги в одну нефтяную компанию, теперь мы владеем пакетом акций, и они приносят постоянный доход. Два года назад мой отец неожиданно умер от сердечного приступа. – Хосе помолчал. – До этого он почти ничем не болел. Братьев и сестер у меня нет, если не считать детей моей мамы от брака с американцем, но я их почти не знаю. Так что теперь я владелец поместья и ценных бумаг. – Тут Хосе с беспокойством взглянул на Лизу: – Я смотрю, тебя это тревожит.
– Немного, – призналась Лиза, – сколько я себя помню, нам всегда не хватало денег, мы никогда не могли себе позволить покупать красивые вещи, хорошую еду или отдыхать по-настоящему. Я просто не знаю, как вести себя с богатыми людьми.
– Веди себя естественно. Богатые люди ничем не отличаются от бедных, у всех одни и те же проблемы. Ты скоро это сама поймешь. О, Лиза, смотри, скоро посадка.
Самолет сел в мадридском аэропорту, где они должны были пересесть на прямой рейс до Каракаса. Но испанскую столицу Лизе посмотреть не удалось, из зала ожидания их не выпустили. Три часа они бродили по аэропорту, заглядывая в бесчисленные сувенирные киоски, где Хосе купил Лизе настоящий испанский веер из плотного, расшитого цветами шелка. Лиза с удовольствием посидела в баре в кожаном кресле, принимавшем форму тела, выпила кофе «капуччино» с белой шапкой сливок и осталась очень довольна.
«Теперь буду всем говорить, что была в Испании, – решила она, – собственно, так оно и есть».
Потом они сели в другой самолет, венесуэльской авиакомпании, и почти целую ночь летели до Каракаса. Лиза, утомленная предотъездными переживаниями, все время спала, положив голову на плечо мужа.
2
Выйдя вслед за Хосе, катившим тележку с их чемоданами из здания каракасского аэропорта, Лиза почувствовала, что ей нечем дышать. Столица Венесуэлы встретила их ослепительным, безжалостно палящим солнцем, нестерпимым зноем, яркой разноцветной растительностью, пальмами, торчащими, как перевернутые метелки, на фоне ярко-голубого неба.
Кругом громко переговаривались, яростно жестикулируя, смуглые, по-пляжному одетые люди. Обалдевшая Лиза цеплялась за Хосе, который шел довольный и уверенный. Лиза обратила внимание, как изменилась его походка. Сразу было видно, что человек идет по своей земле.
– А разве нас никто не встречает? – спросила Лиза.
– Нет, – улыбнулся Хосе, – я решил, что так будет лучше. Несколько дней мы проведем в Каракасе, съездим на море, погуляем, купим тебе разные наряды. Ты привыкнешь немного к новой обстановке, а уже потом мы поедем ко мне, нет, – поправился он тут же, – к нам домой.
Хосе встал у края шоссе, пощелкал пальцами, и тут же перед ними остановилась синяя легковая машина, марки которой Лиза, конечно, не знала. Расположившись на мягком сиденье, Лиза поспешила до упора открыть окно, но водитель начал что-то громко и удивленно говорить ей. Лиза испуганно посмотрела на мужа.
– Не открывай окно, от жары это не спасет. Тем более что в машине работает кондиционер, – мягко заметил Хосе.
«Кошмар, я же ничего тут не знаю, – огорченно подумала Лиза, – наверное, выгляжу настоящей дикаркой».
Лизе опять стало не по себе, но Хосе весело улыбался ей, воздух в машине был прохладным, из приемника раздавалась веселая гитарная музыка, перед ней разворачивался пейзаж удивительного незнакомого города, и Лиза почувствовала, как радостный смех переполняет ее, рвется наружу.
«Все, хватит переживать! – решительно сказала она себе. – Буду радоваться, наслаждаться жизнью, тем более что сейчас у меня для этого есть все!»
В Каракасе они провели три незабываемых дня. Гостиница, где остановились Лиза и Хосе, встретила их прохладным полутемным холлом, отделанным деревянными панелями. Их провели в номер, большую комнату с множеством цветов и кроватью, такой огромной, что Лиза и Хосе со смехом переглянулись. В гостинице был бассейн причудливой формы с неправдоподобно голубой водой, ресторан, где подавали китайскую еду, которую приходилось есть палочками. У Лизы все падало обратно в тарелку, и они хохотали так, что прибежал официант и тоже не мог удержаться от смеха. Персонально для Лизы принесли комплект европейских столовых приборов.
Потом они совершили набег на огромный магазин, показавшийся Лизе стеклянным дворцом с фонтанами, барами, скульптурами и приглушенной музыкой, звучащей отовсюду. У Лизы разбежались глаза, она совсем растерялась в этом изобилии красивых вещей и гордо стоящих манекенов. Хосе пришел ей на помощь, он лучше Лизы знал, что надо купить. Он стремительно водил ее из отдела в отдел, нигде долго не задерживаясь, но всюду что-нибудь покупая. Хосе сам выбирал вещи, предлагал их Лизе померить, потом обсуждал что-то с продавщицей, платил, и они отправлялись в следующий отдел с шуршащими красивыми пакетами. В конце концов этих пакетов набралось столько, что они падали из рук. Лизе страшно было подумать, в какую сумму обошлись эти покупки. Она еще не разобралась в здешних ценах, узнала только, что венесуэльская валюта называется боливар – это такие разноцветные бумажки с портретами местных знаменитостей.
Лиза еле дождалась возвращения в гостиницу, чтобы наконец рассмотреть свои обновки.
– Ой, Хосе, я просто как Золушка после встречи с феей! – восхищенно воскликнула она, когда блестящая гора пакетов оказалась на кровати.
– Ты, может быть, и Золушка, но уж я точно не фея.
– Ну, тогда ты прекрасный принц.
– Как мало надо девушке, чтобы почувствовать себя в сказке, – засмеялся Хосе, – всего лишь куча новых шмоток. А ты всегда казалась мне такой отрешенной, просто не от мира сего. Я думал, что такие земные вещи, как одежда, тебя вообще не интересуют.
– Ты разочарован? – обиженно протянула Лиза. – Хочешь, отнесем все обратно.
– Нет, что ты, я очень рад, что ты становишься настоящей женщиной, которую радуют одежда, вкусная еда, любовь. Кстати, что ты думаешь о любви? – И Хосе посмотрел на Лизу взглядом, от которого она всегда таяла.
– О любви я думаю, что уже целую вечность не была с тобой, – тихо сказала Лиза.
На самом деле они не занимались любовью всего лишь несколько часов, но здесь, в Каракасе, с Лизой начало происходить что-то странное. Жара, минимум одежды, пища, обильно сдобренная специями – все это постоянно будоражило ее чувственность. Ей хотелось близости с Хосе почти всегда, и он это ощущал. Иногда на улице он всего лишь клал руку на ее голое плечо, и по Лизиному телу проходила сладкая судорога. Вот и сейчас, как ни соблазнительно выглядели пакеты с вещами, Хосе манил ее сильнее.
– Неужели ты не примеришь обновки? – с наигранным возмущением спросил он.
Но Лиза знала, что он сам сгорает от желания. Глядя на него смеющимися глазами, она молча скинула покупки на пол и потянула Хосе за собой. Широкое ложе их номера не шло ни в какое сравнение с узкой и скрипучей кроватью в общежитии, с которой влюбленные рисковали свалиться в момент наивысшего накала страстей. Здесь эта опасность была сведена к минимуму. Никогда еще Лиза и Хосе не занимались любовью так яростно, так исступленно, катаясь по упругому ложу, оглашая номер стонами и признаниями – то нежными, то страстными.
В изнеможении они падали навзничь, тяжело и хрипло дыша. Но стоило им немного прийти в себя, как желание новой вспышкой бросало их в объятия друг друга. В этот день, утомленные любовью, как бесконечным знойным днем, они провалились в глубокое забытье без сновидений и очнулись, когда уже стемнело.
Лиза подняла голову. Они лежали обнаженные, разметавшись поперек кровати. Тишину нарушало только монотонное гудение кондиционера. Приторно пахли цветы, сквозь жалюзи пробивался свет уличных фонарей. На полу что-то блестело.
– Ой, – воскликнула Лиза и подпрыгнула на кровати, – я же совсем забыла про свои обновки! Ну все, настал мой звездный час, буду все это мерить.
Она умчалась в душ, а после, источая запах молодой душистой кожи, принялась изучать, что же они купили. Каждая вещь вызывала у Лизы вопль восторга. В магазине она была слишком ошеломлена его великолепием, чтобы там оценить приобретения. Хосе позаботился буквально обо всем. Здесь было и белье, и чудесный бирюзовый купальник, и несколько летних платьев, очень открытых сзади, и короткие кофточки оставляющие голым живот. В России Лиза такое ни за что бы не надела, но здесь все так ходили, что было естественно при сумасшедшей жаре. Лиза извлекла из пакетов несколько джинсов разных цветов, длинное льняное платье, красный костюм с отделкой из черного шнура. Кроме этого, она обнаружила несколько воздушных и совершенно прозрачных ночных рубашек, блестящий халат из шелка цвета чайной розы.
– Ой, а это что? – изумилась она. – Что-то я не помню, когда мы это покупали.
Лиза достала из пакета нечто блестящее, черно-лиловое, украшенное кружевами и, как ей показалось, чуть ли не драгоценными камнями.
– Это сюрприз. Я знал, что ты будешь сопротивляться, и решил купить без примерки. Это вечернее платье, оно тебе очень скоро пригодится.
У Лизы пересохло во рту. Такой потрясающей вещи она никогда не держала в руках. Лиза знала, что в вечерних туалетах ходят актрисы, жены миллионеров, светские дамы. Но даже в мыслях Лиза не могла представить себя, девушку из города Данилова, одетой в такой наряд. Осторожно, боясь что-нибудь нарушить в этом сверкающем великолепии, Лиза примерила свое первое в жизни вечернее платье и сразу же в него влюбилась. Оно было с открытыми плечами и лифом из лилового шелка, украшенного блестящей вышивкой. Внизу платье заканчивалось пышными воланами из шелка и черного кружева. Лиза в этом наряде выглядела так, будто только что сошла с глянцевых страниц светской хроники модного и дорогого журнала.
– Сеньора Изабель Лусардо, вы просто великолепны! – восхищенно произнес Хосе.
– Но куда я пойду в этом наряде? – спросила Лиза.
– На светский прием, в оперу, в ресторан – да мало ли куда, пусть тебя это не беспокоит. Но сейчас тебе придется его снять, мы пойдем в луна-парк. Вряд ли ты будешь хорошо смотреться на каруселях в вечернем платье.
– Ура! – закричала Лиза. – Обожаю аттракционы!
Они провели незабываемый вечер среди ярких, разноцветных огней луна-парка. Лиза то хохотала, то кричала от страха, взмывая вверх на качелях под бешеный ритм звучавшего в парке рока.
Следующий день они посвятили осмотру достопримечательностей, гуляли в старых кварталах города, застроенных домами в стиле колониальной. эпохи, побывали в огромном прохладном Кафедральном соборе, где Лиза долго стояла перед огромными витражами. Тихо играл орган, непривычно пахло смесью ладана и душистого воска, и Лиза погрузилась в состояние внутреннего покоя. После нескольких часов, проведенных в музее изящных искусств и музее современной скульптуры, они вернулись в гостиницу, усталые от обилия впечатлений и жары. Только прохладная вода бассейна вернула им ощущение бодрости.
Это и определило их планы на следующий день. Они решили больше не осматривать бесконечные исторические памятники и церкви, а поехать к морю. Лиза никогда не видела моря, и теперь, когда перед ней распахнулось огромное синее пространство, на горизонте сливающееся с небом, она замерла от безмолвного восторга. Они лежали на мелком и очень мягком белом песке, и Лиза в сладкой полудреме следила за волнами, поющими свою вечную монотонную песню. Хосе закрыл глаза, убаюканный ласковым ветерком. Время от времени, истомленные жарой, они разом вскакивали и со смехом и криками бросались в очень соленые и теплые волны.
– А ты неплохо плаваешь, я и не ожидал, – сделал Лизе комплимент довольный Хосе.
– А я ведь в нашей речке училась, – ответила ему польщенная Лиза.
– Ох, какой же я идиот! – вдруг воскликнул Хосе. – Совсем забыл, что ты у меня блондинка с далекого севера. Посмотри, ты уже сгорела.
И действительно, Лизина кожа прибрела неприятный красноватый оттенок и болезненно саднила.
– Ну-ка, марш в тень, – он отвел Лизу под огромный пестрый зонтик, – а я сбегаю, куплю тебе крем от загара.
Очень быстро Хосе вернулся, держа в руках два рожка шоколадного мороженого и баночку с кремом.
– Сейчас я окажу тебе первую помощь. – И он выдавил крем на ладонь и ласково провел по Лизиным плечам и спине.
Словно ток прошел по ее телу, она прижалась к Хосе и потянула его на песок. Он тут же отозвался на ее порыв, обвил ее стройное тело руками и ногами и прижался губами к ее горячей ключице.
– Подожди, – прошептала Лиза, сходя с ума от желания, – мы же неприлично себя ведем, на нас все смотрят.
– Они просто завидуют. И потом мы не в России, здесь к таким вещам относятся с пониманием. – И Хосе накрыл ее губы своими.
Он ласкал ее все исступленнее, их тела разделяли только тонкие лоскутки ткани, но как же они мешали! Лизе не терпелось впустить его в себя, задвигаться в одном ритме с любимым, кричать от страсти и наслаждения. Она чувствовала, как возбужден его член, как он рвется в нее, у Лизы внизу все пульсировало, стремилось раскрыться ему навстречу.
– Я больше не могу, я хочу тебя, – прерывисто дыша, прошептала она.
– Пойдем в воду! – Хосе с трудом оторвался от Лизы и побежал в сторону моря. Лиза поспешила вслед за ним. Наверное, все лежащие на пляже понимали, чем они там будут заниматься, но Лизе не было никакого дела до чужих глаз.
Это было восхитительно. Любовь почти в состоянии невесомости, когда к ласкам мужчины прибавляются ласки теплой морской воды. Они любили друг друга то на мелководье, то заплывали подальше, кувыркались, уплывали друг от друга, догоняли, и опять любили до полного изнеможения.
