Текст книги "Научи меня любить"
Автор книги: Юлия Снегова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)
2
До свадьбы оставалось всего три дня, приглашения были разосланы, ужин заказан, билеты на самолет до Москвы заблаговременно куплены. Лиза могла позволить себе небольшую передышку. И именно тогда она увидела, что их улица заклеена пестрыми афишами, приглашающими всех на традиционный венесуэльский карнавал. Лиза решила устроить Николаю небольшой сюрприз. Она нашла небольшую лавочку, где продавались наряды для карнавалов и вечеринок, и выбрала там две индейские маски – женского духа для себя и красно-зеленую маску, изображающую фантастическое животное, для Николая. Кроме этого, она купила себе боа из разноцветных перьев. «Все остальное, – решила Лиза, – можно найти в кладовке».
– Коля, посмотри-ка, что я принесла! Прежде чем мы свяжем друг друга узами брака, нам следует повеселиться! – И Лиза вывалила перед Николаем свои покупки.
То, что произошло потом, испугало Лизу и заставило долго теряться в догадках. Николай, увидев яркие маски, переменился в лице. Смуглый румянец медленно сполз с его щек, уступив место нездоровой, зеленоватой бледности. Он неуверенно, словно боясь потерять сознание, опустился в кресло и судорожно вцепился в подлокотники.
– Коля, что с тобой? – закричала Лиза. – Тебе плохо? Принести воды?
– Сейчас пройдет, – слабо отозвался Николай. – Скорее убери все это, – он показал на маски, стараясь не глядеть на них. – Ни на какой карнавал мы не пойдем.
– Но почему? – не понимала Лиза. – Обидно уехать и ни разу не побывать на латиноамериканском карнавале. Неизвестно, когда нам еще представится такая возможность.
– Надеюсь, что никогда. Я ненавижу эти зрелища, и, пожалуйста, не спрашивай, почему. Ненавижу, и все! Если хочешь – иди одна. Хотя я не понимаю, что за радость нацепить на себя идиотские маски, в которых и дышать-то невозможно, и изображать из себя черт-те кого!
– Коля, по-моему, в этом нет ничего плохого, вполне безобидное развлечение. Если не хочешь, мы никуда не пойдем. – Лиза почувствовала, что с Николаем лучше не обсуждать тему карнавала, хотя так и не поняла, почему. Она послушно завернула маски. – Ладно, возьму их в Москву. Повешу на стены нашей квартиры, пусть напоминают нам Каракас.
– Нет, только не это! Я не потерплю на стенах своего дома эту гадость, – опять завелся Николай. – Я не хочу видеть ничего подобного, ты слышишь? – Лиза обескураженно кивнула. – Тебе пора бы стать серьезнее, Лиза. Мы венчаемся через три дня. Ты понимаешь, что венчание должно быть только один раз в жизни, после него люди не расходятся. Считается, что брак, заключенный на небесах, человек расторгнуть не может. Лучше подумай об этом, чем забивать себе и мне голову всякой ерундой!
Произнеся эту тираду, Николай пулей выскочил из дома, оставив недоумевающую Лизу одну с двумя масками. Лиза всматривалась в их неживые лица, пытаясь доискаться причины болезненной неприязни своего жениха ко всему, что связано с карнавалом. Так ничего и не поняв, Лиза решила отложить эту проблему до лучших времен.
«Ладно, каждый имеет право на свои причуды, – подумала она, – некоторые не переносят тараканов, другие боятся мышей, а вот Коля – масок. Повеселиться у нас не получилось, – вздохнула она про себя, – буду готовиться к свадьбе».
В церкви, стоя у алтаря рядом с Николаем, с горящей свечой в руке, и чувствуя на голове тяжесть старинного венца, Лиза впервые задумалась о смысле брачного обряда. И в первый же раз она попыталась помолиться.
«Господи, – шептала она, – дай мне силы стать ему хорошей женой! Господи, помоги мне забыть о себе и жить ради мужа!»
Из церкви молодожены и гости приехали в дом князя. Стараниями Лизы и Николая небольшой садик преобразился. Каждое дерево было увито гирляндами электрических лампочек. Сад казался хрустальным, а когда на столе появился многоэтажный свадебный торт, освещенный светом зажженных свечей, все зааплодировали от восторга.
Лизе и Николаю преподнесли множество подарков, не уместившихся на специально отведенном для них столе. Как ни странно, больше всего Лизе понравилась старинная подзорная труба, которую вручил Николаю один из его сослуживцев. Деревянный корпус трубы был украшен позеленевшей от времени медью. Лиза украдкой, когда никто не видел, провела рукой по ее гладкой поверхности и подумала о моряках, когда-то напряженно смотревших в эту трубу на очертания неведомой земли. Россия, куда Лизе в скором времени предстояло вернуться, казалась ей сейчас далекой и незнакомой землей.
Гости разошлись уже под утро, наконец-то они остались одни. Уставшие, еще не снявшие свадебных нарядов, молодожены сидели в гостиной.
– Тебя пугает возвращение домой? – спросил Николай, обнимая жену.
– Я и сама теперь не знаю, где мой дом, – задумчиво ответила Лиза. – Ты родился и вырос в Каракасе. Учился здесь. Тебе всю жизнь рассказывали о России, ты мечтал о ней, как о земле обетованной. Для тебя она – миф. Реальной России ты не знаешь. Не видел ни бедности, ни скуки и запустения маленьких городков. Еще неизвестно, сможешь ли ты там жить.
– Ты мне поможешь.
– Попробую, только я сама не знаю, как мне там будет теперь. Сейчас я вспоминаю свою жизнь в России словно сон. Или, наоборот, мои безумные приключения в Венесуэле были сном, а теперь мне предстоит проснуться.
– Я думаю, сейчас самое время заснуть, – улыбнулся Николай и, нежно обнимая жену, повел ее в спальню. – Не забывай, сегодня наша первая брачная ночь.
– Ты смеешься надо мной? – Лиза подняла глаза на Николая. – Может, ты еще собираешься по старинному обычаю вывесить утром простыню на забор?
– Нет, – Николай покачал головой. – Я хочу соблюсти другой обычай.
Они подошли к спальне. Раньше это была одна из комнат для гостей. Николай сдал в аренду свою квартиру. Он решил, что до отъезда они поживут в доме князя. Незадолго до свадьбы он купил и перевез в дом новую светлую мебель и очень красивые светильники в виде ирисов на витых стеблях.
– Зачем это? – удивлялась Лиза. – Ведь мы же скоро уезжаем.
– Ничего, зато до отъезда будем наслаждаться красивой обстановкой. А потом агент подыщет нам подходящих жильцов, какую-нибудь семейную пару. Эта мебель им пригодится.
В спальне Николай спросил Лизу:
– Ты, кажется, собиралась принять душ?
– Что ты задумал? – Лиза с подозрением посмотрела на него.
– Иди в душ, потом увидишь.
Лиза вышла из ванной, в изумлении замерла на пороге комнаты. Спальня была освещена множеством горящих свечей. Николай расставил их повсюду: на ночном столике, в изголовье кровати, даже на полу. Комната утопала в аромате цветов. Лизе показалось, что все подаренные им цветы Николай перенес сюда.
– Что это? – спросила Лиза.
– Сейчас узнаешь, – ответил Николай и вплотную подошел к жене.
Властным движением он снял с нее легкий кружевной халатик, потом разделся сам. Они стояли друг перед другом, молодые, обнаженные, очень красивые.
– Прошу, – и Николай усадил Лизу на пол среди цветов и свечей.
– Что ты затеял? – недоумевала Лиза. – Похоже на какой-то языческий обряд.
– Ну тогда это должно тебе понравиться. Ведь ты же сама любишь всякие колдовские штучки. Вот и с амулетом своим расстаться не можешь. Я сейчас буду тебя околдовывать. Для начала выпей этого приворотного зелья, – он протянул Лизе бокал, наполненный густой полупрозрачной жидкостью.
Лиза с опаской сделала глоток.
– Но это же коктейль «Малибу», – засмеялась она, – я уж боялась, что ты и вправду подсунешь мне какую-нибудь колдовскую смесь.
– Ничего, – важно ответил Николай, – я заговорил этот напиток.
– А ты не будешь пить?
– Ладно, придется нарушить ритуал. Так уж и быть, выпью с тобой, – он тоже поднял бокал.
Лизе очень нравился сладкий и душистый вкус этого коктейля. Незаметно для себя она выпила довольно много. Пьянящее тепло наполнило ее тело. Больше всего сейчас ей хотелось бы опуститься на пол, покрытый ковром свежих цветов. А еще лучше – оказаться в объятиях молодого обнаженного красавца, который по странному распоряжению судьбы только что стал ее мужем. Но Николай не спешил предаться любви.
– Сейчас я буду тебя гипнотизировать, – заявил он.
Взяв в руку свечу в старинном бронзовом подсвечнике, он поднес ее к лицу Лизы. Оно таинственно мерцало в теплом пляшущем свете. Потемневшими глазами, в которых отражались язычки пламени, Лиза смотрела на Николая. Он словно приковал к себе ее взгляд. Она не могла отвести глаз от его обнаженной мускулистой груди, сильных рук, красивой линии шеи. Как зачарованная она прикоснулась было ладонью к его плечу, но Николай перехватил ее руку.
– Сиди спокойно и внимай! – взволнованно произнес он. – С этого дня я единственный существующий для тебя мужчина. Ты забудешь всех, кого встречала до меня. Они просто приснились тебе в дурном и глупом сне. Проснись! Только теперь ты начинаешь жить. Ты уже любишь мое тело, мой ум. Ты боишься полюбить мою душу, но твой страх скоро пройдет, – Николай с неожиданным вдохновением повторял текст, который вручила ему Руби. Правда, его пришлось переложить на современный язык. – Мы будем счастливы, нас ждут чудесные и увлекательные события. Я никогда не оставлю тебя, я никогда не стану считать, что мои дела важнее твоих. Запомни, ты любима и свободна!
Словно завороженная слушала Лиза эти слова. Николаю удалось понять то, что ей действительно нужно. Любовь и свобода – вот две половинки, из которых состоит ее счастье. Как она сама раньше этого не понимала! Лизу переполняло чувство благодарности и доверия к Николаю. Она не знала, что сказать ему. Вряд ли она найдет для него такие же прекрасные слова. Она просто вплотную приблизила к нему лицо и нашла губами его губы. Когда они любили друг друга, Лиза сквозь полуприкрытые веки различала мерцание свечей и вдыхала волшебный аромат цветов.
3
Самолет, коснувшись земли, слегка подпрыгнул и, замедляя ход, помчался по летному полю. В здании аэропорта их встречал представитель фирмы, которую Николай уже открыл в Москве. Лиза о своем приезде не сообщила никому.
– Зачем? Я три года ни с кем не переписывалась, меня, наверное, уже все забыли, – сказала она, – тем более что возвращаюсь я другим человеком. Меня никто и не узнает.
– Мне это трудно понять, – ответил Николай, – но поступай как знаешь.
Лиза ступила на родную землю, где прожила до двадцати лет, с таким чувством, словно она здесь впервые. Странно было слышать повсюду русскую речь. То и дело Лиза оглядывалась с мыслью: «Надо же, русские!», а потом вспоминала, что она дома, в России.
Потрясением номер два оказался снег. В Венесуэле, где разницы между зимой и летом почти не было никакой, она вспоминала о русских морозах как о чем-то сказочном и нереальном. Они вылетели в Россию в начале декабря и благодаря предусмотрительности Николая запаслись теплой одеждой, но Лиза до последнего момента не верила, что придется ею воспользоваться.
В здании аэропорта царило искусственное тепло. Молодой человек, встретивший их, вежливо представился:
– Дмитрий! – И тут же обратился к Лизе по-английски: – Вам нужно тепло одеться, на улице – минус десять.
– Я говорю по-русски, – рассеянно ответила Лиза, не отрывая глаз от заснеженного пространства за окном.
– О, это очень приятно, – расплылся в улыбке Дмитрий, – где вы так хорошо выучили русский язык?
– В детском саду и школе, – ответил за нее Николай, – моя жена – русская. Более того, она всю жизнь прожила в России. Так что в трудных для меня случаях она всегда поможет мне советом.
Дмитрий с удивлением посмотрел на Лизу. Николай нанял его через посредническое агентство, и Дмитрий впервые видел своего шефа. Он недоумевал, каким образом тот мог привезти из Венесуэлы русскую жену. Впрочем, это не его дело, решил он и повел Лизу и Николая к машине. Одевшись, они вышли на улицу. Мороз цепкими пальцами сразу же схватил их за лица.
– Ого, я, честно говоря, не думал, что будет так холодно! – воскликнул Николай. – Я бывал в Европе на Рождество, но там температура не опускалась ниже нуля и дамы ходили в туфельках и шубках нараспашку.
– Да, в России в туфельках зимой не походишь, – улыбнулась Лиза и сразу же вспомнила, как скрипел снег под ее валенками, когда она темным морозным утром шла в школу.
Дмитрий усадил их в «Мерседес», той же модели, что был у Николая в Каракасе, только угольно-черного цвета.
– Надо будет поменять его на белый, – шепнул Лизе Николай.
Шофер, чей толстый затылок заслонял перед Лизой ветровое окно, быстро тронул с места.
– Я заказал для вас номер в гостинице «Палас-отель». Это на Тверской, в самом центре города. Надеюсь, вам понравится. Мы уже подобрали вам квартиру, тоже в центре, из четырех комнат. Там уже сделан ремонт по высшему разряду. Когда вы отдохнете, можно будет съездить посмотреть.
Из окна автомобиля Лиза с удивлением разглядывала и не узнавала город. Москва очень изменилась. Особенно это бросилось в глаза, когда они въехали в центр. Отреставрированные старинные особняки, дома в лесах, множество рекламы, яркие вывески с надписями по-английски. Ей даже показалось, что люди стали выглядеть гораздо лучше, наряднее.
– За кого он меня принимает? – возмутился Николай, когда они остались одни в гостиничном номере. – Зачем нам номер люкс в одном из самых дорогих отелей города? Я богатый человек, но не настолько, чтобы бросать деньги на ветер. Завтра же переедем в квартиру, которую он для нас снял. Даже если там нет мебели.
– Вот уж не думала, что ты такой скупердяй! – Лиза удивленно посмотрела на мужа.
– Скупердяй?! – возмутился Николай. – Я просто деловой человек и не хочу, чтобы кто-то транжирил мои деньги. Тем более что точно такой же номер в любом отеле мира стоит в два раза дешевле. Меня предупреждали, что Москва очень дорогой город, но я не предполагал, что настолько.
– Я думаю, тебя ждет еще немало сюрпризов, – сказала Лиза, растягиваясь на широкой кровати, которая тут же приняла форму ее тела. – Приготовься к тому, что твои сотрудники будут надувать тебя, приносить завышенные счета и за твоей спиной перемывать тебе кости.
– Откуда ты все это знаешь? – изумился Николай. – Насколько мне известно, ты никогда не работала в фирме, где шеф иностранец.
– Ну и что? Я выросла в этой стране и хорошо знаю так называемый русский менталитет.
– Ладно, посмотрим. Не забывай, что я тоже русский, и надеюсь найти общий язык со своими соплеменниками. Если ты не очень устала, давай прогуляемся. Мне так не терпится посмотреть на Москву.
После десятичасового перелета Лиза с гораздо большим удовольствием осталась бы в постели, но ей не хотелось отказывать Николаю.
Лиза отчаянно зевала, ведь в Каракасе сейчас уже заканчивалась ночь, а в Москве только начинался вечер. Держа Николая под руку, Лиза шла по Тверской в своей элегантной норковой шубке. Шоколадный мех красиво оттенял ее светлые распущенные волосы.
– Ты бы шапку надела, – заботливо сказал Николай, – простудишься.
– Ничего, я привыкла.
Лиза не могла без смеха смотреть на закутанного Николая. На нем была толстая кожаная куртка на меху, меховая шапка и шарф, которым он замотался так, что видны были только глаза.
– Ты похож на арабского террориста, – хохотала Лиза.
– Лучше скажи, куда ты меня поведешь?
– Конечно, на Красную площадь. Ведь туда водят всех иностранцев.
Они действительно выглядели как богатые иностранцы. Периодически им приходилось стряхивать с себя прилипчивых молодых людей, которые изо всех сил старались продать им то медали, то матрешек, то военное обмундирование. Сначала Николай лишь вежливо по-английски отказывался от бессмысленных сувениров, но вскоре Лиза не выдержала и прикрикнула по-русски на чересчур назойливого продавца:
– Да пошел ты!
Тот удивленно шарахнулся в сторону.
– Знаешь, за кого он меня принял? – спросила Лиза мужа. – За валютную проститутку, которая подлепила богатого клиента.
– Забавно, – только и ответил Николай.
Эти неприятные мелочи ничуть не портили прекрасной встречи с Москвой. Николай был в восторге. Через некоторое время он немного привык к холоду, размотал шарф и стал похож на самого себя. Они пешком спустились по Тверской мимо памятника Пушкину, ресторана «Макдональдс», позабавившего Николая. Посмотрели на памятник Юрию Долгорукому, затем на толпы сомнительных девушек возле гостиницы «Националь» и вышли на Красную площадь. Собор Василия Блаженного, сверкающий в лучах прожекторов, как разноцветная волшебная игрушка, поразил Николая.
– Я видел это на фотографиях! – воскликнул Николай.
Он радовался как ребенок.
– Лиза, что ты делаешь? – испуганно закричал он. – Это же настоящее безумие!
Смеясь над ужасом Николая, Лиза с наслаждением облизывала пломбир в вафельном стаканчике.
4
Николай оказался верен своему слову. Дав Лизе отоспаться, он настоял на переезде в квартиру. Ее сняли в одном из самых престижных центральных районов Москвы, возле Патриарших прудов. «Козихинский переулок, дом семь, квартира десять», – старалась Лиза запомнить свой новый адрес.
– Тут сделан евроремонт, все по высшему разряду, – объяснил им Дмитрий. – Мебель мы покупать не стали. Вероятно, ваша супруга сама захочет выбрать то, что ей по вкусу.
Николай с сомнением посмотрел на Лизу. Насколько он знал свою жену, она была далека от того, чтобы интересоваться выбором мебели.
– Зачем создавать проблемы? – удивилась Лиза, когда они остались одни в пустой квартире, где, кроме холодильника, стиральной машины и трех телефонных аппаратов, ничего не было. – Сейчас пойдем в мебельный магазин и сразу купим все необходимое.
– Дорогая, так это не делается, – уговаривал ее Николай. – Мы собираемся прожить здесь не один год. Я – президент фирмы, собираюсь приглашать гостей. У нас должен быть удобный и красивый дом.
– Ты как будто мне лекцию читаешь! – начала заводиться Лиза. – Я разве спорю, пусть все будет по высшему разряду. Чтобы людей не стыдно было позвать, как говорила моя тетка. Только я тебя умоляю, без золотых ободков и завитушек.
– Дорого еще не значит хорошо, – философски заметил Николай. – Мы познакомимся с каталогами мебельных фирм и выберем то, что устроит нас обоих.
– А пока будем спать на полу? Тут ведь даже кроватей нет. Мне кажется, ты поспешил с переездом.
– Знаешь, есть такая русская пословица… Моя няня любила ее повторять.
– Знаю, с милым рай в шалаше. Ничего себе шалаш за две тысячи долларов в месяц и без мебели. Я думаю, нам нужно, пока не поздно, вернуться в гостиницу.
Николай со вздохом признал ее правоту.
Поскольку машина с шофером была уже отпущена, возвращаться им пришлось на метро. Этот самый демократичный вид транспорта настолько восхитил Николая своим великолепием, что они вместо того, чтобы выйти на «Белорусской» и отправиться в отель, долго колесили, пересаживаясь с линии на линию. Николай любовался витражами Корина на «Новослободской», стоял под сахарными лепными сводами «Арбатской», трогал лоснящийся ствол ружья у бронзового солдата на «Площади революции» и восхищался резьбой по мрамору на «Новокузнецкой».
– Вот это да! – повторял он. – Такого я не ожидал. С нашей подземкой это ни в какое сравнение не идет! А почему у тебя такой мрачный вид? Ты чем-то недовольна?
– Да всем я довольна! Только знаешь что? – замялась Лиза. – А кто будет всем этим заниматься? Я говорю о покупке мебели, посуды и всего прочего.
– Я полагаю, что это должна делать хозяйка дома, – удивленно ответил Николай.
– Так я и знала, – обреченно произнесла Лиза. – Так я и знала, что мне теперь придется с утра до вечера пропадать в магазинах и общаться с грузчиками.
– Я тебя не понимаю, – ледяным тоном сказал Николай, – неужели ты хочешь, чтобы устройством нашего жилья занимался я, когда у меня сейчас на фирме дел невпроворот. Она, видите ли, ненавидит ходить по магазинам. Ее утонченная натура выше этого, она не хочет опускаться в грязь материального мира. Ей подавай пиршество духа и возвышенные эмоции, не так ли?
«Сейчас мы поругаемся», – поняла Лиза, а главное, ей и возразить-то было нечего. Николай так зло и метко обрисовал ее отношение к хозяйственным делам, что Лизе стало почти стыдно.
– Ну хорошо, я займусь всем этим, – нехотя произнесла Лиза, – извини, я была не права. – Николай молчал, и она добавила: – Можешь на меня положиться. Все будет о’кей.
– Чем вызвана такая резкая перемена? – удивился Николай.
– Да так, – пожала Лиза плечами, – просто я поняла, что опять веду себя как законченная эгоистка. Ты – мой муж, и я хочу помогать тебе во всем и решать твои проблемы. То есть наши проблемы. К тому же мне самой предстоит жить в этой квартире, естественно, я постараюсь там все устроить очень классно.
Каждое утро теперь после легкого завтрака в номере Николай уезжал по делам. Ему предстояло за день побывать во множестве кабинетов, встретиться с самыми разными людьми. Он заключал договора, подыскивал помещение для офиса. Потом, когда нашел то, что его вполне устраивало, тоже в центре, недалеко от дома, он занялся покупкой оборудования и набором персонала. Конечно, все это можно было поручить кому-нибудь из уже принятых сотрудников. Но Николай все хотел делать сам. Он решил держать ситуацию под контролем. К сожалению, он очень скоро и очень хорошо понял, что такое русский менталитет, о котором с иронией говорила Лиза. Оказалось, что это неспособность вовремя явиться на встречу, быстро принять решение, удивительная необязательность и неряшливость в делах. Лиза с тревогой смотрела, как осунулся ее муж, как он мрачнел на глазах.
– Коля, мы же собирались сначала отдохнуть, провести медовый месяц. А получается, что ты вкалываешь как лошадь на работе, а я с головой погрузилась в мебельные гарнитуры и ковры.
– Солнышко, извини, – жалобно ответил Николай, – я и сам не ожидал, что так получится. Видишь, сколько всего навалилось. Потерпи еще немного, я уверен, что Новый год мы встретим в новой квартире, а потом устроим себе каникулы.
А Лиза целыми днями занималась покупкой мебели, картин, ковров, посуды и мелочей, необходимых в хозяйстве. Никогда раньше ей не приходилось обустраивать жилище. Лиза почувствовала прилив творческой энергии. Нелегкая задача превратить квартиру в удобный и красивый дом увлекла ее. Неожиданно в ней обнаружилась способность очень твердо разговаривать с продавцами, грузчиками и рабочими. Лиза сразу давала понять, чтобы они не рассчитывали на огромные чаевые, и крайне придирчиво осматривала привезенные вещи. Единственное, что она боялась делать, – это расплачиваться. Долларовые счета на огромные суммы, в которые вылетали покупки, пугали ее. Поэтому Лиза показывала Николаю, что собирается приобрести, и предлагала ему заплатить. Споров у них обычно не возникало.
Наконец можно было переезжать. Лиза и Николай, сами не веря, что это случилось, переступили порог своей квартиры. Лиза решила устроить мужу сюрприз. Ведь Николай только покупал вещи, но он не знал, как она ими распорядится.
– Потрясающе! – восхищенно выдохнул он. – Ты выросла в провинции, и у тебя никогда не было даже своей комнаты. Где мог сформироваться твой прекрасный вкус? В тебе пропадает настоящий художник по интерьеру.
– Почему пропадает? Он к твоим услугам.
Четыре комнаты квартиры Лиза распределила вполне классически: гостиная, спальня, кабинет и комната, которую она решила не превращать в столовую, а оставить, как она выразилась, «для души». Все было выдержано в стиле и обставлено с безупречным вкусом. Лиза отказалась от пластика и фанеры и выбрала натуральное дерево, ткани и металл. В гостиной Лиза положила на пол темно-синий ковер с толстым ворсом и белым геометрическим узором. Она решила, что кожаная мягкая мебель – это слишком традиционно, и отдала предпочтение диванам и креслам, обитым яркой тканью с узорами в индейском стиле. Люстра имела форму прозрачной многогранной призмы, в которой причудливо преломлялись лучи света. Телевизор она решила поставить в спальню, а для гостиной оставила дорогой музыкальный центр. На стене висела одна-единственная картина с изображением египетских пирамид в таинственном синем свете луны.
Спальня была выдержана в белых тонах. Белый пушистый ковер, по которому так приятно ступать босыми ногами, белая мебель, огромный зеркальный шкаф. Лиза случайно набрела на магазинчик, где продавались большие сверкающие шары из горного хрусталя и цветного стекла. Она повсюду развесила их и заполнила комнату живыми цветами в красивых керамических горшках. Лиза купила их в ближайшем цветочном магазине, где ее долго убеждали, что растения будут цвести круглый год. Лиза не очень-то этому верила, но тщательно запомнила все рекомендации, купила удобрения и питательные растворы и решила ухаживать за растениями.
Кабинет Николая был чисто рабочей комнатой. Компьютер последней модели, факс, картотека, полки для документов – все это выбирал он сам. Лиза лишь купила массивный письменный стол и удобное вертящееся кресло, способное менять положение по воле сидящего в нем человека.
Кухню и две ванные комнаты Лиза оборудовала по последнему слову техники. Она долго вникала в модели стиральных машин, микроволновых печек, моющих пылесосов и, наконец, купила то, что сочла для себя оптимальным вариантом. Она была очень довольна тем, что у них просторная кухня, совсем не похожая на тесный, задымленный закуток обычных квартир. А когда Лиза поставила сюда деревянную некрашеную мебель цвета меда, то кухня стала успешно конкурировать с гостиной.
Лиза водила Николая по квартире и не могла скрыть радости при виде его восхищения.
– А вот в эту комнату мы будем пускать только самых близких людей. Оформляя ее, я оттянулась на всю катушку.
– Я раньше не слышал от тебя таких выражений, – Николай удивленно посмотрел на жену.
– Что ты хочешь? Воздух родины дает о себе знать, ничего, ты скоро тоже так заговоришь. Лучше скажи, нравится тебе или нет?
В этой комнате почти не было мебели. Всю поверхность пола покрывал огромный ковер черного цвета, на котором яркими пятнами выделялся абстрактный рисунок. Каждая стена была покрашена в свой цвет, и в центре каждой висела картина в восточном стиле. По полу Лиза разбросала яркие подушки причудливой формы. Она купила в антикварном магазине японский туалетный столик с множеством ящичков и поставила его в эту комнату, а на столик – старинную японскую курильницу в виде дракона с разинутой пастью.
– А вот это, – показала Лиза на растение, стоящее в углу, – дерево бонсай. Настоящая японская сосна, но только маленькая. Ее вырастили специальным образом.
– А зачем ты украсила ее ленточками?
– На счастье, разумеется, – пожала плечами Лиза. – А вот, видишь, – она вытащила откуда-то коробку, – это я купила только сегодня и еще не решила, куда ее посадить. Хотела с тобой посоветоваться.
Она извлекла из вороха тонкой шуршащей бумаги искусно сделанную куклу в щегольском наряде из ярких кусочков ткани. Фарфоровое розовое личико с черными блестящими глазками выражало спокойную покорность. Из-под остроконечной шапочки выбивались светлые блестящие локоны.
– Правда, красивая? – Лиза любовно разглядывала приобретение. – Вот только я не могу понять, мальчик это или девочка. Наверное, все-таки мальчик, девочка была бы в юбочке. А у него видишь какие красные брючки. Знаешь, я даже решила вспомнить детство и сшить ей женское платьице. У меня никогда не было такой красивой куклы, хоть теперь наиграюсь вдоволь.
Лиза с куклой в руках произносила эту тираду, глядя на ее личико. Замолчав, она посмотрела на мужа. Николай сидел с мрачным видом и старательно отводил глаза от куклы.
– Коля, она тебе не нравится? – разочарованно протянула Лиза. – Ну, конечно, мужчины ничего не понимают в игрушках.
– Лиза, – сделав глубокий вдох, произнес Николай, – эта вещь не только мне не нравится, она мне противна. И я прошу, нет, я настаиваю, чтобы ее не было в нашем доме.
– Господи, Коля, что с тобой? Подумаешь, какая-то кукла! Все-таки ты очень странный человек. Сначала в Каракасе ты едва не падаешь в обморок при виде масок, теперь на эту куклу смотреть не можешь. В чем дело? Почему именно такого рода вещи на тебя так действуют?
– Только, пожалуйста, не строй из себя психоаналитика! – резко оборвал ее Николай. – Между этими событиями нет никакой связи. Просто я терпеть не могу кукол. Ты только посмотри на нее, эта вещь выглядит, как человек, из которого ушли все жизненные силы, как мертвец.
– Никогда не слышала, чтобы куклу сравнивали с мертвецом. По-моему, она, наоборот, как живая. Посмотри, какие у нее глазки, – и Лиза чмокнула ее в точеный носик, отчего Николая передернуло.
– Прекрати сейчас же! И убери эту гадость!
Тут Лиза почувствовала, что сейчас с ее мужем случится что-то ужасное – он либо потеряет сознание, либо в бешенстве начнет топтать тряпичное создание ногами.
– Ну, все, все, успокойся, – Лиза поспешила убрать куклу назад в ее бумажное убежище, – конечно, если она так тебя раздражает, я не буду ее доставать.
– Да, и поскорее избавься от нее, подари какому-нибудь ребенку, сделай с ней что хочешь, лишь бы я ее не видел.
Лиза заверила мужа, что все будет так, как он сказал. Но сама так и не смогла расстаться с милой игрушкой и спрятала ее подальше, в глубину стенного шкафа в кладовой. Там она устроила для куклы что-то вроде картонного домика, где та дремала все время, пока Николай был дома. И лишь когда он уходил, Лиза позволяла себе иногда выпустить пленницу на свободу. Вглядываясь в кукольное личико, которое казалось ей побледневшим от заточения, Лиза пыталась докопаться до сути странных страхов своего мужа, но все ее мысли неизменно заходили в тупик.
