Текст книги "Научи меня любить"
Автор книги: Юлия Снегова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)
2
Николай лежал на кровати, напряженно прислушиваясь к звукам, доносившимся из соседней комнаты. Он слышал, что Лиза не спала.
«Черт возьми! Что там делает эта девчонка? Почему она медлит, почему не идет сюда? Она должна прийти, она придет, как любая женщина пришла бы к любому мужчине. Она придет!» – яростным шепотом Николай заклинал пространство квартиры, звал Лизу прийти к нему, утолить его голод.
Пальцы Николая стискивали край простыни. Начинающаяся боль закипала где-то в затылке.
«Влюблен, – подумал он о себе, как о постороннем человеке, которому только что поставили страшный диагноз. – Но я не могу сейчас себе это позволить! Как же мой бизнес, как Руби?»
В этот момент в комнате появилась Лиза. Она резко открыла дверь, и Николай тут же сел на кровати и включил свет. Не произнося ни слова, он смотрел на Лизу. Вся злость испарилась из его светлых глаз. Теперь в них светилась только молчаливая тревога.
Лиза несколько смешалась. Она думала, что Николай закричит на нее, она – на него, и этот крик, как часто бывает в кино, незаметно перейдет в более близкое столкновение, которое закончится в постели. Но Николай молчал, и Лиза молчала тоже. Она просто стояла и смотрела на него. Молчание постепенно заполняло комнату, становилось почти осязаемым, мешало дышать. Лиза не выдержала.
– Я хочу провести эту ночь с тобой, – негромко, ровным голосом произнесла она. – Я не могу заснуть одна, мне нужен мужчина, а ты предлагал… – тут она замолчала, и в этом молчании заключался вопрос.
– Но ты же сказала, что готова делать это с кем угодно, только не со мной.
– Я передумала. Ты же сам отказался встретиться со мной. Может быть, тогда бы я и не пошла на эту дискотеку.
– Теперь это уже неважно. Мои слова остались в прошлом, и нет смысла выволакивать их оттуда. А теперь, – Николай замолчал на мгновение, – теперь я готов быть с тобой.
После этих слов в комнате все пришло в движение. Лиза уронила простыню на пол и подошла к Николаю. Ее глаза горели неестественным мрачным светом, дыхание хрипло вырывалось из полуоткрытых губ. Походка стала крадущейся и развинченной одновременно. Как будто вместе с одеждой Лиза сбросила покровы цивилизации и превратилась просто в Женщину, только что вышедшую из дикого леса в поисках Мужчины.
– Ну нет! – вскричал Николай, огромным усилием воли собирая остатки рассудка. – Сначала ты пойдешь в душ! Смой с себя следы этого негра, а также запах дыма и вина. Я готов тебя всячески ублажать при условии, что ты будешь чистой.
– Ах, вот как! Значит, ты брезгуешь мной! Я грязная для тебя, – бессвязно бормотала Лиза.
Но Николай не слушал ее. Он не желал тратить время. Схватив девушку за руку, он потащил ее в ванную. Как ни была Лиза возбуждена и одурманена желанием, она все же обратила внимание на дорогую ванну бирюзового цвета, напоминающую маленький бассейн.
– Зачем тебе такая большая ванна, для занятий сексом, да?
– Не говори глупости! У тебя одно в голове! Это прежние жильцы поставили, – хрипло отвечал Николай, одной рукой удерживая брыкающуюся Лизу, а другой пуская воду из блестящих причудливой формы кранов.
Лиза сопротивлялась изо всех сил. Казалось, что может быть естественней – принять душ, прежде чем заняться любовью. Но сейчас в одурманенном сознании Лизы все было искажено, требование Николая унизило ее.
– Ни за что! – кричала она. – Или ты возьмешь меня такую, или я уйду!
– Никуда ты не уйдешь! – кричал в ответ Николай. – Ты самка, которой нужен сейчас мужчина. Не побежишь же ты на улицу искать его? А ради меня ты потерпишь!
Ему пришлось самому залезть в ванну, чтобы затащить туда Лизу. Удерживая ее, Николай, на котором не было ничего, кроме трусов, включил душ. Струи теплой воды неожиданно успокоили Лизу. Ладони оказались на груди Николая, он крепко держал ее за локти. Так они стояли, мокрые, тяжело дышащие от недавней борьбы. Лиза не могла больше сопротивляться ни желанию, ни Николаю. Ее неудержимо тянуло к нему. Она в изнеможении прислонилась лицом к его широкой груди. Николай, почувствовав, что девушка расслабилась наконец, запрокинул ее голову и, не закрывая глаз, впился ей в губы. Их первый поцелуй оказался таким страстным, что Лиза, не выдержав, начала оседать вниз. У нее закружилась голова, она уже не понимала, то ли это шум воды, то ли стучит кровь в висках, или ее женская сущность бьется в ней и рвется наружу.
– Подожди, – Николай с трудом оторвался от ее губ, – я сначала вымою тебя.
– Можно я тебя раздену? – И, не дожидаясь ответа, Лиза, дрожа от нетерпения, сняла с него плавки и бросила их, мимолетно вспоминая Ману, на кафельный пол. Она застонала, прикоснувшись к его восставшей плоти. Его жезл, готовый ринуться в бой, казалось, изнывал от нетерпения, он притягивал Лизу. Ей хотелось лизать, кусать его, гладить, насаживать себя на него, впустить его в себя как можно глубже.
– Подожди, ну подожди же! – молил ее Николай, чье терпение было на исходе. Как маленького ребенка, он намыливал ее жемчужным гелем для душа. Он покрывал ее нежными хлопьями пены, а она стояла, замирая от желания и наслаждения, которое переполняло ее, разрасталось в ней. Лиза не выпускала из рук его член, как будто он единственный мог спасти ее сейчас.
– Вымой меня там, – еле слышно попросила она.
– Конечно. – И Николай нежными, легкими движениями раздвинул ее лоно и провел пальцами внутри. Потом он направил туда сильную струю душа, и у Лизы перехватило дыхание. Николай опустился перед ней на корточки и играл ее самым сокровенным местом, которое распустилось как цветок, истекая нектаром.
– Языком, – простонала Лиза.
Это было как в самом смелом и невероятном сне. Николай мягко опустил ее на дно ванны. Лиза раздвинула согнутые в коленях ноги, прислонилась спиной к стенке, запрокинула голову на бортик. Казалась, сама конструкция ванны предусматривала подобного рода развлечения.
И Лиза, и Николай, оба мокрые, изнемогающие от страсти, казалось, решили выжать из этой безумной ночи максимум наслаждения. Ладони Николая сжимали ее ягодицы, а язык доводил Лизу до вершин экстаза. Она дышала все тяжелее, ее возбуждение нарастало, она чувствовала его каждой, самой отдаленной клеточкой своего тела.
– Пожалуйста, еще, еще, – умоляла она, – только не останавливайся.
Но Николая не надо было просить. Он услаждал ее языком и нежными, чуткими пальцами, им помогали мягкие струи воды. И вот Лиза почувствовала, как горячая волна захлестывает ее, поднимаясь от кончиков пальцев ног все выше и выше. Когда она накрыла ее с головой, словно яркий сноп огней взорвался в ее сознании. Лиза закричала, содрогаясь в сладкой судороге. Не открывая глаз, она притянула к себе лицо Николая и поцеловала его прямо в соленые губы. Ее переполняла благодарность, ей хотелось доставить ему такое же наслаждение, ведь она уже побывала на вершине блаженства, а он еще нет. Ее руки опять нашли его член, ставший еще больше и тверже.
– Бедный, – прошептала ему Лиза, – тебя совсем забыли. Сейчас я приласкаю тебя.
Тут она почувствовала, как сильные руки Николая подхватили ее и понесли куда-то. Лиза все не открывала глаз. Ей нравилось это чувство полета, разноцветная мгла перед закрытыми веками. Сейчас зрение ей было не нужно, настолько обострились все другие чувства. Она ощущала гладкую влажность горячей кожи Николая, откровенные запахи их тел, слышала его и свое страстное дыхание. Она поняла, что Николай отнес ее в спальню, ночь наслаждений продолжалась.
– Ложись на меня, – приказал он Лизе. В его голосе появились властные нотки, но это ей только нравилось сейчас. – Нет, не так.
И Лиза поняла, что он хочет. Он легла на него валетом, так чтобы они могли ласкать друг друга языком одновременно. И опять началась восхитительная любовная игра, только лидировала в ней Лиза. Она постаралась отблагодарить Николая. Ей нравилось слышать его стоны, чувствовать, как наливается его член, каким твердым, словно высеченным из теплого камня, становится он. На этот раз они кончили одновременно, и Лиза слизала со своего лица несколько горячих пряных капель.
3
Эта ночь не обманула их ожиданий, она приготовила им еще много самых изысканных радостей и острых ощущений. Утро, заглянув в комнату, застало Лизу и Николая разметавшимися на смятых простынях. Лиза, проснувшись первой, увидела себя в чужой квартире, где растерзанная постель абсолютно не вязалась с окружающим идеальным порядком. Лиза вспомнила все и тут же закрыла лицо от стыда и боли, тупыми ударами раскалывавшей ей голову. Николай безмятежно спал, уткнувшись лицом в подушку. Лиза видела его затылок со спутанными волосами, по-юношески ровную спину. Стараясь не разбудить Николая, она поднялась, накинула на себя первое, что попалось ей под руку, а это оказалась желтая футболка Николая, и прошла на кухню. Дрожащим от жажды ртом она впилась в кран с холодной водой, как еще совсем недавно впивалась в его губы.
Николай проснулся, потому что почувствовал, что Лизы нет рядом, что там, где он ощущал тепло ее тела, была пустота. Он вскочил, бросился из спальни и нашел ее на кухне, бледную, с растрепанными волосами.
Она сидела, понуро опустив голову, и не желала поднимать на него глаза.
– Лиза, – Николай подошел к ней и попытался заглянуть ей в лицо, которое она прятала в дрожащих ладонях, – ну, Лиза, что с тобой? Ну, не молчи, скажи же что-нибудь, ты меня пугаешь. Ответь, тебе плохо?
Вместо ответа девушка зарыдала, уронив голову на стол. Горько, безутешно всхлипывая, она дала волю слезам, сотрясаясь всем телом. Николай беспомощно стоял и смотрел на Лизу, не зная, что делать. Наконец он поступил, как всякий мужчина поступил бы на его месте. Он протянул Лизе стакан воды, который был отвергнут слабым движением руки. Но, по крайней мере, Лиза заговорила:
– Спасибо, я только что напилась.
– Лиза, я понимаю, почему ты плачешь, не надо, ничего ужасного не произошло. Мы просто сделали то, чего оба хотели. Причем ты хотела этого даже сильнее, чем я. И мне, как настоящему джентльмену, ничего другого не оставалось, как выполнить любые, даже самые сокровенные желания дамы.
– Что? – Лиза подняла на Николая глаза, горящие злым огнем.
Ярость, вызванная его словами, мгновенно осушила слезы, и печаль, только что казавшаяся безутешной, превратилась в гнев. Лиза поднялась и вышла из-за стола. Она двигалась, как в замедленном кино. Она все еще не верила, что Николай мог сказать ей такое.
– Ты выполнял желания дамы?! Значит, ты сам ничего не хотел? И ты смеешь мне это говорить сейчас, после всего, что мы вытворяли вместе этой ночью. У меня, конечно, не слишком большой сексуальный опыт, но я способна понять, хочет меня мужчина или нет! Ты хотел меня, и не пытайся это отрицать, хотел уже давно. Только поэтому ты приехал за мной на дискотеку и оторвал меня от Ману. Ты просто трус! Слабак! – И Лиза швыряла оскорбления в побелевшее лицо Николая. – Ты можешь сколько угодно рассуждать о великой любви, и при этом будешь бояться признаться себе, что тебе нравится женщина, бояться сильных чувств! Пойдем, пойдем! – Лиза схватила Николая за руку и потащила его к зеркалу. – Посмотри на себя. Ты же похож на человека только снаружи, а на самом деле ты просто искусно сделанная кукла, биоробот! Что с тобой? – испуганно спросила Лиза.
Она только сейчас заметила, что Николай в изнеможении прислонился к стене. Его лоб, покрытый испариной, влажно блестел.
– Тебе плохо? Коля, не молчи. Хочешь воды? Тебе, наверное, лучше сейчас лечь.
Глядя на совершенно разбитого Николая, Лиза не могла сдержать улыбку. Они теперь поменялись местами, и девушка расценила это как свою личную победу.
– Коля, да скажи же наконец, что происходит? На тебе лица нет. Ты обиделся на робота? Ну, прости! У меня просто вырвалось в запальчивости, – быстро говорила Лиза, усаживая Николая на диван в гостиной. – Хотя что тут обидного, не понимаю? Подумаешь, робот.
– Ну все, хватит, – Николай обрел наконец способность говорить, – по-моему, ты уже достаточно бодра, чтобы самостоятельно покинуть мою квартиру. Я устал, не выспался, у меня болит голова. Все эти безумства уже не для меня. Я хочу побыть один в тишине и покое. Почему ты смеешься? – в недоумении спросил он, глядя, как Лиза, слушая его, корчится от смеха.
– Да потому, что ты рассуждаешь, как старикан, который спьяну подцепил молоденькую девчонку и теперь не знает, как от нее отделаться, потому что у него радикулит и вообще ему все это давно надоело. Но ты-то молодой красивый мужчина, не рано ли тебе отдыхать? По-моему, мы с тобой отлично друг другу подходим, или у тебя есть другая женщина? Так и скажи, мое сердце это известие не разобьет, – Лиза напряженно всматривалась в лицо Николая, ожидая, что тот скажет.
– Да нет, нет у меня никого, – после некоторого не совсем понятного замешательства ответил он. – Ладно, конкретно сейчас, что ты хочешь?
– Есть, – честно ответила Лиза, – после ночи любви, что может быть естественней завтрака с таким чудесным и обворожительным любовником…
– Все, замолчи! – взмолился Николай. – Тебе бы в рекламном агентстве работать. Хочешь есть, иди на кухню, все, что ты найдешь, в твоем распоряжении. А я пошел в душ, надеюсь, когда я выйду, завтрак будет уже на столе.
С потерянным лицом Николай скрылся в ванной, а Лиза отправилась обследовать содержимое холодильника. Когда Николай, заметно посвежевший, в синем махровом халате, вышел из ванной, его уже ждали горячий душистый кофе с круассанами, подогретыми в микроволновке.
– Ну вот ты и пришел в себя, – произнесла Лиза после первых обжигающих глотков кофе. – А теперь скажи мне, что это с тобой было. Это ты на мои слова так среагировал?
– Нет, – покачал головой Николай, – просто обычный упадок сил. Разве тебе это незнакомо?
Лиза пожала плечами. Ответ Николая не слишком ее убедил, но она не стала настаивать. Странно, несмотря на то, что вчера она изрядно выпила, ночью почти не спала, а утро встретила в слезах, сейчас у нее было отличное настроение. Лизе постоянно хотелось улыбаться, ее радовало все: и солнечные лучи, пробивающиеся сквозь жалюзи, и абстрактная картина на стене, и толстый темно-зеленый кактус с оранжевым цветком на боку. Но больше всего ее веселил Николай. Убитый, с мокрыми волосами, он что-то напряженно разглядывал на дне своей кофейной чашки, как будто силился отыскать там жизненно важную для себя информацию.
Лизе надоела тишина.
– Можно я включу музыку? – И, не дожидаясь ответа, она направилась в гостиную, откуда вскоре уже неслись звуки зажигательной мелодии Джипси Кингс. Приплясывая, Лиза вернулась к столу. Николай наконец оторвался от кофейной гущи.
– Смотрю я на тебя и поражаюсь твоей веселости. Даже подозрительно. Еще час назад безутешно рыдала, а теперь… Такие перепады настроения – признак неустойчивой психики.
– Ага, – тут же согласилась Лиза, – я ненормальная. И не способна отвечать за свои поступки, а значит, могу делать все, что мне захочется. А сейчас мне хочется… – И, не договорив, она подошла к Николаю и уселась к нему на колени, так, что их лица оказались напротив. Не переставая улыбаться, Лиза нежно поцеловала его пахнущие кофе губы. – Я хочу тебя… поцеловать, а еще, – она освободила его плечи и шею от пушистой ткани халата и прижалась к нему щекой, – я хочу, чтобы ты спел мне песенку.
– Какую песенку? – беспомощно произнес Николай.
– Любую. Ну, Коля, давай, спой мне что-нибудь.
– Michelle, ma belle, – вздохнув, затянул Николай битловский текст, и Лиза тут же подхватила его.
Не переставая мурлыкать под нос английские слова, она постепенно вытягивала из-под себя полы его халата.
– Ну что ты опять вытворяешь? – спохватился Николай. Теперь он очень хорошо чувствовал, что на девушке, оседлавшей его колени, не было ничего, кроме длинной футболки. Если бы он мог приказать если не себе, то хотя бы своей плоти оставаться спокойной к выходкам этой сумасбродки, но это было выше его сил. Разве можно сохранить голову ясной, когда по тебе, словно издеваясь и дразня, елозит налитая теплая попка как ни в чем не бывало распевающей девушки.
Еще мгновение, и Лиза уже самозабвенно прыгала, плотно обхватив Николая голыми ногами, а он, погрузив лицо в ее пряные волосы, ничего не видел, только цветные, расходившиеся как по воде круги перед закрытыми глазами.
Когда все закончилось, он легко скинул с себя девушку, и она, как в обмороке, медленно опустилась на пол. Она лежала, широко раскинув руки и ноги, ничуть не стыдясь своей наготы. Растрепанные волосы, воспаленные от поцелуев губы, полуприкрытые глаза…
– Зачем тебе все это нужно? – Николай возвышался над ней как суровый судья.
Он поспешил запахнуть халат и пригладить волосы.
– Да не зачем, просто так. Просто захотелось. Ты разочарован? Ты ждал от меня признаний в любви? Увы, их не будет. Пока, – уточнила Лиза. – Смешной ты, Коля, – Лиза без улыбки посмотрела на его мрачное лицо, – любовь тебя пугает, а секс без любви тебе кажется стыдным. Ладно, можешь ничего не говорить, все равно мне уже пора уходить, – и она легко вскочила на ноги. – Слушай, у меня опять возникла проблема, – и Лиза весело рассмеялась.
– Ну что еще? – устало спросил Николай.
– Мне нужна одежда. Я не могу надеть то, в чем была вчера. Оно все такое прокуренное, пропахшее страстью. В такой одежде нельзя ездить в общественном транспорте. К тому же, – Лиза пыталась говорить серьезно, – я где-то потеряла трусы.
– Ничего удивительного, – заметил Николай. – Ты хочешь, чтобы я одолжил тебе свои?
– Нет, я еще не стала фетишисткой. Сделай доброе дело, выйди на улицу, купи мне какую-нибудь одежду. Я доверяю твоему вкусу. Пожалуйста, – подумав, добавила Лиза.
Николай лишь картинно вздохнул и, ничего не говоря, оделся и вышел из квартиры.
4
– Так тебе еще пришлось и белье ей покупать? Могу себе представить, с каким лицом ты выбирал трусики! – со смехом произнес низкий женский голос.
Лицо его обладательницы скрывала темнота комнаты, которую тщетно пыталась осветить слабая лампа, да и та была накрыта плотным синим платком. В полумраке видно было лишь грузную фигуру сидящей в углу дивана женщины с длинными распущенными волосами. В пухлых пальцах, унизанных кольцами, женщина держала длинную сигарету. Когда она подносила ее ко рту, огонек освещал крупные, пухлые губы со складками вокруг них. Затянувшись, женщина роняла руку с сигаретой на шуршащий шелк юбки. Николай сидел на полу, обняв колени, и напряженно следил за ее движениями. Он казался завороженным и темнотой, и словами, которые женщина роняла в его сторону небрежно, словно пепел.
– Ну да, а что мне оставалось делать, не мог же я отправить, ее домой в таком виде.
– Да, Ники, как ты ни стараешься избегать приключений, – усмехнулась женщина, – они всегда сами тебя находят.
– Ты понимаешь, Руби, – Николай поднялся с ковра, – иногда она мне кажется просто ненормальной. Скажи мне, кем надо быть, чтобы позволить жизни так носить себя по свету?
– Тем, кто она есть. Молодой девчонкой, рано и неудачно вышедшей замуж и не желающей подчиняться обстоятельствам. Ты думаешь, те, кто живет, ничего не меняя в своей жизни, довольны ею? Нет, они просто мирятся со своей участью, вот и все. А она не желает мириться, вот и убегает, когда ей становится слишком плохо. Если бы все люди так жили, в мире было бы меньше проблем.
– Да, это так.
Николай подошел к окну и отодвинул плотную, синего шелка портьеру, окно за ней оказалось раскрытым настежь. Тяжелый ночной воздух неподвижно лежал на пустынной улице, не шевелились даже одинокие длинные стебли сухой травы, росшей вдоль стены дома.
– Знаешь, она напоминает мне персонаж одной детской русской сказки. Там был такой, как это перевести, круглый кусок теста. Его все хотели съесть, а он ото всех убегал, пока не попался лисе.
– Ну и как? – впервые за все время разговора в лице Руби мелькнуло подобие интереса.
– Лиса его проглотила, – закуривая ответил Николай. В его негромком голосе послышалось легкое торжество.
– Вот и твою подружку кто-нибудь сожрет в конце концов, – с усмешкой ответила женщина, – так бывает со всеми хорошенькими девчонками.
– Значит, и твою дочь ждет то же самое?
– Оставь Агнесс в покое! – резко ответила женщина, и в ее до сих пор ровном голосе зазвучала злость. – Тебе нет дела до моей дочери, как мне нет дела до твоей белой подружки. Налей-ка мне лучше еще виски, – она взяла с низкого столика стакан и протянула его Николаю. Он плеснул туда немного темной жидкости из бутылки с золотой этикеткой. – Еще, еще, – хрипло засмеялась женщина, – или ты жалеешь?
– Просто не люблю, когда ты пьешь больше, чем я.
– Ну так пей вместе со мной, в чем проблема, может, ты боишься опьянеть и проболтаться?
– Проболтаться о чем? – настороженно спросил Николай.
– Например, о своей девочке, которая уже столько времени не дает тебе покоя.
– Я и так все могу рассказать, мне для этого не обязательно напиваться, – нервно произнес Николай, – вот послушай, Руби. Она как будто в печенках у меня сидит, да, – Николай заговорил еще быстрее, – сидит у меня внутри, как непереваренный кусок пищи. Я все время ее чувствую, даже во сне мне нет от нее покоя. Когда я ее вижу, она приводит меня в бешенство, когда не вижу – тоже…
– Бедный малыш Ники, да ты просто влюбился!
– И что же мне теперь делать? – беспомощно спросил Николай.
– Пойти и утопиться, – хрипло засмеялась Руби. – Он меня спрашивает, что ему делать? Подумать только! Радоваться надо, а не поднимать панику. Давай-ка лучше выпьем за это. И себе тоже наливай, не бойся опьянеть, пока ты тут, со своей старухой Руби, тебе нечего бояться.
Николай с обреченным видом опрокинул себе в рот почти полный стакан виски. Покачиваясь, он подошел к сидящей женщине и опустился у ее ног на толстый ворс ковра. Он положил голову на ее широкие колени, и она привычным движением тронула светлые пряди.
– Не переживай, малыш. Все в порядке. Все красивые мальчики рано или поздно влюбляются в красивых девочек. Вот и с тобой это случилось. К тому же ты уже давно не мальчик, да и не первая же она у тебя в конце-то концов.
– Да, но раньше женщины так не выбивали меня из колеи… Разве только Саманта.
– Не напоминай мне эту ненормальную! Ненавижу истеричек. Уверена, когда она сидела с головой в духовке, то представляла себе, как ты будешь рыдать на ее похоронах. Знаешь что, мой милый, послушайся свою мамочку Руби и женись-ка на этой Лизе. Хватит тебе дурака валять.
– Жениться? – спросил Николай, не отрывая головы от колен Руби. – Ты думаешь, мне надо жениться? А как же ты?
– Я! – женщина резко поднялась с дивана, отбросив Николая как ненужную вещь. Покачиваясь полным телом, она подошла к выключателю.
Старинная хрустальная лампа с пыльными подвесками осветила небольшую квадратную комнату, почти без мебели. Лишь широкий диван, обитый синим бархатом, низкий журнальный столик красного дерева и большое зеркало в резной деревянной раме, покрытое налетом пыли. Руби встала напротив мутного овала и стала медленно расстегивать множество мелких пуговок на свободной блузе из черного шелка.
– Что ты делаешь? – Николай встревоженно наблюдал за ней.
Не обращая на него внимания, женщина продолжала избавляться от одежды. Через пару минут она стояла в лужице тускло блестевшего шелка. Желтый электрический свет безжалостно ложился на ее широкие вялые груди, мягкий обвисший живот, ноги с отекшими икрами.
– Ники, посмотри на меня, посмотри на меня хорошенько. Ведь неспроста ты избегаешь заниматься со мной любовью при свете. Видишь, что время сделало со мной. Но я отношусь к этому спокойно. Ведь когда мы познакомились, ты был младше, чем мой сын теперь. Сколько это может продолжаться? Зачем тебе старая толстая креолка?
– Руби, не говори так! – взмолился Николай. – Я бы пропал без тебя.
– Ты говоришь это по привычке. Конечно, когда мы только познакомились, ты был нервным шестнадцатилетним мальчишкой, а я – молодой красавицей. Тебе нужна была женщина, а мне нравились твои влюбленные взгляды. Да и любой бы понравилось, когда ее так боготворят. Помню, ты говорил, что я была похожа на твою мать. Хотя что может быть общего у внучки негра с кофейной плантации и русской дворянки? Ах да, мы пользовались одними и теми же духами! Запахи – великая сила, способная покорить любого мужчину. Я, конечно, не знаток психоанализа, но любой из этих ученых-очкариков с дипломами на стенке, сказал бы тебе, что ты связался с женщиной, почти вдвое старше тебя, потому что рано лишился матери. Да я сама рада была, Ники, заменить тебе мамочку, но сколько же можно… Пусть лучше мой Роберто совращает малолетних, чем связываться со старыми тетками. Это же болото, видишь, как тебя засосало. – Руби начала одеваться, гораздо медленнее, чем сбрасывала с себя одежду. – Зачем тебе старуха с обвислыми сиськами, – она вплотную подошла к Николаю, который сидел на полу, прислонившись спиной к дивану, и растерянно вертел в ладони пустой бокал. – Не лучше ли девочка с твердой попкой и острыми грудками, ну-ка расскажи мне, какие у нее они? Давай, не стесняйся, я же никогда тебя не ревновала, наоборот, мне приятно будет отдать тебя в хорошие руки.
– Прекрати! – Николай обхватил ладонями ее пухлые смуглые колени. – Иди сюда.
По лицу Руби пробежала легкая улыбка, смесь жалости и торжества одновременно.
Через полчаса Николай лежал, уткнувшись как в подушку в ее смуглое плечо. Руби опять небрежно курила, а другой рукой перебирала его спутанные волосы.
– Ничего, Ники, не переживай, все как-нибудь утрясется, надо же тебе когда-нибудь повзрослеть.
– Она сказала, что я неживой, что я кукла, робот, – глухим голосом произнес Николай.
– Брось, ты свихнешься рано или поздно. Выкинь все это из головы или сходи к врачу. Наберись же храбрости, наконец.
