Текст книги "Как я не хотела спасать мир (СИ)"
Автор книги: Юлия Славачевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
– Так я, собственно, дракон, – ответила я, рассматривая его честными глазами. – Тут понимаете какое дело… если сама за себя не заступишься, то сразу же норовят на спину залезть. А я против. У меня профессия вредная и спина больная.
– Какая-какая профессия? – не мог взять в толк старший, пока младший на меня просто откровенно пялился.
– Так ведьма я, – призналась, смущенно теребя юбку. – Лесная.
– Вы же только что сказали, что вы дракон, – указал мне на несоответствие эльф.
– Так совмещаю по необходимости, – покаялась с тяжёлым вздохом. И тут мне на глаза попалось зеркало в тяжелой раме, висящее аккурат за спиной старшего.
Я мельком взглянула на него, заранее поморщившись. Потом присмотрелась. Еще раз. И пошла к зеркалу твердым шагом, недрогнувшей рукой отодвинув мешавшегося под ногами эльфа.
– Да что вы себе позволяете! – разозлился тот, снова вставая у меня на пути.
Я отодвинула. Он снова влез. Я попыталась обойти – он передвинулся.
Я говорила, что у меня терпение мизерное? Ну, в общем, эльф сам отошел в сторону, когда над ним завис ядовитый хвост мантикоры. Мало того, что отошел сам, так и еще и брата с собой забрал. Чуть ли не на руках в противоположный угол унес и мечом прикрыл.
– Этого не может быть!!! – гладила я рукой зеркальное полотно, вернувшись к человеческому облику и не в силах поверить. – Это просто какое-то чудо.
На меня из отражения смотрела прежняя Зоя, которая была до аварии. Прежняя, да не совсем. Ушла детская пухлость. Скулы стали более четкими, подчеркнув голубые глаза. Смуглая кожа, загоревшая под летним солнцем. Пухлые губы. Прямой нос. Тонкая фигура, округлая во всех нужных местах.
– Я тебе говорил, что она уникальна! – восторженно лопотал младший, не сводя с меня горевших экстазом глаз.
– Ты говорил о драконе, – резонно возразил старший, глядя на меня с прищуром. – А наша гостья – химерина.
Я посмотрела на них с недоумением, пожала плечами и снова углубилась в изучение своей внешности. Все казалось таким… чудесным, волшебным и странным.
– Наша драгоценная гостья, – к моему отражению в зеркале присоединилось отражение старшего эльфа, – могу ли я поинтересоваться ваши именем?
– Можете, – согласилась я с его предложением и замолчала, ожидая, что будет дальше. Мужик слегка помаялся, непонятно чего от меня добиваясь. Потом взглянул на брата для поддержки и снова пошел в атаку.
– Не соблаговолит ли изящная химерина назвать нам свое имя? – закрутил словесный оборот эльф, просто пожирая меня глазами.
– Не соблаговолит, – сказала я, повторив первые два слова, лишь бы он от меня отвязался.
Эльф прямо заметно увял. Тоже мне маргаритка, скрещенная с репейником. Не нравился он мне. Вот не нравился, и все тут! Нет, я понимаю, что каждая нормальная девушка или женщина, повстречавшая эльфа, просто обязана покрутить ему уши, проверяя, настоящие ли, заглянуть в рот и, кто посмелее, залезть в штаны. А вдруг там что-то новенькое выросло? Не так, как у людей? Не посмотришь и будешь всю оставшуюся жизнь с интригой жить.
Но я была согласна мучиться любопытством. Потому что хоть что ты мне рассказывай о прекрасном народе, а букатини только из-за названия не перестают быть лапшой. Слишком всего было много. Перебор. Много внимания, много восхищения, много вожделения. Почему? Что им от меня надо?
– Драгоценная гостья, – еще раз попробовал разговорить меня эльф, – будьте столь милосердны – сообщите свое имя.
– Зоя, – отвлеклась я от зеркала. Приподняла брови, ожидая ответного жеста вежливости.
– Зая? – повторил младший.
– Зоя, – строго поправила его я. – Мы еще не так близко знакомы для подобных вольностей.
– Вы можете называть меня просто Тристан, – склонился над моей рукой старший эльф, молниеносно ее сграбастав. – Остальные титулы мы можем опустить, как слишком длинные.
– А меня Изольдом зовут, – широко улыбнулся младший.
– Вы издеваетесь? – вытаращилась я на них в изумлении. – Да каждая порядочная девушка знает, что имена эльфов заканчиваются на «эль». Например: Тристаниэль и Изольдэль.
– Откуда такое странное правило? – удивленно вскинул брови старший. – Почему нас не могут звать нормальными именами, а не этими кличками, которые вы озвучили?
– Н-ну-у, так вроде полагается, – растерялась я, отбирая свою руку назад.
– Кем? – тут же полюбопытствовал Изольд.
– Литературой, – еще больше растерялась я.
– Не читайте эту лживую макулатуру, – посоветовал мне Тристан. Лучезарно улыбнулся и сказал: – Мы приглашаем вас, драгоценная Зоя, погостить в нашем дворце столько, сколько вы сочтете нужным. Вам будут предоставлены все условия для удобного проживания и любая роскошь, доступная нам.
– Да я даже не знаю, – застеснялась я, раздумывая, успею ли я насладиться этой роскошью, пока сюда не припрется Гри и не утащит меня исполнять обязанности ведьмы. – Если только ненадолго, и если я вас не стесню…
– Поверьте, драгоценная, – снова попытался облобызать мне руку Тристан, – если вы не будете превращаться в дракона, чтобы покушать, мы все вынесем. Для нас будет великая честь принимать у себя химерину!
И вот что-то в этих словах мне не понравилось. Хоть напоите меня зашибенкой!
Не успела я дать своего согласия, как все вокруг закрутилось со скоростью света. Не успела я прийти в себя, как оказалась в шикарных покоях, в громадной ванне, наполненной душистой пеной, с подносом фруктов в зубах и противной теткой рядом.
– Меня зовут Артурина, драгоценная химерина Зоя, – пропела тетка, которой на вид было ну двадцать пять-двадцать шесть, убирая за ухо прядь каштановых волос. – Я буду вашей наставницей, наперсницей и компаньонкой. Также в мои обязанности входит просветить вас, как следует вести себя днем с особами королевской крови правящего дома, – (я запихала в рот горсть черешни), – и как принимать этих особ ночью.
Тут я начала отплевываться косточками. Прицельно. Хоть и не специально.
– Зачем? – отдышалась я, умудрившись не подавиться и не утонуть. – Зачем я должна кого-то принимать ночью? Днем нельзя обо всем поговорить?
– Ночью, – многообещающе улыбнулась Артурина, – не разговаривают, а решают другие проблемы!
– Это какие? – нахмурилась я, размышляя: мало им было дракона, ох, как мало!
– По традиции нашего рода, любая незамужняя девушка, возведенная в ранг почетной гостьи, – терпеливо объяснила мне прекрасная эльфийка, закатывая в восторге очи, – удостаивается чести посетить королевскую постель и даже задержаться там, если понравится…
– Не понравится! – решила я одним махом поставить точки над всеми буквами. Даже над эльфийской клинописью!
– …Правителю, – не обратила внимание на мой выпад наставница, – и его брату. Если вы сумеете продержаться там три ночи, начиная с сегодняшней, то вы автоматически попадаете в статус фаворитки. Вам выделят дворец, содержание, слуг и день в году, когда вас будут навещать. Все остальное время вы вольны будете жить как считаете нужным, при условии, что у вас не будет детей…
– А если будут? – пригладила я, вставшие дыбом волосы.
– В этом случае, – кивнула компаньонка, довольная моей любознательностью, – вы либо получите титул матери королевского ребенка, либо вас выберут во временные жены. Если же у вас получится родить двоих и больше детей, то временный статус становится постоянным.
– Знаете что, – начала я вылезать из ванны, – я, пожалуй, пойду домой, в свою избушку. Мне тут не нравится.
– А вам и не должно нравиться, – твердо усадила меня обратно Артурина, – главное, чтобы понравилось нашему Правителю и его брату. И у вас уже нет права отказать или изменить свое решение. Потому что был издан указ о вашем статусе. Если вы откажетесь от своего слова или исчезнете, то вашей стране будет объявлена война!
– У нас мирный договор, – разозлилась я, рассматривая поднос как оружие за свободу.
– У вас мирный договор с младшим принцем, – снисходительно сказала наперсница, – а войну вам объявит старший. Так почему бы вам просто не расслабиться и не получить удовольствие в двойном размере?
– То есть выхода у меня нет? – прищурилась я на нее.
– Нет, – покачала она головой с аккуратной высокой прической. – Это традиция, а мы всегда следуем традициям.
– Ну-ну, – кивнула я, сузив глаза. – Как честная девушка хочу вас предупредить – вы пожалеете!
– Надеюсь, – вздохнула Артурина и ловко защелкнула у меня на запястье тяжелый браслет, украшенный драгоценными камнями, выложенными причудливой вязью.
– Это еще что? – потрясла я рукой, разбрызгивая пену. – Мне ничего не надо, тем более такой дорогой подарок…
– Это не подарок, – скуксилась наперсница, отступая от меня подальше. – Это ограничитель ваших возможностей, драгоценная Зоя. Вы некоторое время не сможете пользоваться вашими способностями химерины и превращаться.
– Справились? – рявкнула я, как пуля, выскакивая из ванны и быстро заворачиваясь в полотенце. – Думаете, им это поможет?
– Надеюсь, что нет, – как-то очень честно ответила эльфийка.
– Вы были этим пробником! – вдруг прозрела я, сложив свои наблюдения и ее оговорки. – Простите, не знаю, как это у вас прилично обзывается.
– Это неважно, – опустила длиннющие ресницы наперсница. – Все женщины при эльфийском дворе это проходят…
– И что, никто не сопротивляется? – внезапно успокоилась я и присела на краешек ванны. – Несогласных нет?
– Вы видели Правителя, – грустно усмехнулась Артурина, не поднимая глаз, – разве можно отказать такому мужчине?
– Любому мужчине можно отказать, – убежденно сказала я. – Другого не понимаю: зачем им сопротивляющаяся девушка? Ну понятно же, что я по своей воле во всем этом фарсе участвовать не буду!
– А смысл? – отвернулась от меня компаньонка. – Вы ценны не сами по себе, хотя весьма красивы. Но больше вашей внешности в вас привлекает ваша сущность. Только химерины могут дать партнеру беспредельную неуязвимость, власть и могут стать наваждением, если полюбят. Но даже на первые два качества найдется много желающих. Да все короли, правители и владыки будут выстраиваться в очередь чтобы завладеть несвязанной химериной.
– Стоп, – напряглась я, – а вот с этого момента поподробней, пожалуйста. Что значит «несвязанной»?
– Химерина отдает девственность мужчине и оказывается связанной с ним на всю жизнь, – терпеливо поведала мне эльфийка. – Если это случается, то нет смысла искать благосклонности химерины – она все равно больше ни на кого не посмотрит. Говорят, что ваша раса в детстве очень уродлива. Это сделано для защиты девушек. Как только вы находите своего партнера, как ваша красота начинает расцветать…
– О-па! – вспомнила я свои мучения в подростковом возрасте и мамины уговоры, что еще не время. Но в таком случае… где шляется мой суженый для которого я так, блин, расцвела. Я ж и распуститься могу!
– Говорят, химерины могут убирать при этом все свои дефекты, – продолжала рассказывать Артурина, – но этого никто точно не знает. Слишком давно наш мир не посещала ваша раса, а уж несвязанная девушка – вообще исключительная редкость и великая драгоценность.
– Угу, – фыркнула я, начиная веселиться, – то-то я смотрю, что меня люди подогнали под пророчество и чуть не скормили дракону. Был бы у него редкий деликатесный ужин.
– Эта отсталая раса, – брезгливо поморщилась эльфийка. – Они до сих пор думают, что они венец эволюции.
– А кто они? – заинтересовалась я местным фольклором.
– Начальная ступень, – на полном серьезе сказала наставница. – Должна же природа была на чем-то практиковаться!
– Ха-ха-ха! – залилась я смехом, чуть не свалившись обратно в ванную. – Сейчас меня разорвет, как хомячка в микроволновке! – С трудом успокоилась под недоумевающим взглядом эльфийки: – Скажите мне, пожалуйста, а у эльфов есть какие-то правила на счет домогательств к бедным девушкам?
– Все должно быть сделано в то время, – поджала красивые губы Артурина, – когда сядет солнце и до того, как оно покажет первые лучи. Этот обычай освящен веками и ему следуют безукоризненно.
– То есть, – прикусила я палец в раздумье, – днем ко мне приставать с неприличными предложениями никто не будет?
– Это исключено! – распахнула глаза женщина. – Как можно заниматься этим, оскорбляя солнечный свет?
– Ну, насколько я слышала, – с удовольствием, – заверила я ее. Переключила тему, пока дама не упала в обморок от такого кощунства: – А сегодня у нас что запланировано? А то меня сюда так быстро спровадили, что не успели огласить весь список мероприятий. Сказали только, что будет что-то важное и грандиозное.
– Сегодня вечером бал в честь прибытия делегации дроу, – сообщила мне компаньонка. – Мы так долго добивались этого сотрудничества – и вот, наконец, должен состояться обмен посольствами…
– Это любопытно, – кивнула я, потуже заворачиваясь в полотенце.
– Вас это не спасет, – разбила в пух и прах призрачную надежду Артурина. – Дроу не будут на вас претендовать, пока на вас этот браслет. А потом вы уже будете принадлежать эльфам.
– Или эльфы мне, – пожала я плечами. – Пойдем лучше посмотрим, в чем у вас тут на балы принято ходить.
Оказалось, у эльфов на балы принято ходить чуть ли не замотанной по длинные уши в корсет. Вообще, в предоставленном мне гардеробе оказалось лишь две крайности: либо бронированные китовым усом платья без декольте с воротником, подпирающим подбородок, украшенные тяжелой золотой вышивкой и драгоценными камнями, либо одеяния для ночи, состоящие из кружев, тюля, завязочек и всего, что обнажает, а не одевает.
– Вы уже выбрали, драгоценная химерина Зоя? – поинтересовалась у меня эльфийка, пока я во все глаза пялилась на подаренное счастье. – Конечно, вам, возможно, с непривычки будет тяжело танцевать в нашем парадном туалете…
– Что, и сортир с вышивкой? – рассеянно полюбопытствовала я. Мне пришло в голову кое-что при слове «танцевать». Что-то такое крутится…
– Фи! – скривилась Артурина. – Такое грубое слово в прекрасных нежных устах невинной девушки попахивает…
– Сортиром, – хихикнула я, соображая, чем все-таки займусь на балу. – Когда я должна быть готова?
– У вас еще есть пара часов, чтобы отдохнуть, драгоценная химерина Зоя, – заверила меня наперсница. – Потом я приду, чтобы помочь вам облачиться в надлежащий туалет.
– Договорились, – выпроводила я ее за дверь и чуть ли не бегом бросилась в недра гардеробной. Если мой план не сработает, то всегда можно придумать что-то другое. Фиг эльфы пройдут наши заслоны!
Когда ко мне ввалилась Артурина во главе боевого отряда служанок, я уже стояла, упакованная в плащи, и радостно щерилась во все зубы, дарованные мне природой. Намек был предельно ясен: подойдешь – и умрешь покусанным! Загрызу!
– Я готова! – не позволила я никому даже рта открыть. – Можем идти?
– Я должна взглянуть на ваш наряд, – попыталась проявить норов компаньонка, по выражению моего лица, видимо, понимая, что дело тут не просто нечисто, а даже очень нечисто, можно сказать – с душком. – Возможно, вы могли что-то неправильно завязать, застегнуть или надеть. И потом, ваша прическа… – неодобрительно взглянула на мои волосы, собранные в высокий хвост и украшенные пучком разноцветных перьев.
– Это же моя прическа, – приподняла я в наигранном удивлении брови, – пусть ей и будет стыдно! – И рванула на выход, просочившись в коридор.
Эльфийке ничего не оставалось как повести меня к дверям бальной залы, тихо бормоча себе под нос и изредка поглаживая шею. Надо сказать, бирюзовое платье, расшитое жемчугом и бриллиантами, шло ей необычайно, не будь оно таким… это была как вакуумная упаковка для продуктов. Можно срезать только ножом, чтобы добраться до искомого. Может, они начинают раздеваться днем, чтобы успеть к ночи?
Мы шли-шли-шли и, наконец, дошли до громадных дверей, около которых нас перехватил похожий на метрдотеля тип с таким презрительным выражением, будто мы к нему ввалились пьяные и с пакетами из «Макдональдса».
– Я не могу пропустить даму в плаще! – заблажил надутый эльф, приходя в дикий ужас от такого поругания этикета. – Это против предписанных правил!
– Так я пошла назад? – обрадовалась я отсрочке. – Никто не покажет мне, где тут выход в земли людей?
– Это драгоценная химерина Зоя, – свистящим шепотом, как страшную тайну, поведала ему Артурина. – Ее ожидает наш Правитель и его брат! А вы, хранитель дверей, позволяете себе не пускать нашу гостью?
– Нижайше прошу прощения, госпожа химерина, – склонился в поклоне эльф, распахивая двери.
А за дверями буйство красок, вихрь дорогих тканей, сияние драгоценных камней. И все это медленно и печально. Под заунывную музыку.
Бр-р-р!
Меня пока к трону сопровождали – я чуть не уснула. Поверите-нет, мы половину зала нога за ногу прошли, а танцующие всего одну фигуру в танце сменили. Мра-а-ак! Понятно, почему они так долго живут. Они просто не торопятся умирать!
В конце зала, на троне, как горный орел на насесте, сидел Тристан и разглядывал своих подданных с таким выражением лица, что казалось, сейчас соскочит, ухватит за холку и потащит в уголок жрать.
Тут этот красавец увидел нас и поманил пальцем, приглашая к себе. Артурина тут же уселась в глубоком реверансе. Устала, наверное, тащить на себе платье и украшения. Правильно, привал на дороге – дело святое. Если бы тут еще и наливали…
Мы минут пятнадцать потоптались на месте, пока эльфийка встала из ритуального чинопочитания, а я вертела головой по сторонам.
Зал красивый, эльфы шикарные, кое-где видны дроу с темной кожей и светлыми волосами, а домой, в избушку, хочется со страшной силой. Чую, замучает меня ностальгия еще до окончания бала.
Кстати говоря, бал эльфы устраивают примерно около пяти вечера. Это, наверное, чтобы успеть к ночи настроиться на темные дела. Ну, им сегодня крупно не повезло. У меня были радужные планы. Получится – не получится, но настроение я им все равно испорчу!
В общем, за час мы до трона все же доползли. Тристан улыбнулся публике, еще шире улыбнулся мне, нахмурился на Артурину и показал мне на кресло на третьей ступеньке трона. Так все было странно. Наверху стояло два трона, на одном восседал Тристан, второй пустовал. На следующей ступеньке вниз, еще два трона поменьше. На одном ютился Изольд, опять же в одиночестве.
Потом место для меня на кресле. Ступенька ниже и стульчик со спинкой, еще ниже – табуретка, следом маленькая табуретка и завершала эту эволюцию мебели бархатная подушка. Интересно, это почетная ссылка?
– Присаживайтесь, драгоценная химерина Зоя, – пропел слишком чем-то довольный Тристан. – Разделите с нами удовольствие.
И все так двусмысленно. Догадываюсь, на что ты, паскудник, намекаешь. Я тебе браслетик-ограничитель еще долго не забуду. По гроб твоей жизни, который выстругает мечом Ромуальд из того дерева, что выберет Леви под злобную арию Гри.
– Недостойна, – отказалась я сразу, во избежание недоразумений. – И делиться не люблю. Что мое, то мое.
– Правда, прекрасный бал? – встрял занозой Изольд, тоже чему-то радуясь… в последний раз.
– Еще не разглядела, – призналась я и пошла к предложенному креслу. И еще и передвинула его подальше от этих братцев. Все же ломать шаловливые ручки на балу – это прямой моветон и попирание устоев.
И часа три мы сидели, как приклеенные на своих местах. Сначала зырили на танцы, потом обменивались дипломатическим ядом с дроу. Эти дроу, надо сказать, тоже те еще… ходоки. Когда им меня представили, они меня чуть в слюне не утопили. Хорошо рядом стояла Артурина, как спасательный круг… плот… оплот.
Хотя дроу мне чем-то понравились. Не как мужчины, как личности. Когда Тристан начал важно загибать о том, какой исключительный народ эльфы, дроу тут же согласились эльфов исключить. И, судя по выражению глаз, из жизни тоже вычеркнуть.
– Сейчас будет последний танец, драгоценная химерина Зоя, – нагнулся ко мне Изольд. Вытянулся наподобие удава, тоже мне желтопузик, блин. – И после этого мы можем удалиться в свои покои…
– Как, последний? – возмутилась я, начиная метать молнии взглядами. – А почему меня потанцевать не позвали? Я хочу исполнить танец своей исторической родины!
– Это не совсем уместно, – улыбнулся мне Тристан, всем видом показывая, чего ему там уместно. Вот это «чего» мне и не нравилось.
– Плевать, – честно сказала я, также улыбаясь в ответ. – Пока не станцую – никуда не пойду!
– Какую музыку предпочитает наша гостья? – тут же пошел на попятный Правитель, видимо, не желая показывать дроу, что у них есть дикая химерина.
– Я сейчас сама выберу! – зловеще пообещала я и, восстав из кресла, потопала к оркестру.
Знаете, почему эльфов называют прекрасным народом? Потому что у них хвалить больше нечего! Я полчаса объясняла музыкантам, что от них хочу, а они мне все пытались сыграть полонез, отдававшийся в моих ушах похоронным маршем. Пришлось пригрозить, что отберу барабаны и литавры и сыграю сама, как могу.
В общем, заиграла достаточно веселенькая мелодия, разогнавшая танцоров по углам. И тут на середину зала выскочила я, сбрасывая плащ.
Барабаны стали не нужны. На пол в обмороке бухались эльфийки, увидев, во что я была одета. Вернее, во что я была раздета!
На моих бедрах крест-накрест были завязаны две цветные шали. Такую же шаль я приспособила вместо топа. И все это с перьями и украшениями.
– Каррамба! – рявкнула я, начиная изображать вариант латинской ламбады. – Эль карасон! Танцуют все! – И начала потряхивать пятой точкой, как участницы бразильского карнавала.
Не знаю, как это у меня получалось – но, видимо, получалось. Потому что оживились дроу, начав вертеться вокруг меня, и подстраиваясь под ритм.
Как только это безобразие углядел Тристан, то сразу решил ответить своим безобразием, справедливо полагая, что меня запросто уведут дроу, и плевать им на эльфийский браслет. Правитель скрипнул зубами и присоединился к нам, стараясь выхватить меня из кучи мельтешащих вокруг дроу. Да счас! Что он мне мог показать, на что бы я хотела посмотреть? Билет домой в пакет услуг не входил, а все остальное пусть своим подданным показывает. Они по долгу рождения обязаны это терпеть.
Мы так славно веселились. Плевать, что отдавили кому-то ноги, истоптали лежащих на дороге дам, истрепали нервы правящему дому эльфов и выдергали у меня все перья на сувениры. Зато было клево!
– Драгоценная химерина Зоя, – пыхтел где-то рядом Тристан, дергаясь, как в падучей, – уже слишком поздно! Вам пора отдыхать!
– Плакать будет тот, по кому я плакала тогда… – напела я ему перевод текста «Ламбады». – Уже от себя: – Горько-горько, долго-долго и всю оставшуюся короткую жизнь… – и усвистала с довольным дроу в другую часть залы.
– Меня Мерлином зовут, – сообщил мне партнер по танцу, выписывая бедрами восьмерки.
– Зоя! – крикнула в ответ, не переставая танцевать. Как же все-таки здорово оторваться! Наверно, так же здорово, как и оторвать чего-то у претендентов на мою девственность. Чтоб они о ней только мечтали, а тронуть не могли!
– А чего это я? – вдруг отделилась от стены эльфийка средних лет. – Это ж вся жизнь пройдет и ни разу принца не поцелую! – и зажала, как в клещах, Изольда. Тому сразу стало плохо. Ручкой – брык, ножкой – дерг и чуть-чуть не кирдык.
Мне его даже жалко стало. Зря его, что ли, около груди всю ночь укачивала. Пришлось отобрать.
– Потискал сам, – выдернула я принца из могучих объятий дамы и вручила страже, – дай потискать другим! – И смотрела потом, как парнишку уносят из зала почти в бессознанке: – Память обо мне будет с ним, куда он ни пойдет… – вспомнилась следующая строчка из ламбады.
– Я приказываю прекратить! – завопил встревоженный Тристан, взобравшись на трон. – Объявляю бал закрытым! – Музыка стихла, а за окнами все еще было темно. Непорядок!
– А после бала, – радостно завопила я, – нужно обязательно прижать к груди самого красивого! Это приносит счастье, удачу и здоровье! – Только забыла упомянуть, что все перечисленное уносит у красавца. – А кто у нас самый красивый? Кто может быть красивее Правителя?
Прикиньте, народ повелся! И на всю жизнь в моей памяти запечатлелся Тристан, прыгающий по карнизам от кучи распаленных подданных, желавших урвать свой кусочек счастья, удачи или здоровья, или уж хотя бы венценосного тела.
– Я это запомню! – надрывался эльф с верхотуры, бдительно отпихивая всех ногой.
– Память обо мне будет с ним, пока он не умрет… – сообщила я, трущемуся рядом со мной Мерлину. – Ай-яй-яй!
– Вы предлагаете мне вступить в заговор против Правителя? – уставился на меня дроу испытующим взглядом.
– Доставь удовольствие своему телу, Макарена! – подмигнула я, двигаясь в сторону оркестра. Тех долго уговаривать не пришлось. Нужно было лишь пообещать не наускивать на них толпу. И мужики сбацали отпадную «Макарену».
Народ наконец отстал от Тристана и начал веселиться сам, танцуя кто как мог.
– Мне все это не нравится! – вопил Правитель, но спускаться не торопился. Правильно! Осторожность – наше все!
– Тебе нравятся измены по-партизански? – спела я ему внизу строчку из «Макарены» и заскакала вокруг Мерлина. И уже экспромтом: – Измени мне, и я буду любить вечно твою фотографию. Измени, и я буду ходить на твою могилу, как на работу. А если забудешь, то умрешь скучной смертью в своей постели, старый и седой!
– Все химерины так весело проводят время? – полюбопытствовал Мерлин.
– Не-а, – разочаровала его я. – Только те, кто не понимает, почему ночью нужно заниматься чем попало, если можно танцевать!
И мы отжигали до самого рассвета. Хоть я и устала, как рыцарь на жаре, зато первую ночь пережила девственницей. И даже если бы эльфы нарушили свои традиции и решили все свои черные планы претворить днем, то у них все равно не хватило бы на это сил.
Когда лучи солнца проникли в бальную залу, я устало вздохнула и радостно улыбнулась. Упахала я эльфов на славу. Но сама ног не чувствовала. Огляделась вокруг и вытащила из толпы Артурину.
– А? – посмотрела на меня наставница рассеянным взглядом.
– До покоев проводи, пожалуйста, – попросила я, с трудом шевелясь. Ноги весили, наверное, каждая по полтонны. – А то я заблужусь и не дай Бог сбегу в неизвестном направлении.
– Конечно, драгоценная химерина, – вспомнила свой долг эльфийка, бросая хищный взгляд на все еще сидящего на карнизе Тристана. – Следуйте за мной.
– А как же я? – подал голос загнанный правитель.
– Беса не мучай, – посоветовала ему я, вытаскивая из волос остатки перьев, – что в вольном переводе с испанского значит: «Целуй меня, целуй меня много», – но на расстоянии! – И ушла.
А что? Все правильно. Правящая партия наверху, народ внизу. И у них вечный конфликт: надо что-то дать, а дать или нечего, или чревато, или неохота. Так и блуждают в трех соснах властью облеченные Сусанины.
С трудом доползла до роскошной кровати и свалилась в нее пластом, наплевав на все меры безопасности. Два полуживых тела в кровати – это не секс, это больничная палата.
– Просыпайтесь, драгоценная химерина Зоя, – разбудила меня почти на закате Артурина. С таким ритмом жизни мне будет прямая дорога к вампирам. – Вам нужно приготовиться к визиту Правителя и его брата.
– Не угомонились еще? Решили петь дуэтом? – зевнула я, размышляя, чем еще можно успокоить лопоухих живчиков. Действовать кардинально не хотелось в силу гуманности. Так что я решила оставить этот вариант на самый конец. Красиво звучит: вконец концу конец, если не хочешь идти под венец, да?
– Меня послали вас известить, – недовольно поджала губы эльфийка, – о серьезности намерений. Так что вы будет вставать, или уже так дождетесь и время сэкономите?
– Другие варианты есть? – серьезно поинтересовалась я, погружаясь в размышления, чем я еще могу сразить эльфов, чтобы у них были проблемы помимо моего тела.
– Нет, – с сочувствием покачала головой Артурина. – Но можно выбрать способ: быстро, медленно или на двоих…
– Я тут еще достопримечательности не видела! – соскочила я с кровати быстрее ветра, пока мне ребенка, блин, не надуло. – Хочу ознакомиться с вашими памятниками.
– Памятники у нас только на кладбище, – обломала мой энтузиазм наставница. – Правда, у нас есть Озеро Выбора. Туда ходят влюбленные и, если они смогут пройти по лунной дорожке, то это истинная любовь.
– А если не смогут? – тут же уцепилась я за идею.
– Тогда их никто не заставит вступить в союз, – улыбнулась женщина, – потому что мертвые не женятся.
– В смысле? – не поняла я.
– Тонут, – кратко пояснила Артурина, провожая меня в купальню.
– Я все же рискну, – поведала я ей после краткого раздумья. – Какие тут у вас есть корсеты?
Оказалось, этих орудий пытки для настоящих эльфиек у них изобрели великое множество: для тонкой талии, для поддержки груди, для плоской груди, для уменьшения объема, для придания объема, и так далее. И я надела их все! Чуть не скончалась от удушья, но не захочешь эльфов – и не в то влезешь. Например, в неприятности.
– А теперь, – просипела я, держась двумя руками за стойку балдахина, – фижмы!
– Какие нести, драгоценная химерина? – полюбопытствовала компаньонка. – Есть круглые, есть плоские, есть колокольчиком, есть для…
– Все! – прикрыла я в ужасе глаза. – Тащи их все! Когда еще у меня будет возможность поносить такие наряды?
В общем, когда на меня все это надели и сверху с трудом нацепили платье, то я прониклась. Теперь я знаю, как чувствует себя кочерыжка в капустном вилке. Усталой.
– И как называется этот стиль? – спросила у меня Артурина, пряча улыбку.
– Капкан для Правителя, – поведала я ей, обнимая столбик, как родной. Отцепиться от него не было никакой возможности. Если я упаду, то меня под этим и похоронит.
– И что вы будете делать дальше, драгоценная химерина Зоя? – встала рядом эльфийка с выражением неземного удовлетворения на красивом лице. Небось мечтала, как меня будут раздевать в четыре руки и как этим ластам достанется.
– Дальше вы найдете мне тележку, – проскрипела я, собирая последние силы. – И позовете мне парочку дроу. Они без комплексов. Сразу умереть от такого поругания этикета не смогут.
– Как прикажет, драгоценная химерина, – кивнула наперсница и удалилась.
И я подумала, что сдаться, конечно, проще, но дать сдачу гораздо интереснее.
Я поставила на уши весь эльфийский дворец и дала пищу сплетням на следующие сто лет.
– Поберегись! – орала я, сидя в строительной тачке, которую катил ржущий во все горло Мерлин, рассекая по коридорам. – Мужчина, если вы не уйдете с дороги, – это стражнику с алебардой, – то поедете вместе с нами! – и тут мне подарили алебарду, нечаянно уронив ее сверху.
Честное слово, если бы не восемь корсетов, то было бы уже две Зои. А так лезвие просто отскочило от какой-то из многочисленных планок, не принеся никакого вреда, кроме как незапланированного декольте.
– Куда теперь? – вывез меня из беспокойного дворца дроу.
