Текст книги "Как я не хотела спасать мир (СИ)"
Автор книги: Юлия Славачевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Ромуальд взвалил меня на коня животом вниз и запрыгнул следом. Я в запале чуть было и коня не покусала. Потом передумала – жалко животное. Вдруг мое бешенство передается? Лошади-то за что страдать? Она же не виновата, что на ней скоро будет ездить всадник без головы!
– Отпусти меня немедленно! – блажила я, не жалея легких. Потому как чувствовала моя пятая точка тяжелую руку рыцаря… Тьфу! Чувствовала моя интуиция, что меня точно не пожалеют. Если этот в ближайшем будущем тяжело контуженный вбил себе в голову, что я та мученица из пророчества (тому, кто это придумал – два ведра касторника!), точно поволочет мир спасать!
– Прости! – твердил, как заведенный, Ромуальд, посылая коня во весь опор. А за ним скакала молчаливая стража. Я так подозреваю, что мужики были не в курсе, но спорить не спешили. Или их предводитель вообще такое часто практиковал, и они привыкли. А что? Увидит девчонку, подгонит под пророчество и давай женщиной от проблем загораживаться!
– Я не Снежная дева! – орала я, норовя сползти с коня. И пусть под копыта, зато протест во всей красе! – Это все поклеп и навет! Отпусти меня, и я никому не скажу, что ты клинический идиот!
Бесполезно. У него, блин, мозги уши закупорили!
Скакали мы долго. Или мне так показалось? Трудно наблюдать за временем, наблюдая за копытами. Но куда-то доскакали.
Конь остановился. Ромуальд спешился и стащил меня вниз, аккуратно ставя на ноги. Даже юбку поправил и волосы пригладил. А то они дыбом от злости встали. Жалко, что я не Медуза Горгона, счас бы столько яда ему пожертвовала на добрую память!
Притащил меня рыцарь к пещере на небольшой горе. Снизу лес, сверху небо, справа вход, слева армия. А где выход?
– Снежная дева, – на полном серьезе выдал мне Ромуальд, протягивая руку к своим разбойникам, – выполни свое предназначение! – Тут ему притащили какую-то воздушную, белую тряпочку, оказавшуюся ночной рубашкой. Ей меня и спеленали. В смысле, натянули молча и с почтением и подтолкнули к пещере.
– И чего я там забыла? – озадачилась я, рассматривая вход. – Зачем мне туда надо?
– Там дракон, – ошарашил меня рыцарь. Нет, без шуток. С таким серьезным выражением лица этот сильный мужчина посылал меня, слабую, к дракону!
– И что? – застыла я, стараясь переварить поступившую информацию. Пока получалось плохо. Информация гуляла сама по себе, а мозг от нее бегал, чтобы не сойти с ума.
– Выполни свое предназначение, Снежная дева, – посмотрел на меня рыцарь, – уничтожь дракона.
– Да вы спятили! – выдала я свой вердикт, стаскивая с себя доспехи спасительницы. – Каким образом? Мне его до смерти закусать, заплевать или утопить в слезах? Или просто вежливо попросить? – Я ткнула пальцем в невозмутимого рыцаря: – Дорогой дракон, не соблаговолите ли вы окочуриться, потому что кто-то головозадый решил за мой счет устроить себе счастье! Так давайте устроим его вместе! Так?
А в ответ тишина. Жалко мертвых с косами здесь нет – я бы у них парочку кос позаимствовала на время. Чтобы увеличить их же поголовье.
– Иди! – твердо развернули меня к пещере, снова натянув рубашку.
– Счас! – кивнула я и села на землю. – Своими ногами туда не пойду! И если ты меня туда силой запихаешь, я все равно выйду наружу! А если я выйду, то выйду из себя заодно, и вот тогда вопрос: куда пойдешь ты?!!
– У меня нет выбора, – сжал мужественные челюсти похититель ведьм. – Мы пытались справиться сами, но у нас ничего не получилось!
– И поэтому, – вытаращилась на него я, – ты хочешь, чтобы я заменила собой все войско? И одной левой уложила дракона? То есть у всей страны не получилось, а у меня, маленькой и слабой, получится? – Я сложила на груди руки: – Вот что я тебя скажу – ты спятил! Это окончательный диагноз!
– Иди, – помрачнел Ромуальд, кивая в сторону пещеры. – Я должен попытаться и спасти свой народ от дракона. И если это значит пожертвовать одной красивой девушкой, то я это сделаю!
– Точно спятил! – окончательно уверилась я в его неадекватности. Собственно, выбора у меня и не было. Впереди придурок с армией, позади дракон… Может, хоть он нормальный? Ну должны же быть в этом мире нормальные? Нет?
– Иди, – заладил рыцарь, вытаскивая меч. И за ним вся его рать (Мать! Мать! Мать!!!) обнажила свои метровые ножики, – не заставляй меня делать тебе больно.
– Пипец! – у меня даже слов нормальных не нашлось, так и оскоромилась перед аристократом ненормативной лексикой. – А дракон, типа, мне хорошо сделает? До экстаза доведет, когда жрать будет?
– Да что ты мне душу травишь! – шагнул ко мне с оружием Ромуальд. А глаза больные-больные… из чистого сострадания так бы и выковыряла! – Иди немедленно! – И вся армия за ним мечами ощетинилась.
Выбор стать сырым шашлыком или жареным кебабом был очень трудным, почти невозможным.
– Ладно, – решилась я, поправляя стандартную униформу мучениц, – схожу. Только я вас предупреждала – опыта у меня нет, пророчество не мое, что из этого получится – я не знаю, но вы все равно пожалеете! – И пошла в пещеру с гордо поднятой головой.
А там было темно, хоть глаз выколи. Да я бы и не один выколола, да все мечи остались снаружи, а я, как дура, внутри.
– Тут есть кто-нибудь? – спросила я тихо-тихо. А в ответ тишина. – А, может, нет никого? – успокоила я себя, рассчитывая по-тихому отсидеться, а потом свалить отсюда в родную избушку. Там Гри, наверное, с ума уже от беспокойства сходит. Где он срочно другую ведьму найдет?
И тут в кромешной темноте зажглись два громадных золотых глаза. И запахло дымом. А потом внезапно вспыхнули факелы на стенах, являя мне великолепного черного дракона колоссальных размеров.
– Мама! – только успела сказать я, чувствуя, что сейчас произойдет что-то непоправимое. И это непоправимое не заставило себя ждать.
– Стоять! – рявкнул дракон и прыгнул на меня сверху.
Все вокруг зашаталось, загремело. Чуть-чуть потрясло, слегка пошатало, а потом все закончилось. Причем, что было особо удивительным – я все еще была жива, даже несмотря на то, что надо мной возвышался дракон, закрывая меня со всех сторон своим бронированным телом.
– Ну ты отожгла, подруга, – пророкотал ящер и отодвинулся.
Я подняла голову, которую до этого накрывала руками, и прифигела. Нет, правда, такого я не видела даже в кино. Пещера исчезла. Вместо нее в отдалении была сложена аккуратная горка камней вперемешку с каким-то мусором, в котором угадывалось золото и драгоценные камни.
– Ик! – помотала я ничего не соображающей башкой, которая, впрочем, мгновенно отреагировала на обвинение. – Это не я! Я ведьма, а не сапер! Да я даже формулу фосгена не знаю, а уж порох для меня просто красивое слово!
– Ты сама по себе оружие, – пророкотал дракон, склоняя голову на бок и одним глазом кося на застывшую в изумлении армию во главе с Ромуальдом.
– Тогда счас застрелю! – рявкнула я, нервно отряхивая свое похоронное рубище. – Любого, кто дернется в мою сторону!
– Снежная дева, – выродил из себя Ромуальд, весь такой торжественный и опустился на колени.
– Не дави на спусковой крючок, – честно пообещала я, тыкая в него пальцем не поворачивая головы. – У меня все еще состояние аффекта!
– Зоя! – вылетел к нам взъерошенный, запыхавшийся Гри. – Ты в порядке?
Кот углядел рядом со мной дракона, прыгнул между нами, выгнул спину, выпуская когти и прошипел:
– Только тронь ее!
– А зачем? – уставился на него потрясенный такой наглостью дракон. – Нет, она, конечно, красотка, но мы даже не знакомы!
– Все! – у меня сорвало крышу, и она упорхнула в небесную даль, прихватив с собой осторожность и самосохранение. Я подскочила к дракону, врезала ему кулаком по морде, которую он так кстати наклонил. Потрясла ушибленной рукой. Повернулась к рыцарю, прошипев сквозь зубы: – А тебе повезло, что я лежачих не бью! – вне логики долбанув его в ухо. И гордо пошла отсюда.
– Зоя! – догнал меня Гри. Оглядел с ног до головы: – Что это на тебе за погань?
– Эти заботливые дяди, – кипела я от возмущения и праведной злости, – снабдили меня саваном! Сказали, к дракону в другом виде нельзя! У него будет расстройство желудка!
– Желудок у меня крепкий, – заверила меня эта чапчерица. – И белый цвет мне нравится! И девушек я иногда уважаю…
– Тебе не повезло! – живо развернулась я в его сторону. – Ненавижу белый цвет! Не перевариваю наглых мужиков! И с сегодняшнего дня терпеть не могу драконов!
– Снимай эту гадость! – вцепился в меня когтями Гри. Но только задрал подол, как сразу передумал. – Знаешь, поскольку на тебе там очень мало чего осталось, а нам еще до дома добираться, ты пока в этом походи, ладно?
– Зоя! – к нам присоединились пыхтящий леший, злющий кентавр, бьющий копытами, стая волков, вооруженных увесистыми дубинами, и чертово семейство с вилами. – Помощь нужна?
– Ну и кто теперь кого? – фыркнула я, обозревая попятившихся людей и заинтересовавшегося дракона. Честно предупредила: – Если кто-то из вас ко мне за зельем припрется или лечится надумает – пусть сначала хорошо подумает! Я ж так вылечу, что родная мама не узнает!
– Ведьма? – прозрел рыцарь, все так же стоя на коленях и потирая ухо. – Лесная ведьма?
– Злая ведьма, – поправила я его, забираясь на подставленный круп кентавра. – Очень-очень злая ведьма! А очень-очень-очень злые ведьмы очень-очень-очень-очень хорошо помнят свои обиды! И если я хоть раз тебя вблизи увижу, то тебя уже никто не увидит, никак!
И мы все ушли домой. Правда, чертово семейство и волчья стая слегка задержались. Видимо, соскучились по общению. А кто я такая чтобы мешать людям развлекаться?
– Зоя, – бежал рядом со мной Гри, – прости, что оставил тебя одну. Мне даже в голову не могло прийти, что тебя могут похитить.
– Да ладно, – махнула я ладошкой, борясь со сном. – Чтобы ты им сделал? Их там видел сколько было? И все хотели Снежную деву!
Над нами пролетел дракон, расправив громадные крылья.
– Теперь все будет хорошо, – заверил меня кошак. – А с тебя глаз не спущу! Пылинке не дам упасть!
– Мне так грязной и ходить? – зевнула я, прикрываясь рукой. – Пусть грязь сама пластами отваливается?
– Чего они хотели? – влез молчавший до этого Леви, сердито скрипевший всеми суставами.
– Меня они хотели, – не подумав брякнула я, с трудом держа глаза открытыми. – Всем скопом. Где, орали, наша Снежная дева!
– Сейчас приду, – отреагировал леший и смылся.
– Куда это он? – вяло поинтересовалась я, лениво раздумывая: если я обниму Кента за талию и прикорну – это же не будет считаться домогательством?
– Увидишь, – загадочно прошипел Гри, чуть ли сыпля искрами с шерсти.
И правда, не прошло и получаса, как мимо нас на всех парах пронеслась вся королевская рать пешедралом. И на заднице у каждого висел либо волк с дубиной, либо черт с вилами. И всем этим дирижировал довольный Леви, покрикивавший:
– Деву они захотели! Такая ведьма нам самим нужна!
– Приятно, черт побери, – мурлыкнула я, утыкаясь лбом в теплую мускулистую спину кентавра и проваливаясь в сон.
– Это что такое?!! – разбудил меня истошный крик кота. – Это по какому праву я вас спрашиваю?
– Что такое? – подорвалась я, чуть не свалившись на землю. Распахнула глаза и все равно рухнула. Встала, потирая пятую точку, не переставая пялиться на довольного дракона, занявшего почти всю поляну. – А вам тут чего надо?
– Ты меня дома лишила? – наклонил башку дракон, разглядывая меня, как в первый раз. Типа, раньше не видел, только мельком посмотрел.
– Не было этого, – мгновенно открестилась я, на всякий случай скрещивая за спиной пальцы. – Это все навет, клевета и инсинуации!
– Лишила, – удовлетворенно сказал ящер. – А поскольку я теперь бездомный, то буду жить тут…
– Еще один сумасшедший на мою голову, – выругалась я и попыталась решить дело миром, мысленно готовясь к войне: – Вы где тут жить собрались? Землянку выкопаете? Представляете, как звучит – землянка для дракона! Круть!
– Зачем так экстремально? – оскалился ящер. Честное слово, симпатичнее от этого он не стал. – Я могу и тут пожить.
– Где? – мне даже спать расхотелось. – Был один придурочный, тоже хотел пожить в теремке, залез на крышу и похоронил всех к едреной матери! Потом блинчики доставали и скатывали, чтобы меньше места занимали в братской могиле.
– Ну, все не так плохо, – заметил дракон и превратился в человека. Посмотрел на меня умными золотистыми глазами и заявил: – Видишь, не все так уж и страшно…
– Нет, – загородил меня собой Гри, – страшно! Быстро превращайся обратно – так безопаснее! Нечего одинокой ведьме под одной крышей с мужиком жить!
– А Ромуальд? – напомнила я злобствующему коту.
– Этот не считается, – отрезал кошак, с неприкрытой враждебностью глядя на новоявленного красавца, который, впрочем, не вызывал у меня никаких чувств. То ли я устала и не воспринимала его как объект поклонения, то ли у меня уже выработался иммунитет. А что? Столько времени с Ромуальдом бок о бок и никаких слюней – ах, какой мужчина, давай срочно стребую с тебя алименты за дочку и сына. – Он больной, а ты была под прикрытием!
– Тьфу на все! – заявила я. Подошла к друзьям, обняла Кента и Леви, попрощалась и пошла спать, напоследок рявкнув: – Если кто-то утром хочет открыть глаза живым, то ему лучше держаться от меня подальше! – и от души хлопнула дверью, чтоб им тоже жизнь малиной не казалась.
А ночью ко мне пришел Грегори…
– Зоя… – Измученный, исхудавший, он стоял у входа, где на последнем издыхании слабо теплилась крошечная масляная лампадка, и смотрел на меня темным, непроницаемым взглядом, который я ощущала кожей. Потом мужчина медленно, неспешно приблизился, двигаясь, словно я пугливая лань, и он боится резким движением меня испугать.
Его рубашка смутно белела в ночном сумраке. Босые ноги, одетые в темные штаны, вызывали много вопросов. Я никогда не видела щеголеватого Грегори необутым, ни разу. Он всегда блестел начищенными сапогами, был ухожен и свежевыбрит. И я никогда не видела его настолько растрепанным, словно Грегори черти всей командой в футбол играли. И особенно старался Чертова Малютка.
Лампадка в последний раз дернулась и погасла.
Во сне мы оба почему-то стояли посреди моей избушки бабы-яги, было тихо и темно, потом появился тусклый источник света, неясное свечение у нас над головами. Где-то далеко запиликал сверчок, ночной артист погорелого театра, но здесь и сейчас мы были одни в целом свете.
Грегори сделал шаг вперед и, склонившись, прижался лбом к моему, тесно обнимая горячими руками и притискивая к себе. Его колотила мелкая дрожь. Он шепнул:
– Боже, я так за тебя боялся. Думал, с ума сойду от страха, пока искал возможность прийти.
Даже не пытаясь скрыть слезы радости, я призналась:
– Ты не поверишь, я и сама за себя боялась. – Потерлась лицом о его лицо: – Куда ты пропал? Было время, когда я совсем отчаялась, думала… А, впрочем, не хочу больше об этом вспоминать. Ты же не бросишь меня больше? Не оставишь? Будешь, как и прежде приходить?
– Нет. Не брошу и не оставлю, клянусь Небом, – пообещал мой самый близкий и единственный родной человек, прижимая мою голову к своей груди. – Даже если будешь прогонять. Не могу без тебя, Зоя…
За дверью громыхнуло и начался ливень с градом. Огромные градины, словно булыжники, лупили по крыше, по стенам, задевая окошки, затянутые слюдой. И что-то бренчало, стучало и…
– Дай мне пять минут, дорогая, – бережно отстранил меня от себя мужчина и исчез, оставляя недоумение и пустоту.
– Какого хрена! – орал снаружи Гри, надрывая свою луженую глотку. – Вам что другого места не нашлось? Ну и что, что традиция! Сейчас вы этой традицией у меня оба схлопочете по самому нужному всем особям мужского пола, вне зависимости от расы!
– Блин! – повернулась я на другой бок, сильно зажмурившись. – В кои-то веки встретилась с другом, а тут концерты, как в марте под валерианку.
Но вставать и выяснять подробности мне не хотелось. А хотелось снова провалиться в сон и вернуться в тепло надежных рук. И моя мечта сбылась.
Мы обнимались, глядя в глаза друг друга и безмолвно переговариваясь, и были душой за тысячу километров от этого места.
Свет в избушке стал немного ярче. Сердце громко колотилось в груди, перед глазами все плыло. Я не помню, кто первый потянулся к поцелую. Кажется, я. Или он? Или мы оба?
Да какая разница! Главное, что я мечтала, грезила быть с ним рядом. Ощутить его губы, руки и желание. Я любила его, как друга, раньше, теперь хотела любить, как мужчину. Но хотел ли этого Грегори?
Да! Сто раз да! Он хотел этого не меньше меня. Он сграбастал меня всю, приподнимая и целуя так, что закружилась голова. Он обращался с моими губами, словно ласкал лепестки роз, его пальцы гладили мою шею и грудь, будто ничего более драгоценного у него в жизни не было.
Его не смущало ни мое тело, ни мои шрамы, ни то, как я выглядела, и кем я была… или не была. Он просто был со мной, с Зоей, с девочкой, с которой повзрослел, и которая превратилась в девушку и теперь горела желанием стать с ним женщиной.
Я и оглянуться не успела, как Грегори извернувшись, улегся на мое спальное место, уложив меня поверх себя. А дальше началось нечто восхитительное и невообразимое, настоящий хаос. Полузакрыв глаза, любимый ласкал мою грудь губами и языком, доводя меня до отчаянно-громких стонов. Нежа мое тело, он не пропустил ни местечка за ушами, ни плеч, ни тонких ключиц, ни чувствительного подрагивающего живота.
Живя в современном мире, молодая девушка знает достаточно, что за чем следует. Так и я ожидала, что после пылкой прелюдии этой ночью наконец перестану быть девушкой. Ждала с огромным удовольствием и радостью, твердо зная, что потерять девственность уродине в такой обстановке с любимым мужчиной – великое счастье и огромное наслаждение; то, о чем я не смела и мечтать.
Но, похоже, Грегори решил сподобиться сана великомученика. Потому что он не пускал мои жадные руки ниже своей талии, а при каждой попытке забраться туда, начинал так страстно ласкать, что у меня мутилось в голове и я вынужденно отступала.
Мой партнер был пылким и решительным, чутким и понимающим. За одну ночь я узнала о своем теле больше, чем за всю жизнь. Я никогда даже не подозревала, что могу стать рабой секса, но я ей стала. Его пальцы, язык…
– Пожалуйста, целуй меня еще… – Я буквально плавилась от желания. Как наркоманка, не в силах отказаться от дозы непередаваемого удовольствия, подставляла грудь под его ласки и хотела большего, смутно понимая, что это далеко не все…
Перед моими глазами вспыхивали алые пятна, я не владела собой.
Грегори и сам начал мелко дрожать, его дыхание сбилось. И я видела, что любимый меня хочет до потемнения в глазах, но почему-то отчаянно сдерживается. Временами он останавливался, стискивая зубы, и его лицо искажалось, как от боли, а на висках выступала испарина. Тогда он на несколько секунд отстранялся от меня, а затем продолжал с новой силой, пытаясь довести меня до чего-то особенного, дать что-то такое…
И тут начало сильно громыхать. Как будто на мою избушку сошла настоящая снежная лавина. Блин!
Когда раздался громкий стук, Грегори разочарованно застонал, посмотрел на меня долгим тоскливым взглядом, еще теснее обнимая, и… пропал.
Я распахнула глаза, застонав от разочарования. Рядом со мной на лежанке топорщил шерсть кот, сверкая разноцветными глазами. И никаких следов ночного пылкого любовника.
– Нет в жизни счастья, – пробурчала я, спуская ноги с кровати. – Как говорили в моем летнем лагере в горах вожатые: «Пошуршали по изгибам, потерлись о выступы – и по палаткам, спать!»
– Ты о чем? – повернул на меня башку Гри, не переставая прислушиваться к происходящему на улице.
– Я о сексе, – вздохнула я, нашаривая свои лапти, – которого нет. И личной жизни нет. И счастья нет!
– Зато я есть, – утешил меня кошак, потираясь боком. – А о сексе тебе еще рано думать. Потому что, когда включается секс – выключается голова. А она тебе, судя по всему, еще не раз понадобится. Пойдем посмотрим, что день грядущий нам готовит?
– Пойдем, – согласилась я, одеваясь, но не особо стараясь маскироваться. Все уже видели какая я «красивая», так чего людей в обман вводить? Быстро умылась, заплела волосы в косу и распахнула дверь. И тут же закрыла ее обратно.
– Зоя? – с тревогой посмотрел на меня Гри. – Ты в порядке?
– Нет, – честно призналась я, в тяжелом раздумье глядя на дверь. – У меня такое ощущение, что я сейчас кого-то убью. Ты умеешь прятать трупы?
– Для тебя – все что угодно, – заверил меня компаньон. – Хоть голыми лапами могилу в камнях выкопаю.
– Тогда пошли, – решилась я. Открыла дверь и выскочила наружу, пока не передумала, рванув к дереву на опушке, на котором сидел несчастный Ромуальд, а под ним расположился весь гарем… секта… стая волков, с нетерпением ожидавших, когда он сверзится со своего насеста.
– Я тебя предупреждала? – начала я вежливо, приблизившись и задрав голову. – Я тебе честно сказала, что тебя ждет? Какого черта ты сюда явился? Меня в грех ввести?
– Прости, – посмотрел на меня рыцарь, стараясь удержаться на ветке и удержать меч, – но я не могу иначе. Места себе найти не могу от стыда, что засунул девушку к дракону, хоть и должен был.
– Охренеть! – обалдела я, упирая руки в бока. – То есть если бы меня сожрал этот красавец, то ты бы сильно переживал? Постфактум? А нельзя было начать переживать ДО того, как ты меня туда спровадил?
– Я и переживал, – уныло сказал Ромуальд. – Но как у наследного принца у меня есть определенные обязательства, и я был должен попробовать…
– Это дракон меня был должен попробовать, – нахмурилась я, не собираясь так просто сдаваться.
– Я красивых девушек не ем, – заверил меня дракон в человечьем обличье, появляясь в поле видимости. – У меня с ними другие отношения.
– А в ухо? – пожелала я ему доброго утра. И снова посмотрела на Ромуальда: – Так зачем ты сюда прилетел, пташка ранняя?
– Он ночная пташка, – улыбнулся дракон. – Пришел уже заполночь – и сразу в драку полез, защищая прекрасную деву от ящера. Ничему прошлый раз не научил!
– Сколько тебе лет, что ты такой наивный? – покосилась я на дракона. – Когда это рыцари, особенно наследные принцы, чему-то учились? Они только сами учить могут. И все больше, как не доверять и обманывать.
– Все равно хочу искупить свою вину, – не сдавался Ромуальд, с опаской поглядывая на довольно щерящихся волков. – Не смогу нормально жить, если не искуплю!
– Патетично, – вздохнула я, – но глупо. А с чего вы вообще враждуете?
– На территории нашей страны не может быть дракона! – отрезал Ромуальд, сев на любимого конька, а, вернее, еще крепче вцепившись за ветку. – Это угроза населению! Особенно невинным девушкам!
– И поэтому одну из них ты ему и предложил, – злопамятно напомнила я. – Лично!
– Да не нужны мне ваши девы! – возмутился ящер. – Сами ко мне лезут. Шляются около пещеры в прозрачных рубашках, позы всякие принимают, на алименты напрашиваются. Всякое непотребство предлагают, причем настаивают, чтобы я был именно в драконьем обличье. Им, видите ли, нервы пощекотать нужно! А про физиологию ни одна из этих куриц даже не слышала! И разница в размерах тоже не смущает!
– Погодите, – потерла я лоб, чувствуя начинающуюся головную боль, – один просто жил, а второй защищал тех, кому защита не нужна? И все это за мой счет? Или я чего-то путаю? А просто поговорить вы не могли?
– Ты издеваешься? – фыркнул Гри, присаживаясь около моих ног. – Когда два противника могли поговорить, если каждый думал, что он круче?
– Интересно, – дернул щекой дракон, – как я мог с ним хоть о чем-то договориться, если это придурок в консервной банке…
– Нельзя оскорблять противника, – сделала я ему внушение, надеясь на лучший исход событий.
– … Подкрался ко мне со спины и ткнул мечом в зад… рядом с хвостом, – закончил дракон, гневно супя иссиня-черные брови.
– Точно придурок, – немедленно согласились мы с Гри.
– А что я был должен делать в полной темноте? – возразил Ромуальд, защищаясь. – Там же ничего не было видно. Шел на ощупь. Ну и попал слегка не туда…
– Так и я попал, – прервал его дракон. – Сначала ко мне, когда я мирно сплю, врываются домой. Потом хотят лишить возможности сидеть. Следом начинают сильно материться и требовать выйти на смертный бой один на один! Конечно, я повернулся посмотреть, кто там такой глупый…
– А огнем дохнул, чтобы факелы зажечь? – невинно предположил Гри.
– Нет, – честно отказался дракон, – чтобы отстал. И дышал я на него вполовину силы, а потом еще тащил это сокровище к лесной ведьме…
– Так это я тебя должна благодарить? – ахнула я, начиная засучивать рукава. – Это ты мне такое счастье к порогу положил?
– Ну не себе же мне его было оставлять? – пожал широкими плечами, обтянутыми черной кожей куртки, дракон. – Если бы я всех оставлял, кто ко мне в гости лезет, то остался бы бездомным, а страна бы обезлюдела. – Пожаловался: – Они же все прут, как нанюхавшиеся попрыгухи! Мужики подраться, девы понравиться, маги за чешуйками, дети просто поглазеть. Никакого покоя! А пещера одна-единственная на много километров.
– Так, – сжала я виски пальцами, – кое-что мы выяснили. Злого умысла между вами не было, значит, враждовать нет смысла. Другой вопрос, – ткнула я в Ромуальда, – что ты от меня-то хочешь?
– Возможность искупить свою вину, – тут же ответил рыцарь. – Тогда я снова смогу почувствовать себя мужчиной.
– А сейчас не чувствуешь? – на всякий случай уточнила я, склоняя голову на бок.
– Сейчас он чувствует себя поганцем, – хихикнул Гри. – Но это состояние у него перманентное и особо не тревожащее. Где ты видела будущего короля с чистой совестью?
– Я вообще никогда будущего короля не видела, – сообщила я коту. – Этот не считается. Он у меня с королевством не сочетается. С деревом, козлами, свиньями и сволочами – легко, а с королевством никак.
– Мне действительно очень жаль, – подал голос Ромуальд. – И я сделаю все возможное и невозможное, чтобы исправить…
– Тебе точно от меня что-то надо, – сделала я новый вывод. – Чтобы принц болтался на дереве перед ведьмой и просил искупления в исступлении? Это наводит на мысль либо о подвохе, либо об очень большом подвохе. Какая догадка правильная?
– Согласен на все, – вместо этого ответил рыцарь. – Могу охранять, сражаться, завоевывать…
– Не надо! – перебила я его. – Мне, конечно, в хозяйстве нужны мужские руки, но, думаю, что наследный принц этими руками вряд ли умеет пользоваться по назначению!
– А что я должен этими руками делать? – полюбопытствовал сразу заинтересовавшийся Ромуальд.
– Главное, – вылез вперед кот, – чтобы ты этими руками ее не трогал! А то я тебе их быстро красивым бантиком морским узлом завяжу! – и фыркнув, повернулся.
– Для начала нужно перекрыть крышу, – честно сказала я. – Потом коновязь поправить, угол у бани покосился…
– Зоя! – ошарашенно выдохнул Гри. – Это что?
– Что? – повернулась я к нему, подняла глаза на избушку и застыла. – Нихрена себе!
Вокруг моей избушки, практически до окон было насыпано золото в слитках, монетах и изделиях. В ласковых лучах раннего солнца перемигивались разноцветными искрами драгоценные камни. Пускали солнечные зайчики полированные доспехи и мечи.
– Это как понимать? – резво развернулась я к безмятежному дракону. – Это по какому такому праву ты сюда свое барахло перетащил? Чтобы меня все местные разбойники срочно полюбили неразделенной любовью?
– Я же сказал, что буду тут жить, – индифферентно пожал плечами дракон. – А это моя заначка. Внутрь я решил не заносить пока…
– Ну вообще! – покачала я головой. Посмотрела на Ромуальда. И свистнула волкам: – Спасибо за помощь! Но мы его сами добьем, если будет нужно.
Оборотни согласно клацнули зубами и удалились.
– Спасибо, – поблагодарил меня рыцарь, слезая со своего насеста. – Я все отработаю.
– Живи пока, – спокойно сказала я. – Тут еще один смертник на очереди есть. С тобой разберемся, когда руки дойдут. Но под ногами у меня не путаться!
– Забирай свои манатки, – шипел разъяренный Гри, наступая на дракона, – и вали отсюда! Нам и без тебя хорошо!
– Боишься, что она тебя бросит, хранитель? – вкрадчиво сказал дракон, ничуть не впечатленный враждебностью. – И ты останешься не у дел, когда она откроет свои способности?
– Какие способности? – навострила я уши, пока кошак тянул меня за подол в дом.
– Способности химерины, – спокойно ответил ящер. – Ты уже на пороге активации. Еще чуть-чуть – и тебе будут доступны все возможности твоей расы.
– Какой расы? – вырвала я у кота юбку. – Ничего не понимаю!
– Она не химерина! – заорал Гри, выпустив когти. – Она ведьма!
– Это ты так хочешь думать, – парировал дракон, – потому что боишься этого больше всего на свете. Когда девочка войдет в полную силу, ты ей будешь не нужен. И если она останется с тобой, то только потому, что сама этого захочет. Именно это тебя и страшит, хранитель?
– Я не боюсь этого! – рыкнул в ответ кот. – Она просто еще не готова!
– Кто такая химерина? – влезла я между ними. – Кто-то может мне нормально ответить?
– Химерины – это одна из самых сильных и неуязвимых рас в нашем мире, – согласно кивнул головой дракон, тряхнув длинными черными волосами. – Они произошли от химер, но в процессе эволюции получили большие способности и возможности. Ты можешь оборачиваться любым существом во всех мирах. И помимо этого, у тебя есть способности перемещаться между мирами. Твоя раса, например, создала свой собственный мир, где и проживает до нынешнего времени. Другим туда хода нет.
– Что-то мне мало в это верится, – закусила я от волнения нижнюю губу. – Никогда не ощущала в себе какие-то скрытые возможности…
– Потому что они скрытые, – пожал плечами дракон. – Если хочешь, я помогу тебе с ними справиться и обучу тому, что знаю сам…
– Нам и без огнедышащих не холодно! – бесновался Гри, закрывая меня собой. – Мы сами!
– Почему? – посмотрела я в золотистые глаза дракона.
– Потому что я для этого живу, – просто ответил он. – Я Смотрящий на этой земле. Моя обязанность и задача помогать химеринам. Таков древний договор, который чтут все драконы. Я в твоем распоряжении, девочка, когда бы ты не пожелала.
– Меня Зоей зовут, – почему-то вспомнила я, что мы не знакомы. Уже, типа, живем вместе, а имен друг друга не знаем.
– Я – Ланселот, – широко улыбнулся дракон. – Мне будет приятно учить тебя, Зоя, – он покосился на кота, – если твой хранитель не будет нам мешать.
– Гри, – присела я на траву, – пожалуйста, ты мне самый близкий тут и родной, но так хочется узнать, действительно ли я эта неведомая химерина. – Протянула к нему руки: – Ты мне поможешь?
– Куда я денусь, – как-то сразу сник кошак, но обниматься пошел. Прижался ко мне: – Главное, не давай себя охмурить, Зоя. Уже сейчас рядом с тобой будут постоянно оттираться два видных мужика и, не факт, что их не будет больше. Не поддавайся.
