Текст книги "Адюльтер. История одной измены (СИ)"
Автор книги: Юлия Прим
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)
Глава 17
На часах уже полдень, а желание покидать постель так и не появилось.
Лежу на его груди, нежно поглаживая, выводя ноготками затейливые узоры. Полуприкрытыми веками любуюсь его тихой улыбкой во сне. Выбившаяся из сил и не желающая засыпать. Рушить момент. Наблюдаю за переливами солнечных бликов на белых подушках, умиротворяющих колебаниях ткани, на спокойно сомкнутых ресницах, на расслабленных глазах. Лежу на его груди и понимаю, что не хочу больше никого лишнего рядом. И не стоит чего-то искать... да и не искала я никогда. Глупо попала в ловушку... Слишком многое у меня сейчас есть... зыбкое, тающее сахарной ватой на влажных губах. Хрупкое, невесомое, вновь светлячком, с огоньком-фонариком манящее за собой.
Суметь бы удержать остатки в руках, не растеряв в столь долгом пути.
Приоткрывает глаза, сбрасывая остатки сна. Улыбаюсь, оплетая руками. Тормошит волосы и целует в затылок.
– Надо было набраться сил. Ты чего не спала?
– Не смогла. Не хотела выпускать тебя из рук.
Приподнимает мой подбородок, зажимая его меж пальцев, и, сладко посасывая приоткрывшиеся губы, шепчет сквозь поцелуи:
– Ты меня будешь обнимать ещё ближайшие пару часов. Собирайся, перекусим и поедем, а то не успеем.
Не знаю, как реагировать. С долей обиды бросаю вслед уходящему в ванную комнату мужу:
– Я думала, мы останемся здесь...
Оборачивается с улыбкой:
– Ты же хотела побыстрее выбраться из этой кровати?
Усмехаюсь, обнимая большую подушку, сидя по-турецки в самом центре громоздкой постели.
– Уже не хочу... – произношу тихо.
Ловлю в ответ лишь хитрую улыбку.
День выдался жарким. Слишком. Не успела выйти на солнце после холодного душа, как поняла, что зря его принимала. Волосы высыхают моментом, обдавая словно паром. Охлажденная кожа притягивает солнце, будто намазанная маслом для жарки. Невыносимо. Хочется спрятаться в спасающей темноте комнат, а надо куда-то идти... Джинсовые шорты, светлая футболка, купальник, для чего-то обязательные кеды и много воды в рюкзаке. Стою, подпирая горячий от солнца байк, ожидая заканчивающего сборы мужа. Выходит. Только что не облизываюсь, встречая спрятанным под зеркалом очков взгляд.
Влажные волосы, слегка зачесанные назад, волевое лицо, отросшая щетина, придающая ещё большей мужественности, красивая, сияющая улыбка.
Закусываю губы от удовольствия. Озорной взгляд, смотрящий вглубь меня. Мягко, будто едва касаясь... Белая футболка в обтяг, эффектно подчеркивающая загар, крепкие руки, удерживающие на весу массивный рюкзак. Свободные шорты выше колен, спортивные ноги. Не зря всё же мячик гоняют с парнями по выходным. Под шортами ещё спрятан упругий зад, которого сейчас, увы, не видно, но я-то всё о нём знаю... Твою мать, когда я перестала всё это замечать под строгим деловым костюмом? И ведь я даже никогда не задавалась ревностью к мужу. Почему? Разве на такого мужчину нельзя засмотреться? Стоящего рядом с байком в свободной, уверенной позе, или с привычным джипом в дорогом костюме, среди московской серости... И ведь я как-то привыкла не думать об этом. А сейчас прям... хмм... залюбовалась. Забавно, однако...
Укрепляет привычными движениями рюкзак у меня за спиной, закидывая мой внутрь. Заводит байк, застегивает шлем. Пытаюсь сопротивляться ехать в нём по такой жаре, получая краткий курс информации о возможных травмах при поездках по местным дорогам без защиты. Соглашаюсь. Звучит уверенно и резонно. Крепко обнимаю, устроившись поудобнее. Удивленно наблюдаю, как через двадцать минут после выезда из нашей тихой бухты двух сплетенных вместе ущелий сворачиваем вовсе не в "центр" острова, насыщенный жизнью, а направляемся вглубь по узким асфальтированным дорожкам, пробираясь в "адаптированные" джунгли. Как он и обещал, дорога до первой точки нашего пути, заняла не менее двух часов. На стоянке у подножия Na Mueang 1 нам пришлось бросить байк и пробираться по каменистой дорожке к вершине первого двадцати метрового водопада, сорвавшегося со скалы с впечатляющим гулом, ударяясь огромным потоком воды о каменную чашу, образовывающую прохладную заводь. Это неописуемая красота! Уголок прохлады в сердцевине горячего острова, хранящий в себе чистую магию, неразбавленные эмоции: впечатляющую радость, заставляющую широко открыть глаза, и расширяющий зрачки страх, вкупе с желанием оказаться у подножия тяжелого водопада. Стоять за ним у холодной скалы. Рискнуть пробраться в самую глубь, не боясь быть раздавленным тяжелым потоком. Один взгляд вверх – и ты замираешь пораженный его силой. Тонны воды срываются вниз, растекаясь на множество ручейков по отполированным за сотни лет камням. Зеленые деревья обрамляют водопад по всему спуску, а орхидеи, растущие на выступах скалы, своим многоцветьем приковывают взгляд. И никого вокруг... в такой девственной красоте, заботливо поддерживаемой указами монарха, сейчас нет никого кроме нас, чистой природы и птиц. Налюбовавшись прекрасным видом, подхожу к мужу, зацеловывая обрамленные руками щеки. Начинаю закатывать футболку вверх, чтобы после стянуть. Прерывает с ехидной улыбкой.
– Если мы задержимся здесь, опоздаем на финиш к нужному часу.
Вздыхаю, топя в его глазах толику обиды.
– Я только хотела искупаться.
– Искупаешься там! – улыбается, показывая пальцем куда-то в высоту, метров на сто выше виднеющегося водопада. Целует в затылок, подгоняя вперед, – иначе не сможешь дойти.
Нервно сглатываю. Мало себе представляю маршрут. Усталая, не выспавшаяся, изможденная жарой... должна как-то туда дойти.
Следую, ведомая опытным проводником. Нет, он здесь раньше не был, но читает карты на отлично, легко прокладывая самый замысловатый маршрут.
Почему меня это никогда не восхищало? Вновь банально привыкла? Ведь, по сути, у моего мужа куча достоинств... Терпение, как основное... Другой бы действительно давно меня придушил. Спотыкаюсь, чуть не падая на каменных выступах. Кеды явно для вылазок сюда не годны. Два километра вверх по скале, вдоль дорожек, лишь истоптанных туристами, без единых ограждений в местах опасных обрывов. В один миг замирает дыхание, адреналин подскакивает в крови. На часах почти пять. Здесь темнее ещё раньше. Совсем скоро закат.
Тянет руку сильнее, утаскивая с напором вверх:
– Поторопись, а то опоздаем.
Крепко вцепляюсь в него, проходя в сантиметрах от края. Ловя отголоски возрастающей паники от вида падающих вниз мелких камней. Восклицаю:
– Мы что, будем здесь ночевать? Или по темноте спустимся вниз?
– Всё увидишь, надо лишь поспешить. Лиз, я когда-нибудь о чём-то не думаю?
Вновь заплетаясь ногами, от обиды выпаливаю:
– Обо мне.
Останавливается так резко, что буквально с напором влетаю в его спину, рискуя слететь вниз. Поднимаю глаза и, уже сожалея об этом на середине пути, встречаю охлаждающий взгляд, пронизывающий до самых костей.
– Именно о тебе я думаю почти постоянно. Только ты не торопишься это замечать.
Насупившись, иду дальше, стараясь не отвлекать, не доставать своими расспросами. Даже ускоряю шаг там, где это возможно. Через двадцать минут наконец-то минуем последний каменный выступ. Без сил приседаю на землю, чтобы отдышаться, лишь через пару минут начиная осматриваться по сторонам.
Пологий зеленый склон, охваченный золотым свечение от заходящего солнца, украшенный десятками различных оттенков цветов. Каменный спуск, ведущий к огромной чаше, образующей прозрачный природный бассейн. Расходящаяся волнами, вспененная поверхность воды. Огромная скала, уходящая в небо, блестящая в лучах солнца, и скатывающиеся по ней многослойные серебряно-голубые ручейки. Почти сто метров вверх... Стою, высоко задрав голову, неспособная оторвать прикованный взгляд от неземной красоты. Никогда бы не подумала, что вблизи со столицей разврата могут находиться столь девственно чистые места. Никого вокруг! Абсолютно никого. Сюда слишком трудно добраться, но оно того стоит. Незыблема фраза "Увидеть Париж и умереть". Возможно, когда-то эти слова были актуальны, да не для тех, кто видел большее... Глядя на эту красоту, Париж меркнет в сравнении. В нём нет ни грамма искренности и чистоты, присущей этим местам, навеки забирающими твоё сердце, стоит лишь один раз здесь побывать.
Не слышу шагов за гулом падающей воды и пением маленьких, ярких птиц. Буквально вздрагиваю от прикосновения к плечам. Медленно стягивает футболку, встречая недоуменный, оторванный от созерцания прелестной картинки взгляд.
– Ты хотела искупаться. Самое время, пока солнце не зашло. Иначе пропустишь всё интересное.
Раздеваемся и заходим в холодную воду. Передергивает от резкой смены температур. Горные реки всегда освежающие.
Слегка придерживая, ведет к краю по скользкому камню на дне "вымытой" чаши. Подходим к самой кромке, опускаясь по пояс, ловя на себе отлетающие брызги от водопада. Здесь вода немного теплее. Прохладная, но не пронизывающая льдом. Поворачивает вокруг своей оси, практически шепча на ушко:
– Смотри.
Приоткрываю от расстилающегося восторга рот, упираясь взглядом в горизонт, залитый красно-золотым солнцем. Впереди только искристая водная гладь и пустота! Будто сидишь на краю обрыва, не видя впереди ничего, кроме уходящего вниз солнца, ослепляющего золотом глаза. А позади – водопад, срывающийся с гор, будто готовый своим потоком скинуть тебя вниз. Устрашающее зрелище! Поражающее воображение! Незабываемый, короткий момент, ради которого стоило пройти ни один километр сложного пути.
Обнимает сзади, даря немного тепла.
– Понравилось?
Киваю в ответ, чувствуя подступающие слезы. Смеясь и зажимая его руки в своих. Дрожу от возбуждения и окружающей тело прохлады. Солнце клонится к закату, бросая последние отблески на зеркальную гладь воды. Считанные минуты до наступления сумерек. Короткий миг, навеки отпечатанный в памяти.
Поднимает, зовя за собой.
– Нет, – прошу, – дай ещё пару минут полюбоваться.
Смеется, целуя в макушку.
– Заболеешь, глупая, вода слишком холодная.
Кусая губы в попытке согреться, остаюсь смотреть на закат, не трогаясь с места. Обнимаю руками колени, удерживая оставшееся тепло. Выходит из воды и раскладывает на плоском камне полотенце. Быстро вытирается вторым и несет его для меня. Всего пара минут и темнота начинает сгущаться. Нехотя вылезаю, встреченная крепкими руками мужа, растирающими полотенцем досуха.
Тело начинает гореть от перемены температуры, будто помещенное в кипяток.
– Где мы будем ночевать? – уточняю смеясь.
– Не переживай об этом, – уверяет спокойным голосом, нежно накрывая губы своими.
Достает из рюкзака походный фонарь, больше похожий на огромный софит, и озаряет близлежащую местность. Сажусь на полотенце, любуясь сочными переливами на воде, мотыльками, летящими в ярком свете.
– Ты всё продумал.
Хмыкает, улыбаясь.
– Как всегда.
– Наверное, я никогда этого говорила... сегодня ты меня поразил.
Неуверенно поправляет мои выбившиеся из хвоста волосы. Словно стесняясь принимать данную фразу как комплимент.
Отвечая не громко:
– Я на это надеялся.
Разливает в пластиковые стаканы янтарную жидкость и выкладывает из рюкзака лоток с фруктовой нарезкой. Отрицательно машу головой.
– Я не буду, иначе не спущусь.
Ухмыляется с прищуром.
– Пей, а то заболеешь. Я покажу тебе легкий путь. Всего десять минут, и мы у байка.
Негодую, готовая его чем-нибудь стукнуть.
– Тогда какого чёрта ты тащил меня по отвесной тропинке, с которой легко свалиться и свернуть себе шею?
Улыбается так заразительно, что отбивает желание злиться.
– Ты же не ищешь легких путей? Зато как крепко всю дорогу держала меня за руку, – делает несколько маленьких глотков. – Теперь скажи, что оно того абсолютно не стоило. Смеюсь, убирая стакан из его рук и залезая на сложенные вместе колени. И, отражаясь в смотрящих лишь на меня глаза, целую в эти поднятые кверху уголки губ.
– Идиот, – тихо выпаливаю между делом.
Нежно отвечает на поцелуй, крепко прижимая к своей груди, тем самым выдавливая из купальника остатки сохранившейся влаги.
Улыбается смиренно.
– Надеюсь, любимый?
Лишь киваю в ответ, повторяя его легкий прищур.
– Надейся.
Избавляюсь от прохладного мокрого купальника и заставляю мужа распластаться на широком полотенце, покрывающем большой камень. Выплескиваю на него всю гамму чувств, полученную за этот день. Даря всё без остатка. Упиваюсь накалом страстей. Впервые за долгое время, не думая абсолютно ни о чём. Находясь рядом с ним, разделяя на двоих какую-то особенную тишину, быть в которой до боли приятно.
Глава 18
Порой, гонимые эмоциями, мы совершаем абсолютно нелогичные поступки. Хотя, похоже, из моей жизни это понятие выдернуто с корнем. Логика... где она? Бросьте! Есть только импульс. Секундный порыв, побуждающий к действию. Муж прав: чаще всего я подчиняюсь лишь этому чувству, бросаясь в омут и не думая наперёд о последствиях. Надо учиться на своих ошибках... пока я их лишь совершаю. Лежу в широкой постели незнакомой ранее студии. Уткнувшись носом в большие и мягкие подушки. С силой зажмурив глаза, чтобы прогнать наваждение. Полной грудью вдыхаю запах, проникающий в глубины подсознания. Взрывающий разноцветным фейерверком остатки серого вещества и разбрызгивающий его яркими мазками по уцелевшей от взрыва черепной коробке. Терпкий, сильный, насыщенный, пропитавший здесь всё, вплоть до моей одежды. Аромат, присущий лишь одному знакомому человеку. Вырвавшему меня из реальности. Встреча с которым разрушила жизненные принципы до основания и даровала шанс переписать многие несоответствия в ней. Его след здесь повсюду... Растянутый сетью шлейф, обладающий яркими нотками власти. Сковывающими цепями разум "по рукам и ногам". С чувством вышвыривающими его пинком под зад из светлой головки.
Размыкаю глаза, всё ещё ощущая присутствие Стива. Слыша витающие в воздухе фразы.
–You're not mine and I know it... – Не моя, и я знаю это...
You may either leave or stay as you wish. – Ты можешь или уйти или остаться, как пожелаешь...
You know... -Ты знаешь...
Nobody can go back and start a new beginning. – Никто не может вернуться назад и начать всё с начала.
Everyone has one's own path. – У каждого своя дорога...
But wish you were here... – Но жаль, что тебя здесь нет...
And I would like to hear your voice... – А я бы хотел услышать твой голос...
Сминаю листок, зажатый в руке, и, усаживаясь в постели, зашвыриваю его в дальний угол. Ярость достигает предела. Была бы корзина – с точностью выполнила бы трехочковый!
Я прочитала эти строки столько раз, что могу произнести наизусть всё, что написано "до" или "после"! Какого черта я вообще поднялась сюда? Откуда он знал, что я всё же приду? Перестраховался? Сыграл на опережение? Самонадеянный придурок! Всё же меня тянет на один тип мужчин, только в разной упаковке!
– Как же хочется стереть из памяти тот проклятый день, когда я впервые увидела тебя, Стив!
Ведь шла сейчас всего-то отдать ключ на ресепшн! Из гуманных соображений, чтобы ему не пришлось оплачивать потерю, которая обошлась бы в сотню зелёных.
Откуда такая самоуверенность в словах? Что стоит оставить в записке свой номер, и я позвоню, напишу? И эта фотография на столешнице... Чёрт! Я сама не раз становилась на задние лапки, показывая свою лояльность... Твою ж мать! Он знал, как я влипла! Обратил внимание с первого взгляда. Да и как тут не заметишь такую идиотку, облизывающую с ног до головы взглядом? Выделяющую самые эффектные места. Ощущал это, не показывая и вида, что его присутствие рядом вызывает дрожь в коленях, неудержимое желание обладать... Первородное чувство, которое ты не способен контролировать, уподобляясь животному, улавливающему малейший выброс феромонов, всплеск эндорфинов в крови... Как же я ненавижу эти эмоции! Эту боль, разрывающую на части... Неспособность их удержать, не допустить момента захватить мысли... Ненавижу за то, что испытываю не к тому! Ведь в самые яркие совместные моменты с мужем его присутствие рядом не обдает мозг таким кипятком! Почему? Какого чёрта? Я же даже толком не знаю этого парня!? Химия? Безумие, передающееся воздушно-капельным вместе с его сильным вкусом?
–I'll be waiting. – Я буду ждать...
Пульсирующая в висках фраза, брошенная вслед на приеме охрипшим от желания голосом, пронизывающим насквозь пулеметной очередью. Приколачивающей тело к стене.
– Да пошёл ты к чёрту, Стив! Я могу контролировать свою жизнь! Справлюсь! Переверну страницу! Я способна!
И сюда я пришла только потому, что консьерж, которого я попросила отнести ключ, принес взамен записку и фотографию, пряча взгляд в виноватой улыбке.
– А зачем внизу ждала его возвращения? Почему не ушла, радуясь, что избавилась от улики в виде ключа, пока от Кристины не вернулся муж? – сетует разум. – Ждала, что Стив спустится и отблагодарит?
Закрываю глаза руками, понимая, какая же я дура. Зачем я, забрав всё у этого парня, тщетно пытавшегося скрыть неловкость во взгляде, попросила назад ключ? Чтобы побыть здесь самой? Принимая карту обратно дрожащими руками, почти бегом проследовала к лифту. Второпях не попадая в магнитный замок и матерясь на весь этаж, в попытках успокоить дыхание. Залетела в уютный номер, встречающий ласковым теплым светом, ещё хранящим его отпечаток. Уборка будет лишь через два дня. Эта комната станет вновь обезличена... Зачем он продлил аренду до моего отъезда? Откуда узнал? Был уверен, что я вернусь? Чёрт! Как вырвать с корнем это видение из памяти? Отчего же так гложет внутри?
– Он уехал! Уехал! – срываюсь на крик, забирая со столешницы сигареты. Целая пачка. Такие, как я курю.
– Ещё один ловко подмечает детали! И откуда вы такие беретесь на мою голову?!?
Надо возвращаться. Нельзя задерживаться надолго. Подбираю блокнотный листок, будто жалящий руку своими скомканными углами, и несу к пепельнице, по пути прикуривая сигарету. Поджигаю комочек, наблюдая за распространением языков пламени, жадно пожирающего всё на своём пути. Исчезающие синие буквы, выведенные приятным курсивом. Номер телефона, канувший в лету. Я не старалась его запомнить. Единственная строка, в которую я не вчитывалась, обходя ее взглядом.
– Enjoy every moment. – Наслаждайся каждым моментом.
– Обязательно буду... – тушу сигарету в кусочках пепла, на которых видны сгоревшие обрывки слов. Глотая катящияся по щекам слезы, начинаю прикуривать другую.
Почему один мужчина не может совмещать качества этих двух? Те эмоции, которые они вызывают у меня вместе? Чувствую себя ребенком, однажды попавшим на шоколадную фабрику, не удержавшимся попробовать пальчиком новый десерт, сняв с верхушки самую сладость. Жаждущий отломить кусочек побольше, пока никто не заметил. Тщетно тянущийся к нему, не зная вкуса, таящегося под кремом. Не обращающий внимания на большой кусок любимого шоколадного торта, уже лежащий на его тарелке... Что будет дальше? Рассматриваю фотографию с грустной улыбкой. Красное платье, развивающийся волнами шлейф, часть оголенной спины... Спадающие на плечи светлые локоны и мой профиль с довольной алой улыбкой. Прикрытые на солнце глаза... Я знала, что он был там. Чувствовала кожей. Вставшими волосками от его стального взгляда. Ощущая на себе этот перекат обжигающих, горящих черных угольков.
– Её тоже сожжёшь? – тоскливо вздыхает разум.
Порываюсь поднести зажигалку к краю снимка и резко останавливаю руку.
– Нет. Её оставлю. Единственным напоминаем об этом безумии, захватившем надо мною власть.
Забираю со столика сигареты, на ходу вытирая остатки слёз. Прощаясь с фантомом, перевернувшим всё во мне с ног на голову. Грустно улыбаюсь. Закусываю губы и морща лоб.
– Remember... No man or woman is worth your tears. – Помни... Ни один человек не заслуживает твоих слез.
– Так кого я оплакиваю сейчас, Стив? Тебя или те чувства, что ты сумел во мне всколыхнуть?
– You're not mine... vision... dream... – Не моя... видение... мечта...
– Какого чёрта ты настолько сильно разбередил мою душу?
– I'm taking part of you with me. – Я забираю частичку тебя с собой.
– The best part. – Лучшую часть.
– Ты забрал всю мою жизнь. Одним брошенным взглядом выбил страйк из всего, что было мне дорого. Оставив на развалинах строить новую... вновь.
– It's my keepsake. – Мой памятный подарок.
– Возможно, своим появлением ты наградил меня чем-то большим – кто знает.
– I'd like to get to you know better... – Я бы хотел узнать тебя получше...
– To make friends...? – Подружиться..? – рефлексивно усмехаюсь, глядя на озорной смайл, красующийся на этой строчке. Подмигивающий моему нервному тику.
– Друзья...? Господи! Раз уж внизу так никто и не отвечает! Не издевайся надо мной ещё больше! Достаточно! Хватит!
– Just call me if you're ever in trouble. – Просто позвони мне, если будешь в беде.
– Никогда, сладкий... Я очень на это надеюсь... что вложенный смысл в это слово всё ещё доступен моему пониманию!
Девять цифр с кодом 1 213... Не пыталась запомнить... а память картинкой крутит записку перед глазами. Вырисовывая отдельные строчки, приковывая взгляд к милому смайлу. Такому не похожему и не свойственному его автору! Голова кругом... Закрываю дверь, напоследок ещё раз глубоко вдохнув будоражащий запах. Гоня прочь призраков, пытающихся вырваться из студии и увязаться вслед за мной. Спускаюсь на первый этаж, зажав в руках фотографию, сигареты и ключ. Без боли, грусти или радости, с ощущением полной пустоты внутри, словно действительно прощаюсь с близким другом, отпуская того, кого уже давно нет, отдаю администратору ключ. Закидываю фотографию на дно рюкзака и, умывшись в туалете возле бассейна, иду к выходу из комплекса. Встречать мужа и дочь.
Мы спустились с водопадов так же быстро, как он обещал. Всего десять минут неспешного шага. Изможденные дорогой, усталые, выплеснувшие друг на друга остатки эмоций. Подогретые виски и теплом тел, опаляющих прикосновениями и без того горящую кожу, после ледяной воды. С нисходящей улыбкой на губах, звуками вместо слов, брошенными в ответ на неспешные редкие вопросы. Истомой, растекающейся по телу. Пройдя путь вниз, всё так же, не размыкая рук... В перерывах целуя, смакуя друг друга, медленно, размеренно, пытаясь удержать на губах родной вкус. Насмеявшись у парковки над своей глупостью. Осмотревшись вокруг, я все-таки увидела указатель на хорошо заметную развилку, делящую одну дорожку на две: сложную и легкую. Возможно, если бы не эмоции после нижнего водопада, при подъеме была бы более внимательна. А ещё всему виной спешка. На этом он меня и подловил.
Дорога до пляжа заняла столько же времени, но это ничуть не испортило вкус. Вцепившись в футболку руками, обнимая так сильно, будто от этого зависела моя жизнь... Прижимаюсь грудью к спине, мечтая побыстрее скинуть разделяющий непробиваемой стеной шлем вместе с остатками влажной одежды. Роса выпала рано и, спустившись вниз, при объятиях мы скользили футболками друг по другу, словно добавив дополнительной смазки для уменьшения сопротивления.
Около двух часов езды по темноте, освещаемые только фарой байка, рассекаемой беспросветную ночь лучом света. Рискующие сбиться с пути в переплетении множества дорожек. Только, казалось, он едет не думая, четко зная выверенный маршрут. Заставляя меня улыбаться ещё шире, буквально ломая его ребра своими объятиями. Мягкий песок под ногами, ещё не успевший остыть от раскаленного дневного солнца. Звук заглушенного мотора. Тишина, возникающая в первые секунды и разрывающаяся его дыханием рядом. Легкий свет на веранде, освещающий строгий профиль. Глаза, словно маячки, бликующие от мерцающих в темном море огней.
– Устала? – вплетаясь пальцами в волосы, плавно притягивает к себе.
– Порядком, – вновь обняв, устраиваю голову на крепком плече.
Сладко тихо смеется, порождая в груди легкую вибрацию.
– Отнести наверх? До восьми утра надо выспаться.
Поднимаю голову, отвечая нежной улыбкой.
– Отнеси...
С ним спокойно. Свободно. Приятно. Легко. Да, выводит из себя. Устраивает мозговой штурм... в последнее время нередко. Бесит. Часто! Заставляет искренне улыбаться... Как ни странно и это случается. Возможно, он прав. Не бывает разнообразия эмоций без большого количества точек соприкосновений. Без общих интересов. В равнодушии друг к другу. Если вкупе всё это любовь, то моя вновь выходит за рамки... общепринятого, естественного, нормального. Пытается расплатиться за то, что получает взамен, находясь в вечном неоплачиваемом долгу, возрастающем, кратно увеличивающим разрыв... заставляющим строить стратегии в том, чем отдать его, не обанкротив себя.
В восемь утра прозвенел будильник. Вылезая из рук мужа и преодолевая преграду в виде кружевного балдахина, я могла бы сказать, что практически выспалась. Как он и предрекал. Уснув после погашения значительной доли набежавших за годы процентов. На пике рассвета. В пять утра.
Только успеваю выкурить сигарету, как из-за угла появляются знакомые фигуры. Муж, прячущий глаза от солнца под зеркальными очками, и довольная дочка в мини-копии таких же авиаторов. Они вообще между собой очень похожи. Одни и те же жесты, улыбка, глаза. Разница лишь в цвете волос. Катюшка, как и я, практически блондинка. В остальном я сходства не вижу и, возможно, это лишь к лучшему.
Опускаюсь на корточки, чтобы обнять. Заметив меня, отпускает руку мужа и, словно не замечая ничего на своём пути, несётся вперёд, крича звонкое:
– Мамочка!
Утыкаюсь носом, чувствуя родной запах, не замечая скатывающихся по щекам слёз. Своё, маленькое, незаменимое... Заботливо сплетенные Кристиной колоски из пушистых волос. Курносый носик и папин, пронзающий насквозь, глубокий взгляд из-под приподнятых очков.
– Почему ты плачешь? Что случилось? – уточняет несмело, становясь в миг слишком серьёзной для своих четырёх.
– Ничего, милая, – пытаюсь улыбнуться без отклика грусти. – Я просто соскучилась по тебе.
– Я тоже! – обнимает до хруста костей.
Эта детская непосредственность... все эмоции четко прописаны на лице. Искренние, живые, без толики фальши. Несдержанные, не приукрашенные, настоящие. Опускаю голову, ища в них смирение, пряча глаза, уткнувшись в её хрупкое плечо. Не желая отпускать. Слыша буквально в метре от себя нарастающие шаги. Поднимаю взгляд, ударяясь им о зеркальную стену. Хмуро осматривает, подавая руку, чтобы встать. Поравнявшись глазами, насколько в моих кедах это возможно, приподнимая очки, не спрашивая, утверждает:
– Прогуляемся к морю. У тебя глаза от слез опухшие. Попрощалась...?
Пытаюсь разорвать контакт, переключаясь на ребенка, бормоча буквально себе под нос:
– Не понимаю, о чём ты.
– Бывает, – выдаёт, зло ухмыляясь. – Катюш, беги к морю.
Сторонюсь, желая где-нибудь спрятаться, натянуто улыбаясь порой оборачивающейся довольной дочери, спиной чувствуя взгляд, прожигающий во мне дыру, дразнящий прямо там, на открытой каменной дорожке, проходящей вдоль комплекса, затеявший линчевание на глазах у десятков прохожих, не замечающий ничего вокруг. Магнитная калитка, два метра плитки и мягкий, горячий песок, ведущий в тень деревьев и далее к бушующей, от чего-то неспокойной воде. Точно чувствующей моё состояние, сочувствующей или желающей принять участие в наказании. Располагаюсь в тени. Дочка, сняв кеды, бежит к морю, затевая игру с местными мальчишками. Легко находя общий язык, общаясь на каком-то едином, понимая друг друга жестами и эмоциями, не подразделяясь на разные группы.
Оставляет нас одних, уходя в сторону магазина, напутствуя:
– Будьте здесь, я скоро вернусь.
Пять минут самобичевания. Закрывшись руками, словно укутавшись коконом, слушаю переливы волн и звонкие детские голоса с перекатами смеха. Легкий шорох поблизости. Отвлекаюсь, подняв глаза. Садится рядом и протягивает банку холодного пива.
– Поговорим?
Нервно усмехаюсь.
– А стоит?
– Лучше самой рассказать, чем услышать версию от меня. Так где ты была?
– Как ты догадался?
Окатывает холодной водой, полоснув взглядом.
– Я дал тебе время сегодня, и ты потратила его вовсе не так, как я ожидал, – усмехается, пиная ногой песок. – Прощание не удалось? Губы в отличие от глаз девственно чистые.
– Перестань. Я могу сто раз повторить тебе, что ничего не было. Зачем поднимать это вновь?
– Потому, что стоило мне уехать, ты понеслась к нему. Думаешь, на том вечере я был пьян и ничего не заметил? Не понял, кто это? Не разузнал?
Поднимаю от земли ошарашенный взгляд, пытаясь подобрать слова.
– Он уехал.
– Я знаю. Поэтому сегодня и отпустил тебя... – горько вздыхает, отставляя банку. Прикуривает сигарету, выдерживая долгую паузу. – Только я надеялся, что ты не используешь этот шанс. Так чем он тебя привлёк? Молодостью? Дерзостью?
Зажимая банку настолько, что рискую её смять, прошу тихо:
– Пожалуйста, давай не будем об этом. Я сделаю тебе больно...
– Сильнее, чем есть, трудно представить, – смеется с раскатами злости. – Покайся. Может, где и зачтётся.
Тушит сигарету о песок, впиваясь стальным взглядом.
– Так чем?
– Я не знаю, – практически шепчу срывающимся на дрожь голосом, пряча глаза. – Это как наваждение. Я не хотела... – ловлю соленые слёзы губами, постепенно повышая тон. – Мне тебя не хватало... я всегда была одна... а тут один взгляд и шквал эмоций, которых мне никто не давал!
Качает головой, ухмыляясь.
– Тише, привлечёшь ненужное внимание. Так значит, любовь с первого взгляда? Как банально...
Улыбаюсь грустно.
– Какая любовь? Не говори ерунды.
– Правильно, – допивает банку в один приём. Откидывает в сторону и прикуривает новую сигарету. – На неё ты не способна.
Нервно тянусь к пачке, осекаемая:
– Ты не куришь при ребенке! Не теряй моральный облик хотя бы перед дочерью!
Поджимаю губы, уже не пытаясь что-то ответить. Смотрю вдаль на играющих вдоль побережья детей.
– Я сниму себе номер. Собери вещи к отлету. Можешь ни в чём себе не отказывать эти два дня. Только следи за ребенком.
Провожу взглядом по непробиваемому лицу. Абсолютно не отражающему ничего живого – застывшая стальная маска без доли эмоций. Дрожащими губами пытаюсь произнести ненужные слова, остановленная фразой, зависшей в воздухе и прокручивающейся в мыслях тысячи раз.
– По приезде в Москву всё решим с документами.
Нервно смеюсь, не вытирая струящихся по щекам слёз, не узнавая свой собственный голос.
– Ты обещал меня не отпускать...
– Я помню. Только я ухожу сам, а это совершенно другое. Глупо держаться за то, чего уже нет.
Встает с песка и направляется к дочери. Кидаю в след:
– Развод...?
Оборачивается с грустной улыбкой.
– Вожделенная тобой свобода... – упирается взглядом в мои глаза. – Знаешь, а я ведь тебе ни разу не изменял. Мне всего хватало. Так, если тебе тесно, к чему держать клетку закрытой? Ради своих интересов? Ждать, когда ты вновь попытаешься из неё сбежать? Думаешь, второй раз не будет больнее? Брось! Даже и пробовать не собираюсь. Найдёшь того, кто действительно будет тебе нужен, и станешь счастливой.
