Текст книги "Адюльтер. История одной измены (СИ)"

Автор книги: Юлия Прим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Пройдя мимо бара, замечаю небольшой спуск вниз к белому песку, к самой кромке воды. Небольшая тихая заводь, закрытая от лишних глаз высокой пристанью. Спускаюсь, скинув обувь, садясь прямо на горячий песок, достаю наушники и включаю отвлекающую от всего музыку. Feeling good... Улыбаюсь, смотря на прыгающие солнечные блики от корпусов яхт. Скрытая тенью от шляпы, пытаюсь стать невидимой здесь для всех... Музыка заглушает любые звуки, вытягивает изнутри весь негатив, оставляя взамен лишь сладкое, дурманящее чувство наполненности, мягкий кокон из окружающего ото всех одиночества, в котором находиться свободно, легко. Приоткрываю глаза, замечая перед собой надпись на мокром песке "Hello". Поднимаю голову, замечая рядом совсем юного парня с привлекательной, открытой улыбкой, итальянской внешностью и светящимися весельем глазами. Не выключая оглушающей музыки, улыбаясь, мягко киваю в ответ. А он выписывает пальцем:

– How are you? – Как дела?

Не желая нарушать своё молчание, рисую рядом улыбающийся смайл.

Перечеркивает, написав:

– It's not true. – Неправда.

Фыркаю с улыбкой. А остальные поверили...

– I wouldn't say that... – Мне не следует говорить, что...

– You are beautiful. – Вы прекрасны.

– But you lie to me. – Но Вы лжете мне.

– Please smile... fair. – Пожалуйста, улыбнитесь... честно.

Вытаскиваю наушники, смотря в заряжающие позитивом глаза, и, улыбаясь, мягко произношу очередную ложь, не желая обидеть, мечтая лишь побыть в одиночестве ещё несколько минут.

– Leider spreche ich Englisch nicht. (нем.) – К сожалению, я не говорю по-английски.

– Really? – Действительно? – слышу позади знакомый голос.

Песок заглушает приближающиеся шаги. Смотрит на парня, прожигая насквозь.

– Have you got any problem? – Какие-то проблемы?

Усмехаюсь. В данный момент только одна. Взгляд, который хочется с себя скинуть. Продолжаю смотреть на заплыв, отчасти жалея сидящего рядом позитивного парня. Но ведь сам виноват, не в то время, не к той подсел...

– We are just talking. – Мы просто разговариваем.

Хотелось влезть с оправдательной фразой, что я лишь молчу рядом... Но какая разница? Здесь не действует презумпция невиновности. Застукана с поличным... не иначе. Готовься ответить по всей строгости.

А на песке так и виднеются аккуратно выведенные последние фразы. Чем не повод для ревности? Чертыхаюсь, уже не вникая в суть разговора. Вырывая лишь обрывки заключительных фраз.

– This is my wife. – Это моя жена.

– You are a lucky man. – Вы счастливый человек.

– May be... – Быть может.

There are doubts...? – Сомневаетесь..?

– Then you’re crazy. – Тогда Вы ненормальный.

Поднимается и уходит прочь. Отличная характеристика мужу, хотя я и сама не лучше. Идеальная пара. Подходит ближе, садясь напротив, коленями на мокрый песок, в дорогом костюме... инстинктивно морщусь. Нет, не от столь притягательного жеста – стоящего на коленях предо мной мужа, хотя такого ранее не припомню... просто... жалко костюм. Зарывается руками в волосы и притягивая ближе к себе, с неуверенной улыбкой тихо произнося:

– Прости меня. Я во многом не прав.

Усмехаюсь, пытаясь разглядеть в глазах признак игры... но не нахожу.

– Кто ты? Мой муж никогда не извиняется за свои поступки. Ни перед кем. Тем более предо мной.

Отводит взгляд, кутаясь в моих волосах, утыкаясь в шею, будто ища защиты.

– Простишь?

– Да куда ж тут денешься. – А разум вторит: растоптать каблучками всё вышесказанное, собрать неприглядные остатки и выкинуть прочь из памяти.

Плохое забывается быстрее. Ведь оно изначально обесценено, лишено всякого смысла. Это лишь ненужный балласт, тянущий на дно. А вверх... Вверх тянут лишь светлые эмоции и чувства. Замена одного другим вызывает кратковременную эйфорию. Взрыв эндорфинов. Веру. Зарождающуюся надежду. И пусть это лишь химия. Очередная реакция в организме. Но ведь иногда так хочется отдаться моменту и хоть во что-то поверить... Неспешно идём к друзьям, пряча глаза за зеркалом очков. Выигрываю один к трём. Досматриваю очередной заплыв, крепко держа за руку мужа. Перебрасываемся короткими фразами, иногда встречаясь неловкими взглядами, вызывающими странную улыбку. Будто подростки на первом свидании, искоса присматривающиеся к друг другу и не знающие, чего ожидать. Стоит ли вновь пытаться впустить его в себя? Пропитаться доверием? Открыться, подставившись под удар? Но ведь и он вполне готов признать былые ошибки... а что, если ударю сама? Об этом думать не хотелось вовсе. Не сейчас. Не в этот момент хрупкого перемирия. Не в тихой вере в попытку начать всё с начала, перекроив усвоенным опытом былые ошибки. Переписав заключительный акт более позитивно... Домой едем практически молча. Уставшие от жары, проголодавшиеся и утомленные оглушающим гулом. На заднем сидении. В попытках мужа покрепче к себе прижать и аккуратно поцеловать. Прерываемся у порога Крис тем, что игривое настроение можно отложить и до вечера, иначе оставшихся трёх часов до приема нам совсем не хватит, чтобы на нём засиять. Выставленные с вещами за порог мужья, с согласованным временем их приезда. Прощаемся с неловкой улыбкой, трепетно прижавшись друг к другу, боясь резко пошевелиться, чтобы не разорвать соединяющий в одно пространство воздух вокруг. Всё кажется правильным... Таким естественным.

Медленно проводит пальцами по щеке, лаская зудящую кожу.

– Я буду тебя ждать. Всегда.

Улыбаюсь...

– Мне не потребуется так много времени, чтобы к тебе прийти.

Отпускать совсем не хочется. С грустью отгоняю витающие рядом мысли о том, что всё бесследно растает, закончится, так и не начавшись. Вновь. Возможно...

Расцепляю пальцы у двери, не желая идти наряжаться. Зачем? Для кого?

Приятней было бы сейчас вместе с ним сбежать от опеки подруги и попытаться побыть только вдвоем, не для кого-то, не потому, что надо... Попробовать прожить этот момент лишь для себя. Закрываю дверь, ещё пару минут всматриваясь в повисшую вокруг тишину. Порой самое тихое сердце кричит громче всех, разрывая на части пространство. Таит множество эмоций, подавляемых снаружи нейтральной маской. Натягиваю улыбку и иду радовать Крис, отдаваясь в её умелые руки. Сажусь на приготовленный заранее стул, стоящий в центре комнаты рядом с маленьким журнальным столиком, усыпанным горой разноцветных тюбиков косметики. Под расстилающимся, струящимся из окна мягким светом, закрываю глаза. Чувствую щекочущие прикосновения кисточек, бережные нежные пальчики на своем лице... почти отрешаюсь от действительности, слушая медленную музыку, поставленную заботливой подругой. Пронизывающая сознание Sia с вызывающим "Ты готова стать свободной"... Крис колдует с волосами, завивая в непослушные локоны. Сладко потягиваюсь при просьбе открыть глаза.

Останавливает мою попытку подойти к зеркалу.

– Вначале платье! Хочу, чтобы ты увидела законченный образ.

Улыбаюсь, открывая чехол. Замираю от нежного прикосновения атласа к коже.

Раскладываю на кровати, критически осматривая то, что, кажется, мне не подойдет... Иду выбирать бельё, смутно понимая, что же можно надеть под столь тонкий материал.

Озорно смеющаяся Кристина выносит вердикт:

– Оно здесь лишнее. Поверь. Кружево пропечатается, вульгарно бросаясь в глаза.

Неоднозначно смеюсь...

– А без белья я буду выглядеть более скромно? Да мой ненаглядный тебя прибьет.

Улыбается.

– Ты будешь выглядеть очень эффектно и, судя по его пожирающему перед уходом взгляду, он мне ещё скажет спасибо. Сомневаюсь... скорее не выпустит в таком виде из дома. Прикует к батарее, которой к моему счастью, тут нет.

Покорно иду примерять наряд, полностью избавившись от белья, словно скидывая спасательный круг, ещё держащий меня на плаву. Подхожу к зеркалу и раскрываю от удивления глаза... на меня испуганным взглядом смотрит невероятно притягательная незнакомка. Черные пушистые ресницы, эффектно обрамляющие глаза. Кошачьи стрелки, придающие глубину взгляду. Нежный ровный персиковый тон, выделяющий скулы румянцем, будто легкое стеснение коснулось глубины души. Ярко выделяющиеся алые пухлые губы, словно лепестки роз, аккуратно лежащие на фарфоре, вызывающие желание прикоснуться к их бархату и попробовать на вкус. Улыбаюсь... неброская порочность, притягивающая взгляд. Ему не понравится. Он будет взбешен.

Платье, облепляющее стан, словно вторая кожа. Мягко прилегающий черный атлас, V– образным вырезом расходящийся от толстых бретелей и очерчивающий грудь так, что видно соски. Чёрт! Да он мне и в машину не даст присесть, не то, что появиться в этом на приёме! Платье подчеркивает бедра и расходится чуть ниже глубоким разрезом. Устремляется в пол струящимся вокруг ног материалом. Высокие шпильки лишь слегка приподнимают ткань над поверхностью пола. Делаю шаг, эффектно обнажая оголенную ногу. Красиво? Бесспорно! Но это не я. Эта женщина способна свести с ума одним своим появлением рядом. Приковать к себе всеобщее внимание.

Пройтись острыми каблуками по ковру из падающих ниц мужчин. Смогу ли я ей соответствовать? Довольная произведенным эффектом Крис радостно порхает рядом, облачаясь в свой наряд. Щебечет, не переставая, напевая дифирамбы. Резко останавливается.

– Сними свои дурацкие браслеты, они же сюда не идут!

Притупляю глаза, медленно стягиваю, обнажая красные запястья, прекрасно гармонирующие с кровавыми губами. Меняясь во взгляде, подруга резко подлетает ко мне:

– Это что за ***?

– Скромно отвечаю, что это была лишь небольшая игра...

– Идиот! Лиз! Чем это скрыть?

Не получая ответа, набирает номер моего мужа, выливая на него злость от впустую проделанной работы, требуя где угодно срочно купить мне атласные перчатки. Начало в семь, для приличия можно слегка опоздать. Любуюсь притягательной брюнеткой в красном платье, неспешно попиваем Мартини, сидя в мягких лежаках на балконе. Обдуваемые свежим морским ветром, приятно играющим в завитых волосах.

– Что случилось с любимой стрекозой? К этому платью стоило обнажить шею.

Печально улыбаюсь, вспоминая постигшее в тот день ощущение полной свободы...

– Я её потеряла. Она улетела, решив навсегда остаться в южных краях.

– Жаль, красивая была заколка. Твоя любимая... Она бы завершила чарующий образ.

Прерываемся трелью раздающегося рядом звонка. Собираем необходимое в небольшие клатчи и спускаемся вниз. Страшусь и жадно ожидаю реакцию мужа, не так давно просившего выбрать что-то неброское. Чувствую перекаты ткани по оголенной коже, провожающие мужские взгляды вслед. Гордо поднимаю голову, плавно шагая на его взгляд. Встревоженный, открытый и горящий.

Глава 14

Перемен ожидая разительных,

Осознать стоит четко и ясно:

Жизнь почти что всегда удивительна,

Но достаточно редко – прекрасна.

Э.Севрус.

Мандражируя, подхожу ближе, пытаясь придать себе недостающей уверенности. Соответствовать столь детально очерченному образу.

И всё равно не чувствую себя полноценной, будто объемный пазл, макет для презентации, служащий лишь наброском, которым хочется похвастаться. Прототипом, которым хотели бы стать. Красивой оболочкой, таящей внутри слишком много страха, вытесняющего позитивные эмоции и выжигающего заполняемое им пространство пустотой. Устремляю свое внимание вперед, вырывая блестящую на солнце машину, бережно отполированную Тони, мягким красавцем брюнетом, тридцати пяти лет, восторженно смотрящим на идущую впереди Крис. Ослепительно улыбаясь, выхватываю взглядом каждый штрих. Муж никогда не смотрел на меня так. Досадно морщусь. Завидую? Да, возможно. Мой ненаглядный стоит, прислонившись спиной к машине, нарочито расслабленно запустив руки в карманы темных классических брюк. Расстегнув будто стесняющий движения пиджак, тем самым оголив шею, объятую воротником кристально белой рубашки. Слегка уложил назад непослушно развивающиеся на ветру чуть отросшие волосы. Добавляя в образ мужественности, оставил небольшую щетину, будоражащую мысли, вызывающую желание потереться об неё щекой...

Надел широкие, окольцовывающие запястье статусные часы. Всё в лучших традициях. Не выделяясь на фоне остальных приглашенных. Хозяин жизни, всегда точно знающий, под каким соусом следует себя подать. Сейчас почти соответствую, хотя и чувствую себя голой под этим взглядом. Делаю ещё шаг вперед, ощущая на коже дыхание. Обнимает, кутаясь в спиральных локонах. Опускает руку на бедра, медленно проводя ладонью вниз и возвращаясь наверх, прощупывает подушечками пальцев тонкую ткань. Отстраняясь, ловлю легкую улыбку, заговорщически наполненную искорками хитрости. Отражение мыслей в потемневших глазах. Расширенные пульсирующие зрачки, словно у наркомана, позволившего себе желанную дозу. Довольная произведенным эффектом, пытаюсь слиться воедино с его дыханием... не успеваю, сбиваюсь с ритма. И что бы он ни говорил сейчас, какие бы истинные эмоции ни хотел спрятать за недовольством моей непокорностью – тело не обманешь. Его язык намного красноречивее. И даже в этих попытках вернуть холод глазам я всё же вижу, какой огонь горит на самом дне. Не признает, но ему нравится.

Нравится видеть, как меня облизывают взглядом, а дотронуться может лишь он.

Сжать в руках свою собственность, заклейменную браслетами, издалека бросающимися в глаза. Ощущаю себя так, будто выбиваю искру из холодного камня, желая прогреться его теплотой. Что ему сейчас хочется сделать, когда он изучает мой броский наряд? Переломить на глазах у всех за неподчинение, показав, кто здесь хозяин. Хочется? Возможно и большего... Только ведь не покажет, спрятав взгляд за маской равнодушия. Но иногда жесты и молчание многограннее слов, и ласкать способны сильнее самых изысканных комплиментов. Протягивает перчатки, плавно постукивая подушечками пальцев по слегка выступающим тазовым косточкам. Благодаря моим высоким каблукам, мы практически на одном уровне. Прищурив глаза, смотрит в упор.

– Ты ничего не забыла надеть?

Улыбаюсь, на ощупь отсутствие белья было бы трудно не заметить. Прикусывая губы, с теплотой перевожу взгляд на Кристину, улавливая уже начавшуюся их небольшую перепалку.

– С тобой я ещё поговорю.

– Могу ответить тем же, – плавно подхватывает перчатки, ловко пряча в них мои запястья. Отчаянно выпаливает. – Только попробуй ещё раз обидеть девочку!

Не скрывает улыбки на резкий выпад подруги. От вспыхнувших в памяти картинок мои щеки заливает жгучий румянец, заставляющий потупить взгляд в пол. Усмехается...

– Крис, не смеши. Котенок, защищающий тигрицу. Такого я ещё не видел.

Удивленно поднимаю на мужа глаза, пытаясь разглядеть таящуюся издевку в этой фразе.

Тот в ответ лишь подмигивает, притягивая к себе и целуя горячими губами в висок. Дрожь пронзает всё тело, так жаждущее нечто больше, чем поцелуй.

Пересекаюсь с Тони, поддерживающим подругу легкой улыбкой и нескрываемым весельем в глазах. Бросаю на мужа умоляюще – озорной взгляд.

– Милая, не ведись, это он от страха. Ты ж у меня боевая... кошечка, – перехватывает суровость подруги, тушуясь. – Пантера, милая! Пантера!

Пытаемся сдержать нарастающее веселье, кивая в ответ. Слегка подобревшая Кристина садится в машину и, с улыбкой надув губки, явно решает пока больше не контактировать с моим мужем.

Подъезжаем к изысканным резным воротам, играющим золотыми бликами в свете направленных на главное здание софит, отмечаемся в списке, тормозя у самого входа. Неспешно выходим и передаем персоналу ключи. Лестница наверх украшена ковром цвета индиго, расписанным, будто перекатами морской волны. Утопаю каблучками в его мягкости, аккуратно ступая, взяв мужа под руку. Тридцать ступеней, ведущих к мерцающему огнями, обрамленному белыми колоннами входу. Теплая живая музыка, наполняющая пространство. Подсвеченные цветочные композиции на зеленых газонах. Тающие в сумерках белые паруса яхт, уходящие в сторону горизонта.

Улыбаюсь, вдыхая солоноватый воздух, смешанный с изысканным ароматом специй, блюд, подаваемых внутри. Крепче хватаюсь за руку мужа, начиная восхождение в святая святых. Развевающееся по ветру платье оголяет ноги практически до линии бедер, где удерживается лишь небольшим бантиком, фиксирующим разрез на двадцать сантиметров ниже выступающих косточек.

Пытаюсь рукой хоть немного удержать атлас на положенном ему месте. Тщетно.

Наблюдающий за происходящим муж останавливается, недовольно вздыхая:

– Напомни мне её хорошенько поблагодарить.

Одним движением берет на руки, крепко прижимая к себе, развивая платье, словно парус по ветру, флаг, выкинутый противником. Обвиваю шею, вдыхая родной запах, смешивая его со своим на оголенной коже. Закрываю глаза, уткнувшись в шею алыми губами, будто вернувшись сквозь время назад, в те чувства, эмоции, мечты, одолевшие в день свадьбы.

Из забвения выводит вспышка и щелчок фотокамеры.

Сквозь улыбку недовольный голос мужа:

– Поздравляю, твои ножки вошли в историю.

Всё медленно рассыпается на части. Момент потерян, оставив лишь горькое послевкусие. Аккуратно ставит на площадку перед входом, приторно улыбаемся перед фотографом на парном фото. Вытираю отпечаток своей помады, словно перечеркивая внезапный порыв... Заходим внутрь, ослепленные ярким светом, оглушенные разнообразием акцентов и языков, доносящихся со всех сторон.

Белый зал отражает от стен мягкий свет, иссиня-золотой ковер, поглощающий звуки шагов, аккуратные кристальные резные столики спрятаны за массивными колоннами. Зеркальный потолок повторяет рисунок ковра, словно морская гладь с бурлящей на поверхности пеной. Стулья обрамлены шершавым материалом, будто золотым песком. Ощущаю себя рыбкой, запущенной в огромный аквариум. Прикормили и отпустили в свободное плаванье на съедение хищникам. Голова идет кругом от блеска украшений, щедро развешанных на дамах. Следуем в самую глубь, останавливаясь для приветствия знакомых персон. Устаю улыбаться, но держу лицо, позволяя возможным партнерам по бизнесу с ног до головы облизывать меня взглядом. Покорно сжимаю руку мужа, не давая повода взбудоражить мысль о возможной взаимной симпатии. Словно кукла, выставленная на всеобщее обозрение, нахожусь рядом с хозяином.

Жду официальной части, мечтая снять давящую улыбку с лица. Перевожу взгляд на благоверного и про себя усмехаюсь. Вот сейчас он действительно доволен жизнью и бескрайне возбужден. Только причина этого вовсе не в моем платье или отсутствии под ним белья. Не в масляных взглядах коллег на его спутницу. Причина вообще не во мне. Здесь нечто большее. Соперница, которую мне никогда не победить. Та, что сводит его с ума и зажигает глаза. Доставляет истинное удовольствие. Его работа. Огромный поток богатых людей, способных улучшить наше благосостояние всего одной подписью в соглашении. С этим бесполезно тягаться. В данный момент я лишь приложение, аксессуар к его дорогому костюму. Не дороже часов, красиво обрамляющих левое запястье. Поднимаю взгляд, встречая перед собой улыбчивого официанта с подносом бокалов шампанского, галантно предлагающего подойти к нему. Освобождаю руку, уверяю ненаглядного, что нахожусь в зоне видимости. Хмурит брови, но расцепляет пальцы, отпуская птичку на волю. Подхожу к официанту, снимая искрящийся французский напиток. Ловко удерживая поднос на левой руке, не меняя положения тела и не привлекая лишнего внимания, достает из кармана сверток и передает его мне.

– It's your thing. – Это ваша вещь.

Удивленно смотрю на него, пытаясь понять, что к чему. Оборачиваюсь на мужа, который слишком увлечен разговором. Разворачиваюсь, недоуменно расширяя глаза. На меня из-под золотой салфетки глядит моя потерянная стрекоза.

Улыбаюсь, поднимая взгляд на довольного произведенным эффектом официанта.

– Where is he? – Где он?

Слегка подмигивает, обводя помещение.

– Somewhere here. – Где-то здесь.

– Please, tell him... I am waiting. – Пожалуйста, скажи ему... я жду.

Заговорщически перекинувшись взглядом, допиваю второй бокал и, зажимая в руках третий, несу мужу. Чувствую нарастающую внутри дрожь и давление стен широкого кругового зала.

Открыто улыбаясь отвлекшимся от разговора мужчинам, шепчу мужу на ушко, что отойду в дамскую комнату. Провожает серьезным взглядом, безапелляционно заявляя:

– У тебя пять минут, вот-вот начало.

Стараюсь быстрее ретироваться, буквально протыкая мягкое покрытие острыми каблуками. Поворот из зала в более темный коридор, дамский туалет, мужской, чуть углубляющийся в темноту холл. Приглушенное, почти интимное освещение, мягкий пол, поглощающий звук шагов, давящая на виски тишина вокруг. Здесь несколько прикрепленных комнат. Я выбрала дальнюю. Стою затаив дыхание, слегка прикрыв глаза... Не желая видеть в зеркальной поверхности стен этот оголенный мечущийся между гранями "правильности" взгляд. Пытаюсь успокоить бешеное сердцебиение. Руки дрожат от выброса адреналина. Не жду... Ожидаю. Тщетно надеясь, что пойдёт за мной.

– Да какого черта ему это надо? – ноет уставший от глупости разум.

– Но ведь зачем-то он её нашёл, сохранил, принёс именно сюда, чтобы вернуть бестолковой хозяйке. Не жду. Усмехаюсь.

Идеализируя фантом, приписывая неподходящие ему сантименты.

Почему не передал раньше? Там на бассейне, так же через официанта...

– Думаешь, Стив таскался с заколкой повсюду? Не обманывайся тем, что что-то для него стоишь. Это всего лишь ловушка, в которой тщательно размазан клей, и ты, словно загнанная в угол мушка, липнешь, изворачиваясь, увязая всеми лапками и безвыходно припечатав мордочку.

Это лишь повод показать свою власть над тобой. Разрушить иллюзорный мир, в котором ты способна контролировать свою жизнь и не пропускать вырывающиеся наружу эмоции. Он чувствует тебя. Твой страх вкупе с желанием. Нутром. Наслаждается им.

– А может это всё выдумки? Тогда хороший парень лишь просто вернул тебе близкую сердцу потерянную вещь. Чем не повод для радости? Да и вообще, почему не блондин, а именно Стив? Что ты станешь делать, если герой не оправдает надежд? Появится вовсе не тот, кого так обожествляешь? Поняв бестолковость затеи, смеясь, качаю головой. Ковер проглатывает шаги. Чувствую его присутствие, не оборачиваясь. Вибрацией, проходящей сквозь стены. Пульсацией, усилившейся под кожей. Волосами, вставшими дыбом при приближении к миске с едой пугающего, голодного хищника. Улыбаюсь, готовая распластаться десертом на этой тарелке. Боясь упасть, на негнущихся коленях поворачиваю стан. Смотрю в выжигающие на мне дыры глаза. Впервые так близко. Плавящие плоть. Держащие жертву под своим точным прицелом.

Не раздевает взглядом. Не добавляет в него и капли похоти. Я и так обнажена перед ним. Доступна каждой клеточкой бытия. Привлекая внимание, словно напиток с вызывающей надписью "Выпей меня". Сполна. Утоли свою жажду. Дай возможность насладиться этим падением. Быть уничтоженной твоими руками.

Едва сдерживаю порыв подойти ещё ближе. Сократить страшащие, разделяющие нас сантиметры. Напрочь сбиваю дыхание, отражающееся эхом от зеркальных стен. Улыбается лишь уголками. Дерзко, маняще, заставляя желать прикусить эти сочные губы, оголить клыки, готовые вгрызться под кожу. Улыбается, вырывая из горла слабый стон, обнажая витающие в воздухе мысли, обжигая огнём до костей. Так, как способен лишь он! С серьезным взглядом, в глубине которого дьявольски плещется лава. Вставший в горле ком не дает нормально вздохнуть. Чужим охрипшим голосом шепчу "спасибо", сжимая в руке вонзающимися острыми углами в плоть стрекозу. Плавно кивает, не разрывая зрительного контакта. Ожидая своей порции благодарности, меркнущей в банальных словах. Делает шаг... замираю, не дышу, не пытаюсь пошевелиться. Проводит пальцами по щеке, обманчиво безвкусно. Оставляя на коже зудящий след от обжигающих рук. Таю, как сахарная вата, покрываясь испариной. Не желаю останавливать возбуждающую ласку, нестерпимо боясь, что в этот момент сможет развернуться и тихо уйти.

Шепчу, еле проворачивая непослушный язык:

– I have only two minutes. – У меня есть всего пара минут.

Глаза дразнят молчанием. Дыхание сдержанно и спокойно. Медленно описывает подушечками пальцев линию моих губ, заставляя трепетать кожу под ними, дрожать от возбуждения. Инстинктивно закрываю глаза, прекратив любое сопротивление. Приоткрываю рот, нежно смазывая горячим языком его палец слюной, зажимая губами, чувствуя вкус табака на его руках. Как ненормальная, испытывая от этого действа неподдельное удовольствие. Готовая стонать от послабления сковывающих границ, от разрешения вкусить неприступный плод.

Обхватывает рукой за талию. Вздрагиваю, желая отстраниться и разом прильнуть к нему как можно плотнее. Проводит мокрым пальцем по шее, заставляя прогнуться назад. Наклоняясь вместе со мной, касается горячим языком практически точки солнечного сплетения, нижней границы V-образного выреза платья. Медленно чертит дорожку наверх, оставляя пылающий след на коже, покрывая её мурашками. Проходит языком по линии декольте, шее, к мочке уха, сладко прикусывая её. Заставляя дрожать под ним, кусать губы, запотевать зеркало, находящееся поблизости и требовать добавки.

Облизываю пересохшие губы, глядя в темные, словно безлунная ночь, глаза.

– You make me mad... – Ты сводишь меня с ума...

– At first blush. – С первого взгляда.

Улыбается, заключая скулы в ладони, пронзает взглядом насквозь:

– You’re just pulling my leg, aren’t you? -Ты просто морочишь мне голову, не так ли?

Вдыхаю опьяняющий терпкий запах, закрывая от наслаждения глаза. Шепчу на выдохе:

– You can take it from me. – Можешь мне поверить.

Улыбается.

– I feel you. – Я чувствую тебя.

Нагло размыкает губы, вырывая из горла стон. Ломает в щепки личное пространство, объединяя его в единый водоворот эмоций. Ласкает нёбо языком. Жестко. Требовательно. Не просит ответа на поцелуй. Вырывает его силой. Руша последние перегородки. Яростно. Страстно. Непоколебимо. Подчиняя себе. Заставляя дышать в одном ритме, сумасшедшем, быстром. Выхватывая друг у друга малейшие клочки осязаемого воздуха, колючего, болезненного, пропитанного статикой. Трахая мозг поцелуем. Дробя на атомы возникающие мысли. Ни с чем не сравнимый... Выматывающий поцелуй, отбирающий волю к сопротивлению. Застилающий грани. Замедляющий время. Ни капли нежности, ни отголоска, проскальзывающего в муже... Даже в попытке наказать. Выбить из головы дурь кожаным жестким ремнем. Стив не жалеет, оголяя желания, убирая лишнюю огранку из чувств, очищая яд, разрывающий вены под кожей. Подчиняюсь, не чувствую боли от сжимающих мои бедра, крепких пальцев, готовых проткнуть тонкую ткань. Льну к нему телом, сжимая рукой сильную шею, невольно царапая углом зажатой в руке заколки, загорелую кожу. Оставляю на воротнике белой рубашки красные полосы. Путается пальцами в моих волосах, с силой сжимая в кулак и притягивая к себе, будто я способна от него оторваться. Щеки обжигает румянцем, ноги непослушно подгибаются в коленях. Ловит рукой, прижимая к стене, кусая красными от моей помады губами мочку уха, шепча сводящей с ума хрипотцой:

– You're so foxy... saucy... dream. – Ты такая волнующая... дерзкая... мечта.

Падаю, застревая в глубине этого капкана, напрочь прижатая железной пружиной, раздавленная под его силой. Тянусь губами заполучить хотя бы ещё один поцелуй, слыша за его спиной скрип двери, замирая. Чувствую стучащее в висках сердце, складываюсь комочком за этой неприступной скалой.

Резко прижимает меня к себе, утыкая в пиджак, смазывая об него остатки помады.

Разливающийся весельем позади мужской голос:

– Oh, sorry. – Извините.

Слишком спокойный голос Стива, будто и не нерушимый предыдущим безумием.

– It's okay. – Всё нормально.

Начинаю дышать, как только ослабляются руки. Проходит пальцами по растертым губам:

– Are you scared? – Ты боишься?

Отрицательно мотаю головой. Чувствую сжимаемый страхом желудок, прячу трясущиеся руки за полами его пиджака.

Глядя в зеркальную стену, вытирает помаду со своих губ.

– Bring yourself in order. Time is over. – Приведи себя в порядок. Время закончилось.

Не могу отлепиться, чувствуя подступающую панику, истерику, душащую слезами. Не в силах произнести и слова, льну к нему всем телом, словно не способная без опоры ходить. Жаждущая его рук, голоса, поцелуев. Его присутствия рядом, запаха, взгляда. Сжимая в руках полы пиджака, сминаю рубашку. Вдавливая с усилием в кулак застрявшую между кожей и тканью заколку. Не чувствую физической боли, только желание. Быть с ним! Насладиться им! Жизненно важное, словно глоток кислорода. Разъединяет пальцы, вкладывая в них магнитную карту, поднимаю глаза, не веря в происходящее. Это ключ. От его студии. Таких максимум два экземпляра.

Разворачивает и ведёт к дамской комнате. Обжигая шепотом и горячим дыханием:

– I’ll be waiting. – Я буду ждать.

Проталкивает внутрь и закрывает за мной дверь. Стою, упершись в раковину, рассматривая размазанную по фарфоровому лицу, словно кровь, помаду. Бесстрастно. Опустошенно. Будто он не только закрыл дверь этой комнаты, оставив меня в ней одну, но и выпил до дна всю жизненную силу.

Усмехаюсь сквозь подступающие слезы:

– Как ты того и хотела.

Достаю влажные салфетки, убираю улики. Припудриваю опухшие от поцелуев губы, заново наношу тон. Почти нормально. Сносно. Терпимо. Да плевать. Поправляю скомканное платье, еще хранящее его запах, отпечатки сжимающих бедра рук, слегка растягиваю в этих местах материал. Почти не заметно. Приподнимаю ткань, оголяя бедро, замечая эффектно выделяющийся красный отпечаток... уверена, и на второй зияет такой же.

– А вот это надо будет как-то объяснить мужу. – Вторит разум. – Набить где-то два параллельных синяка в форме сжимающей пятерни – надо очень хорошо постараться... Не хочу пока даже думать. Пропитанная им, хранящая во рту его терпкий вкус, горечь спиртного, табак и мята. Ещё чувствую его тепло на покрытой испариной коже. Помню ритм стучащего рядом сердца. Всё ещё дыша в такт. Безумие! Мою пораненную заколкой руку от застывшей на ней крови. Не чувствую боли. Она уступает тому, что творится внутри. Гляжу на лежащий рядом ключ, перевожу взгляд на клатч... отпадает.

Собираю волосы, скручиваю французскую ракушку, аккуратно вставляю внутрь карту и фиксирую стрекозой. Упираюсь руками в раковину и устало опускаю голову, накрываемая волной отпускающего адреналина. Усмехаюсь в пустоту, желая разбить издевающееся по ту сторону отражение. Открывается дверь. Замираю в надежде. Будто тоскливо приоткрываю щель в своё сердце...

Заходит улыбающаяся Крис.

– Ну, наконец-то я тебя нашла. Твой спохватился, куда ты пропала?

Вымученно улыбаюсь.

– От шампанского стало плохо. Пришлось даже поправить макияж.

– Уже лучше?

Усмехаюсь...

– Уже...

Выходим из холла, заворачивая за угол. Возле первой же колонны стоит он.