Текст книги "Адюльтер. История одной измены (СИ)"
Автор книги: Юлия Прим
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
– Тише... тише.
Да какого чёрта испытывать моё терпение? Настраивать? Пугать? Я же его знаю! И не так вначале выводила, так пальцем не тронул! А тут на тебе, получи за все годы спокойствия.
Слышу сзади звук от поставленного резко на стол бокала... железный отклик от расстегивания на брюках ремня... и хлесткий удар, щелчок, раскалывающий пополам воздух.
– Нет, – смеюсь, правда, уже не так уверенно, – не посмеешь.
Не могу полностью повернуться назад, не причинив боли рукам. Подходит. Боковым зрением вижу зажатый в руках широкий ремень. Подкладывает под грудь и живот большие подушки, заставляя вытащить из-под себя ноги и буквально стать на карачки. Уверенным голосом заверяя:
– Не дергайся, веди себя прилично, а-то ещё и ноги свяжу.
Вот кому бы сейчас заявлять о приличиях? Злюсь, руки саднят от впившейся в кожу веревки. Ненавижу его в этот момент! Ненавижу за то, что, не показывая вида, всё же томлюсь внутри и неизбежно возбуждаюсь.
– Вот так, – успокаивает тоном. – Будь послушной девочкой, и всё пройдёт хорошо.
Выпаливаю на автомате, уже не чувствуя страха:
– А когда я ей не была?
Смеется...
– Да всегда, если тебя не сдерживать в рамках. А это, знаешь ли, достает...
Вот те раз... аж обидно стало. Я себя столько лет образцово вела, а оказывается, моей заслуги в этом-то и нет. Просто грамотно сдерживали напор... рецидив. Усмехаюсь, уже и, забыв о затекших прокалывающих руках, проваливаюсь куда-то далеко в свои мысли...
Из забвения выводит первый удар, не сильный, сдержанный мягким кружевом. Начинанию кричать на него, больше не от полученной боли, а от возмущения, удивления им. Возобновленная боль в руках, уже натертые красные полосы, ещё один резкий рывок и окрасят веревку в кровь... Зад начинает гореть огнем, боль расходится, медленно отдаваясь пульсацией по всему телу. Ещё один сдержанный, смягчающий хлопок... Не сдерживаю вырывающийся жалостный стон. Мягко поглаживает по спине, успокаивая пульс. Я уже даже на него не кричу, понимая насколько не в силах контролировать момент. Процеживаю шепотом между хлопками:
– Я ведь отомщу...
Отвечает где-то рядом:
– Знаю.
Закуривает. Пытаюсь расслабиться, закрываю глаза, отдыхая, когда проходится
жестким ремнем по воспаленной коже... спускается по длине ног, возвращаясь вверх на спину... Не думаю. Не хочу, но чувствую нарастающее возбуждение... не хочу! Не в силах скрывать... знаю, что он это видит, чувствует... Что же он чувствует сейчас? Срывает с мысли одним ударом, заставляя стонать, ощущать уже приносящую удовольствие, разливающуюся по телу свинцом легкую боль.
Извиваюсь, раня руки, пропитываясь огнем ещё больше. Обжигая дыханием ветвистый метал, готовая вгрызаться в подушку – лишь бы молчать. Не дать почувствовать власть... Заставляет развести ноги, падаю на подушки не в силах больше стоять. Одно прикосновение ремня вдоль внутренней стороны ног... снизу-вверх, касаясь столь будоражащих зон... разряжаюсь со стоном... натягивая до предела руки и падая ниц. Содрогаясь, хватая воздух пересохшим ртом. Ненавижу его... И люблю таким. Не прикоснувшись и пальцем, заставить кончить... наказать... сполна. Нет... это не мой муж. Этого парня я точно не знаю... Слышу рядом треск веревки. Стальной нож как по маслу перерезает ее. Освобождает запястья, рассматривая ссадины... Нежно укладывает рядом руки, дает стакан, чтобы попить. Накрывает шелковым покрывалом. Отрешаюсь, устав, проваливаясь в сон.
Глава 11
Открыв глаза в темной комнате, пытаюсь привыкнуть, осмотреться. С балкона в щель штор просачивается легкий свет. Привстаю на болящих руках, инстинктивно щурюсь, на негнущихся ногах поднимаюсь, стараясь держаться расслабленно, иду к нему. Толкаю плавающую дверь, слегка поворачивает голову... кусаю губы, немного неловко. На столе в пепельнице гора из окурков, почти опустевшая бутылка JD, полупустой стакан... неразбавленный, без льда.
Отворачивается, закуривает. Подхожу, сжимая кулаки и слегка жмурясь, сажусь лицом к лицу, на его колени. Крепко прижимаю к себе, забирая из рук сигарету, жадно наполняя дымом свои легкие. Отстраняюсь, смотря в усталые серьезные глаза. Аккуратно целую, забравшись рукой в волосы, поддавшись накрывающему порыву нежности, шепчу на ушко ласковые слова. Берет в ладони мои запястья, хмурясь, целует. Останавливаю...
– Злишься?
Отрицательно качает головой.
– Надо было выпороть тебя при первой встрече, глядишь, уже перебесилась бы... а так, ты не права. Не стоит получать от боли удовольствие. Привыкнешь – начнёшь искать больше, а в конечном счёт всё осточертеет. Грустно улыбаюсь, прижавшись к груди, он не видит. Вру, стараясь держать голос спокойным, что совсем ничего не ищу. Прижимаюсь сильнее, поднимает, унося зализывать раны: он – мои запястья, а я – его душу. Медленно, спокойно, нежно... Без всякой пошлости... блуждающих мыслей... Без желания что-то получить взамен. С готовностью всё отдать. Забыть, простить и понять.
Всю ночь без сна. Пытаясь успокоить, утешить звучащий, словно барабанная дробь, пульс. Разговорить. Объяснить незыблемые истины. Вдолбить в эту светлую голову, что её отчаянное "хочу" наперекор всему и вся, может слишком дорого стоить. Привыкшая ни в чём себе не отказывать, заскучавшая без взрыва эмоций, истошно требующая познать новое, неизведанное ранее. Словно ребенок, не способный видеть опасность, идущий напролом к вожделенной цели, не боясь споткнуться, упасть, разодрать в кровь руки и колени. Важнее дойти, вытерев об рукав слёзы. Важнее дотянуться до звезды, мерцающей у горизонта, открыть новый мир, манящий впечатлениями. Не думая о набитых по пути шишках. С детским восторгом рваться вперед. Вновь вырывающийся наружу взгляд той дерзкой девчонки, готовой бросить вызов. Которая и сама не понимает, к чему оно приведет. Вызывающая ответное желание обуздать, вырвать с корнем эту беспечность, усмирить. Словно огню, требующему воздуха для горения пламени, перекрыть кислород, весь доступ. Стоять рядом и наблюдать, как он, медленно поглощая сам себя, угасает.
– Сколько времени я уже лежу, рассматривая переливы солнечных бликов, играющие в её волосах? Вздернутый маленький носик, уткнувшийся мне в плечо. Расслабленные губы, сложенные в полуулыбку. Обманчиво-умиротворенное личико и уже успевшие потемнеть бордово-красные отметины на тонких запястьях. Не спешу покидать постель, не желая будить, причинять боль своими движениями. Оставаясь ещё немного в тишине, которую не развевает шум ветра, доносящийся из-за приоткрытой двери и звонкое пение птиц. Эта тишина спадет, как только она откроет глаза. Разобьет спокойствие озорным взглядом. Провоцируя своими действиями образование цунами на спокойной глади воды. Смешивая в единую волну всё – от ненависти до любви. С силой разбивая устойчивый фундамент, дробя в песок незыблемые опоры отношений, оставляя на поверхности лишь хаос, из которого не всегда, даже обточив острые углы, можно вновь возвести что-то крепкое и нерушимое.
Не растерять остатки себя в погоне за призрачным удовольствием.
Я проснулась от пронзающего насквозь взгляда, наблюдая отражение своей улыбки в слишком серьезных глазах. Успев позабыть о боли в руках, крепко обхватываю за шею и притягиваю к себе, зарываясь пальцами в густые волосы. Не желаю думать о произошедшем и неоспоримо внутренне радуюсь радикальным переменам. Не способная до сих пор представить, что мой излишне рациональный, сдержанный и спокойный мир может быть таким... непредсказуемым. Мир, с утра играющий переливом красок, словно бабочка, сидящая на ладони, дающая возможность рассмотреть мельчайший узор в сиянии смешанных текстур. Один взмах крыла – и ты остаешься наедине со своими ощущениями, тающими сладкой дымкой воспоминаниями. Поднимаю ресницы, пытаясь отыскать удовлетворяющие любопытство ответы в глубине его взгляда, понять, как себя вести. Отогреваю открытой улыбкой. Закрывает глаза поцелуями, успокаивая рвущееся наружу желание кричать об обожании всего мира. Тихо обнимает, утыкая себе в грудь. Заставляя проживать именно этот момент, выдергивая из витающих в воздухе воспоминаний...
Непохожий ни на кого в моём окружении. Резко ворвавшийся в жизнь, нагло вытащивший с танцпола ночного клуба, с зала, где остались друзья. Увез в ночь, не спросив повторно моего адреса, помня дом, подъезд и квартиру, которую я называла год назад. Выслушав, не перебивая, рвущуюся наружу истерику, плавно заткнул аккуратным поцелуем, обещая в корне изменить мою жизнь. Так и вышло. За неделю обаяв родителей, не расставаясь более чем на ночь, пришел с букетом и сделал официальное предложение. Собрал мои вещи и этим же вечером отвез на свою квартиру. Я была влюблена в эту дерзость, решительность. С широко открытыми глазами жадно впитывала новый мир. Меняя своё окружение, стиль одежды, плавно искореняя свою необузданность и дерзость, успокаивая себя.
Наутро после нашей первой совместной ночи мы подали заявление, и жизнь закрутилась, словно рулетка, с силой толкая по кругу маленький мяч. Предсвадебные хлопоты, напутствия мамы, не чаявшей души в будущем зяте, выбор страны для свадебного путешествия... Голова шла кругом от обилия новых забот, возможностей и обязательств. Казалось, сводящих с ума чувств. Не знаю, любила ли я действительно его тогда, но замуж шла отчаянно счастливой. Наплевав на разницу в возрасте, пропитавшись влиянием этого мужчины. Белое элегантное платье в пол, не пышное, без намека на вульгарность, покрывающее легким кружевом тело, закрытое от посторонних глаз, оставляя лишь толику для разгона фантазии, прозрачный флёр, струящийся волнами, как и фата. Мне завидовали подруги, от меня отвернулись друзья... В то время он познакомил нас с Крис. Эта уравновешенная и открытая миру брюнетка научила меня основам, сделала из меня, ещё вчерашней взбалмошной школьницы, легкое подобие себя – элегантную, уравновешенную замужнюю женщину. Наша пятилетняя разница в возрасте помогала ей держать авторитет, а мне – заставлять тянуться к ней, буквально выкинув накопившийся мусор из головы и немного устаканив жизненные принципы.
Я шла замуж с улыбкой. Не задумываясь о том, что нас ждёт, четко понимая, что этот мужчина, как никто другой из моего окружения, сможет решить любые проблемы. Стоит лишь попросить... И я видела эти глаза, встречавшие меня на ковровой дорожке, смотревшие прямо в душу, нежно, с улыбкой. В тот момент, не видя никого на своем пути, шла именно на них, мысленно уже говоря ему «да»... навсегда.
После была Испания, белоснежное побережье, старинные замки, бьющие фейерверком эмоции и оставившая незабываемый след в душе Барселона.
Собор Гауди, поражающий своей красотой, величественностью и масштабом. Загаданные желания. Ночные прогулки по мостовым, переполняющее чувство благодарности, уважения, любви. Мы ходили, держась за руки, будто боялись друг друга отпустить или потерять в невидимой толпе, в ночи, когда кругом никого нет. Обнимались, до боли сжимая плечи, бесстыдно целовались в переполненных людьми местах. Оставались одни, слушая в короткие мгновенья тишины наши отражаемые от стен стоны, наполняющие уютный гостиничный номер. Разрывая ими тишину классического спокойствия старушки Европы. Смеясь и танцуя в те дни на её площадях... Порой мне кажется, что именно в Барселоне, в её очаровывающей притягательности я оставила своё счастье.
По прилету обратно в Москву нас захватил сумасшедший ритм жизни. Работа, учёба... Нежность постепенно сошла на нет, оставляя взамен доверие, уважение, совместные планы. Нехватку эмоций щедро компенсировали более важные заботы и дела: строительство дома, его обустройство, рождение дочери. И всё, казалось бы, гладко и спокойно. Тогда что же давит сейчас?
За все эти года я привыкла пользоваться суррогатом, синтезировать в себе эмоции и чувства. Видеть там, где на самом деле их нет. Разделять их с собой...
И вот в тот самый момент, когда, казалось бы, я, захлестнутая неизведанной ранее гаммой, готова упасть, поддаться искушению, отдаться на растерзание покорившему одним только взглядом незнакомцу, появляется он. Тот же нежный, давно позабытый, схожий с образом, мелькающим в памяти на улочках Барселоны, и совсем другой, но всё же мой, близкий, далекий, родной.
Чистейшее издевательство над сознанием. Раздвоение личности, молящей выбрать уже что угодно, лишь бы не привычную, убивающую изнутри тишину.
Не смогу больше жить, заменяя. Не готова растрачиваться на бесчувствие. Не способна забыть, вычеркнуть из памяти эту ночь. Вновь вернуться к прежней себе или позволить убить этого парня в нём. Слишком поздно. Слишком многое мне довелось испытать, чтобы так просто об этом забыть. Перечеркнуть. Смотрю в глаза мужа, улавливая незамеченную ранее тревогу. Обнимаю, ободряя улыбкой, целую нахмуренные брови, разглаживаю маленькие морщинки, желая увидеть отклик радости в этих уставших глазах. Ведь всё получится, только если сильно постараться! Понять значение цены, которую ты можешь отдать за случайную встречу, близость. Хотя нет, это слово в отношении Стива абсолютно не подходит. Это лишь страсть. Сигающая, жестокая, не признающая мягкости. Близость – нечто большее, это практически любовь... Практически то, что я чувствую к мужу в данный момент. Грань, по которой хочется пройти, отчаянно веря в успех этого сумасбродного мероприятия. В возвращение того парня, за которого я когда-то шла замуж. Которого потеряла, так до конца и не узнав...
Обжигая кожу дыханием, забывая о необходимости искать нужные слова, мы провели этот день вдвоём, чувствуя нависшую необходимость перемен. Выходя из номера и пытаясь сдать его несколько раз, срываясь на объятия и поцелуи, вновь каким-то непонятным образом оказывались внутри, на кровати или маленьком резном столе. Радуя торжествующий разум, открывающий со свистом шампанское, и наливая скучающей логике полный бокал. С третьей попытки сдав номер, державшись за руки мы вышли на улицу, освещенные палящим солнцем, словно софитами, привлекающие к себе внимание... Боясь спугнуть блуждающее рядом счастье, немного опускали глаза. Придя в себя лишь в такси, почему-то дико не желали возвращаться домой. Хотелось продлить спонтанный отдых, вырваться за пределы душащих стен, внести диссонанс в свою жизнь, рискнув её изменить... Дочку забирал муж, а я, не скрывая улыбки, пыталась спрятать за спиной обвитые кровавыми цепями запястья. Приехав домой, давя на корню навалившуюся тоску, переодеваюсь. Закупившись суши у макашников, решаю вечером устроить маленький романтический ужин. В последний момент дочь, решив, что успела соскучиться, идёт со мной. Довольные, пересекаем длинный холл первого этажа, щебеча и смеясь без умолку.
Замолкаю, ещё не убрав улыбку, переводя глаза снизу вверх от дочери, устремляя взгляд перед собой и натыкаясь на приближающуюся навстречу "скалу" из огромного походного рюкзака за спиной... Стива. На негнущихся ногах, пытаясь проглотить ставшие комом слова, словно в замедленной съемке, вслед за Катюшей иду вперед. Прямо к нему, резко остановившемуся посреди коридора и смотрящему мне в глаза. Десять метров... Сверлит взглядом без тени улыбки. Мое сердце стучит, грозясь выпрыгнуть из груди. Пять метров. Не отводит взгляд, слегка приоткрыв рот, будто хочет что-то прошептать... Инстинктивно облизываю пересохшие губы, замечая ползущие вверх уголки рта. Два метра. Не могу идти дальше... ребенок натягивает руку, отрезвляя болью, тянет вперед. Глаза в глаза, замечая пляшущих на раскаленных углях чертей. Готовящих мне котел, персональный, обжигающий, в этих крепких руках...
Два... один... ноль... расширяются ноздри, в попытке уловить сводящий с ума запах, оживить свой фантом... похоронить его в памяти под пленительным ароматом и больше никогда! Никогда не ворошить!
Отросшая щетина, двухдневная, не меньше... где ты был? Острова? Горы? Лаос? Камбоджа? А я ждала... втаптывая в кромку бассейна кроссовками совесть... в шесть утра. Поворот бритой головы вслед, ловлю колыхнувшийся воздух. Тянущаяся вперед, словно следуя за локомотивом, крепко зажмурившись, закрываю глаза...
– Не позволяй себе обернуться! Ты сильнее! Не смей! Пожалуйста...
Заворачиваю за угол. Трясущимися руками достаю сотню из шорт, отправляю ребенка потратить их в магазин, а сама еле дохожу до лавочки, тщетно пытаясь с пятой попытки прикурить дрожащую в губах сигарету. Вижу перед глазами замаячивший огонек. Прикуриваю, поднимая глаза вверх от знакомых кроссовок, отворачиваясь в угол. Передо мной стоит тот, кого в данный момент я совсем не хотела бы видеть рядом. Стоит и пытается собрать по частям расколотый пазл. Мой далекий и близкий. Неизменно понимающий и принимающий... За что-то наказанный мною... Муж.
Глава 12
Что происходит с нами в тот момент, когда земля уходит из-под ног? Покрывается глубокими трещинами, низвергая на поверхность обжигающую лаву, годами глубоко спрятанную под толстыми слоями, бетонными плитами, защищающими нас от всеобщего разрушения. Всё облачается в Хаос. Стирая грани и пределы разумного. Подменяя устои и нормы. Окрашивается в серость, бережно окутывая, словно пушистым одеялом закрывая от посторонних глаз щемящей тоской. Пропитываюсь ей, позволяя включить тихую музыку. Ту, которая не слышна другим. В которой можно расслабиться, настроиться на нужный ритм, не замечая проходящие рядом тени. Смешивая лица в одно темное пятно, не видя различий, не ощущая присутствия рядом.
Непослушными руками натягиваю маску безразличия, плотно скрепляя с обнаженной кожей, притупляя рефлексы самосохранения, пресекаю на корню попытку борьбы, смиряясь с законом естественного отбора. Ты проиграла. Признала свою слабость перед хищником. Поддалась искушению, дав проникнуть яду в мозг, разорвать нестабильные нейронные сети, выгравировать на подкорке заветное имя, желание, цель. Бессильная в своём сопротивлении. Опустившая голову в преклонении перед демоном, ловко накидывающим на руки путы. Смиренно идущая на заклание, сжигаемая заживо, молящая об очищении в этом огне. Неспособная думать и что-то решать. Плавно плывущая по течению, утопающая в вязкой жиже, когда-то казавшейся чистым горным ручьём. Каждое чувство прекрасно по-своему. Достойно того, чтобы его испытать. Проникнуться. Ощутить в полную силу. Каждое имеет свой оттенок, запах, вкус. Тоска – это желтый. Цвет увядшего цветка, беспечно сорванного ребенком и оставленного на сером асфальте.
Цвет падающего листка, бережно укачиваемого ветром на подлете к грязной земле. Цвет неизбежности и легкой надежды, с привкусом шлейфа ванили в воздухе и ощущением горечи на языке. Хочется испытать его многогранно. Свернуться калачиком на узкой гранитной лавочке, слившись с ее серостью, растворившись в рельефе темных вкраплений... Стать невидимой для окружающих. Вещью, позабытой хозяином. Музыкой, вызывающей грустную улыбку и тянущей за собой поток из воспоминаний и чувств. Хочется невозможного. Отчаянно хочется... Забывая о главном, что жизнь течет лишь здесь и сейчас. В данный момент. Секунда ранее – уже прошлое, невозможное перекроить заново, переписать. Двумя позже – будущее, такое, каким ты его сделаешь, придумаешь, совершишь. Миллиарды возможностей, случайностей, слов. О чем ты думаешь сейчас? На что ты тратишь бесценные моменты бытия?
Живя прошлым или погрязнув в далеких мечтах... Тех, к которым в данный момент ты не совершаешь и шаг, откладывая на потом, закрывая ведущую к ним дверь на железный засов. Перекраивая, от души замазывая широкой кистью своё настоящее, перечеркивая его темным мазком. Безразличие ко всему имеет синий оттенок. Лёд, покрывающий толстой коркой всё близлежащее. Обесценивающий окружающую красоту. Дарящий ей вечную жизнь, сохранивший её в момент смерти... Естественной, нетронутой, холодной, почти живой... Оно помогает жить, не заставляя карабкаться вверх и сбивать в кровь костяшки пальцев, не требуя бороться, хватаясь за возможность всё изменить. Оно охлаждает разум, замораживает чувства, заставляя принять как данное, не противясь злодейке судьбе. Для чего толочь воду, если знаешь, что в итоге получишь лишь пену, которая растает, не оставив на поверхности и следа?
Бестолку... Проще тихо отсидеться и переждать. Разбавить взгляд холодным оттенком, вытеснив солнечное желание жить. Наполнить настоящее звенящей пустотой. Безвкусной, пресной, глухой.
Что он пытается разглядеть во мне за ужином? Сдавливая виски тяжелым взглядом. Отвечаю бесстрастной улыбкой, совсем не касающейся глаз.
Перекидывает скользящие по гладкой поверхности стола, скрепленные вместе нежно голубые приглашения, заботливо переданные нам Крис. Маленькая попытка развлечься от повседневности, отчасти постылого отдыха. Выйти в свет в элегантном платье, заранее продумав образ до мелочей, попасть под объективы фотографов с фальшиво-радостной улыбкой. Событие месяца, собирающее тысячи зрителей... vip. Парусная регата, возбуждающая обилием яркости красок. День азартного соревнования с поражающими воображение ставками. Вечер, на который покупают билеты за долгие месяцы вперед, чтобы на миг оказаться причастным к этому действу. Почувствовать себя его частью.
Оно стоит того, чтобы хотеть? Стоит. Но я не хочу.
– Выбери платье, не броское.
Медленно раскачиваюсь на стуле, осматривая красивые пригласительные с выбитыми аккуратными буквами...
Ocean Marina Yacht Club...
Сказка, в которую хотел бы окунуться здесь любой. Любой. Кроме меня. Я бы с большим удовольствием повалялась на теплом песке, раскинув руки широко в стороны, омываемая волной, пеной, утягивающей в море все лишние мысли...
Пауза затянулась. В моем лбу явно прожжена дыра.
– Доставь удовольствие Кристине выбрать его самостоятельно. Я покорно надену всё, что она предложит.
Не успеваю закончить фразу – кидает вилку, со звоном отлетевшую от тонкой кромки фарфора. Встает, сверля взглядом, утыкаясь в бережно сложенную мной кирпичную стену, не пропускающую эту злость, не пробиваемую напором. Спокойно смотрю вперед, не отводя взгляд, выводя до предела, явно прилично беся. Неудовлетворенный моей реакцией, уходя прочь, с силой бьет кулаком по столу. Наблюдая за содроганием посуды, медленно улыбаюсь.
– Мазохистка, твою мать...
Верно подмечено. Ох, как верно... Вечер проводим в отчуждении, будто и не было изменений лишь сутки назад... попытки сближения... всё перекрылось разом, и я никак не могу заставить себя сделать первый шаг. Знаю, что виновата. Не желаю за собой это признавать. Выхожу на балкон, минуя приоткрытую дверь спальни, вдыхаю освежающий воздух. Так и хочется прошептать лишь губами в разрывающую гулом двигателей тишину:
– Hello... how are you? Where are you?
Затыкая глубоко в себе романтическо – лирические мечты, не имеющие ничего общего с всплывающим образом перед глазами. Наполняю кровь никотином, щедро пропитывая дымом пахнущий дивным ароматом плюмерии воздух. Наслаждаюсь одиночеством, нежеланием мужа попадаться мне на глаза. Спасибо тебе за это... Мне необходимо это обманчивое чувство свободы, неповиновения, возможности права выбора, совершения ошибки. Необходимо чувствовать хоть что-то. Перестать корить себя во всех бедах вокруг. Чувствуя, как смыкаются веки, бреду в сторону спальни... детской. Утыкаюсь в подушку, ютясь на небольшом пространстве с краю диванчика, дабы не стеснять своим присутствием дочь, и мгновенно проваливаюсь в сон.
Чувствую шум моря, впивающиеся в голые ступни скалистые камни, колыхание шифона на ветру. Освежающий запах свисающих со скалы орхидей. Я стою за краем ограждения, позади белым исполином возвышается старый маяк. Легкие сумерки, и мягкий свет уже включен. Плавно переступаю затекшими ногами по краю обрыва, слыша отголоски от звуков падающих вниз камней. Один шаг, двенадцать метров над уровнем моря... Скалистый обрыв и темная, разошедшаяся трехбалльными волнами пучина, поглощающая в себя льющийся с маяка свет. Один шаг... но я здесь не за этим. Наслаждаюсь спонтанно возникшим спокойствием, единением с самой собой. Балансирую на тонкой грани... на этой кромке, слегка придерживаясь за ограждение рукой, будто на острие ножа – между жизнью и смертью. Держа равновесие, снимаю обручальное кольцо, плавно отпуская его вниз, не улавливая взглядом быстрое падение, лишь чувствую легкость на освобожденной руке. Шепча в даль одними губами:
– Freedom, – свобода.
Мне кажется, когда я проснулась, улыбка так и не ушла с моих губ. Наполненная чем-то приятным, неизведанным ранее, лежащая на руках у мужа, который аккуратно нес меня из детской в нашу спальню. Пытаюсь ухватить за хвост уплывающее видение, оставить себе это бескрайнее чувство удовлетворения. Плавно закрываю глаза, мечтая досмотреть этот чудесный сон, провалиться вновь в опьяняющую атмосферу. Отрезвляет муж, скидывая на постель. Резко приближается сверху, с силой руками вдавливает в матрас подушку по обеим сторонам от меня. Процедив сквозь зубы, покрывая кожу мурашками:
– Даже не смей и думать, что я когда-нибудь тебя отпущу.
Выдыхаю с нервным смешком... значит, я уже начала болтать во сне. Так и ходить начну, и хорошо, если по коридору, а не головой вниз с двадцать первого этажа.
Отвлекаюсь, усмехаясь. Возвращает внимание фразой:
– Запомни раз и навсегда, что ты без меня никто!
Начинаю смеяться, уже не чувствую надвигающейся опасности или страха. Лучшее признание в любви, которое я когда-либо слышала в жизни.
Смотрю прямо в глаза, бросая встречный вызов, спокойно проговаривая каждое слово:
– Я и с тобой пустое место. Так что же мне терять?
Освежает мысли крепкой пощечиной. Чертыхнувшись, потираю обожженную болью скулу. Плавно возвращая улыбку в глаза. Наблюдает внимательно, скривившись выдавая:
– Иногда я тебя ненавижу.
Подтягиваюсь на ещё чувствительных руках, ближе к приоткрытым губам, накрывая их своими и шепча:
– У нас это семейное...
Глава 13
Регата начинается ровно в полдень и не секундой позже. Мы приехали к Кристине в одиннадцать. Поздоровались с няней и вывели детей в тенистый прохладный сад. Крис, радостно щебеча, бегает рядом, собирая последние детали. Внезапно останавливается и с восторгом в глазах сообщает:
– Я приготовила тебе такое платье! Оно идеально! Ты будешь просто прелестна! – быстро лавируя руками над моей головой. – Поднимем волосы, обнажив шею. Заколем вот так. Прекрасно!
Тащит меня за руки, запястья которых спрятаны под широкими разноцветными браслетами, говорит и говорит без остановки приторно милым голосом, отражающимся пульсацией в висках. Потираю глаза.
– Пойдем быстрее, я тебе его покажу!
Останавливаю.
– Давай просто положим в машину, я всё равно не успею сейчас его примерить. А вечером я отдамся тебе на растерзание в полную силу.
Надувает губки:
– Ты даже не хочешь на него взглянуть? Ведь знаешь, как я люблю тебя наряжать...
Обнимаю подругу.
– Ну, хоть кому-то доставляет удовольствие со мной возиться... – пресекаю непонимающий взгляд, смягчая голос. – Я тебе полностью доверяю и знаю, что прекрасней, чем ты, меня сделать никто не способен!
Улыбается. Резко взрываясь:
– А ты что, поедешь на регату вот так? В простом белом сарафанчике, шлепках, без прически и не накрасившись?
Усмехаюсь, осматривая себя в зеркало. Не так и критично. Сарафанчик простой, но довольно стильный, шлепки в тон, да с цветочной отделкой, которую повторяют по цвету браслеты, а ещё у меня большие белые очки и широкополая шляпа. Чем не наряд для регаты? Да и косметикой я всё же не побрезговала, аккуратно поправив тон и замазав слегка выступающий на щеке синяк.
– Именно так и поеду, – подмигиваю подруге. – Думаешь, не смогу кого-нибудь там подцепить?
Расстилаемся смехом. Перевешиваю через руку чехол с платьем, и мы идем в машину к мужьям. Подъезжаем на заранее забронированное парковочное место. Мужья галантно открывают двери авто, помогая выйти своим дамам. Натыкаюсь взглядом на искренне радующуюся Крис, улыбаюсь, пытаясь выдать фальшь за правду. Не глядя на мужа, на автомате беру его под руку, натягиваю на нос большие очки и прячу половину лица за широкими полями шляпы. По сравнению с его классическим видом, я совсем не броско одета. Оцениваю себя критически. Испытывая с самого утра чувство несоответствия его ожиданиям, противно сосавшее под ложечкой, решила, что не перед кем особо наряжаться. Надо хоть не сойти с ума от скуки среди всех этих "элитных", словно пятнадцатилетний виски, людей. Найти где-нибудь тихое место и отдыхать, наблюдая красивый заплыв... или нажраться в баре, пока все будут заняты ставками... и лишить Крис удовольствия нарядить меня на вечер. Это её обидит. Надо терпеть и, как золушка, сломать шпильки лишь на балу, послав к черту красавца принца. Или я потеряла сюжетную нить? Да плевать. Сказки порой бывают с более интересным концом, и не всегда он оказывается приятным. Скорее сносным... или постылым... или впереди маячит более притягательная вторая часть.
В жизни тоже так бывает, только обидно: тебя никто не подталкивает судьбе в руки. Не сует под нос волшебный навигатор, указывающий куда идти, а где остановиться... и вот ты сидишь, кусая локти от своего сомнения, на перепутье дорог, готовый биться головой об асфальт, выколачивая желание рискнуть, так боясь оступиться... Только в сказке всё равно всё закончится гладко, а в жизни?
В жизни ад может наступить ещё до того момента, когда прекратится биться твоё сердце. Уча тебя жить в нём. Жить, смирившись с ним.
Любезный мальчик провожает нас на указанные в билетах места. Тиковые плетеные стулья, белые мягкие подушки, широкий тент, закрывающий от палящего солнца, и освежающий ветер, свободно гуляющий среди навесов.
Лазурное море, уходящая в горизонт пристань и сотни различных по классу и размеру судов, готовые побороться за три главных приза. Яркие паруса, развевающиеся на ветру флаги, стильно одетые команды матросов, нарастающий нетерпением гул вокруг.
Столик на возвышении облеплен толпой разгоряченных азартом людей, желающих сделать нереально большие ставки. Высвободившись из рук мужа и успокоив его фразой, что скоро вернусь, бреду в самую гущу событий, мечтая пощекотать нервы, поставить зажатого в руке франклина на бирюзовую яхту, ту, которая так ярко выделяется среди сливающихся в единое пятно белых парусов. Жду своей очереди. Получив заветный квиток, салютую мужу с улыбкой, показываю жестом, что вернусь через пять минут, и иду в сторону бара, вглубь, подальше от всех. Здесь тише, почти не встречаются опоздавшие лица. Все заняли места, ожидая феерического начала, слушая задорный голос ведущего, зазывающего азартно потратить законно или не очень заработанные деньги.
