Текст книги "Звезды в моих руках"

Автор книги: Юлия Лим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 41. Жора

Выполняю все желания Али: готовлю еду, помогаю с покупками, приношу пачки разноцветной бумаги. Аля мастерит звездочки, а я сижу на кровати и смотрю на нее. Сосредоточена: чуть хмурит брови, прикусывает губу, время от времени поправляет прядки волос, падающие на глаза. Девушка, увлеченная своим хобби, невероятно соблазнительна.

Вот только идиллию портит сама Аля. Она постоянно стремится куда-нибудь уйти. Еще она забывает предупреждать, что придет поздно или что не собирается возвращаться. После той спонтанной поездки с ночевкой, когда по округе бродил маньяк, я не могу допустить, чтобы она еще хоть раз самовольно ушла из дома. Одна. Вечером. Я хочу быть для нее на первом месте. Я должен быть для нее на первом месте, иначе как мы создадим семью, если она меня не слушается?

Подхожу к Але, поглаживаю ее по плечам и целую в щеку. Она улыбается мне скорее из вежливости, чем от души.

– Ты ведь знаешь, что я очень сильно тебя люблю? – шепчу на ухо, присаживаюсь позади нее на табурет; обнимаю за талию, кладу голову на плечо.

– Да.

– Прости за тот раз. – Целую ее в плечо. – Я не хотел…

– Да все нормально. Я уже забыла. – Аля треплет меня по волосам и продолжает делать звездочку.

Бумага зеленая, с золотистыми блестками. Пальцы Али обращаются с ней так нежно, что зависть берет. Вот бы очутиться на месте этой бумажки…

– Давай сходим куда-нибудь? – предлагаю я.

– Подожди минутку. – Аля заканчивает звездочку и кладет на стол. У нее уже скопилась горка из новых звезд. – Мне нужно попасть домой. Хочу кое-что забрать оттуда. Поможешь?

– Конечно. Что я должен сделать?

– Сходи со мной до дома. Через окно я в свою комнату не попаду, но мне повезло, что я оставила в рюкзаке ключи от квартиры.

– Собирайся, я вызову такси. – Целую Алю и ухожу за смартфоном.

Когда я возвращаюсь, она смотрит на свое отражение в настольном зеркале. Ее взгляд тяжелый, отсутствующий. Будто она не здесь, а где-то еще.

– О чем думаешь? – спрашиваю ее, когда мы садимся в такси.

– Пытаюсь представить папину реакцию, если мы с ним столкнемся. – Аля опускает голову. – Я разбила ему сердце. Он мне столько раз звонил, а я даже не написала, что у меня все хорошо. Каждый день хотела, но боялась его гнева.

– Все дети разбивают сердца своим родителям. – Прижимаю Алю к себе. – Это нормально. Родители тоже часто рушат надежды детей. Все в мире циклично.

Она слабо улыбается, ее глаза поблескивают от проступивших слез. Вытираю их и прижимаюсь головой к макушке Али. Когда мы вот так обнимаемся, окружающий мир и другие люди для меня ничего не значат. Я защищу ее, мы будем жить в уютном доме, и мне не придется волноваться, что с ней что-то случится.

Аля просит подождать снаружи. Она возвращается, прижимая к себе аквариум.

– Ты хотела забрать это? – Вскидываю брови.

– Да. Здесь много воспоминаний… И, как видишь, тут еще разные звезды. – Взгляд Али уходит в сторону, а потом она, словно очнувшись, восклицает: – И как ты не понимаешь? Мы ведь познакомились благодаря этой штуке!

– Верно, девочка-с-аквариумом.

Она смеется. Я подхватываю ее смех. Мы покидаем двор и пешком возвращаемся домой. Когда мы сидим в кухне, Аля спрашивает:

– У тебя есть мечта?

– Не уверен. Возможно. А у тебя?

– Сначала ты расскажи о своей.

Задумчиво хмыкаю, пытаясь вспомнить, мечтал ли я о чем-нибудь, что можно осуществить, а не о том, чем можно утешиться.

– Нет. Ничего не могу придумать, – сдаюсь я.

Аля стреляет в меня взглядом, а потом улыбается до ушей и тараторит:

– А у меня всегда было очень много мечтаний! Сначала я хотела вырасти, потом научиться делать крутые оригами. Еще я мечтала о настоящей дружбе, и ее воплощением стала Роза. С ней я научилась мечтать о совместном будущем с другим человеком.

Что значит «о совместном будущем»?

– …она научила меня не бояться думать о свиданиях и парнях. Между прочим, именно благодаря ей мы с тобой встречаемся. – Аля светло улыбается.

В горле скребет ревность. Значит, она начала со мной встречаться не потому, что я ей нравлюсь, а потому, что Роза ее надоумила? Хоть в чем-то эта прилипчивая сука не преуспела?!

– Ой. – Аля вскрикивает. Я разжимаю руку. – Ты чего, Жор?

– Не знаю… – Выдавливаю улыбку. – Увлекся теплом твоей руки. Захотел впитать в себя.

– Ну ты даешь. – Аля разминает руку, посмеивается и берет меня под локоть. – Так вот, я ей многим обязана. Я ничего не знала о парнях и о свиданиях. Честно говоря, я не собиралась ни с кем встречаться в школе. И папа был против. Когда я его спросила, мол, что мне делать, если мальчик пригласит меня на свидание, он сказал, – она резко снижает голос, пародируя своего отца, – «Только после восемнадцати!» – И поднимает указательный палец.

Она не упоминает отца в наших разговорах так часто, как свою подружку.

– Я ведь тебе не говорила, почему так долго на тебя дулась. Не только потому, что ты соврал. – Голос Али проседает, становится грустным. Поджимаю губы. Она все еще помнит тот нелепый случай. – Кстати, а ты познакомишь меня с твоей мамой?

Ее вопрос неожиданный, как удар под дых. Моя мать, конечно, лечится, но я не хочу ее видеть. Верю, что и она меня не ждет, потому что единственные сообщения, что я от нее получал, это уведомления банка о зачислении денег на мою карту. В последний раз она говорила, что хочет начать встречаться с мужчинами. Наверняка уже нашла себе очередного альфонса.

– Познакомлю, – давлюсь словами, – но не сейчас. У нее… У нее трудный реабилитационный период.

– Ох. – Аля прижимается к моему предплечью. – Прости. Я не подумала.

– Ничего. Я ведь тебе об этом не рассказывал.

Проходим пару кварталов в тишине. Ей стыдно за вопрос, мне – за мать. Если бы в детстве у меня была возможность выбрать кого-то другого в родители, я бы непременно это сделал. Хорошо, что я смог переехать. Немногим так везет, как мне.

– И почему ты так долго дулась на меня?

– На самом деле я просто боялась отношений. Все для меня в новинку. У меня были комплексы. Переживала, что стану тебе неинтересна, потому что я проблемная.

Ухмыляюсь. Она мне интересна как раз потому, что проблемная. Потому, что о ней нужно заботиться. Она нуждается в моем покровительстве. Каждый нормальный парень хочет уберечь свою девушку от бед.

– Я всегда буду тебя любить. – Наклоняюсь и коротко целую ее. – А с твоими проблемами мы разберемся вместе. Ты ведь ничего от меня не скрываешь?

– С этого дня обещаю рассказывать тебе все. – Аля улыбается.

Недалеко от дома она вдруг тянет меня за руку, призывая остановиться. Отдает мне аквариум и оживленно отвечает на мой немой вопрос:

– Подожди пару минут, я забегу в магазин. Куплю нам кое-что! – Она скрывается за дверцей.

Аля подходит к кассе, за которой стоит молодой рыжеволосый парень. Он улыбается и что-то ей говорит. Аля смеется. Они ведут себя так, будто давно знакомы. Мои ладони потеют и скользят по бокам аквариума. Едва не роняю его, опомнившись в последний момент.

Она флиртует с другим парнем прямо передо мной? Глаза щиплет от увиденного. Она ведь боялась отношений и никогда ни на кого не смотрела?.. Я… Это я стал ее первым! Неужели ей меня мало?

– Спасибо, что дождался. – Аля спускается по ступенькам с пакетом в руке. – Купила нам мороженое. Тебе чистый пломбир, никакого шоколада!

– Ты так мило улыбалась кассиру, – замечаю я.

Внутри сгущается ненависть к этому парню с рыжими вихрами.

– Я все время здесь что-то покупаю, поэтому мы с ним, можно сказать, друзья. – Аля берет меня под руку и ведет к дому.

Кидаю взгляд на кассира. Он засматривается на мою девушку. Я отучу его желать чужое.

Аля безмятежно спит, а я лежу, упершись локтем в подушку и подперев голову.

Але нельзя от меня отходить. Она должна смотреть только на меня. Никаких долбаных кассиров в нашей жизни не будет. Достаю телефон, включаю настольную лампу и фотографирую Алю без вспышки. Отправляю фото ее отцу с надписью: «Спит хорошо, ее больше не мучают кошмары». Ему ведь не обязательно знать, что в реальности никаких кошмаров не было.

Поглаживаю ее по волосам. Аля вяло шевелится и сонно мычит, поворачивается на спину. Ее голова утыкается мне в грудь. Кладу руку ей на ключицу. Взгляд скользит выше, пальцы перебираются на ее тонкую шею, которую мне так нравится трогать и целовать. Ладонь сжимается.

Я так сильно люблю ее, что готов задушить,

лишь бы она навсегда осталась со мной.

Вздрагиваю и убираю руку. Ложусь на спину и заставляю себя смотреть на звезды на потолке. Аля все время стремится куда-то от меня уйти. Надо что-то сделать, чтобы подобное не повторилось.

Выбираюсь из кровати и притворяю дверь. Закрываюсь в ванной и ищу в смартфоне контакт одного парня, с которым не общался со средней школы. Если бы ситуация не была столь серьезной, я бы позвонил Жилину. Но Жилин – тюфяк, к тому же сейчас он еще в Таиланде. Я отслеживаю его соцсети – этот дебил отключил номер и думает, что я не смогу на него выйти.

Нахожу контакт бывшего одноклассника и звоню ему:

– Это Осанкин. У меня есть для тебя работа. Готов заплатить вперед.

Глава 42. Аля

С мамой мы общаемся редко. Она настолько загружена работой и важными командировками, что с трудом находит на меня время. Ночью она не звонит, чтобы случайно не разбудить, а днем не беспокоит, потому что у меня могут быть дела. В один из редких дней, когда мы с мамой наконец сходимся в свободной минуте, я говорю:

– А ты знаешь, что я живу с парнем?

– Да, Саша мне рассказал.

– И ты даже не волнуешься?

– Переживаю, конечно. – Мама устало вздыхает. – Когда я была в твоем возрасте, я постоянно ругалась с родителями, отстаивала свою независимость. Они меня не понимали и всячески наказывали, не разрешали общаться с друзьями и пытались навязать свое мнение, с кем можно встречаться, а с кем нет. Это привело к тому, что я начала сбегать к друзьям и парню втайне от всех. Если бы не запреты родителей, кто знает, как бы сейчас сложилась моя жизнь. В молодости я наделала много ошибок, и я не хочу, чтобы ты их повторила. Поэтому я доверяю тебе и твоему выбору.

Слова мамы трогают меня до слез. Промокаю глаза, стараясь не шмыгать.

– Спасибо за доверие, мам.

– Ты у меня сильная девочка, Аля. И умная. Позаботься о себе, пока я в разъездах, ладно?

– Ладно.

– Когда встану на ноги, мы обязательно встретимся, и ты расскажешь мне все о своем парне. Хорошо?

– Хорошо.

– Люблю тебя, дочка.

– И я тебя, мам.

Скоро мой день рождения, но никого из близких, кроме Жоры, не будет на празднике. По словам тети Зины, Роза вернется из Таиланда только в сентябре, точного числа она не знает. Мама занята бесконечными командировками, а папа… Мне очень стыдно перед ним. Я не раз представляла, как извинюсь, выдумывала его реакцию на мой побег и на пустое «прости». Даже в собственном воображении я всегда выглядела жалко.

Чувство вины гложет меня, как дворняга – кость. Накручиваю вилкой спагетти, смотрю на кухонную плитку, подперев голову рукой.

– Аля. – Жора кладет руку мне на плечо, и только тогда я вспоминаю, что не одна.

Я не заслуживаю такого парня, как он. Он всегда внимателен ко мне, а я то и дело о нем забываю. Какая же я эгоистка…

– А? – Пытаюсь ответить бодро, но выходит вяло.

– Что с тобой? Ты заболела?

Он тянет к моему лбу руку. Перехватываю ее, подношу к губам и благодарно целую.

– Нет, просто волнуюсь. Все мои знакомые куда-то подевались. Сначала ушла мама, потом стала пропадать Роза. Папу я сама оттолкнула… – Взгляд устремляется в спагетти. Я все еще накручиваю их на вилку, а ее зубцы царапают дно тарелки. Запихиваю в себя порцию – еда уже остыла.

– У всех своя жизнь. Ты не можешь всегда контролировать других. – Жора смотрит на меня. В его взгляде есть что-то такое, что заставляет меня нервничать.

– Тебе не нравится, когда я говорю о близких? – Каждый раз, когда я упоминаю Розу или папу, взгляд Жоры меняется – становится отталкивающим. Жора кивает. – Почему?

– Потому, что ты забываешь о нас. Ты мчишься среди ночи к Розе, хотя ее можно навестить и днем. Если бы с ней что-то случилось, ты бы узнала первой. А твой отец… – Он быстро и шумно выдыхает. – Он не заслуживает того внимания, которое ты ему уделяешь. Он ведь тебя ударил. Не мучайся из-за него.

– Может, ты и прав…

– Аля. – Жора берет мои руки в свои. – Не бегай за теми, кто может жить без тебя. Если они так легко от тебя отвернулись, значит, тебе с ними не по пути. – Он нежно целует меня. Я отвечаю на поцелуй. Когда он отстраняется, его взгляд снова теплый и любящий. – Хочу провести с тобой всю жизнь.

Не сговариваясь, мы начинаем раздеваться в кухне, а заканчиваем в гостиной на ковре перед телевизором. Я лежу сверху, прижавшись ухом к груди Жоры. У любви есть мелодия – сердцебиение любимого человека.

– Знаешь. – Жора перебирает пальцами мои распущенные волосы. – Мне так спокойно, когда ты рядом, когда мы обнимаемся. Пожалуйста, никуда не уходи без меня. Тем более ночью. В тот раз у меня чуть сердце не разорвалось.

Приподнимаюсь и целую его в ключицу, пытаясь замять неприятную тему. Жора слишком серьезно воспринимает мои «побеги» к Розе. Я взрослая девочка и сама могу решать, куда, с кем и во сколько пойти. Подбираюсь к его шее, целую в подбородок.

– И больше не ходи в круглосуточный магазин. Тот кассир явно тебя хочет.

Не выдерживаю и фыркаю в губы Жоре. Он что, ревнует? Как глупо.

– Я сказал что-то смешное?

– У нас только что был секс. Почему ты вспомнил какого-то левого парня?

– Потому, что сейчас ты со мной, но потом вполне можешь оказаться с ним.

– На что ты намекаешь?

– На то, что я у тебя первый, но тебе меня мало и ты еще хочешь нагуляться.

От его слов у меня горит спина. Встаю и одеваюсь, резкими движениями натягивая на себя одежду.

– Аля, что ты делаешь? – Жора надевает трусы и ходит за мной по пятам, как пес.

– А что, не видно? Явно не раздеваюсь!

Пробегаюсь взглядом по поверхностям в поисках браслета удачи. Не помню, когда сняла его и куда положила. Плевать! Сейчас не до того.

– Я сказал глупость. Просто с языка сорвалось. Прости! – Он тянет ко мне руки, но я отмахиваюсь и иду в коридор.

Накидываю куртку и хватаю рюкзак – в нем лежат ключи от папиной квартиры, а в кармане куртки – ключ-карта. Когда я наклоняюсь, чтобы завязать шнурки на кедах, Жора хватает меня за руку и резко тянет вверх.

– Перестань! – Пытаюсь отцепить его руку, но он перехватывает и второе запястье.

– Ты никуда не пойдешь.

– Кто дал тебе право решать за меня? – Дергаюсь, но он держит так крепко, что я чувствую жар от его пальцев.

– Нет. Послушай! Давай успокоимся и поговорим. – Грудь Жоры приподнимается от глубокого вдоха. Я повторяю за ним. Мы одновременно выдыхаем. Его хватка ослабевает. – Вот так. А теперь…

– Я же сказала – перестань! – Отталкиваю его.

Он врезается спиной в дверь ванной комнаты, а я выскакиваю на лестничную площадку и убегаю по лестнице.

На улице темно и холодно. Злость сдувает, как пар от горячей чашки. Вызвать такси в такое время нереально, поэтому я иду к папе пешком. Запястья ноют. Под светом фонарей вижу проступающие синяки и стираю подступившие слезы.

Почему все так сложно? Только что мы наслаждались объятиями, а через мгновение Жора начал меня обвинять и пытался насильно удержать дома. Шаги замедляются, дыхание сбивается. Прислоняюсь к фонарному столбу, закрываю лицо ладонями и реву. Как он мог так обо мне подумать?

– Ты чего плачешь? – спрашивает кто-то.

– Оставьте меня в покое, – бормочу я.

– Джентльмен должен успокоить даму.

Вытираю слезы и смотрю на наглеца. Его голубые глаза нереалистично яркие на фоне балаклавы. Шагаю назад и собираюсь закричать, но меня толкают под дых. Пока я, пошатываясь, сажусь на землю, незнакомец достает что-то из кармана. Вскрикиваю. Он накидывает мне на лицо тряпку. Задыхаясь, тянусь к его балаклаве. Перед глазами все тускнеет. Из последних сил стягиваю балаклаву и вижу расплывчатое рыжее пятно.

Жора был прав! Сейчас меня уб…

– …же…

Задыхаюсь. Легкие и носоглотку жжет. Пытаюсь надышаться, кашляю и размахиваю руками. Разлепляю веки и вижу испуганное лицо Жоры.

– Аля! – Он подается вперед, обнимает меня. Его трясет. – Ты очнулась!

– Чт… – Пытаюсь говорить, но язык словно прилип к небу.

– Какой-то тип пытался… Пытался причинить тебе боль. Я спугнул его.

Приподнимаюсь на трясущихся локтях и ужасаюсь. Трусы и джинсы спущены до колен, на бедрах царапины, футболка задрана, лифчик разрезан. Жора помогает мне одеться. Прижимаюсь к нему. Тело трясет, пальцы намертво вцепились в его рубашку.

– Прости меня, Аля. Прости. Это все моя вина. – Теперь плачет и Жора.

От его слез мне становится еще больнее. Стыд охватывает меня плотным коконом.

– Пойдем, – шепчу я и не двигаюсь с места. Ноги застыли, я их почти не чувствую.

Жора несет меня домой на руках.

Там я запираюсь в ванной комнате и моюсь, моюсь, моюсь в душе. Вместе с водой в слив утекают и мои бесконечные слезы. Нос закладывает, в горле пересыхает, голова раскалывается. Если бы не Жора, меня бы убили. Это наверняка тот маньяк, о котором писали в новостях. Меня передергивает, когда я воскрешаю в памяти те жуткие образы. Рыжие волосы не дают мне покоя. Может ли… Мог ли на меня напасть тот парень из круглосуточного?

– Все хорошо? – Робкий стук и негромкий голос Жоры возвращают меня к реальности.

Все это время я сидела на крышке унитаза и отгрызала ноготь на большом пальце. Теперь он кровоточит, потому что я прокусила кожу.

– Сейчас выйду, – отвечаю дрожащим голосом, мою руки с мылом целых пять раз и заворачиваюсь в халат ярко-лаймового цвета.

Когда я выхожу из ванной, Жора стоит неподалеку. Он волнуется обо мне даже после того, что я натворила… Смущение, гнев, любовь и раскаяние смешиваются в моем сердце. Подбегаю к нему и крепко обнимаю.

– Я больше никогда никуда не уйду, – сипло говорю я. Глотку все еще дерет. – Я должна была тебя послушать. Прости меня.

– И ты меня. Я со зла наговорил всякого.

– Меня никогда ни к кому другому не потянет. – Осмеливаюсь посмотреть Жоре в глаза.

Он подхватывает меня на руки и несет в спальню. Мы лежим рядом. Прижимаюсь к его груди и сильно-сильно жмурюсь. Он всегда так внимателен ко мне. А те слова он действительно произнес сгоряча. На самом деле это я заставляю его страдать.

– Почему ты пошел за мной?

– Потому что люблю.

Его ответ греет мне сердце, но я не могу улыбнуться. Не после того, что почти случилось.

– Только поэтому?

– Потому что беспокоюсь о тебе. Я не мог отпустить тебя одну только из-за какой-то глупой ссоры. Знаешь, сколько парней так прокалывались? Сколько… сколько историй про такие моменты? Один парень не пошел встречать девушку, а ее изнасиловали и убили.

Едва не затыкаю уши, лишь бы не слышать эти страшные слова.

– Ради тебя я готов на все, Аля. Ты делаешь меня слабым и сильным одновременно. – Он нежно поглаживает меня по щеке. – Пожалуйста, больше не уходи одна.

– Хорошо, – шепчу я.

Глава 43. Жора

Аля морщится и стискивает зубы. Держу ее запястье, равномерно растирая по нему мазь. Перехожу к другому. На ее нежных руках остались синяки от моих пальцев. Если бы она сразу меня послушалась, ничего бы не произошло. Но вид этих отпечатков напоминает, что Аля – мой трофей. И ничей больше.

– Спасибо, – говорит она, когда я закручиваю крышку на тюбике, и странно на меня смотрит.

– Что?

– Я вчера тебя оттолкнула. Ты ведь тоже ударился. Давай помажу спину?

– Пустяки.

Берусь за ручку двери. Аля ловит меня за полу футболки, останавливает и тычет в спину пальцами.

– Эй, – лениво огрызаюсь я.

– Мазь. – Аля протягивает руку.

Теперь уже я сижу на табуретке, спустив футболку на локти, а Аля водит по моей спине нежной ладошкой. Раньше она носила дома майку и легкие серые шорты, слегка оголяющие ягодицы. Теперь на ней кофта с закрытым вырезом и длинными рукавами и черные штаны. Косметики нет, волосы спутаны, взгляд не задерживается на одном месте дольше двух-трех секунд.

– Может, сходишь к психологу? – спрашиваю я.

– Нет. – Аля качает головой, поглядывая мимо меня.

– Ладно. Я не настаиваю. Только если почувствуешь себя плохо, запишись на прием.

– Ага. – Аля убирает мазь в настенный шкафчик и моет руки. Намыливает, смывает, намыливает, смывает. Ее пальцы слегка подрагивают.

– Чем хочешь заняться? – Натягиваю футболку и подаю ей полотенце.

– Ничем. Давай… Давай посидим дома.

Аля берет меня за руку обеими ладонями и стискивает пальцы. Она похожа на маленького ребенка, который боится оставаться один. Ободряюще улыбаюсь и веду ее на кухню.

Целый день она ходит за мной хвостиком: обнимает, пока готовлю, держит за руку, когда мы едим; сидит у меня на коленях на диване в гостиной, прижавшись головой к плечу, а в кровати обхватывает руками и ногами, как будто я не ее парень, а дакимакура[3]3
  Подушка в полный рост.


[Закрыть].

– Мне дышать тяжело, – говорю я. Аля опускает ногу с моего живота пониже. – А так ты мне что-нибудь отдавишь.

– Прости. – Она смущается, я смеюсь. – Я просто очень… боюсь.

– Иди ко мне. – Притягиваю Алю к себе, целую в лоб.

Она всхлипывает. От ее слез у меня мокнут рукав и часть подушки. Когда она засыпает, я наконец могу выдохнуть. Теперь она никуда от меня не денется. Осторожно, чтобы ее не разбудить, тянусь к смартфону. Одноклассник, в Сети известный под ником Zero, уже прислал сообщение:

Zero: Где оплата?

Перевожу доллары через приложение. Когда Zero подтверждает оплату, улыбка появляется сама по себе. Закрываю глаза и прижимаю к себе Алю. Она ворочается, утыкается носом мне в плечо и продолжает спать.

Моя девочка.

Пусть мне пришлось поступить так низко, зато она будет в безопасности.

Совсем скоро закончится август, и это меня беспокоит. Не хочу, чтобы подружка Али или ее семья приходили в наш дом. Если однажды пустить к себе гостей, они будут приходить и потом с раздражающим постоянством.

Аля сидит на кухонном подоконнике: в ее руке чашка с горячим какао, на коленках – тарелка с маршмеллоу с шоколадной начинкой. В сочетании, как она мне рассказывала, получается вкусно. Если бы не моя аллергия, я бы тоже сидел здесь с кружкой. Пока она не видит меня, делаю очередное фото для ее отца. Кадр выходит отменный, так бы и выложил в «Инстаграм», да не хочу ни с кем делиться. Даже Александру отсылаю скрепя сердце.

– Как ты? – Подхожу к ней и бережно поглаживаю ее по плечу. – Что высматриваешь?

– Смотрю на деревья. Они выглядят… – она смакует слово, одновременно разжевывая вязкую сладость, – …умиротворяюще.

За последнюю неделю августа Аля не выходила на улицу. Изредка просила меня что-нибудь купить, а когда я возвращался, всюду ходила за мной, как рыба-прилипала. Мне это нравится. Как говорят: «Если нашел свое счастье, не отпускай». Аля наконец меня слушается.

– Ты права. Но с балкона лучше видно, не хочешь выглянуть?

Аля кидает на меня быстрый взгляд и заметно съеживается. Она все еще не смотрит мне в глаза дольше пяти секунд.

– Знаешь, как-то не очень мне хочется это делать.

– Почему?

– Просто не тянет на улицу. Даже на балкон.

Мы молчим. Я смотрю на нее, а она – на свои умиротворяющие деревья. Сейчас день, и мое отражение в стекле почти незаметно.

– Ты уже придумала, как отметишь день рождения?

– Нет. – Аля почесывает нос и поворачивается ко мне. – То есть я не думала о нем. Вообще. Мне нет никакого дела до праздника, раз на нем никого не будет.

– А как же я?

Аля моргает, словно видит меня впервые.

– Отметим дома. Я не хочу никуда уходить.

– Хорошо. – Целую ее в макушку. – Тогда сегодня я навещу мать, а завтра отпразднуем вдвоем. Купить что-нибудь?

– Нет. Я сама позабочусь об угощениях. – Аля ластится к моему плечу, как кошка. – Только не уходи надолго, ладно? Мне без тебя неуютно.

– Я вернусь вечером. Никому не открывай, а если что-то случится, сначала звони мне.

Собираюсь в гостиной. Поблизости брякает телефон Али. Нахожу его на диване, беру и собираюсь отнести ей. Взгляд цепляется за ненавистное имя на экране. Роза. Она написала сообщение. Прикрываю дверь в комнату и пальцем очерчиваю звезду. Сработало. Пароль Али такой же простой, как она сама.

Роза: Я прилетела!

Роза: Прости, что не звонила, так много впечатлений набралось! Как высплюсь, так сразу тебе перезвоню!

Пока я читаю, от нее приходят еще сообщения.

Роза: Ты уже что-то решила насчет ДР?

Роза: Если нет, то я приду к тебе!

Роза: Скинь адрес.

Стискиваю телефон. Часть меня хочет его сломать, другая уговаривает первую поступить не так очевидно. Ничто не мешает мне купить для нее новый смартфон. Точно. Куплю ей другой, а этот положу где-нибудь на краю и скину. Вытащив симку и спрятав ее в карман, проделываю задуманное. На грохот прибегает Аля.

– Блин, я случайно задел. Прости меня. – Притворяюсь виноватым.

Она пожимает плечами и садится на корточки, разглядывая телефон, словно редкое дикое животное.

– Он мне на самом деле никогда особо не нравился. Я хотела белый, а родители купили этот. – Ее глаза увлажняются. Она закидывает голову и быстро моргает, чтобы не расплакаться. – Зато начну совершеннолетие с чистого листа.

Аля берет телефон и бросает в мусорную корзину в ванной.

– Я решила выкинуть прошлое вместе с ним, – говорит Аля, решительно шмыгнув.

– Иди сюда. – Протягиваю к ней руки, и она подается в мои объятия. – Знаешь, почему это к лучшему?

– Почему?

– Потому, что мы теперь станем ближе. Между нами возникнет настоящая связь. Мы можем положиться друг на друга. Я решу все твои проблемы, – шепчу я, поглаживая Алю по затылку.

– Ты лучший. – Она приподнимается и целует меня. На ее губах грустная улыбка. Она больше не отводит взгляд после пяти секунд. – Я люблю тебя.

Приятно слушать ее признания. Особенно теперь, когда в наши отношения никто не лезет.

Сегодня я в последний раз навещаю мать. Завтра Але исполнится восемнадцать, потом мы распишемся и у меня будет своя семья. Та, где я буду устанавливать правила и где женщина подчиняется и любит меня, а не наоборот. От одной мысли об этом хочется улыбаться.

– Опа, какие люди! – В подъезде меня встречает Вася. Он все еще носит дешевые тапки и растянутые штаны.

Мы пожимаем друг другу руки.

– Как она? – спрашиваю вместо приветствия.

Смысл здороваться, если я с ним никогда не прощался?

– Лучше сам спроси. – Вася кивает в сторону лестницы.

Оборачиваюсь и вижу мать, идущую под ручку с незнакомым мужчиной. Этот выглядит лучше ее предыдущих любовников. Да и мать рядом с ним словно помолодела. Увидев меня, она останавливается, а потом подходит и крепко обнимает.

– Как же ты вовремя, Жора! – говорит она. – Эдвард, познакомься с моим сыном.

– Он что, из «Сумерек» выпал? – фыркаю я.

Вася смеется, скрываясь в своей квартире. Гад, мог бы и меня с собой позвать!..

– Какой забавный юноша, – говорит Эдвард со странным акцентом. Она что, иностранца подцепила? – Рад знакомству. – Протягивает мне руку.

Делать нечего, пожимаю ее. Ощущаю давление на своей ладони. С каменным лицом смотрю на нового ухажера матери, незаметно сжимая руку. Он первым отводит взгляд и пытается освободить пальцы из моей хватки. Отпускаю его, жалея, что не могу без последствий сломать ему кисть.

– Давайте зайдем внутрь и поедим, раз все так удачно сложилось, – предлагает мать.

Эдварду удалось то, что мне не удавалось долгие годы. Моя мать изображает из себя женщину. Надо же.

Вгрызаюсь в мясо, не сводя взгляда с Эдварда. Он на меня не смотрит: воркует с матерью, ест приготовленную ею еду, запивает вином.

– Хочешь добавки? – спрашивает у меня мать. Киваю. – Мой мальчик совсем оголодал. Неужели твоя подружка тебя не кормит?

Она кладет кусок мяса мне на тарелку, а Эдвард с удивлением и усилившимся акцентом спрашивает:

– О, так ты уже живешь с девушкой?

– Вообще-то, мне уже восемнадцать.

– Он у меня совсем самостоятельный. – Мать посмеивается – улыбка будто прилипла к ее лицу и не собирается исчезать – и треплет меня по волосам. От ее прикосновения по позвоночнику бегут мурашки.

Странное удовлетворение. Кем бы ни был этот мужик, он сделал для меня кое-что. Заставил мать выслуживаться передо мной. Не знаю, страдает ли она от этого маленького притворства, но за такие редкие моменты я люблю жизнь.

– Когда-нибудь я вас познакомлю, – говорю я, отрезая кусочек от стейка, – если вы все еще будете маминым дружком.