Текст книги "Лабиринт снов (СИ)"

Автор книги: Юлия Табурцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Совет подождёт, уважаемый Энт, – обратился к древу Антон по-эльфийски. – Твои маленькие пленники – наши друзья!

– Что ж, друг Энтона – друг Леса. Я не видел в них зла, но они просили о помощи… – легко соглашается Энт.

Я невольно задумалась, какую роль в их сообществе играет Антон? Наверняка не последнюю.

– Я выясню, какого рода помощь им требуется, а там решим, дорогой Энт, – благодушно предложил Антон.

– Как пожелаешь, Энтон-джан!

На последнем слове я нескромно рассмеялась, прикрыв рот рукой. В этом весь Антон, его только могила исправит!

– Откуда такие церемонии? – спросила я.

– Древы чтят традиции, – ответил Антон, продолжая заинтересованно меня разглядывать, – уважительное обращение – одна из них. Давай об этом позже?

– Почему «Энтон»? – неприлично хихикая, я вертела в руках серебряную фляжку любуясь замысловатым флористическим узором, несомненно, эльфийской работы.

– Они не выговаривают моё имя. Тебя как окрестили? – Антон забрал свою фляжку сделав хороший глоток.

– Светоч, – ответила я, вновь отбирая сосуд.

– Один – один! – ухмыльнулся Тошка.

Ни одного костра не горело. В лесу тепло как в июльских Сочах. Роль лампы выполнял цветок, обёрнутый в листья, светившийся таинственным люминесцентным светом. Пин мирно похрапывал на ветке поблизости, приходя в себя от отравы и погони.

– Ну, со мной ясно, а ты, сердешный, как сюда попал? – я свесилась в листве одного из деревьев как в гамаке.

– За тобой под монтировки прыгнул, – ответил Антон. – Слышь, Светильник, лучше ответь: как дошла до такой худой жизни? – он показательно постучал пальцем по моей выделяющейся ключице. – Неудивительно, что древы тебя за эльфа приняли – ты совсем не выросла. Нашла эликсир молодости? Быстро выкладывай! – требовательно заявил он.

Он жаждал информации. Я в блаженной прострации предавалась наблюдению за жестами и лицом друга. Речь и жестикуляция уверенного в себе мужчины, лицо хранит отпечаток времени. Антон повзрослел – из мальчишки превратился в мужчину, а взгляд остался тем же, как прежде говорящим: «Что бы ещё такого учудить?» Однако и во взгляде прорезалась томительная грусть по тем временам, где заботы ограничивались работой, жильём и финансами. Одновременно жаль, и не жаль что это время кануло в лета. Обстоятельства вокруг нас стали другими, мы сами безвозвратно изменились.

– Расскажу, – пообещала я. – Только поклянись, что никому не скажешь!

Парень подоткнул ногтем резец, мол, зуб даю! На повествование ушёл остаток ночи и фляжка Антона с соком. Я ничего не утаила: ни про Фродо, ни про Кольцо, ни про Предназначение. Тошка слушал внимательно, иногда смеялся, иногда заворожёно молчал, изредка вставлял комментарии.

– Про книгу я забыл, – признался он, – не думал попасть именно в это время. Ну, догадывался, конечно – слишком много совпадений и слухов. Каюсь, мне было лень сложить факты воедино и сделать вывод.

Я пожала плечами. Странно не прийти к вполне логичному выводу, прожив почти двадцать лет в Средиземье. С другой стороны, он мог просто не попадать на места сих «исторических» событий. Не насторожил меня и тот факт, что он о себе толком не рассказал, списала на неожиданность встречи. Все-таки мужчина априори от шока должен оправляться первым.

Антон прихлебнул и кокетливо подмигнул мне.

– Что, говоришь, у тебя с Леголасом?

Он частенько интересовался моей личной жизнью на правах друга, там, в далёком прошлом. Мог безобидно подшутить, посоветовать. А мог помочь избавиться от незадачливого поклонника, или отмазать от Кости, например. Я не удивилась его вопросу, но настроение упало. В нём ещё что-то кроме взрослости. Не могу пока оформить свои предположения.

– Ничего! О чём ты вообще?! Говорю же – он идиот.

– Светка, я тебя умоляю, ты не глупая, но в отношениях никогда не разбиралась, – Антон покровительственно похлопал меня по плечу, разок промахнувшись, отчего возникло ощущение, что во фляге находился не просто сок.

– Что во фляге? – с подозрением спросила я.

– Сок, ему около трёх лет, – ответил ехидно Антон. – Почему ты его отвергла, ведь «идиот» судя по всему прав.

Ах да! Мужское безапелляционное мнение, что женщина должна подчиняться желаниям мужчины.

– Следовало прогнуться? – зло спросила я.

– Следовало наперед всё выяснить! – наставительно высказал друг, – Светильник! Он, конечно, дурак, но ты – полная дура!

Снова меня клинит, – подумала я. Подчинять женщин силой – не в характере Антона, он пользовался лаской. Тот Антон, которого я знала, воспитан на рыцарских утверждениях, что в силу своего физического превосходства мужчина обязан защищать женщин и детей.

Заметив мой удивленный взгляд, парень затих, обратив взор в сторону, мне даже обижаться расхотелось. Что происходит? С чего бы ему так переживать? Да, он помогал мне ни раз, и ни два, но таким побеждённым я его не видела. Люди склада Антона – жизнелюбы по природе, оптимисты по призванию. Такое не лечится. Вечно не унывающий, он никогда не жаловался на жизнь. Он найдёт положительный момент в самой безвыходной ситуации. Выберется из неё, сувенирчик прихватит, а потом будет вспоминать и смеяться. С одинаковым комфортом он устраивался на мягком диване и на покрытой сырой травой земле. Веселый, общительный, он и в компании филателистов находил друзей и подруг по интересам. Меня осенило: в моей тюрьме заключены два смертника.

– Антон, как ты здесь оказался?

Он не понял смысл фразы.

– Я же сказал…

– Нет, как ты оказался в Вековечном лесу?

Антон опустил глаза, явно не желая отвечать на вопрос. Та-а-а-ак, дружище. Где твоё знаменитое «казанцевское» чувство юмора?

– Девушка? – прямо спрашиваю я.

Антон пристально посмотрел на меня, на лице читалась целая выстраданная жизнь, будто он прожил ее лишь тут, в Средиземье, оставив юность далеко в нашем мире. Я инстинктивно почуяла, что его беда несоразмерно куда больше моей.

– Если бы девушка… – сокрушенно пробормотал он, – я б тогда не отступился.

Для Антона не существовало недоступных девушек. Просто ходячая легенда нашей компании. Он побеждал всегда и везде, обладая той восхитительной способностью производить впечатление на женщин любого склада и возраста. При всём на него никогда не обижались, обожали и лелеяли как плюшевого медвежонка, уповая на новую встречу. Как удавалось ему это чудо конкретно не объяснить. Я частенько становилась свидетелем его методики: обезоруживающая шутливость, неотразимая улыбка, уместный комплимент, умение выслушать, щедрость и доброта. За каждой он ухаживал как за единственной. А главное – он умел с ними красиво расставаться.

– Не повторяй моих ошибок, ладно? – тихо попросил Антон.

Вот это точно не про него, подменили мне друга. Как-то совсем «не айс» мне стало.

– Антон, что произошло? На тебе лица нет.

Друг опустил глаза, плохо дело – чрезмерной скрытностью он не страдал никогда. Затем, словно проснувшись, улыбнулся. Вмиг он стал прежним: в зрачках заискрилось, уголки губ лукаво приподнялись, обрисовав мимические морщинки вокруг рта.

– На себя посмотри! – задорно парировал он. – Эльфу твоему я навешаю, сразу поумнеет! Не дрейфь, Светильник, и на нашу улицу фургон с долларами упадёт!

Мы расхохотались. Как в старые добрые времена. Наша незыблемая дружба бальзамом разливалась по моей израненной войной душе. Кстати о Войне – что делать-то будем?

– Блин, Тоха, давай серьёзно! Надо брать Сарумана, динамит ему в анус. Будем собирать вече?

– Тоха?! Нет, повтори-ка! Мне понравилось! – Антон развлекался, угомонить его могло лишь стихийное бедствие.

– Щаз кому-то понравится щупать головой землю! – я шутливо попыталась столкнуть его с дерева.

Я охотно влилась в игру. Сейчас у нас есть на нее время. Что ни побило тебя, друг, со мной ты на время стал прежним.

– Эй! Ай! – Тошка отбивался коварно подхихикивая. – Тише, тише! Может ты, эльф – недомерок совсем не спишь, я, смею заметить, человек. Людям надо отдыхать. Дай мне несколько часов и клянусь, сделаю всё, чего ни пожелаете, принцесса.

Солнце поднялось к полудню. Я исходила близлежащую окрестность вдоль и поперёк, вернулась к дереву, на верхотуре которого преспокойно дрых Антон. Мне не терпелось. Нам предстоит реализовать приписанное Мерри: уговорить Энтов взять Изенгард. Не свернув с книги ни на шаг. Сарумана надо повязать, Саурона уничтожить, Кольцо расплавить. Иначе не представляю, чем эта война может обернуться для Средиземья.

– Пиппин, хочу сказать тебе: мы скоро уходим, игры закончились, – захватив сочный оранжевый плод я устроилась рядом с завтракающим хоббитом. – Дальше начнётся битва. Поступай как пожелаешь. Можешь, разумеется, пойти с нами, – я сглотнула. – Подумай хорошенько, не время геройствовать, тебя не осудят если ты останешься. Никто не назовёт тебя клятвопреступником. Здесь ты будешь в безопасности. Там правда будет битва. Не одна.

Я ожидала всего, он мог забить кулаком в грудь, схватиться за оружие, испугаться. Однако Пин задумался. Редкое, несвойственное ему занятие. Я просила небо сжалиться и надоумить его не выходить из Вековечного Леса.

– Я так разумею, госпожа: мы ж не знаем, что кому на роду написано, раз убьют – так тому и быть. Никто не назовёт, да я сам. Здесь оставаться мне тоскливо будет. Сколько мы прошли с вами. Неужто Братство и впрямь распалось?.. Вы простите, не верю я, чтоб они померли. Живехоньки они, и я чаю Фродо да Сэму помочь когда увижу!

– Достойный ответ, – кивнула я.

Не хочу брать на себя лишнюю ответственность, да видно не отвертеться. Хорош ты сейчас, хоббит, посмотрю я на тебя в битве. В настоящей битве, не тех двух стычках, в которых мы участвовали. Храбрость – вещь хорошая, да опыт не помешает. Мы приобрели немалые его крохи, научились не сдаваться, держать страхи в узде. Обнажая клинок в первый раз, я боялась его. Второй и третий разы ничего не изменили, хоть я и была уверена в обратном. Сколько не дерись, всё одно будешь бояться драки. Мальчишка, которого зажимают хулиганы в темном переулке, ощущает то же самое. Имея за спиной школу дзюдо и кастет в руке, но не имея опыта – страх не преодолеть. Уверенность в своих силах приходит с систематическими упражнениями. Увы, не мне запрещать малышу идти.

– Добро! – согласилась я. – Только не говори потом, что судьба не давала тебе шанса выжить.

Пин радостно вскрикнул. Чему радуешься, бедолага?

– Ну чего расшумелись ни свет ни заря? – прозвучал за спиной заспанный голос Антона.

– Уже полдень, – уточнила я и добавила не удержавшись, – Пин идёт с нами.

Тошка достал фляжку из-за пояса и прихлебнул. Я было понадеялась, что он не захочет брать хоббита и я с чистой совестью разведу руками.

– Ты сказала ему? – вернув сосуд на место, парень, скорчив недовольную гримасу, потёр виски. О, дружище, да у нас похмелье!

– Сказала. Эй, вчера она была пуста, мы всё выпили! – заметила я.

Антон посмотрел на меня, как на логарифмическое уравнение. Осмыслив вопрос и проведя в уме сложные математические расчеты, он придал лицу шутливо – напыщенный вид.

– Дорогая, если мне что-то надо – я добуду, – заявил он, подняв указательный палец.

– Сэр, да вы алкоголик, – улыбнулась я.

Последовал дружный смех.

– Ладно, – отыскивая подходящую кандидатуру на роль завтрака, сказал Антон. – Готова к труду и обороне?

– Всегда готов! – отсалютовала я.

Глава 2

«А я что? Сижу тихо, никого не трогаю, примус починяю». Кот Бегемот.

День прошёл в дипломатических тяжбах. Решить дело путём переговоров, как я хотела, – как оказалось не просто. Сложнее убедить Древов в правдивости своих слов. Старцы наотрез отказывались верить, что Саруман их враг. Они видели его «белым» главой магов. Очень близко подобрался Тёмный Властелин к столицам людей и эльфов. Выясняя отношения с Древами я пополняла копилку знаний. Тьма прокралась сюда давненько, задолго раньше описанного Толкиеном в книге. Кем был этот удивительный человек, сумевший так конкретно описать историю Средиземья? С детализацией у него возникли проблемы, но в целом… Предпосылки зла, навестили земли Средиземья задолго до появления Саурона. Мало чем помогли мне полученные знания: ничего про свой мир и как вернуться я не узнала. Ничего про пространства, никаких свидетельств путешествий во времени.

Я уж подумала, наши переговоры накрываются медным тазом. Как вмешался Антон, и вскоре дело сдвинулось с мертвой точки. К вечеру, мы вконец осоловевшие, с мозолями на языках, забрели на одну из полянок отдохнуть под раскинувшим свою листву деревом. Итак, из двух главных злодеев Алой книги – один, надеюсь, будет повержен. Остаётся Саурон, но он орешек нам не по зубам, Фродо победит его, уничтожив Кольцо Всевластья в коем сосредоточена сила Тёмного Властелина. Наше вмешательство не пройдёт бесследно, вопрос в том, как оно отразится на жизни в Средиземье.

Фродо с Сэмом несут Кольцо в Ордоруин. Арагорн, Леголас и Гимли направились выручать меня и Пина. Мы с Пином и Антоном – направимся в Изенгард. И дай Высшие, чтоб так оно и было! Боюсь, любые изменения губительны для устоявшихся здесь законов существования.

В девственно чистых джунглях деревья от десяти метров в высоту и не менее четырех обхватов в поперечнике. Листва перешептывается между собой, отдельные листочки смеялись чуть слышным шелестом. Давно ли я начала прислушиваться к растительности? Куда ни глянь – промежутки между стволами не толще меня. Будто деревья нарочно сдвинулись в круг оберегая нас, но почему тогда я не заметила манипуляций? Я посмотрела на Антона, устал бедняга, по сути проделав всю нашу работу.

– Что бы я без тебя делала, герой? – устало констатировала я.

Хоббит уже жевал, непринужденно вслушиваясь в наш разговор. Пин вообще вёл себя на редкость мудро, не вмешиваясь в беседы, помогая по мере возможностей. Трудно поверить, но очевидно, до него дошло в какую передрягу мы встряли.

– Ах, оставьте! – Антон замусолено улыбался.

– Антон, если б не ты, они бы нас не послушали, – я смотрела, как он вынимает полюбившуюся баклажку и делает большой глоток.

– Ещё слово – и краснеть начну, – небрежно отмахнулся он.

Я проводила взглядом его руку, нервно поерзала на траве, его фляга не давала мне покоя. Не замечала за ним тяги к алкоголю. Будет ли бестактным спросить? После недолгих колебаний решаю, что не будет.

– Антон, ты каждый день пьёшь? – спрашиваю тоном профессионального нарколога.

В ответ, отсалютовав мне фляжкой, парень продолжил занятие. Вообще нехорошо. Если у него зависимость развилась, то ситуация паршивая.

– Может, расскажешь? – осторожно спросила я.

– Может, – Антон кивнул, – когда-нибудь расскажу.

Да-а-а-а-а… Как всё запущено. Я оглянулась на Пина, хоббит немедленно отвернулся и старательно делал вид, что нас не замечает.

В то время, как у Хельмовой Пади бушевали вполне приземленные войны, мы брали крепость волшебника Сарумана, именующего себя «белым».

Перед выступлением Антон выдал нам лук и колчан со стрелами. На вопрос – что мне с этим богатством делать, – ответил, что я могу в принципе и в носу ими поковырять, но лучше использовать по назначению. Я потратила впустую не один десяток, пока научилась посылать стрелу в желаемую сторону. Отсмеявшись вдоволь под моим ядовитым взглядом, Антон пообещал научить пользоваться такой «игрушкой».

В разгар осады маг Саруман заперся в своей башне. Энты долго разрушали шахты. Важнейшее сделано – колдун обезврежен. Пусть заседает в своём «белом доме» до схождения Творцов. Нам несказанно повезло: основные силы Сарумана были брошены на Хельмову Падь. Будь орков больше, и мы – покойники.

На фруктовой диете хоббитам долго не протянуть. Разведав подземелье, мы нашли немало полезного, в первую очередь оружие, броню и продукты. Разумеется, мы с Пиппином дорвались до трофейной колбасы. Устроили достархан прямо на выемке осыпавшейся от каменных снарядов широкой стены. Рассевшись по краям скатерти, мы с упоением угощались.

– Вкуснота! – хоббит счастливо поглощал еду, срывая улыбки: сочувственную мою и умильную моего друга, намучился бедолага хоббит в плену.

Антон, вяло пожевав сыр, забрался повыше, вынул кисет, трубку и задымил. Напоровшись до отвала, аки дураки мыла, мы с хоббитом улеглись неподалеку и, подставив лица солнышку, отдыхали. Мысли мои блуждали где-то около Фродо с Сэмом и Кольца. Я возвращалась к ним со стойкостью маньяка. Вновь и вновь оценивала свой поступок. Узнать бы, был ли он единственно верным? Я могла пойти с ними, но тогда как бы я выбралась из Мордора? Кольцо наденет Сэм, на меня оно не подействует. Сэм вытащит Фродо из плена орков. Сэм донесет его до расщелины. Сэм, а не я. Оставшись здесь я возможно обрекла их обоих на смерть. Кто знает, была ли моя помощь для них незаменимой? Эдак недалеко и до шизофрении.

От невеселых мыслей меня отвлек голос хоббита.

– Хочешь, покажу, что нашел? – загадочно спросил он.

Мы кивнули. Пин вынул из-за пазухи палантир. Антон присвистнул, приподнявшись на локте.

– Дай сюда, – строго велел он, высовывая изо рта трубку.

Хоббиты – что дети, дай только новую игрушку позабавиться. Парень запрятал прозрачный шар в одежду, мечтательно затянулся и выпустил пышное облачко дыма.

Мне дико захотелось курить. Я редко курю. Вот сейчас, что называется, припёрло.

– Тоха, дай закурить? – попросила я валяющегося сверху товарища.

Пин, посмотрев на нас, неловко поежился. Обращаясь к Антону, я, не задумываясь, говорила на родном языке. Хоббит как будто не замечал этого. Вот тебе и душа нараспашку.

С трудом подобрав кости, Антон присел и бросил мне мешочек. Немного поморщившись, он вернул тело в исходное положение. Неслабо нас помяли. Антошку серьёзнее всех.

Трубку в руках раньше я держала исключительно как сувенир. Я ухватила её, не совсем зная как оно делается, набила трубку табаком, взяла огниво и честно попробовала затянуться. Дым обжёг горло и легкие. Я немедленно закашлялась и замычала, задев ненароком разбитую в драке нижнюю губу. В носу и горле саднило. Ребята захохотали. Я метала на них гневные взгляды и прочищала дыхательные пути. Они откалывали шутки в мой адрес, я же не сдавалась, пытаясь раскурить проклятущую трубку. Быстро перестав обижаться, продолжая попеременно кашлять и смеяться, я случайно подняла взгляд. И потерялась в синих как небо глазах эльфа. Трубка выпала из рук, Пиппин еле успел её подхватить. Я перестала дышать, мысли бессвязно путались. В голове мелькало что-то вроде: эльфы не любят запах табака и не уважают курящих, и какой же он красивый, а его губы…

Поодаль стояли также Гендальф, Гимли и Агагорн. На нас с Леголасом они внимания не обращали, визуально оценивали результаты нашего сражения.

– Поглядите на них! Мы там, понимаешь, бились, а они тут, понимаешь, курят! – возмутился Гимли, нисколечко не сердясь на нас.

– Вкушаем плоды победы! – хвастался хоббит.

Я изображала статую. Антон, почуяв неладное, проследил за моим взглядом. Увидел Леголаса и вонзился в него оценивающим взглядом. Похоже, было, как он размышляет с какой стороны удобнее начать его убивать. Эльф и ухом не повел.

Напряжение заземлил Пин.

– Мы здесь по приказу древа, он теперь тут голова, – хоббит пребывал в состоянии эйфории.

– Вы взяли Изенгард? – изумился Арагорн.

– Нам древы помогали, – ну ты и хвастунишка хоббит!

С высоты, взирая на меня неподвижную, Антон поднял свой порядком побитый корпус и спустился вниз, направляясь к Леголасу. Эльф, не сводя с меня осуждающе – гипнотизирующего взгляда, по-прежнему упор не замечал парня. Кажется, сейчас будет драка. Я отняла зрение от губ эльфа, и, чтобы отвлечь внимание, радостно завопила. Антон остановился.

Мы с хоббитом кубарем скатились вниз и кинулись обнимать друзей.

– Ах, вы, пройдохи! – восхищался Гимли.

Волшебник и Странник распростерли объятия, признавая безоговорочную победу нашего разномастного отряда.

– Гендальф! – я обняла старика.

Облик мага изменился: белоснежные развевающиеся одежды, побелевшие пряди волос – до пояса, борода, сверкающий посох. Теперь он Глава Белого Совета магов.

– Да, дитя, пусть не прежний, то, все ж, я. Но где Саруман? – спросил он.

– В башне заперт, – ответила я.

Леголас с Антошкой единственными не сказали ни слова. Они играли в игру «кто – кого переглядит». Я не знала, насколько ранен эльф после битвы под Хельмовой Падью, но если он нападёт, Антону точно придёт конец. В бою Леголас даже в полуживом состоянии мог зарубить полроты противников, а Антону и стоять больно, побледнел, лицо напряженно-неподвижное. Тоже мне герой нашёлся! Хотя на душе приятно потеплело: в коем-то веке у меня появился заступник. Антон первым отвернулся, отыскивая меня взглядом.

– Светильник! – позвал он по-русски, и добавил на синдарине, очевидно, для эльфа, – иди сюда!

Опасаясь перестрелки между ними, я подчинилась, у меня и в мыслях не было, ЧТО он задумал. Ухватив меня за талию, Антон властно приник ртом к моим разбитым губам. Удивившись, я не сопротивлялась. Не могу солгать, что мне не понравилось, целоваться он умел непревзойденно, иначе не бегало бы за ним столько девок, но я не загорелась. Парадокс: наш ловелас, перебравший без малого полгорода женщин, совершено не затрагивал моё тело, однако стоило увидеть конкретную эльфийскую мордашку – внутри всё обрывалось, и я готова буквально из одежды выпрыгнуть. За что мне это, о, Высшие?

Эффект не заставил себя ждать. Даже изваляв эльфа в выгребной яме, такого потрясающего результата не достичь. Эмоции читались на лице царевича: гнев, разочарование, обида. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Леголас гордо удалился.

Арагорн воззрился на меня с укоризной. Гимли хмыкнул. Пин осклабился. Гендальф отправился к башне. Гном и хоббит потрусили за волшебником. Я не радовалась – мне не за что мстить эльфу. Не обижалась на Антона – он поступил, как считал нужным, и возможно поступок стал единственно верным.

– Напрасно. Он боялся за твою жизнь, – вклинился странник. – Нашёл твою пряжку и флягу с Урукхайской отравой. Видала бы ты его…

Чувство вины не всколыхнулось. Леголас не настолько учтив со мной для этого. Мстить я не хотела, но так уж получилось. Вот куда, кстати, делась пряжка? Я нарисовала на лице вежливую улыбку.

– Да, поили они нас редкой гадостью, по сию пору в голове туман.

Антон, убедившись в моей полной безопасности, отпустил мою талию, слабо покачнувшись. Его состояние вызвало у меня новый приступ тревоги.

– Тоха, с тобой что-то надо делать, – сказала я другу по-русски и с мольбой посмотрела на странника.

– Есть какие снадобья? Антон – мой друг и друг Древов, – представила я парня, – он уговорил древов и взял крепость Белого колдуна. Антон – это Арагорн, будущий король Гондора.

Арагорн кивнул, без лишних вопросов аккуратно взяв Антона за плечо, подвел его к своему коню. Он порылся в сумке, вручил моему другу маленький и направился за магом.

Пока сильные мира сего, в лице странника, мага, эльфа и гнома выясняли подробности и раздавали древам ценные указания и советы, я не отходила от друга. Антон рвался к Арагорну, обсудить насущные и злободневные вопросы. Не понимаю, с чего горячка? Я убеждала парня, что дела подождут, во что бы то ни стало, мне надо привести его в чувство.

– Ладно, валяй, – сдался Антон и скинул мягкую шёлковую рубашку.

Не удержавшись, я подняла и внимательно осмотрела гладкую и прочную одежду. Эльфийская ткань, безупречного чернейшего как ночь цвета, с темно-красным шитьем холодила руки, возникло желание прислонить её к щеке.

– Может, займёшься плечом? – Антон с довольным видом скалился.

Я ухмыльнулась, опустила рубашку на его колени и сосредоточилась на его ранах. Тщательно ощупала ребра, вроде целы, но не факт, что в них нет трещин. По сдавленным утробным стонам поняла, какие из них повреждены. Хорошенько умастила целебным бальзамом больные места. Бальзам не вылечит, но боль снимет, для полного исцеления нужен покой и силы здорового организма.

– Действительно, твоя помощь не помешала, я руку поднять не могу, – поблагодарил друг.

Затем ухмыльнулся и положил здоровую руку мне на плечо.

– Улыбайся, на нас смотрят.

Недоумевая, я обернулась: Леголас внимательно следил за нами со зверским блеском в глазах. Антон улыбнулся мне той самой улыбкой победителя, которая обычно сводила с ума слабохарактерных девушек, и тряхнул солнечной шевелюрой, непринужденным жестом откидывая волосы за спину. Это ещё что за новости? Соперничество? Вот уж нет, невооруженным взглядом видно, что Антон оседлал любимого конька и играет, для него я не больше чем друг. Погодите, видно тому, кто его хорошо знает, то бишь мне. Для остальных – он мой воздыхатель. Выходит, весь спектакль предназначался для эльфа? Убью!

– Антон, – нежно улыбнувшись отвечаю я на русском, – чего ты добиваешься? Срочно, отвечай, пока не получил в глаз.

Друг задорно подмигнул мне, произнес сладким голосом:

– Пусть поймет, что он не один в попе дырочка.

Я стиснула зубы, с трудом удержавшись чтобы не заржать в голос, и не отругать парня, иначе наш спектакль с треском провалился бы.

– Очень образное сравнение! – медовым голоском, что аж мамой противно, ответила я.

– Потом сама мне спасибо скажешь, когда он к тебе прибежит объясняться.

Самоуверенность Антона перешла границы.

– Всё, ты труп, – проникновенно прошептала я, ласково потрепав его по голове. – Без свидетелей со мной наедине не оставайся, предупреждаю. За поцелуй еще получишь, учти.

Он усек, что я в ярости и с минуты на минуту приму решение снести одному юмористу башку. Не осмелившись злить меня дальше, Антон аккуратно убрал ладонь, не гася притом приторную улыбку. «Ну подыграй же мне!» – смеялись его глаза. Я притворно вздохнула и закончила перевязку. Парень накинул на плечо рубашку, я помогла надеть рукав на больную руку, застегнула.

Добравшись до Гендальфа, Антон отдал ему завернутый в тряпицу палантир. Они перебросились парой – тройкой слов. Маг посмотрел на хоббита взглядом «мочилась ли ты на ночь, Дездемона?»

– Тук, ты заглядывал в шар? – спросил волшебник.

Хоббит задрожал под грозным видом старого мага.

– Я… я только одним глазком, господин Гендальф!

Ну кто бы сомневался! Старик нахмурился.

– Что ты там видел? Говори!

Хоббит задрожал.

– Ничего! Только око, лишенное век, оно спрашивало!

– Что спрашивало?

– Хотело знать, где ОНО, – забито пробормотал Пин.

– Что ты говорил? Не тяни! – Гендальф терял терпение.

– Ничего! Я ничего не сказал, я испугался! Правду говорю! – казалось хоббит сейчас расплачется.

– Ладно, я верю тебе, Перегрин Тук. Не смей больше трогать его, понял?

– Понял, господин Гендальф!

– Надо убрать подальше, – резонно заметил странник.

Арагорн вполслуха о чем-то перешептывался с Антоном. Леголас подозрительно на меня пялился. Наверное начинал явственно ощущать прорастание рогов в причёске. Не то, чтобы я наслаждалась результатом, но определенное удовлетворение всё же имело место.

– Отправляемся в Ристанию! – провозгласил Арагорн так неожиданно, что я вздрогнула.

Сарумана постановили оставить в башне. Братство тронулось в Рохан.

Дорога заняла небольшое количество времени. Все время Антон доводил меня до состояния безмолвного бешенства постоянно перешептываясь с Леголасом, оставляя меня в компании хоббита.

– Светильник, ты в порядке? Да? И ладушки! – и пока я раздумывала каким бы эпитетом его наградить, исчезал впереди каравана с эльфом.

Вали, вали, предатель рода человеческого.

Что, скажите на милость, эти двое могли обсуждать? Что у них общего? Ну вот, сама и ответила. Обида накатила с новой силой. Куда делась его недавняя ненависть? Что такого эльф мог сказать моему другу, чтоб тот проникся к нему симпатией?

Глава 3

Имеющий уши – да услышит, имеющий глаза – да увидит…

Имеющий язык – да сболтнет! Агент Малдер.

Ристанийские дома напоминали бутафорский «Городок» детской площадки в увеличенном масштабе. Сравнивая с пребыванием в Ривенделле, я испытала легкое разочарование, которое скоро прошло. Уровень развития местного общества намного ниже эльфийского. Возможно, ниже уровня хоббитского Раздола. Рохан представлялся как большое село огороженное высокими кольями из стволов деревьев. Дома, по большей части, одноэтажные, простенькие, но добротные и аккуратные, сколоченные «без гвоздя». В центре города разместилось большое, в три этажа, здание со знаменами на крыше. Местная администрация, надо полагать. Дорожки меж домами песчаные, накатанные телегами и утоптанные лошадиными копытами да людскими ногами. Площадь на коей мы остановились, закончив «триумфальное шествие», широкая, способная вместить без малого тысяч пять народу, единственная вымощена камнем.

Ступая по разноцветной мостовой, кони с непривычки перебирали копытами. Тащились мы всю ночь и устали смертельно. Потому, дорвавшись «цивилизации», члены братства разбежались по своим неотложным делам. Кто – спать, кто – есть, я, естественно, хотела поскорей искупаться. Разузнала, где сие можно осуществить, уверилась, что Антону лучше (он уж без поддержки спешился, выспросив местонахождение ближайшей корчмы, устремился туда), и пообещав присоединиться к нему, попросила показать мое временное обиталище.

Расселили нас в мэрии. Скромное убранство в комнатах гласило об умеренном финансовом положении страны. Кровать и сундук подле ее задней спинки, стол и стул напротив, подсвечник. Вот и вся утварь, которой располагала комната. Зеркало, и то – отсутствовало. Оно и к лучшему. Меблировка из простого дерева, далеко не так шикарно и изящно, как в эльфийской столице, но есть в простоте своя изюминка. Я сложила в сундук немногочисленные пожитки, оставила при себе лишь короткий клинок из Ривенделла, мало ли кто повстречается. А не побаловать ли себя немножко? В баню, непременно в баню!

В первый этап косметологических процедур я записала сауну и тщательно распарила кожу в парилке с камнями. В качестве скраба здесь использовалась соль морская обыкновенная. Особливо меня порадовал богатый выбор масел. Натершись одним из предложенных на выбор маслом, подождала несколько минут, чтобы впиталось. Какая роскошь для здешних мест после стольких месяцев «бомжевания» и бродяжничества по широким просторам Средиземья! Аромат… Апельсин с персиком?.. Прелесть! Дальнейшим пунктиком шли водные процедуры, то есть ванная, находившаяся в соседней комнате, куда я по – партизански пробиралась через длинный коридор завернутая в простыню. Да – да, как в анекдоте: баня, а через дорогу – раздевалка. Задание выполнено на «отлично», я, возликовав, залегла на лежбище в небольшой прямоугольный бассейн из дерева.

Нож лежал на полке слева, ближе к руке (дверь не замыкалась), свеча погашена, глаза закрыты, а тело расслабленно. Мозг расслабляться не хотел. После всех расслабляющих процедур… Нет, не рвусь я знать, как он выглядит без одежды! Я открыла глаза. Образ противного эльфа не исчез. Да я грежу наяву! Не-на-ви-жу! Стоило этому «засранцу» появиться на горизонте, и сумасшествие возобновилось. Меня снова тянет к нему. Не пойду! Плевать на его губы, руки, тело… и на треклятое Предназначение, не пойду! Из груди вырвался тяжкий вздох. Надо признаться, в чём-то он прав, жажда выжигает меня. Не просто жажда, то что я испытываю похоже на муку: невозможно не есть, не спать, не о чём думать. Чтоб тебя!.. Ванну спокойно не принять.