Текст книги "Лабиринт снов (СИ)"

Автор книги: Юлия Табурцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Выбросил бы ты тот накопитель ботулизма и сальмонеллёза, что у тебя на тарелке, сделай свежий, – поучала я друга попутно.

– Нормально, – отмахнулся друг, – свежий тоже слопаю.

Неодобрительно покачав головой, я улыбнулась:

– Антош, как в тебя лезет?

И куда всё девается?

Удерживая обе кружки, я уселась рядом с ним. Антон радостно встретил свою порцию кофе.

– Я не лошадь, мне и ведра хватит, – широко улыбнулся в ответ парень, отпивая.

– Не в коня корм называется, – согласилась я.

– Сама-то ты чем питаешься? Святым духом?

Леголас нашего великосветского юмора не поддержал. С отсутствующим выражением лица он продолжал пялиться в окно, не замечая нас. Какие мысли блуждают в его голове?

– Какие планы на сегодня? – я инстинктивно сменила ход мыслей, отвлеклась, как отвлекалась от всего, что с НИМ связано.

– Ты отправляешься на семинар в школу.

Я скорчила обиженную мину:

– Опять ясли-сад нянчить?

– Что поделать, если у тебя лучше всех нас получается? – заботливо похлопал меня по плечу Антон. – Была бы это женская сборная по художественной гимнастике, пожалуйста, я первый!

– Всё Лерке расскажу! – мстительно пообещала я. – Вам, конечно, достанется самое интересное. Кстати, как ты собираешься своих биологических родителей искать?

– Интересное? Ух-ты! Я с вами! – восхитился Лёнька.

О, нет! Я теряю мозги в присутствии эльфа. Если с Лёнькой что-то случится… Я обоим великовозрастным оболтусам ноги выдерну! Меня опередил эльф:

– Сын, ты не должен забывать о том, что я тебе говорил о безопасности, – спокойно, но с нажимом молвил Леголас.

– Да, отец, я помню – покорно ответил Лёнька.

Вот это воспитание! А можно мне так научиться? А то я бы час объясняла ребёнку, почему он должен держаться подальше от опасности. Смутило лишь, слово «отец» произнесённое со знакомой интонацией. Не дай Высшие, мой сын будет так же бояться родителей! И почему наш правитель эльфов нарочно не называет сына именем, которое я ему дала. Не одобряет? Будет очень серьёзный разговор, – подумала я, бросая многообещающий взгляд на Леголаса. Его глаза, что встретились с моими, говорили об обратном: разговор будет коротким, не начинай. Я поёжилась. Рядом с эльфом я чувствовала себя… как ягнёнок на жертвенном алтаре. Не убежать, не скрыться, и останешься – пропадёшь, затянет в трясину.

Учитывая возникшие трудности в нашем реальном мире, отказаться провести семинар в школе нельзя, он служил своеобразной рекламой для нашей студии. Что могло привлечь спонсоров на аренду оставшейся площади первого, и в дальнейшем – второго этажа здания, где мы располагались. Мы могли бы расширить труппу, привлечь пиар-компанию, как перспектива – гастроли на сцене Большого в Москве. Много возможностей открылось бы перед нами. Пренебрегать коллективом из-за личных проблем, непрофессионально.

Моя публика состояла из старшеклассников. Практически все из них были намного выше меня. Но для меня они все были сущими детьми.

Восемь часов с перерывом на тридцатиминутный «перекус», мы обсуждали насколько сочетается современный театр с современным кинематографом. Программа неожиданно увлекла меня, время пролетело незаметно.

– Один думал, что неуязвим, второй думал, что он умеет летать, и оба оказались неправы. Хорошая фраза, не так ли? Её можно положить на ситуацию, скажем, когда у меня под окном пытались разъехаться «КАМАЗ» и «Мерседес». Один действительно считал, что неуязвим, а второй решил, что в силах взлететь.

Громкий смех.

– Представили, живенько, да? – удовлетворительно улыбнулась я. – Наблюдать было так же смешно. Кто мне скажет, что хотел показать режиссёр?

Лес рук. Пока я подбирала кандидатуру на пост у доски, дверь приоткрылась, и через всю аудиторию к моему столу пролетел ботинок, приземлившись в точности передо мной. Зал взорвался хохотом, детям лишь дай повод посмеяться. В этом возрасте для них всё кажется смешным. Сохраняя спокойствие, я собралась смахнуть ботинок в корзину для бумаг под столом, как заметила в нём аккуратно свёрнутую бумажку. На ней беглым почерком Антона было нацарапано: «Ты долго?» Часы в аудитории показали двадцать пять минут девятого. Ничего себе! Я не сдержала улыбку. Антон, его амплуа! Подмывало написать ответ и зашвырнуть импровизированный мобильный телефон назад.

– Похоже, мы забыли о времени. На часах далеко за восемь. Всем спасибо, все свободны, – объявила я стонущей от смеха под столами публике.

Молодняк высыпал в коридор, толкаясь в дверях. Я вышла предпоследней. Моя троица восседала на подоконнике в конце коридора, дожидаясь моего появления. Эльф отвернулся от окна и бросил пронзительный взор в нашу сторону, что совсем излишне, он мог этого не делать, и со спины он поражал неискушенный человеческий глаз статностью фигуры. Идеальный баланс мышц и роста. В сравнении с ним, модели на подиуме Милана казались непропорциональными. Я начала понимать, почему он сторонится людей. Едва его лицо появлялось в поле зрения, народ начинал неосознанно оборачиваться. Его наружность так необычна, что притягивала взор и будучи запрятанной в грубую одежду.

Меня нагнали на полпути к ним. Высокий нескладный юноша с рыжеватыми вихрами на голове остановил меня, тронув за руку.

– Светлана Ивановна, я не успел задать вопрос, вы быстро закончили. Я представитель военно-исторического клуба «Ворон»^[6].

На прикосновения чужих, я реагирую неадекватно после Войны Кольца. Что вынудило меня резко обернуться, демонстрируя готовность защищаться, хоть и сомневалась, что нападение может произойти при большом скоплении свидетелей. Мальчик не успел договорить предложение, а Леголас и Антон были позади него. Не замечая дополнительных слушателей, он продолжал:

– Как вы думаете, можно ли передать тактику боевых сцен прошлого времени, опираясь на оставленные источники? Вы так интересно рассказывали, как тот, кто лично присутствовал. Я думаю, есть много тем, которые мы могли бы обсудить у нас в клубе, вы могли бы помочь нам…

– Очень занимательно, – вдруг произнёс эльф, и я вздрогнула. – Когда решаешься кого-то убить, не трусь. На противника сильнее оставляй один верный удар, он не должен ответить, иначе ты мёртв. Не будь жесток с противником слабее тебя – на него тоже оставляй один удар, дабы не мучился.

Вот это да! Наше высочество удостоил ответом человека? Взгляд, которым он сопровождал свою речь, заставил бы любого тихо сползти на пол, и не меняя положения удалиться. Холодный, оценивающий опасность оппонента и варианты его устранения. Мальчишка побледнел, отступил назад, но не побежал. Молодец, какой!

– Спасибо, – ответил он с достоинством. – Вот наша визитка. Мы не отказались бы от консультации, приходите к нам, не пожалеете.

Забрав картонку, я оценила про себя мальчика – надо же, осмелился нас пригласить – и мысленно пожелала ему убираться. Потому, что видела, как молча свирепеет Антон. Правильно, я и сама поражалась своей способности цеплять повсюду недоразумения мужского пола. Антошка не Леголас, его стоп-краном не остановишь.

– Всего доброго, – пожелал мне мальчик, и нервно глянув на моих друзей, отправился восвояси.

– Вот это, право, зря, – недовольно сказала я царевичу.

Лёнька больше не бросался обнимать меня при каждой встрече, вырос, однако…

С появлением Леголаса, я вновь ощутила вкус к жизни. Почувствовала себя живой. Мне хотелось кричать, бить посуду на его голове, целовать и смеяться. С моего возвращения, я жила ради сына, но не чувствовала себя живой. Теперь жила ради чего-то ещё. Я жива! Что не укрылось от глаз Антона. Да он и сам оживился. Я наблюдала за ними всё утро. Они болтали с эльфом, мерялись силами, как школьники, разучивали какие-то неизвестные мне приёмы, не забывая, охотно поучать Леонида и меня, по очереди споря притом, чьи методы обучения эффективнее. Будто и небывало проклятой Войны, ни угрозы, нависшей над нами Дамокловым мечом. Временами, меня подмывало крикнуть: – Эй, очнитесь! Нас хотят убить! Но если ли бы не они, можно запросто сойти с ума. Так что благодарность моя к ним безмерна. За то, что поддерживали хоть какую-то иллюзию жизни в этом дурдоме.

С завистью людей я ранее не сталкивалась. Сегодня я смогла ощутить её на своей шкуре в полной мере, когда заметила, какими голодными взглядами провожали эльфа женщины.

Леголас, как назвать его поведение? Трусостью или пофигизмом? Не понять: он – то холоден, то вдруг смотрит на меня словно в последний раз… В Лориене он сказал, что с ним происходит то же, что и со мной. Ему так же сложно находиться рядом? Все его высказывания можно воспринимать двусмысленно. Он не опровергал и не подтверждал ни одной из моих реплик, оставаясь доныне безучастным к окружающим. Словно тяготился непомерной ношей. Да, он красив, и конечно, мне безумно хочется к нему прикоснуться, поцеловать, быть ближе… Не об этом ли думает каждая женщина, глядя на него? Так ли я отличаюсь от всех этих бедных овечек, пускающих слюни? Есть ли от эльфов иммунитет? Леголас же никого не замечал, ни меня, ни одну другую женщину на улице, люди ему безынтересны. Я прямо физически ощущала их зависть, а завидовать на самом деле нечему…

– Ну, что там у вас? – начала было я, но в кармане Антошки зазвонил сотовый.

– Да, зая, – ответил друг. – Занят. Что? Не реви, я еду. Хорошо, Светку захвачу, – он отключился.

– Зая? – Я иронично приподняла бровь.

– На себя посмотри, – отмахнулся Антошка. – Погнали в студию. До девяти успеем?

– Что случилось? – испугалась я.

– На месте узнаем, – он кивнул эльфу, дескать, давай с нами.

Глава 5

Солист группы Токио Хотэл делает себе укладку петардой. Незлобин. Камеди.

Я просто живу, а результат тот же. Светлана Александрова.

– Ни за что не полезу на декорации! Там лестница два с половиной метра, узкая площадка, я не каскадёр! – просьба подруги вызвала ком в желудке.

– Ну, Светик, ну прошу тебя, ну проси у меня что хочешь, знаешь, как должна буду?

И что с ней делать? Не объяснишь же, что я до смерти боюсь, в прямом смысле до смерти. Не факт, что тот, кто нас «ведёт» не подстроит то же самое. Антошка с Лёнькой показывали Леголасу кулуары. Там они и нашлись.

– Какая с меня Джульетта? – продолжала стенать подруга, намертво прилипнув к Антошке. – Я на две головы выше партнёра. Лена реально не может подняться, пьёт антибиотики. Билеты проданы, капец полный, представление сорвётся! Представляешь, сколько мы потеряем?

– Капец?!! Валерия, что за сленг? – возмутился Антон.

– Ого, да ты тиран? – с иронией полюбопытствовала я.

– Ага, – незамедлительно пожаловалась Лерка. – Ярко не одевайся, краситься нельзя, не ходи на каблуках, не будь куклой, и вообще сиди дома, на улице не целуемся – увидят!

Сатирическая искра во мне потухла. Зря я вмешиваюсь. Насколько мы старше их? Что бы не делал Антон, его право. По справедливости он молодец, духовно облагораживает девчонку, выполняя обязанности старшего. Но я окончательно убедилась, что изначально поторопилась в оценке чувств Антошки. Чересчур много «хозяйского» в его выражениях, я бы даже сказала отцовского. Но в таком случае, он не постеснялся сказать мне об этом.

– Светик? – умоляюще смотрела на меня Лерка.

Нехорошее предчувствие усилилось. Я посмотрела на эльфа. Не на Антошку, как обычно, на Леголаса. Почему именно сейчас я решила искать совета у него? Неподвижно смотрящий в окно эльф немедленно повернул голову, почувствовав мой взгляд. Мы долго смотрели друг другу в глаза. О чём бы он не думал, мне это недосягаемо. Леголас согласно опустил веки.

– Кто Ромео? – вздохнула я.

– Спасибо! – подруга накинулась на меня, заключив в крепкие объятия.

Мой друг закатил глаза.

– Светильник, сколько мне раз повторить, что ты дура, чтобы ты усвоила? – рассердился Антон.

Мы сейчас тише воды и ниже травы, учитывая опасность, глупо подставляться.

– Я не дура, я камикадзе, Тош.

Обречённо вздохнув, Антон смирился:

– Ладно, подстрахую.

– Ромео – Сергей, он новенький, помнишь второй состав? Способный мальчик только мелкий, – торопливо рассказывала Лерка.

Как же, помню, конечно.

А подруга, наконец, заметила эльфа. При виде Леголаса, Лерыч потеряла дар речи.

– Кто этот парень? – восхищённо прошептала она.

Испытывая странное недовольство её восхищением – и она туда же! – я неохотно ответила:

– Отец Леонида.

Что совершенно напрасно потому, что Лёнька весь светился сходной с Леголасом наружностью.

– Ух, ты, красавец!

Кто бы сомневался!

– Чтоб я больше про красавцев не слышал, – недобро пригрозил Антон, нежданно проявив солидарность с моими мыслями.

Лерка покраснела. Антошка зверел, что вполне понятно, если вспомнить ветреность моей подруги. Но разве она одна такая? Вся труппа обомлела. Я и не сообразила, а потом дошло – они на эльфа реагируют. Мы с Антоном привыкли к красоте, пресытились ею. Мы купались в повсеместной красоте годами, любуясь ею в природе, лицах, обстановке. Причём Антошке повезло больше меня, он прожил среди эльфов большее количество времени.

Лерыч притащила тряпки, мы тряхнули стариной, соорудив благообразный викторианский образ. Чепец с камнями, сорочка, корсет, тяжёлое шерстяное платье с длинными рукавами, – костюм в три слоя.

Декорации вызывали у меня стойкую непереносимость и токсикоз. Напрочь отказавшись лезть без страховки, я подписала друга на эту роль. Антошка поднялся за мной и стоя на две ступеньки ниже для пущей устойчивости, поддерживал меня обеими ладонями под то, что пониже талии будет.

Говорят, дважды в одну воду не войдёшь. Я совершенно точно была уверенна: что-то должно случиться. Но первый акт… второй. Прошло как по маслу. Удивительно, я пару раз потеряла текст, Серёжка виртуозно спасал положение романтическими жестами и публика простила. На поклон я выходила морально высушенная, на негнущихся ногах. Нас не отпускали минут десять.

В гримёрке, Антон, отодвинув цветы на пол, уселся на стол и откупоривал подаренную когда-то поклонниками Лерычу бутылку шампанского.

– В зале аншлаг! Вы видели? – щебетала влетевшая к нам Лерка.

– Здравствуй, «Кондратий», – вяло прокомментировала я.

Антон молча передал бутылку подруге, выглядел он ничем не лучше меня.

– Никогда не говори «нет», Светик! – фыркнула Лерыч, отпивая и передавая бутылку мне.

Бутылка переезжала из рук в руки. Мозг отогрелся, панически подсчитывал потери.

– Где Леонид? – взволновано спросила я, выдирая из волос шпильки и дёргая ворот.

Сердце тревожно забилось, к горлу подступала паника. Такие искушательства судьбы не проходят даром. С конца второго акта прошло минут двадцать. Куда она запропастились?

– Был в зрительном зале с отцом, – без заминки ответила Лерка. – Ты не сказала, как его звать, между прочим.

Паника усилилась. Почему их нет? Видимо что-то случилось. Если с ними что-то… Я не знаю.

– Мам, я папу привёл.

Вовремя! В нашу каморку просочился Лёнька, схватился за мои свисающие со стола ноги и прижался к подолу платья. Леголас с царственной осанкой остановился в дверях, прислонившись к косяку. Высшие, спасибо!

– Где вы были?

– Нас задержали, – ответил эльф в своей обыкновенно прохладной манере, бросив многозначительный взор на моего друга. Антон нахмурился.

Та-а-а-а-а-к.

Сердце тревожно забилось, к горлу подступала паника. Такие искушательства судьбы не проходят даром. С конца второго акта прошло минут двадцать. Куда она запропастились?

– Светик, представь мне своего мужа, или я сама ему представлюсь, – потребовала Лерыч, напоровшись на неодобрительное хмыканье Антона.

Да уж, начнём с того, что он мне не муж.

– Пожалуйста, – раздражённо отозвалась я, – мы не правительство, самоубийц отговаривать не обязаны. Лерыч, знакомься – это Лас, отец Леонида.

Пришлось сократить его имя. Глаза эльфа из небесно-голубых превратились в почти зелёные, цвет потеплел настолько, что им можно было растопить все ледники на планете. Что я такого сказала?! Можно подумать, у меня был другой выход. Я обняла сынишку крепче. Вспомнил маму!

– Лас, это – Валерия, она у нас замуж выходит, а так не опасна, – вставил Антон, внося ясность. Для кого, эльфа или?.. Оба-на! Почему я не знаю последние новости? И не только я, судя по медленно отвисающей челюсти, Лерка не знала.

И сомнения разбиваются об это сенсационное заявление парня.

– Мальчики, выйдите и дайте дамам переодеться, – попросила Лерка.

Я поцеловала сына в светлую макушку. Антошка оставил бутылку на столе, озорно подмигнув нам и задев рукой за плечо Лёньку, вышел. Я тоскливо глянула на бутылку. Зачем говорить ей, как он пил раньше, как чуть не опустился на дно и по каким причинам? Зачем ей знать?

– Поздравляю, – искренне сказала я, отходя от шока. – Для самой стало неожиданностью, что он решился.

– Светик, супер! – прокомментировала Лерка, расшнуровывая мне платье.

– После свадьбы переселишься к нему, и будет у вас нормальная семья, пора бы уже. Мы с Лёнькой переедем в твою комнату, будет чаще с бабушкой видеться.

Лерка примолкла. Её снедали вопросы относительно эльфа. Меня – нет, я и так знала, что он через день исчезнет. Тридцать первого августа.

– Твой Лас – иностранец? – Не утерпела подруга. – Шотландец? Ирланцец? Я слышала, как он что-то говорил Тошке не по-нашему. Почему вы разошлись?

Началось в колхозе утро…

– Ты сама спроси, – подначиваю я.

– Можно? – робко спросила Лерка. Отнюдь не от уважения ко мне – надменность эльфа отпугнёт кого угодно, а взгляд, которым он мог наградить заставит любого держаться на безопасной дистанции.

– Конечно, – мстительно разрешила я, представляя физиономию эльфа, которому придётся отвечать на вопросы.

Посмотреть бы как он будет выкручиваться. Однако насладиться зрелищем мне не дали.

– Чего ждёшь? Трамвая? – спросил Антон едва мы вышли. – Леониду давно пора спать. Светильник, я задержусь ненадолго, надо тут одно дело перетереть, ключи у тебя?

Я улыбнулась красной, что твой помидор Лерке и ответила:

– У меня.

– Дуйте домой, я позже буду. Валерия, – он показал подбородком в сторону выхода, – пойдём, провожу.

По дороге домой, равно как и с той ночи, мы с эльфом не сказали друг другу ни слова. Леголас взял Лёньку за руку. Я молчала, наблюдая за ними с безмолвным бешенством. Меня раздражало то, как легко он общался с сыном, пользовался его вниманием, не постирав ни одной пелёнки, не помаявшись ни одной бессонной ночи.

– Сынок, наелся? Чисти зубы и ложись спать. Только не как всегда, десять минут и ты в постели! – сердито говорю я.

Ага, он прям так меня боится, особенно тёмной ночью в двенадцать часов.

– Я сам, – неожиданно предложил эльф, и я вновь молча уступаю ему, оставшись на кухне мыть посуду.

Хозяин – барин. Но блин, полцарства и лошадь за то, чтобы посмотреть, как он будет управляться с сыном!

Я сварила кофе, намереваясь вытянуть из парней всё, что они наскребли за день. В замочной скважине провернулся ключ. Антошка пришёл.

– Где Лас? – спросил он раздеваясь. Я ухмыльнулась: пристало прозвище к эльфу – не отдерёшь!

– В спальне, с Леонидом. Укладывает.

– Ого, – только и ответил друг. – Вас следует почаще оставлять одних, благотворно влияет.

Я недоверчиво хмыкнула.

– Кстати пойдём, глянем, чего-то он долго. Грозился быстрее меня утолочь Леонида.

Я передала Антошке чашку взяла себе, и мы на цыпочках пробрались к спальне. За дверью слышался негромкий ровный голос Ласа:

– За теми стенами Пелори Валар создали свои владения в восточной части Амана и назвали их Валинор. В этой защищенной стране Валар сохранили весь уцелевший свет. Благословенна эта страна, ибо в ней живут бессмертные. Ей не грозили увядание или старость, и ни одно пятнышко не оскверняло её цветы и листву, и всё живое в ней не знало ни порчи, ни болезней, потому что даже камни и воды этой страны были священны. Имя ей – Валинор.

Наверное, я впала в ступор, потому что Антон приложил к моему подбородку большой палец, дабы «вставить выпавшую челюсть». Бесшумно ступая, мы отошли от двери. В душе потеплело и на лице расплывается выражение глупейшей безграничной радости. Может, всё не так плохо?

– О-о-о-о-о, – протянул Антон, когда мы закрыли дверь на кухне, – узнаю эту улыбку.

Он глядел понимающе, и немного сочувственно. Я смутилась.

– Извини, Антош, ничего не могу с собой поделать. Я идиотка…

Друг вздохнул.

– Ты просто его любишь, чтоб у него краска для волос закончилась.

– Ты опять? – разозлилась я.

– Я думаю, он бы с удовольствием надел на этот пальчик кольцо пятнадцатого размера, хоть и не скажет вслух, – как ни в чём ни бывало продолжил он. – Не зря хотел, чтоб ты залетела.

– Чего?!!

– Эх, Светка, бедовая твоя голова. Он запросто мог бы обезопасить себя в постели, как делал до тебя, – словно несмышленой объяснял мне Антон.

Нельзя же ТАК огорошивать человека, а потом жаловаться, что я перестала соображать.

– Как?

Устав от моей непроходимой тупости, Антон воздел глаза к небу, мне срочно расхотелось выяснять подробности. Наверняка, Антону эти хитрости известны не хуже царевича. Благо, горячо обсуждаемая личность появилась на пороге. Эльф поднял со стола кружку, налитую для него.

– Я остаюсь, – проронил он.

Внутри меня всё загорелось от гнева.

– Тош, передай этому… что его здесь не ждали! Сами справимся. Жертвы нам не нужны! В одолжениях тоже не нуждаемся!

В тот миг мне было наплевать, что делаю глупость, выгоняя основную часть защиты, не подумав, что мы будем делать после его ухода. Забыла, что он владеет более богатым запасом знаний, нежели Антошка, и он один может помочь разобраться в запутанной ситуации.

– Сами объясняйтесь, – нетерпеливо отмахнулся Антон. – Я вам не парламентёр. И я, между прочим, с утра не мылся, так что пошёл в душ, покуда тут ветер без камней.

Ах ты, предатель! – думала я вслед удирающему с поля боя другу, который терпеть не мог выяснять отношения.

Мы с эльфом разошлись по противоположным углам, скрестив на груди руки. Ностальгия… Детсад Ромашка, честное слово!

– Знаешь, он прав, мы не дети. Давай решим всё путём переговоров, – вкрадчиво произношу я.

– Согласен, – эльф стянул с шеи камень и бросил на стол.

Ясно, разговор не для посторонних ушей. Тогда будем бить по точкам.

– Почему ты не оставишь меня в покое? – сразу наступаю я.

– Почему ты не хочешь, чтобы я здесь был?

Отлично, вопросом на вопрос я тоже умею отвечать:

– Был для чего? – веско спросила я.

В точку. И пришла тишина по Кингу. Он не отвечал. Ему просто нечего сказать. Ну вот, а я напридумывала себе несуществующих нежностей. Глупая, глупая, Светка! Ты ему не нужна. Сын ему нужен для престола. А ты не нужна.

– Лас… – «уходи», – хотела умолять я, но слова застряли в груди.

– Повтори, – эльф пытливо посмотрел мне в глаза.

– Лас, – испуганно повторила я, подозревая какой-то подвох. – Других вариантов не было, ну извини, если не нравится.

Он нетерпеливо тряхнул головой.

– Моя мать называла меня не иначе как Nin lass^[7].

– О!.. – выдавила я, переваривая неожиданную откровенность с его стороны. В том, что это довольно интимная подробность его жизни – сомнений нет.

Леголас мгновенно оказался рядом.

– Faen… – Он склонился неотвратимый как цунами, его дыхание коснулось моих волос. – Gail na-erui anim^[8], – прошептал он, обхватив своими красивыми пальцами мои щёки.

Я почти провалилась в забытье, ощутив прикосновение тёплых губ. Мои пальчики ощутили прохладный шёлк его волос.

– Вижу, вы пришли к общему знаменателю, – пробормотал Антошка. – Вот чего не ожидал. Думал, мне придётся собирать трупы.

– Ты всё не так понял! – я отпрянула от эльфа, преодолевая ставшее привычным притяжение и кляня себя за необузданную пылкость. – Это была попытка втереться в доверие, усыпить бдительность.

– Что ж, получилось, – криво ухмыльнулся парень.

– Я остаюсь, – тоном, не предусматривающим возражений, повторил Леголас.

– Не сомневался, – кивнул Антон, чёрт, знала же, что они заодно! – Я отдал ему символ.

– Хорошо, – одобрил Лас, как одобряют ребёнка, что положил на место игрушку, как одобряют что-то незначительное, само собой разумеющееся, словно другого и не ожидал.

Так. Оставим эльфа на закуску, сейчас события поинтересней творятся.

– Какой символ? Кому отдал? Если вы двое сейчас же не расскажете мне, что сегодня делали…

– Тихо, понял! – предупредительно вставил Антон. – Значится так: мы ходили по роддомам, поликлинику, в парк, и я заглянул к одному своему другу, сдвинутому на мифологии и символике. Успокоилась?

– Да. Теперь поподробнее.

Он мягко надавил на мой затылок сзади, я опустилась на диванчик, и пододвинул ко мне кружку.

– Пей. Мы обошли медучреждения. Искали следы моих родителей, подтверждения по части твоей генеалогии. Ты знала, что в твоей медицинской карте до беременности – группа крови, резус фактор, рост, вес и сведения о профилактических прививках. Всё. Ты можешь вспомнить болела ли ты когда-нибудь?

Вспомнить я конечно, могу. Могу… Могу? Блин, на ум ничего путного не приходит.

– Не помню.

Парень с эльфом, наблюдающие за моим мыслительным процессом, понимающе переглянулись.

– Тогда для тебя есть ещё одно свидетельство, что ты на какую-то часть эльф: эльфы не болеют человеческими болезнями. Тебе ещё нужны доказательства?

Конечно, я могла выкаблучиваться дальше, но взгляды мужчин говорили – докажут, только время зря потеряю.

– Ладно, убедил, – сдалась я.

– То-то же. Не желаю больше слышать ничего типа: я не эльф, вы меня достали!

Дождавшись моего кивка, Антон продолжил:

– О моих родителях мы ничего не узнали. Ничегошеньки. Будто бы кто-то хорошо зачищал следы.

– Целый день шатались и ничего не нашли?!

Мужчины снова переглянулись. Их безмолвные переглядки доводили меня до бешенства, они решали, рассказывать мне или нет.

– В парке мы по второму разу осмотрели место нападения. На кирпичной стене, где соприкасалась рука нападавшего, отпечатался символ, мы с Ласом не сомневаемся, что это иероглиф. Не эльфийский. Не мордорский и не тенгвар. Понять информацию, которую он несёт, мы не можем, – друг сунул мне в руки сотовый. – Чуешь суть?

– Нет… – изучая символ на фотографии, я покачала головой, не хотела признавать, что дело усложнялось.

– Ладно, будем доказывать «от противного»: все наречия и языки в Средиземье являются языками Созидателей или их производными. Высшие говорили на первичном языке эльфов, что древнее всех. Остальные наречия выдумали люди и эльфы разбредшиеся по всем четырем сторонам света, – Антон возбуждённый, расхаживал по комнате. – Что из этого следует?

Я пожала плечами:

– То, что они в действительности говорят на тех языках, которые вы не знаете.

– Неправильно, – подошёл Антон, раздражаясь.

Лас легонько, но властно оттеснил его, мол, дай мне разобраться.

– Эльфы на редкость постоянны, – беспристрастно изрёк он. – Письменность не менялась за всё время существования Средиземья. Языки и наречия коверкали люди, избавляясь от зависти к Перворожденным, но письмо – неизменно.

До меня дошло: Высшие бы не промахнулись! Символ неизвестен, потому, что язык не Высших.

– Это не Высшие. Другая раса? – в ужасе прошептала я. – Кому понадобился Лёнька?

– Тому, кто преследует иные цели. Или другого человека, – ответил эльф.

Того, кто рядом с Лёнькой? Убью скотину!

– Или им не нужна смерть Лёньки, подстава получается, – поддержал Антон.

Мы все погрузились в размышления.

– Нападавшие не были эльфами, но действовали по приказу. Приказ мог быть чей угодно. Высшие с расправой не медлят и осечек не допускают, – суровым тоном молвил Лас.

– Это не казнь, а предупреждение, или попытка захвата.

– Очевидно, что третьего дня моего сына не пытались убить, – перехватив неприязненный взор Антона, Лас немедленно добавил, – я ничего не утаил от тебя, схватка была краткой, они сбежали.

– Проверили защиту, и ушли… – Антон недоумевал. – Какого рожна?..

Здесь вклинилась я:

– О каком поединке идёт речь?

– На Ласа напали в театре, во время представления, – уточнил Антон.

Я поперхнулась воздухом. Высшие, с ним же Лёнька был! Пока мы сидели в гримёрке, они отбивались! Чуяло моё сердце… От возмущения легкие внезапно стали непозволительно малого объёма. Мужчины с ожиданием уставились на меня. На лицах читалось: – Вот сейчас начнётся! Пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуть ясность мышления и не наброситься на обоих. Какой смысл кричать на этих обормотов? Сделанного не исправишь. Успею вытянуть подробности, потом. Стоит признаться себе не кривя душой: любой из них защитит Лёньку лучше меня. В том, что меня не было рядом, виновата сама. Никто мне ничего не сказал. Во избежание. Ну и кто я после этого?

Я мстительно решила подпортить им удовольствие:

– Сначала решите КТО, а потом гадайте что им надо.

Приятно наблюдать, как у парней вытягиваются от изумления лица, они-то никак не ждали от меня в сей момент логических умозаключений. Первым отошёл от ступора Антон, он всё-таки меня получше эльфа знает:

– Чтобы узнать, кто на нас нападает второй раз, надо разгадать символ, который я сфотографировал. Фото я отнёс парню, про которого говорил, ночью он обещал покопаться в источниках, результаты даст утром.

И погрузился в себя. Эльф пошарил рукой за рубашкой, протянул мне Нэнья.

– Возьми. Ты должна быть защищена.

– Тогда оставь Лёньке.

– Оно ему не поможет. Нэнья не подчиняется мужскому роду. Я отдал сыну, дабы передать кольцо тебе сегодня, оно твоё.

Я посмотрела на часы – далеко за полночь. Тридцать первое августа. Эльфы на редкость постоянны… Фраза не выходила из головы, пока я надевала кольцо на средний палец правой руки, чтобы не мешало в схватке. Антон прав, не разбираюсь я в отношениях. Только расслабишься, привыкнешь к его равнодушию, и когда ничего не ждёшь – на тебе!

– Ну вот, остыл, – досадливо скривился Антон, заглядывая в чашку.

Эльф подошёл к нему и тоже заглянул в кружку.

– Спасибо, – рассеяно поблагодарил парень, не выныривая из своих мыслей.

Между ними что-то произошло? Похоже, опять пропустила. Я непонимающе заглянула внутрь своей кружки. Леголас приложил к стенке моего сосуда ладонь, и жидкость в нём стала обжигающе горячей, я чуть не выронила.

В сказках героям все факты раскрывается по мановению волшебства, подобно преследованию какого-то счастливого случая. В жизни если никто тебе не расскажет, то ничего не узнаешь, а рассказывают далеко не всё. Оно и к лучшему, возможно. На меня навалилась усталость.

– Ты заранее отдал письмо Леониду, сомневался, что успеешь отдать его до конца месяца, – размышляла я вслух, прихлёбывая кофе. – Думаешь, я недостойна знать. Ты, верно, позабыл, что всю свою сознательную жизнь Леонид был под моей защитой, я знаю его с первого вздоха и могу рассказать каждый его шаг. Можешь ли ты похвастаться тем же?

Отрубилась я мгновенно, сказалась бессонная ночь накануне, и грело душу выражение лица эльфа после моих слов. Очнулась, когда солнце залило светом всю комнату. Вскочив с кровати, впорхнула на кухню. Снова идиллия: ребята дружно завтракают, Антон умудряется болтать по телефону в процессе, за исключением эльфа – тот занял излюбленную позу у окна.