Текст книги "Лабиринт снов (СИ)"

Автор книги: Юлия Табурцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Да, её. Но у меня есть одно условие, – быстро проговорил Лас.

Элронд вернулся взглядом к Леголасу:

– Никаких условий! Где прячут твоего сына?

Время кончилось, последний рывок и я в дверном проёме.

– Я не знаю, – мой предназначенный идеально картинным жестом передёрнул плечами.

Манёвр проделан с тем, чтобы я совершила последний шаг. Я сделала. Но исчезая в тёмном коридоре, услышала противный скрип – задела ногой дверь! Чёрт!

Не озабочиваясь больше тишиной своих шагов, я рванула что есть мочи.

– От тебя я мог ожидать глупостей перворожденный, но ты… не подумала о сыне! – доносилось вдогонку, но я бежала без оглядки.

Развилки темных нескончаемых коридоров. Двери. За каждой – новый коридор. Честно говоря, направление я выбирала интуитивно, хаотично мельтеша по чертогам полуэльфа. После нескольких дней голодовки силёнок маловато, я начинала выдыхаться. Снова дверь, снова коридор, две двери: налево и направо. Куда свернуть? Не окажется ли за дверью следующий коридор? Останавливаюсь отдышаться.

«Сюда», – услышала я голос в голове. В аккурат перед моим лицом образовалась новая дверь, которая растворилась в воздухе, едва её закрыли с другой стороны.

Я в центре небольшой площадки радиусом не больше километра, за ней виднеется плотная гряда деревьев. Среди них – Лас.

– Noro! Anсeleg sul! – я вздрагиваю, не приспособившись к спонтанным голосам в голове, зачем он только перешёл на синдарин? – Avo daro na sadlen!^[9]

Давай, Светка! Последний рубеж, за ним свобода, пару десятков метров. За чертой он стоял и ждал меня, а я бежала, петляя как заяц, так быстро как могла, но далеко не быстрее эльфа.

– Сaethо!^[10] – вдруг рявкнул вслух он, едва ли можно сопоставить такой безупречный голос с рёвом. Я безоговорочно застыла, но лечь не успевала, похоже, Лас это понимал, в его глазах плескался ужас.

Бросок, что должен настичь меня, был рассчитан на движущуюся мишень, а я остановилась, вот что меня спасло. Длинный светящийся шест вонзился на шаг впереди меня. Пришлось обступить его и рвануть дальше. Три шага. Два. Один… На финише не упала только потому, что эльф поймал меня за руку.

– Где погоня? – спросила я, осмелившаяся обернуться и не обнаружив сзади никого.

– Погони не было. Не уверен, что он будет утруждать себя, – тихо молвил Лас, отступая, сторонясь близости.

– Как ты нашёл меня?

Но сеанс откровенности был закончен.

– Ты бы долго плутала по его лабиринтам, – скупо пояснил эльф, копаясь в карманах того, что раньше называлось джинсами.

– Спасибо…

Благодарность моя была искренней. Парадокс: Лас спасал МЕНЯ, что совершено противоестественно его душевной природе. Но то, что неприемлемо духу, бывает заложено природой априори. В частности – наше загадочное Предназначение, из-за которого мы повязаны. Мы обязаны бороться за жизни друг друга, чтобы выжить. И романтики никакой в его действиях нет…

– Ты тоже не раз выводила меня из лабиринтов снов, – с неудовольствием объяснял он. – Кошмаров…

Выспрашивать нет времени, а данную фразу можно с натяжкой посчитать за благодарность.

Лас развеял прямо над моими волосами большую горсть пепла, и держу пари мне лучше не знать, чей конкретно это был прах. Чья-то кровавая жертва, хочется верить, что она будет оправдана. Отпорол от тряпки на поясе, в прошлом бывшей одеждой, свёрток величиной с ноготь, на ладонь выкатился клубочек серо-зелёного цвета, похожий на скатанный шарик из трав. Развернул меня спиной к себе:

– Попроси Нэнья сохранить нам жизнь, – склонившись, прошептал он мне на ухо.

– Что ты собираешься делать?

– Не медли!

Ненавижу, когда со мной так обращаются! Однако, сейчас не случай для выяснения отношений. Мы до сих пор во вражеском стане.

– Сохрани нас, прошу, – обратилась я к кольцу, чувствуя себя окончательной идиоткой.

Лас крепко схватил меня сзади за плечи.

– Не отпускай меня, что бы не случилось, – сдавлено промолвил он и начал оседать. Я падала под тяжестью мужского тела, хватаясь за его руки, как в кошмаре осознавая, что в данный момент Лас умирает! Комок был из ядовитых трав. О, Высшие, помилуйте! – последнее, что промелькнуло у меня в голове и мир растворился.

Зрение ослепила вспышка, раскрывшаяся всеми градациями зелёного. Настоящий вынос мозга для того, у кого психика и так подорвана переменами последних дней. Как во сне я вижу деревья имевшие место быть лишь в природе Средиземья. Мозг как сгущёнка, мягко перетекал из полушария в полушарие. Русские фразы путаются с эльфийскими. Деревья сильно качались, горло сдавило спазмом подкатывающей тошноты подобно тому, как меня укачивало. Когда-то, наверное, во сне или в прошлой жизни… Потребовалось некоторое время, чтобы понять, что на самом деле не деревья качаются, а меня дёргает из стороны в сторону. Трясёт. Меня немилосердно трясут за плечи.

– Na ninlen tiro, Lumen!^[11] – в голосе Ласа сквозит нешуточное беспокойство. Дважды замечала, что когда он действительно напуган – а случается сие крайне редко – условно переходит на синдарин.

Давно он тут со мной сидит? Да прекрати же трясти меня как ёлочку, подарки на тебя не посыплются, только маты, и однозначно – не спортивные. Я с трудом подняла руки и взялась за голову, ибо она болталась и сфокусировала взгляд. Тряска прекратилась. До боли знакомая обстановка. Лас заглядывал мне в глаза, внимательно изучая, выискивая признаки проявления каких-либо симптомов.

– Прекрати, а то меня вывернет, – раздражённо проворчала я.

Эльф отпустил мои плечи, и устало провёл ладонью по лицу.

– Хвала Высшим, рассудок сохранился, – облегчённо простонал он.

Разве сам не мог прочитать, особенно с амулетом? Амулета нет.

– Где Камень слова?

– У моего сына.

– Откуда ты знаешь мой язык?

– Выучил на твоей родине.

Блеск!

– Ты мне не сказал!

– Ты не спросила.

Парш-ш-ш-ш-ш-ш-шивец! Господи, отчего так неистово разрывается голова? Приступ боли заставил замолкнуть. Я замерла, пережидая. Приучилась не показывать свою боль никому, но Ласу по определению доподлинно известно обо мне всё, моя голова давно стала его бессменной вотчиной. И без камня он мог увидеть боль.

– Больно тебе, – спокойно отметил эльф и полез рыться себе за пояс.

– Нет, – соврала я.

– По глазам вижу, что больно, они чернее бездны морийской. Пей, – он сунул мне под нос серебряный округлый сосуд по форме напоминающий кокон, на проверку оказавшийся в реальности мехом оплетённым серебром. Где он их берёт?! А кролика он у себя в штанах не держит случайно? Быстрым рывком подняв мой подбородок, эльф наклонил мех. Жидкость полилась в рот, рефлекторным движением я сглотнула. Боль стремительно отступала, возвращая способность размышлять, чувствовать. Вместе с тем вернулась тревога за родных людей.

– Они нас найдут?

– Сомневаюсь, что мы нужны Высшим.

– Какого?.. – подавляю желание выругаться я.

– Тот самозванец не чета Созидателям. Я их видел, слышал, говорю тебе: Высшие не снизойдут до пыток. Познание их сущности – самая страшная пытка.

– Как считаешь, они успели скрыться? – спросила я.

– Надеюсь, – он без подсказок знал, что речь шла о сыне и Антоне.

Про брата и подругу не спрашиваю, не смею и надеяться. Мы смотрели в глаза полные печали. Смотрели друг на друга и понимали. Были едины в своём горе.

Глава 7

В Рохане традиция была такая:

Утром проснулись, позавтракали, пошли – сожгли переправу на Дол-Гулдур.

Вернулись, пообедали, сожгли переправу на Дол-Гулдур.

Вернулись, поужинали, сожгли переправу на Дол-Гулдур.

Вернулись, легли спать, и во сне еще раз, не просыпаясь, сбегали спалить переправу.

В Дол-Гулдуре традиция была другая:

Утром проснулись, отстроили переправу на Рохан, позавтракали.

Еще раз отстроили переправу на Рохан, пообедали.

Еще раз отстроили переправу на Рохан, поужинали.

И перед сном еще раз восстановили переправу, чтобы роханцам было что ночью делать. Из Летописи Ристании.

– Куда ты идёшь? – в очередной раз спросила я.

Вопрос: «– Где мы?» не имел смысла. Окрестности западных земель до боли узнаваемы.

– Мы идём, – поправил эльф.

– ТЫ идёшь, я тащусь за тобой, – не могла же я просто взять и согласиться с ним, едва переставляя ноги! Плетёмся по лесу несколько часов кряду. Если свалюсь, признаю своё поражение, чего не должно случиться.

– Мы ищем безопасное место для ночлега, – продолжал невозмутимым тоном эльф. Вот, узнаю своего предназначенного! А то мне уж начинало думаться, что это не он давеча тряс меня как яблоньку в надежде на урожай.

– Всё равно не заснём. Лучше искать безопасное место, где Антон спрятал Лёньку, – противилась я, продираясь через буераки.

Лас благоразумно промолчал. Развивать тему дальше – к ссоре, до коих мне, как до лампочки, от усталости сейчас упаду, и только мысль о выжившем сыне не даёт сдаться. На каком-то месте эльф остановился, я без сил опустилась на колени под деревом.

Царевич исступлённо прислонился к стволу. Не одна я, выходит, не люблю показывать слабости. К сожалению, у меня не было времени начинать диспут о моральных принципах. Настоящих особ королевской крови сложно подловить на слабости или усталости. Его разбуди среди ночи и заставь процитировать наизусть выдержку из военного устава, любой из многочисленных эльфийских гимнов (или что там у них?) – прочитает на автопилоте. Поэтому я молчу, сохраняя силы для решающей битвы. По той же причине я не истерю, не допрашиваю эльфа на предмет того, что произошло с нами и где нас держали, кто там был. Что мог царевич рассказал, для остального время не пришло. Пока не пришло.

– Где, думаешь, они прячутся?

Эльф открыл глаза.

– Я не слышу сына как тебя, не могу знать, где они. Мы можем лишь надеяться, что они скрываются на земле, по которой мы ходим. Будем добираться до нашего королевства.

Лучше бы не спрашивала, честное слово.

– Антон не потащит сына туда, где вас будут искать в первую очередь, – опровергла я его теорию. – Мы не пойдём в Лихолесье.

Лас сделал вид, что не заметил моих возражений. Но месть не заставила себя долго ждать.

– Пойдём через Лориэн, – оповещал он. Именно оповещал, моё личное мнение не приветствовалось.

Ну, сам напросился:

– Если нам дадут пройти через границу, – хмыкнула я.

– Я Правитель Перворожденного народа, разумеется, дадут!

Какой текст, какие слова! Я аплодирую стоя!

– Ага, дадут, а потом догонят и ещё дадут, – иронично замечаю я, припоминая наше прошлое посещение Лориэна.

Лас уставил на меня свой ясный, недоумевающий взор. Картина репина «Приплыли». Его детское упрямство ставит в тупик. Причём капризному переростку «жопной мази» не выпишешь, да в угол не поставишь.

– Не спал со дня, как оказался в твоей эпохе. Посторожишь? – с осторожностью спросил царевич.

То есть месяц? Я посмотрела на него и сдержанно кивнула, его высочество опустился до банальной просьбы. Нынче же поставлю свечку его величеству Трандуилу! Сын делает успехи после его ухода. Но стоит бросить внимательный взгляд, как колкости и замечания застревают в горле. Говоря по справедливости, я частенько валяюсь в спасительно-курортных обмороках в последнее время, Лас же себе таких глупостей не позволял, и сейчас измученный, отключился моментально. Как тут отказать? Редкий момент, когда спесь с нашего королевича спадает вместе с короной. Спящий он стал обычным.

По преданию, перворожденные не знают ни устали, ни голода, и могут переносить многодневные переходы, обходясь без провианта и привалов. И лишь тот, кто проводил время вблизи, знает, что эльфы спят. Но спят, что называется «с открытыми глазами». Не знаю, какие обменные процессы происходят в их организме, но восстановление проходит на ходу. По-настоящему эльф заснёт, претерпев серьёзные физические повреждения или магическое истощение. Тело отказывается от функционирования, бросив все силы на восстановление, что и было во врачевальных палатах Гондора. Что и происходит сейчас.

Лас спал. Я смотрела на него из положения полулёжа, привалившись щекой к прохладной шершавой коре дерева. Обхватив себя руками, я сжалась, всеми силами пытаясь согреться. Холодновато для лета. Приглядевшись, замечаешь, что листва и трава не вся окрашена зеленью, местами проглядывает золотое таинственное мерцание. В Средиземье осень. В душу неспешно прокралась осень. Грусть и ностальгия смешались. Время расставляет всё по своим местам. В одну реку можно войти второй раз. Как символична эта осень, холод, и повод моего сюда возвращения.

Я любовалась неописуемой красотой осени и исподтишка спящим эльфом, вспоминая, анализируя то, о чём мы говорили с Антоном, чтобы понять, где он мог спрятать моего сына. Пока кое-кто спит, и соответственно не может копаться у меня в мозгах, я хотя бы спокойно поразмышляю без его едких замечаний. Итак, куда мог пойти Антон? Куда угодно. Ладно, зададим вопрос по-другому: где он провёл больше всего времени в Средиземье? Какое место он лучше всех изучил в этом мире? Где он прятался, когда бежал из Преисподней? Вековечный Лес. Фангорн. Если они выжили, то скрываются непременно там у древов. Точно! Усталость застряла где-то на задворках моего существования. Сын важнее всего. Надежда окрылила. Руки зачесались, я готова не касаясь ногами земли лететь к энтам. Никогда больше я не буду слабой и бездеятельной!

– Лас вставай, – едва слышно молвила я.

Голос дрожал от нетерпения ринуться в путь, пропадал от прохлады, но боли в горле я не ощущала. Лас мгновенно раскрыл ясны очи, я аж вздрогнула от неожиданности, и с внимающим взглядом ждал.

– Мы идём в Фангорн, – посвятила я его в свои планы, недоумевая, почему сие приходится делать. Воспоминания одно за другим ярко распускались в моей памяти, не заметить образы Вековечного леса, энтов, Антошки, Лёньки просто нереально. Что-то здесь не так…

– Им больше негде прятаться! Я знаю Антона, он пойдёт в Фангорн, он там спрятался однажды и пойдёт снова. Там безопасно.

– Откуда? – С интересом эльф точил меня взглядом, вид его уверял: он ни за что не согласится со мной, что бы я не пробовала. Ну, не начинай хоть сейчас, а? Я далеко не идеальна, у меня свои недостатки, но могу я быть иногда права?

– Знаю, – с нажимом повторила я.

До чего забавно смотреть, как он бесится! С превеликим удовольствием понаблюдала бы, как он и дальше будет грызть подоконники, жаль каждая минута на счету.

– Я заметил. Давно он знаком со всеми твоими отметинами?

Так. Кто-то хватил сверх меры. Меня-то ладно, я привыкла, но Антошку… да ты мизинца моего друга не стоишь!

– Пошёл ты! – вырвалось у меня.

– Позволь узнать далеко ль?

– Далеко, отсюда не видать! – я встала, стараясь застегнуть замусоленную джинсовку.

Эльф с любопытством кота, наблюдающего за мышью, изучал мои действия.

– Не начинай того, что не в твоих силах, – убедительно-угрожающе проговорил Лас, нарочито безмятежным тоном.

Пару минут мы напряженно смотрели друга на друга с одинаковой яростью. Кто решится уйти первым? Я или он? Никто не двигался с места. Эльф ждал, что я соглашусь с ним, потащусь в Лихолесье и не собирался сдавать позиции. Наши отношения – война. Когда уже будет передышка? Поймала себя на мысли, что этой самой передышки – не хочу. Семь лет передышки, семь лет тишины… Постепенно передо мной начали раскрываться мои истинные желания. Что будет следующим?

Ладно, пойдём по пути наименьшего сопротивления. Из личного опыта помню: хочешь, чтобы королевич с тобой согласился – согласись с ним, на своих условиях. Спокойно Светка, он нисколько не изменился за последние семь лет, ссоры у нас проходят по тому же сценарию. Пар выпустили, вторым шагом мы либо затыкаемся, прекращая разговор, либо снова мне приходится первой проявлять толерантность.

– Лас, – почти нежно мурлыкнула я, – если Древы не видели Антона, отправимся в Лихолесье. Нам всё равно по пути.

Подействовало безотказно. Упрямство царевича уступило место рационализму.

– Не совсем по пути, – сварливо проворчал Лас, но я ликовала, почувствовав свою победу. – Пройти можно по Южной дороге до Метхедраса. Дальше вдоль реки Энтаны.

Да хоть по копям Мории, я готова повторить весь маршрут Похода, я ж выиграла! Радость от победы переполняла, но на открытое злорадство я не отважилась, иначе наше «высочество» покопавшись в моей голове, сей же миг откажется перемирия. Однако торжествующую улыбку скрыть не получилось. Радость на моём лице стала довольно явной, отчего лик эльфа побелел от гнева. Не глядя на меня, королевич направился в нужном направлении. Рассудок взял верх над гордостью. Мне есть много чему у него поучиться!

– Больше не пытайся управлять мною, – чётко проговорил он ровным, но жёстким голосом. И закончил предложение, – тебе невероятно повезло узнать о том, что я у вас, до того, как я отбыл.

Мимолетная радость померкла. Не простил мои слова про Лёньку, мою указку на его длительное отсутствие. По его мнению, я должна прыгать от радости, что его увидела!

Боги, с кем я сражаюсь? На данном поприще ему нет равных.

– Я вовсе не питаю ложных иллюзий на твой счёт, ты ни за что бы не показался, если бы на сына не напали, – горько произнесла я, шагая следом.

– Разумеется, – кивнул эльф, не оборачиваясь.

Больше всего в жизни я ненавижу ложь, но Лас всегда так жестоко бескомпромиссно честен, и всегда больно, сколько не убеждай себя, что это не в первый и не в последний раз.

Через час безмолвного пути:

– Расскажи о сыне. Какой он?

Не спросил «Каким он был?» стало быть, как и я не верит в их гибель. Поразительно, как он резко меняется. Не успеваю привыкнуть к сменам в его поведении. В очередной раз абсолютно не понимаю эльфа. Если он хотел унизить меня, то с какой целью ему понадобилось сейчас налаживать контакт? Или (О, Боги, услышали меня!) на него снизошло озарение, что он может больше никогда не увидеть своего ребёнка?

– Леонид твёрд и правдив. Отважен и любознателен. Он обожает море и всё, что с ним связано. Его первое слово «мама». Свои первые шаги он сделал уже в полгода, когда Антошка с ним гулял. Дети его сторонились, завидовали тому, что он не такой как они, знает и умеет больше других. Твоя очередь: скажи мне, как всё-таки прорвался к нам и где жил последний месяц? – не отходя «от кассы» потребовала я.

– Как он справлялся с тем, что люди не принимали его? – эльф снова не услышал моего вопроса.

– Я научила его решать проблемы словами, но не кулаками, – с гордостью ответила я, – ибо советы Антона сводились к тому, как лучше побить обидчиков, а они ведь просто дети!

Примолкнув вовремя, я ожидала услышать пренебрежительное – «сама не умеешь, так хоть сыну бы дала научиться!» Но от Ласа ни одной реплики не прозвучало. Даже непривычно как-то.

– Ну, давай, скажи это! – подбодрила я.

– Что? – откровенно «не въезжал» он.

– Что я навязываю сыну свои женские слабости, что нужно уметь за себя постоять не только словом.

Лас, не останавливаясь, повернул подбородок в мою сторону. Его подбородок на полголовы выше, мне пришлось задрать голову и посмотреть вверх, а посмотреть было на что. Эльф улыбался, невиданное зрелище – он, правда, улыбался!

– Извини? Я сказала нечто позабавившее тебя?

По определённым причинам Лас предпочитал скрывать от меня те, из своих мыслей, что касались личных черт его характера. Приготовившись к обыкновенному для царевича отмалчиванию, я чуть в осадок не выпала, когда услышала ответ:

– Способность к дипломатии – не слабость. Дипломатия – есть качество, вспомоществующее нам в искусстве управления, этому немало учатся. Заставить врага стать союзником и будет высшим проявлением мудрости.

Лик царевича моментально окаменел, не успела я и рта раскрыть.

– Я нашёл вас в первый же день, – с опозданием отвечал он на мой вопрос. – У меня не было причин обнаруживать себя.

А общаться с Лёнькой причины, выходит, были? Неужели так трудно объяснить? Здесь замешана женщина, печёнкой чую! Иначе, зачем ему скрывать место своего пребывания? Предательская необоснованная ревность застила разум.

– Мне до фонаря с кем ты спишь, но зачем морочить голову Леониду? Письма, тайны… Ты не забрал его сразу затем, чтоб мне отомстить?

– По сию пору не поняла? Я не мог взять вас обоих. Высшие разрешили забрать одного, таково их условие. Я нашёл выход, поздно, но нашёл. Искренне надеюсь, что помог им спастись.

Он замолк. Я не отвечала, без того в душе всё кошками ободрано.

К Южному тракту вышли на следующее утро.

Лас спал почти каждую ночь, такого я раньше не видела, похоже он здорово сокращал нам путь. Магия выматывает. В те ночи, что он не спал, я отдыхала.

– Сюда!

– Нет, сюда! Отклонимся на дюйм – зайдём в Мордор!

Так начинались наши ежедневные утренние перепалки, после скромного растительного завтрака. Кофе мне катастрофически не хватало. Спать особого желания я не испытывала, отдыхала по возможности. Дорога выматывала морально.

– Погоди…

– Кого ждать? Ещё кто-то придёт? – ядовито прошипела я.

– Пришёл, – пояснил временные рамки эльф, поднял ладонь, призывая к тишине.

Я прислушалась, в метрах ста – ста-пятидесяти от нас слышны равномерные осторожные шаги. Человеческие: для эльфа и хоббита слишком громко, для гнома – тихо. Да, я научилась их различать. Вводить в городской обиход свои приобретённые в Средиземье привычки, сталось также легко, как дышать. В Питере я слышала, когда и кто идёт на три этажа от нашего.

Лас сошёл с дороги, я последовала за ним. Пару минут, и мы увидели путника: плетётся беспечный такой сухощавый мужичонка, весёлый, насвистывающий себе под нос. Эльф без предупреждения вырос перед ним на дороге. Мужичок вскрикнул, споткнулся, скатился наземь.

– Не трогайте меня, умоляю! – заверещал он на общепринятом. – Боги, неужто тёмные силы нас не покинули со времён войны?

Отвернувшись в сторонку, я тихо помирала со смеху. Эльфа приняли за нечистую силу. Пусть скажет спасибо, что за Дарта Вейдера не приняли!

– Далеко твой хозяин? – строго спросил царевич.

Дядька онемел от страха.

– Ты что? – удивилась я.

– Он гонец. Раскрой глаза.

Ой! Где мои глаза-то, в самом деле? Пеший, налегке, одежда, судя по временам не простецкая. С поправкой на время: тут с одеждой обстоит так: тапки есть – уже богат. А мужичок небедно одет: легкие походные штаны, кожаные мокасины, льняная рубаха, накидка, подбитая заячьим мехом. Идёт впереди, возвещает во всех населённых пунктах по дороге о приезде своего господина.

– Говори! – вновь потребовал Лас.

Наш «пленный» начал икать от страха.

– Да чего ты к нему прицепился? – спросила я эльфа на синдарине.

– Посмотри на свой вид, тебе нужна одежда, – на том же языке ответил Лас.

На мне джинсы, майка и ветровка. Не очень подходящие к здешним местам, но не сводит окружающих с ума как «прикид» королевича: бандана на голове – вообще апофеоз торжества Диавола.

– А тебе не нужна? – саркастично интересуюсь с намёком на его внешность.

Лас оценивающе осмотрел себя. Потом оценил мою усмешку. Снова встряхнул гонца.

Мужик заикался, вытянуть из него хоть слово стало невозможным. Мда, нет ума – считай калека.

– Лас, дай мне.

Тот оскорблено отступил, предоставляя мне полную свободу действий.

– Слушай сюда, находка для логопеда, – начала я. – Тебе эта локация сейчас спичечным коробком покажется, если ты мне всё не расскажешь.

Через час мы раздели двух оруженосцев. Не стали раздевать лорда. У них облачение неприметное, будем выглядеть по-военному и не броско.

К вечеру дошли до Ост-Ин-Эдхила. Древний город эльфов основательно разрушен. На развалинах поселились люди из Дунланда. Восстанавливали постройки, не основательно, зато продуктивно. Смотрели на нас косо, но замечая оружие, тут же отводили взгляд, дабы не огрести. Оружие у нас с Ласом и словом «хорошее» не обозначишь на наш вкус, но для них выглядело дорого.

Лас настоял на таверне. В принципе можно поесть, до этого мы питались чем придётся: плодами, ягодами, травой, а то и вовсе простой водой.

– Мы здорово отклонились от курса, но если сдадим на юг, то через горы скосим на Фангорн, – заметила я, когда мы уселись за столом с хлебом, куском сыра и двумя кружками травяного чая, презрев местный эль.

– Нам нужна лошадь, – царевич встряхнул мешочком, прикинув количество награбленного, замечу, я была против того, чтоб он отобрал деньги у людей, но разве меня слушают? – Одна. На двух не хватит. Доедай. Что останется – заберём с собой, пути достаточно, пища пригодится.

Одно из двух: либо он устал применять магию, либо не любит спать при мне. Боится? К выбору лошади, разумеется, я никакого причастия не прилагала. Лас собственноручно подобрал нам средство передвижения.

С южной стороны мы вышли из города. Царевич снял седло, всю сбрую положил под деревом, эльфам она без надобности, по-эльфийски «взлетел» на лошадиный круп. Ненавижу, когда он так выпендривается! Я отчаянно пожелала, чтобы он промахнулся мимо лошади. Но Лас остановил кобылу возле меня, спустил руку. Чёрт, не пешком же я пойду! Тяжко вздыхая, всем разнесчастным видом показывая своё отношение к делу, хватаюсь за его ладонь и не успеваю уследить, как оказываюсь перед ним на спине животного. Эльф склонился, придавив меня к холке, легонько похлопал ладонью по лоснящемуся боку. Лошадь сорвалась с места и понеслась. Спиной я чувствовала тепло его тела, оно волновало кровь, но хвала Высшим, эльф молчал и не провоцировал лишними движениями. Необходимости в том не было, я по – любому не упаду потому, что нахожусь между его рук, крепко держащих поводья, вплотную прижата к лошади, да на такой-то скорости.

Лас полностью контролировал лошадь: не давал ей сильно уставать, но и темп держал уверенно, пешие передышки делал вовремя, планируя их на труднопроходимые участки местности.

В один из таких пеших переходов он застал меня, привыкшую к тишине, врасплох вопросом:

– Ты мне не доверяешь?

Вопрос на миллиард. Потрясающая прямолинейность!

– Я воин и слишком хорошо знаю цену доверию, знаешь ли ты, какова она? – комментировал свой вопрос царевич.

Доверяла ли я ему когда-либо? О каком виде доверия идёт речь? Доверии в бою? Это мы проходили. Во время Похода – возможно, но тогда мы шли не одни, подстраховки было предостаточно. Доверие в постели? Вот здесь точно не про меня, чтобы я еще хоть раз! Доверие как духовная составляющая, позволяющая раскрываться перед объектом? Так от него ничего не скроешь, в том-то и проблема. Не люблю быть открытой перед НИМ. Дело в конкретном индивиде, ведь перед Антошкой я не боялась быть собой. Выходит, не доверяю? Не то чтобы… Однажды он убил меня. Кто знает, не замкнёт ли его снова? Не замкнёт ли меня? Что-нибудь увидит в моей голове и пиши – пропало. Сейчас мы в одной связке. Если будем опасаться друг друга, то идти вместе нет смысла. Поодиночке мы не выживем. Получается, выбора у меня нет. Довериться или умереть.

– Я не жду от тебя удара в спину, надеюсь, ты от меня тоже, – я старалась быть честной насколько можно, ведь ложь он почувствует.

Эльф кивнул. Трудно понять удовлетворил ли его мой ответ. Кобылица послушно шла за ним без поводьев. У эльфов с деревьями и животными существует какая-то мистическая связь.

– Утром будем в Фангорне, – известил его высочество на последнем привале.

Пару часов мы посидели посреди одной живописной полянки. От еды я отказалась, глотнув лишь воды, нетерпеливо ёрзала на траве. Побыстрее попасть в Вековечный лес, и найти сына, больше мне ничего не нужно.

Фангорн опустел. Тишина. Ни одного огромного живого дерева. Вообще ни одного говорящего дерева! Мы шарахались по лесу до темноты среди поросли, сухостоя и не нашли ни одной живой души. Отчаянье завладевало мной с каждым часом. Я ошиблась? Не в первый раз. Царевич, чей неиссякаемый колодец молчания никогда не пересохнет, принимал более и более скорбное выражение.

Сумерки сгустились, превращаясь в ночь. Пора прекращать поиски, до метра Лес не обойдёшь, нас слишком мало, а территория огромна. Боль, ничего кроме боли. Не выжили, не спаслись. Не смогли… Тёплая шершавая кора деревца, в котором я нашла опору, согревала лоб.

– Всё. Поворачиваем на север. Лас, спасибо, что согласился зайти сюда, – тихо промолвила я, обращаясь к царевичу.

Он вздрогнул от звука моего голоса, не знаю почему, на мой взгляд, совершенно спокойно сказала. В красноречивом взгляде Ласа не отчаянье и боль, он ожидал подобного, он просто потакал мне в моих женских капризах. Как неразумно с моей стороны подвигнуть его на этот заход. Надо прибавить к списку личных недостатков также отвращение к себе. Сдаюсь. Слышите, Высшие? Сдаюсь на Вашу милость! Делайте со мной что хотите. Надо идти в Лихолесье – пойду. Всё одно куда… где… умирать.

– Мама! – прозвучало сзади, и на меня налетел вихрь, подхватив, обмахнул легким дыханием в затылок.

Я с трудом развернулась лицом, юноша тонкий как молодой кипарис, светловолосый, отпустил мои плечи и отступил на шаг, светя лучезарной улыбкой.

Потрясённый мозг отказывался принимать. Так мог выглядеть Лас, совсем юным отроком. В глазах двоится что ли? Лас тоже улыбался. Он понял, узнал.

– Ё-моё! Вы так тихо ходите, вас не услышать! Ладно, хоть заговорили, могли же так и уйти! – возмущался Антон. – Вы что, вообще не общаетесь?

Антон? Да, Антон!!! А рядом мой сын!

– Антон, Лёнька!

– Нет, блин, Спилберг собственной персоной! – усмехнулся друг, крепко обхватив меня, приподняв на ярд.

– Антош, сколько вы тут живёте? – всё ещё не соображала, болтая пятками в воздухе.

– Через месяц семь лет будет, – последовал радостный ответ.

Господи, мой сын стал совсем взрослым! Понимание включилось внезапно: Антон, переместился с Лёнькой в точку, из которой он отбыл, то есть в конец Войны Кольца. А мы с Ласом переместились в точку, откуда отбыл эльф, ибо я держалась за него. И теперь я наблюдала сына на семь лет старше того момента, когда видела в последний раз.

Мы затерялись во времени. Я могла их увидеть, когда была в Средиземье в прошлый раз. ОНИ могли найти меня ту, что не знает о ребёнке, но не стали. Они могли найти Ласа, после моего «перемещения». Сложно представить, что случилось бы с моим рассудком, если бы я узнала про сына тогда. Является ли наша эпоха «технического прогресса» альтернативной? Одной из линий в хитросплетении вероятностей? Как понять какое время настоящее, а какое ещё не наступило? Средиземье или Земля? В обоих случаях будущее не определено. А может, где-то существуют ещё отправные точки. Как поступить? Где величина вероятности достичь оптимального решения выше и не рехнуться? Господи, меня что, снова трясут?

– Светка, посмотри мне в глаза! – убедительно требовал Антон, я подчинилась. – Слушай внимательно: настоящее время – то, где ты присутствуешь в данный момент. И ВСЁ! Без оговорок!

Кажется, давно уж пытается достучаться.