Текст книги "Лабиринт снов (СИ)"

Автор книги: Юлия Табурцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Annotation

В средней полосе европейского континента, в среднестатистическом городе жила себе среднестатистическая актриса. Никого не трогала, никому не мешала, вдруг становится обыкновенной попаданкой. И поскольку автор «толкиенутая» на всю голову, то попадает наша героиня не куда-нибудь, а точнёхонько в Средиземье и не абы как, а в эпоху Войны Кольца. Она и на родине, как бы, не розы нюхала, а тут и вовсе оказалось, пиф-паф – постреливают, война самая настоящая, человеко-эльфийско-гномо-орочья. За что хвататься в первую очередь? Надо и кольцо не прошляпить, и поход не провалить, и силы зла победить, как в книге задумано. Ещё и не всё пошло по сценарию: предназначение непонятное образовалось, жертвы незапланированные и принц какой-то (ну, не какой-то, эльфийский!) со своими «червовыми» интересами…

(Собственно, то, с чего начинала в далеком 2000-м, когда когда Толкиен был особенно популярен в связи с выходом трилогии. Книжка давно бороздит просторы интернета, прошу не судить строго горячую пору юности и неопытности).

Юлия Табурцова

ПРОЛОГ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

ЭПИЛОГ

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

Юлия Табурцова

Лабиринт снов

ПРОЛОГ

Ослепляющее солнце жарило Питер вторую неделю, не давая продыху обитателям города. Покрасневшие, с испариной на лицах, люди медленно продвигались по аллее.

– Свет, ты вообще в курсе, что тебя Костик уже минут десять под окном ждет? – сообщила мне Лерка выглянув на улицу.

Что не заставило меня прервать своего занятия.

– Скажи, что я занята! – крикнула я, и не отводя взгляда от зеркала, продолжила снимать грим.

– Может, сама скажешь? – с укоризной спросила подруга. – Он же не под моим окном стоит! – Прошло две недели, а она так и не смирилась с моим решением и по-прежнему уверена в несправедливости поступка. Так я ничего ей и не объясняла.

Мужчина под окном сегодня меня не дождётся. Хоть он и останется навсегда частью моей прошлой жизни. Мысли мои занимает теперь совсем другой человек, да и не человек вовсе.

Я всегда любила театр и хотела стать актрисой. Наша театральная студия была, наверное, самой маленькой в городе. Конечно это не «Большой» в Москве, но нам и бывшей парикмахерской достаточно. Салон красоты «Валентина» не соответствовал санитарным нормам, предпринимателю пришлось закрыть свой бизнес. Группа одержимых одной мечтой подростков, немедленно воспользовалась своим шансом. Переделать холл в актовый зал стоило большого труда и затрат. Огромная площадь здания позволяла соорудить всё, что нам заблагорассудится. Мы захватили пол-этажа. Полгода, потраченные на ремонт и обстановку были тяжелыми, но мы справились. Самое трудное – оформить всё юридически. Проект, разработанный на общественных началах одержимыми мечтами о славе подростками, впоследствии принял серьёзный оборот. Нам на редкость повезло: времени затратили много, зато никто не собирался препятствовать школьникам привносящим культуру в общество. Сколько лет прошло… Сегодня мы взрослые люди, занимающиеся любимым делом, а проект окупается ежегодно.

Лерыч – моя лучшая подруга. Высокая стройная блондинка (натуральная!) выглядела всегда на тысячу процентов. Причём основной частью этих процентов было высокое финансовое и социальное положение её папаши. Иногда я чувствовала себя на её фоне «серой мышкой», я не обладала яркой внешностью, ростом и фигурой. Недолго: как выяснилось, в актёрском мастерстве я оказалась лучшей. Никто не обиделся – по коню и телега. Валерия – человечек широкой души. Она учила меня накладывать грим и одеваться, в свою очередь, я разучивала и репетировала с ней сложные тексты и сцены, а также помогала подготовиться к экзаменам. Мы ходили парой по клубам и делились всем, что с нами происходило. Только об одном, самом важном событии в жизни я своей подруге не рассказала.

– Работай негр, солнцё еще высоко, – отшутилась я, отходя от гримёрного столика. Устроилась поудобнее на подоконнике и закурила, Лерыч заняла моё место перед зеркалом. У неё вечерний спектакль сегодня, не будем ей мешать.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Лучше синица в руках, чем утка под кроватью.

– Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!

Отринь отца да имя измени.

А если нет – меня женою сделай,

Чтоб Капулетти больше мне не быть!

Читала я с «балкона». Играть роль, вживаться в характер персонажа оказывается, легче чем жить. Жизнь намного сложней, реальность не терпит фальши, она наказывает за лживость и легкомысленное отношение. Звучит не очень оптимистично, но проверено горьким опытом, которым я щедро собираюсь поделиться с читателем. Но обо всем по порядку.

Антон ухмылялся мне снизу. На самом деле этот парнишка – замечательный друг. Имеет привлекательную внешность, что не дает покоя его самолюбию, и чём я не раз пользовалась, избавляясь от нежелательных поклонников. Но имеет дурацкую привычку кривляться на сцене и не на ней одной. Вообще, сцена являлась основной частью плацдарма для его шуток. С одних мы просто умирали от смеха, а некоторые «шалости» вводили в ступор. Антон из тех, кто имеет неиссякаемый положительный заряд. Все удивлялись, где он берет столько энергии? Обижаться на него за такие выкрутасы просто невозможно: он выкидывал «номер», лучезарно улыбался, и, заметив стихающий гнев, через минуту уже строил следующую из своих проказ. Хорошо ещё зрители не видят его кощунственное отношение к искусству. Хотелось запустить в него чем-нибудь из декораций. Ну, ничего, половина монолога – и придется тебе, голубчик, взбираться сюда по декорациям. Посмотрим, кто тогда посмеётся.

– Прислушиваться дальше, иль ответить? – с придыханием, произнёс Антон по тексту и продолжил издеваться надо мной и Шекспиром (кстати, моим любимым поэтом!) вот сейчас только я его иронию вижу? Каждый в нашей труппе называл его, как хотел – он ни на что не обижался, и только я называла его официально и уважительно Антоном супротив панибратских – «Тоха», «Тошка», «Тошенька», «Энтони» и прочих других слащавых прозвищ широко распространённых в нашей труппе. Максимум, изредка, я могла позволить себе «Антошеньку». И это слово выражало крайнюю степень моего бешенства, после него наш «весёлый моторчик» моментально останавливался.

– Лишь это имя мне желает зла! Ты б был собой, не будучи Монтекки…

На этой фразе я заметила, как лицо моего мучителя изменилось. Антон вдруг поднял руку пытаясь указать на что-то позади меня. Оглянуться не успела…

Проснулась я от запаха табака. Очень крепкого табака, такой даже мой отец не курил. Первое, что я увидела – глаза, рассматривающие меня с интересом и добротой. В серых зрачках плясали озорные золотистые искорки. И ещё – это были знакомые глаза. Я вгляделась в стариковское морщинистое лицо: щеки и лоб загорели, нос лоснился от солнца, кустистые усы смешно пошевеливались над губами, шептавшими под нос какую-то молитву. Как всё странно…

Я окинула взором местность. Природа кругом была великолепная, достойная кисти великих художников. Зрение напрягалось от переизбытка необычной яркости красок, разнообразия оттенков травы и листвы. Небо светилось сочной синевой. Заметив, что я проснулась, дед в шляпе усмехнулся, уселся рядом и запустил руку в недра своих необъятных одежд. Меня посетило déjà vu. Я отстранённо наблюдала за ним и пыталась вспомнить, где я могла его раньше видеть? Ладно, попробуем встать – не получилось. Как оказалось, я завернута в плащ из мягкой и тёплой ткани. Старик безмятежно улыбался, глядя на мои манипуляции и раскуривал трубку. Так вот что он искал. Как они только трубки курят, от них же задохнуться можно?.. Мама, о чём я думаю?! Где я вообще нахожусь? Наверное, растерянность ясно отразилась на моём лице. Дед рассмеялся, и я вспомнила, почему мне так знакома его серая остроконечная шляпа… я этот фильм раз двадцать видела.

– Гендальф, – неуверенно произнесла я, наблюдая за его глазами.

Старик сразу перестал смеяться. Нет, я сошла с ума или начиталась Толкиена. Впрочем, виденное мной в данный момент подтверждало обе версии. Сошла с ума, предварительно начитавшись Толкиена. Как же объяснить то, что я в театральном костюме нахожусь далеко не в городе, судя по всему, а рядом персонаж из детской сказки. Разве подобное возможно? Возникло желание оглянуться в поисках съемочной группы. Никого не было лишь лес и телега, на которой я так и сидела завернутая в плащ. Хотелось рассмеяться и зареветь одновременно. Сдают, нервы, ни к чёрту.

– Вы актёр? – спросила я старика, взяв свои эмоции в руки, выпутываясь из свёртка материи.

Вместо ответа, он нахмурился и снова принялся копаться в складках своего огромного плаща. Отыскав требуемое, старик одобрительно крякнул и протянул мне раскрытую ладонь. Я увидела небольшой камень закрепленный на веревочке, сплетённой из белых тонких нитей похожих на волосы. Дед жестами показал мне, что его надо надеть.

– Теперь мы можем говорить, – удовлетворительно пояснил он, когда камень оказался у меня на шее. – Откуда ты будешь, дитя?

Может я и молода, но ко мне уже давно никто не обращался как к ребёнку. Одно то, что раньше я всех друзей стала самостоятельно зарабатывать и жить отдельно от родителей, давно снискало их уважение.

– Ну, положим, я уже далеко не дитя, – невежливо огрызнулась я.

Старик смутился.

– Однако выговор у тебя… – задумчиво произнёс он.

Я осеклась. Старик, очевидно, меня нашёл, подобрал, укрыл своим плащом, который так пахнет крепким табаком, неизвестно правда, куда меня везут. Стало стыдно. Откуда у меня вообще такие мысли? Я брежу.

– Извините, я давно отвыкла от подобного обращения, – сказала я мягко.

– Оно и видать, – согласился старик.

– С виду зим пятнадцать тебе, стало быть – дитя. Язык мне твой незнаком. Тоща, как эльф и мала как хоббит. Откуда тебе имя моё известно?

Я пожала плечами. Во-первых, мне почти двадцать лет. Хотя, справедливости ради замечу, что всегда выглядела юнее из-за природной худобы, и ростом действительно не вышла: полтора метра в прыжке, даже пива не давали без паспорта. Костя всегда называл меня рахитичной. Но как говорят: маленькая собачка – до старости щенок. Может, поэтому меня сравнили с эльфом.

Я сплю… Как общаться с человеком, который мало того персонаж сказочный, так ещё и жил в вымышленной мире, неизвестно сколько эпох назад? Попробовать что ли сказать ему, что он придуманный и всё кругом ненастоящее и посмотреть на реакцию? Хоть поржать, если уж ничего не могу больше сделать.

Так, вдох… выдох. Уйми истерику, Света, конкретно сейчас, ты тоже находишься в этом мире, каким бы вымышленным он не был. Неизвестно почему, но я здесь и с этим ничего не поделаешь. Наверняка способ проснуться или вернуться назад есть. Он найдётся. Сначала успокоиться и подумать, что можно сделать в первую очередь. Надо как-то объяснить старику… Стоп. Это Гендальф. Он волшебник, а значит должен понять меня.

– Я человек. Моё имя Светлана, – начала я, выбирая формулировку поправдоподобней. – Только я, как это сказать, родилась не на этой земле.

– Да уж вижу, – кивнул Гендальф. – Одежда у тебя не наша, – я оглядела сценический костюм. – Тканей таких у нас не бывало.

Хорошо, я ещё не в своих привычных джинсах, вот это был бы пассаж! Костюм Джульетты немного ближе этому времени. Я открыла рот, чтобы разразиться длинной речью и запнулась. Что собственно, я могу ему сказать? Мой мир он не воспримет. Разъяснить устройство нашего общества и подавно не удастся. Нет, я все-таки сплю! Размышления прервал резкий, непривычный для ушей звук. Гендальф пришпорил лошадь.

Телега тронулась с места. Куда он меня везёт? Как мне теперь ориентироваться в происходящих событиях? По книге или фильму?

– Вы к Бильбо едете? – спросила я, чтобы развеять закравшиеся сомнения.

– На день рождения, – ответил Гендальф.

Как нехорошо. Если это сон, то очень плохой. Если события будут развиваться по знакомому мне сценарию, это очень, очень нехорошо. Угораздило же до начала Войны Кольца тут появиться! Её представить-то себе страшно. Надеюсь, участвовать не придётся…

Гендальф будто прочитал мои мысли:

– Откуда тебе ведомо?

Как объяснить человеку, откуда я знаю про Бильбо? Фильм смотрела. Книгу читала. Алую книгу, которую писали Бильбо, Фродо и Сэм. Глупость какая. Точно сплю. Я ущипнула себя, больно, изо всех сил. Ай! На руке образовалась гематома. Не сон.

– Сама не знаю, как попала сюда, – призналась я. – Мне бы назад, домой. Если это не сон, конечно.

– Какой же это сон! – засмеялся Гендальф. – Уж скорее ты мой сон: свалилась с неба как снег.

Очень смешно: у нас одинаковые подозрения. Пора признавать, я действительно в Средиземье, в эпоху Войны Кольца. И самое страшное пока впереди.

– Тогда может, скажете мне, зачем я здесь? – спросила я старца, когда его смех начал действовать мне на нервы.

– Будет тебе величать меня на вы, будто царскую особу! – Гендальф снова засмеялся. – Потешила старика. Да, ты, стало быть, кровей знатных?

– Да нет! – воскликнула я.

– Ты уж одно говори: либо да, либо нет. А то мне не понять.

– Нет, – поправилась я, – нет во мне никаких знатных кровей.

Гендальф прищурился:

– Мне-то видней будет, – сказал он с хитрой улыбкой, – и тем, кто сюда тебя заслал. Значит так надобно. Много тебе ещё ведомо? – спросил он теперь серьёзно.

– Много, – ответила я, когда до меня дошла суть вопроса. – Кроме своей судьбы.

Если события соответствуют книге, или фильму, то про здешний мир я относительно осведомлена.

Меня вдруг охватила жалость, окажись всё правдой – многие погибнут. Захотелось рассказать магу про войну, про ловушку и про Барлога… Так что же я молу, я же могу помочь!

– Фродо очень ждёт тебя, – начала я, – он очень тебе обрадуется. С праздника Бильбо покинет Шир и оставит кольцо Фродо…

– Остановись дитя! – резко прервал меня волшебник, сверкнув глазами. – Каждое твоё слово может изменить наши судьбы и твой мир, – продолжил он мягче. – Помни об этом всякий раз, когда открываешь рот. Пройдёт много эпох, прежде чём настанет твоё время. Мы все исполним, что нам назначено, ты исполнишь, что положено тебе и не под силу никому другому. Иного пути у нас нет. Твой мир теперь в твоей деснице.

Здорово. Вообще здорово. Тут как бы самой в живых бы остаться.

Мы замолчали. Мысли совершали в голове броуновское движение. Я понимала, конечно, что сказанное мною может повлиять на ход событий. Хранители даже могут не выиграть битвы, если вмешаюсь я. Кольцо – тема отдельная, Фродо непременно должен его донести до цели. Судя по книге, он один сможет его уничтожить, хоть не знает ещё, какую цену придётся заплатить. Расскажу во всех красках – испугается.

Что чувствует человек, когда ему выпадает возможность изменить будущее, стать пусть не героем, но может спасти чью-то жизнь, или может даже много жизней? Гордость: наконец, я смогу проявить себя? Сомнения: а если не смогу, ошибусь и всё испорчу? Страх: погибну ведь, и все вместе со мной? Сейчас я испытывала все эти чувства одновременно.

– Что мне тогда делать? – спросила я у Гендальфа.

Старик посмотрел на меня внимательно, после некоторой паузы ответил:

– Время подскажет.

Глава 2

Даже кошки не заходят в квартиру, взятую по ипотеке.

Где-то через пару часиков мы въехали в Шир. Гендальф посоветовал мне закутаться в плащ поплотней и надвинуть капюшон на голову. Желательно бы поступать так всегда попадая в места скопления народа. Или хоббитов. Или ещё кого. И вообще лучше в таком виде пока на глаза никому не показываться.

За холмом показались дома «тире» норы хоббитов.

Шир полностью соответствовал описаниям профессора Толкиена. Равнины, покрытые зеленью и разнообразными растениями, классифицировавшихся мною просто как «трава». Повсюду холмы поделённые полянами. Накатанная деревянными колесами дорога. Огромное количество поселения в плоскогорье. Круглые дверки, с маленькими садиками и забавными калитками. Народец, с опаской поглядывающий на экипаж повозки. Детишки, снующие между домами. Сей пейзаж гармонично дополнял природу, которая оставалась как везде нетронутой техническим прогрессом.

Из-за поворота выскочил полурослик – здравствуйте!

– Ты опоздал! – проговорил он с напускной строгостью.

Телега затормозила.

– Маг не приходит поздно Фродо Беггинс, и рано тоже не приходит, он всегда вовремя, – с той же притворной строгостью ответил Гендальф.

Оба радушно рассмеялись. Ну вот, как по сценарию. Надо меньше смотреть фильмы и сейчас было бы интересно. Хоббит втиснулся меж нами, и они продолжили болтать. Меня снова захватило чувство нереальности происходящего. Может у меня психоз? Фродо оглянулся на меня. Нормальный, упитанный мальчик, с рыжеватой шевелюрой. Это тебе не в фильме, Светка, парнишка гораздо симпатичней Вуда.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался он, с опаской поглядывая на мой капюшон.

Я ответила легким кивком. Уж не знаю, за кого он меня принял. Он не видел моего лица. Гендальф только усмехнулся. Веселенькая у нас, однако, подобралась компания. То ли ещё будет, – мрачно подумала я.

Волшебник постучал в круглую дверь.

– Меня ни для кого нет! – раздалось изнутри.

– А если пришёл старый друг?

Дверь медленно отворилась.

– Гендальф, дружище, проходи! – обрадовался старый хоббит.

Гендальф махнул рукой мол, заходите. Бильбо Беггинс прямо скажу жил в невысокой норе, кое-кому приходилось пригибаться. Недостатком роста волшебник не страдал, зато мне, «метру на табуретке», было вольготно.

– Чаю? – спросил Бильбо волшебника. – Или чего покрепче?

– Благодарю, только чай, – ответил тот.

Я осматривала помещение. Предметы, сувениры, вся обстановка выглядела здесь как в старом английском доме (конечно не принимая во внимание общую конструкцию норы). Занавесок здесь не было и в помине, ковров тоже. Пол был выстелен натёртым до блеска паркетом. Я провела рукой по каминной полке, гладкая, полированная из красного дерева, хорошенько обработанная воском, похоже, рачительный хозяин заботился о своих вещах. На полке лежала курительная трубка в подставке, выполненная из такой же древесины. Прикасаться к трубке я не решилась, слишком личный предмет.

– Что за гость у нас? – наконец обратил на меня внимание Бильбо.

Я посмотрела на старца и тот разрешающе кивнул. Тогда я скинула плащ Гендальфа.

– Великий Дракон! – испугался хоббит. – Что здесь понадобилось эльфу?

Повылазило у них что ли? Они же вроде видели эльфов, оба. Как можно так ошибиться? Всё равно, что спутать меня с китайцем.

– Это лишь дитя, Бильбо. Не кричи так, вся округа сбежится.

– Я здесь Бильбо, что случи… – В нору вбежал Фродо.

Да, давайте пошумим и всех тут перепугаем! Надеюсь, младший Беггинс не поднимет шума.

Фродо замер на месте и затих.

– Надо найти ей одежду, – Гендальф будто не замечал застывшего посреди комнаты с приоткрытым ртом аки памятник, хоббита, – мужскую, так будет лучше. Хорошо бы ни кому не говорить о ней до поры, если спросят – гостья.

– У меня нет чистой одежды! – заворчал Бильбо – Я не стирал целый месяц!

Он явно не был рад неожиданным гостям. Оно и понятно, я как-то тоже не плясала от радости.

– Я стирал, – ожила статуя Фродо, – то бишь, у меня есть. Ну, чистые штаны, – он запнулся, – рубашка тоже есть… чистая.

Как мило он краснеет. Просто душка!

– Так неси сюда! – Гендальф дал ему лёгкий подзатыльник. Хоббит сорвался с места и убежал.

Отлично. Я хотя бы смогу снять этот наряд. Носить такое облачение даже три часа в течение спектакля было пыткой. Причёска с гримом утомили тем паче. За пределами сцены я почти не использую декоративную косметику, грима и на работе хватает. Я тихонько пристроилась в сторонке, пока два старых друга беседовали о делах насущных.

– Чай изволите? Как вас величать, госпожа? – осторожно спрашивал Бильбо.

Поздравляю, Светка, сначала тебя невзлюбили, теперь тебя боятся.

– Света, – замогильным голосом промолвила я.

– Будет, и не только чай, – доброжелательным тоном ответил за меня волшебник. – Накорми ребёнка, да без церемоний, не до того теперь.

Старый хоббит заметно расслабился, даже слегка улыбнулся, сверкнув глазами:

– Ишь ты! Росточком-то не больше хоббита, а по виду так отлитый эльф! Давненько я эльфов не видал. Уж не царевна? Больно бледная. Носить такие одежды – оно мужество нужно. Не буду выспрашивать, видать неладное стряслось, раз ты в бегах, – доносилось уже из кухни.

Замечательно, только подобной репутации мне не хватало.

– Она не в бегах, – поправил Гендальф, когда хоббит вернулся с чаем и подносом. – О ней лишь не стоит никому говорить до поры. Это друг.

– Как скажешь, как скажешь, – сговорчиво пробормотал Бильбо.

Повернулся ко мне:

– Кекс?

Я вымученно улыбнулась, взяла с подноса кекс и чашку.

Фродо вернулся под вечер. Принёс в охапке рубашку и штаны.

– Ты что, сызнова стирал их? – спросил Бильбо.

– Нет… то бишь да, – смутился хоббит.

Ну, просто прелесть! Какой он милый, когда так смущается.

Хоббит отдал мне одежду.

– Где можно переодеться? – спросила я, взяв тряпки.

– В дальней комнате, – Бильбо указал на коридор позади себя.

– Я провожу! – Фродо схватил меня за руку.

Надо же! Он всего на полголовы ниже меня. Я, оказывается, мелочь… Как интересно у них устроены дома. Основой является большой коридор, по бокам его расположены двери в другие комнаты. На третьей Фродо остановился.

– Вот здесь. – Он открыл дверь, немного замялся в проходе и решился спросить, – вы эльфийская принцесса?

Я нахмурилась, и он туда же!

– Нет. Ни эльф, ни принцесса, – спокойно ответила я. Сняла обод и распустила прическу, скрывавшую уши.

– Ой, и правда! – Фродо почему-то очень обрадовался. – Теперь и сам вижу, не эльф вы вовсе. Такие бледные бывают только эльфы и принцессы, мне Бильбо рассказывал. Вам подсобить?

– Нет, благодарю, – вежливо отказала я и закрыла перед ним дверь, тихонько посмеиваясь.

Действительно, я слишком тощая, утонула во всей одежде Фродо. Выгляжу как узница Бухенвальда. Ну, кто поверит, что я здоровый человек? По возвращении домой надо будет прибавить пару – тройку килограммов, чтобы формы появились.

В гигиеничности тряпок возникли некоторые сомнения: если мне не изменяет память, трусов у них не существовало. Толкиен это не описывал, и я благоразумно решила, что подробностей мне лучше не допытываться. Не время сейчас привередничать. Подумаешь, он носил эти штаны и рубашку! Ерунда! Спасибо, хоть постирал. Рубашка висела более-менее прилично, штаны, правда, пришлось подвязать шарфом от театрального комплекта. Батюшки, как я буду сдавать реквизит? Сценические костюмы у нас дорогие, сшитые на заказ из натуральных материалов. Мать моя женщина, о чем я думаю? Кто вообще сказал, что я вернусь домой? Угу, наивная, лыжи смажь, там уже дорожка готова! Я глубоко вдохнула и взялась разбирать прическу и смывать грим.

Переодевшись, я вышла в гостиную. Обитатели дома мирно попивали чай с волшебником. Бильбо неодобрительно покачал головой при виде меня.

– Кожа да кости. Ещё кекс будешь? – заботливо подсуетился старый хоббит.

– Благодарю, я сыта, – самое разумное, что я нашла сказать.

– Где ты её откопал Гендальф? – продолжал дивиться Бильбо, младшему Беггинсу слова не давали.

Маг загадочно улыбнулся.

– Не спрашивай дружище. Но она здесь не напрасно. Это я точно знаю.

– Тебе видней, – безропотно согласился хоббит.

Переночевала я без эксцессов. Хоббитон – местечко тихое, не тронутое людьми.

На вечер хозяин норы закатил вечеринку. Праздник у Бильбо выдался пышным. Столы ломились от еды и питья. От вина я отказалась сразу, алкоголь редко употребляю. Заняла «снайперскую» позицию на краю стола прихватив миску с вкуснейшими грибочками. Вы когда-нибудь видели, как танцуют хоббиты? Вы бы этого не забыли, уважаемый читатель. Самой интересной была картина где Фродо уговаривал Сэмми пригласить Рози на танец. Скромняга Сэм не согласился бы даже под угрозой смерти. Сцена называлась «взятие Бастилии».

– Ваше положение позволяет вам танцевать? – переключил свой неуёмный на меня Фродо, когда Сэм попал в прелестные ручки Рози.

Я не сразу ответила, засмотревшись на Гендальфа, тот самозабвенно выплясывал с какой-то малышкой.

– Мне незнакомы ваши танцы, – я только развела руками.

– Я покажу! – хоббит протащил меня в толпу танцующих.

Давно я так не веселилась. Их танец напоминал ирландские мотивы, которые мне показывали у ролевиков. Главное, успевать подскакивать вслед за партнёром и не сбиться с ритма. Ноги не оттоптала и на том спасибо. Актёрскому мастерству, по большей части.

Следом, как по книге, Бильбо произнёс речь и исчез. Гендальф незаметно исчез вслед за ним. Естественно, они сейчас будут спорить на счет кольца. Даже не подумаю вмешаться.

В то время как гости повыскакивали из-за столов и начали возмущаться, Фродо сидел как в воду опущенный. Видно, до него доходит суть происходящего.

– Вы ещё увидитесь, не грусти, – подбодрила я его.

– Вам откуда знать? – с раздражением спросил хоббит.

О, не надо было больные места задевать. Я немедленно ретировалась в сторонку, жалея о словах. Как говорится, слово не воробей, вылетит обычное – вернётся… эх, то ещё вернётся. Ему, вроде, тридцать три исполнилось? Ведь так молод, и даже понятия не имеет, что его жизнь заканчивается, толком не начавшись.

Разочарованные гости стали расходиться. Фродо забежал в дом. Правильно. Пусть ему Гендальф объясняет, куда делся его дядя. Лучше присяду возле входа в саду, там нашлась удобная скамеечка. С этого места было видно происходящее в доме и за его пределами. Незаметно и как-то неожиданно в душу прокралась грусть. Я ведь даже не вспомнила о своих близких! Как они там? Чем занимаются? Чувствую, не скоро узнаю.

Некоторое время спустя из дома вышел Гендальф, за ним понуро семенил Фродо.

– Я не понимаю Гендальф! – воскликнул Фродо.

– Я тоже, Фродо, я тоже, – старик заметил меня.

– Оставайся здесь, – велел мне старый маг. – Я долго не появлюсь.

– Лет семнадцать, – подытожила я.

– Не натворите глупостей, – последнее сказано назидательным тоном.

Глава 3

У нас в стране две беды, и с одной из них я живу. Народная мудрость.

Следующие семнадцать лет пролетели почти незаметно. После длительного и изматывающего дележа имущества, Фродо стал полноправным хозяином норы.

Когда финансовые распри были завершены, мы жили скромно и тихо, не привлекая к себе особого внимания. Хоббиты не любят вмешиваться в чужую жизнь, они ценят степенность и уединение. Притом, устаивая такие пышные празднества, что я диву давалась.

Супротив бешеного ритма мегаполиса, нескончаемых выступлений, «шопинга», ночных клубов, поклонников и комнаты с удобствами я получила другое. Спокойствие. Уединение. Размышление. Медитация. Тренировки. И главное, я воплотила в жизнь то, чему меня учил брат, что не признавала раньше. Мой брат – организатор Западно-сибирской федерации Вьет Во Дао^[1], мастер по вьетнамским видам единоборств и специалист по восточной медицине. В секцию к нему я попала, разумеется, неслучайно. Тогда мне показалось это его блажью, одним из способов удовлетворить его собственное самомнение. То, как он мотивировал мою необходимость заниматься: – «Не позорь меня, ты моя младшая сестренка, а до сих пор не состоишь у меня в учениках!» Следует ли говорить, что сопротивлялась я недолго? На занятия ходила с огромной неохотой. Проклинала регулярные утренние тренировки и пробежки после них, которые тренер дополнительно устраивал мне «по-родственному», так сказать. Подзатыльник на тренировке, за неправильно выполненный приём персонально для меня был нормой. Продлилась песня недолго: спустя несколько лет, не дослужив и до синего пояса, я бросила секцию. Как же я жалела, уважаемый читатель теперь об этом! Как тогда плетясь тогда за ним следом, измождённая после упражнений, я творческий человек, ненавидела всю эту физкультурную блажь! И как, уважаемый читатель, возблагодарила потом брата за заложенные основные навыки, которые он мне дал…

Спустя годы я избавилась от ощущения сна: ни один сон не длится семнадцать лет. Перестала дёргаться. Реже тосковала по дому. А ещё через некоторое время, когда пыль из пустых мыслей от потрясений в моём воспаленном мозгу улеглась, до меня дошло, что битва за Кольцо Всевластья в Средиземье должна разыграться нешуточная. Бездействовать, потерять форму – означает смерть.

Просыпаясь раньше Фродо и Сэма, который обычно на рассвете приходил заниматься садом, я вспоминала все дыхательные циклы, стойки, удары, приёмы, отыскав подходящую палку, сгоняла с себя семь потов. Не упускала ни одной мелочи, предчувствуя, что скоро всё пригодится. Тренированное выносливое тело. Умение ударить вовремя и в нужное место. Умение держать в руке оружие, будь то нож или меч. Одно я не умела – стрелять из лука, близорукость с детства не позволяла. Взвесив все за и против, таки решила попробовать. Лук со стрелами я не нашла, жаль у Фродо такой утвари не водилось. Найдя на кухне пару удобных для руки ножей, подходящую деревяшку для мишени, я занялась бросанием, или как называется – метанием в цель. И с удивлением обнаружила удивительную для меня вещь. Повлиял ли свежий воздух или экологическое питание, моё зрение заметно улучшилось. Через пару месяцев я могла отодвинуть доску на расстояние более ста шагов, и попадала в цель! Братик, ты бы мной гордился, жаль, что тебя нет рядом, чтоб поправлять меня.

Из всего прочего, бросание ножей стало одним из моих развлечений (коих здесь было не особенно много), в отличие от тренировок, на которых так не хватало спарринга и контроля со стороны. Я могла надеяться лишь на свою память.

Но как можно «вживить» в мозг мысли, которые раньше считались неправильными? Как заставить себя поверить в то, чего не существует? Мой разум, как мне думалось, был испещрён дырами, что швейцарский сыр. Я не считала себя сумасшедшей, но разве это не есть первый признак слабости ума?

Потом я привыкла не скучать по родине. Просто запретила себе эту эмоцию. Вернусь, тогда и буду плакать, кричать, смеяться и всё остальное. Потом, всё потом. А пока… Мы с Фродо подружились. Очень подружились, при сложившихся условиях других вариантов у нас не было. Мы беседовали на разные темы, на любые темы, кроме Кольца. Беседы зачастую продолжались до поздней ночи, я рассказывала ему про свой мир, младший Беггинс учил меня традициям хоббитов и эльфов, языкам, которыми владел. Я его учила своему, русскому языку. На время фонетических уроков подвеску с камнем приходилось снимать. Сначала без неё я ничего не понимала, и мы изъяснялись жестами. Поскольку времени у меня было предостаточно, девать его было некуда, скоро я стала обходиться без камня. Через несколько лет в моей копилке знаний было уже три языка: хоббитский, эльфийский (Синдарин и немного из Квенья), и общепринятый – самый ходовой на территории Средиземья, язык. Данный набор пока исчерпывал лингвистический запас Фродо, приобретённый от любимого дядюшки. Я искренне обрадовалась, когда Фродо попросил научить его «моему» языку. Сохранить и передать частичку самой себя, и будет с кем перемолвиться на родном слове, чтобы не чувствовать себя умалишённой.