Текст книги "Несовместимость (СИ)"

Автор книги: Юлия Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Лионель огляделся. Рэми нигде не было. Он настолько привык, что док всегда рядом – друг, опора, советчик, собеседник, тень – что Ли даже в голову не пришло сомневаться в этом.

– Пойду, поищу.

Лионель вышел из палаты Арди, прошелся по коридору, спросил у проходящей мимо медсестры, потом у уставшего после дежурства Коннолли. Но в ближайший час никто из них не видел дока. Да, примерно час прошел с тех пор, как Кеннеди ушел за водой. Где его носит?

Ли не слишком тревожился. У них всех была трудная ночь. Рэйм мог присесть на диванчик и задремать. Он умел дремать сидя и даже, после особо изнурительных дежурств, стоя. Ничего, сейчас Марэ его разбудит, они вместе поедут в особняк Джорданов и выспятся в удовольствие.

Лионель достал телефон и обнаружил пропущенный звонок и смс-ку от Рэми:

«Пришлось срочно вернуться во Францию. Потом все объясню. Не сердись. Твой Р.»

Чтобы найти кулер с питьевой водой Кеннеди пришлось спуститься на этаж ниже и поблуждать по коридорам. Он чувствовал себя уставшим и разбитым, глаза слипались, и очень хотелось спать. От стимулятора слегка тянуло низ живота, но Рэйм не мог себя заставить порадоваться замаячившей надежде.

И все-таки он здорово завидовал Арди. Как бы то ни было, у них с Блэйком уже трое сыновей, и все здоровые, красивые. А главное, Блэйк души не чает в своем омеге и детях. Будет Лионель таким с их ребенком? Будет ли у них вообще ребенок? Рэйм вспомнил о ждущей малыша комнате и белом плюшевом мишке и улыбнулся. Наполнив водой пластиковый стаканчик, он поставил его на подоконник и полез в карман за таблетками. Вместе с пачкой из кармана выпал на пол телефон. Рэйм, наклонившись, поднял его и осмотрел треснувшее стекло. Только этого не хватало! Телефон был не новым, но довольно удобным. Рэйм попытался реанимировать его. Кажется, несмотря на разбитое стекло и трещину в задней крышке, он работал. На экране высветилось три пропущенных звонка.

Кеннеди взглянул на высветившийся номер звонившего и с трудом удержал на месте челюсть. Звонил Эжен – бывший лучший друг и бывший же муж Дага. Омега, который скорее откусил бы себе язык, чем заговорил с ним. Разбитый аппарат ожил виброзвонком, и Рэйм вспомнил, что сам отключил звук, направляясь с альфами в паб за Лукасом.

– Кеннеди, – отозвался он.

– Даг заболел, – без обиняков сообщил Эжен таким тоном, словно разговаривать с Рэймом было выше его сил, – он просил не тревожить твою светлость, но в бреду повторяет твое имя. Если хочешь его увидеть, приезжай.

– В бреду? – не поверил ушам Рэйм. – Что с ним? Эжен, подожди…

Но омега уже положил трубку. Рэйм прислонился к стене. У него затряслись руки. Что произошло с Дагласом, если его бывший соизволил позвонить Кеннеди, которого считал виновным во всех смертных грехах? Три недели назад Даг был совершенно здоров!

Рэйм принялся просматривать список контактов и обнаружил, что два оставшихся пропущенных были от Флави.

– Доктор Кеннеди, слава богу! – воскликнула медсестра. – А я уж думала, и с вами что-то случилось!

– Ты звонила по поводу Да… доктора Брайтона?

– Да, – подтвердила Флави, – простите. Он просил не звонить вам, но я не послушалась. Просто я подумала, вдруг вы захотите попрощаться?

– Попроща… что с ним?!

– У него рак, – тихо сказала Флави, – никто ничего не знал, и вдруг… Вы приедете?

Рэйм огляделся и понял, что он уже стоит на стоянке такси перед госпиталем.

– Конечно, уже еду в аэропорт! Флави…

– Что, доктор Кеннеди?

– Даг в сознании?

– Иногда приходит в себя, – поколебавшись, ответила девушка, заставляя Рэйма стиснуть зубы.

– Скажи ему, что я еду, хорошо?

– Конечно, доктор Кеннеди, я обязательно скажу!

Рэйм проверил карманы. К счастью, документы и кредитка с собой, так что заезжать к Джорданам не придется. Нужно предупредить Лионеля, чтобы не волновался, и… Черт, он забыл таблетки на подоконнике рядом со стаканчиком. Вернуться? Заодно и поговорить с Ли с глазу на глаз?

Кэб подкатил к нему.

– Куда едем, сэр? – спросил таксист.

– В Гатвик. Одну минуту, мне нужно сделать звонок.

Батарея телефона почти разрядилась, стекло экрана сердито хрустнуло, но соединение установилось. Рэйм напряженно подбирал слова, которыми будет объяснять нынешнему бой-френду, почему сорвался к бывшему, не закончив лечение и тем самым разбив мечту о ребенке. С каждым гудком паника становилась все сильнее, и Рэйм даже почувствовал некоторое облегчение оттого, что Ли не взял трубку. Написать смс куда проще, а потом они поговорят.

Рэйм устроился в такси и принялся набирать сообщение.

Звонок Марэ застал его на паспортном контроле.

– Какого хера творится, док? – сердито спросил Ли. – Куда тебя понесло?

Все заготовленные слова разом вылетели из головы.

– Даглас заболел, я ему нужен.

– А как же лечение? Ребенок? – совершенно справедливо возмутился Марэ. – А я? Мне ты тоже нужен.

– Прости, Ли, я должен поехать. Потом мы можем попробовать снова, – признание Ли Кеннеди постарался «не заметить». Вина и без того грызла его изнутри.

– Док, я нихера не понимаю! Ты меня бросаешь? В очередной раз?

– Я тебя не бросаю! – в отчаянье выкрикнул Рэйм. На него стали оборачиваться. Подходила его очередь, и он протянул документы на контроль.

– Тогда ты должен был позвать меня с собой, – бесился Ли, – нормальные пары делятся друг с другом проблемами и принимают решения вместе.

– А ты бы… согласился? – кусая губы, спросил Кеннеди.

Ответа он не услышал, только писк окончательно разряженной батареи. Ему вернули паспорт с билетом и пригласили на борт.

Нет, он точно ничего не понимает в омегах! Лионель в раздражении швырнул телефон и пнул маленький кожаный диванчик, вызвав неодобрительный взгляд медсестры.

– Можно потише, сэр? Здесь омеги и дети!

– Да знаю я! Омеги и дети, мать их!

У всех омеги и дети. Один он снова остался ни с чем. Какая муха укусила дока, что он сбежал, побоявшись сказать Ли, что уезжает? Не доверяет? Не считает его достаточно близким, чтобы посвящать в свои планы? Передумал заводить совместного ребенка? А что, если Рэми до сих пор любит Дага? Злился на него за предательство, а когда тот заболел, простил и помчался восстанавливать отношения? И что теперь делать ему? Возвращаться во Францию, рискуя оказаться третьи лишним? Или остаться и залить разбитую надежду дорогим коньяком, который Блэйки приготовил для празднования дня рождения Бреннана?

Без Кеннеди Ли было не по себе. Словно он стоял на шатком полу и никак не мог найти точку опоры. Все его планы, надежды, мечты, все, что держало его на плаву в последние месяцы, было связано с доком.

– Дай совет, дружище, – попросил он Джордана, – как мне поступить?

– Поезжай за ним, – без раздумий ответил Блэйк, – и вместе возвращайтесь.

– Он уехал к своему бывшему и не позвал меня.

– Значит, поезжай и забери его силой. Кто из вас двоих альфа – ты или Кеннеди?

Лионель с подозрением уставился на друга и вынужденно рассмеялся:

– Где-то я это уже слышал.

Блэйк тоже улыбнулся, немного жутковато из-за перекошенного лица.

– Обломайтесь, парни, – объявила подошедшая блондинка Кейт, – вы не имеете права покидать страну до окончания разбирательства. А что вы хотели? Разнесли бар, троих альф отправили на больничную койку и думаете, что вам за это ничего не будет?

– И надолго? – уточнил Ли.

– Не в курсе. Скажите спасибо, что гуляете на свободе, – фыркнула Кейт, – мне пришлось быть ОЧЕНЬ милой с судьей, чтобы вытащить ваши задницы.

– Кейт! – Блэйк включил все свое обаяние. – Детка! Ты же все можешь! Пойми, дорогая, рушится жизнь человека, нет, двух людей! Ну же, выручай!

– Отсоси, Джордан! Я спасала вас только ради Арди, который снова пострадал из-за твоей дурости! – возмутилась блондинка.

– Девочка моя! Прояви чудеса милосердия, позвони судье еще разок!

Кейт закатила глаза и шумно выдохнула.

– Ладно, – сказала она, – но ты у меня в долгу, Блэйк, в ог-ром-ном не-оп-лат-ном долгу!

– Спасибо, красавица, ты чудо!

Перелет длился чуть больше полутора часов. Рэйм провел его в попытках хоть немного подремать. Но утомленные бессонной ночью глаза нестерпимо жгло, и держать их закрытыми было неимоверно сложно.

Мысли Рэйма крутились вокруг Дагласа и Эжена. Это было проще, чем думать о том, что их скомканный и внезапно прервавшийся разговор с Лионелем, возможно, был жирной точкой в их отношениях.

Кеннеди пытался вспомнить, когда в последний раз видел Эжена и детей Дагласа. Кажется, с тех пор прошло лет семь. Младшей дочке Дага тогда исполнилось пять, и Эжен отпустил ее в парк аттракционов с отцом. Но случилось крупное ДТП, Дага вызвали в больницу, и, пока он оперировал, Рэйм развлекал Вивьен в ординаторской. Малышка оказалась любознательной и с легкостью запоминала названия костей скелета. Закончилось все грандиозным скандалом, устроенным Эженом. Омега обвинил Дага в пренебрежении к собственным детям, а Рэйма – в распущенности. Орал, брызжа слюной, на всю больницу, обзывая бывшего мужа кобелем, Кеннеди – проклятым разлучником. И в конце, забирая перепуганную дочку, пожелал Рэйму навсегда остаться одиноким.

Эжен был уверен, что Даглас развелся, потому что вернулся к нему. Даг действительно вернулся в постель Рэйма, но намного позже и только в постель. Рэйм не знал, хотел ли альфа большего. Даг не заводил серьезных отношений с омегами, презирая их за меркантильность и склочность. Всех скопом. Рэйм посмеивался над ним, большим, добродушным, совершенно не умеющим давать отпор нахальным и не в меру активным созданиям противоположного пола. Даг говорил, что троих отпрысков ему вполне хватает, а для уборки и готовки у него есть домработница, которая делает все это намного лучше, чем Эжен.

Когда они снова стали спать вместе, Даглас принял правила Рэйма и ни разу не поднял тему совместного проживания. Лишь в ту, последнюю ночь, когда Кеннеди решился завести ребенка, спросил…

Самолет зашел на посадку, и Рэйм вспомнил, по какому страшному поводу вернулся домой. Он выглядел неважно, небритый, в мятом костюме и несвежей рубашке, но ехать домой, чтобы переодеться, было бессмысленной роскошью. Рэйм взял такси и поехал на работу.

– Кеннеди, – месье Маршан встретил его тепло, крепко пожал руку, – хорошо, что ты вернулся! Оди не справляется, а я все никак не могу найти хирурга на место Брайтона. А где?… – он повернул руку Рэйма и уставился на его пальцы, – так, ясно.

Рэйм не сразу догадался, что Маршан спрашивал про кольцо.

– Я к Дагу, – сказал он, чтобы скрыть неловкость. Кажется, он сам не был настолько разочарован отсутствием помолвочного кольца, как его начальник.

– Да, – помрачнел Маршан, – там его этот… супруг с детьми.

Они обменялись понимающими взглядами.

– Ничего, я справлюсь.

Эжен стоял возле панорамного окна. Сложив руки на груди, он всем своим видом показывал, что испытывает невыносимые страдания, безвинно обрушившиеся на его голову. Он почти не изменился со времен их студенчества, только у губ появились некрасивые складки, выдающие брюзгливый характер омеги. В отличие от Кеннеди Эжен был причесан и одет с иголочки.

На диване сидели дети Дагласа, двое младших – альфа Гаспар и сильно подросшая Вивьен. Оба уткнулись в свои планшеты и не обратили на Кеннеди никакого внимания. Самого старшего, Гийома, которого Даглас не называл иначе, чем кровопийцей, в больнице не было. Впрочем, неудивительно: полгода назад Даг спустил Гийома с лестницы за настойчивое требование купить ему, малолетнему придурку, дорогущий спорткар.

Увидев Рэйма, Эжен скривился и отвернулся. Но Кеннеди и не ждал сердечной встречи.

– Можно, я войду?

– Входи, – бросил Эжен.

Рэйм открыл дверь и оторопел. Всю дорогу он старался не думать о болезни Дага, чтобы не впадать в отчаяние раньше времени. Он просто не ассоциировал Дагласа со страшным словом «рак». Они виделись меньше месяца назад, и альфа не выглядел больным. Зачем он скрывал? Или сам тогда еще не знал? Рэйм верил в то, что это ошибка. Верил, что надежда есть, что можно бороться за жизнь Дага, как он боролся за Ли.

Надежда разбилась с первым же взглядом на постель. Рэйм не узнал Дагласа в худом, источенном болью человеке. Даг никогда не был таким, Рэйм даже не подозревал, что он может настолько исхудать. В Даге было много доброй веселой мощи, много силы и жизнелюбия. А здесь – какой-то другой человек, не он.

– Рэми, – этот другой человек открыл глаза и позвал хорошо знакомым голосом, – ты все-таки прилетел!

========== Глава 14 ==========

Кеннеди хотелось зажмуриться. Оказаться в другом месте. Ему было нестерпимо больно и страшно подходить к постели Дага, касаться его руки. Безвольная ладонь показалась очень тяжелой.

– Как я мог не прилететь? – спросил Рэйм. – Ты же мой друг. И знаешь, это совсем не по-дружески – скрывать от меня такое.

Даглас растянул губы в улыбке.

– Как хорошо тебя снова видеть, Рэми. Слушать, как ты ворчишь на меня.

– Это нечестно, Даг, – Рэйм сел рядом и сжал его холодную бледную ладонь, – ты должен был сам сообщить мне. Когда ты узнал?

– Недавно.

– Недавно – это когда? До или после того, как я…

– Как ты решил завести ребенка? – подсказал альфа. – После. Было слишком поздно что-то делать, ты переживал из-за выкидыша, и я не хотел тебя тревожить. Скажи, у вас с Марэ получилось?

– Что?

– Ребенок, – Даг вдруг заволновался, даже попытался приподняться на локте, – у вас получилось? Ты беременный? Из-за проклятой химии почти не чувствую запахов…

– Получилось, – соврал Рэйм, к глазам подступали слезы от столь искренней заботы, – да, я жду ребенка.

– Слава богу! – откинулся на подушку Даг.

Рэйм погладил альфу по плечу. Нужно поговорить с врачом, неожиданно понял он, зря он сразу поверил Эжену и Флави. Может, есть шанс продлить жизнь Дагу? Может быть, Рэйм сумеет убедить его еще побороться? Люди живут с раком месяцы, годы, порой даже десятилетия. Надо заставить Дага найти силы продолжить лечение.

Рэйм поправил подушку Дагласа, мимолетно касаясь горячего лба, запавших щек. Страшный недуг изменил его почти до неузнаваемости, но ласковая улыбка говорила о том, что внутри он остался прежним.

– Безобразно выглядишь, – сказал он Кеннеди, – тебе никогда не шла легкая небритость.

– Ночка тяжелая выдалась, а домой заглядывать не стал, сразу к тебе. Пойду, приведу себя в порядок. Что тебе принести вкусненького?

Даг поморщился. Судя по всему, он уже давно не принимал нормальную пищу.

– Ничего не хочу, Рэми, – виновато сказал он, – но спасибо за заботу.

– Давай так, – не уступил Рэйм, – из того, что не хочешь, что ты не хочешь меньше всего?

Даг снова улыбнулся.

– Помнишь, твой папа готовил чудесные сырные круассаны?

– Ты хочешь, чтобы я полдня простоял у плиты?

– А чем еще ты собираешься заниматься в декрете?

Рэйм почувствовал, что краснеет. Он сжал руку Дагласа.

– Я ненадолго, ладно?

– Я тебя дождусь, – пообещал альфа, вселяя в Кеннеди надежду.

Эжен не удостоил Рэйма даже взглядом, зато Вивьен подняла хорошенькую кудрявую головку от планшета и посмотрела с надеждой. Кеннеди кивнул ей ободряюще и поспешил к Маршану.

– Клянусь, Рэйм, – главный выглядел подавленным, – я тоже ничего не знал. Когда стало известно, собрали консилиум, решали, хотели попробовать экспериментальную методику. Ты же понимаешь, карцинома поджелудочной – это…

– Приговор, – закончил за него Рэйм, – оперировать было нельзя?

– Нет. Вчера стало понятно, что химию тоже придется прекратить. Ты говорил с ним?

– Да. А теперь хочу увидеть его врача. Это Мартен?

– Кеннеди, – Маршан поднял на него тяжелый взгляд, – зачем тебе это?

– Что – это? – сощурился Рэйм. – Даг – мой друг.

– Близкий друг.

– Близкий друг, да! Я вообще не понимаю, почему все скрывали от меня его болезнь, это жестоко!

– А ты не думаешь, что Даглас Брайтон не хотел тебя видеть?

– Что? – в недоумении уставился на начальника Рэйм. – Почему?

– Может, потому что ты ушел от него к спасателю? Вы же долго встречались, он мог на что-то рассчитывать.

– Даг никогда ни на что не рассчитывал, – возразил Рэйм, начиная понимать, о чем толкует ему Маршан.

Понял и ужаснулся.

– Только не говорите мне, что Даг отказался от лечения.

Маршан ничего не ответил, а у Рэйма в голове связались последние ниточки. Даг узнал о своем диагнозе, когда они с Ли потеряли ребенка. Это единственная причина молчания альфы, в любом другом случае он бы поделился. Рэйм вспомнил, как Даглас перед уходом предложил стать отцом его ребенка. Фактически – Кеннеди бросило в холодный пот – он предложил стать семьей, сломать лед в отношениях и сойтись по-настоящему. А когда понял, что Рэйм этого не хочет, сделал все, чтобы они с Лионелем начали встречаться.

Рэйм вспоминал нечастые разговоры с Дагом, в последнее время он парил в облаках, влюбленный в Ли, и даже стал избегать бывшего любовника. Не замечал его взглядов, слов, прикосновений. Только перед отъездом в Лондон они разговорились, и Рэйм поделился своими тревогами по поводу несовместимости с Марэ. Интересно, о чем тогда подумал Даглас?

Не тогда ли он перестал бороться?

– Поговорю с Мартеном, – бросил он главному, сворачивая ставший неловким разговор.

Онколог подтвердил то, что сказал Маршан, и поддержал идею принести Дагу чего-нибудь вкусного.

– Понимаешь, Кеннеди, иногда человеку просто не хватает надежды, – доверительно поведал пожилой омега, видевший за свою жизнь сотни смертей, – мы все стараемся поддержать Дага Брайтона, но эта воронья стая – его семейка – вытягивают из него последние силы. Хорошо, что ты приехал.

– Сколько ему осталось, как думаешь?

– Несколько часов, может быть дней. Не знаю, Кеннеди.

Рэйм не поехал домой. У него в шкафчике нашелся чистый костюм, запасная зубная щетка и новый бритвенный станок. Вот только с телефоном беда – при попытке подключить к зарядному устройству он заискрил и сдох окончательно. Рэйм растерянно смотрел на него, раздумывая, позвонить Лионелю или оставить все, как есть? Он помнил номер альфы наизусть, мог с легкостью позвонить из своего кабинета или позаимствовать телефон Флави, но у него не было моральных сил оправдываться перед Марэ. Завтра, он позвонит ему завтра.

– Съешь еще немножко, пожааалуйста, – Вивьен уговаривала отца, сама при этом уплетая один за другим маленькие сырные круассанчики. Даг смеялся над дочкой и выглядел более оживленным, чем утром, когда приехал Рэйм.

– Правда, вкусно Рэми готовит? – спросил Даглас, который едва сумел прожевать маленький кусочек.

– Ага, просто офигенно! – похвалила девочка.

Кеннеди не стал уточнять, что его участие в приготовлении выпечки свелось к уговорам поваров больничного кафе испечь лакомство по его рецепту. Повара не ломались – Дагласа в больнице любили – сделали все быстро и в лучшем виде. Правда, Даг едва ли смог оценить вкус круассанов, зато он радовался присутствию дочери и Рэйма.

Оказалось, что Вивьен даже ни разу не зашла к нему за все три дня, что семья Брайтонов торчала в больнице. Сначала Рэйм решил, что девочка, так же, как Эжен с сыновьями, равнодушна к судьбе отца. Но, как выяснилось, она просто боялась войти. Под неодобрительным взглядом Эжена Рэйм подошел к Вивьен, протянул руку и спросил:

– Хочешь увидеть отца?

Девочка кивнула и пошла за ним.

Рэйм просидел у постели Дагласа целый день. Ему удалось напоить альфу соком, затем он почитал ему вслух свежую новостную колонку из интернета. Потом Даг уснул, а утомленный Рэйм, выходя из палаты, стал свидетелем омерзительной сцены.

– Я так понимаю, этот тип передумал умирать! – орал Гийом, старший сын Дагласа и Эжена. – Зачем только ты заставил меня приехать, папа? Вот увидишь, его любовник оставит тебя ни с чем! Ааа, – криво усмехнулся он, увидев Рэйма, – вот и он, явился к дележу.

Кеннеди попытался обойти наглого рослого подростка с редкой порослью на подбородке и здоровенным прыщом на щеке, но Гийом ухватил его повыше локтя.

– Машина Дага – моя! Понял, шлюха?

Рэйм развернулся и отвесил ублюдку звонкую пощечину. В ответ он тут же получил весомый тычок в грудь от недоросля-альфы и истерический вопль Эжена:

– Не смей бить моего ребенка!

Рэйм вырвал свою руку, намереваясь уйти, чтобы не видеть всю эту свору, но следующие слова Эжена заставили его остановиться:

– Я засужу тебя, Кеннеди! Как бы ты ни старался, ты не получишь ни гроша от моего наследства. Я думал, он умирает, поэтому и позвонил тебе. Но если ты попробуешь обработать Дага и изменить завещание, то тебе сильно не поздоровится!

Рэйм смотрел на бывшего приятеля и не верил своим ушам. Этот омега жил у них всё лето, когда они оба поступили в колледж. Папа, хоть и болел тогда, всегда старался накормить Эжена повкуснее и подыскивал для «ангелочка» выгодную партию среди сыновей своих знакомых. Семья Рэйма приняла Эжена, как родного.

– Ты, как никто, знаешь, что мне не нужно наследство Дага, – глядя в бесстыжие глаза, процедил Кеннеди, – это же ты увел у меня жениха, позарившись на деньги Брайтонов. Ты так сильно хотел богатого альфу, что сломал жизнь и ему, и себе.

И обломался, потому что родители Дагласа не одобрили худородного жениха, и после свадьбы не дали ни франка.

– Ты ничего не знаешь! – завизжал Эжен. – Если бы ты не маячил все время возле моего мужа! Если бы не крутил своей тощей задницей, то Даг не бросил бы меня и детей!

– Да! – в тон папаше выкрикнул Гийом.

Они оба казались ненормальными. Теперь стало ясно, почему Эжен торчит в больнице четвертые сутки и притащил сюда всех своих детей. Он ужасно боится, что денежки снова уплывут из его жадных лап.

Рэйму было противно смотреть на них. Бедный Даг – столько лет терпеть Эжена мог только святой!

– Давай, Кеннеди, проваливай, и не появляйся больше возле моего мужа! – прошипел Эжен и в ту же секунду подпрыгнул на месте.

– Бу! – подошедшая сзади Кора придержала шарахнувшегося омегу и расхохоталась.

За ее спиной стояли Шон и Хавьер. Рэйм немного расслабился и улыбнулся – расстановка сил изменилась.

– Доктор Кеннеди, помощь нужна? – Шон только зыркнул на Гийома, и тот сразу на полусогнутых поспешил к дивану, где сидели младшие брат и сестра.

– Это еще кто такие? – Эжен мгновенно подобрался, пригладил волосы и заинтересованно покосился на Шона.

Кора без лишних слов обняла Рэйма.

– Лионель попросил присмотреть за вами, – тихонько сообщила она, – и оказался прав.

– Он… в порядке? – сердце будто залили теплым сахарным сиропом. На душе ощутимо полегчало.

– Насколько я знаю, да. Но его не выпускают из Британии из-за какой-то драки.

– Он не сердится? – с надеждой спросил Рэйм.

– Он в бешенстве! – возразила со смешком Кора. – Рвет и мечет, что вы уехали без него, да еще и телефон отключили.

– Телефон разбился, – жалобно оправдался Рэйм.

– Он скоро приедет и надерет вам зад, – посулила Кора, – а что с доктором Брайтоном?

Кеннеди объяснил. Спасатели переглянулись.

– Думаю, нам стоит побыть пока тут, – Шон мрачно оглядел холл, заставляя семейку Дага поежиться.

– Бедный Даглас, – шмыгнула носом Кора, – пожалуй, шефу стоит пересмотреть наказание.

К вечеру Дагу стало заметно лучше. Его голос, утром истонченный и сиплый, налился прежней силой и звучностью. Мартен назвал это состояние «хорошим днем», какие иногда случались у онкологических больных.

У Рэйма немного отлегло от сердца. Он радовался улучшению состояния Дагласа и очень надеялся, что Ли скоро приедет. Что, несмотря на стремительный и, прямо скажем, трусливый отъезд Рэйма, альфа все поймет и найдет в себе силы простить его.

Приехали родители Дага. Оказалось, Даглас скрыл свою болезнь и от них тоже. Эжен, разумеется, и не подумал связаться с ненавидящими его родителями бывшего мужа. В результате Кеннеди пришлось самому рассказать Брайтонам страшную правду.

– Хорошо, что ты с ним, Рэйм, – всхлипывая, утирал глаза отец-омега, – твоя доброта и твое мастерство сотворят чудо, я уверен!

Рэйм обнял плачущего папу Дага и, поколебавшись, все-таки признался:

– Мистер Брайтон, простите, но… мы не вместе. У меня другой альфа.

– Что ж, очень жаль, – проронил отец-альфа и неодобрительно покосился на бывшего зятя и внуков.

Он зашел к сыну на пять минут, а потом вызвал секретаря и заперся вместе с ним в выделенном Маршаном кабинете. Рэйм остался громоотводом между папой Дага и его бывшим мужем.

– Если бы ты знал, Рэми, – причитал мистер Брайтон, – как мы хотели, чтобы вы помирились. Когда Даг развелся с этим безродным, – с презрением бросив взгляд на Эжена, омега повысил голос, чтобы побольнее того зацепить, – мы надеялись, что вы снова сойдетесь, родите детишек!

– Молчите уж, папенька! – не остался в долгу Эжен. – Вы изо всех сил старались разлучить Дагласа со мной, а он так и не сумел найти другого идиота, который родил бы ему детей. А этот, – он ткнул пальцем в Рэйма, – вообще бесплодный. Он как бета – ни рожи, ни кожи, ни запаха!

– Да как ты смеешь! – возмутился мистер Брайтон.

– Еще как смею! Это же правда, посмотрите на него! Я! Я отец детей Дага! А вы все лицемеры и снобы! Это вы все разрушили, бог вас накажет! – орал Эжен.

Рэйму стало тошно. Омеги самозабвенно выясняли отношения, не обращая внимания на то, что за стеной лежит тяжело больной Даг, а младшие дети испуганно таращатся на отца и деда, не понимая, что происходит.

– А ну, тихо! – рявкнул Шон, в ободряющем жесте положив руки на плечи Кеннеди. – Здесь больница вообще-то.

Мистер Брайтон тут же оставил Эжена и переключил внимание на них.

– Рэми, мальчик мой, – осторожно начал он, – не кажется ли тебе, что альфа слишком молод… прости, в обществе принято, чтобы альфа был старше омеги. Ты можешь сказать, что это предрассудки…

– Боже, нет! – нервно усмехнулся Кеннеди. – Мистер Брайтон, это Шон, подчиненный моего… – Рэйм задумался, кем назвать Лионеля. Любовником, другом, сожителем?

– Жениха, – подсказала бесхитростная Кора, – шеф отправил нас навести тут порядок и присмотреть за доком. Эй, малышня, – окликнула она Вивьен и Гаспара, – держите пирожки, ваш папашка, небось, забыл вас сегодня покормить.

Рэйм не знал, как бы перенес эти тягостные часы, если бы не ребята Ли. Сильные, хладнокровные, собранные, они моментально пресекали споры и внушали надежду на то, что все будет хорошо, что они смогут справиться с любой проблемой. А с тем, что не под силу им, непременно справится, когда вернется, их непогрешимый шеф.

Ночь тянулась долго. Рэйм почти не отходил от Дага, сам делал обезболивающие, ставил капельницы, следил за пульсом и давлением. От усталости – заканчивались вторые сутки без сна – у него закрывались глаза, едва он опускался на стул. И тут же вздрагивал, просыпаясь, напряженные нервы не давали расслабиться и хоть немного подремать.

– Рэми, – наконец, не выдержал Даг, слабо сжав его пальцы, – поезжай домой, поспи. Ты выглядишь совсем измученным.

– Нет, – покачал головой Кеннеди, – я тебя не оставлю.

– Тебе надо думать о малыше.

– Что? – не понял Рэйм, усталый мозг не сразу вспомнил, что он соврал Дагу насчет беременности. – А, это ничего. Вот приведу тебя в порядок, тогда и отдохну.

– Ничего не меняется, – вздохнул Даг, – ты опять горишь для других. И как Марэ тебе это позволяет?

– Ты же знаешь, что он такой же, – ответил Рэйм, – он, я, ты – всю жизнь для других.

– Но ты счастлив, Рэми? Он не обижает тебя?

– Не обижает.

А счастлив ли? Наверное, все-таки счастлив. Только это какое-то горькое, мучительное счастье, счастье, постоянно балансирующее на лезвии ножа.

– Знаешь, – проговорил Даг и надолго замолчал, Рэйм не торопил его, и лишь временами ловил неровный болезненный пульс, легко касаясь запястья, – я не сказал тебе, потому что знал, что не выдержу и разболтаю лишнее.

– Что? – взволнованно спросил Рэйм.

– Мы договаривались, я обещал… но, Рэми, я тебя люблю. Всегда любил и всегда буду.

– Даг!

– Только не бери в голову, ладно? Считай, это просто каприз… каприз смертельно больного идиота. Это ничего не значит… не думай об этом, хорошо?

– Даг, заткнись! – взвыл Рэйм, до крови прикусывая костяшку пальца. – Господи, заткнись, пожалуйста! Зачем ты рвешь мне сердце?

– Зря я сказал.

– Не зря. Не зря. Не зря! Боже, – Рэйм схватился за голову, – какой ты дурак, Даг. Почему ты скрыл? Почему?

– Прости, Рэми. Будь счастлив, ладно?

Рэйм вскочил, в голове пульсировала боль от усталости и непролитых слез.

– Ладно? – настойчиво повторил Даглас.

– Ладно. Ладно!

– Спасибо, – прошептал альфа, – а теперь сделай для меня еще кое-что.

– Все, что угодно, Даг! Все, что угодно.

– Поспи немного. Можешь, прямо здесь. Я хоть раз посмотрю, какой ты, когда спишь.

Рэйм проснулся от истошного писка аппарата жизнеобеспечения. Его будто подбросило в кресле, и тут же в палату ворвались Мартен, дежурная сестра и Шон. Хавьер и Кора встали заслоном у дверей, не впуская Эжена и родителей Дага.

– Даг, нет! Не вздумай! – Рэйм откинул простыню и принялся делать непрямой массаж сердца. – Мартен, кислород.

– Рэйм!

– Нет, давай, черт, давай! – Рэйм наклонился, припал к губам альфы, вдул воздух и снова принялся ритмично давить на грудную клетку.

– Шон, Кора, – позвал он, видя, что коллеги бездействуют.

Голова Дага безвольно металась по подушке, перед глазами мелькали зеленые и алые искры, палата плыла. Рэйм не верил. Не хотел верить! За дверями в голос ревели дети, снова кричали друг на друга Эжен и родители Дага.

А Даг умирал. Умирал под руками Кеннеди, который ничего, совсем ничего не мог сделать.

– Рэйм, всё. Время…

– Нет! Не останавливайтесь!

Крепкие руки Шона оторвали его от Дага и, стиснув, прижали к широкой груди.

– Хватит, док. Всё. Уже всё.

– Время смерти – три часа сорок пять минут.

========== Глава 15 ==========

– Какие новости? Что? – выслушав ответ блондинки Кейт, Блэйк состроил зверскую гримасу типа «всех убью – один останусь». – Да, ладно, я попробую. Судья непреклонен, – пояснил он нетерпеливо ожидавшему Лионелю, – у двоих тяжелые травмы, а хозяин паба намерен стрясти с нас не только материальный ущерб, но и компенсацию за моральные страдания! Прости, дружище!

– Что она посоветовала? – спросил Ли с нетерпением. Ему совсем недавно отзвонилась Кора, и от того, что она рассказала, на душе стало совсем хреново. Брайтон при смерти, Рэми похож на тень, вдобавок ко всему на него наседают родственнички Дага. Бедный док!

– Кейт велела припахать Мистера Мозга, чтобы тот напрягся и выдал решение.

– А кто у нас Мистер Мозг?

– Обижаешь, – ухмыльнулся Блэйки, – поехали.

Арди кормил ребенка. Нежно улыбался, баюкая на сгибе локтя головку в белом чепчике, а другой рукой придерживая бутылочку со смесью. Ли на секунду завис от этого зрелища – он и не подозревал, что Арди может выглядеть так по-домашнему мирно.

– Привет, – Арди поднял на них взгляд, но не шелохнулся, чтобы не потревожить крошечного, как игрушка, младенца, – что случилось?