Текст книги "Мельин и другие места"

Автор книги: Юлия Галанина

Соавторы: Джордж Локхард,Наталья Маркелова,Александр Рау,Иван Баширов,Глеб Снегирев,Андрей Замешаев,Алексей Коломыцев,Роман Савков,Елена Балова,Лариса Чурбанова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Олмер промолчал.

– Что же до видений… Уже сейчас ты можешь увидеть то, что происходило раньше…

Вспомнить?..

– …Но можешь – и то, что еще свершится…

– Я должен узнать, что меня ждет. А для этого – познать и то, о чем говорил ты.

– Ты уверен? Это… тяжело. Очень тяжело.

– Мне надо знать, чего остерегаться, верно?

– Ты не зря оказался здесь сегодня… – после недолгой паузы произнес… Хранитель? как иначе назвать этого человека – нечеловека после его слов: «Мы храним память»? – Ты узнаешь… Это твой выбор.

Выбор? Он не отводил взгляда от яркого пламени. Пусть так. Кольцо на левой руке отчего-то становилось теплым – раньше он не замечал такого. Как-то незаметно, неожиданно и мягко сгустилась вокруг тьма, и вновь ударил в лицо внезапно налетевший ветер.

Память?..

Было плохо. По-настоящему плохо.

В такие минуты он старался не показываться своим. Не хотел, чтобы видели, как он – первый из них – теряет контроль над собой, хотя и знал – этовремя от времени просыпается в каждом из Девятерых. Но для него это было особенно мучительно. Может быть, потому, что он знал – так будет всегда. Плата за старшинство. Наверное, еще и потому, что ему было больно осознавать – сейчас его облик как раз соответствует представлению, сложившемуся об Улаири у смертных…

Воплощенная Смерть. Ужас. Зло. В чистом виде.

Ненависть исказила черты его лица. Ни на кого не направленная, она сжигала его – пылала в душе, рвалась и металась, ища и не находя выхода, становилась его сущностью… Сейчас его остереглись бы и Светлые Валар.

Он знал – остальные рядом. И все понимают. Но помочь не смогут ничем. Каждый должен вынести это сам.

Он упал на колени, до боли стиснув руки.

Страшный крик разорвал тяжелую, давящую тишину…

…Тьма следовала за ними, и крик их был голосом Смерти [2]2
  Дж. Р.Р.Толкиен «Сильмариллион».


[Закрыть], вспомнил Олмер. Только что он был… самим собой – и одновременно еще кем-то, готовым тысячу раз умирать, чтобы снова возрождаться, не раз испытавшим безумие, в которое на доли мгновений оказалось погруженным и его сознание… Но ощущение от только что пережитого стремительно меркло, забывалось – и через несколько мгновений ему в голову пришла странная мысль. Подсказанная уже не сознанием, но холодным разумом.

И этого надо опасаться? Более чем неприятно, конечно… но выдержать можно. Ты уже убедился – выдержать можно…

Да. Конечно. Можно – в течение нескольких мгновений.

А если это будет длиться долго?

А если – всю жизнь?

Гораздо дольше жизни,напомнил негромкий холодный голос, – Хранитель?..Но он уже не мог задумываться над этим. Снова наплывала темнота, – наплывала все быстрее…

Быстрее, еще быстрее…Стремительный полет сквозь ночь – чудная была ночь, теплая и звездная… Что могла она значить для рожденного болью человеческой памяти и неистовой яростью Улаири?..

Полет в свободном черном небе, во многих местах разорванном колючими лучиками звезд… Мгновенные вспышки неслись ему навстречу – одни оставались позади, впереди тотчас появлялись другие… И это было – радостью. И становилось жаль людей, которым никогда не понять, как это хорошо – вот так раствориться в полете, забыв на время обо всем, Светлом, Темном, почувствовать себя – частицей Великой Тьмы…

Никто не видел этого. Полет его остался незримым для смертных и бессмертных. Видели его только серебряные звезды, рассыпавшие на пути свои тонкие лучи, переливающиеся перед ним дрожащим блеском…

Видели его только звезды. А звезды – не выдадут.

В этот миг он не думал о врагах…

…Темноту перед ним разорвала слепящая вспышка. Она хлестнула, обожгла болью, – на миг уничтожила волю, силу, лишила способности видеть, слышать, чувствовать…

Привычная реакция на опасность становится для человека неотъемлемой чертой жизни – не исчезает она, как оказалось, и в не-смерти. Он вскинул левую руку к лицу, пытаясь прикрыться от губительных, возможно, смертельных для него – он чувствовал это – беспощадных лучей, и одновременно – срывая с нее латную перчатку, складывая пальцы в отвращающем жесте с таящейся в нем скрытой угрозой…

На пальце блеснуло тяжелое серебряное кольцо, ярко вспыхнувшее в лившемся сверху сиянии.

Он верил в него – всегда верил в свою силу, она никогда не подводила его, и, хотя сейчас в странном, враждебном свете чувствовалась страшная мощь, намного превосходящая силу его обычных противников, на какое-то мгновение он поверил: ему удастся, он справится, лишь бы заставить незримого, неизвестного врага отшатнуться на миг, – и вернуться в Цитадель, в спасительную Тьму, предупредить!..

Вспыхнуло кольцо на руке…

Вспыхнул с новой силой свет… И – обрушился со всех сторон слепящими потоками, выжигая все, что составляло его сущность – волю, разум, душу…

Кажется, он закричал… Противиться было бессмысленно – и все же он попытался, ломая себя, усиливая мучения, защититься.

Бесполезная попытка. Защиту смело без следа. Нахлынула волна новой, жестокой, совсем непереносимой боли.

Не подчинялось уже гаснущее сознание. Последнее инстинктивное желание – удержаться, вернуться! – последняя попытка обрести контроль над собой, почти агония, – и, наконец, темнота…

А тело, привыкшее к воинским упражнениям, среагировало умело и заученно, – поддерживая, выручая…

Удержаться!..

Петля из мгновенно свернутой, тускло блеснувшей цепи-повода намертво захлестнулась на запястьях…

Последним усилием рвущегося сознания ему все же удалось, хотя он уже не подозревал об этом, совершить невозможное. Призвать Мрак. Подать сигнал…

«Великая Тьма!!!»

Вокруг – тьма. И тишина, – только негромко потрескивают сухие ветки в пламени костра.

– Что… что это было? Что я видел? Такое происходило раньше с кем-то из…

– Нет. Это не воспоминание о прошлом. Нечто, чему еще только д олжно свершиться… Это – твое. Тебе – бороться против Высших…

– Это и есть – Предназначение? Бороться против Высших?..

– Сначала ты выберешь свой Путь. Не спрашивай ничего сейчас. Почувствуешь, когда придет время…

– Что будет потом?

– Это зависит от того, какой выбор ты сделаешь. Ты уже начал понимать, по какому пути идешь. И пойдешь по нему и дальше, я вижу. Но когда настанет время принять последнее решение… в выборе своем ты будешь – свободен.

Он молчал. Будущее, которое раньше было таким ясным, становилось всё более туманным и мрачным. Ему всегда хотелось свободы… Вот, наконец, появляется шанс обрести желаемое. Но сможет ли он…

– Ты хочешь спросить еще о чем-то?

Может быть, хроники о чем-то умалчивают…Теперь он знал, что история очень часто подвергается искажениям в рассказах хронистов и летописцев. Девять Колец не только не были уничтожены огнем Ородруина, но и сохранили часть своей силы. А вдруг неправы были и все те, кто верил в гибель…

– Кольценосцы… Улаири, – выговорил он с трудом. Отчего-то очень важным стало – получить ответ… возможно, чтобы проверить внезапно вспыхнувшую в сознании догадку. – Что стало… с ними?

– Не веришь в то, что чудовищные порождения Мрака погибли в пламени Роковой Горы? – сидящий напротив Олмера внезапно усмехнулся. – Верно… ты понял главное. Никто более не был властен над их судьбой… Изгнание за Грань Мира – самое страшное наказание, которое могли измыслить Высшие для принявших Тьму. Но для Улаири такое изгнание не стало бы наказанием, ибо каждый из Девятерых не раз уходил за Черту… и возвращался вновь.

Так они не были изгнаны за Грань…

– Не были, – подтверждением его мысли отозвался бесстрастный голос. – Что могло стать должным возмездием для людей, посмевших уподобиться Высшим… Создатели Девяти Колец сотворили их так, чтобы даровать людям некое подобие вечной жизни… но Улаири не просто лишились Смерти: в том, что могли они бродить незримо и ничто материальное не могло коснуться их, стали они подобны самим айнурам… Конечно, если бы они раскаялись… если бы молили о снисхождении – там, в Круге Судеб… Возможно, им даровали бы возможность уйти навсегда – путем людей… Вот это было бы поистине жестоким наказанием! – Олмеру показалось, что лицо его собеседника на миг исказилось… а может быть, его взгляд обманули отсветы пламени? – Нет смысла говорить о том, чего не произошло… Ни один из Девятерых не жалел о сделанном когда-то выборе. И Вершители Судеб Арды… приняли иное решение. Улаири вернулись в Средиземье – вернулись в последний раз, обреченные на вечное существование. Ни для кого уже не были опасны бесплотные призраки, лишенные былой силы – но хранящие память. Но и Высшие иногда ошибаются… – в голосе говорившего теперь была заметна откровенная ирония. – Они считали, что не может быть возмездия ужаснее… Они были уверены, что память о прошлом станет самым страшным наказанием для тех, кто уже не в силах ничего изменить… И уж, конечно, не могли предвидеть, что привнесенная людьми Сущность окажется сильнее всеуничтожающего Изначального Пламени – и Девять Колец вернутся в мир!

Олмер молчал.

– Теперь ты знаешь, что ждет тебя… – похоже, Хранителя ничуть не удивляло его молчание. – И над твоей судьбой Высшие более не властны.

– Еще нет. Последнее… Девятое Кольцо…

– Скоро оно будет в твоих руках. И ты вернешься сюда… Помни: однажды сделанный выбор станет твоей жизнью. Потом – можно жалеть, потом – можно проклинать, потом – можно ненавидеть: себя ли, сделавшего выбор, или того, кто этот выбор предоставил… Нельзя только изменить все. Над временем никто не властен… Ты должен помнить о Предназначении. В твоих силах – вершить будущее Средиземья. И судьбы свободных людей будут зависеть от тебя…

– Я буду помнить…

* * *

Время пришло. Пора!

Он сам не знал, отчего именно сейчас пришла эта убежденность. Кольцо – простой черный, будто обугленный, ободок на пальце – стало теплым, почти горячим, и обжигало руку; во главе небольшого отряда он быстро, уверенно ехал по уже знакомым тропам к Дол-Гулдуру, и настойчиво билась в сознании мысль: время пришло… время пришло…

Бой, разгоревшийся на подступах к Болотному Замку, уже не мог ничего изменить: Девятое Кольцо было в его руках. Да, он был ранен, но не опасно, и уж тем более – не смертельно, и ему без труда удалось скрыться – только для того, чтобы вернуться сюда ночью. Уже одному. Ему было известно: нападавшие сделали вид, словно уходят от Колдовского Холма… но здесь оставались двое. Гном – и половинчик. Ему были смешны их нехитрые уловки. Он заставил себя не думать о них сейчас, чтобы не отвлекаться от главного.

Пора сделать выбор.

Он стоял на высоком каменистом холме, и огонь костра пылал перед ним в ночи…

Он слышал – не человеческим слухом – тихие, звучавшие только в его сознании голоса. И чем дольше слушал – тем сильнее становилось его убеждение: он не ошибался, полагая, что Кольценосцы, Улаири, Девятеро Черных… несмотря ни на что, были людьми.

Он принимал память Дол-Гулдура… Некогда Владычица Галадриэль сама обрушила стены Крепости Черного Колдовства… теперь он знал – помнил – как это было. И на краткий миг увидел: высокие каменные стены, черные башни, взметнувшиеся в небо, окна бойниц, тяжелые ворота – несокрушимая твердыня , возрожденная Цитадель…

Он видел – не человеческим зрением – все, что происходило в окрестностях Амон-Ланк. Видел и тех, кто пришел сюда убить его, и нисколько не опасался их – ведь они не знали о заведомой бесплодности такой попытки. А могли бы и догадаться, подумал он с внезапным, непонятным даже ему самому торжеством. Или лавры героев не дают им покоя? Но Четвертая Эпоха – время людей, и только представитель рода человеческого сможет вершить теперь судьбы народов Средиземья…

Теперь все поймут это. Грядет Битва Битв… ее исход решит все. Когда-то Улаири были связаны незримой цепью Девяти Колец… Ты – наследник их древней силы. Время пришло!

…Страшный крик разорвал тяжелую, давящую тишину.

В былые времена у людей, которым доводилось услышать его, сжимались сердца, а тела их сковывал страх, ибо они знали – крик этот предвещает появление зловещих черных теней, Всадников Ночи…

Ошибиться было невозможно: где-то в невообразимых безднах родился и достиг поверхности земли боевой вопль Назгулов [3]3
  Ник Перумов «Черное Копье», с. 498.


[Закрыть].

Тьма следовала за ними, и крик их был голосом Смерти… [4]4
  Дж. Р.Р.Толкиен «Сильмариллион».


[Закрыть]

Память о них жила в душах смертных в течение многих лет – даже после того, как Девятеро Черных последний раз тревожили спокойствие земли…

Память о них была жива и сейчас. Иначе – чем объяснить мгновенный всплеск ужаса в глазах двоих, очень медленно поднимающих сейчас оружие… Они услышали. И поняли все.

Путь Кольценосцев отныне – и твой путь… Да хранит тебя Великая Тьма!

…И двое, которые наблюдали за ним в этот момент, бессильные помешать предначертанному, – увидели: кольца соприкоснулись и слились воедино, и багровое сияние окутало на миг руку Олмера…

Его скрыла от чужих глаз пелена Тьмы – и существа, притаившиеся совсем близко, не могли различить ничего в непроницаемо-черной завесе. А он – видел.

Тенью, неясными силуэтами, частицей извечного Мрака – девять фигур на мгновение предстали перед ним, и он мог бы поклясться: он видел, видел…не бесплотность, не пустоту под капюшонами черных плащей, не мрачное и трагическое, льдисто звенящее ужасом в душах смертных Нечто – но лица с резкими чертами, черные волосы, неровными прядями выбивающиеся из-под высоких шлемов, и неожиданно светлые глаза…

Однажды сделанный выбор – станет твоей жизнью…

…Он уезжал прочь от Колдовского Холма.

Двое, что пришли за ним, оставались позади – и задыхались сейчас от бессильного отчаяния там, на руинах Дол-Гулдура. Отчего? Он не мог понять. Да его и не занимало сейчас это: он ехал очень медленно, пустив коня шагом, и прислушивался к своим ощущениям.

Он не чувствовал ничего необычного. Будто ничего не изменилось. Он не развоплотился, едва надев последнее кольцо; не было ни слепой всепоглощающей ненависти Улаири, ни желания убивать; в конце концов, не было и ощущения всемогущества, которого он неосознанно ожидал… Может быть, дело в том, что он пока еще не принялСилу… а ведь Хранитель говорил ему что-то в этом роде, объяснял! Тогда он, все еще ослепленный неожиданными видениями, поглощенный неведомыми ранее чувствами, старался удержать в памяти мельчайшие подробности ускользающих воспоминаний, – и все, что было сказано ему, казалось абсолютно логичным и естественным… Теперь он не мог вспомнить тех слов, как ни старался, и это рассердило его.

Рано или поздно тебе придется воспользоваться силой Кольца… Ты не понимаешь, что грозит тебе… – интересно, почему он говорил так? Ведь к тому времени Олмер уже знал, что может грозить ему, если он потеряет контроль над преображенной Силой… На мгновение он прикрыл глаза, вызывая в памяти отголосок чувства: смешение опустошенности, боли и ненависти, для которого нет названия ни в одном из существующих в мире языков…

А впрочем… Разве это важно сейчас?..

Он тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли. Ему казалось – он покидал Дол-Гулдур тем же человеком, что и приехал сюда. Ничуть не изменившись. Ах да, бессмертие… И – неуязвимость… Олмер прищурился. Эти двое пытались его убить… и у них ничего не вышло. Забавно… Он ведь говорил с ними только что – отчего же они до сих пор не поняли, против когообратили оружие? Он не убил их, хотя мог сделать это с легкостью. И даже попытался объяснить, что сейчас не время лишать кого-то жизни зря. Поняли они?.. Вряд ли… Мысли обездвиженных леденящим страхом существ не были скрыты от него. Они знали о Кольцах Улаири, но полагали, что его стремление к Дол-Гулдуру было неосознанным…

Что ж… Когда он приехал сюда впервые – да. Его вело к Болотному Замку не знание – нечто б ольшее. Но сейчас…

Олмер усмехнулся и тронул поводья, заставляя вороного коня ускорить шаг. Неосознанное стремление, во имя Великой Тьмы!..

* * *

Ночь.

Кончился бой. Но война продолжалась. Завтрашний день должен был решить ее исход.

Грядет Битва Битв…

Человек, сидящий у одного из шатров, казалось, погружен в глубокую задумчивость, из которой его вряд ли могло что-то вывести. Впрочем, так могли рассуждать только те, кто не знал его, – а знающих не обманула бы кажущаяся расслабленность и нарочитая небрежность позы. Он был великим воином, несмотря на свой физический недостаток. Не один человек поплатился жизнью за то, что недооценил его, самонадеянно посчитав калеку-горбуна противником, с которым может справиться и неопытный юнец. Не зря он стал ближайшим помощником, «правой рукой» Вождя…

Вождь изменился,говорили в войске. И верно, зримых перемен в облике Вождя было уже не скрыть… Он, ближайший соратник Олмера, был первым, кто начал подмечать нечто странное в человеке, с которым был знаком уже много лет. Сейчас об этом шептались все. Но никто не подозревал об истинной причине изменений. Кроме него.

Дэйл и Небесный Огонь! – эти слова стали знаком-паролем для посвященных…

Небесный Огонь. Пламя Ородруина, оборвавшее в конце Третьей Эпохи не-жизнь, не-смерть Улаири. Кольца. Девять колец. Древняя сила Мрака.

Вождь изменился…

– Санделло! – негромкий оклик вмиг разбил его отрешенность. Он поднялся – почти незаметным, быстрым и неожиданно ловким движением. И вошел в шатер.

– Вождь…

Он подошел ближе – и внезапно отшатнулся в испуге. Высокая темная фигура медленно повернулась к нему.

…Прошло всего мгновение, – у него перехватило дыхание, и откуда-то из глубины души рванулся беззвучный вопль.

Ужас сковал тело. А в сознании, заглушая стук бешено колотящегося сердца, билась мысль: «Ты слишком часто думал об этом… Ты слишком часто думал о них…»

Они незримы для Смертных…

Выходит – хроники говорили неправду?..

Ты слишком часто думал о них!

Сколько веков не случалось ни с кем таких встреч?

А может быть, и случались… и после этих встреч просто не оставалось в живых никого, кто мог бы о них рассказать?..

Совсем близко друг к другу стояли двое: застывший от ужаса, не в силах пошевелиться, человек – напротив замершего неподвижно… того, кто был совсем недавно человеком, – Улаири?..

Потрясенный, он смотрел на черный силуэт – и не мог отвести глаз.

Внезапно всплыл в сознании услышанный когда-то простой мотив – немудреный медленный перебор струн…

После великих битв в летописях появлялись строки, повествующие об ужасных слугах Врага – Назгулах… О том, как при их появлении слуги Тьмы обретали новую силу и бросались в бой, как безумные, – и о страхе, который охватывал даже самых смелых воинов… А о тех, кто пытался побороть страх и противостоять Тьме, с упорством обреченных сдерживая натиск черных армий, складывали песни…

Конечно, если было кому сложить их.

Очередная песнь о подвигах героев давно ушедших времен – и о Назгулах-Улаири…

Прах же всевластен, прах всем воздаст —

Встань перед ним, неразвенчанный дух!

Странно… Раньше ему казалось, что это – о герое из человеческого рода, готовом принять смерть от порождений Тьмы, но не покориться ей…

Слившийся с бездной, влившийся в Тьму,

Прах начертает тебе приговор,

Новая тварь отдаст силу ему…

…«неразвенчанный дух» – о герое-человеке… безликое «прах» – о Кольценосцах…

Новая тварь отдаст силу ему…

Встань! Подними свой недрогнувший взор!

Сейчас он готов был поклясться: «неразвенчанный дух» – это об одном из них, Великих Павших. Об одном из Улаири. Иначе быть не может…

В Нем чувствовалась нечеловеческая Сила. Может, сила Всевластного Праха… или самой Великой Тьмы?.. Кто знает…

Перед Ним хотелось опуститься на колени.

Прах начертает тебе приговор…

Повинуясь мгновенному порыву, он опустился на колени – и закрыл глаза…

…Он изменился.

Отчего это произошло именно сейчас? Он не знал. Понял одно: что-тозаставило его измениться. Что-то произошло в тот момент, когда всех их захватило безумие битвы. Безумием в какой-то мере был и его собственный поступок – когда он властным жестом остановил своих соратников и шагнул навстречу новому странному противнику. На вид тот был из тангаров… но он безошибочно почувствовал в нем Силу.

Победа оказалась неожиданно легкой – теперь он это понимал. И отчего он вышел биться с ним сам? Безрассудность никогда не числилась среди его недостатков…

Как и неумение владеть собой, верно?

Верно… А ведь было мгновение – полыхнула в душе ненависть, на миг поразившая его самого. Ненависть и презрение: этот смертный не понимает, на кого поднял оружие…

Тьма!..

Что произошло? И почему – именно сейчас, перед решающим боем?

– Санделло!

Он окликнул его – неожиданно даже для самого себя. И не знал, что скажет сейчас, когда тот бесшумно войдет в шатер. Но слова не потребовались. Он понял все и так – увидев вдруг исказившееся лицо и страх в глазах своего верного друга-соратника. А потом тот медленно опустился перед ним на колени. Впервые в жизни. И сомнений не осталось…

Не осталось и сомнений в завтрашней победе.

Почему? Почему именно сейчас?! Так хотелось победить – человеком…

Но разве Улаири… не были людьми?..

Он отвернулся. Решение пришло мгновенно.

– Уводи людей, Санделло.

– Мой Вождь… – голос хрипловатый, но твердый, а испуг в глазах – не скрыть, не спрятать… – Наш долг – сражаться за тебя…

– Завтра я поведу в бой только Нелюдь. И ты мне больше не понадобишься… [5]5
  Ник Перумов «Черное Копье», с. 665.


[Закрыть]

* * *

Время пришло.

Грядет Битва Битв… ее исход решит все. Когда-то Улаири были связаны незримой цепью Девяти Колец… Ты – наследник их древней силы…

«Все решится завтра. Мы должны победить. Если мы победим – нас ждет поистине великое будущее. Если же нет…

Но победа будет за нами!

Если ничего не случится…»

Что значит – «если ничего не случится»? О чем ты?!

«Так хотелось победить – человеком…»

Сохрани в себе человеческое начало! Это – главное…

«Знакомые сомнения…»

– Тебе не хотелось бы вернуться?

– Вернуться?

– Вернуться… в мир. Снова стать человеком. И чтобы все смотрели на тебя не с ужасом, а с радостью…

– Вернись ты сейчас – что ты увидишь? Страдания, войны, кровь, смерть, слезы…

– Но ведь и раньше было все это: войны, страдания…

– Это только доказывает, что с течением веков люди изменились очень мало. Гораздо меньше, чем мир. И ты хотел бы туда вернуться?

– Иногда…

– Но почему?

– Иногда я чувствую, что не могу больше видеть этот страх… ужас в их глазах… а при нашем появлении он вспыхивает в глазах у всех, даже у самых сильных воинов! Только не говори, что тебе это безразлично!

– Не безразлично, ты прав. Но что мы можем сделать? Цена бессмертия. Не в наших силах что-то изменить. Да и вообще… представь себе наш облик – в их глазах он не слишком привлекателен… Так что за страх их винить трудно… Хотя…

– Что?

– Нас называют «воплощенная Смерть» – нас, Бессмертных! Ну что же… Мы убиваем, правильно. Но ведь и сами люди убивают друг друга! Мы даем им быструю смерть. Мгновенную смерть. Многие и не улавливают момент перехода за Черту… А каким страданиям иногда подвергают люди, смертные – себе подобных! Так кто поступает более жестоко? Мы – или они?

– Не в этом дело. Они боятся нас и ненавидят – потому что не понимают…

– Да, они нас не понимают. И трудно, наверное, было бы понять… На самом деле гораздо важнее, что они не понимают другого. Главного.

– Чего же?

– Что мы – такие же, как они. Они – такие же, как мы. Только мы можем больше. Нам подвластна Сила, а им – нет. Вот и все. Небольшое различие…

– Неудивительно. Мы же были людьми…

– Вот именно – были…

«Я помню все… Я понимаю…»

Ты не должен вступать в бой – с такими мыслями… Победа близка. Верни людей! Еще не поздно… Они верны тебе… Не поддавайся сомнениям! Ты не должен…

«Должен. Битва Битв… ее исход решит все!»

Да хранит нас Великая Тьма…

* * *

Дагор Дагоррат…

Все замерло. Вокруг – да, вокруг раздавались обычные звуки битвы: звон оружия, стоны и проклятья раненых и умирающих… На площадь же опускалась абсолютная, противоестественная тишина.

Две фигуры на площади – светлая и темная. Появившиеся почти одновременно, они приближались друг к другу… Один шел, чтобы победить. Другой – чтобы умереть.

Взметнулся черный клинок. Навстречу вынеслась светлая сталь.

Частица Изначального Пламени, багровый огонь Удуна – против холодного, мертвенного сияния огня Анора…

…Сила Тьмы была с ним, и он знал, что выиграет этот бой. Уверенности этой не поколебало даже непонятное торжество, промелькнувшее на лице противника. А эльф внезапно прошептал несколько слов на незнакомом ему языке…

Взывает к Высшим? Пусть…

Он понимал, на что тот надеется. Погибнуть самому – и забрать жизнь врага. Все верно… однако эльф не знал одного.

Высшие более не властны над его судьбой. Да, он может уйти– но вернется вновь. И так будет всегда…

…Два тела распростерлись на площади.

Кто придумал, что Бессмертные не могли чувствовать боли?.. Кто сказал – «Не надо искать смерти… но не надо и испытывать страха перед ней»?.. Они не знали, как тяжел уход за Черту для того, кто медленно и мучительно расстается с не-жизнью, не-смертью… Или – знали?..

Ему казалось – это длится целую вечность. Каждый миг он ожидал темноты, которая погасит рвущееся сознание. И каждый миг каким-то образом делал его сильнее – сильнее ровно настолько, чтобы выдержать…

А потом боль ушла. И разум прояснился. Он понимал, что умирает, и – странно – ничуть не боялся того неизвестного, что ждало за Гранью. Он знал, что обязательно вернется назад…

* * *

…Теперь он видел себя будто со стороны. Темная фигура, медленно поднимающаяся с земли, излучающая свет, свет, свет…

Дагор Дагоррат!

И только представитель рода человеческого сможет вершить судьбы народов Средиземья…

Наследник древней силы Улаири, вернувшийся из-за Грани Мира… Он – сможет? Он – человек? Да, да, он остается человеком – если приходят такие мысли…

– Ко мне, мое воинство! [6]6
  Ник Перумов «Черное Копье», с. 656.


[Закрыть]

Нет. Воззвал к безымянным солдатам Моргота – кто-то другой… А он… он – всего лишь человек… В чем – ошибся?.. Неверно оценил предел Силы, которую способен принять – без того, чтобы эта Сила сожгла его самого?.. Не вспомнил в нужный момент слова-предостережение, сказанные ему в Дол-Гулдуре?..

– Ты не понимаешь, что грозит тебе, – словно наяву услышал он знакомый негромкий голос. – Само по себе кольцо – ничто, бесполезная безделушка. Оно не поможет принять решение в трудный момент, не оградит тебя от настоящей опасности – кому, как не мне, знать это… Рано или поздно тебе придется воспользоваться его истинной Силой. А после этого ты неизбежно окажешься во власти Создателя…

Сила и могущество, обретенные им на краткие мгновения… для чего? Стремление помочь народам Эндорэ обрести свободу… для чего? Чтобы в конце концов оказаться во власти… того, кого Улаири назвал Создателем?!

Высшие более не властны и над твоей судьбой… – вспомнил он.

Что ж, остается надеяться на это.

– Убей меня! Твоим кинжалом! Убей же! [7]7
  Ник Перумов «Черное Копье», с. 657.


[Закрыть]

…Он понимал, что умирает, и – странно – ничуть не боялся того неизвестного, что ждало за Гранью. Хотя знал: совсем немного времени отделяет его от мгновения, когда он должен будет предстать перед Судом…

Путь Кольценосцев. Теперь – и его путь.

…Они могли, если желали, бродить незримо, недоступными глазу существ поднебесного мира, и видеть непостижимое для смертных… И один за другим… стали они навеки невидимы, и сошли в мир теней… [8]8
  Дж. Р.Р.Толкиен «Сильмариллион».


[Закрыть]

Их было только девять – посмевших уподобиться Высшим… И – он сам. Принявший Силу.

Теперь он понимал, что значит – человеческое начало. Теперь он был уверен – друг для друга они всегда оставались прежними. Прежними – как в те далекие времена, когда они были молоды и властолюбивы. Когда они не испытывали страха перед врагами – и были надежными и верными союзниками. Когда они были облечены силой и властью…

Совсем как в те далекие времена, когда они были людьми.