Текст книги "Сюрприз для двоих (СИ)"
Автор книги: Юлия Цыпленкова
Соавторы: Наталья Стрекоза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
– Я сейчас уйду, – снова возмущенно говорит она, прикрывая глаза ладонью.
– Машк , а я тебя люблю, – говорю я, улыбаясь ей. Больше жизни. Хочешь, с дерева спрыгну?
– Дурак, – она насмешливо смотрит на меня, и я щелкаю затвором фотоаппарата.
– Машк , ты у меня самая красивая, – снова говорю я.
Она смущенно улыбается, и я опять щелкаю
– Машка, – прошептал я, погладив кончиком пальца лицо девушки на фотографии. Моя Машка.
Звонок мобильного вырвал меня из грез. Я мельком взглянул на экран и матернулся вслух. Лилька. Черт, умеет же подгадить момент.
– Лиль, у меня совещание. Перезвоню, – отрывисто сказал я и отключился. Надо быстрей от нее избавляться, – проворчал я и захлопнул дверцу автомобиля.
Минут через сорок я подъезжал к своему офису. Марины не было на своем месте. Удивленно приподняв бровь, я вошел к себе в кабинет. Ирина сидела на моем кресле, закинув ноги на стол. В ее руках я увидел бокал с мартини и усмехнулся.
– Бунт на корабле? поинтересовался я.
Ира сняла со стола ноги и указала мне взглядом на место посетителя. Удивившись еще больше, я сел на предложенный стул, и моя помощница пустила по столу стакан с коньяком.
– Повод? я поднял стакан и сделал глоток.
– За встречу с первой любовью, – усмехнулась Ира, отсалютовав мне своим бокалом.
Я внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять происходящее. Ирина отставила бокал в сторону и сложила на столе руки.
– Маринку я отпустила, охране сказала, что у нас не приемный день, так что посетителей не будет. Все важные звонки сделала. Можем пить, – она усмехнулась и снова плеснула себе мартини.
– Ты ненавидишь мартини, – заметил я, делая второй глоток.
– Больше у нас ничего не было, а рисковать и покупать пойло в супермаркете за углом я не хочу, – ответила она.
Я кивнул, принимая ответ. То, что нам предстоит разговор по душам, я уже понял. Подобные посиделки случались крайне редко. Последний раз, наверное, года два назад, когда муж Ирины изменил ей, и я так же усадил ее в своем кабинете. Мы пили и разговаривали. Утром нас нашла охрана. Ирка, пьяная в хлам, спала на моем столе, я в кресле, уютно устроив голову на ее ногах.
– Дима, у тебя дубовая голова, – сказала тогда Ира, когда попыталась встать. Отдавил.
– Не дубовая, а тяжелая, – поправил я.
– Есть разница? усмехнулась она.
– Принципиальная. Тяжелая она от обилия мозгов, – пояснил я.
– Угу, ума палата, – фыркнула Ирина.
– В точку, ма шери , – хохотнул я в ответ.
И вот теперь пришло время новых посиделок. Только я не совсем понимал их причину. Ира некоторое время рассматривала меня, затем снова отсалютовала бокалом и сделала глоток.
– Это она, – без предисловий произнесла моя помощница.
– Кто? несколько удивился я.
– Твоя Машка, – утвердительно кивнула Ира. Можешь не отнекиваться, это простейший из ребусов. Мы в твоем городе. Дизайнера зовут Мария. И ты сошел с ума. Значит, это та самая Машка Светлячок, которая когда-то разбила тебе сердце. И что будешь делать дальше?
Теперь я закинул ноги на стол, заложил руки за голову и посмотрел на нее. Ира знала мою историю. Это была еще одна ночь откровений, которую мы провели в аэропорту в Кельне. Тогда отменили все вылеты из-за погоды, и нам не оставалось ничего иного, как засесть в баре и развлекать себя разговорами и выпивкой.
– Дим, вокруг тебя крутится столько женщин, а ты даже отношений нормальных не можешь ни с кем завести. Пора бы уже остепениться, тебе не кажется? спросила меня тогда Ирина.
– Пора, – пожал я плечами, прихлебывая пиво.
– Так в чем дело? Какого рожна тебе надо? Такие девочки, – возмутилась она.
– Не такие, – усмехнулся я.
– А какую тебе надо?
Вот тогда и рассказал. В общих чертах, без подробностей. Но Ира не была бы Ирой, если бы не умела выхватывать суть даже из незначительных мелочей. Не думал, что она вспомнит тот разговор. Но, опять же, это Ира, она ничего не забывает.
– Да, Ириш, это она, – усмехнулся я. И я собираюсь завоевать ее снова.
– Но она обманула тебя. Простил? Ира с интересом посмотрела на меня.
Я подался вперед, принимая более приличную позу. Цель у разговора определенно была. Не просто так моя «правая рука» затеяла все это. Немного погадав о реальном мотиве ее вопроса, я махнул рукой и решил ответить:
– Ир, двадцать лет прошло. Как ты думаешь, можно за это время простить? слегка насмешливо спросил я.
– Но ты не забыл.
– Дорогая, как можно забыть самое большое разочарование своей юности? Я живой человек, и ничего человеческое мне не чуждо. Но это не означает, что я лелею свою обиду все эти годы. Кто я, по-твоему? пересел на край стола. Впечатлительная девица или самодостаточный мужчина?
Ира толкнула ко мне бутылку с коньяком. Я поймал ее, отвинтил крышку и налил в стакан.
– Ты нашел оправдание тому поступку госпожи Светловой? Ира подперла щеку кулаком.
Я рассмеялся. Мотивация для ее вопросов была все еще мне не понятна, но то, что доля женского любопытства присутствовала, заметил очень быстро. Однако вопрос был интересный. Оправдал? Никогда не искал оправданий, впрочем, как и не мечтал о мелочной мести.
– Ириш, какие оправдания? Ей было восемнадцать. Практически ребенок. Возможно, она была обижена за мой скоропалительный отъезд в Москву. У нас толком не получилось тогда поговорить. Надумала себе что-нибудь, это вы, женщины, умеете делать в совершенстве. Уехала к тетке, там подкатил ее муж, вот и сорвалась. Может, хотела забыться. Иначе их брак бы не распался. В конце концов, Машка родила ему сына. Но и мне было всего двадцать один. Считай, тот же ребенок. Конечно, я воспринял слова о предстоящей свадьбе, как трагедию и разозлился. Сейчас мне сорок, и я могу позволить себе рассуждать с высоты прожитых лет. Смысл в сорок лет злиться за то, что Машка сделала в восемнадцать?
Ирина тоже пересела на стол, мы отсалютовали друг другу и выпили. Она побарабанила ноготками по столешнице.
– Она завелась, когда увидела тебя, – хмыкнула Ира. По-моему, она не слышала ни слова из того, о чем мы говорили. Думаешь, захочет все вернуть?
– Ир, это моя женщина, и я уже не отпущу ее, – ответил я с улыбкой. Так к чему весь этот допрос?
– Что будешь делать с Лилькой и ее папаней? проигнорировав мой вопрос, Ирина задала свой.
Я закатил глаза и залпом допил коньяк.
– Ты, как никто другой, осведомлена о моих планах. В них никогда не было Лильки. Она временное явление в моей жизни. Досадное недоразумение.
– Которое может здорово подпортить нам жизнь, если ее папашка вскроет кое-какие подробности из жизни молодого Дмитрия Железнова, – тут же отозвалась она. Тот, чьи интересы ты тогда задел, сейчас все еще на плаву, и плавает в том водоеме, из которого нам могут перекрыть кислород. Дим, мы можем очень сильно встрять. Да, черт возьми, в худшем раскладе ты банкрот.
– В худшем раскладе я труп, – хохотнул я. А вот банкротство вряд ли. Я тоже давно не молодой Димка Железнов. Не переживай, Иришка, прорвемся. Я уже могу покусать Селезнева.
– А он тебя съесть.
Ира слезла со стола и недовольно посмотрела на меня. Я подмигнул ей и долил остатки коньяка.
– В любом случае, тебе бы стоило сначала решить одну проблему, чтобы не тащить паровозом следующие. Сказала моя помощница.
Так вот в чем дело. Ирина переживает, что могут появиться проблемы. Оправдано. Но! Я не собираюсь допускать ошибок. Если Леша не найдет мне более значимые косяки Селезнева, я буду строить защиту на малых. Да, блеф, но иного выхода я не вижу. По крайней мере, потяну время.
– Железнов, я не переживаю, – воскликнула Ира. Но я за осторожность. Сдержись пока, а?
– Не могу, Ирин, честно, – я виновато улыбнулся. Уже не могу.
– Тогда я – она стукнула кулаком по столу. Я уйду от тебя! К Егорову!
Я подошел к ней и положил голову на плечо.
– Нет, Ирина Павловна, вы меня не бросите, ага? – ответил ей.
– Брысь, котяра, – фыркнула она и усмехнулась. Конечно, не брошу. Я выпрямился, и Ира серьезно посмотрела на меня. Димка, будь осторожней.
– Обещаю, – ответил я.
Ира снова усмехнулась и потрепала меня по плечу.
Маша
Жаркое солнце постепенно катилось к закату, позволяя вечерней прохладе вступить в свои права. В небе высоко летали ласточки, нежно щебеча своими рассказами.
Я, стояла на кухне в квартире своего бой-френда , и смотрела в окно, разглядывая как молодые мамочки с колясками и без, постепенно разбирают ватагу местной малышни с детской площадки, уводя их по домам.
– Маш, ты сегодня какая-то загадочная. Саша поднес мне бокал с красным вином.. И красивая.
– Обычная, – я пожала плечами, стараясь не выдавать своих эмоций.
– Кофе хочешь? он обнял меня сзади за талию и поцеловал в шейку. А может еще чего-нибудь. В голосе Саши слышно предвкушение.
– Не знаю, – я осторожно отстранилась от мужских рук.
Я не хочу его обижать. Не вина Саши в том, что сейчас происходит вокруг меня. И, уж тем более, не он виноват, что я в полном раздрае от действий и слов человека, которого буквально пару недель назад уверенно считала своим прошлым. И не рассказать, не поделиться своими чувствами с Сашей я не могу.
– Машуль , может в ресторан сходим? уже не уверенно предложил Саша, все так же стоя у меня за спиной, видимо осознавая, что меня сейчас лучше не дергать. В твой любимый, с тайской кухней.
– С китайской, Саш, – я не задумываясь, поправила его. Я не люблю острое, ты же знаешь.
– Хорошо, – он нехотя согласился. Давай сходим в китайский ресторан
– Дим, там все наши в сегодня собираются, на дискотеку. Я упрашиваю любимого пойти в ДК института со мной.
– Маш, ты же знаешь, сегодня суббота и у меня футбол. Дима спокойно собирает сумку, не обращая внимания на мои капризы. И вообще, с каких пор ты заинтересовалась дискотеками, а?
– Ладно, Железнов. Я сама пойду. Я обиженно фыркаю и выбегаю из его квартиры, громко хлопнув дверью.
– Машка, даже не думай! – грозный рык раздается по лестничным пролетам, когда я уже спустилась на первый этаж.
– Иди к черту, Железнов! я огрызаюсь и вылетаю на улицу.
Спустя два часа ко мне приходят подружки, и Ирка, самая близкая из них, поняв, что я поссорилась с Димкой, все же заставляет меня красиво одеться, накраситься и обуть босоножки на каблуке.
– Маш, он не единственный. Напутствует меня подружка, когда мы уже входим в ДК. Смотри сколько парней!
Вокруг гремит музыка, под потолком кружатся вокруг своей оси разноцветные фонарики и зеркальный шар, отблески которого скачут по стенам. На танцполе уже видно много танцующих пар, потому как мы пришли в тот момент, когда играет медленная композиция. Вокруг стоят многие знакомые такие же студенты: кто в поисках пары для танцев, кто просто ожидая, когда включат более ритмичную музыку.
Напротив входа стоит огромный стол, на котором разместили аппаратуру, рядом на полу расставили огромные колонки. И за всем этим музыкальными приборами следит студент нашего института, учащийся на пятом курсе, и периодически исполняющий роль местного ди-джея.
Девчонки меня утягивают в сторону, где под одной из стен расставлены столики, словно это кафе, и усаживают за один из них.
– Девочки, привет. К нам подсаживаются трое парней, видимо не из нашего института. Можно познакомиться? высокий стройный черноглазый брюнет протягивает руку. Я Игорь, а это Леша и Андрей, – он кивает на своих спутников, которые по очереди согласно кивают головами.
Девчонки одобрительно кивают в ответ, что-то весело щебечут. Парни заказывают нам какие-то малознакомые коктейли, рассказывают смешные нелепости, флиртуют. Я, улыбаясь, наблюдаю за происходящим, когда один из них, Леша вроде, встает и протягивает мне руку, приглашая танцевать.
Я, уже расслабившись после обиды на Диму, согласно киваю и пытаюсь встать, следом за ним, как в воздухе заметно проскакивает напряжение. Ирка, глянув мне за спину, тихо ойкает, парни сосредоточенно смотрят мне поверх головы, а Леша быстро прячет протянутую раннее руку в карман.
– Боюсь, девушка уже занята. Над моей головой раздается голос Кольки Свешникова. Машенька, ты ведь не откажешь старому другу. Он пытается взять меня за руку.
– Откажу, – рявкаю я, когда понимаю что он здесь один. Встаю, демонстративно отворачиваюсь, ухожу в комнату для девочек и запираюсь в одной из кабинок, пытаясь справиться с обидой на Железнова, который так и не появился.
– Ой, они с Наташкой так красиво смотрятся. Через пару минут за дверью раздаются знакомые голоса девочек из нашего института.
– Железнов вообще такая милашка. Мечтательно произносит вторая. Но ты же знаешь, он со Светловой встречается
– Ой, кто такая Светлова? Наташка ее на раз-два отошьет. От услышанного, к моей обиде примешивается еще и злость.
Я делаю пару глубоких вдохов-выдохов, и демонстративно, с гордо поднятой головой, выхожу из своего укрытия.
– Ой, – раздается вслед мне.
Я возвращаюсь в зал, где вновь звучит грустная песня. Среди танцующих пар я вижу своего Димку, который нежно обнимает первую красавицу нашего института Наташку Ефимову. Она что-то весело говорит ему, а Димка, не пряча свою улыбку, отвечает ей.
Мои глаза наполняются слезами, и я спешно пытаюсь покинуть зал, забыв и про своих подружек, так и оставшихся сидеть за столиком, и про куртку, кинутую там же.
Стоит мне выскочить из здания ДК, спуститься по ступенькам парадного входа вниз, как меня сзади перехватывают сильные мужские руки.
– Маш, ты куда? в глазах любимого стоит вопрос – укор.
– Иди к своей Наташке, – я начинаю кричать. Вы же с ней «красивая пара» – я цитирую не так давно услышанную фразу.
– Машк , да что с тобой? он пальцем вытирает слезы, которые уже бесконтрольно текут по моим щекам. Глупая, ты что обиделась.
– Нет, – я завожусь все сильнее.– Как со мной пойти, так у тебя футбол. А как с этой Наташкой, так ты тут как тут.
– Маш, ты ревнуешь, – Димка притягивает меня к себе и крепко обнимает. Глупый мой Светлячок – он целует меня в висок, одной рукой крепко держа за талию, а второй гладит по распущенным волосам.
– Нет, не ревную, – я пытаюсь вырваться из его объятий, но уже скорее для того, чтобы до конца продемонстрировать ему всю свою обиду.
– Ревнуешь, – я чувствую, что Димка улыбается. Маленькая моя, зачем мне какая-то Наташка, когда есть ты
– Она красивая, – я пытаюсь отстоять свою точку зрения, уже не замечая, что любимый с ней не согласен.
– Правда? Я не заметил. Димка нежно целует меня.
– Но ты с ней танцевал, – я привожу последний аргумент, хотя сама уже постепенно успокаиваюсь.
– Я пришел в зал, стоял тебя искал. Тут объявили белый танец, и она сама меня пригласила. А Колька сказал, что ты отошла. Его руки скользят по моей спине, нежно поглаживая. Светлячок, – он берет мое лицо в свои ладони и поднимает вверх, заставляя смотреть на него. Мне никто не нужен. Честно честно. Димка меня целует, доказывая правдивость своих слов. Я люблю только тебя. И Машка, больше не делай так. Не исчезай без моего ведома. – Дима прижимает меня к себе, а в этих серых глазах мелькает укор. Жди меня, всегда.
– Объясняй тогда, точнее, – я глажу его ладошкой по чуть заросшей щеке, и отвечаю на его поцелуй. Всегда объясняй
По моей спине скользят мужские ладони, так нежно и трепетно, что на мгновение я потеряла связь с реальностью.
– Машенька, может ну его этот ресторан. Сашины руки уже уверенней обнимают меня, все настойчивее ласкают, переходя к более активным действиям.
Я расслабляюсь, позволяя любовнику утянуть меня в омут чувственных ощущений, когда его поцелуи становятся все настойчивей, а движения рук все очевидней
Теплый майский день. Димка на кухне разговаривает с моим отцом, пытаясь отпросить меня, чтобы я поехала с ним на дачу. Моя мама, слушая все обещания Димы, недовольно качает головой, а он, тушуется под испытывающим взглядом моего отца. Железнов клянется всеми мысленными и невозможными обещаниями, уговаривая отца, что вернет меня через два дня домой в целости и сохранности.
Наконец, под его напором, мои родители соглашаются меня отпустить. Я мысленно кричу от радости, и подпрыгиваю, стараясь не шуметь и не вызвать лишних подозрений у моих родителей.
Мы впервые едем только вдвоем несмотря на то, что наши дачи находятся в одном поселке, родители не могут поехать туда, поскольку Димкины заняты ремонтом, а мои генеральной уборкой, которую устроила мама. Мне немного страшно, что все может быть, и я могу не устоять перед напором любимого. С другой стороны мы уже почти год встречаемся, и многие подружки мне рассказывали, как это здорово оставаться наедине и что все дальнейшие действия между мужчиной и женщиной это может быть томительно, сладко кажется, что я уже приняла для себя решение..
Погода на майские праздники радовала теплым, даже жарким солнцем и полным безветрием. Над нашими головами носятся стайки разнообразных птиц, открывших охоту за различными насекомыми. Со стороны воды периодически раздаются всплески рыбы, населяющие реку, словно показывают свою радость от наступившего тепла.
Мы гуляем у реки, когда над нашими головами раздается гром, и мы, впопыхах убегаем, стремимся как можно быстрее покинуть берег и попасть в дом.
– Машка, давай руку. Дима тянет ко мне свою ладонь. Бежим, пока дождь не начался. И мы бежим через небольшой луг, сияющий буйством красок и цветов. Димка меня тянет, крепко держа меня за руку, словно боится упустить. Уже виден дом, когда начинают падать первые огромные капли и над нашими головами вновь раздается грохот грома.
– Машка, ну что же ты. Димка подхватывает меня на руки, когда я спотыкаюсь на пороге дома и ойкаю. Какая же ты у меня маленькая. он кружит меня.
– Димка, пусти. Я стучу в его плечо кулачком, опуская взгляд, боясь утонуть в омуте таких любимых серых глаз.
– Маш, ты чего? – любимый опускает меня на пол, обхватывает ладонями мое лицо и пристально смотрит мне в глаза.
– Я люблю тебя, – тихо шепчу ему, когда мой рот накрывает поцелуй.
– Машка, Светлячок мой. Он шепчет мне на ушко всякие нежности и целует в шею, когда его руки начинают свое неуверенное путешествие по моему телу, и я начинаю таять от этих трепетных ласк. Последние становятся все настойчивей, поцелуи все откровеннее.
– Я люблю тебя. Выдыхает Дима, укладывая меня на кровать.
Я уже не помнила, как мы оказались раздеты, как очутились на втором этаже в Димкиной комнате.
– Не бойся, – Димка шепчет мне на ушко, чувствуя мое легкое напряжение. Не бойся, я не обижу тебя, любимая.
Я горю от его ласк, от жарких поцелуев, тихих признаний. Отвечаю такими же откровенными признаниями. Прижимаюсь к нему, желая слиться с ним в единое целое, раствориться в своих ощущениях и его любви.
– Моя, – сквозь сознание, на миг вернувшееся ко мне легким болезненным ощущением, слышу его тихий голос. Димка смотрит мне в глаза, напрягшись, словно боясь продолжать.
– Люблю тебя. Я выдыхаю, ладонями обхватываю его лицо и тянусь за поцелуем.
– Люблю тебя, – эхом доносится тихий шелест так необходимых мне сейчас слов, и я опять уплываю в омут серых глаз
– Машка, я так соскучился. Я резко возвращаюсь в сознание, понимая что эти губы целуют не так, как я жажду, руки прижимают не так, как я желаю
– Саш, остановись, – я вырываюсь из объятий мужчины, осознавая, что стою перед ним только в нижнем белье. Когда было снято мое платье уже не помню, да и не хочу. Саш, не сейчас.
Я подхватываю платье и ухожу в ванную, чтобы ополоснуть лицо холодной водой и решить, чего мне сейчас конкретно не хватает в действиях мужчины, который до сегодняшнего дня полностью меня устраивал.
– Машенька, что с тобой? Саша смотрит на меня недоуменно, когда я, приведя себя в порядок, вышла из ванной и устроилась на стуле в кухне.
Я смотрю в окно, на улице уже наступила ночь. Разглядываю, как в доме напротив, загорается свет в окнах, в которых видно людей: кто-то смотрит телевизор, кто-то сидит у монитора компьютера. Мое внимание привлекает, видимо, семья двое родителей и две девочки-подростка, которые дружной компанией сидят на кухне и неспешно ужинают, о чем-то переговариваясь между собой.
– Саш, вот ответь мне, почему мы с тобой уже как два года вместе, а до сих пор так и не поженились? кажется, меня саму этот вопрос удивил больше, чем моего любовника.
– Машуль , ты же сама не хочешь больше замуж. В голосе Саши звучало откровенное удивление со смесью недоверия.
– Саша, но ты даже не предлагал. Я так и не смогла отвести взгляд от окна, наблюдая за семейным ужином.
– Маша, если ты хочешь, то давай поженимся. И тут я осознала, что в действиях и словах Саши, мне катастрофически не хватает настойчивости и наглости, уверенности и нежности...
Я поднимаю глаза, и рассматриваю мужчину, стоящего напротив меня. Он сложил руки на груди и пытливо разглядывает меня, видимо пытаясь понять логику моих поступков и слов. В моих мыслях все настойчивее, словно бьет набатом, мысль «Не хочу! Тебя не хочу! Замуж за тебя не хочу! Вообще ничего, связанного с тобой, не хочу!»
– Нет, Саш, не хочу. Я озвучила свою мысль вслух, встала и ушла в сторону входной двери. Ничего не хочу.
Ночь полностью вступила в свои права, когда я вышла из такого знакомого подъезда, и глубоко вздохнула.
« Не хочу!!!» – кричу я мысленно и направляюсь в сторону дома.
Дима
Звонок мобильного прервал меня на полуслове произносимого тоста. Ну, как тоста?
– Вздро
В общем-то и было моим тостом. Пьяненькая Ирка хихикнула и подтолкнула ко мне телефон, лежавший на столе. Я взглянул на номер.
– О, это Штырь, – возвестил я и принял вызов. Семка-а-а!
– О-па, – отозвался Штырь. Ты скучала по мне, дорогая? Радости-то сколько.
– Штырь, в рожу вцеплюсь, – пообещал я.
– Ты там бухаешь что ли? догадался он. Я не вовремя?
– Достал, Штырина упырина , – хохотнул я. Дело пытаешь или от дела лытаешь ?
– В общем-то, все разом. Айда шары гонять, со мной Лом, и мы жаждем увеселений, – усмехнулся Сема.
Я повернулся к притихшей Ире.
– Нас зовут шары гонять, идем? спросил я ее.
– Бильярд? я кивнул. Ира почесала в затылке и рубанула рукой. А идем. Что мы тут пылью покрываемся.
– Штырь, со мной дама, и она вас всех сделает. Куда подъезжать?
– Дама? живо заинтересовался друг детства.
– Штырь, у тебя жена в Турции. Кстати, Лом женат? Уже нет? Ну и отлично, – усмехнулся я.
– Я тебя ненавижу, Железяка, – проворчал Сема, назвал адрес и отключился.
Через полчаса мы входили в спорт-бар. Сема и Жорка махали нам с Ириной с дальнего столика. Я приобнял свою спутницу за плечи, чтобы помочь Ире сохранить видимость ровной походки. Мужики пялились на нее, не скрывая интереса. Понимаю. Ирка баба шикарная, ухоженная. Ее появление нигде не остается незамеченным. Она, как в той поговорке «Сорок пять баба ягодка опять».
– Кто женатый Штырь? краешком губ уточнила Ира.
– Тощий и длинный, – хмыкнул я ей в затылок.
– Значит, этот рыжий Лом. Ничего, крепенький. Подходит, – констатировала она, и я спрятал улыбку. И глазки синенькие, как василечки. Беру.
– Ириш, умерь накал, – шепнул я. Вечер только начался.
Она презрительно фыркнула, и на накрашенных губах расцвела обворожительная улыбка.
– Ирина, – представилась она раньше, чем я успел открыть рот.
Ира протянула руку. Первым подскочил с места Штырь, ухватил протянутую руку и галантно поцеловал. Ира одарила его холодно-вежливой улыбкой.
– Семен, – по-гусарски отрекомендовал себя Штырь.
– Очень приятно, – ответила Ира, мазнув по нему взглядом, и подала руку Жорке.
Лом неожиданно смутился и стиснул пальцы моей помощницы в медвежьем рукопожатии. Ни один мускул не дрогнул на лице Ирины. Напротив, кокетливый взгляд опалил Жору, и она проворковала:
– Сильный мужчина, как приятно.
– Простите, – выдавил Лом и уткнулся взглядом в свою полупустую тарелку.
– Ну, что вы, это был комплимент, – продолжила атаку Ира.
Я хохотнул и бухнулся на свободный стул.
– Привет, – кивнул пацанам. Это Ирина, как вы уже имели честь узнать, моя правая рука. Женщина великого ума и моря очарования. Любите и жалуйте.
– Всегда готов, – хохотнул Сема.
– Приятно познакомиться, – промямлил Лом.
Я скосил глаза на Иру, но ее не смутила скромность Жорика , кажется, даже позабавила. Успокоившись тем, что моя дама нашла себе занятие, я переключил внимание на Сему, не спускавшего масленого взгляда с Ирки. Штырь сунул мне папку с меню, буркнув, чтобы выбирал себе сам, тут же отобрал и обратился к Ире.
– Ирочка, что вы желаете? Если положитесь на мой вкус, то я бы вам предложил
– Фирменное блюдо этого заведения, – прервала она. И сок.
– Сок? удивился Сема, впрочем, не только он. Я и Жорик тоже посмотрели на Иру.
– Сок, мальчики, сок, – улыбнулась Ирина.
Я вырвал из рук Штыря меню, пролистал и решил пойти по стопам Ирины. Мы подозвали официантку. Она окинула меня внимательным взглядом и расплылась в доброжелательной улыбке. Заказав нам с Ириной по фирменному блюду, мне пиво, ей сок, я вернул свое внимание ребятам, успев заметить оценивающий взгляд официантки.
Сема заливался соловьем, усиленно очаровывая мою помощницу. Бесполезно. Преданная мужем, она теперь недолюбливала женатых мужчин, искавших интрижки на стороне. Максимум, на что мог рассчитывать Штырь, это быть красиво посланным. Ирка у меня умеет быть стервой. Чтобы не портить вечер взаимным напряжением, я толкнул под столом Сему и едва заметно покачал головой, предупреждая, чтобы он не усердствовал. Изобретательный Штырь настрочил мне СМС.
«Почему?»
«Не любит женатых». Ответил я.
Сема фыркнул и умерил количество источаемых флюидов на одну конкретную Ирину Павловну. Разговор завязывался. Ира умело направляла диалог, узнавая о нашем детстве и юности, ненавязчиво тормоша Жорика. Я особо не вмешивался в бахвальство Штыря, давая ему возможность распушить хвост. Обламывал его Лом, сначала просто слушавший, но вскоре не выдержавший раздутого самомнения Семы.
– Ты еще скажи, что нас в люди вывел, – усмехнулся Жора.
– А кто? искренне удивился Штырь. Если бы я вас не пинал
Подзатыльник от Жорки, скатанный хлебный шарик в лоб от меня и заливистый смех Иры тормознули Сему. Он нахохлился и заказал себе водки. Я по-прежнему больше слушал, лишь изредка вставляя какие-то реплики. Мне было просто хорошо и уютно рядом с ними. Вновь появилось это ощущение, что я дома.
– Отъезд Димона в Москву стал первой трещиной в нашей тесной компании, – говорил Жора. Через год после него уехал Полюсов Петька. За ним Сема. Я в Анапе познакомился со своей бывшей женой и остался там. Здесь оставались только Лерик-Холерик и Колька Огарок.
– Но сейчас вы все вернулись, – отметила Ира, с интересом слушая Жору. Не знаю, было ли ей на самом деле интересно, но создать нужное впечатление у собеседника она всегда умела.
Жора кивнул. Он взял свой бокал с пивом и ненадолго замолчал.
– Мы все искали лучшей жизни, – заговорил Сема. Время такое было. Казалось, что теперь мы можем стать королями.
Ира усмехнулась и чокнулась с ним соком, она была из того же времени. Я откинулся на спинку своего стула
– Димон , брат, здесь нет перспектив! горячится Славка.
Мой двоюродный брат всего несколько дней, как приехал из Москвы. Задерживаться дома он не собирался. Тетя Лена и дядя Гриша, его родители, горделиво смотрели на сына, который уже два года обитал в столице нашей Родины. Они считали его студентом МГУ, но Славка там не значился. Это он сказал мне, когда мы вышли с ним покурить на лестницу.
– Какой МГУ? кривится он, перекатывая в пальцах сигарету. Я провалил вступительные экзамены. Но не возвращаться же сюда с поджатым хвостом. Ты помнишь, как я уезжал?
Я помнил. Уезжал Славка с выступлением, называя нас затухающими провинциалами. Сохранить морду в целости ему помогло лишь то, что такси уже ждало у подъезда. И вот он здесь, обломанный, но не сломленный и свято верящий, что все еще у него будет так, как он хочет. И теперь пытался обратить и меня в свою веру.
– Братишка, в этом Мухосранске ловить нечего, – Славка виснет у меня на плече и машет перед носом распальцовкой.
Мы стоим на балконе. На улице уже ночь. Мои родители спят, его родители ушли домой, а Славка остался, чтобы «побазарить за жизнь».
– Пойми, в Москве ты можешь взлететь так быстро, что даже ахнуть не успеешь. Ты знаешь, какие у меня там связи? Поехали, брат, я тебя с такими людьми познакомлю!
Я усмехаюсь и отрицательно качаю головой.
– Нет, Слав, у меня Машка. Никуда я от нее не поеду, – отвечаю я. Мы хотим пожениться, какие тут поездки.
– Тем более! Славка залпом выпивает стопку водки. Димон , ты же не хочешь жить, как наши родаки , да? От получки до аванса, от аванса до получки. Это же полная лажа. Лично я точно не хочу. Я хочу знать, что в моем лопатнике всегда есть бабосы , и что мне ненужно занимать, чтобы дотянуть до получки или купить жене зимние сапоги. И хочу, чтобы моя баба имела все лучшее. Ты хочешь, чтобы твоя Машка была королевой?
– Она у меня и сейчас королева, – улыбаюсь я, думая о своем Светлячке.
– Дурак ты, братишка, – усмехается Славка. Она сейчас королева. Потом родит, погрязнет в быту и станет обычной тягловой лошадью. А бабки дают возможность ей остаться королевой и дальше. Ты когда-нибудь мечтал о своем доме? А о прислуге? А твоей Машке останется только в шезлонге у бассейна сидеть, да когти пилить. Ну, брат, решайся!
Я смотрю вниз, на ночной двор. Там сейчас безлюдно. Блекло отсвечивают крышами в свете фонарей несколько автомобилей. Есть там и «Ford Kadett ». Иномарка, на которую многие сейчас облизываются.
– Хочешь машину? Не наше ведро, а классную тачку, иномарку, хочешь? продолжает искушать двоюродный брат. И Машку свою прокатить с ветерком. Представляешь, твоя королева на кабриолете, – он широко улыбается.
Хочу, я все это хочу, но не хочу оставлять Машку. И с собой в никуда тащить не хочу.
– Сейчас время обширных возможностей, – наконец, отвечаю я. Я все это смогу получить здесь.
– Здесь? Славка хохочет. Ты утопист, Димон ! Хотя, чего я тебя убалтываю ? Живи, как знаешь. Мое дело предложить. Думай. Я здесь еще неделю, потом сваливаю обратно.
– Скатертью дорога, – усмехаюсь я, и мы выпиваем
– На что играем?
Когда я вынырнул из своих воспоминаний, наша маленькая компания успела сменить тему, и мои собутыльники уже вовсю обсуждали игру. Протрезвевшая Ира продолжала соблазнять захмелевшего Лома. Тот смущался значительно меньше и уже начинал отвечать на заигрывания моей помощницы. Штырь буравил их завистливым взглядом, но упорно делал вид, что его это не касается.
– Так, на что играем? спросила Ира.
– На интерес, – тут же отозвался Сема. Если проигрываешь, то целуешь победителя.
– Эй, – активировался я. Если играем пару на пару, то я ни с кем из вас целоваться не собираюсь!
– А давайте играть на двух столах, – оживилась Ирка. Мы с Георгием. Ты же не против, Гоша?
