Текст книги "Сюрприз для двоих (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова

Соавторы: Наталья Стрекоза
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Да, я помочь, – вдруг смутился Железнов.

– Не нуждаюсь, – гордо ответила я и потянула мешок на себя.

– Машка, ты почему такая? спросил Димка, чуть склонив голову к плечу и не выпуская из рук мой пакет.

– Гордая? усмехнулась я, снова потянув к себе мешок с покупками.

– Вредная, – уточнил Железнов и тоже потянул пакет на себя.

Победа осталась за Железякой. Я чуть не плакала, ну, вот что привязался? Димка закинул мешок на плечо и направился в сторону нашего дома, даже не оборачиваясь ко мне. Мне ничего не оставалось делать, как бежать следом. Парни свистели нам вслед, кто-то даже крикнул писклявым голосом детскую обзывалку «тили тили – тесто жених и невеста». Я взглянула в лицо Железнову, он улыбался, явно довольный собой. Это стало пределом моего терпения. Вырвав пакет у расслабившегося парня, я заехала ему своими покупками по спине и припустила бегом. За спиной раздался взрыв хохота.

– Дура, Машка, ты же мне нравишься! заорал мне вслед Димка.

Обернуться у меня смелости не хватило, и я побежала дальше. Железнов догнал меня уже у подъезда. Он дернул меня за злосчастный пакет, и тот, не выдержав столь вольного с собой обращения, порвался. Мы с Димкой вместе бросились собирать пряники, молоко и деньги, рассыпавшиеся из открывшегося кошелька. Димка подобрал все монеты и ссыпал их мне в карман.

– Правда, нравишься, Маш, – сказал он, смущенно улыбнувшись.

– Отвали, – буркнула я и юркнула в открывшуюся дверь подъезда.

– Даже не подумаю, Светлова, – крикнул мне вслед Дима. Тебе от меня не отвязаться!

Железнов всегда умел добиваться своей цели. Никогда не понимала, как он умудрялся получать ответы на вопросы, на которые я не хотела отвечать. И как легко мог заставить смеяться, даже если на душе было гадко, тоже. Саша так не умеет. Я вздохнула и снова посмотрела на своего любовника.

– Машуль , – видимо его не покидала мысль выяснить все, даже в интимных подробностях. А все-таки?

– Сашка, – я нежно прошептала его имя, чуть развернулась и ухватила лицо мужчины своими ладонями. Честно, мне сейчас очень сложно. Проект тяжелый попался Давай просто отдохнем. И еще, я мальчишек отправлю к деду, потом, может быть, поговорим – уже в почти сонном состоянии я поцеловала его, и попыталась выскользнуть из жарких объятий.

– Вот именно может быть. Мужские руки укрыли меня одеялом, подпихнув, как я люблю, последнее мне под голову. Потом меня, дополнительно, укрыло тепло мужского горячего тела.

– Спи, моя хорошая – а дальше был полный провал.

Даже не вспомню, что мне снилось. Кажется, сквер и беседка, из которой неслись звуки гитары и хрипловатый голос Кольки Свешникова, закадычного дружка Железяки

– Машенька, – знакомый голос продирался сквозь сонное сознание. Машенька, просыпайся. – Я недовольно поддернула плечами вот, сколько говорить, что я не люблю, когда меня так называют. Малыш, пора вставать

– Саша, ты издеваешься, – недовольно буркнув, я накрыла голову одеялом.

– Машуль , ты не в духе, но тебе пора. Сашка многозначительно глянул на меня. Опоздаешь к мальчишкам, потом обижаться будешь

– Саша, я не про это. Высовывая нос, я продолжала бурчать.

– Что тебе опять не так? он смотрел на меня ласковым взглядом, при этом его руки ласкали мое тело ниже поясницы.

Я поерзала, стараясь избавиться от ненужной мне сейчас ласки.

– Не притворяйся, ты знаешь, о чем я сейчас. Я выпутывалась из одеяла. Ладно, я в душ. Сделай мне, пожалуйста, кофе. Но только не растворимый. Я недовольно сморщилась при упоминании этого напитка.

– Машенька, – Саша глянул на мое скривившееся лицо. Ладно, извини. Я знаю, что ты не любишь, когда тебя так называют, но

– Саш, никаких «но», – я сердито смотрела на него. Просто не называй меня так, а то в один прекрасный момент я точно или разозлюсь, или обижусь. Подозреваю, что ни то, ни другое тебе не понравится.

Я скрылась в ванной, заканчивая таким образом наши препирательства. Пустив воду, я сунула руку под струю, разбавляя до нужной мне температуры. Затем включила душ и шагнула под теплые струи. Задрала кверху лицо, зажмурилась, и меня накрыло очередным воспоминанием

Дождь, настоящий ливень с громом и молнией. Мы с Димкой бежим через пустой темный сквер к дому. Он снял с себя рубашку и пытается накрыть меня ею, но это такая смешная защита, и через минуту я все равно насквозь мокрая. Мелкая галька забивается в босоножки, я начинаю прихрамывать, и Железнов подхватывает меня на руки, практически не снижая темп. И дождь как-то вдруг перестает мешать. Я стираю с лица влагу, затем отвожу с Димкиного лица мокрую прядь, мешавшую ему, и он останавливается.

– Машка, не смотри на меня так, – с неожиданной хрипотцой говорит он.

– А как можно на тебя смотреть? спрашиваю я, улыбаясь.

Димка опускает меня на землю, обнимает лицо ладонями и продолжает смотреть все тем же странным взглядом, от которого у меня что-то сладко сжимается внутри. Я сама встаю на носочки и тянусь к его губам.

– Машка, – выдыхает мне в губы Дима, – светлячок мой, Машка – И мир вдруг обрушивается куда-то в бездну, а мы остервенело целуемся под заливающим нас ливнем

Дима, иди к черту! Не нужно это вспоминать, ничего не нужно! У меня все хорошо, без него хорошо. Просто замечательно. Убирайся из моей головы, сволочь, ты мне не нужен! Я врубила холодную воду, и только тогда диверсант из прошлого растворился в моем коротком вскрике. Надо что-то сделать, надо чем-то отвлечь себя, переключиться.

– Саша, а давай сходим на слет байкеров. Сказала я, выходя из ванной.

– Маш, какие байкеры.? Чего это тебе в голову пришло? Мужчина недоуменно разглядывал меня.

Ну, что за манера все переспрашивать и оспаривать? Неужели так сложно услышать желания своей женщины не только в постели и пойти у нее на поводу, когда это ей необходимо?

– Я так хочу. Недовольно фыркнула и уцепилась за чашку с кофе.

– Все-таки, объясни мне, что происходит – Очередной подобный вопрос просто разозлил меня.

– А что должно происходить, а? я гневно смотрела на любовника. Саш, тебе не приходила мысль в голову, что я просто устала от всего устала Кир поступает, на работе полный завал, отпуск не дают И еще ты

– Что я, Маш? похоже, удивлению в его глазах не было предела.

– А, ничего. Я махнула рукой и пошла одеваться.

– Машуль , может, ты все-таки объяснишь?

– Саш, объясню, но не сейчас. Я устало выдохнула и покинула его квартиру.

Дима

– Дим, – я обернулся и посмотрел на Лилю. Она успела наполовину раздеться, пока я забирал документы, которые решил прихватить с собой, раз уж вернулся домой. Дим, иди ко мне.

Я опустил взгляд на бумаги и некоторое время читал одну и то же строчку. Мысли витали далеко отсюда, и я все никак не мог решить, как отказаться от близости с Лилей, чтобы не окунуться в новую порцию слез и обвинений. Лилька подошла сама. Ее руки легли мне на плечи. Лиля встала на цыпочки, прижимаясь ко мне всем телом, и потянулась к губам.

– Черт, – вырвалось у меня, и я невольно дернул головой в сторону.

После этого быть тактичным уже не имело смысла. Моя реакция оказалась слишком красноречивой, и обида уже четко читалась в ее глазах.

– Я тебе противна? срывающимся голосом спросила она.

– Нет, Лиля, не противна. Ты меня достала, маленькая стерва, до печенок достала!

– Тогда почему ты дернулся от меня, словно я ядовитая гадюка? губы Лильки задрожали.

– Ну, что ты, тебе показалось. Я бы тебя бандеролью твоему упырю папочке отправил, если бы он не повязал меня по рукам и ногам.

– Тогда поцелуй меня, – с вызовом потребовала она.

– Обязательно, дорогая, но вечером. Сейчас мне пора бежать, – я отстранился и направился к дверям.

– Сейчас! выкрикнула она. Поцелуй меня прямо сейчас!

Развернувшись, я смерил ее пристальным взглядом. Кажется, вышло зло, потому что Лиля попятилась, но глаз не отвела. Поджав губы, я шагнул к ней, подцепил двумя пальцами за подбородок и задрал голову кверху, заглядывая ей в глаза.

– Замуж за меня хочешь? ледяным тоном спросил я.

– Да, – сглотнув, ответила она.

– Тогда: первое не смей мне указывать, второе не смей выдвигать мне условий, – говорил я, освобождая пальцы из кулака, по мере счета, – третье не смей мне угрожать, и четвертое не смей игнорировать мои просьбы. Ты меня сегодня расстроила, и тебе следует быть хорошей девочкой, чтобы вечером я тебя поцеловал. Все ясно, или мне тебе надиктовать на телефон?

Выпустив ее подбородок из захвата, я бросил взгляд на часы, чертыхнулся и направился к выходу. Лиля за моей спиной всхлипнула, но я не обернулся.

– Я позвоню папе, – услышал я слова, сказанные тоном избалованного ребенка. Впрочем, Лиля им и являлась.

– Я тебе уже сказал, что думаю о твоих угрозах, – ответил я и хлопнул дверью.

Уже сев в машину, я прикрыл глаза и выругался сквозь зубы. Не люблю кричать на женщин, не люблю быть с ними жестким больше, чем того требует ситуация, но с Лилькой сдерживаться все сложней. Сначала мне было все равно, и я смотрел на ее поведение сквозь пальцы, стараясь сталкиваться с ней, как можно реже, надеясь, что блажь с нашей женитьбой покинет ее буйную голову. Блажь только укоренялась, а поведение продолжало удручать.

Она вцепилась в меня клещом полгода назад, после того, как я позволил себя соблазнить. Хотя нет. Скорей, это началось раньше, месяцев восемь-девять назад. Мы познакомились с ней в кабинете ее отца, куда я пришел поговорить с ним по делу. Она влетела в кабинет без стука, простецки поцеловала его в щеку и уселась на край стола. Селезнев был явно растерян и смущен поведением дочери. Он обратил ее внимание на то, что у него важное дело, и тогда Лилька развернулась, мазнула по мне взглядом и вдруг зарделась. Слезла со стола и, извинившись, вышла из кабинета, поманив за собой отца.

Через несколько дней я получил приглашение к ним в дом на какой-то семейный праздник. Сославшись на занятость, я не пришел. И отвергал новые попытки познакомиться со мной поближе до тех пор, пока отказываться стало неприлично. Очередное приглашение мне пришлось принять. Лиля была мила в тот день, но меня она не заинтересовала. Пробыв у них часа два, я ушел. В кармане своего плаща я нашел визитку с телефоном Лильки и тут же выкинул ее за ненадобностью.

Все-таки мужчины наивнейшие существа, в этом я убедился на следующий день после того, как побывал в гостях у Селезневых. Утром я получил СМС от Лили. Должно быть, номер моего телефона она раздобыла у отца, потому что я ей его не оставлял. СМС было невинным, но вызвало кривую ухмылку, и отвечать я не стал. В обед она позвонила мне сама, спрашивая, понравилось ли мне у них дома, Лилю смутил мой быстрый уход. Уверив, что все было чудесно, я отключился. А через месяц занес ее номер в черный список, потому что Лили стало слишком много. Девушка меня по-прежнему не интересовала, и ее внимание начало сильно тяготить. К тому же, на тот момент, у меня были отношения, которые меня во всем устраивали. И все эти приветы от дочери партнера я считал лишними.

До нового года я изредка встречал ее на частных приемах и в клубах, куда иногда заезжал с друзьями или со своей девушкой. Мы разговаривали, но я старался сильно эти разговоры не затягивать. То, что я нравлюсь девчонке, я видел. Где-то мне даже льстила ее привязанность, все-таки почти двадцать лет разницы в возрасте. Но не больше.

В новый год, который я отмечал в доме своего хорошего знакомого, там оказалась и Лиля. И вот там она подловила меня хмельного и расслабленного. А почему бы и нет, решил пьяный мозг, оценив ладную фигурку своей поклонницы. Все произошло в одной из многочисленных комнат дома знакомого, достаточно быстро и страстно. И с чего я решил, что Лиля после этого успокоиться? Наверное, думал, что ей нужно для ущемленного моим игнорированием самолюбия поставить галочку, что добилась своего. Черт, повторю еще раз, мужчины наивнейшие из существ. Мы так уверены в своей охотничьей сути, что не замечаем, как становимся жертвами на прицеле у хитрых и расчетливых женщин.

Вместе с разовым сексом я приобрел нехилый геморрой, имя которому Лилианна Селезнева, ах, нет, простите, Лилианна Романова, она взяла фамилию матери. Отцовская ей казалась слишком простой и не отвечающей ее капризной персоне. В общем, звонки начались снова, и после близости было неловко поставить ее сразу в черный список. Мы встретились, и я попытался объяснить, что между нами ничего не может быть. Тогда я впервые столкнулся с ее истерикой и ушел из кафе, оставив официанту деньги на столе, не желая выслушивать обвинения в свой адрес.

Затем было затишье, за которым последовал всплеск новой активности. Женщины, которые появлялись у меня, быстро исчезали, Лиля неизменно оставалась. А в марте ее папашка позвонил мне и попросил о встрече. Селезнев поведал о том, что Лилечка влюблена в меня без памяти, что девочка ночей не спит, плохо ест и сильно страдает. Не проняло. Я остался на своей позиции. Селезнев тяжело вздохнул и раскрыл папку, выуживая оттуда свой козырь компромат на меня.

– Дим, ты пойми, она у меня одна, и я на все пойду, чтобы мой ребенок был счастлив, – сказал он, явно считая свое поведение оправданным.

Мне хотелось разбить ему рожу, но я сдержался. Помахав кнутом, Селезнев кинул пряник, предложив слияние, весьма выгодное для меня, стоит заметить.

– Дим, она без ума от тебя. Что ты теряешь? Тебе уже давно пора обзавестись семьей, Лиля хорошая девочка. Красивая, не глупая, выгодная невеста, в конце концов, – уговаривал меня партнер.

– Серега, она могла бы быть моей дочерью! воскликнул я. Мы с тобой почти ровесники, тебе такой зять нужен? А мне тебя, как называть? Папа? хохотнув от абсурдности всей этой ситуации, я поднялся из-за стола.

– Дим, я дам делу огласку, – бросил он мне вслед.

Резко обернувшись, я смерил взглядом того, кого считал почти другом. Почти не считается, да? Так и не ответив, я ушел, матерясь про себя. И кто же знал, что бурная молодость всадит мне нож в спину? А настоящее еще и провернет его. Черт

Через две недели я согласился. Рассмотрев плюсы и минусы создавшегося положения, я решил, что плюс в виде слияния перевешивает минус – женитьбу. Черт с ней с Лилей, думал я. Девка влюблена в меня, как кошка, значит, будет в рот заглядывать. Остепенюсь, обзаведусь наследниками, наконец. На этом и успокоился на тот момент. Единственное, с чем мириться не хотелось, это короткий поводок, который оказался в руках у Селезнева. Он душил меня, и мириться с таким положением дел я не желал. Мои люди шерстили его прошлое, отыскивая зацепки. Папочка на Селезнева Сергея Михайловича постепенно пухла, как отожравшаяся пиявка. Но ничего более-менее серьезного все еще не удалось нарыть.

Автомобиль остановился у бизнес-центра. Я взял захваченные из дома документы и поспешил в свой офис. Ира уже отчаянно тосковала без меня, и когда я влетел в двери офиса, она укоризненно покачала головой.

– Сама виновата, – отмахнулся я.

– Дмитрий Владимирович! – возмутилась Ирина.

– Что сразу Дмитрий Владимирович? ушел я в полную несознанку. Это вы, уважаемая Ирина Павловна, отпустили мою дорогую невесту в пенаты дизайнеров. А мне пришлось работать службой спасения. Так что с меня никакого спроса. Ага?

– Не-а, – мотнула она головой. Невеста дорогая ваша, а дорогие нервы мои.

– И я вам их стабильно лечу нехилой такой зарплатой, – усмехнулся я, падая в свое кресло. Мариш, кофейку, – велел я секретарю и снова переключил внимание на Ирину.

Она сурово посмотрела на меня, и я состроил невинное выражение лица, тут же получив от нее папой с бумагами по плечу. Рассмеявшись, я откатился на кресле подальше и погрозил ей пальцем. Такие маленькие вольности мы допускали только наедине друг с другом. Единственным свидетелем могла стать Марина. Ее я тоже привез с собой из Москвы, как и Иру. К секретарю Лилька так же ревновала и периодически заводила разговор, что мужчины-секретари более организованные. Я посоветовал ей меньше смотреть порнофильмы, чтобы не переносить их сюжеты в жизнь. Марина работала у меня уже семь лет, и я ей полностью доверял, почти как Ирине. С моими женщинами меня связывали сугубо деловые отношения и немного дружеские.

– Митя, – Ирина иронично посмотрела на меня, зная, как я реагирую на эту вариацию своего имени, и применяла ее, если была чем-то недовольна или хотела поддеть. Факс от Дроздова, мы подводим со сроками.

– А почему мы это делаем? поинтересовался я, забирая у нее папку со всеми документами. Факс лежал первым. Я буквально три дня назад проверял, строительство торгового центра вполне укладывается в сроки.

Вошла Марина, поставила передо мной чашку с кофе и тихо удалилась, не мешая нам работать.

– Кстати, – я поднял голову, – кто занимается строительством моего дома?

– Таун-хаусы уже начали строить наши бригады, ты все подписал, если помнишь, – я кивнул. А на строительство твоего дома дизайнер собрала свою бригаду. Она отзывалась о них, как о высококлассных специалистах. Светлова, та дама, что занимается твоим домом, уже поснимала их с других объектов. Отказаться от услуг чужих строителей?

Я откинулся на спинку, заложил руки за голову и крутанулся на кресле.

– А не надо отказываться, – сказал я. Пусть строят. И знаешь, что еще

– Что? спросила Ира, когда я уставился в окно, улыбнувшись своим мыслям.

– А вот что. Вызови госпожу Светлову на место строительства. Пусть оглядится, может, понадобятся коррективы. Вот там сама и посмотрит. Я тоже туда смотаюсь, все-таки мой дом.

– Ты тоже там будешь? переспросила она.

– Но об этом никому говорить не стоит, – подмигнул я. Явление дорогой невесты мне совершенно ненужно, ага?

– Ага, – понятливо кивнула Ира, и мы вернулись к нашим делам.

Покинув офис, я остановился возле автомобиля, облокотился на крышу и задумчиво побарабанил пальцами. Нагретое за день железо, отозвалось глухим стуком. Домой ехать совершенно не хотелось. Лиля уже раз двадцать набрала меня, но я отговаривался занятостью, не желая с ней разговаривать. Забросала меня кучей СМС, на которые я ответил только один раз. После чего позвонил ее папаша и поинтересовался, как у нас дела.

– Исправляю огрехи твоего воспитания, – ответил я, и Селезнев не стал лезть на рожон, уловив в моем голосе металлические нотки. У него хватало ума не дергать слишком часто за поводок. В конце концов, мягкотелостью и всепрощением я никогда не страдал, и он это прекрасно знал, потому в наши отношения с его сокровищем не вмешивался.

После этого Лиля оставила меня в покое. Но я прекрасно знал, стоит мне лишь сунуть нос домой, как она начнет душить меня своим вниманием, мотивируя назойливость тем, что здесь ей некуда пойти, нечем заняться и даже не с кем общаться. Лилька очень не хотела ехать сюда, но потащилась, когда я предложил расстаться. В общем-то, этот проект с таун-хаусом был затеян, как предлог возвращения в родной город, куда, как я надеялся, Лиля не потащится ни за какие коврижки. Ошибся.

Ей, действительно, нечем было здесь заняться. А с Лилькиным высокомерием подруг завести сложно, тем более, здесь. Как же, принцессы с плебеями не общаются. Я предложил ей вернуться в Москву, Лиля отказалась. И скажите еще, что я не забочусь о своей невесте. Желаю ей самого лучшего: Москва, отчий дом, папочка.

Усмехнувшись, я уселся за руль и поехал, куда дорога вывезет. Вывезла опять к скверу. Припарковавшись, я выбрался из машины и неспешно направился в сторону своего старого дома. Прошел мимо того места, где когда-то стояла беседка

– Железяка, атас, твоя матушка, – шипит мне в ухо Колька Свешников.

Я спешно отбрасываю сигарету, а Колька топчет окурок. Мама идет с работы, у нее тяжелая сумка, потому что по дороге она зашла в магазин, и я срываюсь с места, очень надеясь, что она ничего не учует.

– Привет, мам, – я быстро забираю сумку и ухожу вперед.

– Димка, стоять!

Я замираю, как вкопанный, уже ругая себя, зачем сунулся, она же меня не видела! Мама подходит и принюхивается. На меня обрушивается подзатыльник.

– Курил, паразитина такая, – констатирует мама.

– Ты что?! я смотрю на родительницу честнейшими глазами. Мужик тут недавно курил, наверное, ветром дым в меня гнало.

– Дыхни, – велит мама.

– Мам, это же неприлично, – возмущаюсь я.

– Ты посмотри, аристократ нашелся, – усмехается мама. Дыхни, сказала.

Я стараюсь дышать в сторону, но на меня обрушивается второй подзатыльник, и родительница не гнушается отвесить еще и пинка.

– А, ну, домой живо, – рявкает она. Никаких тебе дружков и посиделок. Совсем уже от рук отбился.

Я бросаю прощальный взгляд на своих пацанов и вдруг слышу смешок. Машка, зараза, стоит со своей подругой и давится в кулачок. Я скольжу по ней высокомерным взглядом, а у самого внутри поджилки трясутся. Нравится она мне, давно нравится

– Черт, – выругался я и мотнул головой, отгоняя воспоминания, и поспешил покинуть сквер.

Мой дом стоит на прежнем месте, все такой же желтый, только половину окон теперь закрывают модные ныне стеклопакеты. Я вошел во двор и остановился, не узнавая его. Раньше здесь стояло машин пять на весь огромный квадрат между соседними домами, а сейчас все заставлено, втиснуться некуда. В центре появился современный детский городок, да закатана в асфальт прежняя клумба. Ах, да, не хватает яблони, на которой росли на редкость невкусные яблоки. Впрочем, не только яблони, деревьев вообще поубавилось. Зато у подъездов сидят все те же женщины, только стали на двадцать лет старше, превратившись в настоящих бабулек. Возможно, уже кого-то и не хватает. Если бы я не забрал родителей к себе, наверное, и мама бы сейчас сидела здесь. Но у них теперь свой дом. Родители обжились и не желают покидать полюбившееся им место.

– Ой! детский вскрик, и меня практически снесло с ног.

Я едва не полетел вверх тормашками, когда в меня влетел пацаненок лет одиннадцати-двенадцати на роликах. Он уцепился за меня, и я рефлекторно обхватил его за плечи, удерживая от падения, и удерживаясь сам. На меня взглянули нагловатые серые глаза.

– Извините, – буркнул паренек.

– Данька! прикрикнула на него пожилая женщина. Глаза дома забыл? Вот скажу я матери, смотри!

– А чего он встал посреди дороги, баба Поля? возмутился пацан, покосился на меня и снова помчался вперед.

Я проводил взглядом шкета Даньку и усмехнулся. Тетя Поля не меняется, мне она когда-то кричала так же. Подходить к женщине я не стал. Мне очень хотелось поздороваться и узнать, как у нее дела. Быть может, даже послушать сплетни о тех, кого я знал. Но не хотелось долгих расспросов о себе. Бросив взгляд на подъезд Машки Светловой, я поджал губы и направился к своему.

– А вы к кому? спросила бдительная тетя Поля.

– К Свешниковым, – ответил я и остановился перед домофоном, усиленно вспоминая номер Колькиной квартиры.

– А что вам от них? тетя Поля подошла ближе, но на мое счастье домофон известил, что открыто, и я быстро шагнул в подъезд.

Ощущение нереальности происходящего было таким сильным, что я дотронулся рукой до стены, убеждаясь в том, что она настоящая. Так и пошел наверх, скользя кончиками пальцев по голубой краске, попутно вспоминая фамилии соседей.

Первый этаж: Новиковы, Афанасьевы и Аделаида Никифоровна, древняя старушка, которая угощала нас вкусными сухарями. Дядя Петя Новиков веселый и вечно пьяный работяга, его жена, тетя Лена, под стать мужу, только не пила. Она была хохотушкой. Этакая веселая румяная булочка. Афанасьевы интеллигенты, держались особняком.

Второй этаж. Петровы большая и шумная семья. Что ругались, что веселились, все делали с размахом и на весь двор. Ивлева Алена одинокая молодая женщина, вечный предмет обсуждения дворовой полиции нравов. Северянин это фамилия мужика, жившего в третьей квартире на втором этаже. Поговаривали, что он захаживает к Алене, но было ли такое, никто точно не знал. Северянин женился, когда мне было шестнадцать, и уехал в другой город, а квартиру сдал. Жильцы там менялись достаточно часто.

Третий этаж. Железновы, Свешниковы и Ивановы. Я посмотрел на свою бывшую квартиру. Сейчас тут стояли металлические двери, а когда-то были деревянные, обитые коричневым дерматином. С нами жила бабушка, отцова мама. Она строго следила за тем, чтобы у меня были чистые уши и шея, сделаны уроки, но, главное, чтобы ребенок был накормлен. Бабушка тайно от родителей давала мне деньги на кино и мороженое и душевно ругалась с теми, кто приходил на меня жаловаться. Если родители наказывали меня, не брезгуя ремнем, то бабушка свято верила, что на Димочку наговаривают. А если что и сделал, то «молодо-зелено, погулять велено» и отстаньте от мальчишки, еще поумнеет. Бабуля моя

Я даже не заметил, как подошел к дверям своей бывшей квартиры и уперся лбом в стену, вспоминая давнее прошлое. Щелкнул замок, и я шарахнулся в сторону, тут же направившись к Колькиным дверям. За спиной послышался цокот каблучков. Обернувшись, я увидел девушку. Она бросила на меня любопытный взгляд и спустилась по лестнице, не забыв еще раз рассмотреть меня прежде, чем исчезла из поля моего зрения.

Решившись, я протянул руку к звонку и прислушался. Шаги послышались где-то через полминуты. Не смотря на вызов домофона, визитера, похоже, не ждали. Мужской голос что-то бубнил, но слов было не разобрать. Сердце отчего-то пустилось вскачь, когда послышался звук отпираемого замка, и я уставился на лысоватого полного мужчину с заспанным лицом.

– Вам кого? спросил он.

Я молчал и разглядывал его. Когда-то это был розовощекий крепыш с вихрами рыжеватых волос. С задорными веснушками и вечно горящими азартом глазами. От прежнего Кольки Свешникова, прозванного Огарком, мало, что осталось. Похоже, я тоже изменился, раз он все еще смотрит на меня, как на чужого человека. Я усмехнулся, взлохматил себе волосы уже забытым жестом и сгреб его в объятья, отрывая от пола.

– Колька, черт, Колька! эмоции прорвались наружу, и мне не удалось ограничиться улыбкой.

– Димка? недоверчиво спросил Огарок. Железяка, ты что ли?

– Ага, – кивнул я, рассматривая друга своего детства и юности.

Колька явно робел, глядя на меня нынешнего. Он неуверенно переминался с ноги на ногу, больше ничего не говоря.

– Так и будем стоять? – спросил я, улыбаясь.

– Входи те. Кивнул он и тут же получил от меня затрещину.

– Озверел, Огарок? Что еще за выканье? возмутился я.

Он смущенно улыбнулся, закрыл за мной дверь и провел на кухню. Колька все никак не мог понять, как ему вести себя, и это немного умерило мой пыл.

– Так дело не пойдет, – решил я, поднимаясь с табурета, на который успел сесть. Коль, наши в городе еще остались? он кивнул. Слушай, завтра суббота. Давайте-ка, выберемся на шашлыки на старое место. Оно еще живо? Колька снова кивнул. Тогда завтра приглашаю вас на природу. Вот, – я протянул ему визитку, – мой номер, свой дашь?

Колька, молча, написал на куске газеты номер своего мобильного. Я сунул его в карман рубашки и снова улыбнулся.

– Завтра я заеду за тобой, и подберем остальных. Я проставляюсь за встречу. Часа в два устроит?

– Да, – наконец, подал голос друг детства. Дим, это, действительно, ты?

– Нет, дядя Вася, – хохотнул я. Завтра в два и никаких отговорок, ага?

– Ага, – подтвердил Коля. Точно ты, – расплылся он в улыбке.

Дольше задерживаться не стал, решив дать другу детства время осознать, что я вернулся. То, что я мало в чем изменился, кроме внешнего вида и банковских счетов, он увидит завтра, как и остальные пацаны. Черт, я дома, дома! Наверное, впервые осознав это, я рассмеялся и вышел из подъезда.

А у дверей меня уже поджидала тетя Поля. Она тут же заступила мне дорогу и уперла руки в бока.

– Димка! – торжествующе произнесла она, прищурив один глаз.

– Да, тетя Поля, – широко улыбнулся я. Здравствуйте.

– А еще не признался сразу, – она погрозила мне сухоньким пальчиком. Ну, иди ко мне, хулиган, обниму тебя.

Я шагнул к ней и принял женщину в объятья. Тетя Поля поцеловала меня в обе щеки и отступила, махнув на меня ручкой.

– Ну, олигарх, как есть олигарх, – сказала она, пряча умиление. Вон, какой стал. А был-то шпана – шпаной. Никак совесть появилась, а? Только чего ты к Кольке-то сначала пошел, а не – она осеклась и склонила к голову к плечу. Или ты не знаешь

Звонок мобильного прервал тетю Полю. Звонила Ирина, и дело было важным.

– Простите, тетя Поля, – я виновато посмотрел на нее. Дела. Да, Ириш, слушаю.

Женщина какое-то время смотрела мне вслед, и я помахал ей перед тем, как скрыться за углом. Мимо пронесся Данька и еще какой-то парнишка. Уже знакомый мне пацаненок покосился в мою сторону и покатился дальше, и я уже не смотрел по сторонам, слушая Ирину.

Глава 2

Маша

Уже вечером, вернувшись от Саши домой, застала мальчишек на кухне. По квартире разливались аппетитные запахи. Вдохнув, я поняла, что жутко голодна. Голоса мальчиков привычно внесли в душу умиротворение. Прислонившись плечом к стене, я прислушалась, но слов не разобрала. Улыбка сама собой скользнула на губы, и все переживания прошедшего дня показались такими мелкими и незначительными. Умиротворенно вздохнув, я сменила туфли на тапочки и возвестила, что вернулась.

– О, Мань, привет. Данька радостно подлетел и поцеловал меня в щеку. Чего поздно так?

– Дела были, – я улыбнулась и потрепала его по голове.

Данька подхватил сумку с продуктами, купленными по дороге в супермаркете, и потащил на кухню, где что-то ворчал себе под нос Кир. Я остановилась на входе в кухню, прислонилась к косяку двери и посмотрела на него. Старший мыл тарелку. Он повернул голову в мою сторону и вопросительно приподнял брови. Отрицательно покачав головой, я отлепилась от косяка и прошла к столу.

– Чаю будешь? недовольным голосом спросил Кир, отходя от раковины.

– Да, милый, буду. Я помыла руки и устроилась рядом с младшим на кухонном диванчике. Как вы?

Данька пододвинулся ближе и положил мне голову на плечо. Я поцеловала его в макушку и обняла за плечи. Он задрал голову и посмотрел на меня.

– Нормуль , – он, как всегда улыбался.

– У своего была? Кир все также продолжал недовольно кривиться.

Кир недолюбливал Сашу. Я не могла понять причины, скорей всего, это была обычная ревность. Саша хорошо относился к пацанам, не лез к ним с советами, не пытался воспитывать, но, тем не менее, старший упорно ворчал, когда я встречалась со своим мужчиной, награждая его нелестными эпитетами. Мне это не нравилось, и Кир замолкал, не желая меня расстраивать. Я в свою очередь старалась не расстраивать мальчишек, не афишируя наши встречи с Сашей.

– Нет, Кирюш, – ох, не люблю я им врать, но – Действительно большой проект. Может, слышал рекламу «Сказочного дома». Я увидела, как лицо старшего скривилось в брезгливой усмешке.